Текст книги "Нас немного"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

Однако в данный момент внимание мужчины было полностью сосредоточено на его работе, и он нахмурился, когда Хонал открыл люк и выбрался из симулятора – не без определенной степени пыхтения и кряхтения.

– Знаете, было нелегко поменять эти сиденья, – продолжил он, пока Хонал энергично встряхивался, – а переделать панель и увеличить пространство для ног было в некотором смысле еще сложнее. Эта модель уже была немного похожа на перчатку для всего тела, когда все, что они хотели поместить в нее, – это людей. И забудь о катапультировании. Кресло не рассчитано на вашу массу, и у нас нет времени его переделывать. Не говоря уже о том факте, что вы бы оторвали себе ноги на выходе; они находятся там, где раньше была передняя сенсорная панель.

– Черт с ними, моими ногами – я едва могу двигать руками, – отметил Хонал.

– Но ты можешь на нем летать? – спросил Розенберг. – Это единственное, что имеет значение. Мы не можем нанять для этого пилотов, и у меня есть всего несколько человек, которым я бы доверил это. Мы действительно ставим все это на карту. Ты можешь на нем летать?

– Может быть. – Хонал поморщился, опустился обратно в симулятор и начал процедуры запуска. – Это будет не весело, – заметил он.

– Расскажи мне об этом, – вздохнул Розенберг.

– Как проходит остальная часть тренировки? – спросил Хонал.

– Номинально.

Команда осторожно продвигалась по коридору, все чувства были напряжены, ноги каждый раз ставились тщательно.

Стены коридора были из голубой пластали, с чем-то похожим на абстрактные картины через каждые пару метров. Они посмотрели на одну из картин, и этого было достаточно. В кружащихся изображениях рты беззвучно кричали, а демонические лица ухмылялись. Вдалеке капала вода, и время от времени вдалеке раздавались неземные завывания.

Рау подняла кулак, когда они достигли перекрестка. Она указала на двух ведущих людей и сделала им знак проверить это. Первый охранник закатил сенсорный мяч на перекресток, отскочив от противоположной стены, а затем прыгнул вперед, прикрывая перекресток, пока остальная команда пробегала мимо. Вторая точка переместилась по коридору – затем остановилась, когда внезапно появился крикун, по-видимому, из сплошной стены.

Крикун был почти таким же высоким, как мардуканец, и имел похожие рога, но красную кожу и чешую, которые были, по крайней мере, частично устойчивы к стрельбе из шарикового ружья. Несмотря на это, авангард выстрелил очередью маломощных шариков, которые с тихим треском разлетелись в стороны и попали крикуну в грудь.

К сожалению, крикун оправдал свое название и начал выть. На заднем плане начали пронзительно завывать сигналы тревоги.

– Мы проиграли, – прорычал Марино. – План Дельта!

Команда начала двигаться быстрее, но когда они проходили коридор, по нему пронесся поток плазмы и уничтожил члена команды, который прикрывал продвижение остальных. Огнеметчики – более крупные версии крикунов, с более тяжелой броней, которая могла хотя бы частично противостоять тяжелому оружию команды – спустились по боковому коридору, в то время как другие хлынули за ними. Затем из стен начали появляться предметы, похожие на цветы, извергающие жидкий огонь, который обжигал их броню.

Рау моргнула, выходя из виртуальной симуляции, затем выругалась, когда все больше членов команды вместе с ней погрузились в серую бесформенность "между".

– Ну, это прошло не слишком хорошо, – заметил Яткин с поистине монументальным преуменьшением.

– Да, не как надо, – сухо согласилась Рау, качая головой.

– Должен быть способ, которым мы могли бы имитировать огнеметы, Джо, – размышлял Каапер.

– Покрасим себя в красный цвет? – язвительно сказала Рау.

– Ты знаешь, что я имею в виду, – ответил Каапер, когда образовались еще две фигуры.

Один из них был гуманоидным котом в тигровую полоску, ростом чуть меньше двух метров, державшим в руках шариковую винтовку. Другая фигура была невысокой, полной и молодой, со взъерошенными волосами и неряшливой одеждой. Это был стандартный гик первой модификации, аватар персонажа обычного новичка в матрице сюрреалистичного сражения. В качестве оружия он носил шариковые пистолеты с перламутровыми рукоятками в кобурах.

– Привет, Кот, – поприветствовала Рау и посмотрела на другую фигуру. – Кто это?

– Я Сэйбр, – сказал гик. – Могу я поиграть?

– Отлично, – сказал Яткин. – Как раз то, что нам нужно. Для пушечного мяса.

– Могу я поиграть? А? А? Можно мне? – Сэйбр подпрыгнул вверх-вниз.

– Конечно. – Каапер взмахнул рукой, и из воздуха появился крикун и повернулся к скачущей фигуре.

Появился шариковый пистолет, зажатый в обеих руках Сэйбра. Даже когда он продолжал подпрыгивать от возбуждения, пистолет начал выплевывать шарики. Крикуна закрутило на месте, когда бусины оторвали обе руки, затем голову. Выстрелы продолжались еще долго после того, как должен был разрядиться магазин, и голову разнесло в пух и прах еще до того, как она упала на землю.

– Я его сделал! – взвизгнул Сэйбр. – Я сделал его!

– Взломы не помогут! – зарычал Яткин.

– Никаких взломов, – сказал кот размером с человека.

– Чушь собачья, – ответил Яткин.

– Никаких взломов, – сказал Сэйбр и сменил одежду. Опять же, это был готовый мод, стилизованный под принцессу Александру. Он мог относиться как к мужчине, так и к женщине; Александра была красивой женщиной и превратилась в чертовски красивого мужчину. Однако это было очень непохоже на принца Роджера, за исключением глаз. Мод сохранил длинные светло-каштановые волосы Александры и теперь носил рваный боевой костюм из ткани-хамелеона, залатанный обрывками гораздо менее совершенного текстиля. Помимо шариковых пистолетов, которые теперь были стандартными моделями имперской морской пехоты, фигура несла меч и за спиной – огромную винтовку химического действия.

– Никакого хакерства – только опыт. В тяжелой школе, – холодно добавил Сэйбр, и от взволнованного ребенка больше не осталось и следа.

– Должно быть, это чертовски трудная школа, – насмешливо ответил Каапер.

– Планета смерти, по каждому сценарию, – сказал Роджер системе виртуальной реальности, и бесформенность изменилась. Теперь они стояли на разрушенном парапете. Невысокие холмы, увитые виноградом руины большого города тянулись вниз по склону до линии джунглей. Шеренга за шеренгой крикуны появлялись из джунглей, и на заднем плане раздавался голос.

– Мне жаль... скриииич... – сказал голос, прерываясь помехами. – Забудь об этой оценке в пять тысяч. Пусть будет пятнадцать тысяч....

Горячий, влажный ветер донес запах гнили джунглей, когда бесконечные ряды крикунов подняли свое оружие и начали громкое пение. Они перешли на бег, устремляясь вверх по склону, впитывая огонь защитников, взбираясь на стены по грубым лестницам, карабкаясь по бокам, колотя в ворота. Копья взметнулись дугой вверх и пронзили стреляющих, руки потянулись вверх и стащили их со стен вниз, к ожидающим копьям и топорам.

Несмотря на все это, Сэйбр оставлял за собой след из тел, когда меч входил и выходил, поражая нападавших в горло, грудь, живот. Руки опускались, и головы летели, когда он превращал воющих крикунов в руины, но они продолжали лезть. Другие защитники стены погибли вокруг него, оставив его практически в одиночестве против орды крикунов, и все же меч сверкал, кусал и убивал... .

Сцена снова изменилась. Было темно, но их системы слабого освещения показали шеренгу вооруженных топорами крикунов, по меньшей мере тысячу, атакующих небольшую группу в траншее. Сэйбр крутанулся на месте, большой химический пистолет в одной руке, меч в другой. Пули попадали крикунам – обычно в горло, иногда в голову, – когда меч вращался и отсекал тянущуюся руку, лезвие топора, голову. Траншея наполнилась кровью, большинство защитников были повержены, но Сэйбр все еще кружился в своем смертельном танце.

Тронный зал. Король крикунов, разговаривающий с Сэйбром, странные интонации и голос, похожий на могильный. Сэйбр кивает и тянется назад, собирая каждую прядь своих волос в конский хвост. Он снова кивнул, демонстративно убрав руки от шариковых пистолетов на бедрах, не глядя на стражников за спиной – на самом деле не глядя на короля. Глаза широко раскрыты и расфокусированы.

– Ты и какая армия? – спросил он, когда руки опустились быстрее змеи, и комната исчезла в крови.

– Очень весело, – сказал Яткин через минуту.

– Уйма и уйма, – ответил Сэйбр.

– Да, но стрельба должна была быть хакерством, – отметил Каапер. – Слишком много выстрелов. Старый фокус: пистолет с бесконечными шариками.

– О, пожалуйста, – сказал Сэйбр. – Смотри. – Он вызвал цель и вытащил шариковый пистолет, висевший у его правого бедра. Казалось, он не пытался произвести на них впечатление скоростью, но тот просто появился у него в руке. А затем он выстрелил, быстро, но не так быстро, как раньше.

– Не особенно быстро, – сказал Сэйбр, на мгновение поднимая левую руку, чтобы выстрелить двуручным хватом.

– Ты только что перезарядил, – удивленно сказал Яткин. – У тебя в руке был магазин, и ты перезарядил его на лету. В этот раз я его поймал. Сукин сын.

– Не говори так о моей матери, – серьезно сказал Сэйбр. Затем он опустил руку и потряс ею, уронив каскад магазинов на серый "пол".

– Извините, – ответил Яткин. – Сэр. Но вы действительно можете...?

– Действительно, – ответил Сэйбр.

– Итак... – сказал Кот. – Он внутри?

– Я не знаю. – Рау потерла затылок. – Он может обращаться с броней?

– Хочешь смертельный поединок? – с усмешкой осведомился Сэйбр.

– Нет, – сказала Рау после долгой паузы. – Нет, не думаю, что хочу смертельного поединка.

– Обучение виртуальной реальности в остальных командах проходит хорошо, – сказал Кот. – Не очень хорошо привлекаются ваши негабаритные приятели, декорации созданы не для них, и у них нет имплантов, но их работа довольно проста, и руководить ими будут обученные команды. Я думаю, что наши соперники будут приятно удивлены, когда мы предпримем мощный рывок.

– Должно быть, мне нравятся сетевые игры, – сказала Рау с мерзкой улыбкой. – И я всегда думала, что Сюрреалистическая битва была лучшей в мире игрой. Как продвигается наша поддержка?

– Ну, это довольно трудно понять, – сказал Кот, нахмурившись и махнув рукой. – Вроде как трудно понять...

– Как весело, – сказал Хельмут, качая головой. – Во время имперского фестиваля? Почему бы просто не повесить большую вывеску: «Переворот в процессе!» Безопасность во время фестиваля всегда повышена.

Он сидел за письменным столом в своей дневной каюте. Как бы он ни доверял своему личному командному составу, это было единственное сообщение, которое он не собирался просматривать где-либо за пределами безопасности своих личных покоев. Теперь он посмотрел через свой стол на Джулиана с тем, что можно было описать только как свирепый взгляд.

– У Роджера свои причины – веские, – ответил Джулиан. – Я не знаю, что это такое, но я уверен в этом. В любом случае, это сигнал.

– Очень хорошо. Поскольку сержант Джулиан уверен, что у его высочества есть веские причины для выбора времени, я подготовлюсь к перемещению флота. – Хельмут нахмурился, сверяясь со своим имплантом и передавая через него приказы, затем кивнул. – Мы направляемся к следующей точке встречи.

Джулиан моргнул. Учитывая график движения, включенный в сообщение Роджера, не было необходимости в такой большой спешке. По его оценкам, у них было по меньшей мере десять дней запаса хода, но он напомнил себе, что межзвездная астрогация определенно не была его сильной стороной.

– Что теперь, сэр? – спросил он через мгновение.

– Теперь мы обдумываем, что обнаружим, войдя в систему.

Хельмут спрыгнул со своего рабочего кресла и прошел в дальний конец своей каюты, где была расчищена большая часть палубы. Архитектор, ответственный за проектирование адмиральского флагмана, вероятно, предназначал это пространство для интимной расстановки кресел и диванов. Теперь это был просто изрядно поношенный кусок ковра, и его назначение стало очевидным, когда Хельмут сложил руки за спиной и начал расхаживать по нему взад-вперед, кивая головой в такт шагам, пока он обдумывал схему плана и последние данные разведки о Солнечной системе, которые сопровождали сообщение.

– Я должен признать, – сказал он через несколько мгновений, трудно было сказать, самому ли себе или Джулиану, – что Роджер – или кто бы это ни придумал – не полный идиот. По крайней мере, он осознал важность принципа KISS [keep it simple, stupid – делай проще, дурачок (англ.)] и применил его настолько, насколько это было возможно для кого-либо в такой фундаментально безумной операции. Однако я думаю, что мы могли бы немного улучшить его.

– Сэр? – тон Джулиана был таким осторожным, что Хельмут натянуто ухмыльнулся ему.

– Не волнуйтесь, сержант. Мы сделаем именно то, чего хочет его высочество. Я просто думаю, что, возможно, удастся сделать это немного эффективнее, чем он предполагал. Или ты думаешь, он будет возражать против проявления небольшой инициативы?

– Мастер Роджер обычно считает, что инициатива – это хорошо, – сказал Джулиан. – В определенных пределах.

– О, конечно, сержант. Конечно, – ухмылка адмирала стала явно мерзкой.

– Ключ к его текущему плану, – продолжил он, – заключается в том, что мы должны прибыть за четыре часа до начала атаки на дворец, верно? В этот момент мы будем почти в десяти часах полета от планеты, но платформы системной разведки обнаружат нас, и это должно привлечь флот Метрополии к нам навстречу. По крайней мере, учитывая диспозицию в разведывательном пакете, это почти потребует, чтобы они сосредоточились далеко от Старой Земли, между нами и планетой и вне досягаемости, чтобы помешать атаке на дворец, когда она начнется, либо рискнуть позволить нам наехать на отдельные эскадры и уничтожить их по частям. Верно?

– Насколько я понимаю, сэр, – согласился Джулиан, все еще осторожно, зачарованно наблюдая, как невысокий адмирал начал ходить все быстрее и быстрее.

– Что ж, это разумное планирование, учитывая, сколькими невесомыми вещами вашему принцу – или его советникам – пришлось жонглировать, чтобы придумать это. Мы будем представлять угрозу, которую другая сторона должна уважать. Но предположим, мы могли бы найти способ одновременно представлять угрозу, которую они не осознают, что им ее нужно уважать?

– Сэр? – Джулиан был сбит с толку, и это было заметно.

– Роджер намерен убить Гринберга, – сказал Хельмут. – Хорошее начало. Валленштейн – его заместитель, но все знают, что он там только потому, что Эйдула владеет им так же безраздельно, как и Гринбергом. И в отличие от Гринберга, он любитель перекладывать бумажки, за всю свою никчемную жизнь у него никогда не было серьезного реального командования. Таким образом, у него не будет базы поддержки с уходом Гринберга, и это должно сделать Кьерульфа временным командиром, по крайней мере, до тех пор, пока один из других командующих эскадрами не сможет добраться до Лунной базы. Даже в этом случае велика вероятность того, что Кьерульф не собирается просто так уступать эти обязанности. Итак! Есть... сколько эскадр во флоте Метрополии, сержант Джулиан? – рявкнул он, поворачиваясь на одном каблуке, чтобы свирепо взглянуть на морского пехотинца.

– Шесть, сэр! – ответил Джулиан.

– Очень хорошо. – Хельмут снова принялся расхаживать по комнате. – Всегда помните, что флоты и эскадры – это не просто машины, сержант; это человеческие существа! Полк хорош ровно настолько, насколько хороши его офицеры. Кто это сказал, сержант Джулиан? – спросил он, снова поворачиваясь, чтобы сердито посмотреть на сержанта.

– Я не... – начал Джулиан, затем нахмурился. – Наполеон?

– Вы многому научились, сержант, – сказал Хельмут, кивнул и продолжил расхаживать.

– Думаю, мне это сказал принц.

– Значит, у него были хорошие наставники. – Адмирал задумчиво нахмурился. – Итак, шесть эскадр авианосцев, фактически без командующего. В такой ситуации они передаются местному командованию, что бы там ни говорилось в Уставе. Это означает, что мы должны читать мысли этих местных командиров, если хотим предсказать их действия и реакцию. Сторонник Эйдулы? Сторонник Роджера? Пересидеть это? Нейтралитет? Осознанный нейтралитет? Нервный срыв?

Его предложения звучали отрывисто. Несмотря на безжалостный, пулеметный темп его вопросов, было ясно, что они были риторическими – что его мысли уже мчались далеко впереди даже его скорострельных вопросов.

– Я даже навскидку не знаю, кто такие командиры эскадр, сэр, – сказал Джулиан, – не говоря уже об их личностях.

– Одиннадцатая эскадра авианосцев, адмирал Бреттл, – сказал ему Хельмут. – Недавнее продвижение по службе через Эйдулу. Порывистый, но не особенно яркий. Двести пятнадцатый из двухсот сорока учеников Академии. Конечно, успехи в классе не обязательно приравниваются к успехам в полевых условиях, но с тех пор он добился ничуть не большего. Вряд ли бы он сильно продвинулся как по личностным соображениям, так и по способностям, без поддержки сверху. У него была такая поддержка, поскольку он давным-давно присягнул на верность Эйдуле. Задолжал одному из банков принца чуть больше, чем адмиральский заработок за пять лет. Никаких признаков того, что он задерживает платежи, но я уверен, что это так. Он тратит слишком много, чтобы не задерживать.

– Двенадцатая авианосная эскадра, – продолжил Хельмут. – Адмирал Прокуров. Хороший тактик обмана. В Академии был лишь посредственным, но гораздо лучше учился в командно-штабном колледже и отлично справлялся с упражнениями. Одно командование в короткой стычке со святошами – святоши оторвались на дальнем конце. Я знаю его – так же хорошо, как и кто-либо другой. Трудно точно сказать, в чем заключается его лояльность или какие контакты у него были с Эйдулой до переворота. Я бы подумал, что он лоялен империи, но он все еще командует, так что, возможно, я ошибался в нем так же, как и в Джанетто. В оперативном плане он начинал как пилот истребителя и любит истребители. Всегда смотри, чтобы его крылья истребителя были там, где ты не хочешь, чтобы они были....

– Сэр, вы консультируетесь со своим имплантом? – тихо спросил Джулиан.

– Если тебе приходится сверяться с записями для такого рода вещей, ты не заслуживаешь командования, – отрезал Хельмут, и его глаза сузились, когда он зашагал быстрее.

– Ларри Джанетто, Ларри Джанетто, Ларри Джанетто, – напевал он вполголоса и слегка перескакивал с ноги на ногу. – Командующий сухопутными войсками. Никогда особенно мне не нравился, но это ни к чему. Хороший командир, которого любят в морской пехоте, считают действительно честным человеком. Очевидно, что это плохое прочтение со стороны многих людей. Но он наземный командир, у него нет опыта ведения космических сражений. По большому счету, оставляет работу флота Метрополии Гринбергу. Тем не менее, все еще немного микроменеджер. Вероятно, отдает какие-то приказы Эйдулы непосредственно некоторым эскадрам – несомненно, выводя Гринберга из себя. В последнем отчете четырнадцатая эскадра названа самой верной Эйдуле, так что...

Он некоторое время напевал мелодию, которую напевал сам себе, затем кивнул.

– Четырнадцатая у адмирала Гаджелиса, и она была усилена третьим авианосным дивизионом. Это делает ее на пятьдесят процентов сильнее любой другой эскадры, и у четырех из шести его авианосцев после переворота сменились командиры. Очень жестокий боец. Офицер крейсера – использует их для своего основного удара. Думает, что истребители предназначены исключительно для обороны.

– Джанетто, – снова пропел он. – Джанетто собирается... поместить четырнадцатую где-нибудь рядом с орбитой Меркурия. Понимая, что оттуда они могут реагировать в любом направлении. "Центральный резерв" для наблюдения за внутренней системой, пока он размещает остальные свои силы там, где они могут сомкнуться позади любого атакующего. Очень соответствует тактике сухопутных войск – штурмовики не мыслят в терминах отставания от скорости света, как это делают космонавты. Он упускает из виду тот факт, что его внешние маневренные подразделения не будут знать, что нужно начинать маневрировать, пока он им об этом не скажет. И если разведданные верны, он использует двенадцатую, чтобы охватить Старую Землю снаружи, на том же расстоянии к периферии, что и четырнадцатую к Солнцу. Что говорит о том, что нам может не понравиться в лояльности Прокурова.

Адмирал вернулся к своему напеву, глаза его были расфокусированы, затем пожал плечами.

– С другой стороны, это, вероятно, также означает, что Джанетто не доверяет Прокурову так сильно, как Бреттлу или Ла Пасу с тринадцатой эскадрой. Конечно, он поставил его достаточно близко, чтобы прикрыть Старую Землю, но по той же причине он поставил четырнадцатую достаточно близко, чтобы прикрыть его. Таким образом, у него есть свой "центральный резерв" по обе стороны планеты, и он использует Гаджелиса, чтобы в то же время присматривать за Прокуровым. Затем он рассредоточил остальной флот Метрополии, чтобы наблюдать за подходами.

– Гринберг, возможно, и вопил об этом – он, черт возьми, должен был это сделать! – но, вероятно, нет. Он знает обо мне, но он не знает о принце. Таким образом, он также "уверен" в моем понимании того факта, что у меня нет ни малейшей надежды чего-либо добиться, пока Эйдула контролирует дворец и императрицу. Я не собираюсь атаковать Империал-Сити с помощью кинетического оружия – не тогда, когда императрица – единственный человек, который, возможно, мог бы оказать ему сопротивление, – и у меня недостаточно морских пехотинцев, чтобы взять дворец, несмотря на его стационарную оборону, прежде чем весь флот Метрополии приблизится ко мне, с задержкой сигнала или нет. Так что он, вероятно, доволен тем, что Джанетто ставит Гаджелиса и Прокурова туда, где Джанетто – и Эйдула – будут счастливы, в то время как он прикрывает внешнюю дугу системы одиннадцатой и тринадцатой эскадрами, которые, он может быть уверен, будут бороться за Эйдулу, если они ему понадобятся.

– А как насчет пятнадцатой и шестнадцатой, сэр? – спросил Джулиан.

– На периферии с одиннадцатой и тринадцатой, – уверенно сказал Хельмут. – Я не уверен насчет адмирала Махмута с пятнадцатой. Он собирается стать сторонником Эйдулы, но у капитанов его авианосцев могут быть другие идеи. Трудно сказать. Адмирал Ву, с другой стороны, не собирается быть одной из решительных сторонниц Эйдулы.

Джулиан посмотрел на него, и адмирал пожал плечами.

– Послушайте, сержант, многие офицеры, которые сейчас не выступают активно против Эйдулы, отсиживаются, потому что просто не видят жизнеспособной альтернативы. Принц мертв, насколько им известно, и даже если бы они знали по-другому, его репутация не из тех, что вселяют в него доверие. Так что они могут ненавидеть Эйдулу до глубины души и все еще видеть в нем единственную альтернативу хаосу, который империя просто не может себе позволить. В течение многих лет я прилагал усилия – я мог бы добавить, с явного личного одобрения императрицы – чтобы сформировать команду командиров кораблей и старших офицеров здесь, в Шестом флоте, которые в любом случае готовы разнести Эйдулу и его лакеев к чертям собачьим. Вот почему Шестой флот "просто случайно" оказался дислоцированным чертовски далеко от границы, когда мяч попал обратно в Сол. А также причина, по которой приспешники Эйдулы в штабе обороны в течение многих лет изыскивали способы сократить численность Шестого авианосного до наименьшего из пронумерованных флотов.

– Но дело в том, что Ву настолько аполитична, насколько может быть аполитичным флагманский офицер в наши дни. Она верна империи, но в то же время достаточно хладнокровна, чтобы ставить благо империи выше блага императрицы. Но она также слишком хороша и слишком популярна среди своих офицеров и космонавтов – большинство из которых последуют ее примеру, если дерьмо попадет в вентилятор, – чтобы уволить ее без действительно веской причины. Так что Джанетто – и Гринберг – используют ее, по их мнению, наилучшим образом. Они полагают, что могут рассчитывать на нее в сопротивлении внешним атакам на систему, но, возможно, не в том, чтобы оставаться в стороне, если на планете возникнут какие-то проблемы. Поэтому они ставят ее вместе с одиннадцатой и тринадцатой, но прикрывают менее критичный участок границы Цукаямы.

– Это... кажется хорошей идеей, – смущенно сказал Джулиан.

– Цель – Старая Земля, сержант, – отрезал Хельмут. – Да, наш флот может прибыть из любой точки сферы туннельного перехода. Но если мы прилетим с другой стороны системы или вне пределов эклиптики, нам предстоит долгий путь через всю систему. Это дает Джанетто все время в мире для нужных маневров внутри нас. Если эскадры находятся вблизи Старой Земли. Но если они все еще распределены так, как они были, когда был сброшен наш последний пакет данных, все, кроме четырнадцатой и двенадцатой, слишком широко распределены, пытаясь покрыть слишком большой объем системы. Не сконцентрированы. Когда мы появимся, их поначалу придется собирать со всей системы, чтобы защитить планету. Оцените фактическое время перехода на орбиту Старой Земли как четыре часа для четырнадцатой и двенадцатой, но более двенадцати для самой дальней. Мы будем на Старой Земле меньше чем через десять, и они даже не догадаются начать движение на перехват, пока со скоростью света не получат подтверждение нашего прибытия. Так что у нас будет много времени, чтобы начать наращивать скорость до Старой Земли раньше, чем это сделают они. Это именно та слабость, которую подметил принц – или кто бы это ни придумал. Им придется начать менять свою диспозицию, когда мы появимся, потому что они с самого начала находятся в крайне невыгодном положении.

– Что Джанетто должен делать, так это беспокоиться о том, чтобы прикрыть планету, и к черту внешнюю систему. И он должен приближать только те силы, которым, как он знает, он может доверять. Но Джанетто пойдет другим путем, и Гринберг позволит ему. Вместо того чтобы припарковать четырнадцатую непосредственно на орбите около Старой Земли, где он уже был бы на месте, он разместил ее чертовски далеко в системе. И вместо того, чтобы допускать в систему только те силы, которым, как он знает, он может доверять, он поручил четырнадцатой вторую задачу – присматривать за двенадцатой. Держи своих друзей поближе, а врагов – подальше, чтобы ты мог за ними присматривать – вот о чем он думает... когда ему следовало бы сосредоточиться на том факте, что остальные его подразделения настолько разбросаны, что им будет чертовски трудно сосредоточиться, прежде чем мы сами доберемся до Старой Земли.

– А как насчет Лунной базы? – спросил Джулиан.

– Вопрос, – признал Хельмут. – И, честно говоря, – чего я не очень хочу, – вероятно, настоящая причина, по которой Гринберг не стал ныть, когда Джанетто начал раскидывать флот Метрополии по всей задней части ада. Лунная база сама по себе обладает огневой мощью как минимум двух авианосных эскадр, так что в некотором смысле у него действительно есть оперативная группа – без крейсеров, конечно – для постоянного прикрытия планеты. Но если Кьерульф сможет взять верх, когда Гринберг погибнет, это даст ему контроль над пусковыми установками Лунной базы. Во всяком случае, при условии, что у него есть текущие коды запуска для них. В лучшем случае он перейдет на нашу сторону и получит коды, но мы можем смириться с худшим, если ему удастся лишить людей Эйдулы доступа к ним.

– Это стационарное оружие, сэр. А как насчет истребителей с Лунной базы?

– Они могут стать проблемой. Но на Лунной базе находятся две роты морской пехоты флота, и я позаботился о том, чтобы все наихудшие слухи, которые я получил о состоянии императрицы, были распространены в местах, где морские пехотинцы ворчат друг другу. Мне даже не нужно гадать, какой был ответ, не так ли?

– Нет, сэр, – признался Джулиан.

– Я держал в мыслях истребительное крыло Лунной базы, – сказал ему Хельмут с тонкой улыбкой. – Уверен, что у морских пехотинцев тоже есть мысли об этом. И Кьерульф, я знаю, имеет доступ к тем же разведданным.

– Да, сэр.

– Что ж, тогда, – Хельмут сложил обе руки за спиной и нахмурился, продолжая расхаживать. – Суть в том, сержант, что, хотя флот Метрополии почти наверняка переместится, когда мы прибудем, чтобы сконцентрироваться между нами и Старой Землей, как и предсказывалось, варианты действий флота изменятся довольно резко, когда позади них загорится планета. Что они тогда будут делать?

– Развернутся, чтобы в конце концов отправиться за планетой?

– Нет, – твердо сказал адмирал. – Именно поэтому принц – или кто бы то ни было – распорядился, чтобы мы прибыли так рано. Гаджелис находится чуть более чем в четырех часах полета от Старой Земли по профилю перехвата ноль/ноль. Это означает, что если он захочет остановиться и выйти на орбиту вокруг планеты, ему придется перейти на торможение примерно через два часа после того, как он начнет ускоряться по направлению к планете. Но он будет разгоняться в течение трех с половиной часов – охране периметра потребуется около тридцати пяти минут, чтобы засечь след нашего туннельного привода и сообщить ему – прежде чем что-нибудь произойдет на Старой Земле. Он не сможет замедлиться и выйти на орбиту. На самом деле, к тому времени, когда он облетит планету, замедлится до относительного нуля, а затем построит вектор обратно к ней, мы окажемся прямо у него в заднице.

– Итак, они облажались, сэр. Верно?

– Предполагая – как и я – что лояльность флота Метрополии к Эйдуле будет быстро разрушена, когда Гринберг исчезнет, и офицеры флота поймут, что кто-то предпринимает попытку спасти императрицу, тогда, да, сержант. Облажались – это именно то, что их ждет. Но если они отреагируют достаточно быстро, они все равно смогут сократить свои потери и убежать. Они будут внутри нас, сержант. Они могут прорваться в любую точку сферы туннельного перехода, и дистанция все равно будет достаточно большой, чтобы они могли избежать нас без особых трудностей. Это означает, что мы можем столкнуться с ситуацией, в которой довольно много сторонников Эйдулы уйдут от нас. И если он сам тоже сбежит – я допускаю вполне вероятную возможность; он из тех людей, у которых всегда есть под рукой крысиная нора, куда можно броситься, – мы будем смотреть на гражданскую войну, чего бы ни захотел ваш принц. В этом случае, как я далее утверждаю, было бы неплохо, если бы на его стороне было не больше кораблей, чем мы позволим им оставить. Да?

– Да, сэр, – горячо сказал Джулиан.

– Я так рад, что вы согласны, сержант, – сказал Хельмут сухим, как пыль, голосом, затем повернулся, чтобы одарить его еще одной острой, как у хорька, улыбкой. – Вот почему мы уходим немного раньше, сержант Джулиан. Мне нужно сделать небольшой крюк.