Текст книги "К свету"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Крис Кеннеди
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 44 страниц)

– Он действительно хочет "поговорить с рукой"? – невинно спросил Дворак, затем дернулся в своем кресле.

– Ой! – сказал он, дотрагиваясь до коленной чашечки, которую его любимая жена только что пнула под столом.

– Еще раз такое, и тебе понадобится, чтобы Осия поставил тебе новые колени, а не только плечо, – сказала она, снова грозя ему своим смертоносным предупреждающим пальцем.

– Я буду вести себя хорошо!

– Пока, может быть. – Она бросила на него еще один сердитый взгляд, затем снова посмотрела на Фабьен. – Значит, этот Редер, о котором Моргэйна нам не рассказала, хочет пойти еще дальше?

– Он уверен, что это возможно. На самом деле никто не осознает информацию, которую он получает во время сеанса работы в Сети. Мы просто как бы отключаемся, пока информация записывается в удобном уголке нашего мозга. Только когда нам нужно "найти" новое знание, мы действительно начинаем думать о нем или взаимодействовать с ним. Редер сосредоточен на том, что происходит в течение этого периода затмения. Он сравнивал это с состоянием сна, которое мы просто не можем вспомнить, когда просыпаемся, и он хочет поэкспериментировать с тем, что происходит во время его гипотетического сна.

– По-моему, это не такая уж ужасная идея, – задумчиво сказал Дворак.

– Это сопряжено с определенным риском, – сухо заметила Фабьен.

– Какого рода риск?

– Я не такой эксперт в этом, как Моргэйна, папа, – сказала Мейгрид, – но могу вспомнить несколько. Например, я знаю, что в нейронную сеть встроено около миллиона защитных блокировок, предотвращающих значительные неврологические повреждения. – Она поморщилась. – Одна из причин, по которой шонгейри впервые подвергли "подопытных" людей командира базы Шейрез нейронному обучению, заключалась в том, чтобы посмотреть, помешают ли существующие меры безопасности поджарить наши мозги. Очевидно, у Гегемонии был с этим какой-то неудачный опыт.

– Вот именно, – кивнула Фабьен. – Редер тоже полностью осознает это. Но он все равно хочет продвигать эксперименты на людях, и он... в некотором роде энергичен.

– Бодрый? Вы только что всерьез назвали одного из ваших ведущих исследователей "бодрым"?

– Конечно, я это сделала, Дэйв. Да ведь во многих отношениях он очень напоминает мне вас.

– Ну, если он такой гениальный, тогда, очевидно, вам стоит его послушать, – сказал Дворак и поднял свою кружку пива в знак приветствия, в то время как его жена прикрыла глаза обеими руками.

XI

ФОРТ САНДЕРС,

СЕВЕРНАЯ КАРОЛИНА,

СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ

Штурмовой шаттл «Старфайр» упал на Землю подобно метеору, оставляя за собой шлейф дыма, поскольку часть абляционного покрытия на его крыльях сгорела. Как раз в тот момент, когда Абу Бакр был уверен, что путешествие шаттла закончится огненным столкновением, он затормозил, демонстрируя перегрузку, которая двадцатью годами ранее была бы самоубийственной. Шаттл завис в трех футах над землей, затем опустился на землю, его аппарель уже пришла в движение.

Солдаты в скафандрах Хайнлайна высыпали из корабля еще до того, как он коснулся земли, и рота солдат установила периметр, который расширился, когда приземлился второй шаттл и высадил своих солдат, за ним последовал третий, затем четвертый. Пустые шаттлы разлетелись в разные стороны – куда угодно, только не прямо вверх, – и менее чем через минуту сто двадцать солдат были на месте. Они использовали свои реактивные двигатели, чтобы перепрыгивать через препятствия по мере продвижения вперед, а разведчики подпрыгивали еще выше, чтобы их сенсорные системы могли находить и классифицировать цели.

Когда солдаты отодвинулись на двести метров от места высадки, приземлился первый из гигантских звездолетов, почти целиком заполнив пространство внутри их кольца. Как и у его меньших собратьев, пандусы "Старлендера" уже были опущены, и солдаты высыпали с его передних пандусов – по одному с каждой стороны. Они спустились на своих прыжковых двигателях на землю, когда массивные боевые машины потоком в две колонны устремились вниз по огромному заднему пандусу "Старлендера".

Первую волну возглавляли танки, их массивные рельсотроны были установлены ввысь, чтобы не зарываться в грунт, когда они приближались к земле; но как только они съезжали с пандуса, стволы опускались, поскольку их системы наведения искали врагов. Танки присоединились к бойцам, когда те расширили периметр, хотя и оставались на "безопасных" полосах, отмеченных их синими идентификаторами сил. Подобно "синим трекерам" американских вооруженных сил до шонгейри, синие идентификаторы не только не позволяли танкам вести огонь по заведомо дружественным подразделениям, но и не давали им проехать по ним.

За танками со "Старлендера" последовало множество других транспортных средств – зенитные системы, носители беспилотных летательных аппаратов и боевые машины пехоты для сил сопровождения – пока массивный корабль не опустел. Через девять минут после того, как первый десантник сошел с первого штурмового шаттла, "Старлендер" поднялся в воздух и был заменен еще двумя, круг был укреплен и расширен до диаметра более шестисот метров. Еще больше личного состава и боевого оружия высыпало из двух транспортов, которые были направлены в противоположные стороны, чтобы облегчить рассредоточение.

– Впечатляет, – сказал полковник Роб Уилсон, стоявший рядом с Абу Бакром на смотровой площадке. – Разве это не так? – Он указал на район столкновения, расположенный в пятнадцати километрах отсюда, где приземлились два имитируемых "кинетика". Несмотря на то, что они построены так, чтобы имитировать профиль полета полноразмерного кинетического снаряда, они падают с ничтожной долей их энергии. Хотя это различие было спорным вопросом для любого, кто случайно попал под действие "блуждающего снаряда" – им было бы все равно, – оно помогло свести к минимуму очистку после попадания снарядов на полигон, а также количество возникших в результате лесных пожаров, которые пришлось тушить.

Два новых трансатмосферных истребителя пронеслись мимо наблюдательной платформы, направляясь сбросить свои снаряды с дальности поражения цели. Абу Бакр заметил, что они избегали грибовидного облака, созданного кинетиком.

– Впечатляет? – спросил Абу Бакр. Он пожал плечами, больше обеспокоенный последствиями, чем демонстрацией военной силы и доблести. – Конечно, это здорово, что мы можем это сделать ... что у нас есть такая сила. За последние пару десятилетий мы прошли долгий путь; возможно, в какой-то момент в будущем мы даже сможем вступить в борьбу с Гегемонией.

– Я слышу приближающееся "но", – сказал Уилсон, вопросительно глядя на него. Они знали друг друга со времен вторжения, но за пять лет, прошедших после Найя-Исламабад, стали близкими друзьями.

– Ты прав. Но только потому, что мы можем это сделать – высадить войска на какой-нибудь отдаленной планете, – не обязательно означает, что мы должны это делать. – Он снова пожал плечами. – Я так понимаю, что ты поддерживаешь это? Отправляешься в другие миры и ищешь новых союзников?

– Абсолютно, – сказал Уилсон. – Очень даже.

Абу Бакр повернулся и посмотрел на космодесантника.

– Уверен, что ты знаешь, – сказал он с улыбкой, – но у меня есть пара ... проблем с планом. Во-первых, президент Хауэлл хочет отправиться на поиски союзников среди систем, которые Гегемония еще не исследовала. Это здорово ... но что, если мы отправимся куда-нибудь и обнаружим, что есть вещи похуже Гегемонии? Инопланетяне, стремящиеся к завоеванию и разрушению? Те, из-за которых шонгейри выглядят как травоядные? А что, если они более могущественны, чем шонгейри, и даже не пытаются вести переговоры? Что, если они просто попытаются стереть нас с лица земли с самого начала?

– Что ж, – Уилсон улыбнулся и напряг бицепс, – сначала мы отправим туда космических десантников.

– Ты же понимаешь, что даже здесь, на Земле, не все положительно реагируют на слова -"отправьте космодесантников", не так ли? – спросил Абу Бакр с кривой улыбкой.

– Конечно, понимаю, – признал Уилсон, вспомнив отношение Абу Бакра к вторжению и его политическую активность. – Даже допускаю, что у некоторых из этих людей есть веская причина так себя чувствовать. Но, не думаю, что после появления щенков кто-то будет возражать против небольшой активности с нашей стороны.

– Может быть, и нет, – сказал Абу Бакр. – Но что, если мы пошлем космических десантников, и даже их модные костюмы Хайнлайна и их танки с огромными пушками будут недостаточно хороши?

– Тогда, я полагаю, мы пошлем вампиров. – Брови Уилсона на мгновение нахмурились. – Эй, разве тебе не предлагали 'превращение в вампира'? Ты мог бы это сделать, и тогда тебе не понадобились бы маленькие старички из ПВСКД, чтобы защищать тебя.

Он улыбнулся, произнося аббревиатуру. Получилось "пэвээскадэ" ("пафф-сим" на английском, и носители этого языка из космических десантников сочли каламбур чертовски забавным, поскольку невозможно было представить что-либо менее пацифистское, чем космодесантник в доспехах Хайнлайна.) Абу Бакр коротко улыбнулся в ответ, но выражение его лица сменилось хмурым, когда он вспомнил неприятный вечер в Найя-Исламабад.

– Не то, чтобы это имело для тебя значение, – сказал он через мгновение, – но да, они действительно предлагали превратить меня в вампира.

– И ты им отказал. Это был не вопрос.

Абу Бакр кивнул.

– Отказал. Я не чувствовал, что это было то, чего хотел от меня Аллах. Я показываю свою ценность, совершая добрые поступки – совершая тяжелые поступки – и то, что я вампир, устраняет все это. В чем ценность борьбы, если ее нет? Никакой опасности? Нет никакой добродетели в нападении на неверного, если неверный никак не может причинить тебе вред. И я не особенно хочу жить вечно. Я бы хотел когда-нибудь попасть на небеса ... хотя надеюсь, что это произойдет не скоро.

– Кроме того, – продолжил он, – если то, что они говорят, правда, то обращение в вампира означало бы отказ от моей души. Есть ли у нанороботов души? Не знаю... но подозреваю, что это не так. Спасибо, но я еще немного побуду при своем.

– Хорошо, я понимаю это, но есть люди, которые хотели бы быть вампирами, и, что более важно, люди, которые уже являются вампирами. Если космические десантники не могут выполнить эту работу, то вампиры, безусловно, смогут. Я не знаю ничего, что могло бы уничтожить одного из них.

– Если они нанороботы, тогда они машины, и есть что-то, что может победить их; мы просто пока не знаем, что это такое. Меня не волнует, насколько хорошо они защищены; держу пари, достаточно сильное электромагнитное поле заставит их разъединиться или что-то в этом роде.

Уилсон улыбнулся. – Думаю, ты пытаешься запутать космодесантника громкими словами, но, как военный, я немного знаком с оружием и почти уверен, что сбрасывать ядерную бомбу на вампира, чтобы остановить его, противопоказано, если люди, которых вы пытаетесь спасти, находятся где-то рядом с вампиром.

– Наверное, так оно и есть. – Абу Бакр пожал плечами. – Как бы то ни было, давай просто скажем, что у меня есть "оговорки" по поводу того, чтобы отправиться в большой, неизведанный черный мир в поисках потенциальных союзников, которые помогли бы нам противостоять Гегемонии. На древних картах они отмечали "Здесь водятся драконы" на территориях, которые они не исследовали... и если уж на то пошло, я беспокоюсь о том, что мы можем найти.

– Ну, этот вопрос довольно скоро станет спорным. Мы уже начали строить звездолеты, и президент Хауэлл намерен отправить их в космос.

– Я знаю. Он попросил меня войти в одну из первых дипломатических команд.

– Понимаю, – ответил Уилсон. – Итак, вопрос о том, как мы должны защищать дипломатические команды на чужой планете, для вас близок к решению.

– Это так, особенно после Найя-Исламабад, большое тебе спасибо. – Двое мужчин улыбнулись друг другу, но затем Абу Бакр пожал плечами. – Но, честно говоря, это моя вторая забота. Хотя все это – танки и орбитальная огневая поддержка кинетическим оружием – потрясающе, целью миссии должна быть дипломатия, и трудно создавать альянсы, когда ваша первая поздравительная открытка – это распространение кинетических ударов, которые сравнивают их города и авторитетно объявляют о вашем присутствии. – Он пожал плечами и махнул в сторону места дислокации. "Старлендеры" поднялись в воздух, и целая армия роботов возводила первые здания. – Так дружбу не заводят.

– Ну что ж ... не совсем так, – вынужден был признать Уилсон.

– Однако, – сказал Абу Бакр, – дипломатическим командам должна быть оказана какая-то военная поддержка, несмотря на то, за что выступают некоторые советники Хауэлла.

Уилсон закатил глаза. – Да, теперь я понимаю, к чему ты клонишь, и я согласен. Ты бы послушал Дэйва, когда он заговорит о возрождении профессиональных дипломатов и политологов в креслах. Я думаю, это относилось и к нему, когда он начинал, но прошло уже двадцать лет, и он обеспокоен тем, что приток людей, которые получили все свои знания из книг или от своих нейронных педагогов, которые никогда никуда не ходили и ничего не делали, поставит нас в затруднительное положение.

– Все не так уж плохо, – заметил Абу Бакр. – Как ты сказал, прошло двадцать лет, но, если посмотреть на это с другой стороны, это всего лишь двадцать лет. Человеческой расе потребуется некоторое время, чтобы забыть о том, что произошло, когда шонгейри пришли к нам, поэтому я не говорю, что кто-то будет возражать против того, чтобы мы развивали возможности, которые вы демонстрируете прямо здесь. – Он кивнул в сторону продолжающегося упражнения. – Но это правда, что бюрократия растет и что вновь начинает проявляться определенный тип личности.

– Ты имеешь в виду толпу "О, военным не место в командах!"? Те, кто поет "Они все невежественные дикари, которые не имеют никакого представления о тончайших нюансах межвидового общения! В командах должны быть только просвещенные люди!" Эта компания?

– Да, я вижу, ты точно знаешь, о чем я говорю, и, вероятно, даже догадываешься, о ком, – сказал Абу Бакр со смешком. – Если уж на то пошло, то неплохо, чтобы эта точка зрения была представлена. Надеюсь, ты помнишь мой предыдущий комментарий о "отправке космопехоты"? Небольшая сдержанность в военном рвении может избавить от массы неприятностей в будущем, Роб. Я полностью осознаю, что, если мы отправимся к звездам, мы захотим иметь эту возможность, – он махнул в сторону одного из танков, который остановился неподалеку в качестве статичной экспозиции для посетителей, – но это не совсем лучший способ представиться потенциальным союзникам. Именно об этом сейчас идет большая часть дискуссий. Я принадлежу к группе, которая считает, что нам понадобятся военные профессионалы для сопровождения дипломатических команд и обеспечения их безопасности. Будут ли в командах вампиры? Да, вероятно, но им также нужен какой-то персонал из плоти и крови, независимо от того, что может сказать любой из прогрессистов в администрации. И сопровождающая их охрана должна быть достаточной для их защиты, но не для высадки полноценных сил вторжения.

– Значит, ты предпочел бы оставить тяжелое подкрепление на орбите, но ты бы не возражал против того, чтобы несколько космических десантников зловеще маячили на заднем плане?

– До тех пор, пока они не вырисовывались слишком зловеще. – Абу Бакр пожал плечами. – Мой отец всегда говорил, что на переговорах нужно торговаться с позиции силы. Я бы не хотел отправиться куда-нибудь и допустить, чтобы инопланетное общество считало нас настолько слабыми, чтобы попытаться захватить нашу команду.

– Я бы тоже этого не хотел, – сказал Уилсон. Когда бровь Абу Бакра поползла вверх, он добавил: – Особенно с учетом того, что я выступаю за то, чтобы командовать "экипажем гостей", и у меня есть, что называется, друзья на высоких постах, так что я, вероятно, получу это.

– Понимаю. И, честно говоря, я рад это слышать. – Абу Бакр улыбнулся. – Полагаю, ты неплохо справился в Найя-Исламабаде. – Уилсон фыркнул, и улыбка Абу Бакра стала шире. Ситуация в Пакистане вот-вот должна была измениться, и они оба были проинформированы об этом только вчера. Затем выражение лица Абу Бакра посерьезнело, когда он задумался о том, что это должно было означать с человеческой точки зрения. Уилсон увидел мрачность в этом выражении, распознал осведомленность, но через мгновение мусульманин пожал плечами и посмотрел ему в глаза.

– Серьезно, я бы чувствовал себя немного лучше, если бы ты был рядом, – сказал он. – Сомневаюсь, что ты позволил бы своему актерскому составу второго плана быть ... недостаточно укомплектованным.

– Нет, я не позволю, – сказал Уилсон, улыбаясь в ответ. Он сделал паузу, а затем добавил: – Есть еще одна вещь, которую следует сказать о посещении других систем в поисках друзей.

– О, что это?

Уилсон указал на грибовидное облако над зоной удара от другого мини-кинетического оружия.

– Я не хочу, чтобы мы повторяли ошибки шонгейри, но если мы обратимся к чьей-то другой системе и узнаем, что они действительно хуже, чем были щенки, мы всегда можем сделать это с ними там. Это чертовски лучше, чем то, что они приходят и делают это с нами здесь.

XII

НАЙЯ-ИСЛАМАБАД,

СТОЛИЧНАЯ ТЕРРИТОРИЯ,

ИСЛАМСКАЯ РЕСПУБЛИКА ПАКИСТАН

– Ты все это заранее предугадываешь? – спросил оператор вооружения, капитан Крис Солис, со своего места в задней части рубки штурмового шаттла «Старфайр».

– Да, мы видим это на трехмернике, – ответил ведущий пилот, майор Генри Фрай, указывая на дисплей на своей приборной панели своему второму пилоту. – Похоже, что там должно быть что? Три или четыре тысячи человек там, внизу?

Солис фыркнул. – Скорее, двадцать тысяч. Смотри.

Дисплей расширился, когда Солис снова увеличил масштаб камеры, показывая больше толпы, собравшейся вокруг дворца премьер-министра внизу. Многое изменилось с момента "смерти, которую видел весь мир", как окрестила гибель имама шейха Аббаса пресса 3D.

Комплекс по-прежнему напоминал средневековый замок с окружающими его стенами, но теперь вместо башенок по углам в нем стояли тяжелые пушки с магнитным ускорением, которые преемник Гилзая приобрел на черном рынке и установил. Фрай слышал, что поставщик был найден одним из вампиров и эвфемистически "выведен из бизнеса"; однако оружие уже находилось на территории Пакистана, и власть имущие решили не нарушать границы страны, чтобы вернуть его. Хотя оно представляло собой зенитные установки, предназначенные для наведения вверх – для стрельбы по приближающимся шаттлам, подобным тому, на котором он летел, – расчеты могли также использовать их для уничтожения толпы, собравшейся за стенами. Никто не мог сказать, скольких людей прошьет один снаряд, разработанный для того, чтобы пробивать броню штурмового корабля. Без сомнения, довольно много. Фрай был счастлив находиться незамеченным на высоте шестидесяти тысяч футов над комплексом, а не снаружи его стен с направленными на него пушками.

На стенах дежурили члены "нового и усовершенствованного" Сиф аль-Наби. После смерти Гилзая была проведена чистка, которая включала в себя смерть любого из их членов, кто был во дворце "той ночью". Оставшиеся члены были очень мотивированы защищать нового премьер-министра, и у Фрая не было сомнений в том, будут ли они стрелять по толпе – они это сделают; вопрос был только в том, как долго они будут стрелять в убегающих протестующих, как только те начнут убегать. Он пожал плечами. Вероятно, до тех пор, пока артиллеристы их видят.

Очевидно, президент Хауэлл думал так же, и Фрай неофициально слышал, что премьер-министру Басиру Бадраши была проведена новая "черта на песке". Если бы он применил высокотехнологичное оружие против своего собственного народа, были бы последствия. Экипаж Фрая, круживший по орбите над дворцовой площадью, обеспечил бы такие последствия, если бы премьер-министр решил так поступить. Однако, как и его предшественник, Бадраши оказался удивительно невосприимчив к здравому смыслу, и сотрудники разведки Планетного союза вполне ожидали, что он воспользуется ими в качестве демонстрации силы. В конце концов, какой смысл иметь современное оружие, если у вас не было возможности периодически его демонстрировать?

Сцена под орбитальным аппаратом напоминала восстания "арабской весны", охватившие Ближний Восток до прибытия шонгейри. Подобно тому, как каирская площадь Тахрир стала центром протестующих в Египте, требующих прекращения тридцатилетнего автократического правления президента Хосни Мубарака, толпы людей собирались вокруг дворца всю неделю, требуя реформ и вступления в Планетный союз. Количество зрителей выросло до такой степени, что правительство Союза разрешило облет сегодняшнего мероприятия, хотя шаттл должен был оставаться высоко и вне поля зрения.

Восстания "арабской весны" были первыми народными революциями, в ходе которых социальные сети позволили людям обмениваться информацией в обход жестко контролируемых государственных новостных агентств, и их наследие было очевидно по толпам, собравшимся у дворца премьер-министра. Хотя новые телефоны, которые носили все в Планетном союзе, были объявлены правительством вне закона – а ношение их с собой каралось смертной казнью, – с точки зрения Фрая, возвышавшегося над толпой, он мог видеть, что ими пользуется не один человек. В отличие от "Голоса Америки" и "Радио Свободная Азия", которые транслируют информацию для широких масс внутри страны – и которые можно было заглушить или отказать гражданам в доступе в интернет, – телефоны обходили все меры центрального правительства и позволяли людям бесконтрольно разговаривать с кем угодно, как внутри страны, так и за ее пределами.

Фрай слышал – анекдотически – что в распоряжение торговцев в этом районе было предоставлено большое количество устройств, вплоть до того, что они полностью заполонили рынок. Они были настолько доступны внутри страны, что их можно было приобрести даже на черном рынке за очень небольшую плату ... вне опасности быть застигнутым с одним из них. Хотя он знал, на что надеялось правительство Союза – именно на то, что происходило внизу под ним, – он знал, что за это будет заплачена большая цена кровью. И очень скоро. Сиф аль-Наби были хорошо вооружены. Достаточно, чтобы остановить двадцать тысяч человек? Не в том случае, если члены толпы были чрезвычайно хорошо скоординированы или готовы понести ужасающие потери, но, безусловно, достаточно хорошо, чтобы нанести эти потери.

Теперь, когда население Пакистана получило доступ к новостям из-за пределов страны, фитиль был подожжен. Дело было не в том, взорвется ли страна; вопрос был только в том, когда. Когда Солис отвел камеру дальше назад, он смог увидеть, как к площади устремляются все больше людей, а также подразделения обороны – танки и БТРы – реагирующие на собирающихся.

Это должно было случиться скоро.

– О, черт, – сказал Солис два часа спустя. – Взгляни на это.

– Что там у тебя? – спросил Фрай. Бронетехника добралась до площади и заняла позиции, оставляя по пути след из мертвых тел, когда люди либо не могли, либо не хотели убираться с дороги. Дорога также была усеяна телами людей, которые думали, что смогут остановить танки, выстроившись перед ними в шеренгу. Танки проехали прямо по ним, не останавливаясь, оставив лишь полосу красных пятен в память об их протестах.

За танками на площадь последовали несколько пожарных машин с водометами. Прибыв на место, они стали поливать толпу, действуя координированно, чтобы разделить людей и прогнать их. Фрай только что решил, что, в конце концов, революция произойдет не сегодня, но, взглянув на трезубец, он понял, что ошибался. На мониторе было видно, как люди передают длинные лестницы из окон второго этажа большой группе людей в переулке внизу.

– Где это? – спросил Фрай.

– Примерно в квартале от дворца, – ответил Солис. Он отвел камеру назад, чтобы придать ракурс. – Это также здесь ... и здесь ... и здесь, в других местах. – Он увеличил масштаб камеры, чтобы показать другие места. – Это только те, которые я увидел при быстром просмотре. Там может быть что-то еще.

– Свяжись по рации с базой и сообщи им, что это происходит, – приказал Фрай.

– Я транслирую все видео туда, – ответил Солис.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты проверил, что они действительно видят это – это дерьмо происходит сегодня! Убедись, что у нас есть разрешение на стрельбу.

– Думаешь, они разрешат нам перейти в полное наступление и помочь революционерам? – спросил лейтенант Джеймс Тюрбо.

Фрай покачал головой. – Нет, я не думаю, что они это сделают; местным жителям, как правило, придется делать это самим. – Он повернулся и хищно ухмыльнулся своему второму пилоту, когда по радио пришло разрешение. – Но войскам премьер-министра придется делать это без своих магнитных пушек.

– Кстати, об этом, – продолжил Фрай, поворачиваясь на своем сиденье, чтобы посмотреть на оператора оружейных систем. – Мы готовы, Крис?

– Да, сэр. Беспилотные летательные аппараты выведены на орбиту, расположены и нацелены. Как вы заметили, мы имеем право стрелять, если они используют магнитные пушки против толпы, но только по ним.

Солис снова перевел камеру на площадь. Хотя водометы отгоняли людей перед пожарными машинами, люди толпились за ними, а также за танками и БТР, которые окружали площадь. Большое количество людей, казалось, также укрывалось вдоль стен дворца.

– Эй, Крис? – спросил Фрай, когда камера увеличила изображение некоторых людей вдоль стены.

– Да, сэр?

– Какая там температура внизу? – спросил я.

– Сегодня ожидается около тридцати двух градусов по Цельсию, то есть около девяноста градусов. А что?

– Разве это не слишком жарко для биштов?

– Что, черт возьми, такое бишты? – спросил Тюрбо.

– Это те длинные верхние плащи, которые надевают поверх мусульманских одежд. Похоже, они надеты почти на всех, кто стоит вдоль стены, а также на довольно многих людях в толпе.

– Теперь, когда ты упомянул об этом, да, – ответил Солис. – Интересно, почему...

Он остановился, когда почти половина людей вдоль стены, как один, вытащили зажигалки из-под своих мантий и поднесли их к тряпкам, которые торчали из бутылок, которые другая половина людей вытащила из-под своих мантий.

– Коктейли Молотова! – закричал Фрай, когда люди начали швырять их вверх и через стены в сторону магнитных пушек, установленных по углам, и других пулеметов, разбросанных по верху стены. – Началось! Следите за пушками!

Солис увеличил масштаб, чтобы показать больше действия, и съемочная группа смогла увидеть, как другие люди зажигают и бросают зажигательные бомбы в танки, БТРы и даже пожарные машины. Другие участники толпы вытащили оружие и начали стрелять; третьи бежали прочь от хаоса, как будто от этого зависела их жизнь ... что они, очевидно, и понимали. Пламя и дым заволокли площадь.

Одна из магнитных пушек на передней стене вспыхнула, когда в нее почти одновременно попали несколько зажигательных бомб. Однако один из членов другой команды яростно махнул по бутылке с зажигательной смесью, летевшей в его сторону, и сумел отбросить ее обратно через крепостную стену в нескольких людей у ее основания. Их одежды тут же загорелись, и они побежали, как пылающие угли из потрескивающего костра.

Лестницы прибыли одновременно с тем, как была брошена вторая очередь зажигательных бомб, и действующая магнитная пушка открыла огонь по толпе перед дворцовым комплексом. Огромная струя красного тумана поднялась над площадью, когда гиперзвуковые снаряды сбили людей с ног. Разработанные для того, чтобы пробивать броню, они без проблем проходили через нескольких небронированных людей, когда те стояли в ряд, и линии смерти прорезались в толпе, когда стрелок пушки безжалостно стрелял в нее. Начали стрелять другие пушки на задней стене, когда поняли, что на них тоже напали.

– Сожги их! – приказал Фрай. – Убей пушки!

– Установка на поражение и ... стреляю! – ответил Солис, его голос был слегка отстраненным, поскольку он управлял дронами.

Почти одновременно четыре магнитные пушки, включая ту, которая уже горела, исчезли под градом взрывов. Солис нацелил на них все свои беспилотники и артиллерийскую систему, и выстрелы рейлганов уничтожили как оружие, так и их расчеты.

Бой все еще бушевал перед дворцом, когда оставшиеся на крепостных стенах ополченцы открыли огонь по толпе из своих пулеметов.

– База говорит, что у нас нет разрешения вступать в бой с остальными, – отметил Солис, его голос стал громче. – Мы должны позволить революционерам сделать это самим, если только дела не пойдут плохо.

Однако вскоре стало очевидно, что атакующим силам не понадобится никакая дополнительная поддержка, поскольку на крышах близлежащих зданий появились снайперы и начали расстреливать ополченцев. Несколько человек поняли, что они подверглись нападению сверху, и попытались открыть огонь по снайперам, но они были быстро выведены из строя. Другие члены Сиф аль-Наби побежали в безопасное место во дворце, и некоторым это удалось, но затем атакующие перелезли через стены и высадились во внутреннем дворе, отрезав им путь к отступлению.

Несколько нападавших вытащили мотки веревки, обмотали их петлей вокруг зубцов и привязали к конечностям ополченцев, затем сбросили тела вниз, чтобы они болтались на солнце.

Другие члены атакующего отряда открыли передние ворота, и дополнительные силы хлынули во внутренний двор, в то время как остальные продолжали взбираться на стены. Группа из почти ста человек, все с винтовками и пистолетами, собралась у дворца, а затем вышибла двери. Несколько человек были немедленно застрелены ополченцами из внутренних помещений, но нападавшие бросили гранаты, а затем последовали за ними в здание.

– Святая... – Голос Тюрбо затих, как будто он не мог подобрать слов, чтобы описать это.

– Да, – ответил Фрай. – Революция – это некрасиво, не так ли? – Хотя его тошнило от некоторых вещей, которые, как он видел, нападавшие делали с трупами – а иногда и с еще живыми членами – Сиф аль-Наби, он обнаружил, что не может отвести взгляд. Это было необходимо для прогресса... но наблюдать за этим было ужасно.

– Срань господня, – наконец пробормотал Тюрбо после особенно ужасной смерти. Он издавал рвотные звуки, когда, спотыкаясь, поднимался со своего места в направлении маленькой туалетной комнаты корабля.

Фрай надеялся, что его второй пилот не растерялся; он был уверен, что тот присоединился бы к нему, если бы это произошло. Через несколько минут люди, вошедшие в здание, вышли – их было гораздо меньше – вместе с тем, что выглядело как труп премьер-министра.