Текст книги "Стеклянная Крепость (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Но после этого человеческие ресурсы будут исчерпаны. Без Двойника это был просто вопрос того, насколько быстро смогут передвигаться адские растения, и сколько еще их выйдет из моря. Хотя после вчерашнего триумфа волшебника были ли какие-то основания опасаться неудачи…

– Прошу меня извинить, милорд, – сказала Шарина, выходя из палатки мимо дворянина. – Скоро рассветет, и я хочу предварительно поговорить с Теноктрис.

Они с Тадаи обсудили все, что можно было сказать о местонахождении Шарины. По правде говоря, у нее не было никаких важных дел с Теноктрис. Но старая волшебница была другом в том смысле, в каком Лорд Тадаи – каким бы он умным, умелым и абсолютно преданным, ни был – он никогда не смог бы быть другом тому, кто никогда не забывал, что она была воспитана как крестьянка.

Теноктрис тоже была дворянкой, но все, что ее когда-либо заботило, – это учеба. Она провела большую часть своей жизни на чердаках и в пыльных подвалах библиотек, не обращая внимания на окружающее и совершенно не имея представления о рождении и семье. Тадаи был пухлым, холеным и подчеркнуто культурным человеком. Подобно Уолдрону, дворянину совсем другого сорта, Тадаи был храбрым и трудолюбивым, но, ни один человек не мог взглянуть на другого человека, не определив сначала, какое место этот человек занимает в социальном укладе.

Друзья равны. Шарине было не более комфортно от почтения Тадаи, чем от того, что он игнорировал бы ее, если бы она обслуживала столики в гостинице своего отца.

В палатке не было жаровни с древесным углем, но дюжина свечей для освещения и бдительные Кровавые Орлы, присутствовавшие по приказу Аттапера независимо от того, кто разговаривал с Шариной, должно быть, согревали помещение больше, чем она предполагала. Промозглый морской ветер оказался сильнее, чем она ожидала. Она обхватила себя руками и направилась обратно в палатку, чтобы утеплиться.

– Вот, пожалуйста, Принцесса, – сказал рядовой Лирес, один из охранников. Он взмахнул плащом, который, должно быть, принес из гардероба в занавешенной прихожей палатки. – Я подумал, что он вам понадобится, поэтому прихватил его.

– Во имя Богоматери, дружище! –  запротестовал Тадаи. – Прояви хоть немного уважения к своему правителю.

– Плащ согреет меня, и это самое лучше, – ответила Шарина, позволяя солдату помочь ей надеть одежду. Офицеры Кровавых Орлов были дворянами, но даже они не были придворными. Лиресу не пришло и в голову, что отдать Шарине плащ было не важнее, чем сделать это подобающим образом.

Это была официальная одежда из черного бархата с подкладкой из малинового шелка. Это не помешало ей блокировать холодный бриз так же хорошо, как это могла бы сделать более грубая и дешевая ткань. Шарина подошла к тому месту, где Теноктрис сидела на земле, скрестив ноги.  Один из охранников волшебницы расстелил под ней свое полупальто, хотя Шарина была уверена, что Теноктрис и в голову не пришло попросить об этом. Она нарисовала фигуру на поверхности грязи; при таком освещении Шарина не могла описать ее форму, не говоря уже о словах силы, начертанных вокруг нее. Пожилая женщина подняла глаза, когда Шарина приблизилась.

– Вы что-нибудь узнали? – спросила Шарина, присаживаясь на корточки рядом со своей подругой.

– Я чувствую себя мышью между двумя гранитными горами, – ответила Теноктрис со своим обычным веселым смирением. – Я могу видеть...

Она взмахнула бамбуковой палочкой, которую держала в руке.

– ... структуры, назовем их так, которые готовят Черворан и Зеленая Женщина, но пока они не начнут действовать, у меня нет возможности судить об их намерениях.

Она усмехнулась. – За исключением того, что маловероятно, что Зеленая Женщина планирует что-либо, что принесет пользу человечеству, – добавила она. – И я еще, более чем, немного сомневаюсь насчет Черворана.

Шарина посмотрела туда, где стоял Двойник, опустив голову, на одном конце своего зеркала. Установленные столбы и брезент осталась, трепеща на ветру, хотя серебро исчезло в земле.

– Он двигался со вчерашнего сражения? – тихо спросила Шарина. Затем она добавила: – Я ни разу не видела, как он ест.

– Нет, – ответила Теноктрис, не уточняя, на какой вопрос она отвечает. – Он скоро придет в себя. Уже почти рассвело, и я могу...

Она посмотрела на небо, слегка посеревшее, хотя самые яркие звезды все еще были видны.

– … почувствовать, как смещается равновесие. Жаль, что я не могу по-настоящему описать то, что я вижу, Шарина, но, полагаю, это не имеет значения, поскольку я сама не знаю, что это значит.

– Они идут! – проревел солдат. Горны и трубы пронзительно затрубили в ответ. Насколько Шарина могла судить, вся армия уже заняла позиции за земляными валами. Она снова обняла свою подругу и встала.

Приближался прилив, а вместе с ним и темные уродливые глыбы. Еще больше адских растений появилось дальше в море. Они простирались так далеко вдаль, что Шарина не могла отличить их очертания от очертаний волн. Пена летела вглубь острова, подгоняемая морским бризом.

Двойник встряхнулся, как собака, спасающаяся от сильного ветра. Он одарил Шарину ухмылкой своими толстыми губами, затем ткнул своим атаме в землю.

– Эуламон, – выкрикнул он. – Рестаутус, рестаута зероси!

Когда прозвучали слова силы, голубой магический свет холодно замерцал на земле перед ним. Поднялся ветер, и без того сильный. Он гнал пыль, листья и туман.

– Бенчуч, бачуч, чуч... – пропел Двойник те же слова, что и накануне. Он поднял острие своего атаме; серебро поднялось из почвы, в которую оно погрузилось в конце битвы предыдущего дня. Солнце, поднявшееся прямо над горизонтом, вспыхнуло красным светом на металлической пленке. – Усири, аги усири!

Некоторые солдаты начали аплодировать. Звук был рассеянным, но не было никаких сомнений в том, что он был.

Теноктрис посмотрела вниз по склону. Солнце разбрасывало тени приближающихся адских растений длинными размытыми массами.

– Я думаю, что это первый раз, когда я слышу, как обыватели приветствуют волшебника, – сказала она задумчиво.

– Это всего лишь войска, которые были здесь вчера, – сказала Шарина. – Те, кто выжил в битве.

– Да, ну что ж... – отозвалась Теноктрис. Она криво улыбнулась Шарине и пожала плечами. – Я начала говорить, что надеюсь, завтра будет еще больше приветствий, но, думаю, вместо этого я просто буду надеяться на лучший результат.

Шарина открыла рот, чтобы спросить, что бы это могло быть. – А, – сказала она вместо этого, кивая. Если бы Теноктрис знала, каков наилучший результат, она бы сказала об этом. Глядя на Двойника, на его восковое лицо, ухмыляющееся, как у плохо вылепленной куклы, она поняла, почему Теноктрис не хотела прямо надеяться на победу этого существа.

Зеркало было готово, серебристое мерцание было таким же четким, как острие меча. Несмотря на то, что солнце все еще стояло низко, металл создал точку света, которая остановилась на растении на самом южном конце линии атаки. Существо начало дымиться, но туман сгущался.

Что-то пронеслось мимо Шарины по ветру. – «Паучий шелк», – подумала она; паутинка; одна из тысяч нитей, дрейфующих с моря. Она часто видела подобное весной: из мешочков с яйцами вылуплялись крошечные паучки, и плыли по лугам, подвешенные на длинных шелковых нитях. Но эта прядь, множество прядей рассыпались по рукам и волосам Шарины. Они взлетали вверх по склону в количестве, превосходящем все, что было на ее памяти. Они не походили на пауков, и, казалось, были созданы из более грубого растительного материала, а не из шелка. Легкий ветерок перенес их на зеркало, где они прильнули, извиваясь по металлу и соединяясь, будто ветер сплетал их.

Серебряная пленка деформировалась по мере того, как нити вдавливали морщины в поверхность. Точка света, опаляющая далекое адское растение, расплылась в смутную яркость, безвредно дрожащую в тумане.

Первоначальная шеренга монстров придвинулась ближе. Вторая группа уже приближалась со стороны моря.

– Олар акра! – крикнул Двойник, внезапно, разволновавшись. – Загра ореа!

Зеркало сильно затряслось и разгладилось, разрывая растительные волокна и отбрасывая их в сторону. На мгновение точка света снова застыла на адском растении, но в воздухе извивались новые нити, заменяя те, что были сброшены.

Хотя Двойник продолжал петь, волокна летели по ветру во все возрастающих количествах. Сначала как мякина на гумне, потом еще толще и сворачиваясь в циновку, которая покрывала серебро. Только когда образовавшаяся ткань стала непрозрачной, она начала сжиматься, на этот раз неумолимо.

– Аудуста! – зарычал Двойник. Зеркало перестало существовать, хотя растительная масса продолжала дергаться и дрожать там, где оно было ранее. Двойник отвернулся и заковылял к своему старинному дубовому рабочему сундуку.

На равнинах, внизу туман становился все гуще, и растения продвигались вперед.

***

– Рад познакомиться с вами, Госпожа Аута, – сказал Чалкус с широким поклоном. – Могу я спросить, от кого вас следует спасать?

Жесты моряка всегда были чрезмерными по чьим-либо меркам, но каким-то образом он проделывал то, что заставило бы придворного выглядеть нелепо. – «Если бы я сотворила мир», – подумала Илна, – «все нужные цвета были бы серыми и коричневыми, и люди вели бы себя так, как, если бы они тоже были серыми и коричневыми. В этом мире не было бы никакого Чалкуса… и очень мало для меня, несмотря на то, что, как мне кажется, я бы этого хотела».

– Ну, от Принцев! – сказал другой маленький человечек. Он оказался на виду, сидя, скрестив ноги, на ветке остролиста неподалеку от того места, где Илна поймала и отпустила его товарища. Среди маленького народца были различия: например, у этого волосы поднимались ярко выраженным вдовьим пиком. Поскольку они были такими маленькими и быстрыми, различия было трудно уловить.

– От других Принцев! – немедленно добавила Аута, бросив на мужчину свирепый взгляд. – Принц Илна, Единый привел вас сюда, чтобы избавить сад от тех, кто охотится на нас с незапамятных времен?

– Мы здесь потому, что кто-то хотел убрать нас с его пути, – ответила Илна. – Я сомневаюсь, что он намеревался помочь вам или кому-либо еще, кроме себя. Возможно, он даже не знает о вашем существовании.

Она не огрызнулась, но, вероятно, нахмурилась, обдумывая ситуацию. Она ничего такого не имела в виду; обычно она хмурилась, когда размышляла о мире и о том, что в нем происходит. Однако Аута приняла это выражение на свой счет, поэтому отпрянула к изгороди.

– Наша главная забота – выбраться из этого места и вернуться в мир наших друзей, вот так, маленькая леди, – сказал Чалкус. – Мы рады с вами познакомиться, но никто не посылал нас быть вашими спасителями.

Илна подошла к березе, растущей из маклюры, и достала свой нож для чистки овощей. Она не видела, чтобы маленькие люди пользовались инструментами, но в почве у изгородей были камни. Даже не обладая мастерством, маленькие люди могли колотить камни друг о друга до тех пор, пока у одного из них не появится острый край.

– С Ди все в порядке? – спросила Мерота, присаживаясь на корточки на траве. – Правда, мы не собирались причинять ему вреда.

Двое маленьких человечков, мужчина и женщина, свалились на землю вместо того, чтобы наблюдать из-за живой изгороди. Их головы были как раз на одном уровне с головой стоящего на коленях ребенка.

Илна сорвала ветку и надрезала ее. Она содрала внешнюю оболочку – от нее не было никакой пользы – и оторвала четыре нити волокнистой коричневой внутренней коры.

– Ди, иди сюда, покажись! – повелительно позвала Аута. – Наши Принцы думают, что причинили тебе боль. Выходи!

Илна могла понимать язык маленького народца, но помимо того, что у них были очень высокие голоса, потому что они были маленькими, у них был акцент, который напомнил ей о том, как отрывисто говорили люди на Кордине. Ей стало интересно – кто соткал этот гобелен, и как давно это было. Возможно, когда она вернется в комнату, где он висел в Моне, у нее будет время, как следует его рассмотреть.

Пара, покинувшая изгородь, семенила к Мероте. Женщина протянула одну руку, другой держа своего спутника-мужчину за запястье. Еще несколько маленьких человечков вышли на траву.

– Подходите, – успокаивающе сказала Мерота. – Вы можете прикоснуться ко мне, маленький человек.

Илна вытерла лезвие своего ножа и снова убрала его в костяной футляр. Она вернулась к собравшимся, которые теперь столпились вокруг Мероты, как голуби, кормящиеся зерном. Женщина, которая первой вышла вперед, проводила пальцами по тонким волосам ребенка, в то время как остальные восхищенно наблюдали за происходящим.

– Принц Мерота, – сказала Аута, хотя Илна заметила, что на самом деле ее взгляд был прикован к Чалкусу. – Разве ты не можешь помочь нам, великий Принц? Принцы, другие Принцы, хватают нас по одному или по нескольку сразу. Мы, спасшиеся, слышим крики, а затем хруст костей наших друзей. Мы беспомощны, но ты сильная  и можешь спасти нас.

– Вы можете спастись сами, – резко сказала Илна, подходя к Мероте. Маленькие человечки снова разлетелись, как голуби; их поведение разозлило ее. Она понимала, что беспричинно разозлилась, но, несмотря на это, почувствовала прилив сил. Она протянула четыре полоски коры. – Смотрите, что я с этим делаю.

Пока Илна говорила, она начала завязывать полоски узлом в сетку. Она заставила себя двигать пальцами медленно и обдуманно, чтобы маленькие человечки могли точно видеть, что она делает. Когда она закончила демонстрацию, у нее получилась аккуратно сплетенная сетка размером не больше ладони.

Илна протянула ее Ауте; через мгновение крошечная женщина взяла ее и наклонилась поближе, чтобы поразмыслить над соединениями. Это были простые рифовые узлы, которые легко завязать даже неопытному человеку.

– Но что это такое, Принц Илна? – спросил человечек, сидевший на ветке остролиста.

– Это сеть, – ответила Илна. – Конечно, очень маленькая, но в этом саду достаточно деревьев, чтобы сделать сеть любого размера, какого вам заблагорассудится. Итак, сколько здесь ваших людей? Всех вас вместе взятых.

Аута в ужасе посмотрела на круг своих соплеменников. – Великий Принц, – сказал сидящий человек, – мы простые люди. Мы не можем ответить на такой вопрос.

– Много-много, – сказала Аута. – Принцы охотятся на нас каждый день, но мы все равно остаемся.

– Так я и думала, – сказала Илна, резко тряхнув головой. – Что ж, пришло время вам охотиться на Принцев. Я видела, как вы пробираетесь сквозь живую изгородь, как плывущие рыбы. Вы можете развесить сети перед этими так называемыми Принцами и позади них, а затем накинуть на них еще одну сеть. Ловите их по одному за один раз.

– О-о-о! – отозвалась толпа, задыхаясь, как один крошечный человечек.

– Здесь есть камни, – продолжила Илна с мрачным лицом. – Вы можешь убивать этих существ камнями.

– Ага, – сказал Чалкус с оживленной ухмылкой. – И в качестве совета – привяжите ремешок длиной с вашу руку к камню в качестве рукояти. Этим вы придадите удару достаточную скорость, чтобы сломать кости, а не просто оставить синяки дьяволам, когда ударите их.

– О, мы никогда не сможем этого сделать, великие Принцы! – ответила Аута. Она уронила сетку и попятилась, будто та была пропитана грязью. – Вы такие храбрые и сильные, но мы маленькие.

– Ты спасешь нас, Принц Мерота, – проворковала женщина, поглаживая ребенка по волосам. – Ты великая и сильная. Тебе ничего не стоит спасти нас от других Принцев. Ты спасешь нас, не так ли, великая?

– Так много наших погибло, – сказал маленький человечек, низко склонив голову. – Прыжок, хруст, а потом все исчезло, осталось только пятно крови на траве.

Мерота посмотрела на моряка. – Чалкус? – обратилась она. – Мы могли бы помочь, не так ли? Я имею в виду, вы с Илной могли бы?

Чалкус рассмеялся, но Илна увидела, как у него на глазах поднялась пелена. Разговоры об убийстве придавали выражению его лица не только настороженность, но и определенную степень профессионального расчета: Чалкус всегда был моряком, но часть жизни он был одним из пиратов Латааена. У него был большой опыт в убийствах, и, судя по шрамам на его теле, он неоднократно был близок к тому, чтобы узнать, что значит быть убитым.

– Мы здесь не для охоты, дорогая леди, – ответил он языком и губами, но не глазами, чтобы Илна не смогла передать малышам правду. – Мы здесь только до тех пор, пока не уйдем; и чем скорее мы уйдем, тем лучше для нас самих и наших друзей дома. Хотя, возможно, если госпожа Аута сможет сказать нам, где может быть выход из сада, мы могли бы оказать ей и ее друзьям пару услуг, прежде чем уйдем, а?

Чалкус широко улыбнулся. – И кто знает? – добавил он. – Хотел бы Гаррик набить подушку из шкуры химеры для трона? Это было бы прекрасно для Короля Островов, не так ли?

– Из Сада нет выхода, Принц Чалкус, – сказал маленький человечек.

– Совсем нет, ни за что, – сказал другой. – Кроме...

Он огляделся, испуганный тем, что заговорил, хотя на самом деле ничего не сказал.

– Кроме? – повторила Илна резким настойчивым голосом. Слышать, как люди обсуждают проблему, отказываясь открыто смотреть ей в лицо, разозлило ее больше, чем личная атака. – Какой есть выход?

– Принц Илна? – сказала Аута. Маленькая женщина сплела ладони вместе, затем вытянула свои руки, вдоль тела и пошевелила пальцами, глядя вниз. Тень от ее рук легла на траву, когда Илна вспомнила, как другая тень – Тень – делала это, в то время как один из маленького народца закричал и исчез.

Аута сжала кулаки, когда увидела, что Илна поняла этот жест. – Только туда, Принц Илна, – сказала она тихим голосом. – Нет другого выхода, кроме этого: смерть или что-то похуже смерти.

Мужчина в остролисте спрыгнул вниз и схватил Мероту за колени. – Могущественный Принц Мерота, – воскликнул он, – пожалуйста! В твоей благости спаси нас, ибо мы не можем спасти самих себя.

– Чалкус? – обратилась девочка, и в ее голосе послышалась смесь умоляющего рвения. – Мы могли бы, не так ли? Это не займет так много времени. И мы все равно здесь, ты же знаешь.

Чалкус вытащил свой кинжал, вероятно, не задумываясь об этом. Маленькие люди дружно ахнули, но не убежали.

Чалкус подбросил кинжал в воздух и поймал его за рукоять, когда тот падал, даже не взглянув на блестящую сталь. Его взгляд был прикован к Мероте и маленькому народу и, наконец, к Илне.

– Итак, – сказал он. – О чем ты думаешь, сердце моего сердца? В том, что говорит ребенок, что-то есть, тебе не кажется? Мы пока здесь, и мне не повредит немного поохотиться ради благого дела.

– Они спасут нас, – прошептала Аута. Собравшиеся вокруг нее товарищи произнесли бессловесную благодарственную молитву.

– Мы не будем вас спасать, – отрезала Илна. Она наклонилась и подняла миниатюрную сетку, которую связала в качестве примера. – Вы можете спастись сами. Посмотрите на это!

– О, нет! – сказала Аута. Вокруг нее эхом отдавалось: – Нет-нет-нет-нет  пронзительным шепотом.

– Мы не можем этого сделать, Принц Илна, – сказал мужчина, все еще склонявшийся перед Меротой. – Вы спасете нас. Великая Мерота, скажи своей...

– Нет! – в ярости воскликнула Илна. Маленькие человечки отпрянули от нее, как испуганные дети, когда внезапно вспыхивает потушенный костер. – Люди, которые не пытаются спастись сами, не заслуживают того, чтобы их спасли. Мир не создан для того, чтобы быть безопасным для тех, кому все равно!

Чалкус вложил кинжал в ножны движением плавным, как солнце на спокойной воде. – Да, – сказал он. – Я понимаю твою точку зрения, дорогая.

Он сделал широкий жест. – Поскольку наши маленькие друзья здесь не знают выхода, – продолжал он, – и у нас нет к ним других дел, мы откланяемся. Мои искренние наилучшие пожелания, госпожа Аута, вам и вашим товарищам.

Маленькие человечки исчезли, оставив их троих одних на поляне. Илна разгладила сетку между ладонями, затем положила ее на траву на случай, если кто-нибудь, когда-нибудь вернется посмотреть на нее. Люди могут учиться; по крайней мере, иногда. Илна ос-Кенсет за свою жизнь узнала определенные вещи о людях и о самой себе.

Не всегда ей было приятно узнавать об этом, но с этим ничего нельзя было поделать.

– Мне кажется, – сказал Чалкус, неторопливо направляясь к следующему повороту лабиринта, – что, хотя маленький народец и не знает выхода из этого места, те, кто охотится на них, могут знать. По крайней мере, если мы правильно поставим перед ними вопрос.

– Да, – ответила Илна. Ее лицо было застывшим, а разум – ямой из раскаленного камня. – Я была бы не прочь убедить некоторых из этих Принцев рассказать нам то, что они предпочитают скрывать.