Текст книги "Нас немного"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

– Мы все устроим, – сказала адмирал, вставая. – Юный принц, мистер Чанг, я надеюсь скоро увидеть вас в моем доме. Я отправлю приглашение вашей начальнице штаба, как только будут приняты решения.

– Я с нетерпением жду этого, – сказал Роджер и понял, что это была правда.

– И, конечно, захвати свой меч, – сказала Чок Рал с низким гулом, который, как узнал Роджер, был смехом альтари.

* * *

Люди произошли по существу от древесного вида. Как следствие, дома людей, когда это экономически возможно, как правило, ставятся рядом с деревьями и растущими растениями. Они также имеют тенденцию немного подниматься вверх, но не очень далеко – примерно на высоту дерева.

Альтари, несмотря на то, что выглядели как медведи-коалы, были кем угодно, только не потомками древесных жителей. Это стало совершенно очевидным для Роджера, когда он впервые увидел "залы" адмирала.

Дома альтари находились почти полностью под землей, и когда позволяла экономика, они группировались в количествах, связанных с родством. Адмиральские "залы" представляли собой ряд невысоких холмов, каждый около километра в поперечнике и увенчанный небольшим блокгаузом из местного известняка, добытого в карьере... и с четкими полями огня, простирающимися в радиусе четырех километров. Между ними были проложены асфальтированные дороги для наземных автомобилей и несколько посадочных площадок, в том числе одна длиной почти двести метров, для аэрокаров и шаттлов. Но самый большой сюрприз был, когда они вошли в самый первый блокгауз.

Пандусы спускались вниз, в помещения с высокими потолками. А потом вниз, и вниз... и вниз. Среди альтари ранг определялся глубиной личных покоев, и Роджер обнаружил, что его ввели в комнату около двадцати метров в поперечнике и шести метров в высоту, погребенную почти под тремя сотнями метров земли.

Он был рад, что у него не было и следа клаустрофобии.

Под поверхностью все стандартные дома были соединены системой туннелей. В громадном лабиринте были склады, пути отступления, оружейные – это была огромная подземная крепость, и живущие в ней альтари были хорошо обученным ополчением. И это был всего лишь один из тысяч на планете. Альтари, которые не жили в своих собственных клановых домах, жили в похожих местных сообществах, часть которых, судя по тому, что говорили приезжим имперцам, были гораздо более обширными, фактически подземными городами. Неудивительно, что альтари считались непобедимыми.

Имперцы прибыли прошлой ночью, более или менее тайно, и их проводили в их апартаменты. Эти помещения были в некоторой степени приспособлены для людей, так что там были, по крайней мере, человеческие туалеты, построенные по человеческим размерам. Но кровать была сделана для альтари, и Роджеру пришлось фактически подпрыгнуть, чтобы забраться в нее. В целом, это были неплохие помещения – до тех пор, пока вы не обращали внимания на тяжесть камня, бетона и грязи, нависающих над головой. Тем не менее, Роджер по-прежнему предпочитал находиться на поверхности, где они были сейчас.

Небо над головой было такого глубокого синего цвета, что граничило с фиолетовым. Атмосфера Альтара IV была немного разреженнее, чем на Старой Земле, хотя более высокое парциальное давление кислорода создавало ощущение легкого головокружения, а влажность была очень низкой. В данный момент облаков не было, и после вечного облачного покрова Мардука Роджер обнаружил, что жадно пьет чистое небо.

Залы Чок Рал располагались примерно в центре длинной, широкой долины на небольшом плато. На востоке, севере и юге высокие горы сверкали снегом; на западе открывался простор. Большая часть долины была отдана другим поселениям, фермам и небольшому городу, в основном населенному альтари. Город виднелся прямо на западном горизонте, где несколько чуть более высоких бугорков обозначали низкие многоэтажные здания.

Около тысячи альтари, все морские пехотинцы и половина мардуканцев либо смотрели соревнования, которые адмирал назначила в честь своих гостей, готовили пир на открытом воздухе, либо просто бродили вокруг и разговаривали.

День начался с простого завтрака из готовых сушеных человеческих продуктов. С тех пор, в течение последних двух часов, они смотрели спарринги альтари – в основном, как подозревал Роджер, для того, чтобы люди и мардуканцы могли увидеть традиционные методы борьбы альтари. После окончания спарринг-матчей пришло время показать свое мастерство людям и мардуканцам.

Растар спарринговал с молодой женщиной-альтари. Они были примерно одного возраста и одинаково вооружены. Вместо заточенной стали каждый был вооружен утяжеленными тренировочными клинками с затупленными краями. Альтари держала два, по одному в каждой медвежьей лапе, в то время как Растар держал их четыре. Растар был единственным встреченным Роджером мардуканцем, который был по-настоящему четырехруким. В то время как большинство мардуканцев предпочитали сражаться двумя руками только с одной стороны, если не одной рукой, Растар мог сражаться всеми четырьмя руками одновременно. В данный момент в каждой из его рук было по ножу, которые для человека были бы короткими палашами, и они мелькали взад и вперед, как молнии.

Каждый участник носил сбрую, которая отмечала удары и контролировала подсчет очков. Кроме того, Растар был одет в экологический костюм, оставлявший открытым только его лицо, поскольку Мардук был чрезвычайно жарким миром, в то время как Альтар IV находился на прохладной стороне температурного диапазона, который люди сочли бы приемлемым. Для холоднокровных мардуканцев это был эквивалент ледяной планеты, и они считали необходимым носить защитные костюмы везде, за исключением отведенных для них специально отапливаемых помещений.

Однако климатологические соображения, казалось, не замедлили его, поскольку все четыре руки ловко двигались туда и сюда. Без сомнения, альтари была хороша, но Растар смог блокировать ее обеими верхними руками, в то время как его нижние руки – гораздо более мощная пара – замахнулись для удара, и он ловко переиграл ее.

– Очко! – крикнула Чок Рал, когда нижний левый клинок Растара снова коснулся живота альтари. – Адейн!

Адейн означало команду разойтись и приготовиться к следующему раунду, но вместо того, чтобы опустить оружие и отступить, женщина-альтари издала хриплый рев и бросилась в атаку, как раз в тот момент, когда Растар отступал. Роджер видел, как та же самая альтари выиграла два других боя, так что он мог представить, почему она была так огорчена, и, как предупредил его Сриетот на борту "Эмерэлд доун", ни одна альтари никогда не отличалась спокойным нравом.

Растар был слегка выведен из равновесия, отступив от своей противницы, как того требовала команда, но он проворно развернулся в сторону и позволил ей проскочить мимо. Все четыре его клинка вспыхивали и гасли серебряными вспышками, окрашивая боевую броню альтари фиолетовыми голограммами при каждом успешном ударе. Альтари взревела от ярости, разворачиваясь и яростно бросаясь за ним. Но Растар рассеялся от ее атаки, как дым, его собственные клинки щелкали, щелкали, щелкали с безжалостной точностью, отчего на ее боках, спине и шее появились фиолетовые пятна.

– Адейн! – крикнула Рал, и при втором крике противница Растара остановилась, дрожа.

– Приношу извинения за это нарушение протокола, принц Растар, – сказала адмирал. – Тошок, отойди в сторону и поразмышляй о бесчестии, которое ты только что навлекла на наш дом!

– Возможно, для нее было бы лучше поразмыслить о том, что означали бы настоящие клинки, – предположил Растар. Мардуканец к этому времени превосходно говорил на имперском, и альтари, с их собственными эквивалентами имплантированных компьютеров, прекрасно понимали его. Не то чтобы это сильно улучшило ситуацию.

– Если ты хочешь встретиться со мной лицом к лицу с живыми клинками... – выдавила Тошок на том же языке.

– Ты была бы окровавленной развалиной на земле, – сказала Рал. – Посмотри на метки, ты, юная дура!

Тошок закрыла рот и сердито посмотрела на голографическое табло рядом с зоной для спарринга. Ее глаза расширились, когда она увидела цифры под своим именем и именем Растара, а затем она повернула свою медвежью голову из стороны в сторону, глядя вниз на яркие отметины фиолетового цвета, украшающие ее сбрую для подсчета очков.

– Это ерунда! – сердито огрызнулась она. – Он едва прикоснулся ко мне!

– Это потому, что в поножовщине цель состоит в том, чтобы пустить противнику кровь, а не воткнуть свой нож в его мясо, – сказал ей Растар. – Не могли бы мы провести еще один раунд с подкладкой и использовать мечи, – он одновременно взмахнул всеми четырьмя лезвиями, – вместо этого?

– Думаю, что нет, – сказала Рал, прежде чем Тошок смогла ответить. – Я не хочу, чтобы были сломаны кости. – Адмирал негромко рассмеялась, затем подозвала другую альтари. – Тшар! Ты встала.

Альтари, которая выкатилась вперед по зову Рал, была массивным гигантом из мускулов и меха, огромной даже по стандартам альтари, и адмирал посмотрела на Роджера.

– Это дочь двоюродного брата моей сестры по браку, лейтенант Тшар Крот. Она наша чемпионка по бою без оружия. Выбери своего чемпиона, принц Роджер.

Роджер покачал головой, размышляя об огромных размерах альтари, но не колебался. Был только один выбор.

– Сержант Пол, – сказал он.

Эркум шагнул вперед при звуке своего имени. Увидев, что альтари обнажена, он снял свою сбрую и килт, но остался в своем защитном костюме и терпеливо ждал.

– Каковы правила? – спросил Роджер.

– В бою без оружия есть правила? – ответила Рал еще одним взрывом смеха.

– По крайней мере, никаких царапин?

– Ну, конечно, нет, – сказала адмирал.

– Думаю, нам нужно убедиться, что Эркум знает это, – сухо прокомментировал Роджер, глядя на возвышающуюся тень Кринди Фейна. – Эркум, – строго сказал он на диаспранском, – никаких царапин.

– Да, ваше высочество, – сказал диаспранец, сжимая все четыре кулака вместе, оценивая свою противницу. Альтари была почти такого же роста, как он, и даже шире в плечах. – Я также постараюсь не сломать ни одной кости, – пообещал Эркум.

– Гатан! – рявкнула адмирал, начиная матч, и все морские пехотинцы и мардуканцы начали подбадривать его криками.

– Заломай ее, Эркум! Заломай!

– Преврати ее в медвежий паштет!

Два бойца на мгновение закружились друг вокруг друга, а затем Тшар метнулась вперед, схватив верхнюю часть запястья и перекатившись для броска бедром. Но Эркум сбросил свой вес, и обе его нижние руки схватили альтари за бедра и подняли ее. Это был трудный подъем, даже для большого мардуканца, поскольку альтари, должно быть, весила пятьсот килограммов, и она одной рукой держалась за защитный костюм. Но Эркуму все же удалось перевернуть ее вверх ногами, затем он резко выпрямился и отправил ее кружиться в воздухе.

Тшар ударилась спиной, ловко перекатилась и увернулась в сторону, когда мардуканец подступил к ней. Затем она снова встала на ноги и опять бросилась вперед, на этот раз подняв Эркума в воздух, и в свою очередь бросила его на землю. Но, падая, он ухватился одной рукой за одно из ее колен и сбил ее с ног.

Оба они отскочили назад, как будто были сделаны из резины, и, как будто спланировали это заранее, атаковали одновременно. Раздался странный, неприятный звук, когда рога мардуканца встретились со лбом альтари, а затем Тшар оказалась на спине, ошеломленно качая головой. Из ее морды текла струйка крови.

– Адейн, – сказала адмирал, немного излишне, затем повела головой в другом сложном жесте, который, по мнению импланта Роджера, анализировавшего язык тела альтари, указывал на кривое веселье. – Важный урок безопасности, – заметила она. – Никогда не пытайся боднуть мардуканца головой.

Эркум держал руки у основания каждого рога и качал собственной головой из стороны в сторону.

– У нее твердая голова, – пробормотал он и с глухим стуком сел.

– Тогда я предлагаю считать это ничьей, – предложил Роджер, когда док Добреску и мужчина альтари бросились вперед.

Альтари провел сканером по Тшар и сделал ей укол, затем подошел к адмиралу.

– Ничего не сломано, и серьезной гематомы нет, – сказал он. – Но у нее легкое сотрясение мозга. Больше никаких схваток по крайней мере на два дня.

– А мардуканец? – спросила Рал.

– У него болит голова, но это все, – сказал док Добреску и хлопнул все еще сидящего Пола по плечу, чтобы тот встал. – У них есть губчатая подкладка под рогами, которая поглощает подобные удары. Все еще болит, но с ним все в порядке.

– В таком случае, ваше высочество, не думаю, что мы можем назвать это честной ничьей, – отметила адмирал.

– Конечно, оценивайте это так, как вам больше нравится, – ответил Роджер.

Адмирал помахала правой рукой Полу, формально отдавая ему победу, затем снова повернулась к Роджеру.

– Твои товарищи говорят, что ты ловко владеешь мечом, – заметила она.

– Я в порядке. Это пару раз помогло мне выжить.

– Пока с моим кланом соперничали ваши мардуканцы, – небрежно сказала адмирал. – Не хотите попробовать?

– У меня нет тренировочного клинка, – отметил Роджер.

– Ваш меч был измерен дистанционно, – сказала Рал и указала на одного из парящих альтари. Мужчина выставил вперед меч, который был очень похож на меч Роджера, за исключением того, что лезвие было затуплено и, казалось, было сделано из углеродного волокна.

Роджер встал и взвесил его в руке. Баланс был правильным, как и форма – около полутора метров в длину, слегка изогнутый, с тонким, но прочным лезвием. Масса тоже ощущалась очень близкой, хотя, возможно, была немного больше.

Пока он рассматривал клинок, появилась молодая женщина-альтари, неся защитное снаряжение и меч. Оружие, которое она носила, для человека было бы двуручным клинком, чем-то вроде клеймора по дизайну, но с прямым лезвием и широкой поперечной гардой. Альтари была немного старше двух предыдущих участниц, полностью взрослая, с широкой черной полосой, идущей вверх и по плечам. Она держала меч с уверенностью, которую Роджер находил несколько пугающей. Большая часть его схваток протекала в скоротечных режимах, где формальные способности имели меньшее значение, чем просто уверенность в смерти другого парня.

– Это коммандер Томольк Шарл, двоюродная сестра мужа сестры моего мужа, – сказала адмирал. Отношения были одним словом на альтари, но имплант Роджера умело перевел. – У нее есть некоторые знания о тшуне, нашем традиционном искусстве владения мечом.

– Я постараюсь сделать все, что в моих силах, – сказал Роджер, качая головой, когда было предложено защитное снаряжение. – Это мне не сильно поможет, – сухо заметил он, глядя на свою огромную противницу. Однако он взял шлем после убийственного взгляда Депро. Это было что-то вроде шлема для игры в мяч при невесомости, из углеродного волокна, с подкладкой и маской с прорезями. И он надел сбрую для фиксации ударов, мысленно отметив, что если чудовищная альтари действительно попадет, это будет довольно очевидно.

Там были две отметки, примерно в четырех метрах друг от друга, и Роджер двинулся к одной из них, взяв меч из углеродного волокна двумя руками и расправив плечи.

– Гатан, – сказала адмирал и снова села в свое кресло.

Роджер и альтари осторожно приблизились друг к другу, протягивая руки, чтобы коснуться клинками, а затем отступая. Затем альтари начала поединок, прыгнув вперед и быстро нанеся удар с четверти в грудь Роджера.

Роджер парировал несильный удар и отступил в сторону, оценивая скорость своей противницы. Альтари быстро последовала за ним, наседая на него, и он снова повернулся в сторону, отводя ее клинок от своего и прыгнув влево и назад.

Она снова развернулась, опустив клинок в ударе справа. Но на этот раз он принял удар на свой меч, ловко парировав его и переместившись внутрь клинка, быстрым, как у змеи, движением пронесся мимо нее к ее незащищенному животу. Затем он оказался позади нее и нанес удар по подколенному сухожилию. Оба удара были нанесены менее чем за секунду.

– Адейн, – сказала адмирал, и Роджер плавно вернулся в защитную позицию. Коммандер потирала ногу и качала головой.

– В тшуне это не является законным ударом, – сказала она.

– Мне жаль. Я этого не знал, – признался Роджер. – Я не участвовал ни в каких столкновениях, где термин "юридически законный удар" имел бы значение.

– Думаю, тебе повезло в этом, – сказала альтари. – У меня никогда не было возможности сразиться с мечом по-настоящему. Или, если уж на то пошло, сражаться любым оружием с кем угодно, кроме случайного пирата. Войн в наши дни немного. – Она издала звук, который Роджер истолковал как вздох зависти, затем издала смешок альтари. – Ты быстрый. Очень быстрый.

– Я должен быть таким. – Роджер ухмыльнулся. – Ты огромна. Но, опять же, как и большинство мардуканцев. Мне пришлось научиться быть быстрым.

Они заняли свои места, и адмирал дала сигнал к возобновлению. На этот раз альтари постаралась удержать Роджера снаружи, используя свою превосходящую длину рук против его скорости. Снова и снова Роджер пытался прорваться сквозь вращающееся лезвие, но у него ничего не получалось. Наконец, альтари попала ему в руку. Он частично блокировал удар, но она слегка закрылась, и этого рычага было достаточно, чтобы взломать его защиту. Удар был относительно легким, но это было чертовски больно.

– Адейн, – сказала адмирал. – По одному очку у каждой стороны.

Она поманила их обратно к их отметкам.

– Гатан.

Они снова сомкнулись, на этот раз альтари толкнула Роджера. Ему пришлось отступить, крутанувшись, чтобы остаться внутри боевого круга. Они вернулись к центру, а затем коммандер сделала ложный выпад, остановила его на середине удара и вместо этого прыгнула вперед в колющем ударе острием.

Этот финт полностью одурачил Роджера. Он был настроен блокировать удар, но вместо этого внезапно обнаружил, что вынужден неуклюже парировать неожиданный выпад. Он упал навзничь, затем снова подпрыгнул, как пружина, используя массу своего меча для равновесия. Это был отчаянный шаг, но он поставил его под защиту от атаки альтари. Он поднялся на одно колено, затем нанес удар вверх и поперек. Это движение оставило жирный фиолетовый разрез на животе командира.

– Адейн, – сказала адмирал. – Очень мило.

– К черту славу, – ответил Роджер, потирая спину и что-то там вытаскивая. – На поле боя я был бы мертв, если бы у меня не было кого-то за спиной.

– Вам очень повезло в этом отношении, – отметила Рал, указывая на собственные силы басика.

– У меня много друзей, это правда, – признался Роджер.

– Что является заслугой вашего руководства, – отметила адмирал. – Не сбрасывайте себя со счетов.

– Большая часть этого была связана с капитаном Панером, – печально ответил Роджер. Затем он повернул голову. С дальней стороны поселения приближались три наземные машины. Роджер уже заметил посадку большого шаттла, но в течение утра было довольно много прилетов и отлетов, так что он мало думал об этом. Однако этот караван, казалось, был направлен в их сторону.

– Кажется, у нас гости, – заметил он.

– Сриетот, – согласилась адмирал, вставая. – И другие.

Роджер просто кивнул головой и посмотрел на Элеонору. Начальница штаба пожала плечами.

Наверху все еще продолжалась вечеринка, но собрание перенесли в один из подземных конференц-залов. Он имел неопределимый вид защищенного помещения. По общему признанию, занести жучка в любую из комнат альтари было бы непросто, но эта выглядела так, как будто стены были заключены в клетку Фарадея, а дверь была запечатана, как воздушный шлюз.

Поверхность стола внутри регулировалась на трех разных уровнях, и кресла вокруг него также были разной высоты, с контурами, которые изменялись при нажатии на пульт управления, очевидно, предназначенные для людей, альтари и фенуров. Другая альтари, не адмирал, заняла кресло во главе, в то время как фенур, которого Роджер еще не встречал, занял возвышенное, похожее на подушку "кресло" в дальнем конце. Сриетот сидел рядом с новым фенуром, а Чок Рал – слева от новой альтари.

– Я Срондей, министр внешней безопасности, – сказал фенур в конце стола. – Сриетота, начальника таможни, вы знаете. Моя коллега – Црон Идок, военный министр. Мы приносим извинения за... неформальную манеру, в которой вас приветствовали, ваше высочество, но...

Роджер поднял руку и покачал головой.

– В моем приветствии не может быть ничего формального, министр, учитывая обстоятельства, – сказал он. – И я благодарю вас за снисхождение к этой встрече.

– Это больше, чем снисходительность, – сказала Црон Идок, наклоняясь вперед. – Империя Человека была конкурентом на протяжении всего существования Альянса альфан. Но это был дружественный конкурент. Нам не нужно размещать военные флоты на ее границе с нами, что делает ее единственной границей, которую нам не нужно защищать. Мы поддерживаем с ней честные и равноправные торговые отношения. Все это пройдет, если в ней разразится междоусобная война или если святоши смогут совершить крупные набеги на ее территорию. Мы всегда рассматривали ее как союзника против святош, но при нынешних обстоятельствах...

Она посмотрела на фенура и сделала жест головой.

– У каждого есть источники информации, – свистящим тоном произнес фенур. – Да?

– Да, – ответил Роджер. – Хотя к альфанам, как известно, трудно проникнуть.

– Это так, – признал Срондей. – И имперская внутренняя безопасность тоже довольно хороша. Но у нас есть источники информации... включая источники во фракции Эйдулы.

– А, – кивнула Элеонора. – И вам не нравится то, что вы слышите оттуда.

– Да, – сказал министр внешней безопасности. – Нам это не нравится. Наш источник очень хорош. Мы знали задолго до вашего приезда, что предполагаемый переворот был делом рук принца Джексона. И, да, вашу мать держат под принуждением, ваше высочество. Комбинация контроля над ее имплантом и психометрических препаратов. А также другие вещи...

Голос Срондея неловко затих. Роджер просто сидел там, его карие глаза были похожи на камни, и через мгновение фенур продолжил.

– Мнения среди заговорщиков относительно долгосрочной судьбы императрицы разделились. Большинство, да, желают, чтобы с ней произошел смертельный исход, как только родится наследник. Нью-Мадрид хочет сохранить ей жизнь, но наши аналитики полагают, что это потому, что она – его единственная надежда на власть. Более того, наш источник сообщает нам, что Эйдула намеревается... изменить отношения между империей и Альянсом альфан. В частности, он намерен вторгнуться в Альянс.

– Он что, спятил? – выпалил Роджер.

– У нас прекрасный флот, – сказала военный министр, взглянув на адмирала Рал. – Империя, однако, располагает шестью довольно прекрасными флотами, самый малый из которых равен размеру всего нашего флота. Мы могли бы погибнуть с боями, но нам, вероятно, предложат своего рода местную автономию, как отдельной сатрапии империи.

– И как это скажется на альтари? – спросил Роджер.

– Не очень хорошо, – сердито сказала Чок Рал. – Я этого не знала. Мой клан не будет рабами империи. Не до тех пор, пока хоть один Тшроу остается в живых.

– Никто из нас этого не допустит, – сказала Идок. – Альтари можно уничтожить, но не завоевать.

– У фенуров несколько более философский подход, – прошипел Срондей. – Но учитывая, что основную часть наших вооруженных сил составляют альтари, и что мы и наши жилища смешаны с ними, наш философский подход будет малопригоден. Захват одного из наших миров потребует достаточной огневой мощи, чтобы гарантировать, что выживших будет так мало, что...

– Эйдула должен это понять, – вмешалась Элеонора. – Я имею в виду, это известный факт в любой разведывательной оценке Альянса альфан. Его можно уничтожить, но нельзя просто поглотить его. Все, что он получил бы на войне, – это куча боевых потерь и двенадцать разрушенных планет.

– Принц Джексон полностью осведомлен об оценках, – сказал фенур. – И не верит им.

– Это безумие, – категорически сказал Роджер.

– Возможно, – ответил Срондей. – Возможно, что он плохо понимает нас из-за отсутствия у него собственного многовидового мировоззрения. В то время как все три вида-члена Альянса были вынуждены прийти к пониманию сильных и слабых сторон и фундаментальных различий, которые делают всех нас такими, какие мы есть, принц Джексон этого не сделал. Что еще более важно, он видит это как часть сделки. Он считает, что после того, как наши орбитали будут захвачены, он сможет "заключить сделку" с нами, тем самым добавив к империи нашу немалую экономическую базу и поставив империю Каваза между двумя врагами. Его долгосрочная цель – заставить Каваза... отступить. Чтобы стать менее угрожающими. Он считает, что может достичь этого, создав баланс сил, который в подавляющем большинстве случаев направлен против них.

– Но чтобы достичь этого, он должен покорить нас, а этого не произойдет, пока весь Альянс альфан не превратится в дымящиеся руины. Это довольно убедительно напоминает одну из ваших собственных народных сказок – кажется, о золотой птице. К сожалению, он, по-видимому, незнаком с моралью этой конкретной истории. И таким образом, принц Роджер, – заключил фенур, – мы кровно заинтересованы в рассмотрении вопроса о поддержке вашего начинания. Если вы сможете убедить нас, что у него есть хотя бы отдаленная вероятность успеха.

– Нам нужен доступ к текущим разведданным, – сказал Роджер. – Настолько актуальным, насколько это возможно. И нам понадобится корабль и довольно много наличных. Нам также нужно немного почитать о... надежности подразделений военного флота. Наш план, возможно, слишком сильно зависит от... непослушности Шестого флота. Есть ли у вас какая-либо текущая информация по этому поводу?

– Замена адмиралу Хельмуту была отправлена месяц назад, – сказала Идок, странно передернув плечами. – Перевозивший его авианосец, по-видимому, испытал серьезные механические проблемы и был вынужден зайти в док в системе Сирта. Он остается там пришвартованным, поскольку в его туннельном приводе дважды были обнаружены серьезные неисправности. Абсолютно допустимые ошибки, как это бывает, которые, по-видимому, появились довольно внезапно и неприятно. В одном случае, казалось бы, из-за пары килограммов удачно размещенной взрывчатки. Направленный на замену Хельмуту адмирал Гаррити, к сожалению, больше не обеспокоен задержками. Согласно нашим отчетам, шаттл доброго адмирала пострадал от серьезной неисправности при входе в атмосферу Сирта III вскоре после второй неисправности туннельного двигателя. Выживших не было.

– Не стоит долбиться с Темным Лордом Шестого, – сказал Джулиан.

– Это должно прекратиться, – запротестовала Депро. – Понимаю, почему это происходит, но убийство командующих флотом – законно назначенных командующих флотом...

– Есть вопрос о законности назначения, – мрачно ответила Косутич. – Но я должна согласиться с общим мнением.

– К сожалению, это неотъемлемая часть того, как империя развивалась в течение долгого времени, – сказала Элеонора, пожимая плечами. – Тот факт, что адмирал Хельмут, вероятно, не задумается дважды о том, чтобы зайти так далеко – конечно, не при данных обстоятельствах – и что другие подразделения военного флота поддерживают в этом перевороте Эйдулу, является симптомом, а не болезнью. Болезнь называется фракционностью, и уровень внутренних раздоров достигает точки прямой гражданской войны. Эта болезнь – то, от чего пыталась избавиться ваша мать, Роджер. Как оказалось, безуспешно.

– Все не так уж плохо, – сказала Депро. – Конечно, здесь много политических распрей, но...

– Это настолько плохо, – твердо ответила Элеонора. – На самом деле, во многом благодаря дедушке Роджера.

– Империя сейчас переживает очень тяжелый период, Нимашет, и, к сожалению, это недостаточно очевидно для большинства людей, чтобы они обеспокоились сделать что-то для предотвращения этого.

– Мы полностью избавились от психологических, экономических и физических последствий войн повелителей кинжалов. Прошло пятьсот девяносто лет с тех пор, как Миранда Великая надрала им задницы, и с тех пор у нас ни с кем больше не было настоящей войны, несмотря на наши периодические приступы... неприятностей со святошами. И даже они все относятся к внешним мирам. Так что в центральных мирах нет никого живого, кто помнил бы время реальной опасности. Последний серьезный экономический кризис у нас тоже был более поколения назад, и политика в центральных мирах вращалась вокруг борьбы между промышленниками и социалистами более семидесяти лет.

– Промышленники, по большому счету, действительно участвуют в этом исключительно ради власти. Были времена, когда корпорации несправедливо выставлялись как великие, злые империи жадности отдельными лицами, которые были просто введены в заблуждение или намеренно использовали их в качестве подставных лиц – как искусственных людоедов, созданных в их собственных пропагандистских целях. Но команда Эйдулы на самом деле занимается поиском личной власти и богатства для себя и своих приближенных любой ценой. О, Эйдула испытывает дополнительное беспокойство из-за того, что его родной сектор находится прямо на границе со святошами. Вот почему он концентрируется на том, что раньше называлось "военно-промышленным комплексом". Но, хотя он, возможно, и пытается наращивать военную мощь, то, как он это делает, в высшей степени контрпродуктивно. То, как взорвались блоки питания на ваших плазменных пушках, ваше высочество, является ярким примером, и он и его сторонники зашли слишком далеко, чтобы понять, что зарабатывание денег за счет сокращения расходов на каждом шагу, даже если это означает взрыв бомбы смертника в руках солдата, на самом деле снижает их собственную безопасность., прямо как и в остальной части империи.

– Социалисты пытаются противостоять промышленникам, но, опять же, выбранные ими методы контрпродуктивны. Они покупают голоса среди более бедных миров ядра, обещая все больше и больше социальной роскоши, но налоговой базы никогда не хватит, чтобы поддерживать единообразную социальную роскошь. Они собирают налоги, которые до сих пор поддерживали систему, поджимая внешние миры, потому что промышленники имеют достаточный контроль в парламенте и экономиках центральных миров, чтобы добиваться налоговых льгот, которые позволяют им не платить ничего подобного налогам, которые они могли бы понести, если бы приютом не управляли сумасшедшие. В то же время, если социалистам когда-нибудь удастся ввести все налоги, которые, по их мнению, должны быть выплачены корпорациями для оплаты своих социальных пособий и всех других льгот работникам – таких как увеличение оплачиваемых отпусков и сокращение рабочей недели – это действительно нанесет ущерб экономике.