Текст книги "Помни"

Автор книги: Дини Ши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 38 страниц)

Видимо все эти мысли отразились на его лице как в зеркале, потому что усмешка Раэрна стала шире.

– Ты не побоялся проникнуть в Цитадель, не побоялся устроить сеанс реанимации и жить рядом с моим... телом, а теперь не смеешь посмотреть мне в глаза? – на этот раз в голосе мага прозвучала уже откровенная насмешка.

– А-а... п-паутина... – Фрэнн честно попытался ответить, но никак не мог совладать с собственным языком и мыслями и все еще не смел поднять глаз на мага, а потому выпалил то, о чем думал.

– А паутину я переработал, – закончил Раэрн невозмутимо.

– Наниты?! – от удивления Фрэнн даже перестал запинаться. – Ты "переработал"... вы хотите сказать, что уничтожили все наномашины?!

– А ты что, видишь где-нибудь доказательства обратного? – прищурился Раэрн. – Ты же имел возможность хорошенько рассмотреть меня, не так ли? Так вот, заметь на будущее – я не люблю иттрианской техники.

– Я... я не хотел помешать вашим планам, – прошептал окончательно утративший самообладание Фрэнн.

Существо, способное безо всякой аппаратуры вывести из своей кровеносной системы биороботов... в этот момент Сорлано проклинал себя за то, что сделал. Он понятия не имел, что значит "иттрианский" – из фразы Раэрна он уловил лишь одно – то, что он сделал, магу не понравилось.

– Не хотел?! – изумился Раэрн. – Парень, ты не показался мне трусом, но, похоже, мне придется пересмотреть свое мнение. Хм... ты полагаешь, что реанимационная паутина, созданная по стандартам Этравена, на Озамене является заурядной вещью? Или, может, тебе показалось, что найти мой замок – задачка для пятилетнего? А то, что я – полный идиот, вижу, и вовсе не вызывает у тебя никаких сомнений...

Он внезапно закашлялся и схватился рукой за горло. Лицо его стало еще более жутким, чем прежде. Широко раскрыв глаза, он хватал воздух раскрытым ртом пока, наконец, дыхание не выровнялось. Тогда он нетерпеливо махнул рукой, и перед ним материализовалась запыленная бутыль. Однако пронзив ее взглядом, Раэрн разочарованно застонал – содержимое бутыли явно не соответствовало его представлениям и том, что можно принять внутрь – и уже довольно давно. Он прищелкнул пальцами, извлек из воздуха бокал с водой, осушил его одним долгим глотком, и бокал исчез.

– Мои голосовые связки оставляют желать лучшего, – прошептал он, немного отдышавшись. – Мне еще многое предстоит... эти твои машины не слишком помогли! Этравен, – выплюнул он с отвращением. – Их технологии такая же дрянь, как и они сами.

– Может, они не успели, – пробормотал успевший слегка прийти в себя Фрэнн.

Раэрн возмущенно фыркнул и, все еще держась одной рукой за горло, сделал другой неопределенный жест, который Фрэнн истолковал как возможность катиться к дьяволу со своими комментариями. "Это тело слишком долго оставалось без работы, – подумал Сорлано отстраненно. – И это я виновен в том, что с ним теперь происходит! И в том, что он еще натворит, когда окончательно придет в себя." Проклятый. Даже если это не Рангольд Савьер, умевший, как он слышал, не только исцелять, но и калечить, он, возможно, не менее опасен. Если не более. Он украдкой посмотрел на мага. Дыхание Раэрна, хотя и выровнявшееся, оставалось тяжелым, видно было, что каждый вздох дается ему с трудом. Проклятый... или нет? По крайне мере, место, где они находятся, это абсолютно точно Цитадель Проклятого. Раэрн все смотрел на него, словно оценивал, и Фрэнн с ужасом заметил кровь у него на губах.

– У вас кровь идет, – сообщил он тихо.

Раэрн машинально отер губы тыльной стороной ладони и бросил на Фрэнна задумчивый взгляд.

– Мои контрольные функции восстанавливаются слишком медленно, – просипел он. – Я и не думал, что так медленно, пока не заговорил. И не думал, что будет так... больно... А машины... всего лишь защитная реакция организма... на самом деле... лучше бы они завершили начатое. Странно... сколько же времени прошло... там? – он кивнул за окно. – Сколько я...

– Насколько я мог понять, несколько сотен лет, – прошептал Фрэнн. – Может, четыре или пять. Простите, если я причинил вам боль... наверное, это была не самая удачная идея, да?

– Но об этом уже поздно сожалеть, не так ли? – пробормотал Раэрн с сарказмом. – Возможно, моя идея тоже была не самой удачной... по крайней мере, ты не дал мне умереть, а я уж было думал... Но вопрос в другом – зачем ты это сделал? – оборвал он сам себя. – Слишком уж вовремя...

– Мне... мне нужен был Мастер, – отозвался Фрэнн еле слышно, чувствуя, как щеки заливает горячий румянец. – Наставник.

– Что-о?! – протянул Раэрн изумленно. – Тебе сколько лет? Впрочем, неважно... – он вновь закашлялся. – Ты не местный, я это вижу... – продолжил он, утирая кровь, – но, демон побери, неужели ты сумасшедший?!

Фрэнн молчал, внимательно разглядывая ковер у себя под ногами.

– Ты хочешь учиться – так отправляйся в Этравен или на Эолис... – начал было маг, но вдруг осекся. – Или их больше нет? – прошептал он хрипло. – Отвечай, будь ты проклят! Что я тут проспал...

Но раньше, чем Фрэнн успел открыть рот, сканирующее поле кайли пронеслось над равнинами до самых границ северных льдов. Врата, ведущие к иным мирам – и к Этравену в том числе, были на месте, но лежит ли что-нибудь за ними или нет, работают ли они – этого Раэрн не мог определить. Пока не мог. Сил на то, чтобы оставить тело и осмотреться внимательно не хватало. Он вынужден был вернуться... и быстро! Но чего он, собственно, ожидал? Когда охранные системы в пространстве Иллиарна врубились на полную мощность, он думал от него и пыли не останется! И не осталось бы – от его сознания, по крайней мере, если бы этот сумасшедший не подключил к нему реанимационный комплекс, прототип которого был когда-то разработан магами Этравена... какая ирония судьбы – одно изобретение иттри спасло его от других! Он рассмеялся бы... если бы мог сейчас. Он потратил, как выясняется, несколько веков на то, чтобы проникнуть на Иллиарн... на то, чтобы отыскать там одну-единственную душу... и теперь все кончено. Навсегда. Она ушла, избежав Врат Перерождения, и теперь он действительно потерял ее. Стоило ли ему жить после этого? Он не мог бы сказать со всей определенностью, что хочет такой жизни... какой бы то ни было жизни вообще.

– Я ничего не знаю об этих местах, про которые вы говорите, – неожиданно подал голос Фрэнн.

– Ладно, – прошептал Раэрн, успокаиваясь – в конце концов, большинство младших рас и прежде не подозревали о существовании изначальных, так что это, в общем, нормально. – Но почему я?!

– Я не сам сделал выбор, – признался Сорлано, вновь мучительно краснея.

– Что? Но... за пятьсот лет, которые, как ты говоришь, прошли... кто может помнить меня до сих пор?!

– Они помнят даже слишком хорошо, – возразил Фрэнн.

Вопреки его ожиданиям, Раэрн недоуменно покачал головой. Опустив глаза, кайли посмотрел на свою руку, недовольно нахмурился, и успевшая уже высохнуть кровь бесследно исчезла. "Какого демона она теперь алая?" – подумал он, осознав, наконец, что это ненормально – его собственная кровь должна была быть прозрачной... неужели проклятые машины изменили его тело?! Или оно изменилось само... за те годы, что он провел в стасисе... Он не знал, какой из вариантов пугает его сильнее.

– Послушай, как тебя...

– Фрэнн, – подсказал Фрэнн. – Фрэнн Сорлано.

– Да, Фрэнн. Неужели... впрочем нет, неважно.

Он подтянул колени к подбородку, обхватил их руками и задумался, глядя куда-то сквозь стоящего перед ним человека. Выглядел он в этот момент каким-то слишком уж одиноким и потерянным... беззащитным, да, несмотря на всю свою силу, и у Фрэнна, теперь не сводившего с него глаз, отчего-то защемило сердце.

– Кто сказал тебе, где меня найти? – спросил Раэрн минуту спустя.

Фрэнн, запинаясь, пересказал, как было дело.

– Значит, старик, – повторил Раэрн задумчиво. – Но это ничего не проясняет. Ничего. Я не знаю никого на этой планете... нет, совершенно никого, кто мог бы знать о том, что я здесь.

– А вы действительно сделали это? – задал Фрэнн вопрос, не дававший ему покоя с той самой ночи.

– Что именно? – Раэрн удивленно приподнял брови.

– Та равнина, – пояснил Фрэнн, – равнина с серебряными колосьями.

– А-а. Да, сделал. Правда, воспоминания об этом "деянии" у меня сохранились лишь самые смутные. Видишь ли, сражение когда-то превратило эту землю в пустыню. А я не люблю выжженные камни и песок, – он криво улыбнулся. – И еще... мне хотелось, чтобы эта земля помнила... помнила тех, кто ушел.

Он смутно помнил, что в одну из ночей – уже после того, как обнаружил эту Цитадель – после очередной неудачи напился до умопомрачения и вернулся на Кено-Сонь, и стоял в сердце бури, уничтожившей равнину, там, где остался нетронутым крошечный клочок, покрытый серебристо серыми травами, прожилки которых просвечивали алым. Он знал отчего – слишком много крови изначальных пролилось на эту землю и земля впитала ее – кровь своих создателей – и вернула назад в этих алых отблесках... И он принял решение почти не задумываясь, он изменил равнины, вернул их к жизни и развеял по ветру семена... откуда он взял их – оставалось тайной даже для него самого – он искал подходящие для его замысла и, возможно, посетил не один мир той ночью... а может, он сам их создал – он не мог бы сказать с уверенностью... он полил их дождем – он помнил, как облегал тело и стеснял движения мокрый шелк его непривычных одежд, – он ускорил развитие семян – откуда только взялись силы, и следующим утром в чаше Кено-Сонь плескалось серебряное море, отливавшее багровым в свете восходящего солнца. И кто-то слишком чуждый и невероятно близкий смотрел вместе с ним на равнины, и холодные ветры перевала Последней Надежды играли льдинками в его волосах... Какой-то старик знал, где его искать... была ли та душа, наблюдавшая за ним, не случайным свидетелем? Возможно... кто знает, где именно он в самом деле откопал эти семена и где побывал в ту ночь?

Фрэнн слышал нечто совсем иное по поводу его мотивов, но предпочел умолчать об этом. Напоминать ему сейчас о том, что подумали жители Озамены, обнаружив перемены, вряд ли было сейчас разумно. Ведь для него не существовало всех этих лет...

– Знаешь, я не собирался умереть в стасисе, – проговорил Раэрн внезапно. – Я просто не знал... не знал сколько времени потребуется... не знал, насколько меня хватит... Послушай, ты даже не знаешь, о чем меня просишь. Мастер... – он покачал головой. – У меня никогда в жизни не было учеников. Я понятия не имею, что это значит – учить кого-то... Ты вернул меня на Озамену, и я пока не могу сказать, что рад этому. Кажется, все изменилось... весь мой мир, – прошептал он отрешенно глядя в пространство. – У тебя была корыстная цель, – проговорил он, вздохнув, – но все же, возможно, ты оказал мне услугу. Посмотрим... чем я смогу отплатить тебе.

У Фрэнна перехватило дыхание.

– Так вы... согласны?! – выдохнул он, глядя на мага широко раскрытыми глазами.

– Согласен? – Раэрн поднял голову, вновь продемонстрировав свою кривоватую усмешку. – Ты что, действительно псих?

– Ну, знаете... – замялся Фрэнн, – не могу сказать, что ответ на ваш вопрос вполне отрицательный...

Серебристые глаза кайли неожиданно заискрились, он откинул голову, расхохотался и тут же мучительно закашлялся.

– Хиар тебя побери, – пробормотал он через некоторое время, вновь обретя способность дышать. – Ты можешь остаться здесь, пожалуй. Если передумаешь – хаоса ради. Но не лезь ко мне с этими глупостями, ясно? Еще один такой приступ, и я и правда отправлюсь в гости к предкам!

– Хорошо, – с готовностью согласился Фрэнн, не меньше него напуганный жесточайшим кашлем, вновь окрасившим губы мага кровью. – А вы...

– Что?

Фрэнн подумал с полминуты, и изменил форму вопроса.

– Вы вообще едите что-нибудь? – поинтересовался он, наблюдая за тем, как Раэрн нетерпеливо избавляется от капель крови, испачкавших его одежду, прикасаясь к ним тонкими пальцами.

Оторвавшись от своего занятия, маг поднял голову, и сощурил глаза. По всему было видно, что он уже готов высказать вертевшуюся на языке гадость, но он, почему-то передумав, просипел:

– Если ты не имеешь вредной привычки приправлять еду местными ядами, то я с удовольствием попробую, что у тебя получилось. Да, кстати, – добавил он, помолчав, – что это такое ты там посадил?

– На кухне? – улыбнулся Фрэнн, ничуть не удивившись. – Приправы, ягоды, овощи – я на многих мирах пополнял коллекцию. Что-то вроде хобби. Выглядят некоторые из них не слишком привлекательно, но все они вполне пригодны в пищу. Семена... легко унести с собой, – проговорил он смущенно, и кайли невольно вздрогнул.

А потом вновь посмотрел на него – на этот раз с интересом. И – о чудо! – умудрился сделать свою улыбку приятной.

– Ты случайно не нашел никаких семян в каталоге оранжереи? – спросил он.

– Да, – Фрэнн кивнул, – но решил, что это не для посадки.

– Тогда измени свое мнение и посмотри, что получится.

– Хорошо... Мастер, – Фрэнн произнес второе слово почти шепотом, но Раэрн услышал... и не возразил – какая, в самом деле, разница? Он никогда не считал, что следует переубеждать упрямцев... разве что на дуэли. Но Фрэнн Сорлано явно не был подходящим противником для него... кайли хрипло рассмеялся, поймав себя на этой мысли. – Я принесу все сюда, – сказал Фрэнн, с сомнением глядя на него, – не думаю, что вам стоит сейчас... э-э... обследовать свои владения. Физически.

Раэрн усмехнулся и кивнул в знак согласия.

– Что ж, иди... сорле, – прошептал он еле слышно, и это прозвучало куда менее язвительно, чем могло бы.

27. Вверх по Линии. Озамена, Темный Дол.

– Эний?!

Обернувшись, Дэйна изумленно уставилась в сапфировые глаза.

– Ши'нтар, – мягкий голос, произнес ее имя едва ли не с нежностью. – Как ты себя чувствуешь?

Ши'нтар... да, действительно... это имя было... правильным. Ши'нтар...

– Эний... но... как?!

– Что именно ты хочешь знать? – улыбнулся он. – Технические подробности?

Она разглядывала его, прищурив глаза... золотистая кожа, мерцающий ливень белоснежных волос... сапфирово-синие глаза, чуть заметно светящиеся в темноте... ледяной туман над саркофагом из черного металла, тело, пронизанное извивающимися волокнами, бледная кожа вся в кроваво-фиолетовых и черных пятнах и глаза... глаза... она извернулась и ее вырвало – чем-то, что подозрительно походило цветом на кровь.

– Ши'нтар?.. Вот, выпей, – тонкая рука поднесла свернутый конусом зеленый лист к ее губам.

Внутри плескалась вода, и она сделала несколько жадных глотков.

– Что произошло? – прошептала она, все еще не до конца осознавая, что видит живым того, кто живым быть никак не должен. – Кристиан... – простонала она.

– Нет, – возразил он мягко. – Все в порядке, нужно только немного времени, чтобы все улеглось в памяти... в конце концов, мы ведь пропустили несколько тысячелетий, – он слабо улыбнулся.

Несколько тысячелетий... Иллиарн! Слово взорвалось мучительной болью... о да, Иллиарн... тысячелетия в аду... Врата... Хранители... и маг, пожертвовавший собой ради того, чтобы она избежала Врат... ради того, чтобы напомнить ей... Она посмотрела на свои руки. Кожа была смуглой – но далеко не черной, тонкие изящные пальцы, тонкие полумесяцы мозолей на ладонях, ногти коротко обстрижены... она протянула руку и вытащила вперед длинную прядь волос... темно-каштановые с золотом... а глаза, она знала, будут гореть расплавленным золотом... Ши'нтар... но не та Ши'нтар, которую знали Охотники... а та... та, которую знал Рангольд Савьер...

У нее потемнело в глазах.

– Где он? – спросила она хриплым шепотом.

Как ни странно, он понял ее, и светящийся ультрамарином клинок лег ей на колени.

– Как? – произнесла она одними губами, зачарованно глядя на меч, носящий имя Шарн, на меч, оставивший следы на ее руках...

– Я воссоздал наши тела, воспользовавшись информацией Врат Этравена, здесь, на Озамене, – проговорил Эний, вглядываясь в ее лицо. – Видишь ли, они хранят информацию обо всех, кто когда-либо проходил сквозь них... ну а я, – он усмехнулся, – знаешь, я разбираюсь в этом. Я ведь сантхи. Я понимаю магию и машины одинаково хорошо... именно за эти мои способности иттри и заперли меня в... в том саркофаге... в своем вреке. Этот был мир кайли, и здесь все еще достаточно энергии для того, чтобы Врата смогли собрать наши физические тела заново по сохранившемуся образу.

– Я действительно... да, мы проходили сквозь эти Врата, даже дважды...

– Врата хранят последний образ, – сказал Эний, кивнув. – А я... однажды я тоже прошел сквозь них... правда, не по своей воле, но это не имеет значения.

– Но... откуда ты узнал о том, что я проходила сквозь них?

– Шутишь что ли? Мне была доступна память Матрицы Перерождения в те мгновения, когда я умер – когда Кристиан Райен умер, а ты, его сестра-близнец Дэйна, еще была жива... пока Наблюдатели Этравена решали нашу судьбу, а Хранители во Вратах решали, как им помешать... я обрел свою память и отыскал твою – повторяю еще раз, для любого из моего народа было бы несложно разобраться с работой Матрицы и Хранилища, также как и любых других изобретений иттри.

– А почему именно эти Врата? Как вообще... когда умерли... как мы оказались здесь?

Эний склонил голову набок и нахмурился, оценивающе глядя на нее.

– Не пойму, – пробормотал он, – мне казалось, что все прошло нормально... ты что, действительно не понимаешь? И ничего не помнишь?

– Я... – она сдвинула брови, пытаясь понять, о чем он говорит. – Я помню... какое-то странное состояние... я не могла понять, что происходит... где я и кто... и никакой памяти... не было вообще ничего... хотя нет, постой, была... была...

– Математика, – подсказал он обеспокоено. – Экзопространство. Ты же кайли, как никак. Ты должна это знать куда лучше меня.

– Ну так, значит, не знаю, – огрызнулась Ши'нтар сердито.

– Впрочем, – продолжил он задумчиво, не обратив внимания на ее резкий тон, – ты не знала и тогда, когда нашла меня в... в общем, когда нашла врек на поле битвы. Да... возможно, память не восстановилась пока полностью... или Врата здесь изменили ее... может быть, ты теперь именно та, кем была, когда жила на Озамене... у тебя не было тогда проблем с памятью?

– Были, – буркнула Ши'нтар, припоминая.

– А, – на лице Эния отразилось настолько явное облегчение, что она едва не рассмеялась. – Тогда...

– Может просто объяснишь мне? – осведомилась она язвительно.

– Ну... это Доминион Изменчивых. Место, куда ведут все Пути. Он небольшой, всего несколько десятков звезд и планет... да пять планет, в общем, и четыре из них не имеют разумной жизни в обычном понимании... ну а пятая – эта – Озамена, сердце Первичного Доминиона.

– Так что, есть и другие?

– Доминионы? – глаза Эния широко распахнулись от изумления. – Прости, – пробормотал он, опуская глаза, – просто это кажется невероятным, объяснять подобные вещи кому-то из кайли... прости. Конечно нет. Этот Доминион – один-единственный. Он источник и первопричина. Он – родина кайли и Падших... и также родина сантхи и иттри, вот только мы покинули его задолго до вас.

– Вы жили на тех, других планетах?

Его глаза вновь полыхнули изумлением, но он сдержался.

– Нет, – проговорил он тихо, видимо смирившись с тем, что придется объяснять очевидное. – Это был наш общий... хм... полигон, да... небольшой, но расстояния здесь не есть прямые, даже кратчайшие... О, я понимаю, это звучит запутанно, но... я просто хочу сказать, что оптимальный Путь здесь не обязательно представляет собой отрезок прямой между двумя точками. Даже, я сказал бы, чаще всего это не так. Здесь сходятся все координаты, этот Доминион – начало отсчета. Он связан со всеми остальными пространствами, которые мы создали и даже с теми, что создали некоторые наиболее развитые младшие расы. Структура пространства здесь так сложна и перенасыщена энергией, что почти не поддается пониманию и обычной расшифровке при перемещении. Из этого Доминиона первые Осознавшие – так они тогда себя называли, запустили процесс преобразования чистой энергии и хаоса в упорядоченные материальные объекты. Он идет до сих пор, границы расширяются, и никто не знает, где предел. Благодаря младшим расам возникли так называемые "вложенные миры", параллельные пространства... даже параллельные потоки времени... я, знаешь, в общем-то могу понять иттри, полностью переложивших создание Проектов Пути для перемещения через Универсум на искусственный интеллект – все это становится слишком сложным, и вероятность ошибиться все время растет. Тем не менее... несмотря на все сложности – или, может, благодаря им – если где-то возникает мутация, если кто-то оказывается способен открыть Путь, ни черта при этом не понимая, Озамена для него – самая вероятная точка выхода. Все Пути ведут в Доминион Изменчивых, а Озамена – сердце Доминиона. В этой части Универсума действуют особые законы. И они, словно магнит, притягивают сюда всех тех, кто ступает на Пути без понимания происходящего и четкой цели. А мы с тобой именно такими и были – я начал создание Пути и застрял, а ты завершила – но сделала это, как я теперь понимаю, инстинктивно... даже думать не хочу о том, что было бы с нами, если бы твои скрытые способности не включились так вовремя! А кроме того, нам очень повезло с Вратами. Просто фантастически повезло. Если бы я не смог отыскать образы, мы остались бы... хм... духами. Привидениями, – его передернуло.

– Знаешь что? – проговорила Ши'нтар с кривоватой усмешкой.

– Что? – спросил Эний, пытаясь справиться с неожиданно охватившей его дрожью.

– Там, на Иллиарне, мы так старались узнать... разгадать все тайны... вернуть то, что было утрачено... и нам никогда не приходило в голову, что эта новая реальность, которую мы обретем в результате, может оказаться не столь привлекательной... может оказаться даже, что некоторые вещи вообще не стоит вспоминать, – закончила она тихо.

– Да, мне тоже казалось, что стоит лишь вспомнить, и все станет простым и понятным, – отозвался он, задумчиво глядя на нее. – И стало... я понимаю строение вселенной, много чего понимаю... но... да, ты права, мы, возможно, не обрадуемся этой новой жизни.

– И в то же время, невозможно было бы не пытаться вспомнить... а теперь... знаешь, теперь я в мире, где Рангольд мертв... и я не смогу даже голоса его услышать. Никогда.

– Постой-ка, – Эний вскинул голову. – Голос, что ты слышала на Иллиарне, ему как раз не принадлежал. Или я неправильно понял? Это не Рангольд Савьер отыскал тебя. Этот твой... ангел-Хранитель... кажется, его имя было Тарьен...

– Тарьен... – прошептала она, словно эхо, – но это не он говорил со мной. Был другой, кроме него...

– Да. Но это не был и Рангольд Савьер. Он сам тебе сказал, что это не его имя – я слышал, мы ведь были рядом. И Тарьен тоже не считал его Рангольдом.

– Я не чувствовала тебя, – заметила она с сомнением. – И Тарьена тоже.

– Но я чувствовал, – отмахнулся он. – А Тарьен был занят тем, что помогал нам не попасть во Врата. Этот маг... илар, возможно, или даже кайли... но уж точно не человек, а Савьер был человеком – я помню, как искал его для тебя, будучи машиной. Он, знаешь, совершил почти невозможное. Он боролся с защитными программами Этравена до последнего... и если бы не он, мы, возможно, не смогли бы избежать нового цикла в Матрице Врат. Хранители блокировали их перегрузкой полей, но этого могло оказаться недостаточно. Он дал нам время... но он ни разу не назвал своего имени и не сказал, где именно находится. Правда... – он замолчал и отвел глаза.

– Что? – спросила Ши'нтар резко.

– Боюсь, это не имеет значения. В одном ты права, прости, хотел бы я, чтобы было иначе, но... мне жаль, но... зная эти программы... они... словом... он не мог выжить. Просто не мог.

– Я это понимаю, – она не отводила глаз от синеющего в подступающих сумерках лезвия в ее руках.

– Э-э... Ши'нтар...

– Да?

– Ты же не собираешься... – он с опаской покосился на тонкое ультрамариновое лезвие. – В прошлый раз, когда мы провернули этот фокус... помнишь, что произошло? Иллиарн...

– Но тогда я хотела именно этого, – произнесла она жестко. – А вот как ты туда попал... ты ведь не должен был?

– Я просто не знал, что попаду. Честно говоря, я просто не хотел жить... таким. Быть машиной. Но Иллиарн... это стало неожиданностью, когда я вспомнил... я ведь был сантхи, не кайли и не Падший... но оказалось, что и нас внесли в программу, – он мрачно усмехнулся. – На всякий случай.

– Послушай, Эний... ты разбираешься в том, как... как создавать Путь...

– И что? – спросил он настороженно.

– Ну... мы могли бы вернуться, – она покрутила меч в руках. – Я хочу сказать... сквозь время... это ведь возможно?

– Нет! – он вскинул голову. – То есть, технически возможно но... Послушай, я понимаю твои чувства. Я и сам остался один – все, кого я знал, давно мертвы. Я бы хотел, очень хотел... но мы не можем вот так запросто вернуться назад. Я не могу отправиться на прежний Инсаир. А ты не можешь прийти к Рангольду Савьеру и рассказать все как есть. Рассказать, что вы оба погибнете. Это вызовет такие возмущения, что...

– Эний, – простонала она, глядя на него погасшими глазами, – пойми – я не могу... нет, я просто не хочу жить без него. Зачем нужно было это возрождение, этот побег, если в результате ничего не изменится?

– Ты что, предпочла бы остаться на Иллиарне? – осведомился он мрачно. – И дальше быть... быть их рабыней! Игрушкой...

– При чем здесь Иллиарн, Эний. Я видела Рангольда мертвым – ты хоть знаешь, каково это, знать, что я могу его спасти и ничего не сделать?! Мы могли бы предотвратить ту битву... столько жизней...

– Ты не можешь ничего сделать, – повторил он жестко, чеканя каждое слово. – Мы не должны ничего менять. И повторяю, на Иллиарне с тобой говорил не Рангольд. Он был мертв – мы оба видели это. И он не мог возродиться прежним.

– Но ведь мы тье-шан, – проговорила она умоляюще. – Почему бы не...

– Нет, – отрезал Эний, – невозможно. Даже для тье-шан. Временные возмущения, вызванные нашим визитом, сотрут нашу Линию, и мы просто... мы... все прошлое исказится, и, весьма вероятно, наше существование в этом отрезке времени станет попросту невозможным. И не только наше.

– Но это же Доминион! Ты сам говорил – здесь возможно все.

– О да, – сказал он раздраженно. – Законы мироздания здесь весьма податливы, но не до такой же степени! Мы и без того уже вывели себя из нормального временного потока. Мы уже сейчас находимся в прошлом – относительно времени нашей смерти на Иллиарне и в будущем относительно нашей гибели здесь... хоть в этом нам повезло. Но все равно, мы – неучтенные переменные, и если мы вмешаемся в ход основного потока, система попросту избавится от нас, чтобы сохранить свою устойчивость. Ты убьешь и его, и нас... и его новое воплощение, если оно существует, тоже. Ты этого хочешь?!

– Нет, конечно нет... но что нам делать?

– Мы должны перейти на другую ветвь вероятностного древа. Вернуться в будущее, в свой временной поток. Собственно, рано или поздно это непременно произойдет – с нашим вмешательством или без него – неважно. Потому что мы не просто не принадлежим сейчас этому миру – мы ему мешаем. Мы словно песчинка, попавшая в механизм. И если мы хотим, чтобы процесс был управляемым, придется поторопиться. Чем дольше мы здесь находимся, тем сильней влияем на систему – а она на нас.

– Но я понятия не имею, как менять потоки! Та часть меня, которая знала, как это делается, заперта в Хранилище Врат!

– Нет.

– Нет? Что значит – нет?!

– Ты ведь вспомнила свое прошлое, когда умерла на Иллиарне, так?

– Да, но...

– Все свое прошлое. Да. А это значит, что в Хранилище не осталось ничего от тебя. После физической смерти сознание вновь становится единым – ненадолго, но мы удачно выбрали время для побега... или, вернее, его удачно выбрали для нас. Все дело в том, что Ши'нтар, которая жила на Озамене, никогда и не знала, как это делается. Возможно, этого не знала даже Руайенн Тамия шиНтар.

– Да? Не знала? Ну, здорово! Так чего же тогда ты от меня хочешь? Как, к дьяволу, мы сможем "вернуться в свой поток"?!

Эний посмотрел на нее и медленно улыбнулся, так, что у Ши'нтар руки зачесались съездить ему по физиономии. Правда, удар вряд ли достиг бы цели – что-то говорило ей о том, что подготовлен он не хуже любого из Мастеров Академии, но это уже другой вопрос.

– Ши'нтар никогда не знала, как перемещаться сквозь универсум. Ши'нтар никогда не знала каким образом можно исцелить физическое тело, находясь вне его, и благополучно вернуться в него. И как избежать перерождения. И как вернуться в прошлое. Но кайли это знали – те кайли, что жили прежде, а не те, в которых превратились их потомки после иттрианского предательства. У тебя эти знания заложены на генетическом уровне – в этом теле. А кроме того – разве я говорил, что я не умею этого?

– Допустим... но мы оба должны это уметь. Как нам поможет моя генетическая память?

– Нам нужно будет просто добраться до ближайшей зоны нестабильности – до Измененных Земель, и нас выбросит в наиболее подходящий временной отрезок. Полагаю, твоя память отреагирует на это... хм... инстинктивно. Если нет – ты просто останешься на Озамене.

– То есть, мы даже не будем знать, в какое именно время отправляемся? И вместе ли?

– А это имеет значение? – осведомился Эний хмуро. – Если мы не станем мешать, то нужный поток найдется сам... наиболее близкий к тому, что мы покинули, полагаю. Потребуется, наверное, несколько микропереходов. Ближайшее будущее Иллиарна или соответствующий ему отрезок времени на Озамене. Нам нужно будет начать жизнь сначала – так какая разница?

– Да никакой, – буркнула Ши'нтар зло. – В данный момент, мне вообще нет дела до того, живы мы или нет! А ты лучше вычисли, где ближайшая от нас зона нестабильности – и поскорее, иначе я могу и передумать. Может быть, я вспомню, как обращаться с моей памятью и тогда ты вряд ли сможешь меня удержать, ясно тебе?!

– Яснее ясного, – усмехнулся Эний. – Насколько я припоминаю карту, ближайшая зона в трех днях пути отсюда, в долине между Нис и Аис. Правда, мои сведения устарели на несколько веков... названия могут быть иными. Но зона все еще там, это наверняка. Такие места так просто не исчезают.

– В самом деле, – проворчала Ши'нтар. – Тогда идем... пока твои доводы все еще действуют на меня.

28. Вверх по Линии. Озамена, граница земель Фронес.

Раэрн бездумно вслушивался в легкий перестук камешков под копытами коня, бредущего по берегу реки Клес. Здесь ее воды все еще казались глубокими и темными, хотя до того места, где они исчезнут под землей, осталось не так уж много миль. Это будет означать, что он пересек границы Фронеса. Он отправился в путь, как только открылись перевалы, проскользнув по равнинам Ллира бесплотной тенью, ни разу не пустив в ход свое Искусство, не желая привлекать к себе внимание.