Текст книги "Край Ветров: Пироманс (СИ)"

Автор книги: Диэр Кусуриури

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 49 страниц)

ГЛАВА 15

– Никола Рэбел, ну давай же, просыпайся. Никаких «еще чуть-чуть». Я вполне понимаю твое желание еще поспать, но тут, как бы, надо бы определиться с дальнейшими планами, и мы справедливо считаем, что твое мнение весьма значимо в данном конкретном вопросе.

Что за бред она несет.

Никс, желая избавиться от надоедливого голоса, все же приоткрыла глаза, и обнаружила над собой Кей, трясущую ее за плечо.

– А теперь давай, усилием воли бери себя в руки и поднимайся. Может, кофейку хочешь? Кофеек – то, ради чего стоит жить. Угу.

Никола села и тут же зевнула. Оглянулась по сторонам. Нахмурилась.

Она обнаружила себя в большой комнате-студии, оформленной, на ее взгляд, чересчур претенциозно: золото, помпезные портьеры, вычурные расписные вазы на тумбочках в виде колонн… Сама она оказалась сидящей на софе с фигурной спинкой, а прямо напротив нее была расположена шикарная двухместная кровать, убранная покрывалом с золотистой переливающейся вышивкой.

– Где мы? – спросила Никс.

– Апартаменты, выделенные Рейнхарду его сумасшедшей семейкой, – напевно ответила Кей. – Пока ты была не с нами, он успел заделаться потерянным и счастливо обретенным наследным принцем севера – ни много ни мало.

– Во дает, – отреагировала Никс без особого энтузиазма.

Смысл сказанного Кей до нее как-то очень опосредованно доходил. Сразу вот так взять и осознать, чем такое положение дел грозит, она не смогла.

В этот раз из морока ее вырвало чуть ласковей, чем обычно, и какое-то время она совсем потерялась даже для себя, будто бы провалилась в блаженный сон без снов. До этого она какое-то время (оценить его было сложно) провела в башне с колоколами, той самой, где впервые встретила Керри, и ни один небесный экспресс мимо башни не пролетел, так что ей пришлось скучать и читать оставленные Керри книги, иногда отвлекаясь на попытки придумать, как все-таки из башни удрать.

У нее, конечно, имелось найденное на Свалке Нужных Вещей крыло – но она, постояв у края башни какое-то время, так и не решилась прыгать. Может быть, проторчи она в мороке еще чуть-чуть, ей бы удалось переломить свой страх, но по итогу рисковать не пришлось.

И вот – апартаменты, Кей говорит, что Рейнхард – принц севера, и что нужно…

– Прости, что? – переспросила Никс.

– Говорю, сейчас неплохо бы проследовать в ванную комнату.

– Но почему в ванную?

– Устроим наконец оргию, – Кей похлопала ресницами. – Только тебя ждем.

– Подожди, – Никс сощурила глаза, – какую оргию… Господи, нельзя так шутить с еще не проснувшимся человеком! И значит ли это… Вы уже были в Соросе и все прошло как надо?

– Угу, – Кей кивнула назад. – Потом праздновать будем. Пойдем.

Никс поднялась с софы и, пошатываясь, направилась за ней к персиковой двери, из-за которой доносился шум текущей воды.

Ванная комната оказалась просторной. Посреди расположился объемный резервуар в форме половинки морской раковины, в который из трех медных кранов текла вода. Слив при этом был не закупорен – вода спокойно вытекала прочь.

Тиха, Ирвис и Рин уже расположились, кто где: Рин подпирал собой умывальник, Тиха и Ирвис обосновались на краях ванной. Никс поняла, что рада видеть их всех до одного.

– А вот и я, – она попыталась улыбнуться.

– С возвращением, – тепло ответила ей Ирвис.

Тиха помахал рукой.

Рин молчал.

Никс не могла не заметить, что с последней их встречи там, на берегу, он изменился: щеки впали, хотя, казалось бы, куда еще? Челюсть стала какой-то особенно угловатой, взгляд беспокойный и тусклый.

Остальные, очевидно, тоже на нервах: Тиха настороже и как будто бы готов сорваться с места в любую минуту, Ирвис потаенно печальна. И только Кей выглядит лучше обычного: в кои-то веки она додумалась расчесаться.

Кей прошла рядом с Никс и уселась на крышку закрытого унитаза, предоставляя Никс, судя по всему, почетное место – плетеный короб для белья.

– А почему мы в ванной? – все-таки спросила Никс, усаживаясь. Короб под ее весом скрипнул, но выдержал.

– Потому что мы наконец пытаемся быть хоть немного предусмотрительными, – ответил Рин. Голос его звучал низко, глухо. – Доброе утро. Точнее, вечер.

– Доброе, – Никс не удержалась и зевнула. – Кажется, я выспалась.

Рефлекторно, вторя ей, зевнули Кей и Тихомир, а потом и Ирвис. Рейнхард выглядел сурово и на провокацию не повелся.

Кей принялась щелкать зажигалкой и закуривать свою особенную сигарету, которая, вроде как, против прослушки. Ага, вот для чего вода. Никс начала кое-что понимать.

– Значит так, – начал Рин, поправив побитые очки. Никс присмотрелась: они были подлатаны синей изолентой. – Дело ясное, что ни о каком принятии титула и прочего престола речи быть не может. Я откажусь.

– Я в шоке и не могу это комментировать, – прокомментировала Кей.

– Я б тоже свалил от греха подальше, – высказался Тиха, – но, слава Потерянному, я – не ты.

– Как вернусь домой, буду хвастаться знакомством, – улыбнулась Ирвис.

Все посмотрели на нее.

– Куда – домой? – спросил Рин.

– Ну не на родину же, а к нам, – пояснила Ир.

– А, а то я уж испугался, что ты собралась обратно мигрировать, – Рейнхард вздохнул.

Никс потерла глаза.

– Ребята, а все-таки, от кого мы шифруемся?

Рейнхард поджал тонкие губы, остальные молчали и старались в глаза ей не смотреть. Никс стало нехорошо. Все внутри упало от предчувствия, что она обрадовалась и расслабилась раньше времени. Ну да, ну да. Она вспомнила, что ей в прошлый раз рассказывал Тихомир: не проходят такие дела сами собой.

Сразу же начали придумываться еще более ужасные ужасы, о которых все, возможно, молчат. Чтобы остановить свое собственное воображение, нужно узнать правду, какой бы она ни была. Может, все не так страшно.

– Не тяните, – потребовала Никс. – Раз уж мы так сразу, с места в карьер, рассказывайте мне все.

Рейнхард снова вздохнул и начал свою повесть, оказавшуюся, впрочем, не слишком длинной.

Ирвис ненадолго отлучалась за кофе – сделала себе и Никс тоже.

Остальные дополняли рассказ Рина, а потом слушали внимательно и завороженно, когда он делился содержанием и обстоятельствами своей беседы с Вьюгой.

– Так как ты в итоге собрал зеркало-то? – переспросила Кей. – Что ты наколдовал?

– Я не уверен, что именно мои расчеты оказались ключом, – Рин покачал головой, задумчиво потирая подбородок. – Я предположил, что в основе впаянного в стекло заклинания – принцип голографической записи информации, и, восстанавливая фактуру стекла, я воссоздал недостающие куски, опираясь на уже имеющиеся на поверхности концентрические окружности. Понятно, что сделать это идеально я бы не смог. Вот я и думаю теперь: не была ли ключом именно моя магия, раз Вьюга даровала ее моим предкам и мне?

Никс ничего не поняла. Когда-то давно, в природоведческом музее она видела голограммы, иллюстрирующие старинные виды города – но она никогда не задавалась вопросом, как голограммы делают и, тем более, какой там принцип.

Рину ответила Кей:

– Хорошо, если дело не в твоей магии, то встает вопрос: почему чтецы и прочие маги, занимающиеся зеркалом, не преуспели? Неужели они все были глупей тебя?

– Возможно, сработало и то и другое, – это предположил Тиха. – Оба варианта вместе. Вроде как в связке.

– Кстати о чтецах, – перебила его Кей. Все перевели взгляд на нее. – Я настоятельно рекомендую как-то организовать встречу с теми тремя и… устранить их.

– Прости, что? – после паузы аккуратно осведомился Рин, потому как остальные молчали и пытались осознать, то ли Кей сказала, что имела в виду.

Может, оговорилась?

– Хорошо, я разъясню, – Берса на секунду задумалась, вероятно, вспоминая детали. – Смотрите. Наверное, вы мало знаете о чтецах кроме того, что репутация у них – не очень. Я вам кое-что расскажу. Итак, чтецов воспитывают в закрытых интернатах, группами. В определенном возрасте они тоже проходят ритуал – ритуал слияния. Они забираются в мозг друг другу и радостно слепливаются в одну личность с общей памятью и контролем тел. Заметьте: это одна личность, не несколько. Пока живо последнее тело – мы никого не убьем на самом деле. А последнее тело убить обычно не так-то просто, особенно, если нет войны: каждая группа выделяет какое-то одно про запас, помещает его в какой-нибудь подземный бункер со всем необходимым и, считай, хранит его там, обезопасив себя таким нетривиальным образом.

– Какой кромешный мрак, – протянул Тиха, качая головой.

Кей пожала плечами:

– Ну, как есть. Им, может, нравится. Собственно, я считаю, что этих троих надо уничтожить, ну, или проследить, чтобы их точно не выпустили – так они, по крайней мере, не станут за нами больше шпионить. Да и вообще… видела я, как они чтецов голыми руками по залу тащили. Так их и поработить могут, если только эти Дети Зимы иммунитета себе какого-нибудь дивного не отрастили.

– Но не воспримет ли сама гильдия чтецов такое… гкхм действие как агрессию? – засомневался Рин. – По сути, что они сделали? Да, они следили за нами, но… устранять…

– Поставили на тебя прослушку, ага, – Кей стала загибать пальцы, – следили за нами в замке. Вполне возможно, что твари на дороге – их же работа. Теперь они видели тебя, Никс и нас в толпе этих белобрысых – а какое им дело до этого всего?

– Кей, а какое вам дело до этого всего? – жестко спросил Рин, выделяя интонационно слово "вам".

Кей осеклась, но все же добавила:

– Я просто порекомендовала. Так бы сделала я. Я не воспринимаю их как людей, вот и все. Как отдельных людей.

Никс совсем потерялась. Что-то она упустила.

– Эм, а о чем они? – шепотом спросила она у Ирвис.

– Кей – агент поглощающих, при этом вроде бы на нашей стороне, – тоном заговорщика ответила Ир, делая глоток кофе.

– А, значит, все-таки именно агент, – в тон ей ответила Никс, тоже отхлебывая из своей чашки. – Поня-ятненько.

– Так вот, – Рин зыркнул на Никс с Ирвис выразительно, подождал, пока все снова обратят на него внимание и продолжил. – Собственно, я рассказал о том, что разговор с Вьюгой был, и что она своим криком вернула Никс обратно, очевидно, забрав Керри. Но настала пора осветить основную повестку дня.

И он рассказал, спокойно и по порядку, о том, чего хочет Вьюга, и добавил в конце, глядя прямо Николе в глаза:

– Она сказала передать тебе, Никс, что там, где разыщет свою судьбу она, ты тоже найдешь свою. Полагаю, это должно как-то тебя мотивировать?

Никс сглотнула. Судьбу. Вот как.

Может ли Вьюга знать о Романе Заболотницком? Откуда?

А если и так, неужели все настолько не просто, настолько связано? Неужели это все – запутанное путешествие к точке отсчета? К человеку, с которого все началось? Но как? Что может связывать богиню зимы – а именно так ее описал Рейнхард – и мальчика-судьбоплета, исчезнувшего неизвестно куда?

Это слишком неожиданно. В это невозможно поверить, если ты не отчаян. И это – зацепка, это – призрачный шанс.

Никс ответила просто:

– Мотивировало.

Рейнхард коротко вздохнул. С облегчением, как показалось Никс.

– И теперь перед нами в полный рост встает крайне непростой вопрос, – продолжил Рин. – Учитывая обстоятельства и очевидную правдивость угроз Вьюги, пойдем ли мы на то, чтобы найти дорогу в Сол и освободить… как там говорил Керри? Госпожу Зимы и Владычицу Смерти. Нет, я еще раз повторю: Госпожу Зимы и Владычицу Смерти. Смерти. Владычицу. Бессмысленный титул? О, она была убедительна, – он тяжело вздохнул. – И кто-то же ее туда заточил давным-давно. Кто? Зачем? Мы не знаем – а я как-то и не спросил, понимаете, растерялся, – он невесело усмехнулся. – И вот, мне, чтобы избавиться от озноба, и тебе, Никс, чтобы найти твою судьбу, чем бы она ни была – нам надо пройти в Сол и освободить Госпожу Зимы и Владычицу Смерти. Если бы кто-то сказал мне об этом месяц назад – я бы рассмеялся ему в лицо.

Все молчали. Никс пыталась осознать то, что рассказал Рейнхард. Теперь все смотрели на нее, ожидая ответа. Рин – как-то печально и потерянно. А, точно. У него, наверное, все его планы – в хлам. Кей – заинтересованно и пристально, как на диковинную зверушку. Ей интересно, у нее азарт. Ирвис – с сочувствием. Ирвис, наверное, хотела бы для Никс лучшей доли – танцев до утра, житейских историй, юношей, чьи косточки можно было бы перемыть за чашкой фруктового чая там, дома.

Тиха смотрел печально и будто бы хотел что-то сказать. Казалось, у него есть план – но какой-то совсем сумасшедший. И он об этом знает, и потому молчит. Выжидает. Может быть, скажет потом, если будет еще не поздно.

– Ты думаешь, – проговорила Никс медленно, переводя взгляд на Рина, – ты думаешь, что, если мы ее освободим, случится что-то непоправимое? Вроде… не знаю… конца света?

– Я не знаю, – честно ответил Рин. – По сути, смерть… ну… в каждом из нас есть смерть. Женщины рожают детей, привнося в мир еще одну потенциальную гибель. Если Вьюга – госпожа смерти, это лишь значит, что она как бы покровительствует этой неотъемлемой стороне жизни. Мы тут все умные, вроде, и я не должен бы такое разжевывать, но вы поняли, о чем я. Мне кажется, Вьюга – это… мне кажется, мы столкнулись с живым божеством или… духом. С чем-то, оставшимся со времен, когда люди верили в божественные диады, и не просто так, а имея на то веские основания. Может, конечно, она на самом деле древняя колдунья, могущественная, как неизвестно что, а никакое не божество. Колдунья, умеющая производить впечатление, бросать пыль в глаза. И я был ею впечатлен и ослеплен. Но это не значит, что она возьмет и устроит нам внеплановый конец света. Геноцид? Возможно. Но конец света?.. А вот кто ее знает. Узнаем, когда умрем, а? В общем, я в полной растерянности.

– Рейнхард, – Никс сглотнула. Все снова стали смотреть на нее. – Я правильно понимаю: если мы ее не освободим – ты умрешь?

Рин, глядя исподлобья, проговорил спокойно, размеренно, как будто бы ему все равно:

– Мы все умрем рано или поздно.

Никс поняла, что впервые, возможно, видит его настоящим. Он бахвалился и красовался тогда, у моря, он изображал заботу в своем съемном доме – вряд ли он был искренен, ведь ему всегда холодно, какая тут о других забота? Он все хотел как-то по-особенному ее впечатлить, чтобы потом как-то использовать – но это было тогда. И да, ему нравится выступать, и он может сиять, как это будущим звездочкам и положено – но это просто его работа, которую он делает хорошо, а также еще один способ унять съедающий изнутри холод.

Каким он будет через десять лет, если не умрет? Останутся ли они друзьями? Будет ли им какое-то дело друг до друга?

Стоит ли его жизнь возможной гибели целого мира?

Стоит ли его жизнь ее жизни?

Нет, нет, не так. На самом деле… на самом деле в нем нет ничего особенного. Таких – тысячи. Подумаешь, белые волосы, принц и все дела. Он – самый обыкновенный.

Нет никакой разницы, есть он или его нет.

Если так думать, человечество и само по себе достаточно бесполезное образование. Без него природе всяко было бы лучше.

Но покуда мы убеждаем себя, что имеем право существовать, мы вынуждены признавать ценность каждого из нас и ценность жизни как таковой.

И без разницы, будет ли Никс общаться с Рином через десять лет.

На данный момент он – тот, чья жизнь напрямую зависит от нее. И пускай другие могут такие обстоятельства презреть – но тем самым они потеряют собственно человечность, сомнение в наличии которой пытался посеять в умах юных студентов-элементалистов Абеляр Никитович.

Это если решать по уму и по совести. А так-то думать и вовсе нечего.

– Мне кажется, тут не о чем рассуждать, – наконец произнесла Никола. – И Вьюга была права: все давно решено и выбора нет. Мы просто не можем поступить иначе. Теперь, когда я услышала всю историю, я думаю: как же все так совпало, что мы оказались здесь и сейчас? Как нам удалось оказаться здесь, в таком положении? Случайность ли это или закономерность? Мы, очевидно, еще не знаем всего, и не узнаем, пока не дойдем до конца. Почему "Зов" Вьюги выталкивал меня из морока? – задавалась вопросом я. Теперь я понимаю: раз путь в Сол лежит извне, все становится на свои места. Почему моя магия призывала меня обратно оба раза – когда я встала в костер там, на берегу, и во второй раз, когда я по привычке зажгла на ладони огонек, чтобы посветить Тихе – он запутался в цифрах кодового замка… как будто моя магия стала маячком, по которому морок узнавал меня и забирал. И без этого всего вы бы не отправились восстанавливать Лок и не поговорили бы с Вьюгой. Но вы поговорили. И вот я здесь. Значит, все – правильно. Все наши решения и действия до этого момента были верными. И сейчас ошибиться тоже можно, но мы не станем. Я готова отплатить за мое спасение своему наставнику. А потом, когда все это кончится, спокойно завершить обучение и пройти ритуал.

– Ты не обязана, – проговорил Рейнхард.

– Если мы – те, кто призван освободить силу, что уничтожит мир, то нам наверняка помешают какие-нибудь хорошие парни, а? – Никс попыталась пошутить. – А если нет, то тем более. Так что я за то, чтобы отправиться в путь, как только все будут готовы. Я намерена рисковать. Это определенно стоит того.

– Я отправлюсь с вами, – неожиданно сказала Ирвис. – Мы с Керри не попрощались. Ну и… я не прочь увидеть его в естественной среде обитания. К тому же, может, я окажусь полезна.

– Я тоже проследую за вами как минимум до озера, как максимум – в самую бездну, – твердо сказала Кей. – И я не буду это никак аргументировать. Представьте, что у меня такой приказ, например, а родные – в заложниках, и я такая вообще без вариантов.

– Ну, в общем, понятно, – Тиха отлип от края ванной. – Я – за машиной.

– Эй, куда?.. – растерялся Рин.

– Дык я минивэн оставил там, у пещеры, – пояснил Тиха. – Сюда ж нас на автобусе привезли. Но не волнуйся, так как я там уже был, то смотаюсь туда-обратно быстро. Часа полтора-два это займет, не больше.

Никс поднялась с корзины для белья:

– Я с тобой.

Тиха замер. Он, судя по всему, очень удивился.

Никс и сама поразилась своему порыву. Но в тот момент ей казалось, что иначе – никак.

Тиха улыбнулся и кивнул:

– Ну, хорошо. Идем.

– Вы без связи. Это опасно, – попытался возразить Рейнхард.

– Мы быстро, – пообещал Тиха. – И я приведу ее обратно, не волнуйся. Это вы постарайтесь никуда не деваться, лады?

– Так, стоп, – вмешалась Ирвис, поднимая ладони. – Хватит это терпеть, решила я, и, пока мы ехали в автобусе, добыла парочку телефонов у наших провожатых.

– Кажется, я начинаю догадываться, зачем ты переехала, – довольно протянула Кей. – Точнее, почему.

Ирвис закатила глаза, но оправдываться не стала, просто продолжила:

– Заряжены оба наполовину, и пока я их выключила. Включим – надо будет заблокировать все номера, кроме их собственных. А вернемся домой – отошлю по почте обратно.

– Это может помочь, – одобрил ее план Тиха. – Давай посмотрим, что там у нас.

– Пойдемте, они у меня в сумке, – сказала Ирвис, поднимаясь.

Рин все еще выглядел излишне уязвимым и растерянным, так что над ним даже издеваться не хотелось.

Кей знала, что не способна и в половину понять того, что сейчас его гложет. Наверное, ему не так-то просто дались те его идеи касательно ритуала, какими бы они ни были, а теперь, верно, ему еще противней от самого себя.

Надо же, как получилось. Девчонку-огонька не пришлось упрашивать о спасении. Не пришлось запугивать или умолять.

И Рейнхард, тот самый, который не любит людей и никому не верит – прямо сейчас ломается напополам, наверное. По крайней мере, ссутулился он так, что это кажется вполне возможным.

– Раз ты решил отказаться от "титула"… Я б на твоем месте рвала когти отсюда прямо сейчас, – произнесла Кей.

Рейнхард дернулся, поднял на нее глаза:

– Думаешь, они фанатики?

– Не знаю, но как по мне – что-то вроде того.

Рейнхард ничего не ответил.

Из трех медных кранов все еще текла вода, заглушая все остальные звуки.

Кей порылась в памяти, выуживая какие-то полузабытые факты с курсов политологии.

– Значит, если я ничего не путаю, тут у них нынче президентско-парламентская республика, взращенная на осколках почившей в Войне Причин абсолютной монархии. В принципе, времени с войны прошло уже порядком… однако те, кто жил в той стране, все еще живы, их много и они помнят, как было. Вероятно, их память все это идеализирует – ностальгия, все дела. Так что, я полагаю, они вполне что-то могут, если будут использовать тебя как символ. Но вот уж не знаю, как именно они собираются склонять тебя на свою сторону и насколько у них хорошо с моралью.

– Пока что мы тут в статусе гостей, – ответил Рин. – Пока они готовы играть по-хорошему. Думаю, я им куда полезней согласным на их условия и готовым быть этим самым "символом". А то ж побреюсь налысо и вытатуирую на лбу что-нибудь неприличное, – он натужно улыбнулся.

– И долго ты сможешь водить их за нос? – спросила Кей. – Если вдруг мы не сможем смыться.

– Я надеюсь, у нас получится. А даже если нет и мне придется принять титул, как они предлагают, – продолжил Рин, – возможно, я смогу это как-то использовать? Что, если это наоборот поможет нам?

– Нет, эта тетка так попросту власть не отдаст, – Кей покачала головой. – Сколько ей? Пятьдесят? Она помнит, как было, и тогда она была прислугой. У нее уже есть вектор. У нее есть путь только наверх. И вот тебе на – судьба на блюдечке приносит ей Рейни. Грех не уцепиться за такую возможность.

– Так, ладно, – он потер глаза, приподняв очки. – Я не собираюсь играть в их игры по своей воле. Свалим отсюда, как только Тиха вернется. Скорее всего, нас попытаются удержать, но даже если не сработает козырь, я готов пробиваться с боем.

– Да, я видела в окно охрану вокруг гостиницы, – Кей кивнула. – Их довольно много. И они, кажется, насовсем забрали мой любимый ствол. Я ощущаю себя почти голой. А остальные игрушки у меня в машине остались.

– Что и говорить, мы в довольно уязвимом положении, – согласился Рин. – С другой стороны, эта охрана защищает нас от чтецов, которых ты так боишься.

– Я не боюсь, я просто знаю об этой гильдии чуть больше, чем мне хотелось бы.

– Короче, я чувствую, что тут нам не место, но на данный момент эти "Дети Зимы" кажутся мне меньшим из зол.

– Ну, план ясен, чего, – Кей поднялась.

В этот момент дверь в ванную комнату открылась и заглянула Ирвис:

– Ребята, там у дверей посыльный Сесиль.

– Что хочет? – спросил Рин.

– Принес коробки с парадной одеждой, говорит, что твоя тетушка ждет нас к ужину.

Ирвис выглядела растерянной.

– Ты говорила ему, что мы, как бы, не настроены? – уточнил Рин.

– Рейни, похоже, они как раз настроены серьезно. Парень не хочет уходить, пока не увидится с тобой и ты не скажешь ему, что согласен.

– Да, я сам просил Сесиль объясниться, – Рейнхард снова потер пальцами глаза под очками. – И теперь отсиживаюсь в номере, будто бы мне вовсе не интересно, что там она может рассказать. Хорошо. Будем играть дальше.

– Что, все втроем пойдем? – переспросила Кей.

– Там пять коробок, – неуверенно ответила Ирвис, – видимо, на всех.

Рейнхард с Ирвис вышли из ванной комнаты, Кей выключила воду и поспешила за ними. Рин уже говорил с посыльным. Кивнув, он прикрыл входную дверь и обернулся.

– Я сказал, что мы спустимся в течение получаса, – пояснил он. – Что у нас тут?

На кровати лежали коробки – три белые, две серые.

Кей, подумав "А почему бы и нет?", подошла к кровати и сняла одну за другой все крышки.

– Действительно, парадная форма, – хмыкнула она. – По крайней мере, мужская. Эполеты и лампасы. Во дают.

– Сшиты на совесть, – заметила Ирвис. Достала и развернула черный сюртук с серебряными пуговицами. – Ну ничего себе! Похоже, эти платья и форма – не реплики. Как хорошо сохранились… И где они достали размер? Этот сюртук на Рейни – как раз. Ну, разве чуть топорщиться будет в плечах…

– Я не стану это надевать, – Рин замотал головой.

Кей усмехнулась:

– После того, что ты носишь на сцене?

– Так то – костюмы, – он скривился. – Бутафория. А эти… это – одежда. Мне кажется, они совершенно серьезно с этим всем.

– Придется тебе теперь привыкать, – она достала из следующей коробки нечто сложного кроя с множеством складок, пошитое из ярко-красной матовой ткани. – Ага, платьишко. Ир, ты понимаешь, где у этого верх?

– Не бойся, разберемся, – по-хозяйски ответила Ирвис, раскладывая на покрывале другое платье – белое, вышитое мелким жемчугом. – А вон то, черное, очевидно предназначалось Никс, – сказала она. – Размер подходит.

– Как-то оно траурно смотрится, – заметила Кей, потянув за краешек черного платья. – В прошлый раз, когда эта Сесиль мне платьишко подогнала, оно было очевидно современным и из-за блесток траурным не выглядело. А это… Оно какое-то как будто из музея. И кто им разрешил?

– Меня переполняют противоречивые чувства по этому поводу, – призналась Ир. – С одной стороны, носить эти платья – кощунство, с другой – они безумно хороши.

– Нашли время думать о культурном достоянии чужой страны, – поторопил Рин. – Я пойду, переоденусь в ванной. Чтобы обе были готовы через пять минут.

– Да мы не шибко-то и стесняемся, – вслед ему заверила Кей, но Рин все равно ушел.

Как-то эти дурацкие платья подняли ей настроение и сгладили последние тяжелые часы. Затягивая друг другу корсеты, они с Ирвис хохотали – отчасти с непривычки, отчасти от нервов. Хотелось избавиться от напряжения.

– Ой, мы будем смотреться, – протянула Ирвис, – хоть фотографируй.

– Угу, Рин в окружении прекрасных дам, – поддакнула Кей.

– Всегда мечтал, – кисло ответствовал Рейнхард, появляясь из ванной комнаты уже одетым в предоставленную Сесиль форму и узкие лаковые сапоги.

Ирвис была не права: ничего не топорщилось. Костюм сидел на нем как влитой, и Кей внезапно подумалось, что, если Рин допускает ошибку? Они, конечно, все такие вместе собрались, подогрели друг другу паранойю, вспомнили прочитанное и отсмотренное и решили, что тетушка непременно затевает неладное. Что, если все не так? Вдруг "Дети Зимы" искренне желают вернуть престол наследнику династии? Переложить на него ответственность за свои жизни и все такое, мол, правь нами, а то сами мы подустали решать. И это все еще кажется нереальным – спасают от ощущения сна лишь врезавшиеся в бока кости корсета – но не лучше ли быть наследным принцем, чем неудавшимся наставником, дрянным переводчиком и сомнительной рок-звездой?

– У меня что-то с лицом? – угрюмо спросил Рин, наклоняя голову набок. – Готовы выходить?

– Сейчас-сейчас, пару минут, – откликнулась Ирвис, сидящая у зеркала. Она как раз заканчивала закалывать волосы.

Разобравшись с последними шпильками, она поднялась, пару раз покружилась, рассматривая себя в зеркале, и полы белого платья, вышитого жемчугом, легли на паркет возле ее ног мягкими складками.

Кей мельком посмотрела в зеркало на себя и поправила длинные ярко-красные манжеты. Цвет ее несколько смущал, но в целом ей было комфортно. К тому же, она не стала надевать предоставленные вместе с платьем туфли и осталась в удобных разношенных ботинках на шнуровке, которые прекрасно скрывала расклешенная юбка в пол.

– Глядя на эти наряды, я уже заранее опасаюсь предстоящего ужина, – сообщил Рин. – Предчувствую излишества и шик. Хотя, должен признать, вам обеим идет. Кто помнит, как вести себя за столом?

Ответом ему было молчание.

– Отлично. Я тоже ничего не помню. Ну, прекрасные дамы, давайте проследуем вниз. И катись оно все конем.

И Рейнхард не ошибся.

Посыльный Сесиль, как оказалось, далеко не уходил – он ждал их за поворотом коридора. С пятого этажа гостиницы они спустились на лифте, просторном, но оформленном все еще достаточно сдержанно. Но зал гостиничного ресторана, куда их сопроводил посыльный, вероятно, мечтал соперничать с былым убранством тронного зала в замке Сорос. Конечно, ресторан проигрывал. Но не в чистую: интерьер был достаточно изыскан, чтобы не вызывать тошноты, и в то же время все в нем шептало, подсказывало, намекало на излишнюю дороговизну. Кей заметила на небольшой сцене черный рояль технологичных очертаний, окруженный веерами с растительным орнаментом; спокойных, рослых блондинов в одинаковых костюмах, рассредоточившихся по всему залу и как будто бы занимающихся своими делами или разговорами с дамами; кованые решетки на окнах – изящные, но без достаточных промежутков между прутьями, чтоб был хоть мизерный шанс просочиться.

– Будь настороже, – прошептала Кей Рейнхарду.

Тот кивнул.

Зал ресторана заполняли посетители, к счастью, не все поголовно беловолосые. Это немного утешало.

Кей, засмотревшись по сторонам, чуть было не запнулась о свой же длинный подол, но Рейнхардов локоть был тверд и помог удержаться. Ну ничего себе он напряжен!

Посыльный в итоге привел их к столику в самом центре зала, расположившемуся возле сцены с роялем, где уже поджидала Сесиль и один из ее сыновей.

Кей подумалось, что зеленоглазый парень ей не нравится. Было в его взгляде что-то нервное и хищное, то, что сама Сесиль ни разу не демонстрировала.

Неловко понаступав на ноги подоспевшим официантам, Кей уселась по левую руку от Рейнхарда за большим овальным столом. Ирвис оказалась справа от него.

Тетушка Сесиль располагающе улыбалась и начала беседу с вопроса, где они потеряли оставшихся двоих.

Пока Рейнхард виртуозно врал о несварении желудка у Тихи и Никс, которые, де, по дороге в Сорос успели соблазниться местными чебуреками, Кей рассматривала так и не убравшихся никуда официантов.

Перевела взгляд на меню.

– Не стесняйтесь, заказывайте, сегодня для нас ужин за счет заведения, – подбодрила Сесиль.

Рин и не подумал брать в руки меню.

– Воды, пожалуйста, – попросил он. – И, тетушка… вам не кажется, что обсуждать некоторые вопросы все же следует в каком-то более уединенном месте?

– Насчет этого ты можешь не беспокоиться, – мягко ответила Сесиль. – Все собравшиеся в этом зале так или иначе лояльны к нам. То, что ты не заметил слишком уж наглых взглядов – это всего лишь проявление вежливости и такта. Не беспокойся, все здесь знают, кто ты и что мы намереваемся делать.

Кей стала крутить в пальцах самую большую вилку из разложенных перед ней. Вилка была тяжелая.

– А я бы не отказалась от ужина, – сообщила Ирвис. К ней наклонился официант. – А все из меню в наличии? Мне бы вот это и это, и сразу принесите, пожалуйста, десерт. И кофе гляссе. Тоже сразу.

Парень, сидящий слева от Сесиль, впился в Ирвис хищным и злым взглядом. Да кто ж это такой? Кей поняла, что ошиблась поначалу, и это не один из сыновей Сесиль. Кто же тогда?

– Забыла представить вам Николаса, – уловив ее взгляд, произнесла Сесиль. – Николас, это Катерина, Рейнхард и Ирвис. Рейнхард – тот самый твой дальний родственник по матери, я тебе о нем рассказывала.

Парнишка был первым кандидатом на "символы" и теперь чувствует, что почва уходит из-под ног? Вполне похоже на правду. Кей откинулась на спинку стула, продолжая балансировать вилкой, зажатой между пальцами.