Текст книги "Нас немного"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Теперь у него было только два пистолета, и они были тяжелыми, очень тяжелыми. Он едва мог держать их, и странная дымка затуманила его зрение. Он знал, что наконец-то промахнулся мимо своих целей – чего раньше никогда не случалось, – но в его магазинах все еще оставались шарики, и он с воем послал их в сторону своих врагов.

Еще одна пуля попала ему куда-то в туловище, а еще одна попала в нижнюю часть левой руки, но людей теперь тоже было меньше, и его братья на циванах наконец-то были здесь. Он продержался достаточно долго, и всадники Тердана хлынули мимо него, прокладывая себе путь через ворота, неся жестокие потери, чтобы сблизиться с людьми, где в игру могли вступить их мечи. Боевые костюмы могли остановить высокоскоростные снаряды, но не холодную сталь в руках всадников Севера, и наемники принца Джексона отшатнулись в паническом ужасе, когда возвышающиеся мардуканцы и кричащие циваны прорвались сквозь них и собрали кровавую жатву.

И диаспранцы тоже были там, перелезая через флар-та, бросаясь вперед с длинными пиками, в то время как другие подбирали оружие павших человеческих охранников. Они были там. Они прошли через ворота.

Он опустил свой последний пистолет, пистолет, который был легким, как перышко, а теперь стал тяжелым, как гора, и прислонился спиной к ноге флар-та, которая унесла его принца, его друга, так далеко, так далеко.

И там, на чужой равнине, у дворцовых ворот, которые он удерживал достаточно долго, достаточно долго, умер Растар Комас Та'Нортон, последний принц павшего Тердана.

– Что происходит?

– Похоже на воздушный бой в Империал-Сити, сэр, – сказал офицер разведки адмирала Прокурова. – Пока не знаю, кто против кого. И у нас задержка со связью, так что...

На консоли адмиральского коммуникатора вспыхнул значок приоритетного сообщения, и Прокуров нажал клавишу приема.

– Прок, – сказал генерал Лоуренс Джанетто с экрана через пять минут после того, как сообщение было передано из его офиса на Старой Земле. – Роджер вернулся. Он пытается захватить дворец. На нас нападают корабли-стингеры и люди в силовой броне. Выходите на орбиту и приготовьтесь оказать огневую поддержку собственным войскам императрицы.

– Правильно, – с несчастным видом кивнул адмирал. – Не думаю, что я мог бы получить этот приказ непосредственно от императрицы, не так ли?

Ларри Джанетто хмуро уставился на обои в двух секторах дисплея своего коммуникатора, посвященных эскадре 14 и эскадре 12. Этот ублюдок Кьерульф полностью отключил его от системы связи Лунной базы, и генерал принял твердое решение провести тщательный пересмотр архитектуры системы после того, как будет урегулирована текущая ситуация. И после того, как он лично увидит Кьерульфа, болтающегося в проволочной петле.

В то же время, даже несмотря на свою ярость, он знал, что на самом деле система в этом не виновата. Его офис находился в штабе обороны Терры, который был административным центром имперских вооруженных сил, но Лунная база была оперативным штабом Солнечной системы. Вот почему Гринберг был на Луне, а не с одной из своих эскадр; потому что, по сути, Лунная база была постоянно назначенным, расположенным в центре флагманом флота Метрополии. Каждая разведывательная платформа, системный датчик и выделенный командный контур были связаны через Лунную базу, которая также была самой прочной и отвратительной крепостью, когда-либо спроектированной людьми. Отнять ее обратно у Кьерульфа, даже после того, как с нападением на дворец будет покончено, было бы непросто, если только у Джанетто в гарнизоне не было больше сторонников, чем он думал.

Но на данный момент это означало, что одним ударом Кьерульф ослепил глаза Джанетто. Он получал информацию с каждого датчика, разбросанного по всей системе; Джанетто и верные ему командиры эскадр имели только то, что могли видеть их собственные датчики. И это также означало, что Джанетто должен был индивидуально связываться с каждым командующим эскадрой по альтернативным каналам. Каналам, в которых он совсем не был уверен, что они будут защищены от подслушивания с Лунной базы, несмотря на их программное обеспечение для шифрования.

Он нервно забарабанил пальцами по столу. Должно было пройти пять минут, прежде чем до него дошли подтверждения Прокурова и Гаджелиса о его приказах о передвижении. И задержка сигнала с другими его эскадрами была по меньшей мере в четыре раза больше. Он поморщился, признав, что Гринберг, в конце концов, был прав, когда указал ему на задержку связи. В то время он отмахнулся от этого – в конце концов, он знал все об этом на протяжении всей своей профессиональной карьеры, не так ли? Но оказалось, то, что он знал интеллектуально о его последствиях для флотских операций, и то, что он действительно понимал, не обязательно одно и то же. Он был морским пехотинцем. Он всегда оставлял дело координации действий сил флота на усмотрение блюющих флотских, точно так же, как он оставил это Гринбергу. Его собственные тактические каналы связи всегда были намного короче, с задержкой сигнала, измеряемой не более чем в несколько секунд. На самом деле он не привык к таким черепашьим циклам "приказ-ответ", и он эмоционально не подходил для того, чтобы сидеть здесь и ждать, пока сообщения будут передаваться взад и вперед с такой ледяной медлительностью.

Он сердито посмотрел на другие голографические дисплеи, плавающие в его великолепно оборудованном офисе, и на этот раз его хмурый взгляд был похож на рычание. Скорость передачи данных со скоростью света была не единственной вещью, которая могла способствовать неопределенности. Найти кого-нибудь – кого угодно! – кто знал, что, черт возьми, происходит, могло бы сделать то же самое. И, несмотря на все имеющееся в его распоряжении сложное коммуникационное оборудование, он пока понятия не имел, что происходит во дворце. За исключением того, что это было плохо.

Очень плохо.

– Плазменные винтовки! – зарычал Трей, откатываясь назад из коридора, когда взрывная волна разворотила дальнюю стену. – Никто не говорил, что у них есть плазменное оружие!

– Плазма по утрам делает меня счастливым! – Дейв распевал гимн высоким тенором. – Плазма в моих глазах может заставить меня плакать, ууууу!

– Билл? – спросил Катроне.

– Они только что начали появляться, – ответил техник по связи на шлем Катроне. – Семь источников. Должно быть, они прятали их где-то в подвале. Три приближаются. Две в альфа-квадранте, движутся вправо.

– Тогда у них есть лестница, – сказал Катроне. Они добрались до второго этажа, но теперь их прижимали и окружали более мощные огневые средства.

– У меня осталось двадцать патронов, – сказал Кловис, вставляя другой магазин. – Начинаю понимать, что твой друг имел в виду, говоря о боевых отрядах. Это единственная причина, по которой я не убиваю Дэйва прямо сейчас!

– Да, нам нужна серьезная огневая мощь, – натянуто согласился Катроне. – Но...

– Кот, – сказал Билл. – Будьте готовы. Помощь уже в пути.

– Ты знала, что у них было плазменное оружие? – спросила Депро, вызвав еще одну вспышку с левой стороны дверного проема.

– Нет, – сказала Пиди, тщательно целясь в ногу, которая выставилась с правой стороны двери. Она промахнулась... снова. – А ты?

– Нет, – натянуто сказала Депро.

– Не похоже, что ты могла бы сказать нам или что-то в этом роде, – сказала Пиди, решив просто распластаться и молиться. Большая часть снарядов попала в стену, которая, как они обнаружили, была бронированной пласталью. – Итак, если ты действительно знала, ты можешь признать это. Только для меня. Между друзьями.

– Я этого не знала, – сердито сказала Депро. – Хорошо?

– Ладно, ладно, – миролюбиво сказала Пиди. – Как ты перезаряжаешь одну из этих штуковин, еще раз?

– Послушай, просто... оставайся на месте и позволь мне вести стрельбу, – сказала Депро. – Хорошо?

– Хорошо, – ответила Пиди, надув губы. – Хотела бы я, чтобы у меня были мои мечи.

– Хотела бы я, чтобы у меня был мой Роджер, – с несчастным видом сказала Депро.

– Смотри, Эркум, – мягко сказал Кринди, разглядывая оружие, которое носил его друг. – Позволь пострелять мне, хорошо? Ты просто прикрывай мою спину.

Он в последний раз взглянул на возвышающегося сержанта, в то время как тихий голос в глубине его мозга спрашивал его, действительно ли это хорошая идея. Эркум был единственным человеком, даже среди мардуканцев, который мог нести одну из легких танковых пушек, поставляемых альфанами, – и ее блок питания – без использования силовой брони. Явного фактора устрашения от того, что они видят, как это надвигается на них, должно быть достаточно, чтобы убедить головорезов Симинова бежать в другое место. Конечно, у этого предложения были возможные недостатки...

– Прикрывай мою спину, – твердо повторил он.

– Хорошо, Кринди, – сказал Эркум, затем пнул ногой входную дверь Ассоциации соседей и шагнул через нее, держа танковую пушку на уровне плеча и направив ее на цель. Внезапное вторжение заставило группу охранников в другом конце коридора на мгновение замереть, когда они обернулись, и их глаза расширились от ужаса, когда они увидели его. Затем он нажал на спусковой крючок.

Заряд пролетел совсем рядом с людьми. Не попав в них, он снес всю левую стену коридора, вскрыв полдюжины комнат на этой стороне, затем ударился о структурную балку и взорвался шаром плазмы.

Палец Пола, к сожалению, зажал спусковой крючок, и еще два плазменных заряда с визгом вырвались из дула, проделав тридцатиметровую дыру, которая поглотила потолок, а также большую часть правой стены. Здание мгновенно загорелось, но, по крайней мере, эти последующие выстрелы сумели вывести из строя большинство охранников, которые были его номинальными целями.

– Да заберет тебя вода, Эркум! – Кринди опустился на одно колено и дважды мастерски выстрелил из своего шарикового ружья в единственного все еще стоявшего на ногах человека. – Я сказал тебе не стрелять!

– Извини, – сказал Эркум. – Я просто начинаю привыкать к этой штуке. Я сделаю лучше.

– Не пытайся! – крикнул Кринди.

– Ооооо! Один вон там! – сказал Эркум, когда охранник резко остановился, глядя на них сквозь пламя нескольких выпотрошенных комнат на правой стороне искореженного прохода. Человек поднял свое оружие, передумал и попытался убежать.

Эркум тщательно прицелился, и заряд, более или менее следуя траектории поражения слева от их позиции, прошел через комнату и попал в кухонную плиту у задней стены, проделав дыру в задней части здания и в том, что находилось по другую сторону служебного переулка, которое тут же начало извергать собственное пламя. Если бегущий охранник даже и заметил выстрел, это было незаметно.

Эркум попробовал еще раз... и проделал новую дыру в потолке. Затем его палец нажал на кнопку запуска, но безрезультатно, поскольку внутренние протоколы пушки заблокировали ее на достаточно долгое время, чтобы дать остыть до безопасного рабочего уровня.

– У меня закончились патроны, – сказал он задумчиво. – Как ты перезаряжаешь эту штуку?

– Просто... используй ее как дубинку, – сказал Кринди, убегая в конец коридора, Эркум следовал за ним по пятам. Несмотря на адский климат этой планеты, он был почти уверен, что ему больше не понадобился бы его защитный костюм. В здании становилось адски жарко.

– Что, черт возьми, это было? – крикнул Кловис.

– Не знаю, – сказал Трей, проверяя направо, – но это место серьезно горит! – Он выстрелил один раз, потом еще. – Чисто.

– Я таю! – крикнул Дэйв надтреснутым фальцетом. – Я расслабляюсь! – добавил он, укладывая двух охранников, которые только что на бегу завернули за угол.

– Вверх, – сказал Катроне. – Что бы это ни было, это дало нам возможность. Давай используем ее.

Он похлопал Дэйва по плечу и указал направо.

– Папочка, не трогай меня там, пожалуйста? – сказал Дэйв голосом маленького ребенка, пробегая по коридору и заворачивая за угол на животе. Он выпустил три пули из шарикового пистолета, а затем помахал рукой.

– Коридор свободен, – сказал он холодным и отстраненным голосом.

* * *

– Офис премьер-министра, – сказала измученная женщина, не поднимая глаз от экрана. Из-за ее спины доносились звуки других сбивчивых разговоров, свидетельствующие о переполненном центре связи, где люди не имели ни малейшего представления о том, что происходит.

Элеонора проклинала тот факт, что единственным текущим номером, который у нее был, была стандартная общественная линия.

– Мне нужно поговорить с премьер-министром, – многозначительно сказала она.

– Извините, мэм, – сказала секретарша. – Премьер-министр – занятой человек, и мы все здесь просто немного озабочены. Возможно, вы могли бы перезвонить как-нибудь в другой раз.

Она потянулась к клавише отключения, и Элеонора резко заговорила.

– Меня зовут Элеонора О'Кейси, – сказала она. – Я начальница штаба принца Роджера Рамиуса Макклинтока. Вам это о чем-нибудь говорит?

Женщина наконец подняла голову, ее глаза расширились, затем пожала плечами.

– Докажите это, – сказала она, ее голос был таким же резким, как у Элеоноры. – К нам приходят всякие чудаки. И я видела фотографии мисс О'Кейси. Они совсем не похожи на вас.

– Вы в курсе, что в городе идет сражение?

– А кто не в курсе?

– Что ж, если премьер-министр Янг хочет знать, что происходит, вам лучше соединить меня с ним.

– Черт возьми, – прорычал Эйдула в экран связи. – Черт возьми! Это действительно тот маленький ублюдок Роджер, не так ли?

– Похоже на то, – согласился Джанетто. – Мы не поймали никого, кто действительно разговаривал с ним, но широко распространено мнение, что он вернулся и больше сын своей матери, чем своего отца, если вы понимаете, к чему я клоню. И они, возможно, правы. Если бы я не знал точно, где она была и в каком она состоянии, я бы сказал, что на этом плане повсюду были пометки Александры. Особенно убийство Гринберга. Если бы не это... – Он пожал плечами. – Дело в том, я бы сказал, есть отличный шанс, что они собираются, по меньшей мере, получить контроль над дворцом. И они уже разбили ваш офис в центре города. Я был бы удивлен, если бы они не проведали о других ваших вероятных местах пребывания.

– Очень хорошо, – сказал Эйдула. – Я понимаю. Ты знаешь план.

Он выключил коммуникатор и посидел всего мгновение, оглядывая свой дом. Это было приятное место, и ему было больно думать о том, чтобы расстаться с ним навсегда. Но иногда приходилось идти на жертвы, и он всегда мог построить другой дом.

Он встал и подошел к двери, заглянув через нее в офис на дальней стороне.

– Да, сэр? – сказала его административная помощница, поднимая глаза с явным облегчением. – Есть несколько сообщений, некоторые из них довольно срочные, и я думаю...

– Да, я уверен, – сказал Эйдула, задумчиво нахмурившись. – Все это очень тревожно – очень тревожно. Я собираюсь выйти на минутку, подышать свежим воздухом и прочистить мозги. Когда я вернусь, мы разберемся с этими сообщениями.

– Да, сэр, – сказала женщина с улыбкой еще большего облегчения.

Она действительно была довольно привлекательной, размышлял принц. Но привлекательных помощниц по административным вопросам было не меньше дюжины.

Эйдула вернулся в свой кабинет и вышел через французские двери во внутренний дворик. Оттуда была короткая прогулка через сад к лужайке на заднем дворе, где ждал шаттл.

– Нам пора навестить "Ханну", Дуауф, – сказал он, кивая своему шоферу/пилоту, когда поднялся на борт.

Шофер кивнул, и Джексон откинулся на спинку своего удобного сиденья и нажал кнопку на подлокотнике. Заложенный под фундаментом его особняка заряд катаклизмита взорвался ослепительно-белым огненным шаром, который практически испарил здание, все компрометирующие записи, хранящиеся на месте, а также весь его домашний офис и прислугу.

Трагедия, подумал он, но необходимая. И не только для того, чтобы свести концы с концами.

Адмирал Прокуров потратил время на десятиминутную задержку, ожидая ответа Джанетто на свой собственный ответ, диктуя сообщения своей эскадре о подготовке к движению. Он также отправил еще одно собственное сообщение на другой адрес, пока ждал. Когда пришел ответ генерала, это было более или менее то, чего он ожидал.

– Ты получил чертов приказ от меня. – Очевидно, Джанетто также отдавал приказы на другом экране, пока ждал, но он откинул голову назад, чтобы впиться взглядом в монитор, и прорычал ответ, как только услышал адмирала. – И если ты думаешь, что не справишься с этой работой, я найду кого-нибудь, кто справится! У нас нет времени валять дурака, Прок!

– Четыре часа с лишним от нашей нынешней позиции, – сказал Прокуров, пожимая плечами. – Мы начнем двигаться...

Адмирал остановился, когда открылся люк его корабельного офиса, и его глаза расширились, когда он увидел шариковый пистолет в руке сержанта морской пехоты.

Морской пехотинец подошел и взглянул на монитор, затем улыбнулся.

– Генерал Джанетто, – сказал он заботливо. – Какой приятный сюрприз! Возможно, тебе неприятно это слышать, но двенадцатая авианосная эскадра никуда не денется, ты, предательский сукин сын!

Он отключил коммуникатор задолго до того, как генерал услышал эти слова, не говоря уже о том, чтобы сформулировать ответ. Затем он повернулся к Прокурову. Он открыл рот, но адмирал указал на пистолет в его руке.

– Спасибо, сержант, – сказал Прокуров, – но в этом нет необходимости.

– О? – осторожно сказал сержант и оглянулся через плечо. У люка находился еще один морской пехотинец, но остальная часть отряда морской пехоты флагмана была разбросана по другим местам, занимаясь такими вещами, как мостики и инженерные помещения.

– О, – ответил Прокуров. – Вы знаете, что происходит, сержант?

– Нет, сэр, – ответил сержант. Он начал опускать свой шариковый пистолет, затем остановился, настороженно глядя на адмирала. – Все, что я знаю, это то, что мы должны были сделать все, что в наших силах, чтобы помешать флоту Метрополии перейти на поддержку дворца и, особенно, генерала Джанетто.

– Итак, кому вы подчиняетесь? – нахмурившись, спросил офицер разведки.

– Не знаю, сэр. Ходят слухи, что принц вернулся, и он пытается вызволить свою мать. Я знаю, что он дерьмо, но, черт возьми, господа!

– Да, сержант, – сказал адмирал Прокуров. – Черт возьми, действительно. Послушай, опусти пистолет. Мы на твоей стороне. – Он посмотрел на офицера разведки, приподняв бровь. – Позвольте мне перефразировать это. Я на твоей стороне. Тузку?

– Я бы чертовски хотел знать, что у всего, что происходит, есть шанс! – Офицер разведки поморщился. – Конечно, прежде чем я совершу преступление, ради Бога!

– Сэр, – сказал сержант, опуская пистолет, – вся морская пехота флота на стороне принца. То есть императрицы. Старший сержант Брейловски...

– Так вот почему он был арестован, – сказал Прокуров.

– Да, сэр. – Сержант пожал плечами и убрал пистолет в кобуру. – Вы серьезно насчет помощи, сэр? – добавил он, держа руку поближе к оружию.

– Признаю, что не уверен, чему я помогаю, сержант, – осторожно сказал адмирал. – То, что мы имеем прямо сейчас, – это полный кластерный пипец, и я бы очень хотел, чтобы он не был кластеризован. И так уж получилось, что я уже связался с Лунной базой, чтобы узнать, что они могут сказать.

– Я могу догадаться о реакции Гринберга, – кисло проворчал морской пехотинец.

– Это при условии, что Гринберг все еще командует, – отметил Прокуров. – В чем я склонен сомневаться, поскольку приказы о нашем перемещении исходили непосредственно от адмирала Джанетто, а не от командующего флотом. Возможно, что Гринберг просто был слишком занят чем-то другим, чтобы позвонить нам, но я полагаю, что к настоящему времени он уже потерпел неудачу. И если он этого не сделал, ты мог бы с таким же успехом просто пристрелить меня из этого пистолета, потому что, если их планы – кем бы "они" ни были – настолько плохи...

* * *

– Входящий вызов от адмирала Прокурова.

– На мой экран, – сказал Кьерульф и посмотрел вниз, когда Прокуров появился на его главном дисплее связи.

– Соедините меня с адмиралом Гринбергом, пожалуйста, – сказал адмирал. – Мне нужно подтверждение инструкций из канцелярии министра флота.

– Это Кьерульф, – сказал он, глядя на профиль Прокурова. – Извините, адмирал, но адмирал Гринберг в данный момент недоступен.

У Прокурова был выключен звукосниматель, и он разговаривал с кем-то за кадром, пока пережидал задержку передачи. Он не казался взволнованным, но, с другой стороны, он редко волновался, и Кьерульф выключил свой собственный звукосниматель, когда заметил вспышку на своем ретрансляторе.

– Четырнадцатая эскадра авианосцев движется, – доложил третий сенсор. – Большая фазовая сигнатура. Они направляются за пределы системы со скоростью один точка шесть-четыре километра в секунду в квадрате.

– Понял, – сказал Кьерульф и снова посмотрел на профиль Прокурова, пережидая бесконечную задержку связи. Он ожидал, что 14-я эскадра начнет действовать так быстро, как только поступит сообщение, но 12-я эскадра Прокурова стала такой критичной, как он и опасался, потому что Гринберг изменил коды блокировки на пусковых установках наступательных ракет базы.

Это было еще одно из тех разумных маленьких предостережений безопасности, которые разворачивались и кусали всех за задницу в нынешней хаотичной ситуации. Современные ракеты при выгорании имели дальность полета более двенадцати миллионов километров и достигали почти десяти процентов скорости света, и несколько десятков таких, выпущенных по Старой Земле, даже без боеголовок – случайно или каким-то сумасшедшим, – в значительной степени потребовали бы, чтобы человеческая раса нашла новое место, которое можно было бы назвать домом. Так что имело смысл только убедиться, что выпуск их для использования не был тривиальным процессом. К сожалению, это позволило Гринбергу убедиться, что никто не сможет использовать их против какой-либо другой цели – например, кораблей-предателей имперского флота, поддерживающих узурпацию трона неким Джексоном Эйдулой – без командного кода, известного только ему. И он больше не был доступен, чтобы обеспечить это.

К счастью, он не сделал то же самое с пусковыми установками противоракет Лунной базы, так что база, по крайней мере, все еще могла защищаться от бомбардировок. Но Кьерульф не мог произвести ни единого выстрела ни по чему за пределами ограниченного диапазона своего энергетического оружия, что означало, что четыре авианосца эскадры "откормленного тельца" были предоставлены сами себе. Дела выглядели достаточно скверно против шести авианосцев 14-й эскадры; если бы 12-я эскадра добавила бы еще четыре, это было бы плохо. Если бы они продолжали отсиживаться, по крайней мере, было бы всего четверо против шестерых, и это было выполнимо... может быть.

Другие эскадры все еще находились слишком далеко от системы, чтобы вмешаться. Пока что. И у них также были более длительные задержки сигнала. Шестая эскадра Ву находилась на другой стороне Солнца, более чем в сорока световых минутах от орбиты Старой Земли. Тринадцатая, одиннадцатая и пятнадцатая были ближе, но время передачи сигнала туда и обратно даже для них составляло более сорока трех минут. И, конечно же, их датчики имели такую же задержку. Они еще не могли знать, что происходит на планете, а это означало, что никому из них еще не приходилось брать на себя обязательства. Но они бы это сделали. Если уж на то пошло, они могли уже двигаться, и он не узнал бы об этом, пока его датчики со скоростью света не сообщили бы об этом.

Он закрыл глаза, на мгновение напряженно задумавшись, затем снова открыл их и взглянул на своего старшего техника связи.

– У нас все еще есть контакт с гражданской сетью связи на планете?

– Да, сэр.

– Тогда поищите номер в Империал-Сити. Мардук... что-то. Может быть, дом. В любом случае, это ресторан. Скажите им, откуда вы звоните, и спросите любого, кто имеет представление о том, что происходит! Попросите... попросите мисс Нижад.

– Есть, есть, сэр, – сказал сержант тоном человека, подавляющего желание истерически захихикать.

– Дом Мардука, – сказал мардуканец на очень ломаном имперском.

– Мне нужно поговорить с мисс Нижад, – сказал раздраженный Кьерульф.

– Кьерульф, – сказал Прокуров на другом мониторе, наконец-то отвечая на последнюю передачу Кьерульфа. – Я бы хотел получить прямой ответ на этот вопрос. Где Гринберг? И что ты знаешь о борьбе на грязной стороне?

– Она занята, – сказал мардуканец. – Она не может разговаривать.

– Сэр, – сказал техник-сенсорщик, – эскадра двенадцать только что включила свои фазовые приводы. Она движется внутрь системы с ускорением один-шесть-четыре g.

Челюсти Кьерульфа сжались. Вот вам и нейтралитет 12-й эскадры. Он впился взглядом в мардуканца на дисплее своего коммуникатора.

– Скажи ей, что это капитан Кьерульф, – рявкнул капитан. – Она поговорит со мной. Скажи ей!

– Я расскажу, – сказал мардуканец. Он отошел от камеры, а Кьерульф развернулся к монитору с Прокуровым на нем.

– Гринберг мертв, – рявкнул он. Он сказал это более резко, чем намеревался, но был немного напряжен. – Что касается остального, адмирал, если вы хотите поддержать Эйдулу, то просто сделайте это!

– Господин премьер-министр, поймите меня. Роджер не тот мальчик, которого вы знали, – твердо сказала Элеонора, обеими руками сдерживая свой гнев. Потребовалось почти пятнадцать минут только для того, чтобы разговорить этого напыщенного, корыстолюбивого осла, и он отбивался от чего-либо, отдаленно напоминающего обозначение позиции, еще по крайней мере пять минут. – Что еще более важно, вы должны знать, что происходит во дворце.

– Знать и подозревать – это две разные вещи, мисс О'Кейси, – ответил Янг со своим культурным старотерранским акцентом. – Я встречался с императрицей несколько раз после первой попытки переворота Роджера...

– Это был не Роджер, – категорически заявила Элеонора. – Я была с Роджером, и он был на Мардуке.

– Это вы так говорите, – мягко сказал премьер-министр. – Тем не менее, доказательства...

– Как только мы захватим дворец, все, о чем я прошу, это команда независимых свидетелей состояния ее величества...

– Парень по имени Кьерульф на другой линии, – сказал один из пехотинцев Диаспры. Они переехали в офисный комплекс в старом коммерческом здании, довольно далеко от склада, который, как они знали, должен был взорваться в тот момент, когда взлетят "стингшипы". Все звонки на склад и в ресторан переадресовывались по ложным ссылкам в офис. – Говорит, что хочет поговорить с мисс Нижад. Это ты, верно?

– Поняла, – сказала Элеонора, поднимая руку. – Это все, о чем я прошу, – продолжила она, обращаясь к премьер-министру.

– И согласие на это было бы равносильно поддержке вас, – отметил Янг. – Мы должны видеть то, что мы видим. Мне нет дела до принца, и я не хочу, чтобы он был моим императором. И я не видел никаких данных, подтверждающих ваше утверждение о том, что он был на Мардуке.

– Дайте мне более личный контактный номер, и я сброшу вам необработанный файл. И презентацию. Кроме того, в части этого с нами был Гарвард Мансул из ИАО в качестве независимого подтверждения, а также агент ИБР как третий независимый источник данных. Там полно документации. И вы знаете, что императрица под контролем. Вы встречались с ней слишком много раз прежде, чтобы думать, что она ведет себя нормально.

– Как я уже сказал, мисс О'Кейси, для меня, как премьер-министра, будет совершенно невозможно...

– Роджер, это Марино, вы слышите?

– Да, – выдохнул Роджер, пробегая по коридору. Автоматизированные системы перешли на местное управление, и он выпустил очередь по плазменной пушке, которая выскочила из стены. Пушка – и по меньшей мере шесть кубометров дворцовой стены – исчезли прежде, чем она смогла развернуться и нацелиться на его группу. Еще одна завеса воды вырвалась откуда-то сверху и забрызгала ноги его бронированной команды, когда они устремились вперед.

– Мы захватили внутренний двор, но шаттлы опаздывают, – сказал Марино, перекрикивая звуки интенсивной стрельбы.

– Я открыл двери там, наверху, – прорычал Роджер. – Чего еще ты хочешь?

Он остановился и опустился на колено, прикрывая остальных, когда они достигли другого перекрестка и команда прошла мимо него. Плазменный огонь вырвался из одного из боковых коридоров, и мардуканца, который пересекал его, разрезало пополам.

– Вы можете что-нибудь отсоединить? – спросил Марино. – Нас здесь убивают!

– Нет, – сказал Роджер, его сверхконтролируемый голос был подобен льду, когда он представил, с каким адом столкнулись небронированные мардуканцы. Он сражался с ними на двух континентах, проливал с ними кровь и встречал смерть рядом с ними. Но прямо сейчас у них была своя работа, а у него – своя. – Свяжитесь с Розенбергом. Посмотрите, в чем заключается задержка. Продолжайте миссию. Роджер связь закончил.

Перекресток коридоров был взят ценой гибели еще одного мардуканца в броне и одного из личного состава императрицы. У них осталось пятнадцать тел и меньше половины пути до покоев его матери.

Это должно было быть нелегко.

* * *

Катроне вцепился в стол, когда еще один титанический взрыв потряс здание.

– Что это, черт возьми, такое? – спросил он, когда бронированная комната содрогнулась и, казалось, накренилась вправо.

– Думаю, что знаю, – натянуто сказала Депро. Спасательная команда добралась до кабинета Симинова, но их снова зажали, а охранники на обоих концах коридора блокировали дверь огнем.

– Я тоже. И я собираюсь убить Кринди за то, что он подпустил Эркума к плазменной пушке, – добавила Пиди, нервно поглаживая свои рожки.

– Здесь нет выхода, босс, – сказал Кловис, пригибаясь вниз, когда из дверного проема вылетели шариковые пули.

За Треем ухаживали позади стола после того, как он получил пулю в бедро. Сильный удар раздробил бедренную кость и перерезал бедренную артерию, но Дейв поставил ему капельницу и наложил жгут.

– Мине, ине, голова в корзине, – сказал Дейв высоким голосом. – Как бы вы ни старались, он не может ответить на вопросы, которые вы ему задаете!

– У тебя есть какие-нибудь идеи, где мы находимся? – спросил Кринди, перекрывая треск пламени. К счастью, их защитные костюмы были огнестойкими, и они опустили лицевые щитки и активировали фильтры. Но в воздухе становилось все меньше кислорода, и даже внутри скафандров было чертовски жарко.

– Второй этаж? – неуверенно предположил Эркум. Он водил пушкой по кругу, радуясь тому, что она снова работает, и высматривал цели.

– Третий этаж, третий этаж, – пробормотал Кринди, глядя вверх. – О, черт. Эркум, смотри очень внимательно...

Катроне схватил Депро, когда в комнату ворвалось сотрясение от взрыва. Весь офис, казалось, приподнялся, а затем опустился, соскользнув вниз и в сторону в неконтролируемом падении, когда стол опрокинулся к правой стене. Он с хрустом остановился под углом, накренившись вправо.