Текст книги "Нас немного"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

– Действительно? – повторил Катроне несколько другим тоном.

– Действительно. – Депро взяла Роджера за руку и печально посмотрела на него. – Я видела его на... слишком многих вечеринках. Больших, маленьких. Некоторых... очень личных. Иногда мне кажется, что он слишком много живет для вечеринок.

– А, – сказал Роджер. – Растар нарезает еще одно закладку. Вы должны посмотреть на это. Он мастер обращаться с клинком.

– Мы видели это по пути сюда, – сказала Шейла. – Он невероятно быстр.

– Огастес, – сказала Депро, – почему бы тебе не показать Шейле настоящего мастера?

– Ты думаешь?

– Продолжи, – сказала она, поймав взгляд Растара.

Роджер кивнул, затем встал и отошел в дальний конец бара. Растар поклонился ему и отступил назад, когда Роджер сунул руку под стойку и вытащил два тесака чуть поменьше. Он прислонил их, надел длинный фартук поверх своей дорогой одежды и взошел на приподнятую платформу, необходимую даже самому высокому человеку для работы на предназначенной для мардуканцев поверхности разрубки.

Тесаки больше походили на изогнутые мечи, длиной примерно с человеческое предплечье. Роджер вложил их в ножны на поясе и застегнул пояс вокруг талии, затем поклонился аудитории, которая с интересом наблюдала за демонстрацией.

Он глубоко вздохнул и скрестил руки перед собой, положив обе ладони на рукояти. Затем он обнажил клинки.

Лезвия расплывались, отражая свет костра, когда они вращались вокруг его тела, время от времени достаточно близко, чтобы его длинные волосы колыхались на ветру. Они внезапно взмыли вверх в свободном полете, затем упали, только чтобы быть пойманными за кончики лезвий между большим и указательным пальцами обеих рук. Он держал их полностью вытянутыми тем же хватом, а затем они снова расплылись. Внезапно раздался звук лезвий, ударяющихся о плоть, и идеально нарезанные куски мяса полетели по воздуху, чтобы приземлиться на купол в виде сложного додекаэдра.

Последний ломтик сверкнул в воздухе, и Роджер поклонился под аплодисменты, пока чистил лезвия, а затем убрал их на место. Он вернулся к своему столику и еще раз поклонился трем сидящим.

– Очень впечатляет, – сухо сказал Катроне.

– Я учился в суровой школе.

– Держу пари.

– Не хотели бы вы посмотреть пример школы? – спросил Роджер. – Это... специальная демонстрация, которую мы проводим. Видите ли, мы здесь сами забиваем наших мясных животных. Таким образом, все будет свежим. Вызвала небольшой переполох у местных любителей животных, пока мы не показали им мясных животных, о которых идет речь.

– Ты, наверное, не захочешь смотреть это, Шейла, – сказала Депро.

– Я девушка с фермы, – ответила Шейла. – Я и раньше видела бойню.

– Не такую, – сказала Депро. – Не говори, что я тебя не предупреждала.

– Если вы пытаетесь произвести на меня впечатление, Огастес... – сказал Катроне.

– Я просто думаю, что вам следует немного узнать о школе, – ответил Роджер. – Посмотреть на некоторых... преподавателей, у которых я учился, так сказать. Это не займет много времени. Если миссис Катроне желает пересидеть это...?

– Ни за что на свете не пропустила бы это, – заявила Шейла, вставая. – Сейчас?

– Конечно, – сказал Роджер, в свою очередь вставая и предлагая ей руку.

Катроне плелся позади, гадая, как, по мнению молодого идиота, могло произвести на него впечатление убийство какой-то мардуканской коровы. Несколько других посетителей, которые слышали о демонстрации забоя скота, присоединились и последовали за "мистером Чангом" через коридор и вышли в заднюю часть ресторана.

За рестораном располагался ряд клеток из толстой сетки и пластали, из которых шел хор шипящих звуков. Трое мардуканцев стояли у одной из клеток, рядом с дверью, которая вела из нее в закрытый круговой проход, одетые в тяжелые кожаные доспехи и вооруженные копьями, два из них длинные, одно короткое.

– На Мардуке есть несколько мясных животных, – сказал Роджер, подходя к мардуканцу, который почему-то выглядел старым и держал длинный ящик. – Но по разным причинам мы склонны предлагать того, кого зовут атул. Люди на Мардуке называют их проклятыми зверями.

Он открыл футляр и достал действительно красивый меч из тонкой изогнутой стали, похожий чем-то на катану с более толстым лезвием.

– Существует местное постановление, запрещающее огнестрельное оружие, – сказал Роджер, – поэтому мы должны более индивидуально подходить к забою скота. В джунглях и здесь они пользуются копьями – довольно длинными. Или мечами, для более... предприимчивых. И есть причина, по которой их называют проклятыми зверями.

То, что вышло на пробежку, когда один из мардуканцев открыл ворота, было самым мерзким животным, которое Катроне когда-либо видел. Три метра зубов и когтей, покрытых черно-зелеными полосами. Он был низкорослым и широким, шестиногим, с сильно бронированными головой и плечами. Он метнулся на свет и посмотрел на людей по другую сторону сетки дорожки. Катроне мог видеть логику, проносящуюся в его голове, и задавался вопросом, насколько умна эта штука.

Один из мардуканцев с одним из длинных копий нанес удар вниз, но тварь метнулась в сторону, как кобра, и ударила другого мардуканца с длинным копьем. Его челюсти захлопнулись на ноге мардуканца с отчетливо слышимым хлопком, и он отбросил трехметрового инопланетянина в сторону, как будто тот был не тяжелее перышка. Он пронесся по кругу, наблюдая за двумя оставшимися копейщиками с тем же диким умом, затем повернулся и прыгнул на забор.

Пласталь удержала его на мгновение, затем чудовище весом в полтонны с лишним поднялось на покосившийся забор, оказавшись лицом к кольцу бывших посетителей, которые внезапно, похоже, стали обедом.

– Ладно, это просто не включено, – сказал Роджер. – Явно нужны более высокие заборы.

Он прыгнул вперед, пока Катроне гадал, что, черт возьми, задумал этот молодой идиот. Бывший морской пехотинец разрывался между тренировкой, которая велела ему встать между принцем и угрозой, и простой логикой, которая говорила, что он продержится всего мгновение и не принесет вообще никакой пользы. Не говоря уже о том, чтобы заставить людей задуматься, почему он рисковал своей жизнью ради бизнесмена. Вместо этого он встал перед Шейлой, отметив, что Депро приняла боевую стойку и тоже качает головой в ответ на действия принца. Но она также не блокировала его, что было интересно.

Зверь вскарабкался выше, переворачивая забор своим весом, пока пласталь не рухнула почти полностью. Затем он оказался за пределами трассы, повернулся к посетителям и бросился в атаку.

То, что произошло, было почти слишком быстро, чтобы даже наметанный глаз Кота успел за этим уследить полностью, но он уловил это. Принц рубанул мечом вниз, попав зверю в кончик носа и слегка повернув его. Быстрая вторая вспышка, и меч скользнул по его глазам, ослепив его. Теперь незрячий, он продолжал двигаться прямо вперед, как раз мимо ноги принца, и последний удар – полный удар справа – пришелся ему под шею, где он был частично незащищен. Лезвие скользнуло вверх и наружу, аккуратно отсекая его шею, и тварь заскользила, останавливаясь в грязи бойни, ее плечо только задело ногу принца.

Принц так и не сдвинулся со своего места. Он сделал один шаг для последнего удара, но это было все.

Черт возьми.

Толпа, следовавшая за ними, вежливо аплодировала – вероятно, думая, что все это было частью демонстрации, – когда принц взмахнул мечом, чтобы очистить его от крови. Как заметил Катроне, это движение было бездумным, рефлекторным, будто принц делал это так много раз, что это было так же естественно, как дышать. Он начал автоматически убирать его в ножны, очевидно, по старой привычке, затем остановился и подошел к старому мардуканцу, который протянул ему тряпку, чтобы завершить очистку лезвия. Он что-то тихо сказал и положил чистый меч обратно в футляр, в то время как обезглавленный монстр рефлекторно хлестнул себя хвостом, все еще дергаясь и царапаясь. Катроне искренне сомневался, что Роджер научился этой технике, работая над этими вещами мимоходом.

Проклятый чертов ад.

– Это то, что у нас будет на ужин? – спросила одна из зрительниц, когда двое невредимых мардуканцев утащили эту штуку прочь. Раненый уже был на ногах, говоря что-то на мардуканском, что, должно быть, было ругательством. Спрашивающей была женщина, и она выглядела довольно зеленой.

– О, мы подаем не только атула, – сказал Роджер, – хотя его печень довольно хороша с фасолью коло – скорее похожей на фасоль фава – и приятным легким кьянти. Есть еще рыба колл. Мы подаем более мелкий прибрежный сорт, но оказывается, что в открытых водах они вырастают до пятидесяти метров в длину.

– Это огромно, – сказал мужчина.

– Да, скорее. Затем есть басик. Мардуканцы так иногда называют нас, потому что это маленькие розоватые двуногие существа, которые немного похожи на людей. По сути, это мардуканские кролики. Мои мардуканцы называют себя собственными силами басика – на самом деле это немного шутка. Затем есть жареный молочный детеныш проклятого зверя. По общему признанию, это самое дорогое блюдо в меню, но оно довольно вкусное.

– Почему это так дорого? – спросила Шейла.

– Ну, из-за того, как это добыто, – сказал Роджер, по-доброму улыбаясь ей. – Видите ли, проклятые звери – вот эти, – добавил он, указывая большим пальцем на голову, которая все еще лежала на земле, – они устраивают логова в скалистых местах в джунглях. Они роют норы с длинными туннелями, низкими и широкими, как они сами, так что добраться до них непросто. Кстати, они их выкапывают, потому что на них, в свою очередь, охотятся атул-граки.

– Что? – спросила Шейла.

– Атул-грак, – повторил Роджер. – Выглядит очень похоже на атула, но размером примерно со слона.

– О боже... – прошептала первая женщина.

– Очевидно, что атул-граки – одна из опасностей охоты на Мардуке, – продолжил Роджер. – Но вернемся к проклятым зверям. Один из родителей, обычно самка – более крупная из двух – всегда остается в логове. Итак, чтобы добраться до детеныша проклятого зверя, кто-то должен заползти за ним в логово. Здесь очень темно, и в туннеле рядом с логовом всегда есть колено, где собирается вода. Так что, как правило, сразу после того, как ты проползешь по воде, задержав дыхание, мама, – он снова указал на загоны, – ждет тебя. У вас есть, о, примерно полсекунды, чтобы что-то с ней сделать. Один из моих охотников предлагает стрелять длинными, дико неконтролируемыми очередями из очень тяжелого шарикового пистолета, поскольку это единственное, что вы можете достать в логове. Однако вы, возможно, заметили, что спереди они бронированы. Иногда шариковый пистолет их не останавливает. Охотники за атулом не могут получить страховку жизни.

– И даже если тебе удастся убить маму, есть проблема. Атулы роют свои туннели примерно такой же ширины и высоты, как они сами. Так что ты должен... пройти мимо второго защищающегося атула. Обычно используется вибронож. Но это еще не все. Молочные атулы по размеру варьируются примерно от домашней кошки до рыси, и они быстро добираются до верхней границы этого диапазона. Обычно их шесть-восемь, и они, как правило, голодны и смотрят на охотника просто как на еще одну пищу. И, просто в качестве последней незначительной дополнительной проблемы, вы должны вывести их живыми. – Роджер ухмыльнулся группе и покачал головой. – Так что, пожалуйста, когда будете смотреть на цену жареного детеныша, имейте все это в виду. Я и так недостаточно плачу своим охотникам.

– Вы когда-нибудь делали это? – тихо спросила Шейла, когда они возвращались к столу.

– Нет, – признался Роджер. – Я никогда не охотился на молочных атулов. Я слишком большой, чтобы поместиться в туннеле.

– О.

– Единственный раз, когда я охотился на детеныша, это был атул-грак.

После ужина «Шара» повела Шейлу показать ей некоторые интересные экспонаты, которые они привезли с Мардука, оставив Роджера и Катроне за чашечкой кофе.

– Я пропустил это, – сказал Роджер.

– Я все еще говорю, что это паршивое место для частной беседы, – возразил Кот.

– Это так, это так. Хотя это также лучшее место, которое у меня есть. Что я должен сделать, чтобы убедить вас встать на нашу сторону?

– Вы не можете, – вздохнул Катроне. – И демонстрации бравады не помогут. Да, у вас есть некоторые люди – несколько хороших людей, – которые, очевидно, думают, что вы изменились. Может быть, так оно и есть. Вы, безусловно, были более чем готовы подвергнуть себя опасности. Слишком охотно, на самом деле. Если бы эта тварь добралась до вас, вашему плану пришел бы конец.

– Это был... рефлекс, – сказал Роджер и сделал почти задумчивое лицо. Кот довольно серьезно приложился к вину после "демонстрации", но заметил, что у Роджера, казалось, даже руки не дрожали.

– Рефлекс, – повторил принц, – выученный в суровой школе, как я уже упоминал. Мне приходится балансировать на тонкой грани. С одной стороны, знаю, что я незаменимый человек, но некоторыми шансами – такими как встреча с вами – приходится пользоваться. Что касается атула... Я был там единственным человеком, который был вооружен и знал, как с ним разделаться. Даже если бы он добрался до меня, я бы, вероятно, выжил. И... это не первый раз, когда я сталкиваюсь с атулом, и у меня нет ничего, кроме меча. Очень тяжелая школа, старший сержант. Которая также научила меня тому, что невозможно все делать самому. Вы нужны мне, старший сержант. Вы нужны империи. Отчаянно.

– Я сказал это однажды и повторяю: я ухожу из бизнеса по спасению империи.

– И это все? Только это? – потребовал Роджер, и даже его потрясающее самообладание не смогло полностью скрыть его изумления.

– Вот и все. И не ходите вокруг да около, пытаясь завербовать моих мальчиков и девочек. Мы обсуждали это – в гораздо более безопасных помещениях, чем у вас здесь. Мы закончили эту маленькую династическую перебранку.

– Это закончится чем-то большим, чем просто династической ссорой, – выдавил Роджер.

– Докажите это, – усмехнулся Катроне.

– Нет, если вы не с нами. – Роджер вытер губы и встал. – Было очень приятно познакомиться с вами, мистер Катроне.

– Было... интересно познакомиться с вами, мистер Чанг. – Катроне встал и протянул руку. – Удачи в вашем новом бизнесе. Надеюсь, что он будет процветать.

"Когда измена процветает, тогда никто не смеет называть ее изменой", – подумал Роджер. Интересно, была ли это намеренная цитата?

Он пожал Катроне руку и вышел из-за стола.

* * *

– Где мистер Чанг? – спросила Шейла, когда они вернулись к столу.

– У него были кое-какие дела, о которых нужно было позаботиться, – ответил Кот, глядя на "Шару". – Я высказал ему надежду, что это будет процветать.

– Только это? – недоверчиво спросила Депро.

– Только это, – сказал Катроне. – Время уходить, Шейла.

– Да, – сказала Депро. – Может быть, так оно и есть. Шейла, – сказала она, поворачиваясь к миссис Катроне, – это было чудесно. Надеюсь, что мы встретимся снова.

– Что ж, мы вернемся завтра к ужину, – сказала Шейла.

– Возможно, – уточнил Катроне.

– Басик был замечательным, – сказала Шейла, взглянув на своего мужа. – Но это был долгий день. Мы уже уходим.

Катроне кивнул светловолосой хозяйке, когда они уходили.

– К черту, госпожа, – сказал он.

– Да пребудут с вами небеса, мистер Катроне, – ответила хозяйка, раздувая ноздри.

– Что все это было значит? – спросила Шейла, пока они ждали такси.

– Не спрашивай, – ответил Кот. – Мы будем в стране индейцев, пока не вернемся домой.

Кот в тот вечер ничего не делал, кроме того, что немного подурачился со своей женой, благодаря бутылке шампанского от руководства. Поездка с оплатой всех расходов, которую он «выиграл», привела их в очень хороший номер. Апартаменты не занимали высокого места в его списке предыдущих вариантов размещения, а эти были действительно классными, больше похожими на двухэтажные апартаменты на верхнем этаже отеля. Отсюда ему был виден имперский парк и угол дворца, и когда Шейла спала, он некоторое время стоял у неосвещенного окна, глядя на место, где прожил почти три десятилетия. Он мог видеть нескольких охранников у ночных входов. Головорезов Эйдулы – не настоящие собственные войска императрицы. И они уж точно, черт возьми, охраняли не императрицу, разве что от ее друзей.

На следующий день, третий по счету в городе, они осмотрели императорские музеи. Множественное число. Это была заноза в заднице, но он женился на Шейле, своей третьей жене, после того, как уволился со службы, и она никогда не была в столице. Они познакомились, когда он покупал лошадей, вскоре после того, как ушел со службы. Он вырос на ферме, в районе центральных равнин, который сейчас был застроен домами. Он хотел вернуться на ферму, но единственная земля, которую он мог себе позволить, находилась в Центральной Азии. Итак, собрав небольшой табун, он основал ферму. И по пути подцепил себе жену.

Однако эта была хозяйкой. Казалось бы, не на что смотреть, особенно по сравнению с его первой женой, но настоящая хозяйка. Когда они прогуливались по художественному музею, а Шейла глазела на древние картины и скульптуры, он посмотрел на нее и подумал о том, что означал бы провал. Для нее, не для него. Он слишком часто ставил это на карту, по гораздо меньшим причинам, чтобы беспокоиться о себе. Но если все пойдет прахом, они собирались нацелиться не только на него.

В тот вечер они поели в маленьком ресторанчике при отеле. Он оправдался тем, что у них не было времени сходить в "Дом Мардука", если они собирались идти в оперу.

Они оделись для вечера: классический простой черный костюм с глубоким вырезом для нее и один из этих проклятых парчовых костюмов придворных обезьян для него. Руководство подготовило для них аэрокар, и все было готово. Он дополнил свой ансамбль стильной вечерней сумкой, мысленно проклиная вышеупомянутый костюм "обезьяны" с высоким воротником и фиолетовой сорочкой.

Когда заканчивался второй антракт, и они направлялись обратно в ложу, он взял Шейлу за руку,.

– Милая, я больше не могу этого выносить, – сказал он. – Ты остаешься. Тебе это нравится. Я собираюсь пойти прогуляться.

– Хорошо. – Она нахмурилась. – Будь осторожен.

– Я всегда осторожен, – ухмыльнулся он.

Выйдя из оперного театра с его богато украшенным фасадом, он свернул вниз по улице и направился к одному из близлежащих многоуровневых торговых центров. Тот все еще был открыт, все еще вел честный бизнес, и он побродил по нему, заглянув в пару магазинов одежды и один магазин наружного инвентаря. Затем он увидел то, что искал, и последовал за джентльменом по коридору к туалетам.

В ванной, к счастью, никого не было, кроме них. Парень направился к писсуару, а Кот сунул в руку инъектор, подошел к нему сзади и приставил пневматический пистолет к основанию его шеи.

Джентльмен упал, не сказав ни слова, и Кот схватил его за плечи, ворча по поводу его массы, и потащил в одну из кабинок. Он быстро снял свой обезьяний костюм и начал вытаскивать вещи из вечерней сумки.

Там был легкий, тонкий комбинезон с регулируемой расцветкой. Он настроил его на тот же оттенок, что и одежда, которая была на жертве. На ней также были свободный берет и куртка, и Кот забрал их вместе с планшетом и найденными кредитными чипами. Он брызнул спиртом на рубашку жертвы, затем извлек из сумки лицевой протез и надел его. Он не был похож на жертву, но любой, кто ищет Томаса Катроне, не узнал бы его. Были также тонкие перчатки, которые исчезали в плоти, но маскировали ДНК и отпечатки пальцев.

Он вывернул сумку наизнанку, чтобы она выглядела как обычный рюкзак, и засунул под куртку для маскировки, поскольку у жертвы его не было. Удовлетворенный, он выполнил еще одну проверку, чтобы убедиться, что на месте не осталось следов, затем вышел из туалета. На выходе он выбросил свой костюм обезьяны в мусоросжигательный желоб. С одной стороны, это было чертовски обидно – эта штука стоила руки и ноги. С другой стороны, он был рад видеть, что это прошло.

Он заметил "хвост", как только вышел из тупикового коридора – молодого мужчину белой расы в голографической куртке и с кольцом в носу. Тот не обратил никакого внимания на блондина в куртке, со стильно надвинутым на один глаз беретом. "Хвост", казалось, наслаждался кофе и читал свой планшет, стоя с края магазина, прислонив одну ногу к витрине.

Катроне медленно шел по торговому центру, прогуливаясь по магазинам в поисках определенного образа. Он нашел это недалеко от магазина, где продавалось нижнее белье. Большинство женщин избегают зрительного контакта с мужчинами, которых они не знают; но эта молодая леди слабо улыбалась большинству проходящих мужчин, бросая взгляды на планшет, который она держала на коленях.

– Привет, – сказал Катроне, садясь рядом с ней. – Ты выглядишь как женщина, которая любит хорошо проводить время. Что ты делаешь, сидя в этом скучном старом торговом центре?

– Ищу тебя, – сказала девушка, улыбаясь и выключая свой планшет.

– Ну, я просто немного занят в данный момент. Но если ты действительно хочешь помочь мне в маленьком розыгрыше, я был бы признателен.

– Сколько бы ты оценил это? – резко спросила проститутка.

– На двести кредитов, – ответил Кот.

– Ну, в таком случае...

– Мой друг ждет меня, но... У меня было другое предложение. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя брошенным или что-то в этом роде, так что... почему бы тебе не занять мое место на некоторое время?

– Я так понимаю, он идет обоими путями?

– С успехом, – ответил Кот. – Темные волосы, светлая кожа, стоит у торгового центра Тимсон, читает планшет и пьет кофе. Покажи ему, как хорошо ты проводишь время, – закончил он, протягивая ей две фишки по сто кредиток.

– Куча денег за розыгрыш, – сказала проститутка, забирая фишки.

– Назови это уходом от конца замечательных отношений, – ответил Кот. – Он не должен знать, что это было от меня, понятно?

– Не проблема, – сказала женщина. – И, знаешь, если ты когда-нибудь будешь в настроении для компании...

– Не в моем вкусе, – вздохнул Кот. – Ты милая девушка, но...

– Я понимаю. – Она встала. – Светлая кожа, темные волосы, стоит перед торговым центром.

– Одет в голографическую куртку. Пьет кофе – голубая чашка Галактик-кофе.

– Поняла.

* * *

Цель проводила чертовски много времени в туалете. Слишком долго. Достаточно долго, чтобы Гао Икпеме начал беспокоиться. Но Катроне был одет в чертов вечерний костюм; Икпеме никак не мог пропустить, как он прошел бы мимо.

Он опустил одну ногу вниз и поднял другую, чтобы дать ей отдохнуть, а затем чуть не выпрыгнул из собственной кожи, когда язык скользнул ему в ухо.

– Привет, красавчик, – произнес страстный голос.

Он резко обернулся и оказался лицом к лицу с довольно хорошо сложенной рыжей девушкой. Следуя моде, она почти ничего не носила – короткий топ и мини-юбку, настолько низко сидящую на бедрах и с таким высоким вырезом, что это была скорее тонкая полоска ткани, прикрывающая ее лобковые волосы и ягодицы.

– Послушай, – сказала рыжеволосая, наклоняясь к нему и дрожа, – я только что получила немного удовольствия, и я, знаешь, действительно возбуждена. И ты как раз в моем вкусе. Мне все равно, будет ли это в одном из туалетов, или в кабинке для переодевания, или прямо здесь, на чертовом полу – я просто хочу тебя.

– Послушайте, мне жаль, – сказал Гао, пытаясь следить за дверью в коридор, но безуспешно. – Я кое с кем встречаюсь, вы знаете?

– Возьми ее с собой, – сказала женщина, тяжело дыша. – Черт возьми, мы закончим к тому времени, как она доберется сюда. Или он. Мне все равно. Я хочу тебя сейчас!

– Я сказал...

– Я хочу тебя, я хочу тебя, я хочу тебя, – напевала женщина, скользя перед ним вверх и вниз, ее живот прижимался к худшей в мире эрекции. – И ты хочешь меня.

– Блин, приятель, сними комнату, – сказал мимоходом один из покупателей. – Здесь дети, ясно?

– Прекрати это! – зашипел Гао. – Я не могу пойти с тобой прямо сейчас!

– Прекрасно! – Женщина подняла одну ногу вдоль его тела и покачалась вверх-вниз. – Я просто... Я просто... – хрипло выдохнула она.

– О, Боже! – Гао схватил ее за руку, метнулся в магазин и сумел найти более или менее пустынный проход, на что, как оказалось, ушло около шести секунд.

– О, это было вкусно, – сказала девушка, натягивая трусики обратно на место и облизывая губы. Она провела руками вверх и вниз по его куртке и улыбнулась. – Нам нужно снова встретиться и провести еще немного времени вместе.

– Да, – выдохнул Гао, поправляя свою одежду. – Господи! Я должен вернуться туда!

– Позже, – сказала проститутка, помахав ему пальцами, когда он практически побежал к выходу из магазина. Туда. За двести кредитов ей даже не пришлось расстраиваться. Самый быстрый трюк, который она когда-либо проворачивала.

Гао оглядел коридоры торгового центра, но цели нигде не было видно. Она могла бы выйти, пока он был не на посту, но... Черт. За это – ничего.

Гао пересек торговый центр и прошел по коридору в туалет. Внутри никого не было видно. Хотя в одной из кабинок виднелись ноги.

Он толкнул дверь, которая скользнула в сторону. Там был пьяный, растянувшийся по всему унитазу; он не был целью.

О, черт.

Он вышел обратно в главный проход, надеясь, что, возможно, цель только что зашла в магазин или что-то в этом роде. Но нет, в поле зрения никого не было.

Он на мгновение нахмурился, затем пожал плечами и достал свой планшет. Он набрал комбинацию и покачал головой человеку, появившемуся на экране.

– Потерял его.

Катроне постучал по своему планшету, словно прокручивая что-то, и наклонился к наушнику.

– Не знаю, он пошел в туалет. Я наблюдал за ним все время... Нет, не думаю, что это был преднамеренный промах, я просто потерял его... Да, хорошо. Я постараюсь перехватить его из отеля.

Катроне сверился со справочником, но номер, по которому звонил "хвост", в списке не значился. Он мог бы контратаковать его и посмотреть, что получится, но это, вероятно, было бесполезно. У него была бы по крайней мере пара посредников. Кроме того, у Томаса Катроне были дела.

Кот подошел к посадочной площадке и поймал воздушное такси на другой конец города. Такси вел маньяк, который, казалось, был под кайфом от чего-то. По крайней мере, он время от времени хихикал, когда они проскальзывали под более медленными машинами. Наконец такси добралось до пункта назначения Катроне – случайно выбранного перекрестка. Он расплатился фишками, часть из которых взял у несчастного гражданина в туалете торгового центра, и прошел два квартала до терминала общественного доступа.

Он включил терминал для личных объявлений, а затем разместил свое.

"WGM ищет SBrGM для веселой любви и серьезной крэк-возни. Терми. ThermiteBomb@toosweetfortreats.im"

Он быстро проверил и подтвердил, что на этом сайте нет идентичных объявлений.

– Пожалуйста, оплатите три кредита, – запросил терминал, и он вставил три кредитных чипа.

– Ваше объявление в Империал Синглз Дейли подтверждено. Благодарим вас за использование информационных терминалов Эйдулы.

– Да, – пробормотал Катроне. – Какое угощение.

* * *

Он вернулся в отель на общественном гравитационном транспорте, сидя у окна и наблюдая за проплывающим мимо городом. Даже в это время ночи все взлетно-посадочные полосы были забиты идиотами вроде того таксиста, который петлял вверх-вниз, въезжал на полосы и выезжал из них. Внутри прозрачных труб из стеклянной стали между полосами движения двигались трубокары, черпая энергию из индуктивного тока и огибая здания на высоте трехсот метров в воздухе. Вы могли заглядывать в окна, те, которые не были поляризованы или занавешены. Люди садятся за поздний ужин. Люди смотрят головид. Ссорящаяся парочка. Миллионы людей уложены в коробки, и коробки простираются до горизонта. Что бы они подумали, если бы узнали, что он проходит мимо, с тем, что было у него в голове? Заботило ли их то, что Эйдула контролировал трон? Хотели ли они восстановить власть императрицы? Или они были настолько напуганы, что даже не знали, кто такая императрица?

Он подумал о том, что кто-то однажды сказал ему. Что-то вроде того, что большинство людей ни на что не годятся, кроме как превращать еду в дерьмо. Но империя – это не императрица, это все те люди, которые превращают еду в дерьмо. Они были участниками, знали они об этом или нет. Так что бы они подумали? Любой, кто пытался спасти Александру, рисковал получить кинетический удар по дворцу, но просто гражданские беспорядки, которые последовали бы за успешным контрпереворотом, превратили бы жизни всех этих миллионов вокруг него в сущий ад. Воздушные трассы забиты, трубы заземлены, управление движением отключено...

Он вышел из метро на станции в нескольких кварталах от отеля и вошел через черный ход. Он выбросил все оставшиеся кредиты от жертвы вместе с курткой и беретом в мусоропровод общественного мусоросжигателя.

Шейла сидела в постели и смотрела голографический фильм, когда он вошел в номер. Она приподняла бровь, увидев, как он был одет, но он покачал головой и снял одежду. Она тоже отправилась в мусоросжигательную печь. Более того, это был комнатный мусоросжигатель. Это был классный отель, в люксах которого, вероятно, обычно останавливались придурки из персонала и их боссы. Это было так же надежно, как и все, что он собирался найти, и в любом случае, вероятно, на одежде не было ничего компрометирующего. Но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Он забрался в постель к своей жене и положил руку ей на плечо.

– Как прошла опера?

– Отлично.

– Я не понимаю, как может быть что-то замечательное, если все это написано на иностранном языке.

– Это потому, что ты варвар.

– Однажды ставший варваром, всегда остается варваром, – ответил Кот Катроне. – Всегда.

– Катроне выразился настолько ясно, насколько это было возможно, что он не будет помогать, – сказал Роджер. – И что старшие члены ассоциации тоже не собираются помогать. В этом деле они отсиживаются.

– Это настолько... фальшиво, – сердито сказала Косутич.

Они пришли на склад, чтобы "проверить пополнение запасов". Дела в ресторане шли еще лучше, чем надеялся Роджер, почти на грани беспокойства. Даже межзвездный грузовой корабль мог перевозить только ограниченное количество мардуканской еды, и они расходовали ее почти на двадцать пять процентов быстрее его ожиданий. Если бы он сейчас отправил корабль обратно за новыми товарами, тот мог бы вернуться вовремя, но он сомневался в этом. К счастью, мардуканцы и их звери могли питаться земной пищей, и он давал ее в течение последних нескольких дней. Однако в ней не было всех необходимых им питательных веществ. Мардуканцы внезапно оказались с обратной стороны того, с чем столкнулись морские пехотинцы на Мардуке, но без морпеховских наннитов, которые могли бы превращать некоторые материалы в необходимые витамины.