Текст книги "Нас немного"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)

– Что? – Гуннар резко выпрямилась в своем кресле, включив ретранслятор на своей консоли. – О, Боже мой! Только не снова.

– Откуда, черт возьми, они взялись? – потребовал Фелпс.

– Понятия не имею, – ответила Гуннар. – Но пять дают вам десять там, куда они направляются. -Она начала набирать последовательность команд, но остановилась, когда индикатор подключения погас. Долю мгновения спустя из подвала здания донесся грохот.

– Основной канал связи отключен, – коротко сказал капрал Люджевит. – Вторичный тоже отключен. Сержант, мы отрезаны.

– Выясни почему! – сказала Гуннар. – Черт, мы что, вообще не можем общаться?

– Только если хочешь воспользоваться телефоном, – сказал ей Люджевит.

– Тогда воспользуйся гребаным телефоном!

– Луддит.

* * *

– Что бы ни говорили обо всех этих человеческих приспособлениях, – заметил Кринди Фейн, задувая спичку, – в порохе есть определенный трепет.

Главный узел связи полицейского управления Империал-Сити только что встретился с двумя килограммами вышеупомянутого пороха. Порох победил.

– Люди научили нас и этому, – сказал Эркум, почесывая основание одного из рогов. – Верно?

– О, испортишь себе настроение, – ответил Кринди. – Время убираться отсюда.

– Прямо сюда, – сказал Тебич. – Попасть внутрь было легко. Это было сделано благодаря предоставленному ИБР допуску для "техников". – Выбираясь наружу, мы должны воспользоваться канализацией.

Империал-Сити был самым защищенным местом в галактике. Все это знали. Однако большинство из них не знали о том, что он был защищен в первую очередь от космической атаки. Оборонительные позиции окружали город, и некоторые из них были расположены в самом его сердце, если уж на то пошло. Но они были разработаны для поражения приближающегося на орбитальных уровнях вражеского оружия.

Гораздо меньше средств защиты было нацелено на более близкие к земле цели.

Корабли-стингеры использовали эту брешь в обороне столицы изо всех сил. Аэрокары были приземлены автоматически, как только отключилась городская полицейская сеть. Это означало, что машины, которые обычно стояли бы у них на пути, были припаркованы на земле, а водители проклинали системы, которые просто не работали. Это не означало, что воздух был свободным, просто он был менее загроможден движущимся мусором.

Хонал развернул "стингшип" вокруг одного из бесчисленных городских небоскребов и запустил "умный круг". Снаряд полетел вверх, затем назад и попал в офис принца Джексона, когда Хонал нырнул под гравитационную трубу и совершил еще один вираж по 47-й улице.

Полицейская машина на пересечении 47-й улицы и Троэлсен-авеню выпустила в его сторону поток шариков, но они отскакивали от хромстеновой брони "стингшипа", как капли дождя. Хонал даже не ответил. Полиция, знала она об этом или нет, фактически была нейтральной в этой битве, и он приберег свои боеприпасы для более важных дел.

Например, оборонительных позиций на краю имперского парка.

Его сенсоры вышли на максимум, когда одна из этих огневых точек нацелилась на него, и он выпустил две ракеты HARM по радару. Они с визгом сорвались со стоек крыльев "теневого волка", и он снова накренился – сильно – чтобы поставить еще один небоскреб между собой и защитой. Ракеты HARM летели прямо и точно, наводясь по излучению радара на отсеки оборонительных ракет, а катящиеся огненные шары разнесли отсеки в щепки.

Но одна из капсул уже выстрелила, и зенитная ракета нацелилась на его "стингшип" и повернула на 41-ю улицу, воя ему вслед.

Когда включились системы самонаведения преследующей ракеты, на визоре Хонала вспыхнуло предупреждение об угрозе. Он взглянул на значки нашлемного дисплея, затем снизил корабль едва ли до ста метров и включил форсаж на полную тягу. Турбины "теневого волка" взвыли, когда "стингшип" понесся по широкому проспекту в самом сердце столицы империи Человека, но ракета была легче, быстрее и гораздо современнее. Она быстро сориентировалась, нацелившись на добычу, и Хонал осторожно выжидал. Ему нужно было, чтобы это было близко позади него, достаточно близко, чтобы это не могло...

Он рванулся вверх, совершая на форсаже подъем петлей на столбе грома. Брюхо его "стингшипа" едва не задело стену очередного небоскреба, и умная ракета последовала за своей целью. Она срезала угол, чтобы уничтожить "стингшип", пересекая траекторию полета "теневого волка"... и исчезла во внезапном всполохе пламени, когда врезалась прямо в гравитационную трубу, вокруг которой Хонал сделал петлю.

– Да! – Хонал развернул корабль и направился к авеню Монторси, следующей цели в его списке. – Я Хонал К'Тон Радас, наследник баронства!..

– Красная шестерка, – сухо сказал Розенберг по связи. – У тебя на хвосте еще один преследователь. Возможно, стоит обратить на это немного внимания.

– Капитан Валленштейн, – произнес дежурный техник связи отрывистым, спокойным, профессионально подготовленным голосом. – Мы получаем сообщения о военном нападении на Империал-Сити. Связь ИБР и полиция Империал-Сити отключены. Штаб обороны поддерживает с нами связь, и оборонительные сооружения вокруг дворца сообщают об атаке кораблей-стингеров.

– Свяжитесь с четырнадцатой эскадрой авианосцев, – сказал Густав Валленштейн, поворачиваясь, чтобы посмотреть на дисплей своего ретранслятора, когда там начала появляться та же информация. – Пусть они...

– Отменить этот приказ, – произнес четкий голос.

Голова Валленштейна резко повернулась, и его лицо исказилось от ярости, когда в оперативный зал Лунной базы вошел капитан Кьерульф.

– Что? – потребовал Валленштейн, поднимаясь на ноги. – Что ты только что сказал?!

– Я потребовал отменить этот приказ, – повторил Кьерульф. – Никто никуда не двигается.

– "Минотавр", "Глория", "Ланселот" и "Гольбейн" движутся, – сказал техник-сенсорщик, как бы противореча начальнику штаба. – Прогнозы курса показывают, что они движутся, чтобы перекрыть планетарные орбиты.

– Прекрасно, – ответил Кьерульф, не сводя глаз с Валленштейна. – То, что происходит на Старой Земле, нас не касается.

– Черт возьми, это не так! – крикнул Валленштейн и посмотрел на охранников. – Арестовать капитана Кьерульфа!

– По чьему приказу? – холодно осведомился Кьерульф. – Я старше вас по дате присвоения звания.

– По приказу адмирала Гринберга, – усмехнулся Валленштейн. – Мы положили на тебя глаз, Кьерульф. Сержант, приказываю вам арестовать этого предателя!

– Почему измена никогда не процветает? – легкомысленно спросил Кьерульф, поскольку морская пехота оставалась на своем посту. – Потому что, если она будет процветать, никто не посмеет назвать это изменой. Что ж, Валленштейн, последние несколько месяцев ты процветал, но не сегодня. Сержант?

– Сэр?

– Откормленный телец.

– Да, сэр. – Морской пехотинец вытащила свой пистолет. – Капитан Валленштейн, вы арестованы за измену империи. Все, что вы скажете, и т.д. Давай прибережем остальное до тех пор, пока мы не поместим вас в хорошую камеру для допросов, хорошо?

– Капитан, – сказал техник-связист, когда оседающего Валленштейна вывели из комнаты, – на его защищенную линию поступил звонок от принца Джексона. Он спрашивает адмирала Гринберга.

– В самом деле? – Кьерульф тонко улыбнулся. – Этот конкретный звонок может оказаться немного трудновыполнимым, шеф. Полагаю, вместо этого лучше ответить мне.

Он сел в кресло, которое освободил Валленштейн, и одним нажатием включил канал связи.

– И вам доброе утро, принц Джексон, – весело сказал он, когда хмурое лицо принца появилось на дисплее его коммуникатора. – Что я могу сделать для министра имперского флота в это прекрасное утро?

– Черт возьми, Кьерульф, – прорычал Эйдула. Данные, отображаемые в нижнем углу дисплея, указывали на то, что сигнал поступал с аэрокара. – Соедините меня с Гринбергом. И пусть четырнадцатая эскадра авианосцев переместится поближе к Старой Земле. Принц Роджер вернулся, и он пытается совершить еще один переворот. Собственным силам императрицы нужна поддержка флота.

– Простите, принц Джексон, – сказал Кьерульф. – Боюсь, что, как гражданский член правительства, вы не входите в мою цепочку командования. А адмирал Гринберг в данный момент недоступен.

– Почему он недоступен? – спросил Эйдула, внезапно насторожившись.

– Думаю, он только что получил смертельную дозу отравления шариками, – спокойно сказал Кьерульф. – И прежде чем вы отправите генерала Джанетто, который, в отличие от вас, господин министр военного флота, теоретически является моим непосредственным начальником, вы можете смело сказать ему, что он готов к следующей дозе.

– Я оторву тебе голову за это, Кьерульф!

– Тебе будет трудно это сделать, – сказал ему Кьерульф. – И если мы проиграем, тебе придется стоять в очереди. Хорошего дня, ваше высочество.

Он нажал на клавишу и отключил Эйдулу.

– Так, слушайте, солдаты, – сказал он, поворачивая свое командирское кресло лицом к персоналу оперативной комнаты и откидывая его назад. – Кто-нибудь действительно верит, что инициатором переворота был принц Роджер? – Он оглядел выражения лиц собравшихся и кивнул. – Хорошо. Потому что факт в том, что переворот возглавил Эйдула, и с тех пор он держит императрицу в заложниках, верно?

– Да, сэр, – сказала одна из техников – старший инженер со знаками более чем двадцатилетней службы на манжетах. – Я рада, что кто-то наконец-то готов сказать это вслух.

– Что ж, вы все можете принять свое решение прямо сейчас, – сказал Кьерульф. – До самого недавнего времени Эйдула думал, что Роджер мертв. Это не так. Он вернулся, и у него кровь в глазах. Забудьте все, что вы видели в новостных программах о хорошо одевающемся принце. Суть в том, что он Макклинток – и более того, настоящий Макклинток. Морские пехотинцы с нами. С нами капитаны "Глории", "Минотавра", "Ланселота" и "Гольбейна", а адмирал Хельмут уже в пути. Вероятно, он опоздает на день и ему не хватит времени, потому что нам пришлось начать игру пораньше. Любой, кто не желает оставаться на своем посту – а это, вероятно, будет означать, что на наши головы полетят ракеты, – немедленно отправляйтесь в Луна-Сити. Любой, кто хочет остаться, более чем желанный гость.

Он огляделся, приподняв одну бровь.

– Я остаюсь, – сказала техник связи, поворачиваясь обратно к своему пульту. – Лучше умереть как космонавт, чем работать на этого ублюдка Эйдулу.

– Аминь, – сказал другой из младших офицеров.

– Очень хорошо, – сказал Кьерульф, когда остальные кивнули и пробормотали свое согласие. – Отправьте сообщение всем контингентам морской пехоты флота. Кодовое слово: Откормленный телец.

* * *

– Я люблю имперский фестиваль, – сказал Симинов, когда горилла вкатила в комнату плавающее кресло Депро. – Букмекеры заняты, шлюхи заняты, а продажи наркотиков выросли на пятнадцать процентов.

Депро сердито посмотрела на него поверх кляпа, затем повернулась, чтобы посмотреть на Пиди.

– Итак, как вы видите, мисс Карузе, – продолжил Симинов, – мисс Стюарт невредима.

– Ну, мистер Чанг послал меня на переговоры, – сказала Пиди, снова скорчив гримасу в попытке улыбнуться и многозначительно потирая свои рожки кончиками пальцев. – Видите ли, у него просто нет миллиона кредитов, которые сейчас валяются без дела. Он готов предложить сто тысяч немедленно, как то, что он называет "выигрыш", а остальное выплатить через несколько дней, если все пойдет хорошо. Максимум через две недели.

– Что ж, мне жаль, что вы проделали весь этот путь напрасно, – сказал Симинов. – Сделка не подлежит обсуждению. Особенно с тех пор, как пропал мой эмиссар, – резко добавил он. – Возможно, вам следует пропасть без вести, мисс Карузе, – предложил он. – Это было бы только... Что это было?

Отдаленный взрыв потряс здание, и Симинов и его горилла посмотрели друг на друга с озадаченными выражениями лиц.

– Черт, – мягко сказала Пиди, взглянув на свои часы. – Уже?

Главарь банды и его телохранители все еще пытались осмыслить то, что они только что услышали, когда она ударила по креслу Депро, отбросив его через всю комнату, и упала вперед. Все четыре ее руки толкнулись об пол перед ступнями, и затем она ударила обеими ногами.

Горилла и его брат отлетели назад к стене. Они врезались в нее – сильно, – и Пиди оттолкнулась нижними руками и отбросила себя назад. Она пролетела по воздуху, упав перед двумя охранниками, как раз в тот момент, когда они начали доставать из карманов своих курток шариковые пистолеты. Ее верхние локти откинулись назад, чтобы соприкоснуться с их лицами, а нижние руки потянулись вниз и назад. Эти более сильные руки крепко сжали их, подняли за бедра и сбили с ног. Они приземлились затылками с силой, сотрясающей кости.

Она кувыркнулась вперед, благодаря богов Огненных гор за высокий потолок, и перелетела через стол. Всеми четырьмя руками она удержала равновесие на его поверхности, когда ее ноги врезались в Симинова, отбросив его назад, чтобы он врезался в стену, прежде чем смог поднять шариковый пистолет, который вытащил из ящика. Он ударился с ошеломляющей силой, и пистолет отлетел в угол кабинета.

Пиди снова сделала сальто, на этот раз назад, и снова оказалась между охранниками. Она схватила гориллу за волосы, откинула его голову назад так, что его горло оказалось открытым и незащищенным, и провела по нему тыльной стороной своих рогов, повернув голову. Изогнутый заостренный край вскрыл шею, выпустив фонтан крови быстрее, чем смог бы нож, и она отбросила истекающее кровью тело в сторону и пнула другого охранника в живот. Она топнула одной ногой, чтобы сломать ему шею, затем спокойно протянула руку и заперла дверь.

– Роджер подумал, что ты можешь недооценивать женщину, – мягко сказала она, направляясь обратно через комнату.

Симинов уставился на нее, ошеломленный внезапным столкновением со стеной своего офиса и еще больше совершенно неожиданной бойней вокруг него. Он все еще пялился, когда она подняла его одной нижней рукой и швырнула через всю комнату. Он с силой врезался в еще одну стену и кучей сполз по ней на пол, постанывая и сжимая руку, которая внезапно приобрела неестественный изгиб чуть ниже локтя.

– Он особенно подумал, что ты мог бы недооценивать беременную, даже если она была мардуканкой, – добродушно продолжила Пиди. – И, признаю, если бы ты имел дело с одним из этих побитых кратовских слабаков, у тебя, возможно, был бы другой разговор.

Она подняла Депро, тяжелый плавающий стул и все такое, и использовала заостренную сторону своих рогов, чтобы разрезать ленту, удерживающую человеческую женщину на стуле.

– Но ты имеешь дело не с одним из них, – продолжила она, подходя к тому месту, где Симинов пытался подняться на ноги. Его глаза расширились при виде окровавленной мардуканки, нависшей над ним. – Я Пиди Дорсон Акос Лефан Карузе, дочь короля долины Мадх-Хем, прозванная Светом Долин, – тихо закончила она, наклоняясь так, что ее лицо было всего в двух сантиметрах от его лица, – и это, мой друг, действительно циван другого цвета.

* * *

– Ты кажешься хорошим парнем, – сказал Растар, поднимая любознательного сержанта Питерсона за бронежилет одной истинной рукой, в то время как наушник, спрятанный под его кавалерийским шлемом, передал ему сообщение Хонала. Он взмахнул правой накладной рукой в жесте извинения и свободной истинной рукой сорвал с пояса полицейского шариковый пистолет. – Мне очень жаль, что я это делаю.

Он повернулся вместе с сержантом перед собой и направил пистолет на другого полицейского из отряда, который наблюдал за мардуканцами.

– Пожалуйста, не надо, – продолжил он на превосходном имперском, когда руки рефлекторно дернулись к кобурам. – Я действительно неплохо справляюсь с одним из них. Просто бросьте их на землю.

– Черта с два, – сказал заместитель Питерсона, держа руку на пистолете.

– Всегда трудный путь, – вздохнул Растар и нажал на спусковой крючок. Пуля выбила оружие в кобуре прямо из-под руки капрала, и коп взревел от шока – не без примеси ужаса – и резко поднял свои сильно покалывающие пальцы, чтобы прижать их к нагруднику.

– Нет! – рявкнул Растар, когда двое других копов начали доставать свое оружие. – Он не ранен. Но у вас есть очень маленькая область в верхней части вашей брони, где вы уязвимы. Я могу убить каждого из вас до того, как вы вытащите оружие. Доверьтесь мне в этом.

– И у вас все равно не будет шанса, – сказал один из диаспранцев, опуская острую как бритва пику, пока она не уперлась в плечо одного из полицейских. Небольшая группа полицейских огляделась... и наткнулась на сплошную стену пик.

Еще двое диаспранцев вышли вперед и начали собирать оружие. Они бросили их Растару, который аккуратно поймал летящие пистолеты, когда диаспранцы окружили полицию.

– Сколько пистолетов тебе нужно? – потребовал Питерсон.

– Обычно я использую четыре, – сказал Растар, – но большего калибра. Они уже в пути. – Он сел на своего цивана и посмотрел на дворец, находившийся в километре от него. – Хотя это будет не очень красиво.

– Моджо из двух пистолетов не сможет попасть в амбар, – сердито сказал один из копов.

– Моджо с двумя пистолетами? – спросил Растар, поворачивая цивана.

– Стреляешь из двух пистолетов одновременно, идиот, – сказал сержант. – Я не могу поверить, что это происходит!

– Два пистолета?

Растар повернулся, чтобы посмотреть на полицейский аэрокар, и его руки замелькали. Четыре экспроприированных шариковых пистолета материализовались в его руке как по волшебству, и он разрядил все четыре магазина. Это звучало так, как будто он стрелял на полном автомате, но когда он закончил, в боковой панели аэрокара были аккуратно пробиты четыре отверстия, ни одно из которых не было больше одной бусинки.

– Два пистолета – это для людей, – насмешливо сказал он, перезаряжая их из экспроприированных у офицеров подсумков с боеприпасами. Затем он повернулся к дворцу и обнажил свой меч, когда на заднем плане прогремел первый взрыв.

– Атакуй!

Джакрит Киймет включила свой коммуникатор, когда вдалеке прогрохотал взрыв.

– Ворота номер три, – сказала она, хмуро глядя на вереницу грузовиков, готовящихся к фестивалю.

– В воздушном пространстве Империал-Сити обнаружены военные шаттлы и "стингшипы", – натянуто сообщил командный пункт. – Будьте готовы к нападению.

– О, здорово, – пробормотала она, оглядываясь по сторонам. Ее отстранили от охраны складов "Эйдула Индастриз" и сделали членом личной охраны императрицы. Обычно это была работа для морских пехотинцев, но она знала, что лучше не задавать вопросов, когда ей сказали "записаться добровольцем". Тем не менее, не нужно было быть морским пехотинцем, чтобы понять, что защищать дворец от "стингшипов" в ее нынешнем положении – стоя перед воротами с шариковой винтовкой – будет довольно сложно.

– Что я должна делать со "стингшипами"? – потребовала она язвительным тоном.

– Вы также можете ожидать наземного нападения, – саркастически сказал сержант на отдаленном и сильно укрепленном командном пункте. – Эскадрилья дворцовых боевых кораблей набирает мощность, а группа реагирования облачается в броню. Все, что вам нужно сделать, это оставаться на своем посту до тех пор, пока вас не сменят.

– Отлично, – повторила она и посмотрела на Дима Меррилла. – Остаемся на нашем посту, пока нас не сменят.

– Разве это не то, чем мы все равно занимаемся? – со смешком ответил другой охранник. Затем он перестал хихикать и уставился на меня. – Что за...?

Вереница всадников верхом на – динозаврах? – с грохотом неслась по открытой площадке парка. Казалось, они размахивали мечами, и за ними следовала шеренга пехотинцев с самыми большими копьями, которые когда-либо видел кто-либо из стражников. И...

– Что, черт возьми, это за штука? – крикнула Киймет.

– Не знаю, – ответил Меррилл. – Но думаю, вы должны сказать им, чтобы они пошевеливались!

– Командный пункт, это ворота номер три!

* * *

– И... время.

Билл вывел аэрофургон из потока машин и, как ястреб, бросил его у задней двери "ассоциации соседей".

Дэйв открыл боковую дверь, когда они падали, и Трей всадил по две пули в каждого из охранников, когда Кловис выкатился из машины под его линией огня. Специалист по входу приземлился еще до того, как аэрофургон полностью опустился, и бегом пересек аллею. Он приставил дуло своего короткого крупнокалиберного шарикового ружья к замку двери и нажал на спусковой крючок. Металлическая обшивка взвизгнула и веером разлетелась на куски, когда двенадцатимиллиметровая пуля без усилий пробила ее насквозь. Один шарик для засова, один для ручки, а затем Дейв пинком распахнул дверь, пронесся мимо Кловиса и ворвался в нее.

Трое охранников выскочили из комнаты сразу за входом. Их время реакции было превосходным, но недостаточным, и Кловис опустился на одно колено, уложив всех троих, когда Дейв проходил мимо.

– Коридор один, чисто, – сказал он.

* * *

Роджер нажал на последний из длинного ряда ящиков и поднял плазменную пушку. Он и его команда отставали от графика на девяносто секунд.

– Время показа, – пробормотал он, когда дверь скользнула назад, а затем вверх.

Охранник в силовой броне за дверью дворцового командного пункта изумленно обернулся, когда сплошная стена глубоко заглубленного коридора внезапно широко разверзлась. Однако его рефлексы были превосходны, и он уже поднимал свое собственное тяжелое ружье, когда Роджер выстрелил. Плазменный разряд оторвал охраннику ноги и подбросил его в воздух, а второй выстрел Роджера сразил другого охранника, в то время как первый все еще был в воздухе.

Это оставляло саму дверь командного пункта. Портал был сильно бронирован хромстеном, но Роджер уже сталкивался с подобными проблемами раньше. Он перевел плазменную пушку в режим обхода протоколов безопасности и направил ее на дверь, выпуская непрерывный поток плазмы. Злоупотребление могло привести к перегреву патронника и взрыву пушки и, вероятно, его пользователя ко всем чертям. Это также делало оружие бесполезным для дальнейшей стрельбы, даже если оно уцелеет. Но на этот раз пушка выдержала, и в центре прочной металлической двери образовалась дыра размером с тело, в то время как коридор выглядел как дождливый день на Амазонке – или обычный мардуканский полдень – когда ожила противопожарная дворцовая система.

Роджер отбросил ставшую бесполезной пушку и позволил Кааперу войти, а сам последовал за ним и двумя следующими людьми. Было странно следовать за кем-то еще, но Катроне был прав. Роджер был единственным человеком, которого они буквально не могли позволить себе потерять, если какой-нибудь идиот решит поиграть в героя. Но внутри командного пункта не было никаких сумасшедших. Ни на ком из них не было брони, и хотя у них были шариковые пистолеты, они знали, что лучше не использовать их против брони.

– Соберите их, – сказал Роджер и направился к командирскому креслу.

– Выходите, – сказал он через внешние динамики своей брони.

– Черта с два, – сказал наемник в кресле.

Роджер поднял шариковый пистолет, затем пожал плечами внутри своей брони.

– Я бы действительно хотел убить тебя, – сказал он, – но в этом нет необходимости.

Он протянул руку и поднял командира поста за китель. Дородный наемник с таким же успехом мог быть невесомым, если судить по "мускулам" брони Роджера, и принц презрительно швырнул его через всю комнату. Бывший командир с оборвавшимся вскриком врезался в бронированную стену бункера, а затем безвольно сполз по ней вниз. Роджер даже не взглянул на него. Он был слишком занят, набирая код на консоли командного кресла.

– Удостоверение личности: Макклинток, вас понял, – сказал он. – Беру на себя управление.

– Голосовой отпечаток не соответствует авторизованному идентификатору, – ответил компьютер. – Макклинток, Роджер, числится пропавшим без вести, предположительно мертвым. Все коды для Макклинтока, Роджера, деактивированы. Авторизация: Макклинток, Александра, императрица.

– Ладно, ты, тупой кусок электроники, – прорычал Роджер. – Идентификация: Макклинток, Миранда, переопределение Альфа-Один-Четыре-Девять-Бета-Юниформ-Три-Семь-Юниформ-Зулу-Пять-Шесть-Папа-Майк-Один-Семь-Виктор-Дельта-Пять. Наш меч – твой.

Последовала долгая – всего на три или четыре секунды – пауза. Затем...

– Переопределение подтверждено, – прозвенел компьютер.

– Отключить всю автоматическую защиту, – сказал Роджер. – Заблокировать все переопределения для моего голоса. Временная личность: Макклинток, Роджер... первый наследник.

* * *

Автоматические пулеметы на стенах дворца открыли огонь. Одной очередью они уничтожили дюжину всадников и циванов сразу за Растаром и на секунду отвлеклись.

Потом они остановились.

– Спасибо тебе, мой принц, – тихо сказал Растар. – Спасибо тебе за то, что ты дважды подарил моим людям их жизни.

Циван бежал длинными, размашистыми шагами, опустив голову и взмахивая хвостами, балансируя ими позади. Растар лежал ничком на шее своего собственного зверя, теперь совсем один и далеко впереди остальных. Только Пэтти сумела не отстать от него, и пулеметы, которые уничтожили его солдат, ранили и ее тоже. Однако большая флар-та была скорее разъярена, чем ранена, и Растар услышал ее громовой рев, настигающий его сзади. Он вытащил все четыре пистолета, когда они приблизились к воротам, но двое охранников у ворот, после единственной очереди, не направленной ни во что конкретно, развернулись и ударили по элементам управления воротами. Портал открылся, и они проскочили через него.

Ворота открылись ровно настолько, чтобы впустить их, и сразу же начали закрываться. Этого не могло быть.

– Исон! – проревел Растар махауту на спине Пэтти.

У Пэтти был очень тяжелый месяц.

Во-первых, единственный всадник, с которым у нее когда-либо было приличное взаимопонимание, исчез, его заменил кто-то, кто вел себя так же, но просто неправильно пахнул. Затем ее грузили на корабли – ужасные вещи – подталкивали, водили по кругу, возили на разные планеты, выгружали, снова грузили, и в целом с ней обращались совсем не так, как она привыкла ожидать. И большую часть времени еда была просто ужасной. Хуже всего то, что она даже не смогла выплеснуть свое разочарование. Ей вообще не разрешалось никого убивать еще до последнего сезона размножения.

Теперь она увидела свой шанс. Она была направлена на эти маленькие мишени, и они убегали. Да, ее укололо булавкой, но флар-та были сильно бронированы спереди, слегка бронированы по бокам и довольно массивны. Кровоточащие раны на ее левом плече, любая из которых убила бы человека, на самом деле не замедляли ее движения. И когда люди-охранники попытались спастись от ее гнева, а идиот на ее спине ткнул в мягкое место на ее шее, она перешла в неудержимый убийственный галоп флар-та и опустила голову, чтобы протаранить ворота.

Двойные створки ворот номер три были облицованы мрамором поверх прочной сердцевины из хромстена. Если бы они были закрыты и заперты как следует, ни одно животное в галактике не смогло бы сдвинуть их с места. Но встроенные массивные пласталевые засовы были отодвинуты, чтобы пропустить убегающих охранников, и единственным, что удерживало ворота в данный момент, была гидравлическая система, которая обычно приводила их в движение. Эта гидравлика была довольно тяжелой – она должна была быть такой, чтобы выдерживать вес хромстеновых панелей ворот, – но она была недостаточно тяжелой для того, что надвигалось на них.

Звук удара был похож на ровный, сильный взрыв. Мраморная обшивка разлетелась вдребезги, один из бивней Пэтти отломился... и движущиеся ворота отлетели назад.

Махаут на спине Пэтти взлетел в воздух, а сама Пэтти остановилась как вкопанная. Она сильно качнулась назад, когда ее задние ноги подкосились, затем села там, тупо качая головой и издавая низкий рык отчаяния.

* * *

Растар подъехал к воротам, все еще намного опережая остальных, натянул поводья своего цивана и спрыгнул с седла прежде, чем тот остановился.

Флар-та помешала закрытию ворот, но ее огромная туша наполовину заблокировала арку, ведущую к воротам. Места, чтобы проехать мимо нее, было мало – едва хватало для двух или трех всадников на циванах одновременно, – и прямо на его глазах гидравлика восстановилась, и бронированные панели снова начали закрываться. Он метнулся вперед, выхватил один из своих кинжалов и вонзил его в узкую щель под левой створкой. Панель продолжала двигаться еще мгновение, но затем лезвие зацепилось. Ворота поднялись по нему, со скрежетом продвигаясь вперед, оставляя глубокую выбоину в тротуаре внутреннего двора. Затем раздался хруст, и они перестали двигаться.

Он повторил маневр с правой створкой, затем вытащил свои шариковые пистолеты, когда вокруг его головы начали трещать пули. Люди в боевых костюмах, которые могли выдерживать пули из шариковых пистолетов, хлынули во двор из казарм собственных войск императрицы. Большинство из них выглядели довольно растерянными, но остановившиеся флар-та и мардуканец были очевидными целями.

Мимо него пронеслось еще несколько шариков, потом десятки. Но если бы он позволил им оттеснить его назад, восстановить контроль над вратами хотя бы на мгновение, они смогли бы в конце концов освободить ворота и закрыть их. В этом случае штурм Северного двора провалился бы... и Роджер и все, кто был с ним, погибли бы.

В конечном счете, человеческая политика очень мало значила для Растара. Что имело для него значение, так это верность; его клятвенное слово; узы дружбы, верности и любви; и его долг перед лидером, который спас то, что осталось от его народа, и уничтожил убийц его города. И вот, когда все усиливающийся град огня засвистел у него в ушах и покрыл трещинами мраморную облицовку стены дворца, он поднял все четыре пистолета и открыл огонь. Он не потратил ни одного из своих выстрелов впустую на удары в туловище, которые были бы отбиты боевыми костюмами его врагов. Вместо этого он целился в слабо защищенное место на горле, уязвимую щель, размером не больше человеческой ладони.

Наемники в боевых костюмах, нанятые взамен убитых собственных войск императрицы, не были из боевых частей, какую бы форму они ни носили. Они были совершенно не готовы ни к чему подобному, и те, кто находился в первых рядах, с недоверием наблюдали, как пуля за пулей попадали точно в цель, разрывая единственное место, где их защитные костюмы были слишком тонкими, чтобы остановить пистолетный огонь. Никто не мог сделать то, что делал этот высоченный пенистый.

Люди падали по двое и по трое, но их были десятки. Даже когда Растар начал уничтожать их, их товарищи открыли по нему ответный огонь, и икра его левой ноги взорвалась, когда в нее попала винтовочная пуля. Еще один шарик попал в нижнюю часть его правой руки. Его кольчуга замедлила сверхскоростной снаряд, но никак не могла остановить его, и рука упала, бесполезная. Еще одна пробила его нагрудник, низко с левой стороны, и он откинулся на флар-та, три пистолета все еще стреляли, все еще убивали. Еще больше шариков треснуло и засвистело вокруг него, но он продолжал стрелять, пока его братья на циванах с грохотом преодолевали последние метры парка, чтобы добраться до него. Он услышал их боевые кличи, звуки труб, пронесшиеся позади него, как это было на стольких полях сражений раньше, и еще одна пуля размозжила его левое предплечье.