Текст книги "Помни"

Автор книги: Дини Ши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 38 страниц)

...Огонь... Обжигающий легкие воздух слишком ясного ноябрьского дня. Комья мерзлой земли под ногами...ей не успеть – отчаяние, охватывающее ее от этой мысли, сбивает дыхание. Поле кажется бесконечным, темная полоса леса за ним безжалостно далека, а небо... о, это небо! Белесое, с оттенком голубизны, какое-то выцветшее... как глаза его палача, глаза, глядящие на него сквозь прорези черной маски... Его руки связаны за спиной, вывернутые так, чтобы причинить максимальную боль. Они привязали его к вбитому в мерзлую землю столбу, торчащему в центре жуткого черного пятна, в центре выжженной беспощадным очищающим огнем язвы...

Она спотыкается, с трудом сумев удержаться на ногах. Холодно, так холодно... а на нем лишь грубая рубаха, разорванная у ворота... и в пятнах крови, таких ярких, слишком ярких на белом рубище... и так беззащитно бьется жилка на гладкой коже в ямочке у ключицы, чуть пониже грубой веревки, охватывающей шею... Ее ладони сбиты в кровь от многочисленных падений, а проклятый лес все не становится ближе!

...Крылья темных ресниц, тени на щеках... Он смотрит в равнодушное небо, не зная, что она рядом, чувствуя лишь какое-то смутное волнение... но даже боль неспособна замутить кристальную глубину его глаз...

...Из уголка разбитых губ, очерченных так четко, стекает на подбородок темная густая струйка крови. Тонкие пальцы сломаны, руки вывернуты из суставов... что они хотели понять? Разве мог он объяснить им? Но он не думает об этом, встречая свой последний рассвет...

Никакие пытки не могли бы сломить его, уничтожить исходящий от него ореол непонятной силы. Слишком хорош, для человека... слишком красив, слишком много думает... и зеленые глаза, изумрудные глаза – разве это не верный признак? Колдун, проклятый... "Знает ли она? – думает он в отчаянии. – Знает ли?" Он не смог ее найти, явившись в этот мир – даже в обличье таком близком к его собственному, но ведь они связаны, их души едины – и разве могла она не почувствовать его боль? "Здесь ли она? – думает он, готовый ради этого еще раз вытерпеть пытки. – И что будет, что с ней будет, когда они зажгут костер, и я уже не смогу подчинить себе боль? Буду ли я – смогу ли ждать ее до моего последнего вздоха, в надежде увидеть ее хотя бы на мгновение перед смертью?" О, он слишком хорошо знает ответ...

Они бросают в него камни, осыпают проклятьями, но взгляд его по-прежнему обращен к небу, хотя порой с израненных губ срывается стон... но разве могут они причинить ему большую боль, чем та, что терзает его душу осознанием того, что все было напрасно? Он был так близко – и все же не достиг цели.

...Она бежит через лес. Роскошное платье – других у нее, похоже, просто нет – цепляется за ветки, длинные юбки путаются в ногах, задерживая ее, отнимая драгоценные мгновения... синий бархат... она вдруг видит его залитым кровью... в глазах у нее темнеет – кровь не ее, она опоздала! Боль, переполняющая ее, слишком сильна... Она заставляет себя двигаться... шаг за шагом... перед ней обезумевшая толпа, а дальше пламя... пламя, сжигающее ее заживо. Она, шатаясь, продирается сквозь беснующуюся толпу, восприятие становится каким-то отстраненным, сознание отказывается верить в то, что это реальность... Пламя встает перед ней сплошной стеной, а за ним – глаза, его колдовские глаза...

...Проснувшись, она едва смогла понять, где находится – за окнами по-прежнему было темно, как ночью. Сердце колотилось как безумное, ресницы слиплись от слез. Тяжелые сизые тучи неслись над землей, роняя редкие капли под неистовыми порывами ветра, безжалостно срывавшего с деревьев пожелтевшую листву. Ветви бились в стекла... этот звук разбудил ее – она ненавидела себя за это!

Семь утра. Дэйна со стоном зарылась в подушку, свернулась клубочком, стараясь забыть... забыть, как она не узнала его и обрекла на смерть... и тут же уснула вновь – на этот раз, без сновидений.

В следующий раз ее вырвал из сонного оцепенения телефон. Пошарив рукой по кровати в надежде отыскать трубку, Дэйна сдалась и, выругавшись, выбралась из под теплого одеяла.

– Да, – буркнула она, нажав кнопку ответа.

– Дэйна? – в голосе Беатрис прозвучало удивление.

– Нет, космическая полиция! – возмутилась Дэйна зло. – А ты кого ожидала?!

– Слушай, извини, что помешала... разбудила, да? Извини. Кристиан еще не приехал?

– Нет, – мгновенно насторожилась Дэйна. – А что, должен был?

– Не знаю, – призналась Беатрис, смутившись. – Просто я с утра не могу его нигде найти, вот и подумала...

– Ошиблась, – проворчала Дэйна с тревогой. – И все же, где он?

– Если узнаю, обещаю позвонить. А если он все же приедет, попроси его перезвонить мне.

– Вы что, поругались? – поинтересовалась Дэйна осторожно – в личные дела брата она старалась не вмешиваться.

– Нет. Но с тех пор, как вы начали "Сумерки", я его просто не узнаю. Он... он одержим этой книгой!

У Дэйны имелись собственные соображения по этому поводу, но она предпочла оставить их при себе.

– Возможно, это и правда будет ваша лучшая вещь, – добавила Беатрис, помолчав.

– Возможно, – отозвалась Дэйна равнодушно – беспокойство за Кристиана затмило все остальные чувства. Не в его привычках было вот так исчезать.

– Ладно... еще раз извини, что разбудила... ты, наверное, опять просидела до самого утра... извини. Просто... что-то мне не по себе. Обещаю позвонить сразу, как только что-нибудь узнаю.

– Угу, – согласилась Дэйна, отключаясь.

Итак, если даже трезвомыслящая Беатрис, ни в малейшей степени не подверженная беспочвенным страхам и не склонная к преждевременным выводам, заметила, что с Кристианом что-то не так, значит что-то действительно не так. И если раньше Дэйна объясняла собственное беспокойство увлеченностью книгой и богатой фантазией, то теперь, после заявления Беатрис, у которой фантазия хорошо работала исключительно в области раскрутки вир-проектов, ей не осталось ничего иного, кроме как признать, что Кристиан... а, собственно, что Кристиан? Потерял рассудок? А как тогда назвать то, что происходит с ней самой? Близнецы, да?..

Нахмурившись, Дэйна прошлепала на кухню и включила чайник. Покопавшись в холодильнике, она наскоро соорудила несколько бутербродов и только тут вспомнила, что еще не умывалась. Вздохнув, она отложила бутерброд и отправилась в ванную.

Вернувшись на кухню, она почувствовала себя гораздо лучше, поглощая бутерброды и запивая их крепким сладким чаем. Однако мысли ее продолжали блуждать... в Сумерках. Что такого есть в этой истории, чтобы свести ее достаточно прагматичного братца с ума?

Кристиан, в отличии от нее, склонностью к грезам наяву не страдал. Обычно он просто прочитывал главы по мере их появления, вносил казавшиеся ему необходимыми поправки в ее текст, помогал прорабатывать детали и прояснять отношения между героями. Да и то – лишь изредка. Преуспевающий адвокат просто не имеет на все это времени. Для него это было хобби, не более того, способ отвлечься и сбросить напряжение – обычно он просто переносил его в книгу, а кроме того, он любил узнавать все первым. Но на этот раз... на этот раз он написал две трети всего, что имелось на данный момент... если не больше! И Дэйна часто вообще не могла понять, к чему относится тот или иной эпизод, и должен ли он попасть в окончательный вариант текста. Иногда это были просто записки – как, например, та, что она получила вчера вечером. А теперь он, похоже, вообще забросил все свои дела ради этой книги? Невероятно...

В это момент ее размышления были прерваны звуком подъехавшей к дому машины. А через пару минут на кухне объявился Кристиан.

– Здорово, сестренка, – бросил он, чмокнув ее в щеку и направляясь прямиком к холодильнику. – Умираю с голода!

– Не ожидала увидеть тебя так скоро, – заметила Дэйна, все еще не веря своим глазам – он и правда бросил все и приехал?!

– И я тебя тоже люблю, – отозвался брат, выныривая из недр холодильника с пакетом молока и брикетом копченого мяса. – И рад тебя видеть, – добавил он с усмешкой.

– Ты здесь, а как твои клиенты? – поинтересовалась Дэйна осторожно.

– Процесс Мэллори завершился вчера вечером. Так что я взял отпуск.

– Отпуск? – Дэйна округлила глаза. – Ты?! Но...

– Похоже, ты действительно рада меня видеть, Дэйни, – усмехнулся Кристиан. – В чем дело?

– Кристиан, просто это будет второй твой отпуск за последние пять лет, я права? И ты собираешься провести его здесь?

– Я хочу помочь с книгой, – Кристиан опустился в плетеное кресло напротив нее.

– Что? – Дэйна едва не поперхнулась чаем – она все еще не могла до конца в это поверить.

– Ты против? – Кристиан прищурился.

– Нет, что ты! Это ведь большей частью твой текст... можно сказать, по сути это я тебе помогаю, но...

– Но?..

– Но это и странно! Ты никогда раньше активно не вмешивался, так сказать, в ход процесса. Ты же адвокат, в конце концов.

– Что ж, – ухмыльнулся Кристиан с набитым ртом, – теперь, значит, вмешаюсь. Процессы – это же моя специальность!

– Почему Рангольд... почему он проводил все свое время только с Ши'нтар, как по-твоему? – спросил Кристиан, поднимая глаза от распечатки. – Кем на самом деле она была для него?

– Не знаю, – Дэйна слегка пожала плечами, глядя куда-то мимо брата. – Друг, Советник... Возможно, одиночество все же тяготило его. Это же ты написал?

– Друг... – Кристиан пренебрежительно хмыкнул. – Удивляюсь, как кто-то мог оставаться рядом с ним достаточно долго для того, чтобы стать ему другом. Я пишу и не верю. Как считаешь, все действительно было именно так?

На этот раз Дэйна взглянула на него вполне осмысленно. Более того, в ее глазах Кристиан без труда прочел острое любопытство, однако вслух она так и не произнесла того, что собиралась.

– Да, – проговорила она задумчиво, – думаю, так оно и было. Или почти так. – Она рассеянно потерла лоб над бровью. – Просто он отчаянно нуждался в ком-то, кто понимал бы его, – добавила она еле слышно, – или хотя бы в иллюзии того, что его понимают.

– Ты что, хочешь сказать, что я... – начал Кристиан раздраженно, но неожиданно осекся и отвел взгляд. – Извини, я что-то неважно себя чувствую. Эта история, – он покачал головой, – помимо моей воли значит для меня больше, чем просто новая книга. А Рангольд... я словно знал его лично! Не могу поверить в то, что это происходит со мной. Это меня просто убивает!

– Хм... взгляни-ка вот на это, – она протянула ему исписанный от руки листок.

– Что... – начал было Кристиан, но, не договорив, уткнулся носом в неровные строчки.

"– Я устал, Шиа. Так устал...

– Мой император!.. Рангольд...

– Да?..

– Ты – император, ты создал все это... У тебя есть все, чего может желать смертный... или Маг. Но ты печален?

– Да... мы создали все это. А потом я чуть было не уничтожил все... Но теперь я осознал... однажды все потеряло смысл. Много, много раньше того, как мы с Лилиан принялись делить мир.

– Может быть тебе... знаешь, Джаэль будет счастлив развеять твою тоску... А если нет... любая женщина в Дайне может быть твоей... Если ты только...

Рангольд оборвал ее, нетерпеливо махнув рукой.

– Я знаю, – проговорил он тихо. – Но мне наскучили эти игры. Все они видят во мне лишь императора. А я... я не вижу в них ничего. Мне... мне нужно... нет, неважно.

– Ну тогда... есть же и другие миры...

– Шиа, я... нет, ты не понимаешь! Я никого не хочу... нет! – оборвал он сам себя, – Не правда. Это может показаться глупым, но я жду возвращения утраченного... о, я знаю, как это прозвучит. Временами мне кажется, что я вообще не способен больше любить.

– Но это не так, Ран, – возразила она мягко.

– Не знаю, Шиа. Не знаю даже, хотел бы я знать или нет!

– Просто... может быть, ты никогда и не переставал... любить."

– М-даа, – протянул Кристиан, возвращая бумагу, – совершенно очевидно, что мы не сходимся во мнениях на его счет. Но... знаешь, я тут сделал кое-что на досуге...

– Что именно? – Дэйна заинтересованно посмотрела на брата.

– Портреты.

– Что-о?!

– Да. Тех, кого я вижу. Ты еще помнишь, что я умею рисовать? – он натянуто улыбнулся.

– Знаешь, мы сегодня говорили об этом с Роем, – Дэйна ошарашено посмотрела на брата, – но лично я не могу ничего сказать сверх того, что уже есть в сценарии.

– Значит, режиссером "Сумерек" будет Рой Дэвис?

– Да, а что?

– Нет, так просто... Так... хочешь посмотреть, что получилось?

– Конечно! Спрашиваешь!

– Тогда смотри, – Кристиан, дотянувшись до клавиатуры, открыл графический редактор.

– Та-ак... вижу знакомые лица, – Дэйна покосилась на брата, и тот смущенно наморщил нос. – Итак... меня здесь нет! Меня здесь нет, и тебя тоже... А это к-кто... – она неожиданно осеклась, уставившись на экран. – Эт-то...

– Рангольд, – закончил Кристиан, наслаждаясь произведенным эффектом.

– Да... – прошептала Дэйна с трудом, не в силах отвести взгляд от знакомых зеленых глаз, – это Рангольд... Знаешь что, – произнесла она решительно, – давай откровенно. Ты видишь его таким, я вижу его таким... я говорю с ним всю жизнь.

– Что?! – Кристиан привстал с кресла, но тут же плюхнулся обратно. – Что значит – "говорю с ним"?!

– Н-ну... внутренний голос, знаешь... и все такое...

– Не может этого быть!

– Почему это? – Дэйна скрестила руки на груди, приготовившись защищаться, однако ответ Кристиана лишил ее возможности говорить.

– Потому... – он впился в нее горящим взглядом, – да просто потому, что он не должен был этого делать! Да как он посмел?!

Дэйна, онемев, уставилась на брата, не в силах сбросить странное оцепенение и избавиться от ощущения, что все это происходит не с ними.

– Он был всему причиной, из-за него мы здесь!

– Мы... здесь?.. – выдавила Дэйна ошеломленно, думая о том, где это – "здесь".

– Лучше бы он и правда умер тогда! Черт его подери!

– Кристиан? – Дэйна невольно отступила на шаг, встретившись взглядом с горящими безумным огнем серыми глазами брата. – С тобой все в порядке?

– В порядке?! – он подался вперед. – Нет! Ты слышишь его... ты видишь сны? Ведь видишь, да?! Твоя память все еще жива... ты должна была рассказать мне раньше! Вместе мы могли бы... могли бы...

– Кристиан, успокойся... – во рту у нее внезапно пересохло.

– Успокойся? Да... – огонь в его глазах внезапно погас, и теперь он выглядел абсолютно нормальным. – Прости, что напугал тебя... я просто не могу поверить... Нам нужно было поговорить об этом раньше! Почему мы этого не сделали?!

– Но... это же были только сны, – проговорила Дэйна растерянно. – Подсознание...

– Да, конечно, сны... но недавно я понял – в одно мгновение я вдруг осознал, что это не просто сны.

– Недавно? – насторожилась Дэйна. – Когда недавно? После того, как в тебя стреляли? После... после... ты знаешь, что был мертв почти минуту?!

– Да. Знаю. Все это не прошло даром, – прошептал он, – но я не жалею. Я заплатил бы и не такую цену за это знание. Я не мог признаться тебе... я боялся признаться даже себе... я думал, что я псих... но теперь я уверен, все это правда.

– Правда – что?! – не выдержала Дэйна. – Что правда?!

– Правда все, что здесь написано, – он шлепнул ладонью по пухлой стопке отпечатанных листов, – и то, что есть в других наших книгах... и не только в наших. Это искаженная истина, но все же – истина.

– О чем ты говоришь? – Дэйна поежилась, ощутив знакомый холодок в груди. – О чем, черт тебя подери, ты говоришь?!

18. Этравен, Станция Наблюдения Авеста, Временная Линия (ВЛ) -1

– Что происходит?! Элевьен!!! Он знает, кто он такой, как это возможно?! Он знает, кто она такая... и кто этот маг, что никак не оставит ее в покое!!! И как могло произойти, что они встретились?! Я был прав... будь оно все проклято, я был прав! Это Хранители... они... они...

– Не просто встретились, – Элевьен еле заметно усмехнулся. – Они близнецы, и степень их доверия невероятно высока... а всех вариантов не могут просчитать даже наши информы.

– Говорю тебе – информы тут ни при чем! Ты же видел мой отчет!

– Возможно ты прав, и Хранители решили действовать... это раньше, чем мы думали...

– И что... Что нам теперь делать?!

– Ничего. У этих двоих нет никаких доказательств, нет ничего, кроме слов.

– Мы обязаны доложить Совету! Но как он мог узнать? Как?! Он же был абсолютно нормальным. Он не кайли и не Падший Лорд, я теперь готов поклясться в этом! Как к нему попала эта память?!

– Он отказался защищать одного психопата, и тот в отместку попытался убить его.

– Я это помню, ну и что?

– А то, что Кристиан Райен, никогда не занимавшийся фехтованием, сам убил его – и убил мечом. У психа имелась дома неплохая коллекция... а прием, который провел против него Кристиан, просто не под силу исполнить новичку. Правда, псих успел в него выстрелить.

– Прием... это могла быть просто случайность, везение! Это же нелепо, строить выводы на таких предпосылках! Я же говорю тебе, он...

– Он мог быть и не кайли, но кем-то, кто знал Ши'нтар Илварин. А это означает, что он, скорее всего, умел за себя постоять. Все изначальные расы обладают врожденной склонностью к холодному оружию. Мы ведь до сих пор...

– Элевьен! Я не вижу, какое отношение это имеет к восстановлению его памяти!

– После ранения он перенес тяжелейшую операцию. Длительный наркоз... кто знает, что с ним произошло во время операции? Он мог умереть. Мог даже побывать в Хранилище и вернуться. Такое уже случалось. Но нам не о чем беспокоиться. Никто ему не поверит.

– Думаешь, он просто вспомнил свою прошлую жизнь? Нет, нет, Элевьен, это другое... мы должны поставить в известность Совет! Немедленно! Нужно действовать, пока еще не поздно!

– Нет, – Элевьен похолодел, когда понял, о чем он говорит. – Зорл, не надо. Не надо!

19. Иллиарн, Временная Линия (ВЛ) -1

...Телефонный звонок заставил их подпрыгнуть от неожиданности. Кристиан поднял трубку и стал слушать, не отрывая взгляда от сестры. На том конце провода кто-то слишком сильно возбужденный для того, чтобы говорить спокойно, кричал о каком-то незаконченном деле так, что было слышно даже Дэйне.

– Я еду, – произнес Кристиан коротко, отключая трубку.

– Что случилось? – Дэйна поймала его за руку.

– Непредвиденные осложнения. Поговорим, когда я вернусь, хорошо?

– Это так срочно?

– Да.

20. Этравен, Станция Наблюдения Авеста, Временная Линия (ВЛ) -1

– Зачем, Зорл, зачем? – Элевьен повернулся к напарнику. – Он узнает, что этот звонок сплошная ложь, и помчится обратно. Это же глупо! Ты только что дал ему все необходимые доказательства! У них же не было ничего, кроме подозрений...

– Это уже не имеет значения, – голос Первого Наблюдателя казался безжизненным.

– Не имеет значения? – задохнулся Элевьен. – Что значит, не имеет значения?!

– Он никогда не вернется. И ничего не узнает про этот звонок.

21. Иллиарн, Временная Линия (ВЛ) -1

– Дэйна! ... Ши'нтар!

– Ши'нтар!!!

Дэйна, тяжело дыша, обхватила раскалывающуюся от боли голову руками. Она выпила половину упаковки обезболивающего, но это не помогло... стало даже хуже... Тысячи видений проносились сквозь ее мозг, тысячи голосов взывали к ней, и набатом бились в висках два имени, к горлу подступала тошнота, ее бросало то в жар, то в холод, перед глазами все плыло, тело отказывалось повиноваться...

...Выгоревшее пятно травы... Темные пятна крови... Режущий глаза свет... Пьяный псих на дороге... скорость, безумный полет сквозь подступающий мрак... Разбитые вдребезги машины... ветровое стекло в багровой паутине трещин... Кристиан, истекающий кровью... Сводящая с ума боль в переломанных руках и ногах, кровь на губах, осколки ребер в легких... Осознание неизбежного и проклятая беспомощность... Она знала, что случилось, но не знала, где именно. Она позвонила в Службу Спасения – еще до того, как утратила контроль над собой, но она знала, что они опоздают... не могут не опоздать!

Дэйна свернулась клубком на полу, ощущая на губах соленый привкус. Мир вокруг искажался, то теряя, то обретая четкость. Кристиан... Кристиан... что же теперь будет? Как ей жить без него?!

Дэйна зажмурилась крепче, пытаясь избавиться от мучительно яркого света, но Кристиан уже не мог закрыть глаза, и свет не исчезал. Его обычная насмешливая улыбка превратилась теперь в гримасу боли, а глаза... с огромной высоты она смотрела в его гаснущие глаза, и цвет их медленно изменялся с темно-карего на бархатно-синий, и это было так дико... невероятно... невозможно! Мгновения таяли, и с каждым мгновением по капле уходила из него жизнь. И боль тоже таяла, по мере того, как гасли все его ощущения... И настал момент, когда она исчезла совсем. И тогда Дэйна услышала его голос. Каждое слово отдавалось эхом в пустом пространстве, бывшем когда-то ее сознанием, в серой пустоте, что окружала ее теперь.

– У меня очень мало времени, – шептал далекий голос, – я знаю, ты ничего не помнишь, но я – я теперь помню все слишком хорошо. Рангольд Савьер... я знаю, что он значил для тебя... я был неправ, он не виновен в том, что мы оказались здесь, в этом мире. Иди за мной! Я заберу тебя отсюда!

– Кто... кто ты такой?! – прокричала она в отчаянии, понимая, что говорит уже не с Кристианом, не с тем Кристианом, которого она знала.

– Эний... Мое имя Эний. Вспомни меня, Ши'нтар... Иди за мной! Я не могу задерживаться... у меня не хватит сил... Ты должна вспомнить. Ты должна! Иди за мной, Ши'нтар... ради своего тье-шан! ... вспомни... ...вспомни... ...вот... ...моя... ...память...

– Крис... – выдохнула Дэйна, пытаясь разглядеть того, кто уходил от нее все дальше, туда, где вновь разгорался ослепительный свет. А он внезапно обернулся, и в руках у него сверкнул меч... угольно-черный клинок, сплошь покрытый затейливой вязью рун... его кожа была золотой, а глаза – темно-синими... – Эний... – прошептала она одними губами, и перед ее глазами возникло ужасающее видение – безжизненное тело, опутанное черно-зеленой сетью шевелящихся волокон... мигающие алым пульты... ледяной ужас сковал ее, и она потеряла сознание.

22. Иллиарн – Этравен – Доминион. Блуждающий огонь

Холод... Режущий свет меж век... боль... снова боль?

– Ши'нтар?..

Боль... Запахи и звуки слишком резки... Свет бьет в глаза, ранит даже сквозь опущенные веки... Но это же неправильно!

– Ши'нтар, ты меня слышишь?

Реальность ускользает, расплываясь багровым туманом... Прикосновение, обжигающее как огонь... Чей-то голос... незнакомый голос...

– Ши'нтар, прошу тебя, возвращайся... возвращайся...

Ши'нтар?.. Имя странно знакомо, но все же бессмысленно. Что, если приоткрыть глаза? Но нет, свет слишком ярок, а у цветов нет оттенков – черная полоса хайвэя, ослепительное небо, ядовитая зелень травы, черно-алые капли росы... тошнотворный ком у горла... огонь – и смертельный холод в груди... И внезапная волна леденящего ужаса – удар – и боль, разрывающая тело... Боль... Но ведь так не должно быть? Что-то не так, ужасающе неправильно!

Алые капли... кровь... кровь повсюду... черная роса. Искореженный металл и запах гари, и привкус меди на губах...

Видение побледнело и исчезло, оставив после себя смутное воспоминание, ужас и боль. Но ему на смену уже стремилось следующее. Она попыталась открыть глаза, чтобы отогнать его... не видеть... ничего не видеть и не знать, но ее усилия ни к чему не привели. Сон – или бред – продолжал терзать ее. Видения наслаивались одно на другое, иссушая мозг, детали картины проступали все отчетливей перед ее внутренним взором, пока наконец, не обрели кристальную ясность... и тогда из ее груди вырвался долгий мучительный вопль, полный разочарования и ярости.

– Дэйна, – голос прозвучал совсем рядом.

Она оглянулась, но ее по-прежнему окружала тьма. Она висела в пустоте, во мраке, не ощущая своего тела... но все еще слыша голоса?

– Эний?.. – произнесла она неуверенно. А потом... – Рангольд?..

– Нет... это не мое имя... У меня мало времени, любовь моя. Защита, которую они установили на этот раз, отнимает все мои силы.

– Ты... так это был ты... но кто ты? Если ты не он...

– Да, но я люблю тебя, и на этот раз я должен...объяснить... рассказать все, что успею, прежде, чем их сеть убьет меня.

– Кто ты? И где ты? Скажи мне, где?

– Это не важно... ты умираешь и я тоже... я больше не смогу говорить с тобой как прежде... даже если ты избежишь возвращения во Врата. Кристиан... я пытался помешать им, но Наблюдатели... на этот раз мне не справиться с ними... это мой последний полет, любовь моя...

– Он снова пробил защиту! – Зорл склонился над пультом, не веря собственным глазам. – Он просто самоубийца!

– Почему я не удивлен? – прошептал Элевьен еле слышно.

– Он пытается восстановить ее память... и у него может получиться, если мы не помешаем. Она без сознание... практически, в коме... Проклятье, я не собирался убивать ее! Да еще Матрица... проклятый информ как будто свихнулся! Мы должны остановить Хранителей... они помогают магу! Это слишком далеко зашло!

– Мы уже пытались, – напомнил Элевьен холодно. – По сути, разве не этим ты занят?

– Да... да, но я не могу и... и, похоже, у нас нет выбора.

– Что ты имеешь в виду? – Элевьен изогнул тонкую бровь, ожидая совершенно любого ответа – ничто бы не удивило его теперь... он принял это – как принял свой выбор.

– Сбой аппаратуры... мы можем отключить систему жизнеобеспечения...

Выбор... и выбора больше нет... Прежде, чем он успел договорить, Элевьен оказался на ногах, и его пальцы сдавили шею Зорла стальным обручем.

– Что ты делаешь?! – прохрипел Зорл потрясенно, не делая даже попытки освободиться.

– Отключаю систему, – прошипел Элевьен, склоняясь над напарником, – о да, отключаю нужную систему, – пояснил он, и глаза его на миг полыхнули демоническим алым огнем в заплясавших по экранам отсветах.

...Помни... Она оказалась в слабо освещенной лучами заходящего солнца комнате с высоким потолком и узкими стрельчатыми окнами. Большую часть комнаты занимала огромная кровать под балдахином. Рядом стояло массивное кресло с высокой резной спинкой, обитое серо-синим бархатом. Окна закрывали темно-синие бархатные портьеры. Пол устилал пушистый серебристо-голубой мех. Стену напротив кровати занимал камин, перед которым стояли две жаровни из черного металла. Каждую чашу удерживали три переплетенные телами змеи. В камине остались угли, а в жаровнях – странная серо-зеленая пыль. Коллекция покрытых пылью разноцветных кристаллов, расположившаяся на каминной полке, завершала обстановку комнаты.

– Неизвестно где и когда... – прошептала Дэйна.

Но это место почему-то казалось ей знакомым... и в следующий миг она поняла, что оно знакомо – но не ей.

Дэйна нахмурилась, очертания комнаты вдруг стали расплывчатыми, и все вокруг заволокло знакомой серой мглой. Потом она рассеялась, и странное видение исчезло вместе с ней.

– Пересечение, – прошептал Элевьен, глядя на безжизненное тело у своих ног. – Настоящее пересечение! Ну же, Ши'нтар Илварин! Верни нам нашу свободу и возможность любить! – Его разбитые в кровь руки еще раз обрушились на пульт управления – в этот миг ему даже не пришло в голову воспользоваться магией...

Пол под его ногами содрогнулся – Станции Наблюдения, так долго служившей им домом, оставалось существовать менее минуты.

...Помни...

– Я хочу, чтобы ты поняла, почему я это сделал... я могу только надеяться, что ты поймешь...

– Где мы? – Дэйна огляделась и с удивлением поняла, что они парят над огромной равниной.

– Это Кено-Сонь, место последней и самой жестокой битвы иттри и кайли, – голос звучал все тише, напряжение его воли было почти физически ощутимо. – Прошу тебя, посмотри... это все, что сохранила моя память... Посмотри, что я сделал возможным...

И Дэйна смотрела – смотрела, не в силах отвести взгляд... и видела, как серебристо-серые травы Кено-Сонь были вырваны с корнем, а возродившись, обрели цвета крови и боли...

И вдруг она почувствовала – с безмерным удивлением, пробившимся к ее сознанию лишь на миг, что незнакомец, которого она звала Рангольдом, но который на самом деле не был им, все еще не покинул ее... и более того, слившись с ней в единое целое, он пытается облегчить ее страдания и унять боль... а она – она кайли! И было что-то такое в этом соприкосновении душ... что-то, чего она не испытывала очень давно и уже не надеялась испытать вновь. И вдруг, в одно ослепительное мгновение, она осознала, что ей знакомо это прикосновение, такое бережное и властное одновременно, прикосновение, наполненное непонятной силой, способной дарить забвение и покой, потому что ни с кем и никогда больше она не испытывала ничего подобного... ни с кем, кроме... кроме... того, кто давно мертв? Но и Ши'нтар мертва... и все же кто-то так не считал – кто-то, кто, проникнув к миру-тюрьме, созданному иттрианами, сумел отыскать ее там? Тот, кого звали не Рангольд Савьер...

Но было кое-что еще... теперь, чувствуя прикосновения чужого разума, зная, кто она такая на самом деле, она также твердо знала, что ее касается сила кайли... и это было... неправильно... он не должен быть кайли... ведь не должен?! Она касалась сознания Охотников, касалась сознания илара и человека, но кайли – никогда...

... Дэйна задыхалась, не в силах справиться с болью. Она знала, что это всего лишь иллюзия, что это не она, а Кристиан лежит истерзанный на перекрестке миров... что это не она, а Рангольд Савьер умирает на поле боя от невыносимой нежности кайли... но это знание не спасало... Она касалась сознания, израненного настолько, что болью была сама мысль о подобном слиянии... демон кайли, способный лететь на крыльях ночи...

"Лети... – услышала она, – вспомни, ты умеешь..."

Лети... ее окутал призрачный свет... но память молчала, и падение не было для нее такой уж неожиданностью. Она неслась сквозь мрак, пока...

...не рухнула с высоты... в... комнату... спальню? В комнате темно. У дальней стены огромная кровать. Страх. Предчувствие боли... Все ее ощущения стали какими-то чужими... Ее взгляд скользнул по комнате... На кровати кто-то лежит... это... человек?.. Ей хочется рассмотреть его – она знает, что должна, но в комнате так темно... здесь нет окон – или за окнами ночь, нет источников света, хотя... нет, это уже не полный непроглядный мрак, а сумерки... Сумерки... слово отзывается в сознании болезненным эхом...

Дэйна подходит ближе, заставляя себя сделать шаг, а за ним – еще один, и еще... Над ложем разгорается тусклый серый свет, словно специально, чтобы она могла увидеть... еще один шаг... ее босые ноги утопают по щиколотку в мягком ковре... ее внезапно охватывает дрожь... ей как будто знакомо это место... но почему же тогда так замирает в груди и так болит сердце?.. Она заставляет себя повернуть голову...

Это мужчина... в церемониальном облачении... В церемониальном? Откуда, Господи, ей это знать?! Она не желает больше ничего видеть, но отвести взгляд выше ее сил... Ее тянет к нему... бесконечное сожаление и боль утраты перемешаны с безумным желанием вновь прикоснуться к нему, хотя бы на мгновение... ощутить его прикосновение... Еще один шаг... Его темные волосы заплетены в три косы, перевитые серебром... что это?.. кольца из драгоценных камней вплетены в косы... а на черном шелке одежд никаких украшений... на голове – широкая повязка, сплетенная из кожи и серебра... какой сложный узор... и как красиво... Взгляд цепляется за детали, не желая видеть главного... а руки холодеют, и сердце сбивается с ритма...