Текст книги "Нас немного"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Джон Ринго
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Огромное кресло рядом с Растаром занимал его двоюродный брат Хонал, который бежал вместе с ним, пробивая путь к безопасности для немногих женщин и детей васинов, которые выжили, когда Тердан и остальные пограничные государства пали под натиском боманов. Именно Хонал окрестил их сколоченные воедино смешанные силы людей и мардуканцев "собственными силами басика". Он выбрал это название в шутку, по мотивам "собственных сил императрицы", к которым принадлежал бронзовый батальон. Но солдаты Роджера сделали это название гораздо большим, чем просто шуткой, на дюжине полей сражений и в бесчисленных мелких стычках. Невысокий для мардуканца, Хонал был прекрасным наездником, смертоносным стрелком и еще лучше владел мечом. Он также был достаточно безумен, чтобы выиграть одну из битв за корабль, просто отключив местные гравитационные плиты и выпустив атмосферу отсека – и его защитников – в вакуум. Ему нравились человеческие афоризмы и пословицы, особенно древняя военная сентенция о том, что "если это глупо, но работает, то это не глупо". Хонал был сумасшедшим, а не глупым.

В конце стола, завершая группу сотрудников и командования Роджера, сидел специальный агент Тему Джин из имперского бюро расследований. Один из бесчисленных агентов, посланных присматривать за разветвленной бюрократией империи, он был отрезан от контактов в результате переворота. Его последнее сообщение от его "контроля" в ИБР предупреждало, что все было не так, как слышалось со Старой Земли, и что он должен был считать себя "законсервированным". Он был тем, кому пришлось рассказать Роджеру, что случилось с его семьей. После этого он оказал огромную помощь принцу, когда пришло время захватить космопорт и корабль, и теперь он вполне мог оказаться столь же важным для возвращения трона.

Именно этому и была посвящена эта встреча.

– Хорошо, Элеонора. Начинай, – сказал Роджер и откинулся назад, чтобы послушать. Последний месяц он был так занят ремонтом после боя и маскировкой следов в космопорту, что не мог посвятить время планированию того, что будет дальше. Это была работа его сотрудников, и пришло время посмотреть, к чему они пришли.

– Ну, здесь мы имеем дело с рядом проблем, – сказала Элеонора, открывая свой планшет и готовясь отмечать в нем пункты.

– Первый из них – это разведданные или их отсутствие. Все, что у нас есть в виде информации из Империал-Сити, – это сводки новостей и директивы, которые поступили с последним имперским кораблем пополнения запасов. Им почти два месяца, так что мы имеем дело с информационным вакуумом обо всем, что произошло за это время. У нас также нет данных об условиях на флоте, за исключением объявленных изменений в командовании флота Метрополии и того факта, что Шестой флот, который обычно довольно эффективен, в последний раз был замечен, по-видимому, неспособным организоваться для простой смены базирования и завис в глубоком космосе. У нас нет четких указаний на то, кому мы могли бы доверять. Фактически, мы не можем доверять никому на флоте, особенно различным командирам, которые были назначены на места после переворота.

– Вторая проблема – это ситуация с безопасностью. Нас всех разыскивают в империи за то, что мы якобы помогли вам с этим предполагаемым переворотом. Если кто-либо из выживших с "Деглоппера" пройдет имперскую таможню или даже обычную проверку в космопорту, оттуда в Империал-Сити зазвонят тревожные колокола. Фракция Эйдулы должна верить, что вы давно мертвы, что делает вас идеальным пугалом. Кого, как не мертвого, лучше разыскивать за то, чего он не совершал, скрывая тот факт, что настоящими преступниками были они сами? Но суть остается в том, что без существенной маскировки никто из нас не сможет ступить ногой ни на одну имперскую планету, и у нас возникнут реальные проблемы с посещением любого другого места, дружественного империи. Что означает "везде". Даже святоши схватили бы нас по множеству причин, которые нам бы не понравились.

– Третья проблема – это, конечно, сама миссия. Нам придется свергнуть нынешнее действующее правительство и захватить вашу мать и маточный репликатор, чтобы плохие парни не сбежали ни с тем, ни с другим. Мы также собираемся предотвратить вмешательство военного флота.

– "Кто владеет орбиталями, тот владеет планетой", – сказал Роджер.

– Чанг О'Брайен, – кивнула Элеонора. – Вы запомнили это.

– Бывший повелитель кинжалов, папочка прабабушки умел обращаться со словами, – сказал Роджер, затем нахмурился. – Он также сказал: "Одна смерть – это трагедия; миллион – это статистика".

– Он почерпнул это из гораздо более древнего источника, – сказала Элеонора. – Но точка зрения верна. Если флот Метрополии встанет на сторону Эйдулы – а с его нынешним командующим это само собой разумеется – мы не победим, независимо от того, кто или что у нас в руках. И это полностью игнорирует безумную трудность фактического захвата императрицы. Дворец – это не просто набор зданий; это наиболее сильно укрепленный комплекс зданий за пределами Лунной базы или самого штаба обороны Терры. Может показаться, что проникнуть в него легко, но это не так. И вы можете быть уверены, что Эйдула усилил собственные войска императрицы своими собственными головорезами.

– Они будут не так хороши, – сказал Джулиан.

– Не ставь на это, – мрачно ответила Элеонора. – Императрица может ненавидеть Эйдулу, но ее отец этого не делал, и это не первый раз, когда Эйдула становится министром флота. Он отличает хороших солдат от плохих – или, черт возьми, должен отличать – и либо ему, либо кому-то еще из его команды удалось в первую очередь уничтожить остальных солдат императрицы, когда они захватили дворец. Он будет полагаться на тот же опыт, когда приводит своих людей на замену, и только потому, что они работают на плохого человека, это не значит, что они будут плохими солдатами.

– Перейдем этот мост, когда мы к нему подойдем, – сказал Роджер. – Я так понимаю, ты не собираешься просто сообщить мне список плохих новостей, которые я уже знаю?

– Нет. Но я хочу, чтобы плохое было абсолютно ясным. Это будет нелегко, и это не будет гарантировано. Но у нас действительно есть кое-какие активы. И, более того, у наших врагов действительно есть проблемы. На самом деле проблем у них почти столько же, сколько у нас, и почти таких же масштабных.

– Новость, которую мы имеем здесь, заключается в том, что в парламенте уже есть вопросы по поводу продолжающегося уединения императрицы. Премьер-министром по-прежнему является Дэвид Янг, и хотя консерваторы принца Джексона входят в его коалицию, они с Эйдулой – кто угодно, только не друзья. Я бы предположила, что во многом причина, по которой они, похоже, так отчаянно охотятся за вами, Роджер, заключается в том, что Эйдула использует "военную угрозу", которую вы представляете, как рычаг, необходимый ему как министру военного флота, чтобы уравновесить власть Янга как премьер-министра в кабинете.

– Может быть, и так, – сказал Роджер с нотками гнева в голосе, – но Янг также намного ближе к дворцу, чем мы, и мы можем сказать, что происходит. Янг, возможно, действительно верит, что я мертв, но он чертовски хорошо знает, кто на самом деле осуществил переворот. И кто контролирует мою мать. И он не сделал по этому поводу ни единого долбаного поступка.

– Во всяком случае, насколько нам известно, – заметила Элеонора нейтральным тоном. Глаза Роджера сверкнули на нее, но он поморщился и сделал легкий жест. Было ясно, что его гнев не утих – принц Роджер в последнее время часто злился, – но было также ясно, что он готов признать квалификацию своей начальницы штаба.

По крайней мере, на данный момент.

– С чисто военной точки зрения, – продолжила О'Кейси через мгновение, – кажется очевидным, что Эйдула, несмотря на его нынешнее положение во главе военного истеблишмента империи, также не смог заменить всех офицеров флота надежными закадычными друзьями. Капитан Кьерульф, например, занимает очень интересную должность начальника штаба флота Метрополии. Я бы поспорила, что он не совсем согласен с тем, что происходит, но он все еще там. А еще есть Шестой флот адмирала Хельмута.

– Он не собирается спокойно относиться к происходящему, – уверенно предсказал Джулиан. – Мы обычно шутили, что Хельмут каждое утро вставал и молился изображению императрицы над своей кроватью. И он, типа, провидец или что-то в этом роде. Если там хоть немного пахнет рыбой, он будет копаться в ней носом, можете быть в этом уверены. Шестой флот тоже будет за ним. Он возглавлял его в течение многих лет. Намного дольше, чем ему следовало бы. Это как его личная вотчина. Даже если они пришлют кого-нибудь ему на замену, ставлю десять против пяти, что с заменой произошел "несчастный случай" где-то на линии.

– В отчетах, которые я видел, за адмиралом Хельмутом были отмечены некоторые из этих тенденций, – вставил Тему Джин. – С отрицательной стороны, я мог бы добавить. Также, скажем так, за усердные действия по обеспечению того, чтобы в его штаб, в командование эскадрами авианосцев и крейсеров и даже старшими командирами кораблей назначались только те офицеры, которые соответствовали его личным стандартам – и не только с точки зрения военного потенциала. Личные вотчины являются постоянной заботой ИБР и инспекции. Только его явная лояльность императрице и империи помешала его смещению. Но на основании расследований ИБР я согласен с оценкой сержанта Джулиана о нем.

– И есть еще одна последняя возможность, – продолжила Элеонора. Ее голос звучал задумчиво, а глаза были прищурены с расчетливым выражением. – Это самое... интересное из всех, во многих отношениях. Но это также зависит от вещей, о которых мы знаем меньше всего на данный момент.

Она сделала паузу, и Роджер фыркнул.

– Тебе не нужен вид "загадочной провидицы", чтобы произвести на меня впечатление своей компетентностью, Элеонора, – сухо сказал он. – Итак, предположим, ты пойдешь дальше и расскажешь нам об этой возможности?

– Эм? – Элеонора моргнула, затем одарила его улыбкой. – Прости. Просто изрядный процент отставников собственных сил императрицы стремится поселиться на Старой Земле. Конечно, многие берут кредиты на колонизацию отдаленных систем, но большая их часть остается на планете. После экскурсий собственных сил, я полагаю, тихие заводи кажутся обычному морпеху-пенсионеру немного менее захватывающими, чем могли бы показаться. И люди собственных сил императрицы, находящиеся на действительной службе или в отставке, безгранично преданы императрице. И они также, ну... – Она указала на Джулиана и Депро. – Они умны, и у них наметанный взгляд на политику в Империал-Сити. Они собираются сделать свои собственные выводы. Даже при незнании того, что Роджер был на Мардуке, когда он предположительно осуществлял эту попытку государственного переворота, они будут подозрительными.

– Доказать, что я был здесь, а не где-нибудь рядом с Солнцем... – сказал Роджер.

– И они будут в ярости, – подхватила Элеонора, кивая головой.

– Сколько их? – спросил Роджер.

– Ассоциация собственных сил императрицы насчитывает тридцать пять сотен бывших членов, живущих на Старой Земле, – ответил Джулиан. – В справочнике Ассоциации они перечислены по возрасту, званию при выходе на пенсию или прекращении службы и специальности. В нем также указаны их почтовые адреса и электронная контактная информация. Некоторые из них являются активными участниками, некоторые неактивны, но все они перечислены. И многие из них... довольно стары для мокрых дел. Но, опять же, многие достаточно активны.

– Кто-нибудь знает кого-нибудь? – спросил Роджер.

– Пару бывших командиров и сержантов, – ответила Депро. – Полковой старший сержант ассоциации – Томас Катроне. Никто из роты по-настоящему не знал его, когда он был на службе. Пути некоторых из нас пересекались, но это не имеет значения для чего-то подобного. Но... капитан Панер пересекался. Боевой Кот был одним из инструкторов капитана по базовой подготовке.

– Катроне помнит Панера как какого-то сопливого призывника начальной подготовки, если он вообще его помнит. – Роджер на мгновение задумался об этом, затем пожал плечами. – Ладно, я сомневаюсь, что он был сопливым даже тогда. В любом случае, это трудно представить. Какие-нибудь другие активы?

– Это, – сказала Элеонора, указывая на потолок и, соответственно, на весь корабль. – Это корабль Святой Марии, и на нем есть некоторые удобства, которые, честно говоря, немного нереальны. Включая некоторые модификации тел для шпионских миссий. С помощью этих средств мы можем выполнить обширные модификации наших тел, которые нам потребуются для прикрытия.

– Мне придется подстричься, не так ли? – рот Роджера коротко дернулся в одну сторону, что можно было бы истолковать как усмешку.

– Было несколько предложений, которые немного выходили за рамки этого. – Элеонора скорчила гримасу и взглянула на Джулиана. – Было высказано предположение, что для того, чтобы никто не заподозрил, что это вы, и чтобы сохранить волосы, вы могли бы сменить пол.

– Что? – сказал Роджер одновременно с Депро.

– Эй, в то же время я также предложил сменить пол Нимашет, – запротестовал Джулиан. – В ту сторону – упх!

Он остановился, когда Косутич ткнула его локтем в живот. Роджер кашлянул и избегал взгляда Депро, в то время как она просто провела языком по щеке и свирепо посмотрела на Джулиана.

– Однако мы пришли к соглашению, – продолжила начальница штаба, также многозначительно глядя на Джулиана, – что в таком экстремальном уровне изменений не будет необходимости. Тем не менее имеющиеся возможности обширны, и мы все будем обновлены с помощью почти полной модификации ДНК. Кожа, легкие, пищеварительный тракт, слюнные железы – все, что может пролить свет на ДНК или тестируется при случайном сканировании. Мы ничего не можем поделать с ростом, но все остальное изменится. Так что нет никаких причин, по которым вы не можете оставить свои волосы. Другой окраски, но такой же длины.

– Волосы не важны, – хмуро сказал Роджер. – В любом случае, я подумывал о том, чтобы обрезать их. В качестве... подарка. Но время никогда не было подходящим.

Арман Панер искренне возненавидел прическу Роджера с первой встречи. Но похороны были поспешным мероприятием посреди хаоса, вызванного попытками сохранить корабль пригодным для полетов в космос и одновременно очистить планету от любых признаков того, что там когда-либо были бронзовые варвары.

– Но таким образом вы можете сохранить их. – Элеонора сохраняла свой собственный легкий тон. – А если бы вы этого не сделали, как бы мы узнали, что это были вы? Во всяком случае, проблема модификации тел решена. И у корабля есть другие активы. Очень жаль, что мы не можем отправить его глубоко в имперское пространство.

– Ни за что, – сказала Косутич, резко качая головой. – Один хороший взгляд любого достаточно компетентного таможенника на него, даже если бы мы смогли его подлатать, и он поймет, что это не просто какое-то бродячее грузовое судно.

– Так что нам придется бросить его – вернее, обменять – с кем-то, кто, мы можем быть уверены, не расскажет империи, на что они обменялись.

– Пираты? – Роджер поморщился и быстро взглянул на Депро. – Мне бы не хотелось каким-либо образом поддерживать этих подонков. И я бы не доверял им ни на сантиметр.

– Снова рассмотрено и отклонено, – ответила Элеонора. – По обеим этим причинам. А также потому, что нам понадобится значительная помощь, которую пираты просто не смогут оказать.

– Так кто же?

– Теперь слово предоставляется специальному агенту Джину, – сказала начальница штаба, вместо того чтобы ответить непосредственно самой.

– Я завершил анализ информации, которая не была стерта с корабельных компьютеров, – сказал Джин, постукивая по своему блокноту. – Мы не единственная группа, с которой сталкивались святоши.

– Я бы подумал, что нет, – фыркнул Роджер. – Они – вредители.

– В частности, этот корабль, – продолжил Джин, – перебрасывал агентов и некоторые группы тайных действий на территорию альфан.

– Ага, – глаза Роджера сузились.

– На чью территорию? – спросил Кринди на мардуканском. Поскольку имплантированные персональные компьютеры людей могли переводить автоматически, участники встречи говорили на диаспранском диалекте мардуканского языка, с которым были знакомы все местные жители. – Извините, – продолжил пехотинец, – я вникал в большинство ваших человеческих терминов, а это что-то новенькое.

– Альянс альфан – единственное нечеловеческое межзвездное государство, с которым у нас есть контакт, – сказала Элеонора, переходя в режим лекции. – Или, скорее, единственное, который не является преимущественно человеческим. Альянс альфан состоит из двенадцати планет, население которых примерно поровну разделено между людьми, альтари и фенурами.

– Фенуры – ящероподобные существа – они чем-то похожи на атула, но только с четырьмя ногами и двумя руками, и они чешуйчатые, как флар-та. Они также эмпаты – это означает, что они могут читать эмоции – и, между собой, они функциональные телепаты. Очень проницательные торговцы, поскольку солгать им практически невозможно.

– Альтари – раса воинов, которая чем-то похожа на больших... Ну, у вас нет ничего похожего, но они похожи на больших медведей-коал. Очень стойкие и благородные. Женщины составляют основную часть их воинов, в то время как мужчины, как правило, являются их инженерами и рабочими. Я уже имела дело с альфанами раньше, и это сочетание... сложное. Ты должен выложить все свои карты на стол, потому что фенуры могут определить, лжешь ли ты, и если ты это сделаешь, альтари потеряют к тебе всякое уважение.

– Но критическим моментом для наших целей является то, что у нас есть информация, необходимая альфанам, – продолжил Джин, снова подхватывая тему. – Им нужно знать как степень проникновения святош – чему, я подозреваю, они будут несколько удивлены, – так и истинную природу того, что происходит в империи.

– Даже если им действительно нужно это знать, и даже если мы им скажем, это не обязательно означает, что они собираются нам помочь, – отметил Роджер.

– Нет, – согласилась Элеонора, нахмурившись. – Но они могут, и на то есть причины. Я не скажу, что они это сделают, но это наша лучшая надежда.

– И у вас есть какие-нибудь предложения о том, как мы собираемся проникнуть в империю? – спросил Роджер. – То есть предполагая, что мы сможем убедить альфан помочь нам?

– Да, – сказала Элеонора, затем пожала плечами. – Это не моя идея, но думаю, что она хороша. Сначала я этого не поняла, но в этом больше смысла, чем во всем остальном, что мы придумали. Джулиан?

Роджер посмотрел на сержанта, и Джулиан ухмыльнулся.

– Рестораны, – сказал он.

– Что? – Роджер непонимающе нахмурился.

– Костас, да упокоится он с миром, подал мне идею.

– Какое отношение к этому имеет Костас? – потребовал Роджер почти сердито. Горькая рана, нанесенная смертью камердинера, еще не полностью зажила.

– Это были те невероятные блюда, которые он готовил из ничего, кроме болотной воды и вчерашнего атула, – ответил Джулиан с еще одной улыбкой, на этот раз грустной нежности и воспоминаний. – Люди, я до сих пор не могу поверить в некоторые из рецептов, придуманных им! Я вспоминал о них, и мне вдруг пришло в голову, что Старая Земля всегда ищет что-то "новое". В ресторанах постоянно появляются какие-то новые, не от мира сего – в буквальном смысле! – блюда. Это потребует чертовски большого финансирования, но это будет проблемой для всего, что мы делаем. Итак, что мы делаем, так это приезжаем в Империал-Сити с сетью самых новых, самых-которые-вы-должны-попробовать-в-этом-новом-месте, самых шикарных ресторанов, где подают "настоящую мардуканскую кухню".

– Ты хотел сделать это всю свою жизнь, – удивленно сказал Роджер. – А разве нет?

– Нет, послушайте, – серьезно сказал Джулиан. – Мы не просто приносим мардуканцев и мардуканскую еду. Мы приносим весь шмеер целиком. Атулов в клетках. Флар-та. Басиков Резервуары с рыбой колл. Черт, приведи Пэтти! Мы устраиваем торжественное открытие нового ресторана в Империал-Сити, о котором заговорит вся планета. Парад всадников на циванах и диаспранцев, несущих блюда с атулом и басиком с гарниром из ячменного риса. Растар отделяет мясо от костей прямо в ресторане на всеобщее обозрение. Невозможно не заметить.

– Подход с похищенным письмом, – сказала Косутич. – Не скрывай это, выставляй напоказ. Они ищут принца Роджера, тайком проникающего внутрь? Флаг им в руки! Мы войдем, трубя в трубы.

– А ты знаешь, насколько хорош ресторан для проведения встреч? – спросил Джулиан. – Кто подумает о том, чтобы группа бывших приближенных императрицы устроила одну из своих посиделок в самом новом и модном ресторане на планете?

– И у нас будут собственные силы басика прямо там, в центре столицы, – сказал Роджер почти с удивлением.

– Бинго, – согласился Джулиан со смешком.

– Только одна проблема, – отметил Роджер с еще одной из тех быстрых улыбок, которые появляются на одной стороне лица. – Они все никудышные повара.

– Это высокая кухня, – сказал Джулиан. – Кто может заметить разницу? Кроме того, мы можем найти поваров на планете. Тех, которые либо лояльны к нам, либо не знают, что происходит. Только то, что их наняли, чтобы они отправились на другую планету и готовили. То место в Бухте К'Вэрна, то, что у воды – ты знаешь, то, которым владеют родители Тора Флейна. Это целая семья опытных поваров. Тех, кому мы можем доверять, если подумать об этом. И сколько людей говорят на мардуканском? Нас поначалу выручали только имплант Элеоноры и ваш. Потом есть Гарвард.

– Гарвард? – спросил Роджер.

– Да, Гарвард. Если ты ему доверяешь, – серьезно сказал Джулиан.

Роджер долго думал об этом. Они обнаружили Гарварда Мансула, репортера имперского астрографического общества, в камере захваченной морскими пехотинцами крепости кратов. Он был почти трогательно благодарен за то, что его спасли, и за то, что его драгоценная трехмерная камера Зуйко вернулась более или менее невредимой. С тех пор он был привязан к Роджеру, как пиявка. Не из соображений безопасности, а потому, что, как он откровенно признался, это была история всех времен. Брошенный принц сражается с неоварварами и спасает империю... при условии, конечно, что кто-то из них выживет.

Но Мансул участвовал в этом не только из-за истории. Роджер был уверен в этом. Он ни в коем случае не был легкомысленным и был верен империи. И в ярости от того, что происходило дома.

– Думаю, что доверяю ему, – сказал наконец принц. – А что?

– Потому что, если мы отправим Гарварда обратно пораньше, он думает, что сможет опубликовать довольно хорошую статью – возможно, ведущую – в ежемесячнике ИАО. У него хорошее видео, а Мардук – одно из тех мест "я не могу поверить, что такие миры все еще существуют", которые любит ИАО. Если бы мы начали сразу после такой статьи, это обеспечило бы гораздо лучшую рекламу, и он готов, более чем готов, помочь. Очевидно, он воздержится от большой сенсации. И он может заранее подготовить для нас кое-какие другие заделы. Нам это понадобится.

– Почему-то у меня такое чувство, что капитан Панер наблюдает за нами, – сказал Роджер с кривой улыбкой, – хватается за голову и качает ею. "Вы все сумасшедшие. Это не план, это катастрофа", – добавил он чуть более низким голосом.

– Потому что это не план, – просто ответила Косутич. – Это зародыш плана, и это безумие, потому что вся идея безумна. Двенадцать морских пехотинцев, пара сотен мардуканцев и один отпрыск дома Макклинток сражаются с империей? Никакой план, который не был бы безумным, не спасет твою мать и империю.

– Не совсем, – осторожно ответила Элеонора. – Ну, есть еще один подход, который мог бы сделать либо то, либо другое. Правительство в изгнании.

– Элеонора, мы говорили об этом. – Джулиан упрямо покачал головой. – Это не сработает.

– Может быть, и нет, но это все равно нужно выложить на стол, – сказал Роджер. – Работа персонала состоит в том, чтобы предоставлять своему боссу варианты действий. Так что позвольте мне услышать этот вариант.

– Мы идем к альфанам и выкладываем все, что знаем, – сказала Элеонора, облизывая губы. – Затем мы устроим из этого полноценный спектакль. Расскажем всю историю всем, кто готов слушать, особенно представителям других государств. Кстати, на стороне мы сбрасываем им данные, которые получили с корабля. В парламенте уже есть вопросы о состоянии вашей матери – мы все это знаем. Это значительно усложнило бы для них возможность дать ей спокойно умереть от "остаточной травмы после пережитого испытания". У нас есть Гарвард, который является известным сотрудником имперской прессы, чтобы запустить процесс, и к нам придут другие, чтобы проследить за этим. Это я могу абсолютно гарантировать; история естественна.

– И что у нас будет, так это гражданская война, – сказал Джулиан. – Фракция Эйдулы увязла слишком глубоко, чтобы отступать, и они не собираются сдаваться с улыбкой. Они также контролируют значительную часть космического флота и Корпуса, и у них в руках нынешние собственные силы императрицы. Мы делаем это, и Эйдула либо крепко держится за Империал-Сити, объявляя военное положение в Солнечной системе, пока различные флоты ведут внутренние разборки и разбираются в космосе. Или, может быть, еще хуже, он убегает обратно в свой сектор с ребенком, твоя мать мертва, и мы оказываемся в гражданской войне между двумя претендентами на трон.

– Он удержит какую-то часть военного флота, что бы мы ни делали, – возразила Элеонора.

– Нет, если мы захватим императрицу, – возразил Джулиан.

– Это не шахматная партия, – упрямо заявила Элеонора.

– Подождите. – Роджер поднял руку. – Джин?

Агент поднял бровь, а затем пожал плечами.

– Я согласен с обоими, – просто сказал он. – Со всем этим. Гражданская война и все остальное. Что, конечно, будет означать, что святоши будут заняты захватом как можно большего количества планетных систем, с которыми они смогут справиться. Обратная сторона, о которой, как ни странно, пока не упомянули, заключается в том, что это означает, что все мы будем в относительной безопасности. Эйдула не смог бы тронуть нас, если бы мы были под защитой альфан. И если они это предложат, это будет в полную силу. Они очень серьезно относятся к таким вещам. Ты можешь жить полноценной жизнью, независимо от того, выгонят Эйдулу или нет.

– Они не упомянули об этом, потому что это не входит в уравнение, – сказал Роджер с суровым лицом. – Конечно, это заманчиво. Но на кону слишком много жизней, чтобы кто-либо из нас когда-либо думал о том, чтобы свернуть в сторону, потому что это "безопаснее". Единственный вопрос, который здесь имеет значение, – в чем заключается наш долг? Итак, как вы оцениваете этот вопрос?

– Как человек, у которого слишком много непонятного для однозначного ответа, – ответил Джин. – У нас недостаточно информации, чтобы знать, является ли план внедрения и контрпереворота хотя бы отдаленно осуществимым. – Он сделал паузу и пожал плечами. – Если мы обнаружим, что поставить мат Эйдуле невозможно, а нас все еще не выследили, мы можем отступить. Возвратиться к альфанам – все это предполагает их поддержку – и перейти к плану Б. И если нас поймают, что весьма вероятно, учитывая, что ИБР не глупо, альфаны получат разрешение опубликовать всю историю целиком. Скорее всего, это не поможет ни нам, ни твоей матери, но серьезно повредит Эйдуле.

– Нет, – сказал Роджер. – Одно из условий, при котором мы должны будем рассчитывать на их помощь, будет заключаться в том, что если мы потерпим неудачу, то потерпим ее целиком.

– Почему? – спросил Джулиан.

– Отстранение Эйдулы от власти, спасение матери – это обе важные вещи, – сказал Роджер. – Я даже признаю, что хотел бы пережить их выполнение. Но какая самая важная часть этой миссии?

Он оглядел их и покачал головой, когда все они оглянулись в большей или меньшей степени замешательства.

– Вы меня удивляете, – сказал он. – Капитан Панер смог бы ответить на этот вопрос за секунду.

– Безопасность империи, – сказал тогда Джулиан, кивая головой. – Простите.

– Я подумывал о том, чтобы вообще не пытаться вернуть трон, – сказал Роджер, пристально глядя на всех них. – Единственная причина, по которой я намерен попытаться, заключается в моем согласии с матерью в том, что политика Эйдулы в долгосрочном масштабе нанесет больший ущерб империи, чем очередной переворот или даже небольшая гражданская война. Дайте Эйдуле достаточно времени, и он нарушит Конституцию ради личной власти. Это то, за предотвращение чего мы боремся. Но долгосрочное благо империи – это первостепенная миссия. Гораздо, гораздо важнее, чем просто убедиться, что на троне сидит Макклинток. Если мы потерпим неудачу, не останется никого, кроме Эйдулы, кто, возможно, сможет защитить империю. От него не стоит ожидать достаточно хорошей работы, но это лучше, чем если империя распадется на мелкие кусочки, созревшие для того, чтобы их разорвали святоши или Райден-Уинтерхоу, или кто бы там еще ни оказался в вакууме власти. Мы говорим о благе трех четвертей триллиона жизней. Крупная гражданская война с участием полудюжины фракций, которые распадутся, сделает годы кинжалов похожими на простой пикник. Нет. Если мы потерпим неудачу, тогда мы потерпим неудачу, и наши смерти будут такими же незамеченными, как и любая другая в истории. Это не героично, это некрасиво, но это лучше для империи... и это будет сделано. Ясно?

– Ясно, – сказал Джулиан, сглотнув.

Роджер оперся локтем о подлокотник кресла и яростно потер лоб, закрыв глаза.

– Итак, мы отправимся к альфанам, попросим их сменить корабль на менее заметный...

– И кучу денег, – вставил Джулиан. – Здесь есть какая-то технология, которой, я думаю, у них еще нет.

– И кучу денег, – согласился Роджер, продолжая тереть лоб. – Тогда мы возьмем собственные силы басика, и Пэтти, и кучу атулов и басиков, и что у тебя есть...

– И несколько тонн ячменного риса, – добавил Джулиан.

– И мы собираемся открыть сеть ресторанов или, по крайней мере, пару, – сказал Роджер.

– Сеть была бы лучше, – заметил Джулиан. – Но по крайней мере один в Империал-Сити. Может быть, рядом со старой рекой; они облагораживали этот район, когда мы уезжали.

– И затем мы каким-то образом используем это, чтобы захватить дворец, поставить мат флоту Метрополии и помешать Эйдуле убить мою мать, – закончил Роджер, поднимая глаза и жестикулируя открытой ладонью. – Это то, что у нас есть в качестве плана?

– Да, – сказала Элеонора нехарактерно тихим голосом, глядя вниз на столешницу.