Текст книги "Нас немного"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

– Капитан Поэртена, – сказал он, садясь и подвигая свой стул так, чтобы с него можно было следить за баром.

– Ну, я знаю, что он не Хулио, – сказал капитан, указывая на мардуканца. – И она тоже, – сухо добавил он, когда Сена подошла, чтобы присоединиться к ним. – И ты слишком высокий, – продолжил он, глядя на Джулиана.

– Привет, дядя Марсиэль, – сказал Поэртена с легкой дрожью в голосе. – Долгое долбаное время.

– Черт возьми, Хулио, – сказал капитан, качая головой. – Во что ты себя втянул? У меня должна была быть команда морских пехотинцев наготове, ты это знаешь? Я рискую своими яйцами здесь ради тебя.

– Они на линии не из-за него, – сказал Джулиан. – Они на кону ради империи.

– Который из них ты? – рявкнул капитан.

– Эйдиб Джулиан.

– Я не узнаю это имя, – сказал капитан, пристально глядя на него.

– Вы бы не смогли. Я был всего лишь сержантом в одной из линейных рот. Но поймите прямо, мы были на Мардуке, – Джулиан указал большим пальцем на Дената и Сену, – последние десять месяцев. – Мардук. Мы можем доказать это дюжиной различных способов. Мы не имеем к этому никакого отношения.

– Речь идет о перевороте! – выпалил пилот. – Срань господня.

– Сержант... ну, капитан, вроде как, Эйдиб Джулиан, – сказал Джулиан, кивая. – Бронзовый батальон собственных сил императрицы. В настоящее время второй помощник принца Роджера Рамиуса Сергея Александра Чанга Макклинтока. Первого наследника трона Человека.

Несмотря на шум вокруг них, короткий пузырь напряженной тишины, казалось, окружил стол в баре.

– Итак, – сказал капитан Поэртена через мгновение, – каков план?

– Мне нужно поговорить с адмиралом Хельмутом, – сказал Джулиан. – У меня есть чипы с зашифрованными данными, которые вне всяких разумных сомнений доказывают, что мы были на Мардуке, когда произошел переворот, а не на Старой Земле. Это заговор Эйдулы, а не принца. Хельмут должен это знать.

– Что он собирается с этим делать? – спросил Симс.

– Уоррент, это касается только адмирала и меня, – сказал Джулиан. – Вы, конечно, понимаете, что собираетесь провести, по крайней мере, следующие несколько недель в одиночной камере. Верно?

– Черт, вот что я получаю за разговоры с незнакомцами в барах, – сказал уоррент. – Позволь мне прояснить это. Принц был на Мардуке. Что означает, что вся эта история о том, что он стоит за попыткой государственного переворота, – полная чушь. Верно?

– Верно, – выдавил Джулиан. – Доверься мне в этом вопросе. Я был там все это время. Поэртена и я – двое из двенадцати выживших из целой роты морской пехоты, которая отправилась вместе с ним. Нам пришлось идти по этому жаркому, жалкому, залитому дождем шару джунглей и болот. Это долгая история. Но мы даже не знали, что произошел переворот, пока месяц-полтора назад не услышали об этом. И главный здесь Эйдула, а не императрица.

– Мы вроде как разобрались с этим, – сухо сказал капитан. – Вот почему мы здесь околачиваемся на этих дальних задворках. Ты либо дар божий, либо чертова угроза, и я не могу решить, что именно. – Он вздохнул и пожал плечами. – Вам придется встретиться с адмиралом. Симс, ты и эти четверо других отправитесь в одиночные камеры, когда мы доберемся до корабля. Когда мы встретимся с флотом, я отправлю их на вашем шаттле на "Зетиан". Кстати, почему вас четверо?

– Хулио, чтобы убедить вас, – сказал Джулиан. – Я, потому что уже встречался с адмиралом Хельмутом раньше. И Денат и Сена, потому что они являются контрапунктом к доказательству того, что мы были на Мардуке. И потому что Денат – приятель Хулио.

– Он научил меня всему, что я знаю, – сказал Денат, пожимая всеми четырьмя плечами.

– В таком случае, напомни мне не играть с тобой в покер.

Адмирал Ангус Хельмут, третий барон Флешель, был невысоким, почти карликом, значительно ниже установленного роста. Его ноги свисали с палубы в стандартном кресле станции, поэтому то, в котором он сейчас сидел, было ниже стандартного. У него было серое, изборожденное морщинами лицо, высокие скулы, редеющие седые волосы и серые глаза. Его черная униформа претерпела две смены – того же образца, что он носил будучи энсином, и, вполне возможно, та же форма, что носил энсин Хельмут, судя по гладкости ткани. На одном конце воротника у него были адмиральские нашивки, а на другом – скрещенные плащ и кинжалы его первоначальной должности в военно-морской разведке, и его глаза были слегка налиты кровью от недосыпа, когда он уставился на Джулиана так, как будто морской пехотинец был чем-то, что кошка оставила у него на пороге.

– Эйдиб Джулиан, – сказал он. – Я должен был догадаться. Я заметил ваше имя в приказах об аресте и подумал, что государственная измена будет занятием примерно вашего уровня.

– Я никогда не совершал государственной измены, – парировал Джулиан. – Не больше, чем вы, удерживая свой флот вне контакта. Предатели – это Эйдула, Джанетто и Гринберг.

– Возможно. Но то, что я вижу перед собой, – это выскочка-сержант, которого я в последний раз встречал обвиняемым в фальсификации отчета о готовности.

– Произошли изменения, – ответил Джулиан.

– Так ты мне говоришь. – Адмирал несколько секунд рассматривал его глазами василиска, затем слегка откинулся на спинку стула. – Итак, принц-бродяга возвращается как претендент на трон, и вам нужна моя помощь?

– Давайте просто скажем... что произошли изменения, – повторил Джулиан. – На данном этапе называть мастера Роджера бродягой было бы... некорректно. И не претендент на трон; он просто хочет вернуть на него свою мать, плюс голову этого ублюдка Эйдулы. Хотя в крайнем случае сгодились бы его яйца.

– Так каков план не бродяги?

– Я должен получить некоторые гарантии того, что вы собираетесь поддержать нас, – указал Джулиан. – Не просто используете информацию, чтобы добиться расположения Эйдулы, адмирал.

При этих словах челюстные мышцы адмирала напряглись, и он сердито пожал плечами.

– Ну, в этом-то и проблема этих маленьких заговоров, которые разбросаны по дворцу, – сказал он. – Доверие. Я могу дать вам все гарантии во Вселенной. Готовьте флот к бою, направляйтесь к Солнцу. А потом, когда мы доберемся туда, закуем тебя в кандалы и отправим к Эйдуле в качестве трофея вместе со всеми твоими планами. По той же причине прямо у моей каюты могли стоять морские пехотинцы, ожидая, когда я раскрою свою нелояльность трону. В этом случае, когда я говорю: "О, да, сержант Джулиан, мы поможем вашему маленькому заговору", они врываются и арестовывают меня.

– Нет, если старший сержант Стейнберг все еще за главного, – сказал Джулиан с легкой усмешкой.

– Это так, – признал Хельмут. Он и старший сержант были близки на протяжении всей их соответствующей (и долгой) карьеры. Что было одной из причин, по которой Стейнберг был старшим сержантом Шестого флота до тех пор, пока им командовал Хельмут. – Тем не менее.

– Принц намерен захватить дворец и освободить свою мать, а затем привлечь независимых лиц, чтобы показать, что ее удерживали под принуждением и что он не имеет к этому никакого отношения.

– Ну, это и так очевидно, – огрызнулся Хельмут. – Как?

– Вы собираетесь поддержать нас?

Адмирал откинулся еще дальше назад и сцепил пальцы, пристально глядя на сержанта.

– Фальсификация отчета о готовности оружейной комнаты, – сказал он, меняя тему. – На самом деле это не твоих рук дело, не так ли?

– Я взял вину на себя. Это была моя ответственность.

– Но ты же не делал низкопробную работу, не так ли?

– Нет, – признался Джулиан. – Я поверил чьему-то заявлению о том, что это было сделано, и подписал его. В последний раз, когда я совершил именно эту ошибку.

– И что вы сделали с человеком, который на самом деле был ответственен за потерю ваших нашивок?

– Выбил из него все дерьмо, сэр, – ответил Джулиан после короткой паузы.

– Да, я видел отчет хирурга, – сказал Хельмут с оттенком удовлетворения. Затем – Что случилось с Панером? – внезапно рявкнул он.

– Убит, сэр, – сказал Джулиан и сглотнул. – При штурме корабля, который мы захватили, чтобы выбраться с этого комка грязи.

– Этого человека трудно убить, – размышлял Хельмут.

– Это был тайный корабль коммандос святош, – сказал Джулиан. – Мы не знали, пока не увязли слишком глубоко, чтобы отступать. Он умер, чтобы спасти принца.

– Это было его обязанностью, – сказал Хельмут. – И какова была его позиция по этому... контрперевороту?

– Мы разработали основу первоначального плана до нападения на корабль, сэр. Это было при его полной поддержке.

– Было бы, – сказал адмирал. – Он был скорее человеком типа "все или ничего". Очень хорошо, Джулиан. Да, я вас поддерживаю. Никаких морских пехотинцев в последнюю минуту, никаких двойных ходов.

– Вы не спросили, что получаете за это, – заметил Джулиан. – Принц будет у вас в долгу за довольно большую услугу.

– Я обеспечиваю безопасность империи, – прорычал Хельмут. – Если бы я попросил о чем-нибудь другом, ты бы мне поверил?

– Нет, – признался Джулиан. – Не в этом. Но принц уполномочил меня сказать вам, что, по его мнению, вы можете командовать Шестым флотом, флотом Метрополии или быть начальником операций, "пока не умрете или не впадете в маразм". Последнее – прямая цитата.

– И что вы получаете, сержант? – спросил адмирал, игнорируя предложение.

– Как услуга за услугу? Ничего. Черт возьми, сэр, мне даже не платили больше десяти месяцев. Перед отъездом он сказал мне, что я капитан, но я об этом не просил.

Джулиан сделал паузу и пожал плечами.

– Безопасность империи? Адмирал, я поклялся служить империи, мы оба поклялись, но я служу мастеру Роджеру. Мы все так делаем. Вы должны были бы быть там, чтобы понять. Это не так... каким он был раньше. Никто из нас не остался прежним. Мы принадлежим принцу Роджеру. Навсегда. Помощников называют "грабителями собак", потому что они отнимут у собаки ее кость, если это то, чего хочет адмирал. Мы... мы грабители свиней. Мы украдем помои, если это то, чего хочет Роджер. Или покорим империю Каваза. Или сделаем его королем пиратов. Может быть, Панер был не таким, может быть, он сражался за империю, даже до последнего. Но остальные из нас – это те немногие, кто выжили. Мы собаки Роджера. И если он хочет спасти империю, что ж, мы спасем империю. И если бы он сказал мне прийти сюда и убить вас, что ж, адмирал, вы были бы мертвы.

– Домашние войска, – с отвращением сказал адмирал.

– Да, сэр, это мы. И самая отвратительная их группа, которую вы, вероятно, когда-либо увидите. И это даже не считая мардуканцев. Не судите о них по Денату; он просто ходит за нами по пятам, чтобы посмотреть, во что мы ввязываемся. Растар, Фейн или Хонал взорвали бы ядерную бомбу на планете, не моргнув глазом, если бы Роджер им приказал.

– Интересно, что он может вызывать такую преданность, – размышлял Хельмут. – Это так не... соответствует его профилю, составленному до его исчезновения. На самом деле, это было одним из факторов моего неверия в то, что он имел какое-либо отношение к перевороту.

– Что ж, все меняется, – сказал Джулиан. – На Мардуке они быстро меняются. Адмирал, у меня есть презентация о том, через что мы прошли и каковы наши планы. Если вы хотите это увидеть.

– Я бы так и сделал, – признался Хельмут. – Я бы хотел посмотреть, что может превратить одетую лошадь в...

– Просто скажите в "Макклинтока".

* * *

– Так, так – Гарвард Мансул. – Этьен Торвелл, главный редактор «Империал Астрографик», покачал головой с выражением, которое не совсем успешно попыталось изобразить скорее хмурый взгляд, чем усмешку. – Опаздываешь, как обычно, – далеко сверх крайнего срока! И не смей говорить мне, что тебе нужны суточные за дополнительное время, ты, маленький проныра!

– Я тоже рад снова видеть тебя, Этьен, – сказал Мансул со своей собственной улыбкой. Он пересек офис, и Торвелл встал, чтобы пожать ему руку. Затем редактор пожал плечами "какого черта" и заключил мужчину поменьше обеими руками в медвежьи объятия.

– Думал, на этот раз мы тебя точно потеряли, Гарвард, – сказал он через мгновение, отступая назад и удерживая репортера на расстоянии вытянутой руки. – Ты должен был вернуться несколько месяцев назад!

– Знаю. – Мансул пожал плечами, и его улыбка была более чем немного кривой. – Похоже, наша информация о социальном устройстве была немного, гм, устаревшей. Краты испытали религиозное обращение с некоторыми действительно неприятными побочными эффектами. Они почти решили съесть меня.

– Съесть тебя? – Торвелл моргнул, затем скептически посмотрел на Мансула. – Гарвард, со стороны любого устоявшегося, строящего города, общества ритуальный каннибализм "великих белых охотников" – это для плохих романистов и голодрамы.

– Обычно. – Мансул кивнул в знак согласия. – На этот раз, однако... – Он пожал плечами. – Послушайте, у меня есть видео, подтверждающее это. Но что еще более важно, я попал в перестрелку между "цивилизованными" каннибалами и кучкой "варварских племен", которые возражали против того, чтобы их ели... и что-то с этим сделали. Это чертовски впечатляющий материал, Этьен.

Это многое, размышлял он, было, безусловно, правдой. Конечно, ему пришлось провести довольно тщательный монтаж, чтобы никто из людей (или их оружие) не появился в вышеупомянутом видео. Также было добавлено несколько тщательно подготовленных интервью с отцом Пиди Карузе, из которых стало совершенно ясно, что вся война – и отчаянное сражение, которое ее завершило – были результатом чисто мардуканских усилий. Тот факт, что это делало Гастана похожим на военного гения, пощекотал чувство юмора монарха шинов, но он превосходно прикрыл человеческое участие.

– Реальные боевые кадры? – Нос Торвелла почти дернулся, и Мансул спрятал улыбку. Он сказал Роджеру и О'Кейси, как отреагирует на это его босс. Официальная хартия ИАО заключалась в том, чтобы всерьез освещать инопланетные миры и общества с предметным анализом и исследованиями, а не потакать устоявшимся в основных мирах стереотипам "варварского поведения", но редакция не могла позволить себе полностью игнорировать демографические реалии зрительской аудитории.

– Реальные боевые кадры, – подтвердил он. – Пики, топоры и черный порох и решительное поражение "цивилизованной" стороны от варваров, которые не едят людей. И которые, так случилось, в процессе спасли мою личную задницу.

– Черт возьми, – сказал Торвелл. – "Бесстрашный репортер, спасенный доблестным правителем варваров". Что-то в этом роде?

– Именно так я и рассчитывал сыграть там, – согласился Мансул. – С соответствующим скромным комментарием от меня самого, конечно.

Они посмотрели друг на друга и хихикнули почти в унисон. Гарвард Мансул уже дважды получал желанную медаль Общества межзвездных корреспондентов Стимсона-Ямагучи. Если эти кадры были так хороши, как подозревал Торвелл, он, возможно, вот-вот выиграет ее в третий раз.

Мансул точно знал, о чем думает главный редактор. Но что заставило его усмехнуться, так это осознание того, что у него все будет под контролем, как только он сможет выпустить документальный фильм о приключениях Роджера на Мардуке, который он снял. Особенно с эксклюзивным инсайдом, который ему обещали в репортаже о контрперевороте после того, как он состоится.

– У меня также есть много других вещей, – продолжил репортер через несколько мгновений. – Углубленный социальный анализ обеих сторон, несколько довольно хороших материалов об их основных технических возможностях и обновленная информация о первоначальной геологической съемке. Она действительно недооценивала вулканизм планеты, Этьен, и я думаю, что это, вероятно, сыграло большую роль в том, как развивались некоторые социальные события. И многое об основной культуре, включая их декоративно-прикладное искусство и кухню. – Он покачал головой и одобрительно закатил глаза. – И должен вам сказать, хотя не думаю, что меня бы хоть немного заинтересовали диетические продукты кратов, остальные мардуканцы умеют готовить.

– Как раз перед тем, как краты сорвались с катушек, они вступили в контакт с этими людьми с другой стороны местного океана – из местечка под названием Бухта К'Вэрна, что-то вроде местной морской торговой империи – и у меня тоже есть несколько хороших кадров о них. И какая еда получилась у этих людей!

Он покачал головой, и Торвелл снова усмехнулся.

– Еда, Гарвард? Раньше это никогда не было твоей большой фишкой.

– Ну, да, – согласился Мансул с улыбкой, – но это было тогда, когда я вряд ли попал бы в чье-либо меню. О чем я подумал, так это о том, что мы разыграем кухню неканнибалов, когда начнем репортаж о Крате. Используя это как контраст и сравнивая с чем-то в этом роде.

– Гм. – Торвелл задумчиво нахмурился, почесывая подбородок, затем кивнул. Сначала медленно, а затем с большим энтузиазмом. – Мне это нравится! – согласился он.

– Я так и думал, что тебе понравится, – сказал Мансул. Действительно, он на это рассчитывал. И это соответствовало традиционной позиции ИАО – способу использовать вызывающую дрожь концепцию каннибализма, просто упомянув ее в разгар научного анализа и сравнения с кулинарией остальной планеты.

– Хорошо, – сказал он, наклоняясь вперед и устанавливая свой маленький портативный голографический проигрыватель на кофейный столик Торвелла, – я подумал, что мы могли бы начать с этого фрагмента...

* * *

– Хельмут передислоцируется, – сказал генерал Джанетто, когда секретарь принца Джексона закрыл за ним дверь кабинета принца.

Офис находился на верхнем занятом уровне имперской башни, мегасооружения, которое поднималось почти на километр в воздух к западу от Империал-Сити. Более того, взгляд Эйдулы был обращен на восток, откуда он мог следить за тем, что все больше и больше начинал считать своей личной вотчиной.

Джексон Эйдула был мужчиной позднего среднего возраста, только что миновавшим свой сто двенадцатый день рождения, с черными волосами, начинавшими седеть на висках. У него было худощавое, аскетичное лицо, и одет он был по последней придворной моде. Его туника с парчовым воротником была из жемчужно-серого натурального шелка – со вкусом подобранный нейтральный фон для глубоких, переливающихся драгоценными камнями пурпурных, зеленых и малиновых тонов вышивки. Его круглый воротник-стойка был, возможно, чуть ниже, чем мог бы потребовать истинный приверженец моды, но это была его единственная уступка комфорту. Украшенные драгоценными камнями значки нескольких дворянских орденов поблескивали на левой стороне его груди, а его ботинки из натуральной кожи блестели, как блестящие черные зеркала, под модными мешковатыми темно-синими брюками.

Теперь он посмотрел на своего товарища по заговору и аристократически приподнял бровь.

– Куда передвигается? – спросил он.

– Без понятия, – сказал Джанетто, усаживаясь на стул. Генерал был выше принца, подтянутый, с копной седых волос, подстриженных достаточно коротко, чтобы был виден скальп. Он также был первым начальником операций флота – фактически, военным главнокомандующим империи, – который был генералом, а не адмиралом. – Авианосец, который наблюдал за ним, передал, что Шестой флот только что вошел в туннель, весь сразу. Я отправил сенсорные корабли. Если они появятся где-нибудь в пределах четырех световых дней от Солнца, мы узнаем об этом.

– Они могут находиться на расстоянии восемнадцати световых лет и пройти туннель за шесть часов, – сказал Эйдула.

– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, – ответил Джанетто.

– Хорошо, – сказал Эйдула, – я так и скажу. Один из шаттлов Хельмута забрал четырех человек с Холливелла-два перед его отлетом. Двоих человек и пару мардуканцев.

– Мардуканцы? – генерал нахмурился. – Таких не часто видишь вокруг.

– По словам наших информаторов, они были тяжеловесами в преступной организации. У одного из людей был паспорт ОВМ, у другого – имперский. Очевидно, что это подделки, но имперский есть в базе данных. Предположительно, он из Армы, но у него был пинопанский акцент.

– Преступники? – Джанетто потер указательный и большой пальцы правой руки, обдумывая это. – В этом есть определенный смысл. Хельмут, должно быть, испытывает нехватку запчастей; они пытаются пополнить запасы на своих кораблях с черного рынка.

– Возможно. Но мы не хотим этого предполагать.

– Нет, – согласился генерал, но он явно уже думал о чем-то другом. – А как насчет этого законопроекта о принудительном независимом обследовании императрицы? – спросил он.

– О, я поддерживаю его, – ответил Эйдула. – конечно.

– Ты что, спятил? – зарычал Джанетто. – Если врач хоть раз взглянет на нее...

– До этого не дойдет, – заверил его Эйдула. – Я поддерживаю это, зато каждый другой голос, который я могу выпросить, подкупить, уговорить или шантажировать, против этого. Это даже не выйдет за рамки комитета.

– Будем надеяться, – сказал Джанетто и нахмурился. – Я не в восторге от... методов, которые вы используете. – Его хмурый взгляд превратился в гримасу отвращения. – Достаточно плохо, чтобы держать императрицу на привязи, но...

– Защита, встроенная в императрицу, экстраординарна, – строго сказал Эйдула. – Поскольку она доказала, что не желает быть благоразумной, возникла необходимость чрезвычайных мер. Все, что нам нужно сделать, это сидеть смирно еще пять месяцев. Позволь мне разобраться с этим концом. Ты просто не спускай глаз с военного флота.

– Все под контролем, – заверил его Джанетто. – За исключением этого ублюдка, Хельмута. И до тех пор, пока мы не получим никакого "независимого обследования" ее величества. Если то, что ты делаешь с императрицей, выйдет наружу, они не просто убьют нас; они разрежут нас на куски и скормят собакам.

* * *

– Теперь я агент по недвижимости, – проворчал Добреску.

– Брокер, – сказал Мачек. – Посредник. Представитель арендатора. Что-то такое.

Этот район представлял собой парк легкой промышленности на склоне того, что когда-то называлось "Голубой хребет". В ясный день можно было разглядеть почти весь дворец. Или вы смогли бы это сделать, если бы не все эти небоскребы и мегабашни на пути.

Когда-то это был довольно симпатичный индустриальный парк, но время и меняющаяся торговля оставили его позади. Его сооружения давным-давно были бы снесены, чтобы освободить место для более крупных и полезных зданий, если бы не различные обстоятельства, которые препятствовали изменениям. Большинство зданий пустовало в результате цикла бумов и спадов в коммерческой недвижимости. К счастью, то, что они искали, было одним из пустовавших. Они должны были встретиться с представительницей владельца, но она опаздывала.

И, неизбежно, это был ужасный день. Погодные генераторы должны были время от времени пропускать холодный фронт, и это был тот день, который был запланирован для этого. Итак, они сидели в аэрокаре, наблюдая, как капли дождя стекают с ветрового стекла, и смотрели на пустое здание с большой вывеской "Сдается в аренду" на фасаде.

Наконец, сел служебный аэрокар на девять пассажиров, и довольно привлекательная блондинка лет тридцати вышла, установила антидождевой щиток, а затем поспешила к крытому портику здания.

Добреску и Мачек вышли, не обращая внимания на дождь и холод, и подошли, чтобы присоединиться к ней.

– Мистер Ричи? – Женщина протянула руку. – Энджи Беринджер. Приятно познакомиться. Извините, я опоздала.

– Не проблема, – сказал Добреску, пожимая протянутую руку.

– Позвольте мне открыть это, – сказала она и приложила свой планшет к двери.

Дверь для персонала вела в небольшую приемную. Другие запертые двери вели в сам склад.

– Чуть больше трех тысяч квадратных метров, – сказала продавщица недвижимости. – Последней компанией, которая снимала его, была типография. – Она указала на заднюю часть большого склада и ряд тяжелых дверей из пластали. – Судя по тому, что мне сказали, это защищенные помещения для чернил. Очевидно, это довольно опасная штука. Однако здание отвечает всем требованиям к гигиене окружающей среды.

– Цифры, – сказал Мачек, беря покрытую пылью листовку из коробки – одной из многих – у одной из стен. – Реклама эскорта. Эй, эта выглядит точь-в-точь как Шара!

– Может, это, – сказал Добреску и посмотрел на Беринджер. – Это выглядит хорошо. Это все равно сойдет.

– Депозит за первый и последний месяц, минимальная аренда на два года, – неуверенно сказала женщина. – Кредит мистера Чанга проверен и в полном порядке, но владельцы настаивают.

– Это прекрасно. Как мы будем оформлять документы?

– Отпечаток большого пальца здесь, – сказала агент по недвижимости, протягивая свой планшет. – И пришлите нам перевод.

– Могу я получить ключи сейчас? – спросил Добреску, нажимая на планшет, чтобы оставить совершенно ложный отпечаток большого пальца.

– Да, – сказала Беринджер. – Но если мы не получим перевод, замки будут заменены, и вам выставят за это счет.

– Вы получите деньги, – пообещал Добреску, поднося свой планшет к ее планшету. Он проверил, чтобы убедиться, что коды ключей перенесены, и сделал мысленную пометку изменить их. – Мы собираемся осмотреться, – сказал он затем.

– Давайте, – ответила она. – Если я вам не нужна?

– Спасибо, что встретились с нами в этой неразберихе, – ответил Мачек.

– Для чего вы собираетесь использовать это, еще раз? – спросила она с любопытством.

– Мой босс хочет открыть сеть ресторанов, – ответил Добреску. – Настоящая внеземная еда. Нам нужно какое-то место для хранения, кроме корабля, на котором она прибудет.

– Что ж, может быть, у меня будет шанс попробовать это, – сказала Беринджер.

– Я позабочусь о том, чтобы вы получили приглашение.

Как только женщина ушла, они вернулись к аэрокару и взяли блок питания, кое-какие инструменты и гравитационный пояс.

– Я чертовски надеюсь, что модификации не скрыли этого, – сказал Мачек.

– Да, – согласился Добреску. Он достал лазерное измерительное устройство, проверил показания и указал на центральную дверь из пластали. – Вон там.

Комната за ней была тускло освещена, но то, что явно было линией электропитания, торчало из одной стены под потолком.

– Никто никогда не задумывался об этом?

– Здания, подобные этому, претерпевают так много изменений и владельцев, – сказал Добреску, надевая пояс, – что все это время перестраиваются. Пока не станет горячо, никого не волнует, для чего использовалась линия.

Он дотронулся до шпильки на поясе и поднялся к проводке, где осторожно приложил измеритель высоких напряжений. Рядом с силовыми кабелями были провода поменьше для управления, и он подсоединил к ним коробку и снял показания.

– Да, там сзади что-то есть, – сказал он. – Брось мне линию электропередачи.

Во время второго броска он поймал моток сверхпрочного кабеля и подсоединил его к проводам питания. Затем он подсоединил провода управления и спустился обратно на землю.

– Теперь посмотрим, не занимаемся ли мы дурацким делом, – пробормотал он и ввел последовательность в блок управления.

Раздался тяжелый скрежещущий звук. Стены склада были встроены в склон холма и сделаны из больших сборных плит из пласкрита с тонкими линиями, разделяющими их для возможности расширения и сжатия. Теперь центральная плита начала двигаться назад, по-видимому, отступая в сплошной холм. Она освободила плиты с обеих сторон, затем начала скользить вбок, открывая туннель внутрь. Она двигалась на удивление плавно... пока внезапно не остановилась на полпути с металлическим звоном.

– Нам нужна лампа, – сказал Добреску.

Мачек вернулся к аэрокару за ручным фонарем, и с его помощью они нашли упавший кусок пласкрита, который блокировал путь двери, убрали его с дороги, и дверь полностью открылась и заработала как надо. Воздух в туннеле был затхлым от долгого неиспользования, и они оба надели воздушные маски, прежде чем продвинуться дальше в холм.

Стены были бетонными – настоящими, старомодными бетонными – с которых капала вода, они были потрескавшимися и изъеденными ямами от чрезмерного возраста. Дверь, закрывавшая дальний конец туннеля, была сделана из тяжелой стали с запирающим засовом. Все было покрыто защитным герметиком, и когда они сняли герметик, портал открылся от прикосновения.

Помещение за ним было большим, и, в отличие от подъездного туннеля, воздух в нем был сухим как кость. Вдаль тянулись другие коридоры, а на полу главной комнаты стоял небольшой термоядерный генератор. Это была очень старая модель, также защищенная от непогоды. Добреску и Мачек срезали герметик и, изучив инструкции, запустили его в действие.

В помещении зажегся свет. Вентиляторы пришли в движение. Вдалеке послышалось журчание насосов.

– Похоже, мы в деле, – сказал Добреску.

– Как называется это место?

– Раньше оно называлось Гринбрайер.

– Этот и близко не такой красивый, как предыдущий, – сказал Мачек.

– Получай то, что тебе дают, – ответил Добреску, когда они выбирались из аэрокара. Он внимательно следил за группой молодых людей, бездельничавших на углу. Когда агент по недвижимости приземлилась и вышла, они выпрямились, и один из них присвистнул.

Молодая женщина – на этот раз невысокая женщина лет двадцати с небольшим, с едва заметными африканскими чертами лица – проигнорировала свист и направилась к двум ожидающим "бизнесменам".

– Мистер Ричи? – спросила она, глядя на них обоих.

– Я, – сказал Добреску.

– Рада с вами познакомиться, – сказала она, пожимая ему руку, затем указала на здание. – Вот оно.

Этот район когда-то был маленьким городком, прежде чем его поглотил растущий имперский мегаполис. Однако городу по историческим причинам удалось сохранить свои "традиционные" здания. Это конкретное здание существовало еще до древних Соединенных Штатов... которые предшествовали империи более чем на тысячу лет. Из дома одного из первых политиков Объединенных Штатов открывался приятный вид на небольшую реку, протекавшую через город. Этот вид поддерживался, в буквальном смысле, на протяжении тысячелетий.

И все же переменчивая торговля, опять же, окончательно все испортила. Оштукатуренные стены потрескались и облупились, крыша провалилась внутрь. Окна были выбиты. Массивные дубы, которые когда-то затеняли прекрасный дом первого президента, давно исчезли, став жертвами узкой полосы солнечного света, доступной в городе, окруженном небоскребами. Маленький городок теперь превратился в приют для наркоманов и преступности.

Однако имелись признаки улучшения. Давление цен на недвижимость, расположенную так близко к центру Империал-Сити, привело к тому, что по нему мягко прокатилась волна "джентрификации". Многие древние здания были скрыты строительными лесами, а вдоль узких улочек были разбросаны кофейни и небольшие бакалейные лавки. Причудливые старые дома того, что когда-то было Фредериксбергом, штат Вирджиния, стали убежищем для богемы, выжившей в городских джунглях.