Текст книги "Нас немного"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 30 страниц)

– Не мог бы кто-нибудь, пожалуйста, заткнуть ему рот? – сказал Кловис с места рядом с Дейвом. – Прежде чем нас станет на одного меньше для задания?

– Ну что ж! – сказал Дейв писклявым голосом девушки-подростка. – Я не думаю, что это очень приятно говорить! Клянусь, на некоторые свидания я соглашаюсь пойти...

– Я собираюсь убить его, – пробормотал Кловис. – Клянусь в этом. На этот раз он собирается укусить сам себя.

– Н-н-но, Клоооовис, – заныл Дэйв, – я думал, ты мой друг!

Аэрофургон остановился перед наспех арендованным складом в нескольких кварталах от объекта Гринбрайер, затем вплыл внутрь, когда двери открылись. Он остановился посреди пустого склада, и Роджер наблюдал, как разгружаются "друзья" Катроне.

Водитель выглядел удивительно похожим на Роджера до его модификации тела. Ниже ростом – он был, вероятно, 170 сантиметров, – но с длинными светлыми волосами, которые были слегка вьющимися и ниспадали до середины спины, и точеным красивым лицом. Он двигался роботизированной походкой хорошо тренированного бойца, был легок на ногах и обладал невероятно мускулистыми предплечьями.

– Трей Джейкоби, – сказал он, направляясь туда, где рядом с Катроне ждал Роджер.

– Трей – очень хороший общий оператор, – сказал Катроне, – и бывший местный судья. Он также наш адвокат защиты, так что следите за ним.

– Кто мой новый клиент? – спросил Трей, протягивая руку Роджеру.

– Это мистер Чанг, – ответил Катроне. – Он... хороший друг. Очень важный для меня человек. Он, вероятно, справился бы с этим сам, но завтра у него срочная деловая встреча.

Человек, вылезший из задней двери со стороны водителя, был огромным мужчиной, похожим на лося, с коротко остриженными волосами. Он подошел, как солдат, и остановился в позе парадного покоя.

– Дэйв Уотсон, – сказал Катроне. – Он офицер запаса в полиции Сан-Анджелеса.

– Рад с вами познакомиться. – Дэйв протянул руку, пожал Роджеру, а затем занял свою позу парадного покоя, его лицо было строгим и трезвым.

– Это Билл Копектра, – продолжил Катроне, когда из-за передней части фургона вышел невысокий коренастый мужчина. – Он занимается электроникой.

– Привет, Кот, – сказал Билл. – Ты будешь у нас в долгу за это, черт возьми, очень большом. Если бы у тебя была дочь, это был бы первоначальный взнос.

– Я знаю, – ответил Катроне, качая головой.

– У меня тоже было горячее свидание на эти выходные, – продолжил Билл.

– У тебя всегда есть свидание, – сказал последний мужчина. Он был немного выше Билла и шире в плечах, сделанных как из дуба, коротко остриженными черными волосами и широким плоским лицом. Он шел раскачивающейся походкой, которая наводила Роджера на мысль либо о моряке, либо о ком-то, кто провел много времени на спине цивана. Скорее на лошади, это Старая Земля.

– Это Кловис Ойлер, – сказал Катроне. – Заместитель офицера департамента Оугэйла. Отвечает за вход.

– Обычно это мое место, – сказал Роджер, кивая и пожимая Ойлеру руку. – Заряд?

– Обычно модифицированное шариковое ружье, – ответил Ойлер. – Мы не можем останавливаться на пороге с зарядом. И не так много найдется дверей, которые не рухнут от взрыва двенадцатимиллиметрового снаряда.

– С двенадцатимиллиметровым у вас останется не так уж много выстрелов, – отметил Роджер.

– Если вам нужно больше трех или четырех, вы ошиблись комнатой, – ответил Ойлер, как будто объяснял ребенку.

– Тактические группы. – Роджер посмотрел на Катроне и кивнул. – Не боевые солдаты. Для вашей общей информации, мистер Ойлер, я обычно совершаю вход в тактическом костюме или силовой броне и пропускаю входной заряд насквозь. Когда-нибудь мы посмотрим, кто быстрее, – добавил он с усмешкой.

– Я же говорил тебе, что есть разница, – сказал Катроне. – И техника Кловиса, как правило, действительно оставляет по ту сторону двери больше людей живыми и невредимыми.

Он пожал плечами, затем снова повернулся к Копектре.

– Билл, у нас есть адрес. Нам нужна система наблюдения. Дэйв установит отводы и внешний провод. Нам нужна схема здания и подсчет противников. Кловис, пока Билл и Дейв позаботятся об этом, займись подготовкой оружия. Трей, ты делаешь первоначальный набросок.

– Что собираешься делать ты? – спросил Трей, нахмурившись. Катроне обычно сам занимался планированием.

– Мне нужно поработать над другой операцией, – ответил Катроне. – Я буду здесь для брифинга и на операции.

– Что за другая операция? – спросил Трей. – Вы понимаете, здесь я спрашиваю как ваш адвокат.

– Один из тех случаев, когда, если нам понадобится адвокат, он не принесет нам много пользы, – ответил Роджер.

* * *

– Принц Джексон, – сказал генерал Джанетто по защищенному каналу связи, – у нас проблема.

– Что? – ответил Эйдула. – Или, скорее, что теперь?

– Что-то происходит на флоте Метрополии. Ходило много слухов о том, что происходит во дворце, некоторые из них ближе к реальности, чем мне хотелось бы. Я думаю, что ваша охрана не самая лучшая, принц Джексон.

– Это настолько хорошо, насколько это возможно, – сказал Эйдула. – Но слухи – это не проблема.

– Так оно и есть, когда военный флот так волнуется, – отметил Джанетто. – Но это больше, чем просто слухи. До отдела уголовного розыска дошел слух о назревающем мятеже среди морских пехотинцев. Они что-то планируют – что-то примерно во время имперского фестиваля. И мне ни капельки не нравится это кодовое имя. Это "откормленный телец".

Эйдула сделал паузу и покачал головой.

– Что-то из Библии? – недоверчиво спросил он. – Ты хочешь, чтобы я беспокоился о мятеже морской пехоты, основанном на Библии?

– Это из притчи о блудном сыне, ваше высочество, – сердито сказал Джанетто. – Блудный сын. Ты зажаришь откормленного тельца, когда вернется блудный сын.

– Роджер мертв, – решительно сказал Эйдула. – Вы подстроили эту смерть, генерал.

– Я знаю. И если бы он выжил, он должен был объявиться где-нибудь в течение первых нескольких недель после своего "несчастного случая". Но, похоже, кто-то верит, что он жив.

– Принц Роджер мертв, – повторил Эйдула. – И даже если бы это было не так, ну и что? Как вы думаете, мог ли этот болван устроить контратаку? Что кто-то последовал бы за ним? Ради бога, генерал, он был сыном Нью-Мадрида! Неудивительно, что он был идиотом. Какую фразу вы употребили об одном из офицеров, которых я предложил? Он не смог бы повести взвод морских пехотинцев в бордель.

– Нельзя сказать то же самое об Армане Панере, – ответил Джанетто. – И Панер сражался бы за императрицу, а не за Роджера. Роджер был бы просто номинальным руководителем. И я говорю вам, что-то происходит. Ассоциации зашевелились, морские пехотинцы замышляют мятеж, а Хельмут куда-то переезжает. У нас здесь серьезная ситуация.

– Так что ты с этим делаешь? – потребовал Эйдула.

– Какая самая критическая точка, которую мы должны обезопасить?

– Императрица, – сказал Эйдула. – И я сам.

– Хорошо, – ответил Джанетто. – Я усилю охрану вокруг Империал-Сити. Откуда я это возьму, будет интересным вопросом, поскольку у нас не так много наземных войск, которые, как мы знаем, лояльны. Но я разберусь с этим. Также усилю охрану вокруг дворца. Что касается тебя, то тебе нужно перенести день фестиваля.

– Я должен быть участником, – нахмурившись, сказал Эйдула. – Но я пошлю свои сожаления.

– Сделай это, – сухо сказал Джанетто. – В последнюю минуту, если тебе нужно профессиональное предложение.

– А как насчет морских пехотинцев? – спросил Эйдула.

– Я заменю Брейловски, – сказал Джанетто. – И немного поболтаю с ним.

– Добро, – сказала Элеонора, прерывая одно из заключительных занятий по планированию. – У нас реальная проблема.

– Что? – спросил Роджер.

– Старший сержант Брейловски только что был арестован, и все веб-сайты морской пехоты говорят о откормленном тельце. Думаю, что Кьерульф был немного свободен в обращении с информацией.

– Черт. – Роджер посмотрел на часы. – Еще двенадцать часов.

– Проси меня о чем угодно, только не о времени, – ответил Катроне.

– Они собираются заставить его попотеть, – сказал Марино. – Он сопротивляется допросу, но в конце концов из любого можно вытянуть все, что угодно.

– Он будет находиться на гауптвахте Лунной базы, – сказал Розенберг. – Это паршиво, там спецназовцы флота. Мы не можем просто тихо его отпустить.

– Гринберг все еще на месте, – отметил Роджер. – Если он узнает, что Кьерульф на нашей стороне, а Брейловски должен был бы это сделать, поскольку они говорят об "откормленном тельце", тогда мы потеряем и Кьерульфа. И они будут знать, что это произойдет где-то во время фестиваля.

– И Кьерульф знает, что это имеет отношение к мардуканцам, – сказала Элеонора, поморщившись.

– И теперь в сети данных ИБР есть приказ о предупреждении, – сказал Тебич, отрываясь от своего поста. – Попытка государственного переворота, запланированная на имперский фестиваль.

– Они знают все важное, – категорично сказал Катроне, качая головой. – Мы должны прерваться.

Все посмотрели на Роджера. Это было то, что Катроне понял позже – гораздо позже. Даже он посмотрел на Роджера. Который невидящим взглядом смотрел на дальнюю стену.

– Нет, – сказал принц после долгой паузы. – Никогда не принимайте во внимание свои страхи. Они знают о Хельмуте, но это было очевидно. Они подозревают, что я, возможно, жив, но они не знают о Миранде.

Он сделал паузу и сверился со своим имплантом.

– Мы сдвигаем это раньше, – продолжил он, его голос был четким. – Им потребуется время, чтобы что-то сделать. Приказы должны быть сокращены, планы должны быть составлены, эскадры перемещены, на вопросы даны ответы. Тему, – он посмотрел на Джина, – ты распоряжался разрешениями на парад. Можем ли мы обойти очередь? Попросить маршала парада перенести нас вперед на первый выход утром?

– Мы можем, если вы готовы рискнуть и положить немного наличных в чей-нибудь карман, – сказал Джин через мгновение, – и я думаю, что знаю, какой карман наполнить. Но есть шанс, что он может учуять достаточно большую крысу, чтобы поднять тревогу.

– Оцените шансы, – сказал Роджер, и чрезвычайно младший офицер ИБР закрыл глаза на пятнадцать секунд напряженного раздумья.

– Может быть, один из пяти, что он что-то почует, но не более одного из десяти, что он сделает что-нибудь, кроме как попросит больше наличных, если он это сделает, – сказал он наконец, и Роджер нахмурился. Затем принц пожал плечами.

– Нехорошо, но при данных обстоятельствах лучше, чем ждать, пока дожмут Брейловски, – решил он и повернулся к другим агентам ИБР.

– Ладно, "откормленный телец" – это, по-видимому, стало кодовым словом. Тебич, ты можешь вставить что-нибудь тайно на флотские сайты – те, которые они читают?

– Легко, – сказал Тебич.

– Кодовое слово "откормленный телец". Вставь его так, чтобы оно считывалось ноль семьсот. Это произойдет через семь часов. Это время начала.

– А как насчет Хельмута? – спросил Катроне.

– С этим мы ничего не можем поделать, – сказал Роджер. – Он должен был появиться в десять, и именно тогда он появится. Я надеюсь.

Катроне кивнул на замечание принца. К сожалению, они все еще не получили никакого подтверждения от Хельмута о том, что он даже получил инструкции Роджера, не говоря уже о том, что он сможет их выполнить.

– На данный момент мы ничего не знаем наверняка о Хельмуте, – продолжил Роджер, – но мы точно знаем, что нам нужен Кьерульф. Он и Лунная база прямо над нами. Если он не сможет, по крайней мере, запутать ситуацию там достаточно надолго, чтобы мы смогли захватить дворец, мы все равно покойники. И если мы будем ждать Хельмута, мы потеряем Кьерульфа.

Он пожал плечами, и Катроне кивнул. Не столько в согласии, сколько в принятии. Роджер кивнул в ответ, затем вернул свое внимание Тебичу.

– В сеть Лунной базы, – сказал он. – Добавь: Позови Брейловски.

– Понял.

– Ты уверен в этом? – спросил Катроне. – Служба безопасности будет осуществлять наблюдение.

– Пусть наблюдает, – сказал принц, который с боем обошел половину планеты. – Мы не бросаем наших людей. Никогда.

– Нам нужна еще одна вещь, – сказал Роджер. Была ясная октябрьская суббота, первый день имперского фестиваля. День, когда погодные компьютеры чертовски хорошо знали, как обеспечить идеальную погоду в Империал-Сити. Ясное, хрустящее и красивое солнце чуть ниже горизонта в Империал-Сити. Тот день. Роджер невидящим взглядом уставился на схему дворца, теребя пальцами облегающий черный костюм, который надевался под броню.

– Да, подкрепление, – сказал Катроне, еще раз взглянув на план. Это должно было быть непросто, особенно учитывая, что этого ожидали плохие парни. И все они устали. Они намеревались немного поспать перед началом миссии, но из-за последних деталей и ее переноса...

– Нет, я говорил о Нимашет, – сказал Роджер и сглотнул. – Они собираются убить ее в тот момент, когда ваша команда нанесет удар.

– Нет, если они думают, что это копы, – указал Катроне. – Они не захотят, чтобы вдобавок ко всему прочему у них на руках было мертвое тело. Меня больше беспокоит то, что Эйдула убьет твою мать, Роджер. И ты тоже должен беспокоиться.

– Мы не можем на это рассчитывать, – сказал Роджер, игнорируя укол. – Помнишь, что Субианто сказала о Симинове – лощеный бешеный пес, помнишь? И как бы ты ни говорил, что твоя команда лучшая из лучших, они не мои лучшие. И мои лучшие, мистер Катроне, чертовски хороши. И я действительно знаю одного человека, на которого могу положиться.

– Нам не нужны лишние осложнения, – сказал Катроне.

– Это тебе понравится, – сказал Роджер и свирепо ухмыльнулся.

* * *

Пиди Карузе любила наряжаться. Ей особенно понравилось разнообразие, доступное на Старой Земле, и она выбрала красивое золотисто-светлое платье, которое соответствовало цвету ее рогов. Оно было сшито очень искусной швеей – она должна была быть такой, чтобы придумать, как сшить платье для беременной мардуканки, которое не выглядело бы явно странно. Пиди подобрала к нему пару сандалий, которые ясно демонстрировали тот факт, что у мардуканцев на ногах были когти вместо ногтей. Когти были выкрашены в розовый цвет, в тон тем, что были у нее на пальцах. Ее рожки также были искусно отполированы всего несколько часов назад очень милой женщиной с Пинопы по имени Мэй Су, которая обычно делала маникюр. У людей были всевозможные краски, но на этот раз она остановилась на блондинке. Она подумывала покрасить их в рыжий цвет, так как один из людей сказал, что она от природы рыжеволосая, что бы это ни значило. Но сейчас она была блондинкой.

Конечно, существовала проблема регулирования температуры. В общем, температура тела у мардуканцев не регулировалась. Мардуканцы были определены доком Добреску, который стал выдающимся (хотя и более или менее неизвестным) авторитетом в области физиологии мардуканцев, "чертовски холоднокровными, как жаба". Жабы, по большому счету, не очень хорошо себя чувствуют холодными октябрьскими утрами в Империал-Сити. Большинство мардуканцев справлялись с этим, надевая защитные костюмы, но они были такими... утилитарными.

Пиди справилась с этой дилеммой портного – и с холодной окружающей средой – несколькими способами. Во-первых, она изучала упражнения диншона с Кордом с тех пор, как впервые встретила его. Диншон был дисциплиной, которую народ Корда использовал для контроля своей внутренней температуры, формой гомеопатического искусства. Частично это было лечение травами, но в основном это была ментальная дисциплина. Это могло бы помочь в горах Мардука, где температура часто опускалась до того, что люди считали "приятной", а мардуканцы – "морозной". Учитывая, что это конкретное утро было "морозным" для теплокровных людей, у мардуканцев даже не было подходящей описательной фразы, кроме "какой-то ледяной ад".

Упражнения диншона могли бы помочь ей справиться даже с этим сильным холодом, но только на несколько минут. Поэтому она придумала несколько дополнительных уточнений.

Вокруг запястий – всех четырех – и лодыжек у нее были тугие кожаные ремешки, а на шее – ошейник в тон. Снаряжение делало ее чем-то похожей на служительницу огня кратов, что даже отдаленно не было приятной ассоциацией, но важной частью было то, что повязки прикрывали нагревательные полосы, которые были достаточно горячими, чтобы быть на грани поджаривания. Еще несколько полосок покрывали ее живот и укладывались вокруг развивающихся плодов на спине.

С этими приспособлениями и упражнениями диншона она должна быть в порядке в течение пары часов. И никакого неприглядного, немодного костюма для окружающей среды.

В целом, она выглядела на пике стиля, если не обращать внимания на легкое отражение от полисахаридного мукоидного покрытия на ее коже, когда она изящно вышла из аэротакси и прогарцевала к входной двери штаб-квартиры ассоциации соседей Цепио.

– Меня зовут Пиди Карузе, – сказала она на своем лучшем имперском, кивая двум мужчинам. Один из них был почти такого же роста, как она. Если бы она была на каблуках, она бы возвышалась даже над ним, но он был большим... для человека. – Я здесь, чтобы увидеть мистера Симинова. Я в курсе, что он внутри.

– Босс не разговаривает ни с каким пенистым с улицы, – сказал тот, что пониже ростом. – Проваливай.

– Скажи ему, что меня послал мистер Чанг, – сказала Пиди, изо всех сил стараясь улыбнуться. Это не было естественным выражением для мардуканцев с их ограниченными лицевыми мышцами, и получилось больше похоже на гримасу. – И он действительно хотел бы поговорить со мной. Это важно. Для него.

Охранник заговорил в свой горловой микрофон и подождал, затем кивнул.

– Кто-нибудь выйдет, – сказал он. – Ты подожди здесь.

– Конечно, – сказала Пиди и хихикнула. – Не похоже, что мы собираемся бродить по заднему двору, не так ли?

– Только не с пенистой, – нахмурившись, сказал охранник покрупнее.

– Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь это, – сказала Пиди и покачала бедрами. Это было еще одно неестественное действие, но она достаточно наблюдала за человеческими женщинами, чтобы понять общую идею.

Человек, который подошел к двери, был одет в костюм. Тот выглядел плохо сшитым, но, вероятно, из-за тела под ним. Пиди видела изображения земного существа под названием "горилла", и этот парень выглядел так, как будто только что свалился с дерева... и, падая, ударился головой.

– Пошли, – сказал двойник гориллы, открывая дверь и отступая в сторону. – Босс только что встал. Он даже не выпил свой кофе. Он терпеть не может, когда его заставляют ждать, пока он не выпил свой кофе.

Раздалось громкое жужжание, когда Пиди прошла в коридор, и горилла свирепо нахмурился.

– Погоди! – сказал он, удивление и угроза боролись в его голосе. – У тебя есть оружие.

– Ну, конечно, у меня есть оружие, – сказала Пиди, снова хихикая, когда еще трое мужчин вышли в коридор. – Я одета, не так ли?

– Ты должна отдать его, – сказал горилла с выражением человека, который все равно никогда не понимал шуток.

– Что? – спросила Пиди. – Все-все?

– Все, – прорычал горилла.

– Ну, хорошо, – вздохнула Пиди. – Но тогда боссу придется подождать некоторое время.

Она просунула руку в верхние разрезы своего платья и вытащила два меча. Они были коротки для мардуканца, что делало их примерно такими же длинными, как кавалерийская сабля, и такими же изогнутыми. Она перевернула их и протянула рукояти горилле.

Когда он взял их, она начала вытаскивать все остальное. Два изогнутых кинжала, размером с человеческие короткие мечи. По одному кинжалу с внутренней стороны обоих бедер. Два кинжала на шее, и еще два были спрятаны в разных местах, до которых требовалось дотянуться. Наконец, она вручила четыре комплекта кастетов, дубинку и четыре пачки имперских кредитов по четвертаку.

– Это все? – спросил горилла с полными руками.

– Ну... – Она сунула руку под юбку и вытащила длинный стилет для колющих ударов. Он был слегка липким. – Вот и все. Мой отец тоже убил бы меня за то, что я так покорно отдала их.

– Просто положи это в кучу, – сказала горилла. Когда она закончила, он предложил охапку одному из других охранников и осторожно провел по ней детектором. Оставалась еще пара вещей, которые ему не нравились. Например, у нее была еще одна пачка кредиток и пилочка для ногтей. Она была около двух дециметров длиной, с ужасно острым концом.

– У меня должно быть что-то, чем можно обиходить мои рога! – сказала она в ужасе, когда он конфисковал ее.

– Не здесь, – сказал горилла. – Хорошо, теперь ты можешь увидеть босса.

– Я лучше верну все это, – сказала она охраннику с охапкой скобяных изделий.

– Мне понравится смотреть, как вы все это кладете на место, – весело ответил охранник, занося это в одну из боковых комнат и бросая на удобный столик с полумузыкальным лязгом.

– Итак, каково это – работать на мистера Симинова? – спросила Пиди, когда они шли к лифту.

– Это работа, – сказал горилла.

– Есть ли место в такой организации для женщины?

– Ты знаешь, как пользоваться чем-нибудь из этого? – спросил охранник, нажимая на кнопку третьего этажа.

– В значительной степени, – честно ответила Пиди. – В значительной степени. Всегда учусь, ты же знаешь.

– Тогда, да, я думаю, что да, – сказал горилла, когда двери закрылись.

* * *

– Она внутри, – сказал Билл.

– Еще одно тело, которое нужно сохранить от убийства. – Кловис покачал головой. – Ненавижу отвлекаться.

– "Просто следуйте по дороге из желтого кирпича!", – сказал Дэвис голосом придурка. – "Просто следуйте по дороге из желтого кирпича! Следуйте, следуйте, следуйте, следуйте, следуйте по дороге из желтого кирпича! Просто следуйте..."

– У меня боевые патроны, – сказал Кловис, слегка смещаясь. – Не искушай меня.

– Превозмоги это, – сказал Кот, протягивая руку и опуская забрало своего шлема. – Сорок пять секунд.

Хонал поерзал, пытаясь освободить немного больше места на сиденье. Он потерпел неудачу и зарычал, когда начал нажимать на кнопки.

– Проклятые карлики, – пробормотал он.

– Повтори, Красная шестерка, – сказал коммуникатор.

– Ничего, капитан, – ответил Хонал.

– Наружные двери открываются, – сказал Розенберг. – Переместитесь к позиции внутренней двери.

– Карлики, – снова пробормотал Хонал, убедившись, что он не транслирует, и включил антигравитацию. – Раса карликов. – "Но, по крайней мере, они сделали классные игрушки, с которыми можно играть", – подумал он и нажал кнопку для передачи.

– Красная шестерка, свет, – сказал он, затем щелкнул рычагом, чтобы поднять посадочные салазки, и выдвинул "стингшип" из его отсека, разворачиваясь так, чтобы выровняться с дверями склада. Они все еще находились в подземном сооружении, но как только выйдут из укрытия бункеров, скрывающихся в глубине земли, они собирались зажечь все маяки в Империал-Сити.

Пришло время веселиться.

– Три, четыре, пять, – считал Роджер, пробегая рысью по сырому коридору. Вода поднялась до края подиума, и скользкая бетонная поверхность была покрыта слизью.

Переход представлял собой древнее "метро", средство массового передвижения, существовавшее до появления гравитационных труб. Бесконечная экспансия Империал-Сити оставила его позади задолго до годов кинжалов, и дворец – то ли случайно, то ли по проекту Миранды Макклинток – находился прямо над местом, которое раньше называлось "Юнион Стейшн".

Роджер считал боковые проходы и остановился на седьмом.

– Время приступить к выполнению миссии, – сказал он, глядя на свою команду мардуканцев и отставников собственных сил императрицы. Последние в основном казались немного запыхавшимися после трехкилометровой пробежки, но они проверили свое снаряжение и вооружились своими шариковыми и плазменными пушками с легкостью, выработанной годами практики.

Роджер в последний раз сверился со своим имплантом, затем открыл нечто, похожее на древний блок предохранителей. Внутри была не намного более современная клавиатура. Отчаянно надеясь, что электроника выдержала сырость, он глубоко вздохнул и набрал длинный код.

Заскрежетал металл, и стена начала отодвигаться.

Роджер шагнул в темноту, за ним последовали двенадцать мардуканцев в боевых доспехах, полдюжины бывших людей из собственных сил императрицы, тоже в доспехах, и одна слегка сбитая с толку собака-ящерица.

– Ваша первая встреча с мистером Ван ден Вонделом состоится через двадцать три минуты, – сказала административная помощница Эйдулы, когда принц садился в лимузин. – После этого...

– Отмени это, – сказал Эйдула. – Дуауф, направляйся в дом Ричена.

– Да, сэр, – сказал шофер, поднимая лимузин с платформы и ловко вписывая его в поток машин.

– Но... но, ваше высочество, – сказала девушка, покраснев. – У вас назначено несколько встреч, а имперский фестиваль – это...

– Думаю, в этом году мы будем наблюдать за парадом из дома, – сказал он, глядя в окно. Только начинался рассвет.

Имперский фестиваль праздновал свержение лордов кинжалов и установление императорского трона пятьсот девяносто лет назад. Силы повелителей кинжалов были «официально» разгромлены пятого октября; устранение немногих местных сторонников, с большинством из которых расправились, бросив камни им на головы, было проигнорировано. По причинам, известным лишь нескольким специализированным историкам, Миранда Макклинток решительно отвергла любое использование термина «Октябрьская революция». Однако она была инициатором имперского фестиваля, и он оставался ежегодным празднованием продолжения рода Макклинтоков и империи Человека.

В этом году у фестиваля были небольшие проблемы с тем, чтобы стать праздничным. Толпа, собравшаяся на фейерверк накануне вечером, была неуправляемой, и большая группа из нее ворвалась в имперский парк, призывая императрицу. Их разогнали, но полиция была менее чем уверена, что сегодня не произойдет чего-то еще, возможно, худшего.

Однако выгружающиеся из трейлеров мардуканцы представляли собой просто ошеломляющее зрелище. Животные, которых они вели вниз по грузовым пандусам, были похожи на что-то из юрского периода, и мардуканцы предположительно – и об этом свидетельствовали седла и уздечки – планировали оседлать их. Всадники были крупными парнями, даже для мардуканцев, одетыми в начищенные кольчуги и стальные шлемы. Полиция осмотрела мечи, которые они носили, – культурные артефакты, полностью соответствующие фестивалю и, более того, привязанные к местам шнурами, – и понадеялась, что они не станут проблемой.

То же самое относилось и к типам пехоты. За спинами у них были длинные пики и старинные химические винтовки. Один из сержантов местной полиции подошел и проверил, нет ли у них при себе пороха. Сканеры не были настроены на старомодный черный порох, и они выглядели так, как будто знали, с какого конца вылетела пуля. У них не было никаких боеприпасов, но он все равно проверил винтовки, просто из личного интереса. Это были сложные затворные устройства, и один из мардуканцев продемонстрировал, как его оружие открывалось и заряжалось. Легкость, с которой он обращался с винтовкой, говорила полицейскому о долгой практике, что вызывало беспокойство, поскольку предположительно они были группой официантов из местного ресторана.

Но когда они выгрузили последнего зверя, он чуть не вызвал подкрепление. Существо было размером со слона и явно не радовалось тому, что находится здесь. Зверюга мычала и била копытом по земле, и всадник на ее спине, казалось, очень мало влиял на ее поведение. Казалось, зверь что-то искал, и внезапно с грохотом ожил, сотрясая землю поступью, направляясь к офицеру Йоргенсену.

Йоргенсен побледнел, когда зверь понюхал его волосы. Он мог бы оторвать ему голову одним укусом своего большого клюва, но только принюхался, а затем недовольно буркнул. Он развернулся, гораздо более легко, чем должно двигаться что-либо столь крупное, и взревел. Громко. Это не звучало радостно.

Наконец, один из крупных всадников в доспехах дал ему кусок ткани, который выглядел так, как будто его оторвали от боевого костюма. Зверь нюхнул его и обнюхал более тщательно, затем успокоился, все еще оглядываясь по сторонам, но успокоенный.

"Хорошо, что толпы все еще были такими редкими", – подумал Йоргенсен. Может быть, именно поэтому маршал парада поменял местами этих парней во главе парада откуда-то из хвоста? Чтобы вывести их и их тварей до того, как присутствие и шум больших толп сделают капризных зверей еще более капризными?

Нет, это не могло быть чем-то настолько разумным, подумал он. Не учитывая все остальное дерьмо, происходящее в этом году.

Но, по крайней мере, это должен был быть интересный фестиваль.

– А вот и он, – сказал Мачек, отрывая взгляд от панели, которую он разобрал, и убирая мультиинструмент обратно на место в своем поясе специалиста по техническому обслуживанию.

Мачек и Беби оба служили в составе контингента морской пехоты Лунной базы в предыдущем туре, именно поэтому их выбрали для этой работы. Им это не нравилось, но они были профессионалами, и они прошли за Роджером через слишком много пропитанных кровью полей сражений, чтобы заботиться об одном купленном и оплаченном адмирале.

– А что насчет помощницы? – спросила Беби.

– Оставим ее, – сказал Мачек, взглянув на привлекательную брюнетку-лейтенанта и надвинув очки. – Но после станнера.

Беби кивнула, достала шариковый пистолет из открытой панели обслуживания и повернулась. У Гринберга было как раз достаточно времени, чтобы опознать оружие в руке своей убийцы, прежде чем поток сверхскоростных шариков превратил его голову в кровавые брызги. Лейтенант рядом с ним открыла рот, когда мозги и кровь ее адмирала покрыли ее красно-серым туманом, но Мачек поднял свой парализатор, прежде чем она смогла сделать что-либо еще.

– Извините за это, мэм, – сказал он и выстрелил.

Оба морпеха опустили оружие и схватились руками за головы, когда в коридор влетели охранники морской пехоты с пистолетами на изготовку и очень сердитыми выражениями на лицах.

– Привет, – сказал Мачек.

– Ты, мать тв!..

– Откормленный телец, – прервала разговор Беби, опуская руки. – Это что-нибудь значит для тебя?

– Открываются внутренние двери, – сказал Розенберг. – Инициируйте.

"Теневые волки" ринулись вперед, вырвавшись из своего укрытия в самом сердце Империал-Сити. Как только Хонал вышел из внутренних дверей и получил все возможности связи, он включил схему для всех эскадрилий.

– Восстаньте, братья по циванам! – ревел он. – Великие дела ждут! Теперь к гневу, теперь к разорению и красному рассвету!

Этому его научил Роджер. Он не знал, где принц подхватил это – вероятно, в какой-то древней истории человечества, – но это была отличная фраза, и она заслуживала повторения.

– О, черт, – сказал Фелпс.

– Что теперь? – спросила Гуннар, зевая.

– Множество меток! – огрызнулся Фелпс. – Военного класса. Три локуса – четыре... пять локаций, две на Западном хребте! Три из них находятся внутри города!