Текст книги "Край Ветров: Пироманс (СИ)"

Автор книги: Диэр Кусуриури

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 49 страниц)

Когда прибыл человек Хельвина Эгира, стало ясно, что за привезенными Кей магами следят постольку-поскольку. Чего стоят двое поглощающих на пятерых магов против конвоя из шестерых поглощающих на одного чтеца?

Ян отбросил шутки в сторону – посланника Эгира Хельвина держали под прицелом весь его путь от ворот к командирской палатке. И, скорее всего, там с него тоже глаз не сведут. Понятно было, что вряд ли это один из роя Хельвина. Те тела слишком ценны. Скорее всего, это какой-то контрактник из не-магов. Также вполне вероятно, что участь его после того, как он отработает свой долг, будет незавидной.

И им бы проверить его документы – но ситуация не располагает. Ян сказал, что Хельвин не намерен отступаться от своей затеи, "предавать святое", как он говорит, но готов выдать точный текст своей части пророчества в обмен на те куски, что есть у остальных глав гильдий. Выдаст ли? Парадоксальную логику чтецов не просчитать. Трезвым – так точно. Поэтому остается надеяться, что у Яна и остальных получится справиться с этой задачей.

Они все вместе наблюдали, как парламентера чтецов провожают от ворот к палатке командования. Так уж получилось, что в тот момент компания подчищала оставшееся с ужина на полевой кухне. Там было довольно удобно, горел свет, печка разгоняла сырость, имелись деревянные лавки и широкие столешницы, чреватые занозами, но вполне удобные… даже мошкары особо не летало – дождь уберег.

Рация поскрежетала и разродилась голосом Яна, пробивающимся через помехи.

– Прием, – настороженно ответила Кей.

"Веди наших магов, – скомандовал Ян. – Огненную и ледяного. Остальных не нужно".

– Веду, отбой.

– Пора? – спросила Никс, поднимаясь и отодвигая недопитый чай.

– Пора, – сказала Кей.

Рейнхард поднялся молча.

Найк встал тоже – и тогда Кей покачала головой, мол, нет.

– Зовут только их, – пояснила она.

Но переубеждать Найка было, кажется, бесполезно.

– Я прогуляюсь с вами до входа, – упрямо сказал он.

Накинув дождевики, снятые с крючка на опорном столбе, они вышли из-под навеса, окунувшись в пресловутую "почти стопроцентную влажность". Идти к командирской палатке было недалеко.

Там, внутри, магов уже ждали Ян, Мирия, посланец Эгира Хельвина и Теодор Мельдо.

В отличие от Мирии, Теодор по дороге в палатку к ним не подходил. Пожилой мужчина в старомодной красной мантии (хотя где грань между старомодностью и традиционностью?) прошел по площади в центре мобильного лагеря по специально сооруженному для него помосту, охраняемый от дождя широким бархатным балдахином, который несли двое служащих в красно-золотой форме.

Кей тогда еще не смогла для себя уразуметь, отчего эпатажность Мирии Кервентум, хоть и неуместная в такую погоду, не показалась ей отталкивающей. А эта вот церемониальность как-то покоробила. Нет, ну кто ж захочет пачкать и мочить старинную мантию… и ясно, что перед другими главами гильдий Теодору хочется выглядеть соответственно занимаемой должности. Но как-то это… несвоевременно, что ли? Впрочем, все это, наверное, относится к ее больному месту, так что, пожалуй, не стоит об этом думать.

Возле входа в командирскую палатку стоял Эрно. Он был одним из оцепления. Ребятам предстоит торчать на страже все время, что главы соизволят держать совет.

Что же, таков их долг.

Эрно ей было тем более не жалко – этот здоровенный лоб даже простуды не подхватит, как пить дать. Он создан природой именно для такой работы, а то и похлеще.

Кей тоже какое-то время потопталась рядом с входом, наблюдая, как Рин пропускает Никс вперед, а затем, пригнувшись, заходит внутрь сам – и, хвала Потерянному, обходится без всяких многозначительных взглядов. Найк стоял рядом, тоже молча, только он капюшон дождевика накидывать не стал, предпочитая зачем-то мокнуть.

Кей обняла себя за плечи, глядя вперед, словно оцепенев. Дождь стучал по натянутой барабаном материи, выбивал чечетку по брезентовому настилу. Капли умудрялись проникать даже под дождевик. В глубине командирской палатки мерцал приглушенный свет и двигались смутные тени, завораживая, заставляя гадать, что же там сейчас происходит.

Что скажет человек Эгира Хельвина? Что принес чопорный Теодор? Согласятся ли главы гильдий на предложение Кервентум? И что будет, если все пойдет наперекосяк? Если не выйдет… Если эти "сильные мира сего" не найдут общего языка, хуже того – задумают приструнить зарвавшихся элементалистов? Если чтецы признают свое участие в инциденте в Нок-Лойр, то смогут обвинить Рина еще и в использовании запрещенной магии, и тогда дело наверняка пойдет в верховный суд Заповеди, и остальным тоже, скорее всего, достанется, несмотря на смягчающие обстоятельства и спасенных огненных элементалисток. Хотя, разница-то какая. Вероятность того, что Рина оправдают – крайне мала. При любом раскладе. Ему так и так придется куда-то деваться. Но если они пойдут в морок – то он, может быть, хотя бы исцелится… и, если верить чтецам, заодно укокошит мир.

Вот тогда действительно может статься, что…

– Кей, – вдруг позвал ее Эрно, выводя из транса.

Она встрепенулась:

– А?..

– Подумай о себе…

Кей невесело усмехнулась: что тут думать – после всех отчетов полевой работы ей не видать как своих ушей.

– …не стой под дождем, – добавил Эрно.

Она поняла, что топчется тут, разглядывая пейзаж, уже добрых четыре минуты, позабыв начисто про дискомфорт. Она выдохнула, поджала губы, кивнула Эрно, не чувствуя, впрочем, особой благодарности, развернулась и ушла, по пути толкнув плечом хмурого Найка.

Что ж, все верно. Ее полномочий никак не хватает для того, чтобы уломать Яна позволить ей или кому бы то ни было еще присутствовать на этом их высокоуровневом совете. Найк, Ирвис и Ари там тоже были "не нужны".

Чувствуя, как внутри нарастает тревога, Кей пошлепала по лужам до полевой кухни.

Правду говорят – наибольший страх рождает незнание, неуверенность. Слишком много вопросов. И никакой возможности подслушать, что они там говорят. Надо было договориться с… с Никс, с Рином нельзя, чтобы она хоть сообщения на телефон присылала в качестве этакого краткого содержания беседы. Если ей, конечно, оставили телефон.

Дожидающиеся их на кухне Ирвис и Ари тоже очевидно нервничали.

Кей все же надеялась, что информация не будет настолько конфиденциальной, что Никс и Рейнхарду запретят ее обсуждать с товарищами. А если запретят… а они могут запретить…

Она со вздохом опустилась на лавку рядом с Ари. Найк уселся напротив Ирвис, скрестил перед собой руки замком, принялся смотреть в сторону командирской палатки – напряженно, обеспокоенно.

Сидели молча минуты три.

– Вы ж "Обормота" Вив так и не отдали? – спросила Кей, обведя взглядом оставшихся. – Кажется, я с ума сойду, если буду ждать результатов вот так.

– Я тоже, – признался Найк.

– А глушить тревогу особо нечем, – печально добавила Ирвис. – Печенье мы съели.

Ари принялся тасовать колоду.

– Этих двоих звать будем? – спросил он, кивнув вбок.

Кей покосилась на охрану, стойко переминающуюся с ноги на ногу возле края навеса.

– А, – она махнула рукой. – Ну их. Раскладывай.

Через час из командирской палатки никто не вышел. Через два – тоже.

К середине третьего часа из нее вынесли тело посланника Эгира Хельвина.

Но это увидела только Кей, укутавшаяся в плед и оставшаяся следить за событиями на полевой кухне, и Найк, стойко мерзнущий без пледа, но тоже оставшийся. Остальные ушли греться в отведенную им палатку, и их можно было понять.

Охрана несколько поколебалась, выбирая между разделившимися подопечными, но в итоге вооруженные поглощающие все же выбрали магов в палатке. Наверное, колебались они все-таки из-за наличия на полевой кухне навеса. Возле палатки им придется мокнуть под дождем точно так же, как Эрно и его товарищам по несчастью. Но элементалисты опаснее своего же в комплекте с "гражданским", и парни выбрали тот кусок долга, что поважней.

Кей проводила взглядом людей в черной форме, уносящих тело в сером в сторону въезда в лагерь. Поежилась. Мертв? Спит? Удалось ли договориться? Найк тоже следил за происходящим, – но сейчас они оба молчали, замерев и насторожившись.

Ожидание результатов оказалось утомительным делом, и вся ситуация отчего-то злила.

Следующие полчаса снова ничего не происходило.

Кей поднялась с насиженного места и сделала себе еще чаю – в пятый раз, кажется.

Сладко-горький напиток был слишком горячим. Но ничего, за ночь остынет…

На середине этой последней, пятой кружки из командирской палатки вышел Рейнхард, а следом за ним показалась Никс.

– Идут! – воскликнул Найк.

Кей обожгла язык, отдернула руку, разливая горячую жидкость по деревянной столешнице.

– Наконец-то! – вытерев руку об штаны, она спешно накинула дождевик и выскочила из-под навеса навстречу долгожданным новостям.

Когда они были уже почти рядом с командирской палаткой, оттуда же вышел Ян.

Казалось, Рин, Никс и Ян ждут, когда Кей и Найк подбегут к ним.

– Ну что? – нетерпеливо спросила Кей. – Какой результат?

Никс и Рин молчали – они вообще выглядели несколько ошарашенными и слегка удивленными.

Кей перевела взгляд на Яна.

– Эгир согласен идти в морок вместе с остальными лидерами гильдий, – произнес Ян. – Для этого он вышлет одного человека из своего истинного роя. Ну и глава целителей тоже намеревается нас сопроводить. Поэтому у нас остается кое-какое время на подготовку.

– Так это же хорошо, да? – переспросила Кей.

– Пожалуй, этот исход весьма недурен, – согласился Ян. – Мы взялись гарантировать безопасность этих двоих. Я ждал вас, чтобы сообщить об этом.

– То есть как это? – вперед вышел Найк. – Что это значит?

– Ближайшие сутки ребятам предстоит провести под усиленной охраной. Я понимаю – неудобно, но они и сами согласны: это сейчас необходимо.

– Так куда вы нас отправите? – заговорила Никс впервые после того, как вышла из командирской палатки. – Тут в пределах лагеря есть что-то более укрепленное?

– Я думал выделить вам отдельное место где-нибудь неподалеку, – Ян оглянулся, словно подыскивая подходящий тент, – и окружить его патрулем. Чтобы и вы под охраной, и вашим приятелям не было неуютно. Их-то никто не держит, зачем всех разом мучить?..

– Так значит, мы можем их навещать? – уточнил Найк.

– Да хоть жить к ним перебирайтесь, – Ян потер переносицу. – Главное – не пробуйте улизнуть раньше времени. У нас договоренность. Стрелять не будем, конечно. Ну, разве только по ногам. Шутка, – он с невеселым вздохом поправил капюшон желтого дождевика. – Ну или как… Сами понимаете – все серьезно, и Потерянный знает, чего нам это стоило. Эх, что-то устал я.

Ян повернулся к сторожащим командирскую палатку поглощающим и принялся отдавать приказы.

Кей знала: если ее коллегам придется обеспечивать наличие присутствия подопечных магов, они костьми лягут – но сделают, даже если Ян прикажет не стрелять. Что-нибудь придумают, голыми руками скрутят.

– Вы как? – спросил Найк у Рина с Никс.

– Как будто с концерта бардов, – сообщил Рейнхард и кривовато улыбнулся.

– Что? – Кей, опомнившись, нахмурилась, не особо понимая, к чему он клонит.

– Давайте узнаем, куда там нас определят, возьмем еды, и я все расскажу, – предложила Никс. – Да господи, когда уже этот дождь закончится?

Дождь, судя по всему, такими планами не располагал.

ГЛАВА 28

Ну, короче, что я могу сказать, – Никс, сидящая на свернутом в тюк спальнике, задумчиво сдвинула брови, постучала пальцем по носу. – Эти ваши главы… во-первых, они обычные люди на вид, обычные маги – ничего примечательного, как оказалось. А я боялась. Ага. Или это я к Камориль и прочим привыкла – в общем, я ожидала большего. Живой зомби Эгира Хельвина, конечно, впечатлил – но не более того. Пауло Лагос, глава целителей – старик и старик, только, кажется, зануда еще больший, чем наш Теодор. Хотя нет, Теодор скорее какой-то…

– Надутый, – подсказал Рин.

– Исполненный чувством собственной значимости, – поправила его Никс. – Он ощущает, что способен стать тем, кто принесет перемены. Так что он как бы в своем праве.

– Просто он показался тебе импозантным и надежным, возможно, напомнил отца, – предположил Рин. – Тебе же и Абеляр его напоминал?

– Это что еще за сеанс психотерапии? – насупилась Никс. – Никого он мне не напоминал!

– Ее батеньку мы имели честь созерцать в Нок-Лойре, – напомнил Найк. – Подтверждаю: не похож.

– Ладно-ладно, – сдался Рин.

Кей их беседы за жизнь окончательно надоели.

– Давайте ближе к телу, – по возможности ласково попросила она, стараясь не выглядеть при этом, как шипящая гадюка. – Ребята, мы три часа ждали, что вы там набеседуете.

– И хотим услышать все в деталях, – добавила Ирвис, перечеркивая напрочь просьбу Кей о конкретике.

Кей воздела руки к небу в немом отчаянии. Ладно, ладно, понятно. Поторопить рассказчиков не удастся, значит, надо попытаться расслабиться. Расслабиться было непросто – она не могла выкинуть из головы количество охраны, посланной Яном на оцепление палатки, в которой они все собрались. Конечно, поглощающие не толкались вокруг, встав хороводом – но, в принципе… если бы каждый развел руки в стороны… их пальцы могли бы трогательно соприкоснуться. Но руки их, понятное дело, были заняты кое-чем поважнее. Ребята стояли на посту полностью укомплектованные и при оружии. Дождь снаружи хлестал все так же, и Кей злорадно подумала, что хотя бы легкий насморк кому-то из сторожей обеспечен.

Внутри палатки, под самой матерчатой крышей, горел светильник. Все расселись, как кому удобно, на свернутых и разложенных спальниках, внемля Рину и Никс. Было глубоко за полночь, но рассказ до утра ждать не мог. Никто не желал ложиться спать, пока не услышит все.

– В общем, – продолжила Никс, – главы гильдий раскрыли карты. История у них получилась очень и очень странная. Но по порядку. Когда гильдия пророков еще существовала, но их глава уже знал, что гильдии – кранты, тогдашний главный элементалист попросил его посмотреть, что там будет с элементалистами.

– По дружбе ли, или за бутылку вискаря – история умалчивает, – добавил Рин. – Да, я буду разбавлять наш рассказ шутками-самосмейками.

– Не думаю, что это понадобится, когда мы дойдем до пророчества как такового, – Никс поджала губы. – Итак, глава пророков, весьма талантливый маг, сочинил это самое предсказание и… испугался. Потому что рифмованные пророчества – это вроде как нормально, но это, про элементалистов, оказалось больше похожим на песню – и как будто кто-то надиктовал ее… Кто-то извне. Чтецы не знают, как именно все это было – они судят по оставленным главой пророков комментариям. Там он утверждал, что пророчество это пришло к нему вместе с сиянием чего-то предвечного, в общем, очень все с ним серьезно, несмотря на форму.

– Но мужик не мог поржать и забыть, – продолжил Рин. – Все было сделано по рабочим правилам, медитация, пост, атрибуты, положение светил какое надо, текст и метод подготовительного заклинания, все выверено – словом, ошибка исключена. Пророк, к тому же, был оскопленным трезвенником – ум в чистоте держал как мог, и раньше с ним такого не случалось. Словом, получил он пророчество в стихах и довольно длинное, и оно его до колик испугало. Заказчику, главе элементалистов, он, поразмыслив, выдал лишь две строки.

– То ли расстраивать не хотел, что ли длины испугался, – хмыкнула Никс. – То ли решил напоследок победокурить…

– Давайте уже пророчество! – взмолилась Кей.

– Никс, запевай, – сказал Рин.

– Почему я? – она снова надулась. – Кто тут у нас звезда?

– Сегодняшнего вечера – ты.

Никс зло прищурилась:

– Я не стану это петь.

– Да ладно, у тебя прекрасно получится, – Рин покивал.

– Я понимаю, это у вас нервное, – медовым голосом проворковала Кей. – Но, может, хватит уже? Что сказал тем элементалистам пророк?

Никс вынула из-за пазухи небольшой исписанный листок, оторвала от него полоску, взяла ее двумя пальцами и показала всем:

– Вот, сами читайте.

Она положила бумажку перед собой, на ткань развернутого спальника.

Надпись, исполненная корявым почерком Никс, гласила:

"Но живо лишь то, что движется сквозь череду смертей,

Меняется, словно свет, пронзивший кристалл".

– И что это значит? – спросил Ари, пытливо перегнув широкие брови.

– Глава элементалистов покумекал и решил, что все в порядке, – сказала Никс. – Его гильдия будет жить, даже если ненадолго распадется или случится еще какая напасть. И передал бумажку следующему главе. Следующий или еще какой истолковал все чуток иначе, подумав, что элементалистам дадено какое-то высшее разрешение на убийство. Тишины тогда еще никто не прочитал, и… словом, ничего хорошего из этого не вышло: мы имеем интеграцию нас в армию, имеем гражданскую войну как одно из опосредованных следствий… В общем, тогда элементалистов ничего не смущало. Кристалл, к тому же, чем не зерно? И сила, прошедшая через зерно, действительно меняется… Ну, в общем, вроде бы забыли. Но этот кусок, отданный элементалистам, был оторван от общего стиха. К чтецам попало кое-что другое, и вот они-то сразу поняли, что все, ничего хорошего ждать не стоит, наоборот, ужасное надо срочно предотвращать, и кто, ежели не они?

Никс замолчала.

Рин тоже то ли чего-то ждал, то ли раздумывал о том, что им обоим известно, а остальным нет. Кей, уже прождавшая в этот день слишком долго, решила задать наводящий вопрос, но Никс в тот же момент снова заговорила:

– Сейчас я думаю, это правильно, что гильдия пророков исчезла, – она махнула рукой. – А, да что уже! Короче… вот что попало к чтецам. У меня все записано не по порядку, но мы с вами потом составим, как надо.

Она оторвала от бумажки еще кусок и передала Кей, чтобы та, прочитав, передала дальше.

Кей вчиталась в строчки, пытаясь понять, о чем это вообще.

"В ночи упавшей звездой явится черный бог,

Распустятся лепестки огненного цветка.

Собрав по осколкам прошлое, последний хранитель снов

Выплавит солнце из кварцевого песка.

Когда это пламя вспыхнет в души твоей пустоте,

Не станет мира, каким ты его узнал".

Ирвис перегнулась Кей через плечо, тоже вчитываясь в оторванный кусок пророчества.

– И это все? – спросила она. – Это конец или есть что-то еще?

– Мне дайте! – попросил Ари.

Бумажку передали ему, и он углубился в чтение.

Никс кивнула в ответ на вопрос Ирвис:

– Чтецам было нормально, что стих не окончен. Они посчитали, что это все. И что мира не станет. А "каким ты его узнал" – ну подумаешь, для красного словца. Вот у нас перечисление примет, после которых миру придет пушной зверек. Главный пророк не мог ошибаться. Теперь давайте ради этого убивать и жертвовать собой, воровать элементалисток и рвать тельняшки.

– И мнение поменять они не очень могли, – Кей, кажется, начала что-то понимать. – Хельвин же на посту уже лет триста и помирать не намерен, и с поста уходить – тоже.

Рин кивнул:

– Верно. Но даже он не мог знать, что, если добавить кусок элементалистов, про перемены и кристалл, станет понятно: ну исчезнет мир, каким ты его узнал, – но это не конец, это перерождение, часть жизни, луч ведь не умирает, когда преломляется в кристалле… и все такое прочее. И тут, откуда ни возьмись, выпрыгивают… кто бы вы думали? – он обвел всех собравшихся пытливым взором, мельком скользнув им по Кей.

Но в этот раз в его взгляде не было ничего особенного – он никак не выделил ее среди друзей. И это было… правильно.

Вообще, после той последней выходки в палатке, Рин наконец бросил вести себя как законченный идиот, и напустил на лицо такое убедительное равнодушие, что очень легко верилось: не было ничего, вообще, никогда. Все, что ты помнишь, милая – плод твоего воображения, и это неудивительно: так плотно и долго общаться с Рином Даблкнотом и не возжелать его хотя бы капельку – это нужно изначально не видеть в нем ни ума, ни красоты, ни глубины. Кей поняла, что все это видела в нем всегда, но отчетливо понимала, что роза эта расцвела не для нее, потому что… вот так. Ну и шипы – куда ж без них.

Но вот теперь все снова выглядит вполне прилично и положенным образом. Одной проблемой меньше. Можно сосредоточиться на делах насущных.

Она выдохнула.

– И тут из-за угла выпрыгивает вездесущая церковь, – Никс тем временем ответила на вопрос Рейнхарда. – У церкви совершенно случайно оказывается еще один оторванный кусок пророчества – первый, собственно, который тоже способен все поменять или хотя бы дополнить. Фиг знает, как он к ним попал. Но попал. Наверное, тот пророк действительно решил напоследок помутить воду.

Никс выложила на спальник третий криво оторванный кусок бумаги.

"Не бойся смотреть вперед, ты верно все рассчитал,

Ты путь выбирал по сердцу и по уму,

И если был далеко тот, кого ты искал,

Ты сможешь об этом сам рассказать ему:"

– Жрецов тоже не смущало двоеточие в конце, – продолжила Никс. – Они решили, что это явное знамение того, что Потерянный найдется и они, идущие дорогой к нему, смогут наконец сесть к божеству на коленки и рассказать, какие они были хорошие.

– Ужас-то какой, – Ари даже побледнел. – Они серьезно? Они всерьез верили, что отыщут Потерянного?

– Человек в ноутбуке не выглядел шутником, и Ян сказал, что это – один из представителей церковной верхушки, – заметила Никс слегка извиняющимся тоном. – Когда оказалось, что пророчество имеет продолжение, церковь взбудоражилась. И теперь, все еще веря, что это поможет им отыскать Потерянного, они готовы отправиться в экспедицию.

Слово взял Рин:

– И вот, сегодня, находясь в этом забытом Потерянным месте, после контрольной дозы уговоров, шантажа и уловок, мы вытянули их часть пророчества у чтецов, да сложили все куски воедино. В итоге получилась песня. И кому-нибудь, далекому от колдовства, могло бы быть смешно, но мне – не очень: старинные заклятья, созданные еще до Тишины, ну то есть их вербальную часть, нередко формулировали именно так – проще запоминать, незаметней колдовать, можно посвятить любимой даме балладу, разрывающую пару рабов на квадратики.

– Кусок жрецов Просвещения, если его поставить впереди первых двух, снова все слегка запутывает, – сказала Никс. – Церковь понимает весь стих по-своему, но я не уверена, что они правы. Хотелось бы мне знать истинное значение. Но я не дипломированный толкователь пророчеств.

– Лирический герой сможет рассказать кому-то, кого искал, о том, что произойдут некоторые перемены, но это – не смертельно, – попыталась Ирвис. – Вероятно, далекий кто-то приблизится в результате этих перемен. Или как?

– Ну, если так читать – то вроде никаких противоречий, – сказала Никс. – Вьюга обещала мне встречу с… одним человеком. Но про меня ли это? Или правда про жрецов? В целом… лично у меня ощущение, что кто-то над ними всеми издевается. Шутит, вроде как, притом отстойно. А чтецы – что чтецы… они все еще воспринимают это со звериной серьезностью, и восстановленный текст пророчества оказался для них весьма убедительным. Именно поэтому они согласны участвовать в затее Мирии Кервентум.

– А целители? – спросила Ирвис.

– А им, судя по всему, стихов не досталось, – Рин небрежно пожал плечами.

Найк, до сих пор молчаливо внимающий, задумчиво проговорил:

– Некоторые вещи, описанные во втором куплете, имели место быть. Да… У чтецов есть причина верить и остальным частям пророчества, если это, конечно, истинные его части, – он посмотрел на Никс, затем окинул взглядом всех остальных: – Видели б вы мое лицо, когда я понял, что Никс сделала стеклянное солнышко… из песка. Тогда, на берегу, в Чаячьем Ильмене. Я тогда вспомнил, как она проговаривала этот второй куплет еще в саду Камориль, перед тем как уснуть. Но ведь мы все о нем забыли, некогда было, незачем… – он снова посмотрел на Никс. – Никто ведь тебе не рассказывал про этот стих. Правда же?

– Не рассказывал, – медленно проговорила Никс. – Я его читала? Вот это новость. Могли бы и… и рассказать.

– Короче, как бы это ни было смешно – это все серьезно, – резюмировал Рин.

Какое-то время они еще поперекладывали куски стиха так и этак, раздумывая, а нет ли еще какой-нибудь комбинации. Но, судя по всему, итоговый вариант был один.

Кей взглянула в проем выхода: там, среди синеватой мглы, прогуливалась, разминая ноги, их неутомимая охрана. Завеса дождя мягко разделяла то пространство и это – дождь и ставший уютным полумрак палатки, нагретой дыханием засевших в ней людей. Пускай палатка была достаточно большой, чтобы стоять в ней не сгибаясь, тьма скрыла дальние ее углы, и свет очертил дрожащий круг, в котором и собралась их разношерстная компания. Поглощающие-стражи не слышат, о чем они говорят. Кей сама выходила под дождь и проверяла, можно ли что-то услышать, еще до того, как они завели беседу. В этом вопросе дождь был на их стороне.

– Так, ладно, – Никс встряхнулась, поморгала и, когда все обратили внимание на нее, продолжила: – Кроме поэтических чтений речь шла кое о чем еще. Зерна. Наши зерна – те же кристаллы. Теодор приводит выкладки современных исследователей, которые сообщают, что искусственные зерна транслируют энергию куда-то вовне. У ледяных. А у огненных они эту энергию извне берут. Не из души – у всех нас отрезан к ней доступ, не из запасов подкожного жира – мы бы не сдюжили быть боевыми магами. Откуда-то еще наша сила берется… и это касается искусственных зерен. Натуральные зерна черпают силу из этого мира, и в этот мир ее возвращают. Поэтому сила элементалистов с натуральными зернами ограничена, поэтому они слабее прошедших испытание и ритуал. И про крошение зерна, как я поняла – враки. Натуральное зерно выдержит ровно столько, сколько дано элементалисту от природы – и остальные элементалисты тому свидетельство.

– Вот и встает вопрос, куда же транслируют силу и откуда ее берут искусственные зерна? – произнес Рин. – Я хотел исследовать это все, и для этого… добыл чье-то натуральное зерно, но все сложилось так, что, похоже, заниматься этим мне больше незачем. Теперь нам известно, что это за резервуар такой, из которого и в который перекачивается наша магия. Собственно, это Тлеющее море. Судя по всему, мы завязаны на него.

– Теодор заявил остальным гильдиям, что желает отправиться в экспедицию с целью узнать, не в морок ли наши зерна переправляют магию, – сказала Никс. – А также, зачем это нужно и как с этим связаны мы, собирающиеся разбудить Вьюгу. Такова его официальная позиция.

– Но когда посланник Эгира Хельвина отключился, целители со жрецами прервали видеосвязь и в палатке остались только мы, Мирия и Ян, Теодор сказал кое-что еще, – продолжил Рин, когда Никс замолчала. – Оказалось, что, согласно сохранившимся документам, огненным и ледяным элементалистам меняют зерна не столько для того, чтобы мы не умерли от переизбытка собственной силы, сколько для того, чтобы мы поддерживали баланс. Это знание было доступно главам элементалистов давно, и, верные древнему договору, они сохраняли традицию. Впрочем, и традиция не была пустой: взамен мы получаем независимость от души и преимущество в бою – мне лично вполне понятно, зачем элементалисты прошлого могли пойти на это и заключить подобный… договор.

– Я, если честно, была слегка шокирована, – призналась Никс. – И я поняла, что не хочу, чтобы меня так использовали. Пофиг на силу. Мне лично вполне достаточно того, что у меня есть сейчас. И Теодор намерен прекратить это все, ведь он тоже прошел ритуал и помнит, каково это. Суть ритуала от меня все еще скрывают, но, как я поняла, ничего приятного в нем нет. И я думаю, Теодор прав.

– Вот это спорно, – заметил Рин. – Не стоит ли ему опросить всех элементалистов о том, чего хотят они? К тому же, сама его мотивация… хм, что-то мне в ней чудится не то, но сформулировать пока не могу.

– Стойте-стойте, – Ирвис замахала руками. – Я что-то не поняла. То есть… вам вживляют искусственные зерна, чтобы вы были как бы противовесами? Но… как же… а если огненные, например, наколдуют слишком много, а ледяные – слишком мало?

– Вероятно, какой-то дисбаланс система выдержит, – сказал Рин. – И сломается при явном перекосе в одну или другую сторону. Так как статистически огненных и ледяных рождается примерно поровну, система работает. Может быть, конечно, тут я тоже что-то не так понял.

– Мне кажется, что это может быть похоже на систему сообщающихся сосудов, – сказала Никс. – Неважно, сколько кто наколдовал. Важно, достаточно ли "дренажных труб". Я не могу это точно объяснить, просто мне кажется, что это может быть… ну, что-то такое.

– Ладно, а если собрать всех огненных и того… убить? – продолжила Ирвис.

– Система навернется, – ответил Рин. – Собственно, это… я так понимаю, по замыслу Вьюги, я, если не справлюсь с задачей по-хорошему, должен буду сделать именно это. И кто знает, сколько таких, как я, у нее запасено? Последний последним, но знаю я этих божественных сущностей…

Ирвис покачала головой:

– Ох, и кто, а главное, зачем мог все так запутать? Зачем нужна вся эта система, такая хрупкая, такая странная? Я не понимаю.

– Я тоже не понимаю этого, – сказал Рин. – И не понимаю, как Теодор собирается прекратить замену зерен, не трогая сбалансированной системы. Что касается пятой стороны, поглощающих – Ян поддерживает Теодора. Это делает позицию поглощающих понятной. Конечно, для вас, – Рин взглянул на Кей, – заманчив тот вариант развития событий, при котором некоторые элементалисты в перспективе лишатся преимуществ. Это поможет вам поддерживать порядок.

– То есть официально Теодор желает проникнуть в морок и изучить, как именно связано Тлеющее море, сила элементалистов и Вьюга, заточенная в Соле? – переспросил Найк. – А по факту желает внести в систему изменения? Или я что-то неправильно понял?

– Почти, – сказала Никс. – Я так понимаю, он не против того, чтобы мы разбудили Вьюгу. Пророчество касалось гильдии элементалистов в первую очередь. Получается, он верит, что пробуждение Вьюги гильдию не убьет, но изменит положение вещей.

– То есть ритуал будет не нужен? – переспросила Ирвис. – Магам перестанут менять зерна, и сила их уменьшится, раз более не нужно поддерживать баланс? А как же сила тех, у кого зерно уже заменено? Что станет с ними?

– Вероятно, сила тех, в ком все еще есть искусственное зерно, продолжит балансировать Тлеющее море… – проговорила Никс. – И с таким резервуаром силы они будут действительно выделяться на фоне тех, кто не прошел ритуал. А потом, когда умрет последний и баланс будет некому поддерживать – нечего будет и бояться: Вьюга-то уже давно разбужена… другое дело, зачем кому-то вообще было завязывать все это на магов?

Ни у кого никаких предположений не возникло, а если и возникло – они промолчали.

Кей подумала, что, в принципе, с Теодором все понятно: старик желает быть последним архимагом такого уровня, а после – трава не расти. Ей как-то не верилось в то, что Теодор все это затевает только ради того, чтобы облегчить молодежи жизнь.