355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Диэр Кусуриури » Край Ветров: Пироманс (СИ) » Текст книги (страница 15)
Край Ветров: Пироманс (СИ)
  • Текст добавлен: 5 сентября 2017, 02:00

Текст книги "Край Ветров: Пироманс (СИ)"


Автор книги: Диэр Кусуриури



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 49 страниц)

"Тыдым-тыдым", – звучал поезд, словно где-то внутри него бьется большое, мягкое сердце.

Только отдышавшись, Никс заметила, что на площадке она не одна – рядом стоит человек в сером балахоне и смотрит на нее немного осоловело. Вязаный крупными петлями шарф ошарашенного пассажира трепался на ветру, широкополая шляпа была сдвинута набекрень. В руке у него тлела сигарета, лицо было слегка грубоватое, безбородое, глаза живые и любопытные, ярко-синие, с искорками. Никс на секунду подумалось, что старые волшебники из сказок примерно такими должны бывать в молодости.

Мужчина, в принципе, располагал, и потому Никс спросила:

– А не подскажете, куда… мы… едем?

Она отряхнулась, вставая и вглядываясь в человека внимательней.

– Конечная – Сияющий Мир, – ответил пассажир, справившийся с удивлением и теперь явно заинтригованный. – Только без документов ссаживают на границе.

– А что у нас на границе?

– Край Света, что же еще, – он щелчком отправил недокуренную сигаретку куда-то в звездную бездну.

– А вы… докуда?

Собеседник ее потер подбородок задумчиво, желая, видимо, выдержать паузу. Живые синие глаза закатил и стал рассматривать сигнальный фонарь над площадкой, но затем снова уставился на Никс.

– Я до Колодца Надежд, если повезет, – ответил пассажир. – Впрочем, чего здесь разговаривать. Пойдемте внутрь, я бы хотел о многом вас расспросить.

– Меня? – удивилась Никс. – Но я ведь… ничего не знаю…

– А я знаю многое об этом месте и многое видел. Я – сказочник. Пишу сказки, придумываю истории. И здесь каждую ночь, когда повезет, я ловлю за хвост вдохновение. Кажется, что в этот раз мне повезло. Таких, как вы, я никогда еще не видел.

– А что во мне такого особенного? – удивленно спросила Никс, проходя внутрь вагона следом за новым знакомцем.

Но, не услышав ответа, она тотчас же отвлеклась, разинув рот от внезапной перемены обстановки. Они оказались в узком и длинном помещении, лишь чуть напоминающем вагон.

– А разве вагоны-рестораны бывают последними?.. – пролепетала Никс, но ее вопрос утонул в гомоне голосов и мелодичных переливах арфы. Вокруг толпилась красочная, фантастическая толпа, и, хотя никто и не думал обращать на нее внимания, Никс на секунду почувствовала себя неловко. Она тут же спрятала солнечный кинжал в полах своего шелкового платья, рваного по краю, и попыталась не отставать от сказочника, который ловко лавировал между странными, ярко одетыми и накрашенными посетителями, направляясь, очевидно, к барной стойке. Вообще публика вагона-ресторана представляла собой месиво диковинных, на удивление цивилизованных чудищ. Были тут и рыбоголовые, о которых рассказывал Ромка, и крылатые желтоглазые, наиболее похожие на простых людей. Одна дама была вся составлена из чего-то, более всего напоминающего карамельки, зефир и пирожные. Этот удивительный голем из сладостей хихикал, повизгивая, обрадованный шуткой своего собеседника – дракона из огурцов с головой в виде жестяного ведра с мясом.

– Пялиться на людей – неприлично, – напомнил Никс сказочник, кашлянув.

– На людей?.. – пролепетала Никс, опомнившись.

– Пойдемте вон за стойку, – он кивнул вперед, – там зеркало есть. Заодно сможете себя разглядеть. Если я правильно понял, вы тут впервые.

Никс, напомнив себе, где находится, постаралась воспринимать творящийся вокруг хаос спокойно. Пройдя следом за своим новым знакомцем, она залезла на высокий табурет у стойки и впервые за весь срок своего пребывания в мороке взглянула на себя в самое настоящее зеркало, и была немало удивлена показавшимся отражением. За бутылками и стаканами просматривалось черное лицо с раскосыми глазами, обведенными красным, черные шея и руки, лисьи стоячие уши и волосы – рыжие настолько, что будто горящие, трепещущие, словно настоящее пламя. Никс оскалилась, чтобы рассмотреть свои зубы, и увидела их такими же пламенными, как и волосы.

– Что… со мной… такое? Что я такое?

– Хороший вопрос, – ответил сказочник, усевшийся на табурет рядом. В зеркале он отразился точно таким, как был.

Никс обернулась к нему:

– Это я себе такой снюсь?.. Хотя… Нет, я не снюсь, – она взглянула на свои ладони, черные, словно уголь.

Собеседник скосил на нее правый глаз, поджал губы, хмыкнул.

– Собственно, вот вам и "особенное". Люди, которые пришли сюда во сне, в большинстве своем обладают достаточно бедным набором вариантов, во что бы им такое обратиться, ввиду ограниченности кругозора. И даже если им удается выдумать что-то интересное по сути, оно зачастую весьма обыкновенно необыкновенно по форме. То есть люди, выглядящие чудищами, конечно, поражают, но все они внешне привычны и обыкновенны, подсмотрены где-то в кино или книгах, которые, в свою очередь, очень часто транслируют обобщенный усредненный стиль и рассчитаны как раз на то, чтобы развлекать, но не шокировать. А загвоздка-то – в мелочах. В общем, не каждый выдумает себя здесь так, как удалось вам.

– Я не выдумывала, – Никс покачала головой.

– Даже если бы выдумали – это говорило бы о том, что есть в вас что-то необыкновенное, а раз ваш образ сотворен не намеренно… Тогда может статься, что ваш образ – не этикетка, а очень даже наоборот – самое что ни на есть содержание.

Никс еще раз посмотрела на свое отражение.

– Не этикетка…

– Сейчас в реальности ночь. Народу прибавляется. Не все из них, – собеседник Никс кивнул назад, – живые спящие. Но все из живых спящих кое в чем похожи. Сюда, видите ли, просто так не попасть, сюда попадают только изначально предрасположенные. Или сноходцы, типа меня.

– Что-то в этом вашем мороке, как для мира без очевидных логических связей, слишком уж много правил.

– Зато, зная правила, можно попытаться их своевременно использовать себе во благо. Не у каждого тут есть такая возможность. Вон те, что за нами, – он кивнул назад, на разномастную галдящую толпу, – они на своей волне, в их реальность сна не так-то просто вклиниться. Они зачастую тут даже разговаривать толком не могут. Их облик изменчив и фантастичен, их сознание словно в тумане, они неопасны, потому как влиять на морок не умеют и пользу извлечь не могут. Они – просто спящие, предрасположенные к кратковременным визитам сюда. Я же, как сноходец, осознаю себя и держусь в привычной человеческой форме, и даже могу взаимодействовать немного с окружающим. Вот, например, могу выпить какое-нибудь здешнее зелье. Эй, бармен!

Бармен материализовался в мгновение ока, буквально из ниоткуда – один из золотоглазых крылатых, светловолосый и суровый, в пожелтевшем тряпичном фартуке и с головой, зачем-то перемотанной бинтами.

– Мне как всегда, – попросил сказочник. – И вот огненной госпоже чего-нибудь горячительного, я прошу прощения за каламбур.

Жонглируя пузатыми склянками, бармен неодобрительно пробурчал:

– Зайцы, что ль?

Никс съежилась на своем табурете.

– Не, мы с билетами, – ответил за нее сказочник. – Хотя когда тут последний раз контролера видели?..

– Контролера, может, и не видели, а вот рассветные барсы свою работу знают, – бармен поставил перед Никс треугольную мензурку с плещущимся внутри напитком, похожим на сжиженный свет. – И я должен им сообщить о нахождении здесь человека во плоти, пускай это и не совсем человек.

– Чутье подсказывает мне, что она тут не по своей воле, – сказочник обратился к Никс: – Я прав?

Та решительно закивала.

– Правила есть правила, – ответил бармен, зачем-то запечатывая мензурку пробкой. – Единственное, что я могу посоветовать: выбирайтесь отсюда скорее. От барсов уйти еще можно. В конце концов, они на то и сторожевые, чтобы прогонять. Но если срок превысит лимит и за дело возьмется Кровавый Рассвет…

– Я как раз ищу способ отсюда выбраться, – перебила его Никс.

– Видишь? – улыбнулся сказочник.

– …И буду крайне благодарна за любые идеи, как бы мне это сделать. Вы говорите, что я тут во плоти – это правда, раньше я этого не понимала. Вот почему теперь все такое… настоящее.

– Для того, кто здесь во плоти, смерть будет настоящей смертью, – проговорил бармен, начав вытирать столешницу видавшей виды тряпкой.

– Так как мне попасть обратно? – снова спросила Никс.

Бармен замер. Он мигнул, словно голограмма, пошевельнулся как-то странно, будто заевшая запись, и, снова став стабильным, продолжил протирать стойку – и вдруг его голова повернулась на триста шестьдесят градусов, и на Никс уставилась белая усатая морда в черную полоску с глазами небесно-голубого цвета.

– А вот теперь быстро пошли отсюда, – сказочник ухватил Никс за рукав и потянул за собой через толпу ровно в тот миг, когда голова снежного барса на теле крылатого бармена издала душераздирающий рык.

Так и не выпустив из руки мензурку со сжиженным светом, Никс побежала сквозь толпу за сказочником, то и дело натыкаясь на мягких и полупрозрачных обитателей морока, проходя через некоторых насквозь.

– Скорей! – поторапливал сказочник.

– Да бегу, бегу!

Никс вылетела следом за ним в дверь, и тут же навернулась, споткнувшись об какую-то корзину и уткнулась лбом в развешанные сверху тряпки, которые, в общем-то, и помешали ей упасть навзничь. Распутавшись, Никс попыталась сориентироваться и обнаружила себя в крытой повозке, запряженной парой серых лошадей в яблоках, на всех парах несущейся через степь. Давешний сказочник сидел на вожжах и вовсю понукал лошадок мчаться еще быстрей.

Никс, превозмогая тряску, выбралась к нему, ошалело оглядываясь вокруг: сухие белые холмы, жара, вокруг повозки – сотня таких же, управляемых все теми же причудливыми монстрами, которые толпились в вагоне-ресторане. Пыль, шум, крики.

– Что это? – спросила Никс у сказочника, пытаясь перекричать топот копыт и гомон толпы. – И, кстати, как вас зовут?

– Оливер! – представился знакомец. – А это – караван, идущий через соляную пустошь! Траву видишь? Это кристаллы соли.

– А куда делся поезд?

– Какой поезд?.. – и он расхохотался.



ГЛАВА 10

Пыль, трескающийся асфальт, черные тополя столбами меж электрических опор, и все это сверху, словно медом, залито закатными лучами. У одной из придорожных деревень мы заметили рынок с развалами ношеных вещей, и я потратил некоторую часть нашего денежного приза за второе место в музыкальном конкурсе на дозакупку еды и теплую одежду для Ирвис и Керри. Если не достались эти деньги контрабандисту, так можно же их на что-то полезное потратить, верно? Керри, впрочем, еще и Кей кое-чего докупила на свои, нарядив его в черную футболку с логотипом какой-то старинной рок-группы, в красную клетчатую рубаху не по размеру и широкие синие джинсы, так, что пол нашего иномирового знакомца, и так спорный, вовсе потерялся за мешковатым облачением.

Тиха вел молча, и я все гадал, когда же он начнет использовать свой странный дар – а он все не начинал. Километры длились, как им и положено, дорога казалась прямой и незыблемой. Может, он не видит путей. Может, что-то не так с этой дорогой.

Издеваться над ним не тянуло.

Стало быть, вариантов никаких не было и нет, Тиха был прав. Теперь только на Север. Чтобы вернуть Николу из Морока навсегда, нам следует восстановить зеркало Лок.

Обнаружившееся в шкатулке письмо от Никс никак не шло у меня из головы. Я узнал ее почерк, не могло быть никаких сомнений в том, что это она. Кто знает, сколько лет хранили эту бумажку жители того поселка? Кто записал эти слова, каким-то неведомым образом продиктованные из самого морока?.. Кто предсказал мое появление в этой деревне? И если я оказался правдой, то неужели правдиво и все остальное?..

Дивные дела.

Еще днем мне внезапно дозвонилась матушка Ирвис. Уж не знаю, почему она решила звонить мне и откуда у нее взялся мой номер, однако же я смиренно выслушал ее рыдания в трубку, глядя при этом на достаточно спокойную, хоть и немного подавленную Ирвис. Я сказал ее матушке, что дочь жива, и только потом передал телефон.

Лицо Ирвис озарилось и посветлело, и, разговаривая с матерью, она снова показалась мне той восемнадцатилетней девушкой, которой я ее впервые узнал.

Когда солнце коснулось горизонта, мы выехали на широкую и прямую дорогу, летящую стрелой среди пустых, выжженных летним солнцем полей. Эти степи – граница нашего края, ворота на континент. Летом здесь пустынно и ветрено, зимой – пустынно и нестерпимо холодно. Даже линии высоковольтных передач потерялись где-то вдали, за желто-белыми холмами, испещренными выходами известняка.

Машина шла мягко, никого не наблюдалось ни сзади, ни спереди.

– Что-то нет никого в такой час, – произнес я вслух то, что уже добрых пять минут вертелось на языке. – Хотя казалось бы.

– И это, знаешь ли, странно, – откликнулся Тиха, который последний час-два словно воды в рот набрал.

– Да не, вон едет что-то сзади, фура какая-то, вроде, – заметила Кей.

В дорожном мареве и в самом деле что-то просматривалось. Темная точка росла, обретая очертания большого грузовика.

– Быстро идет, пустой небось, – предположила Кей. – Сейчас еще обгонит!

– Еще меня грузовые фуры не обгоняли, – пробурчал Тихомир. – На принцип берет!

– А использовать фокусы последние два часа тебе тоже принципы не позволяют? – все-таки спросил я. – Не то что б я имел намерение тебя торопить, однако мне любопытно, с чем это связано…

– И что это за блокпост такой необычный?… – заинтересовалась Кей, смотрящая меж передних сидений на дорогу.

Впереди маячили какие-то черные, бликующие конструкции – вроде как обтянутые черным полиэтиленом доски, хотя издалека точно распознать, что это, не представлялось возможным. Конструкции, в высоту примерно с детскую горку, сужали удобный проезд, а возле них можно было рассмотреть нескольких плохо различимых издалека человеческих силуэтов.

Тиха сбавил скорость.

– Так. Дорожной инспекции тут отроду не стояло, аварий мало, нарушать почти нечего, – быстро проговорил он. – Блокпост странный. Фура не пройдет. Мы можем пролететь. Хотя нет. Вон, я вижу, товарищ уже вышел на середину с намерением героически помереть. И какого хрена, спрашивается?..

– Может, по степи объехать их, сбоку? – предложила Кей.

– Там что-то неладно? – забеспокоилась Ирвис.

– Так, ребята, зачем нам проблемы с властями, нас тут полная машина магов и один чебурек без документов, – напомнил я. – Проходить контроли нам не с руки, зачем у нас вообще Тихомир такой красивый, просто баранку крутить или что?..

И в этот момент я услышал характерные щелчки и прочие металлические звуки, которые издает приводимое в боевую готовность огнестрельное оружие.

Я медленно, очень медленно повернул голову и взглянул на то, что творится в салоне.

И, мягко говоря, оторопел.

Ирвис прижималась к Керри, который этим был крайне смущен, не понимая, чего это она. Впрочем, Ирвис была напугана искренне. Напугал ее, очевидно, солидных размеров черный ствол неопределимой с наскока конфигурации в руках у Кей, которым она как раз и щелкала так специфически.

– А чего вы удивляетесь? – спросила Катерина Берса. – Тихомир, тормози!

– Вот уж еще чего! – не согласился Тиха. – Хочешь экстрима – выпрыгивай на ходу!

Но ход Тиха все-таки приглушил, когда "блокпост" начал шевелиться. Человечки, превратившиеся по мере нашего к ним приближения в людей в черно-золотой форме, спешно стягивали с конструкций покрывающую их пленку, что-то там расстегивали и в спешке отбегали. А из вольеров, которыми оказались блок-посты, в лучи догорающего солнца вынырнули две омерзительно плавно двигающиеся химеры, похожие на тех, что я видывал на иллюстрациях в книгах о войне.

Сейчас таких не рисуют. Сейчас все помешаны на эстетичности.

Химеры были уродливы и практичны, и они пустились напрямик за нами, когда Тиха, осознав ситуацию, резко свернул на так вовремя подвернувшуюся проселочную дорогу, тем самым впечатав пассажиров в обивку салона.

Нас затрясло нещадно. Кей умудрилась как-то просунуть своего огнестрельного монстра в окно и высунуться сама, и следующие двадцать секунд состояли преимущественно из оглушительных звуков стрельбы, моих сдавленных ругательств и истошного визга Ирвис.

Я увидел в заднее окно, что одна из химер словила пулю во что-то жизненно важное и начала отставать.

– Вот же ж жеванный крот, – выразил свои ощущения от происходящего Тихомир. – Наперерез сзади еще одна! Точно в том грузовике ехала! И ни одной дороги, хоть ты тресни, ни одной тебе, блин, нужной дороги!

– Бродяжка, жми, я перезаряжусь и, может, вторую сниму! – Кей втянулась из окна обратно. – Вот это поворот!

– Да кто бы говорил! – возмутился я. – Что это все значит вообще?

Керри, впрочем, не отлепляя от себя Ирвис, смотрел в заднее окно на прытко скачущих за минивэном фантасмагорически уродливых и непростительно быстрых тварей, реальных чересчур для такого типа фауны.

– Эти твари – измененные, – сказал Керри, обернувшись. – Теперь вы понимаете, что перемены недопустимы. Был бы у меня мой алый клинок, я бы смог справиться с ними. Но, увы, я не могу вызвать его здесь, и даже когда я пытался умертвить животное, я ничего не смог.

Ирвис быстренько отодвинулась от Керри на безопасное расстояние.

Кей, вскинув брови, снова полезла с пушкой в окно. Проселочная дорога тем временем вознамерилась окунуться в лес. Нас снова хорошенько тряхнуло, и Кей несколько раз пальнула по набегающим сзади тварям. Они ловко уходили от пуль, двигаясь, когда нужно, плавно и резко наращивая прыть, когда пора было уклоняться.

– Бродяжка, или прыгай скорей, – закричал я, – или тормози и дай мне их сюда, мне в рационе как раз не хватает мороженой химерятинки!

– Мозгов тебе не хватает, – прорычал Тиха, резко рванул руль направо, проезжая под какими-то облупленными каменными арками, и на мгновение минивэн со всеми нами на борту как будто бы окунулся в ледяную прорубь и кромешную тьму.

Затем, чтобы через секунду вынырнуть на полной скорости за несколько метров до обрыва над плещущимся в закатных лучах заливом, и успеть экстренно затормозить на самом-самом краю. Нас снова немилосердно тряхнуло.

Тиха повернул ключ зажигания, приборы погасли.

– Приехали, – сообщил он.

– Куда?.. – пролепетала Ирвис, затравленно оглядываясь.

– Кабы я знал.

Никс едва удержалась на ногах, когда повозку хорошенько подкинуло на попавшемся под колеса камне.

Оливер хлестал длинным узким прутом по крупу правой лошади, совершенно ее не щадя. Обе кобылки пошли еще резвей, вырываясь вперед.

Вдруг повозка, что все еще лидировала, подскочила на ухабе и, перевернувшись в воздухе, с грохотом и треском ломающегося дерева рухнула на дорогу, подняв огромный столб пыли. Никс едва успела прикрыть лицо руками, чтобы защититься от летящих в нее щепок. Пыль ударила по их кибитке, мгновенно холодея и превращаясь в липкую водяную морось.

Тут же налетел ветер, соленый и промозглый, и, приоткрыв глаза, Никс обнаружила себя на палубе корабля, идущего через штормовую ночь.

– Да что же это такое делается?! – воскликнула она, хватаясь за какие-то деревянные перила, когда палуба пошатнулась и принялась крениться вправо.

– Внутрь пошли! – кто-то приобнял ее за плечо и повел прочь, и в этом ком-то Никс узнала Оливера.

Они прошли в низкие двери, преодолели, борясь с качкой, темный коридор, и оказались в тускло освещенном помещении, напоминающем таверну. В деревянных стенах имелись иллюминаторы, позволяющие определить, что они все еще на корабле. Свисающие с низкого потолка масляные лампы опасно раскачивались, судно скрипело всеми своими просмоленными ребрами, а полутемный зал кишел грязными пиратами и полуголыми лохматыми девицами, пах рыбой, пивом, потом и гудел от гомона и пьяных песен.

– Мы оторвались? – спросила Никс, оглядываясь и выжимая прямо на деревянный пол насквозь промокшую мантию.

Оливер разыскал что-то взглядом и снова потянул Никс за собой. Вскоре они уселись за столик в темном углу, как будто бы специально их поджидавший, а оттого свободный.

– Вот, можно немного передохнуть, – выдохнул сказочник, снимая шляпу и потирая лоб, зачесывая одновременно назад мокрую рваную челку, похожую цветом на паклю.

– Оливер, – Никс решила взять быка за рога, – пока снова что-то не поменялось, ответьте, если знаете: что есть Зов?

– У-у, – протянул он. – Я думал, спросишь, где мы.

– Я уже поняла, что это не имеет значения, – ответила Никс. – Кажется, главное – двигаться, куда-то идти.

– Верно, – улыбнулся ей собеседник.

– Итак, что насчет Зова?

– Давным-давно, в одной далекой-далекой…

– А если по существу?..

– Ладно. Сейчас попробую, – он прокашлялся, достал откуда-то из-под стола деревянную пивную кружку, поставил ее перед собой. Выдохнул. – Вот так-то лучше. Итак… Всем известно, что в центре морока, над Тлеющим морем, парит вырванное из реальности Сердце Мира – гора Антарг.

– Ага, слышала, – кивнула Никс.

Гомон набитого пиратами и прочим чумазым отребьем зала отошел на задний план, превращаясь в однородный фон.

– В тени этой самой Антарг лежит черный город Сол, и никто из спящих не видит о нем снов, – продолжил Оливер. – В центре Сола стоит огромная статуя крылатой девы, неизвестно из чего сделанная. Крылатая эта дева что-то в себе прячет, но что – тоже никто не знает. Но всем понятно одно: Зов идет именно оттуда – из недр черного города Сол, резонируя в теле крылатой статуи. Он разносится в самые дальние уголки морока, пронизывает до костей, иголками колет до самых глубин любой заплутавшей здесь души.

– Так а откуда это все известно, если никто не видит снов о Соле? – прищурившись, спросила Никс.

– Хрен его знает, – Оливер пожал плечами и отхлебнул из своей деревянной кружки.

Никс оглядела полутемное заведение. Ну, хотя бы тут тепло и относительно сухо. Она перевела взгляд на собеседника:

– Как мне отсюда выбраться?

– То есть? Проснуться, что ли?.. А-а, ты же тут во плоти. Ну… Ты можешь попробовать пройти со мною до Края Света, – он откинулся на спинку лавки. – Говорят, если умеешь плавать, можешь вернуться обратно. Если хочешь, я тебе помогу. Эта история всяко занятная, а до Колодца Надежд я уж как-нибудь потом доберусь. К тому же, может, я сумею задержать барсов. Мне-то что, я-то сплю, чего они мне сделают?..

– Хорошо. Пусть будет так, – сказала Никс. – Спасибо. Помощь человека, который разбирается в здешней географии и правилах мне никак не помешает. А если барсы подойдут к нам ближе, чем следует, я буду обороняться, – Никс нащупала за поясом рукоять солнечного клинка и сжала покрепче.

Оливер, проследивший за ее рукой, слега изменился лицом. Будто призрачная рябь прошла по его чертам, которой он сам как будто бы не заметил.

Никс вспомнила в мгновение ока изменившееся лицо бармена и внезапно похолодела от страха до самых пяток. С чего она вдруг решила верить этому "сказочнику"? Почему бы ему не быть точно таким же оборотнем?

– Барсы не за тобой, – сказал он. – Кажется, я теперь понимаю. Теперь я начинаю понимать. Барсы за мной, это точно.

– Что?

– Да, они ничего мне не сделают, но ведь… В этот раз я слишком долго бегу от них. Раньше меня бы давно уже принял в объятия Кровавый Рассвет. Хоть я и наловчился убегать, водить этих санитаров леса за нос, но… Мне бы уже проснуться самому или наткнуться на Кровавый Рассвет – как обычно, они ведь загоняют нас именно к нему – но что-то не так, что-то иначе, что-то изменилось.

– Ты не можешь проснуться просто по желанию, хоть и "сноходец"?

– Не могу. А как? Обычно это от нас не зависит. Нельзя просто взять и усилием воли проснуться. Обычно тебе на голову садится жирный и наглый кот, прямо пушистой филейной частью, или солнце светит в глаз, или кто-то из родственников будит – и все, прощайте, безумные путешествия. Стало быть, остается лишь Край Света… Или попробовать убить себя тут каким-то иным способом?..

– То есть барсы убить не могут?

Оливер покачал головой:

– Наверное, все же могут, иначе зачем им копья? Но я не видел, чтобы они убивали. Обычно барсы загоняют, а Кровавый Рассвет убивает. Он здесь судья и палач. Милостивый палач. Скучающая, ласковая смерть. А может, он вообще девушка. Не думаю, что кто-то заглядывал ему под мантию. Может, у него там или вообще три груди, или пасть крокодила на месте живота, или звездная пустота бесконечности.

Никс стала нетерпеливо притопывать ногами под столом:

– Когда мы выдвинемся дальше?

– Дай пиво допить, а, – Оливер показал на полупустую кружку. – Сама-то чего не пьешь это светящееся, что тебе дали?

– Почему всем так хочется меня споить, причем в обоих мирах?..

– Потому что ты слишком серьезная для огненной лисы, – хмыкнул сказочник.

– Да уж, – вздохнула Никс. Но тут же напряглась. – Я не могу расслабиться. Я же здесь во плоти и знаю, чем мне это грозит. Я знаю, что мне отсюда надолго не выбраться, но надо попробовать хоть ненадолго.

– Тебя там, в реальности, кто-то ждет? – неожиданно серьезно спросил Оливер.

Никс поджала губы. Опустила глаза вниз. Кивнула.

– Кто ты такая, рыжая лиса? – продолжил сказочник, вглядываясь в Никс. – Я знаю, что неприлично так вот, сразу… но все же. Ты права, времени у тебя мало. Я полагаю, скоро Кровавый Рассвет все же придет за мной, так всегда бывает, так что… Может, назовешь мне свое настоящее имя, чтобы я смог тебя найти там, в реальности?

Никс подняла на него глаза.

– Меня зовут Никола Рэбел.

– Вот как. А я назвал свое настоящее имя. Я – Оливер Вайс из Тасарос-Фесса.

– Это где? – не поняла Никс.

– Это на севере. Его еще называют просто Северной Гаванью, особо не фантазируя.

– А-а… Это еще новая столица взамен разрушенной ураганом старой?..

– Да, взамен разрушенной магическим ураганом старой, – кивнул Оливер. – Проклятые маги.

– Но ты же и сам маг.

– А что мне мешает быть магом и не любить магов?..

– И правда.

Никс устало подумала, что ей, кажется, снова и повезло, и нет. Все как всегда. Тасарос-Фесс – разве там не рукой подать до горной гряды Цинары и, соответственно, Сороса, куда ребятам надо доставить осколок?.. Если сложить все воедино, Оливер, проснувшись, мог бы попробовать найти их и рассказать им о Никс… Ведь они должны будут миновать Северную Гавань, пускай вероятность встретиться с ними практически нулевая.

Но вот внезапно оказывается, что сноходец Оливер Вайс не любит магов. Конечно, на лицах у них не написано, но… Да и как же он их там найдет?..

Никс поняла, что совсем не помнит номера телефона Рина. И адреса почты тоже. Вообще по нулям.

Она не очень верила в то, что ее послания, написанные в Дневнике Неотправленных Писем, достигли адресатов. Все-таки, это блажь. Она также не могла доверять Оливеру на все сто – нельзя же первому встречному все свои карты раскрывать. Она не знала, удастся ли им добраться до Края Света вместе, либо же Оливер проснется раньше, чем они туда придут. И если Оливер, понятное дело, проснется в свой постели, то где в этот раз воплотится она – может, там же, на пустынном берегу, где они с ребятами сидели у костра, там, где их, конечно, давно уже нет… или еще где-нибудь?..

Как много вопросов, и кажется, будто времени что-то решать нет совсем.

И тут Никс осознала, что уж кое-какой номер наизусть помнит. И остается надеяться лишь на свою утопленническую удачу.

– Оливер, – Никс взглянула на сказочника, – пойдем скорее искать этот твой Край Света. Я не могу ждать. Я расскажу тебе, что смогу – ведь именно истории ты тут собираешь?..

– Ну, в основном я влипаю в истории, но изначально я планировал…

– Ну и вот. Конечно, это будут истории о магах – но ведь тебе интересно, а?

– Держи врага ближе друга, – улыбнулся Оливер.

– Я расскажу тебе про ледяного чародея с ледяным сердцем, про коварных и злых некромантов, про рукотворных химер и целителей, что слишком добры для того, чтобы исцелять, и еще про людей, которые в самом деле умеют менять чужие судьбы. Я расскажу об обсидиановой пустоши, что венчает Антарг, и про черного и золотого драконов, о битве которых, верно, толкуют все спящие с прошлой весны. А ты, когда проснешься, возьмешь и позвонишь по номеру, который я тебе сейчас дам, и расскажешь о том, что видел меня, и что осколок непременно нужно вернуть на место, иначе я так и буду нырять в морок бесконечно, как рыбка, а я так не хочу. Тут весело, конечно, но мне было и там не плохо.

– Да ладно-ладно, я не такой уж упоротый магоненавистник, – Оливер замахал руками. – Никола Рэбел, говоришь? А ты в реальности такая же?

– Примерно. Без этих дурацких ушей и кожа другого цвета, но в целом похоже, – она улыбнулась.

И если ей вправду повезет, и Оливер сумеет дозвониться Эль-Марко, то какой же будет обратная сторона этой удачи?

– Ну богатый у меня отец, а что такого?.. Ну, удовлетворяет прихоти, вот винтовку подарил на прошлый день рождения, складную, а чего? Лучше было бы, если б я наркотиками баловалась или по клубам молодость прожигала?.. Между прочим, я специальную медицинскую комиссию для этого проходила…

– Берса, не юли. Ты чего-то не договариваешь. Или врешь, что более вероятно, причем нагло-нагло, и ни в одном глазу у тебя раскаяния нет. И если ты всю информацию нам не выдашь, то…

– То что? И как ты определишь, вся – не вся? Чего ты вообще привязался, Рейни? Если бы не я, нас бы уже давно переваривали те милые псинки!

– Справедливости ради хочу заметить, что, если бы я имел финансовую возможность и соответствующие документы, я бы тоже себе что-нибудь этакое приобрел, – вмешался в спор Тиха. – Хотя вы продолжайте, не отвлекайтесь. Я так, к слову.

Но на него уже обратили внимание.

Рин в очередной раз начал докапываться, как так получилось, что Тихомир не знает, куда именно их занесло, Берса пыталась их угомонить и перевести разговор в другое русло. В конце концов ей это удалось, и они начали строить разнообразные теории относительно того, что это были за твари и вообще, что бы могли значить в совокупности все произошедшие события.

Ирвис слушала-слушала это все, поняла, что устала от гомона и поднялась с песка, сообщив, что пойдет прогуляться.

Она приметила невдалеке уступ, возвышающийся над пологим берегом, куда можно было забраться пешком, не применяя отсутствующих у нее навыков скалолазания.

Местность ей была незнакома точно так же, как и оставшимся на берегу, у костра. Телефон, преданно сохранивший большую часть заряда, не мог нащупать спутников или сети, а раскинувшийся вокруг ночной пейзаж – огромное то ли озеро, то ли море – напоминал все виденные за жизнь красивые фотографии сразу и ни одну конкретно.

Тяжелые кожаные ботинки с чужой ноги уже начали чуточку натирать. Ирвис прошла по песку, покрытому сухими водорослями, что принес недавний шторм, к подножью уступа, присобрала юбку и, утопая по колено в высокой траве, стала забираться вверх. Она слегка запыхалась, поднимаясь, но вот уже перед ней развернулась панорама неба, усыпанного незнакомыми звездами и темной, спокойной воды – покуда хватает глаз. Ирвис приблизилась к краю обрыва, не доходя до пропасти пару шагов, и увидела внизу костер с припаркованным невдалеке минивэном.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю