Текст книги "Стеклянная Крепость (ЛП)"

Автор книги: Дэвид Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

В дверях появились две женщины с деревянным ведром и блюдом. Любая из них могла бы нести груз самостоятельно, но то, как другие женщины толпились позади них в открытом холле, показывало, что Гаррик вызывал всеобщий интерес.

Гаррику стало интересно, сколько еще осталось до рассвета. Он не мог понять, что его окружает, пока не будет больше света.

– Небо прояснится через три часа, – беззвучно произнесла Птица. – До полного восхода солнца еще час. Конечно, все равно будет не так ярко, как ты привык.

Конечно, Гаррик согласился, но он никогда ничего не добьется, если будет ждать идеальных условий.

Оставался открытым вопрос о том, чего он планирует достичь. Что ж, для начала выбраться из этого загона для рабов, а затем вернуться в свой собственный мир как можно быстрее. У него не было ни малейшего представления о том, как он собирается этого добиться, но он найдет способ или умрет, пытаясь; что в данном случае не было фигурой речи.

– Пропустите меня! – крикнул кто-то. – Расступитесь, или я сделаю это сама!

Крупная женщина, Ньюла, протолкалась сквозь толпу зрителей не с одним, а с двумя матрасами, чтобы постелить на кровать. У них был запах свежей соломы, намек на солнце и лучшие времена в памяти Гаррика.

– Донрия? – спросила она с ноткой надежды в голосе. – Можно мне тоже остаться на ночь? Я имею в виду, после тебя.

– Пожалуйста, – сказал Гаррик, стараясь быть твердым, но при этом не казаться сердитым. Он мог только надеяться, что Птица переводила интонации так же хорошо, как и слова. – Я хочу побыть один. Мне нужно побыть одному. Мне нужно отдохнуть. И я отдохну.

Донрия забрала еду у женщин, которые ее принесли. Она посмотрела на Гаррика, хотя при таком освещении он не мог прочесть выражение ее лица.

Через мгновение она сказала: – Ты наш староста, Гаррик, – и поставила ведро и блюдо на выступ внутренней стены. – Твоя воля – это наша воля.

Она жестом пригласила Ньюлу выйти из комнаты, затем тихо добавила: – Но Гаррик? Тораг не станет держать вожака, который не обслуживает свое стадо. Коэрли съедят любую из нас, но они предпочитают младенцев.

Она закрыла за собой дверь.

Гаррик глубоко вздохнул, затем попробовал еду. То, что он принял за кашу, оказалось ячменем, размятым и вымоченным, но не сваренным; Коэрли не разрешали своему стаду разводить огонь. Рыба на блюде была вяленой.

А Коэрли сами ели свою пищу сырой.

– «Я найду выход, или я умру».

– Да, парень, – сказал призрак воина в его сознании. – Но прямо сейчас я больше заинтересован в том, чтобы сначала убить кошачьи существа.

***

Волшебный свет, красный, как сердцевина рубина, пронзил душу Илны и вселенную вокруг нее. Она сидела на корточках и вязала маленькие узоры. Она пожалела, что не взяла с собой ручной ткацкий станок, так как трудно было судить, какой длины они будут.

Свет и раскат грома, сотрясшие комнату искусств Черворана, заставили ее вскочить на ноги. Она сложила ткань обратно в рукав и размотала шнурок с петлей, который носила вместо пояса.

– Кэшел! – крикнула Шарина.

Лорд Аттапер и сопровождавший его заместитель капитана вместе ударили соединяющую их дверь так плавно, словно были опытными танцорами. Это была легкая межкомнатная дверь, позолоченные березовые панели которой были вставлены в раму из липы. Подбитые гвоздями ботинки разбили ее, как пара таранов. Солдаты ворвались внутрь, обнажая мечи.

– «Впечатляюще», – сухо подумала Илна, – «но вряд ли это было необходимо». Дверь не была заперта.

Внутри по-прежнему было темно. Когда Илна и Чалкус проскользнули сквозь толпу солдат, Аттапер с грохотом сорвал ставни, раму и все остальное. Командир стражи был зол и вымещал это на мебели. Гаррик исчез, бои шли в нескольких милях отсюда, в то время как обязанности Аттапера удерживали его от участия в битве, и еще три человека исчезли у него из-под носа.

Потому что не было никаких сомнений в том, что комната была пуста. Кэшел, Протас и волшебник, который сказал, что он «открывает портал», исчезли.

Охранники в фойе открыли другую дверь. – Они выходили мимо вас? – закричал на них Аттапер, и их пустые взгляды были доказательством очевидного.

В воздухе слегка пахло серой. Илна коснулась пола в середине треугольной инкрустации, где камень казался опаленным. Во всяком случае, было тепло.

– Ты что-нибудь видишь, Илна? – пробормотала Шарина. Ее лицо оставалось отчужденным, но она крепко обхватила себя руками за грудь.

– Ничего полезного, – ответила Илна, выпрямляясь. – Что я знаю о волшебстве?

Она прочистила горло. – Мой брат тоже ничего не смыслит в волшебстве, – добавила она. – Но я бы доверила ему позаботиться обо всем, о чем можно  позаботиться. Он доказывал это много раз.

– Да, конечно, – сказала Шарина и обняла Илну, свою подругу. В глубине души они обе знали, что на самом деле это не было «само собой разумеющимся», что Кэшел благополучно пройдет через все, куда бы его ни повел Черворан.

Копия, которую сделал с себя Черворан, вошла в комнату, двигаясь с той же неторопливой походкой, что и сам волшебник. Он, молча, оглядел комнату. Люди отодвигались от него и опускали глаза, чтобы избежать его пристального взгляда.

Илна намеренно посмотрела на существо в ответ, разозлившись даже при мысли о том, что она может его бояться. Губы копии улыбнулись ей, хотя ее глаза были плоскими, как заросшие мхом озера.

– Где топаз? – спросил он. – Где амулет, который нашел Басс Однопалый?

Никто, казалось, не был расположен отвечать, поэтому Илна сказала: – Топаз был у Черворана, когда он вошел в эту комнату. И он, и топаз исчезли, так что здравый смысл подсказывает, что он все еще у него.

Копия снова улыбнулась, на этот раз в сторону пустого участка стены. Она повернула голову к Шарине и сказала: – Ты – правительница. Ты отведешь меня туда, где существа, которых Зеленая Женщина делает из морских водорослей, выходят на берег. Я должен увидеть их, чтобы победить должным образом.

– Принцесса никуда тебя не поведет, существо! – резко ответил Аттапер. – Если она решит, что ты можешь пойти, мы организуем сопровождение, чтобы доставить тебя туда.

– Милорд? – сказала Шарина. – Я уже сама решила посмотреть на вторжение. Мы отправимся в путь, как только я улажу кое-какие детали с лордом Тадаи. И если...

Она сделала паузу, ее лицо ничего не выражало, когда она посмотрела на копию.

– ... присутствующая здесь личность желает сопровождать нас, у меня нет возражений.

– Как пожелает ваше высочество, – отозвался Аттапер. Он отвел взгляд и с визгом и лязгом вложил меч в ножны.

Теноктрис появилась в дверях за спиной двойника Черворана. Вместо того чтобы броситься в зал искусств вместе с остальными, она осталась в спальне Шарины. Очевидно, она творила там заклинание, так как держала в руках одну из бамбуковых щепок, которые использовала для своего дела. Заметив копию, она бросила щепку на пол.

– Как тебя зовут? – спросила Теноктрис.

Копия повернулась к ней лицом. – Кто ты такая, чтобы спрашивать? – заявила она.

– Я Леди Теноктрис, некогда бос-Тандор, – четко и веско произнесла Теноктрис. – Мой род и сама моя эпоха полностью погибли. Как тебя зовут?

– Ты думаешь, я боюсь тебе сказать? – ответила копия. – У тебя нет власти, старуха. Я Двойник. Я буду Червораном.

Двойник издал ужасный хихикающий смешок. Он добавил: – Я буду Богом!

***

Теноктрис не могла поехать верхом до Бухты Калф Хед и прибыть туда в добром состоянии, поэтому Лорд Мартоус нашел для нее легкую карету. Однако Теноктрис могла сама управлять единственной лошадью – это было достойным достижением для знатной женщины, наряду с прекрасным рукоделием и аккомпанементом на лютне к собственному пению.

Шарина поехала вместе со старой волшебницей. Лошади редко появлялись в деревушке Барка, когда она росла, и обучение, которое она получила с тех пор, не сделало ее ни хорошей наездницей, ни опытным кучером.

– Я чувствую запах дыма, – сказала Теноктрис, когда двуколка поднималась по тропе, предназначенной для пешеходов и вьючных мулов. Она быстро натянула поводья. – Он пугает лошадь.

– Там жгут адские растения, – ответила Шарина. – Полагаю, это все, что они могут сделать. Интересно, если...

Она начала оглядываться через плечо на похожую двуколку, следующую за ними, но передумала прежде, чем повернула голову. – Интересно, сможет ли Двойник помочь? – тихо продолжила она. – Теноктрис, он действительно сам волшебник?

За ними следовала вторая повозка, которой управлял собственный сын Аттапера. Кровавые Орлы были храбрыми и дисциплинированными людьми, но Аттапер не был уверен, что кто-либо еще в подразделении подчинился бы приказу управлять повозкой, в которой ехал Двойник.

Охранники, которые наблюдали за созданием Двойника, описали эту процедуру своим товарищам. История стала более красочной, когда они передали ее дальше, хотя голая реальность, описанная Теноктрис, была достаточно ужасной.

– Да, дорогая, – сказала Теноктрис. – Полегче, девочка, полегче. Лорд Черворан создал настоящую копию самого себя, чтобы привлечь внимание своего врага, в то время как сам он покинул этот мир. Двойник должен быть волшебником, чтобы преуспеть в качестве приманки; и, кроме того, я вижу, как за ним тянется сила.

Шарине потребовалось несколько ударов сердца, чтобы понять, что «Полегче, девочка, полегче» было обращено к лошади. Нервничая от дыма и, возможно, от чего-то еще – шерсть на ее загривке начала подниматься дыбом, – животное было готово бежать по спинам солдат, находящихся прямо перед ними на узкой тропе. Холмы, обрамляющие бухту Калф Хед, были невысокими, но крутыми.

Три отряда Кровавых Орлов маршировали впереди повозок, а другой отряд замыкал шествие. Солдаты были пешими, но бежали рысцой по изрытой колеями дороге в два раза быстрее обычных пешеходов. Шарина не думала, что они смогут поддерживать такой темп, преодолев три мили, но, за редким исключением – воинов, недавно раненных и не полностью восстановившихся, – им это удавалось. Королевские телохранители были обучены быть солдатами, равными любому, с кем они могли бы встретиться, а не просто блестящим черным фоном для короля на публичных мероприятиях.

Шарина посмотрела на пожилую женщину. – Я не доверяю Черворану, – сказала она. – Это значит, что мы не можем доверять Двойнику, если он такой же, как и его создатель.

– У каждого из них свои планы, – ответила Теноктрис, не сводя глаз с гнедой кобылы, которой она управляла. – И, как ты сказала, их цели не совпадают с нашими. Но когда я сказала, что Двойник – это, то, же самое, что и Черворан, я не имела в виду, что они союзники. Двойник – такой же несомненный соперник Черворана, как и каждый из них противостоит Зеленой Женщине. Это дает нам некоторые...

Она позволила своему голосу затихнуть, затем взглянула на Шарину с кривой улыбкой и продолжила: – Я собиралась сказать, что это дает нам некоторое преимущество, дорогая, но это неверно. Тем не менее, это дает нам определенную надежду.

Шарина рассмеялась и сжала плечо своей подруги. Несмотря на сложившуюся ситуацию, она чувствовала себя более комфортно, чем когда-либо, дольше, чем могла предположить. Она переоделась в пару простых туник под военным плащом с капюшоном и открыто носила нож в тяжелых ножнах из тюленьей кожи. В данный момент способность двигаться – и сражаться, если необходимо, – была важнее, чем производить впечатление на людей величием Принцессы Хафтской.

Передовые охранники исчезли за вершиной хребта. Закричал какой-то мужчина. Шарина дотронулась до рукояти своего ножа, но в крике было скорее удивление, чем страх, и никакого лязга оружия при этом не последовало.

Теноктрис направила лошадь на подъем. Они выехали из яркого дневного света в промозглый серый туман и запах гниющей грязи; перемена была такой же резкой, как, если бы они вошли в дверь. Неудивительно, что солдат вскрикнул от удивления.

– Стойте! – сердито крикнул кто-то. – Подождите! И, клянусь Богоматерью, что здесь делают гражданские?

Теноктрис уже разворачивала лошадь, чтобы увести двуколку с дороги. Кровавый Орел подбежал к ним и крикнул: – Ваше Высочество! Лорд Аттапер передал, чтобы вы, пожалуйста, не подъезжали на коляске ближе.

Аттапер разговаривал – кричал на – одного из помощников Лорда Уолдрона. Тема, вероятно, касалась уважения к ее Королевскому Высочеству Шарине, Принцессе Хафтской. Это было несправедливо: туман размывал детали, а они с Теноктрис, в конце концов, действительно были гражданскими лицами.

– Милорд Аттапер! – сказала Шарина, спрыгивая с двуколки, в то время как Теноктрис все еще управляла ею. – Как я слышала от моего брата, в военное время случаются вещи и похуже. Где Лорд Уолдрон?

– «И где Лайана, которая была бы более откровенной и, вероятно, более осведомленной?» Лайана и командующий армией, вероятно, были вместе; если нет, Шарина могла бы навести дополнительные справки.

Береговая линия и ячменное поле в сотне шагов вглубь острова кишели адскими растениями. Оценка Лайаны в триста штук казалась разумной, но серые завитки тумана мешали быть уверенным.

Сотня костров горела на изогнутой равнине внизу; некоторые потускнели до красного свечения. За всеми кострами стояли отряды войск. Сквозь клубящийся туман Шарина увидела, как тридцать мужчин шагают вперед, неся то, что было елью в полную величину, возможно, одной из тех, чьи пни росли по кругу там, где Теноктрис остановила повозку.

При других обстоятельствах из дерева получился бы хороший таран. Здесь же был факел из пропитанной маслом ткани, вероятно, солдатского плаща, обернутый вокруг тонкого конца столба. По команде солдаты обрушили свое оружие на адское растение. Пламя взметнулось ввысь, затем исчезло в потоке черного дыма, поднимающегося из места соприкосновения.

Адское растение отшатнулось назад. Два щупальца, которые обвили дерево, съежились в пламени, но третье потянулось ближе к людям с оружием. Отряды ожидавшей пехоты подошли и изрубили щупальце в зеленые клочья.

Адские растения продвигались вперед со слизистой решимостью по обе стороны от своего дымящегося собрата. Воины, доставившие дерево, отступили; пламя превратилось в вялый призрак того, чем оно было раньше. Другие солдаты подошли ближе и бросили ручные факелы, которые отскочили от бочкообразных растений. Существа изменили свой курс, чтобы обойти факелы, горящие на земле, но продолжали наступать.

Какое-то мгновение поврежденное растение оставалось там, где было, из раны шел пар, и пузырилась густая жидкость. Затем это адское растение тоже продвинулось вперед, хотя и было медленнее своих собратьев.

– «Все равно, что пытаться бороться с морем», – подумала Шарина. Внутри у нее все сжалось и похолодело.

– Ваше высочество, мои искренние извинения! – сказал помощник. – Я не видел...

– Понятно, Лорд Довос, – сказала Шарина. Имя пришло ей в голову неожиданно, но в особенно удачный момент. – Сейчас есть реальные проблемы. Где Лорд Уолдрон?

– Лорд Дриан, – рявкнул Довос одному из мальчиков, стоявших рядом с ним, чтобы передавать сообщения. Дриан, вероятно, был родственником Довоса или родственником какого-нибудь знатного друга. – Немедленно отведите ее высочество к командиру.

Обращаясь к Шарине, он добавил: – Они внизу, у штабеля бревен, ваше высочество. Ну, у того, что раньше было кучей. Боюсь, большая часть ее сгорела.

Вторая двуколка остановилась рядом с первой. Двойник сидел рядом с кучером, который был неподвижен, как статуи Богоматери и Пастыря, которые священники из Валлеса проносили по району во время ежегодной процессии по сбору десятины.

Теноктрис присоединилась к Шарине, положив руки на плечи двух солдат, которые несли ее. Их щиты были пристегнуты ремнями к спине, а копья, которые они держали в свободных руках древком вниз, использовались как трости для ходьбы. Пока в этом не было необходимости, но это произойдет, когда они будут спускаться по склону, который тысячи ботинок с шипами уже изжевали до скользкой грязи.

Третий человек, рядовой Лайрес, нес сумку с оборудованием волшебницы. Шарина улыбнулась ему и сказала: – Я думала, тебя уволили после ранения, Лайрес. После сражения в храме в Валлесе.

Кровавый Орел ухмыльнулся, довольный тем, что его узнали. – Ну, мэм, у меня легкая обязанность, – ответил он. – Но я полагаю, что меч не очень тяжелый; и я думаю так, как и капитан Аскор, вы его помните, не так ли? С ним было то же самое. Потому что он тоже здесь.

По правде говоря, она думала, что Лайрес был убит в дикой резне, в то время как стражники защищали Теноктрис, когда она закрывала портал, из которого в противном случае злобные существа наводнили бы Острова. Было удивительно, что человек смог выжить после таких серьезных ранений, но то, что он добровольно вернулся к подобным опасностям, было еще более удивительно.

– «Благодарю Божью Матерь, что люди это сделали. И особенно благодарю Пастыря и всех пастырей-людей с их мечами, посохами и мужеством».

Рассмеявшись от облегчения, Шарина последовала за нетерпеливым Лордом Дрианом, тринадцатилетним подростком, который, судя по всему, уже вырос из своих инкрустированных золотом доспехов. Ситуация была так же плоха, как и минуту назад, когда она была в отчаянии, но если обычные люди бодро сражались, как могла их лидер сделать меньше?

Склон оказался не таким плохим, как опасалась Шарина, хотя она была рада, что Теноктрис несли на руках. Туман пах солью и разложением, как приливная равнина, но еще хуже. По мере того как она спускалась, он не становился толще, как она ожидала, и завитки и проемы в нем, казалось, не были связаны с легким ветерком с воды.

– Ваше высочество! – сказал Уолдрон. – Ваше высочество, я не думаю, что это безопасное место для вас. Хотя, как вы видите, в настоящее время мы сдерживаем их.

– Я дала указания от вашего имени Лорду Тадаи, ваше высочество, – сказала Лайана холодным, ровным голосом, непохожим на ее обычные приятные интонации, – прочесать строительные площадки в Моне в поисках негашеной извести и начать сжигать любой известняк, который он сможет найти. А также мраморные статуи.

– Будет ли негашеная известь более эффективной, чем использование того же топлива в открытом огне, как вы делаете здесь? – спросила Шарина.

Она старалась говорить спокойно, но не могла избавиться от укола сожаления при мысли о том, что статуи превратятся в едкий порошок, составляющий основу цемента. Единственными статуями в деревушке Барка были простые деревянные статуи Богоматери и Пастыря в настенных святилищах лучших домов. Первое знакомство Шарины с  людьми, похожими на живых, высеченных из мрамора, стало ценным воспоминанием о ее прибытии в Каркозу.

– Мы сможем использовать горшки с негашеной известью в наших баллистах, – сказал Уолдрон. Он кивнул на Лайану. – Это была ее идея. Камни мало что дают, и мы не можем стрелять зажигательными снарядами на полную мощность, так как огонь задувается. До сих пор артиллерия была мне не особенно нужна, за исключением осад, и в осадах я тоже не особо нуждался; но негашеная известь, брошенная в эти растения, которые полны воды, о них позаботится!

– Адмирал Зеттин снимает баллисты с кораблей и отправляет их также сюда, – добавила Лайана. – Проблема заключается в транспорте, в том, чтобы собрать достаточное количество фургонов и вьючных животных в Гавани Мона.

Трое подтянутых мужчин в гражданских одеждах стояли неподалеку, отдельно от помощников и курьеров, окружавших Уолдрона. Леди Лайана бос-Бенлиман была начальником шпионской службы королевства. Она сама контролировала передвижения агентов и получала их донесения. Она основала этот процесс на банковских и торговых связях своего отца и полностью оплатила его из своего значительного личного состояния.

Когда требовалось нечто большее, чем сбор информации, у Лайаны были мужчины – а возможно, и женщины, насколько Шарина знала, – для выполнения этого. Троица, ожидавшая здесь, выглядела так, словно знала об оружии столько же, сколько любой солдат.

В чьих-либо других руках шпионский аппарат представлял бы огромную потенциальную опасность для королевства. При Лайане он, наряду с армией и Теноктрис, был тремя столпами, на которых зиждилось правление Гаррика.

И, на котором основывалось правление Принцессы Шарины, которое, как надеялась Шарина, продлится очень недолго.

– Почему военные корабли не могут стоять в море и обстреливать растения? – спросила Шарина. Она нахмурилась. – На самом деле, почему здесь не было военных кораблей до начала атаки? Я бы подумала, что на пляже должна быть, по крайней мере, эскадра, он так близко к Моне.

– В устье залива есть илистая отмель, ваше высочество, – сказал молодой солдат, которого Шарина не узнала. Короткий гребень из конского волоса на его шлеме был выкрашен в синий цвет, что указывало на то, что он был одним из офицеров флота под командованием Адмирала Зеттина. – Мы рассматриваем возможность выемки грунта, чтобы военные корабли могли пройти, но с плавающими существами...

– Я понимаю, – сказала Шарина. Она посмотрела на Лайану и Лорда Уолдрона, чувствуя, как внутри у нее снова все похолодело. – Это означает, что человек, отправляющий адские растения, знает местность и, по крайней мере, что-то знает о войне.

Двойник присоединился к группе, ему помогал сам Лорд Аттапер. На лице командира стражи не отразилось ничего, когда он высвободил руку из хватки волшебника.

В другой раз Аттапер сможет приказать одному из своих людей выполнить эту функцию – потому что они видели, как он делал это в этот раз. Шарина знала, что Аттапер скорее встретит смерть, чем прикоснется к волшебнику, но, несмотря, ни на что, он выполнил свой долг. Мужество проявлялось во многих формах.

– Зеленая Женщина знает, как устроен этот мир, потому что она намерена править им, – сказал Двойник. – Она потерпит неудачу, потому что я одолею ее.

Уолдрон с отвращением посмотрел на Двойника, затем сказал Шарине: – Ваше высочество, я вызвал часть войск с места расквартирования на восточном побережье. Обычные копья не приносят никакой пользы против этих существ, но я надеюсь, что масса длинных копий убьет их, уничтожит. Огонь в какой-то степени действует, но их так много, что мы вынуждены отступать, когда атакуем одного из них.

– Я видела это, – ответила Шарина. Она глубоко вздохнула. – Что вам от меня нужно?

– Ваше высочество? – осторожно спросила Лайана. – Как вы знаете, у меня находится печатка Принца Гаррика, и я отдавала приказы от имени, теперь… вашего. Если вы согласны...

– Да, – ответила Шарина, – я согласна. Лорд Уолдрон, у вас есть какие-нибудь просьбы?

– Сейчас они перестали выходить из моря, – сообщил Уолдрон, косвенно подходя к вопросу. – Мы можем разобраться с теми, кто здесь, в заливе, если это все, что там есть. Это будет стоить людей, но для этого и существует армия.

– Она пришлет еще больше своих созданий, – вмешался Двойник. Его голос был более резким – и, если возможно, более неприятным – вариантом собственного голоса Черворана. – Она будет посылать свои создания до тех пор, пока они не убьют меня, или я не убью ее, или водоросли не перестанут расти в море, а они никогда не перестанут расти.

– Тогда мы продолжим убивать их! – заявил Уолдрон. Он был отчасти зол, отчасти боялся волшебника; и поскольку он ненавидел страх, особенно в себе, он злился все больше.

– Посмотрите на землю, которую захватили ее создания, – сказал Двойник, протягивая левую руку в сторону залива. – Море поглощает ее. Каждый день будет нападать все больше адских растений, и с каждым утром этот остров будет становиться все меньше, и все меньше людей будет защищать то, что осталось. Только я могу победить Зеленую Женщину!

Шарина проследила за движением руки волшебника. Группы солдат сражались с адскими растениями огнем и мечами, пытаясь уничтожить существ численным превосходством, прежде чем хлещущие щупальца смогут уничтожить их всех. Иногда им это удавалось, но холмы за равниной оглашались отчаянными криками. Шарина увидела, как тела и их части взлетели в воздух.

Берег все ближе… Двойник прав. Ряды ячменя погружались в болото. Шарина никогда раньше не видела Залив Калф Хед, но она знала, что даже устойчивый к соли ячмень не сможет вырасти, если морская вода будет блестеть в бороздах так, как сейчас. Адские растения были серьезным врагом, но они были не единственной угрозой, которую представляла Зеленая Женщина.

– Теноктрис? – обратилась Шарина. Она старалась, чтобы ее голос звучал нейтрально, но боялась, что в этом слове прозвучала мольба.

– Нет, дорогая, – ответила старая женщина. – Хотя я, конечно, попытаюсь.

– Я должен вернуться в свою художественную палату, – заявил Двойник. Он дотронулся до амулета, висевшего у него на шее. – Мне нужна помощь Илны ос-Кенсет и ее спутников. Я одолею Зеленую Женщину.

– Лайана? – сказала Шарина. – Лорд Уолдрон? Я могу здесь что-нибудь сделать, ради чего мне нужно остаться?

Лайана едва заметно покачала головой. Ее лицо было неподвижно, как посмертная маска жизнерадостной, улыбающейся женщины, которой она когда-то была.

Уолдрон сказал: – У меня есть полк, который возводит земляные укрепления на склонах. Я не беспокоюсь днем, но если они нападут ночью, я, ну, я хочу создать барьер, даже если потребуется время, чтобы перебросить войска к месту, которому угрожает опасность.

Двойник посмотрел на него. – Ее создания не будут продвигаться в темноте, – пронзительно сказал он. – Они будут ждать на болоте и нападут снова, когда взойдет солнце.

– «Это же просто растения», – поняла Шарина. Со всеми слабостями растений, а также с отсутствием у растений уязвимого мозга или сердца.

Она кивнула. – Хорошо, – сказала она, – мы вернемся. Теноктрис, вы пойдете или...?

– Да, – ответила Теноктрис. – У меня есть рукопись, которая может оказаться полезной; я внимательно ее прочту.

Она задумчиво улыбнулась. – Это руководство по заклинаниям и зельям для улучшения урожая, – сказала она. – Там может быть что-то полезное.

Двойник рассмеялся. Он повернулся и зашагал по дорожке к повозкам.

Шарине захотелось влепить пощечину этому существу и продолжать влеплять до тех пор, пока она не справится с волной гнева и разочарования, которые внезапно наполнили ее. Через мгновение она вздохнула и сказала: – Продолжайте действовать, Лорд Уолдрон. Теноктрис, мы возвращаемся во дворец.

По крайней мере, появится солнечный свет, как только они выберутся с этой проклятой равнины.

***

Гаррик медленно просыпался. У него болело во многих местах, и эта кровать была самым комфортным, что он испытывал с тех пор, как попал туда, где сейчас находился.

Он открыл глаза. Солнце стояло высоко, и в комнате было довольно светло. Хотя соломенная крыша была непрозрачной, стены были плетеными без глины и штукатурки, которые придавали бы им прочность. Свес прикрывал треугольное вентиляционное отверстие наверху, но довольно много света – поскольку Гаррик научился  разбираться здесь в разных вещах – проникало именно таким образом.

Стена, отделяющая его комнату от холла, была сплетена из древесной коры на решетке из палок толщиной в палец. Гаррик услышал, как по ту сторону двери женщины разговаривают нормальным тоном. Улыбнувшись этому несоответствию, он понял, что не может видеть сквозь внутреннюю стену так, как сквозь гораздо более толстые, внешние.

Он осторожно приподнял туловище, затем спустил ноги с кровати, завернулся в одеяло и встал.

Его голова пульсировала не так сильно, как он ожидал, но ощущение было странным. Он дотронулся до головы, ожидая обнаружить волосы, слипшиеся от его крови, но вместо этого обнаружил льняную повязку, удерживающую подушечку в том месте, где его ударила булава Торага. Медсестра – Донрия, вне всякого сомнения, – должно быть, вытерла его губкой, пока он спал, потому что он помнил, что его лицо было покрыто коркой из смеси грязи и его собственной крови, несмотря на частый моросящий дождь, под которым он маршировал.

– Это была не только твоя собственная кровь, – сказал Король Карус. Балкон, на котором стоял улыбающийся призрак, возможно, никогда и не существовал в реальности, но сейчас его залитый солнцем камень был воспоминанием, которым стоило дорожить. – Не забывай, что у некоторых других людей в тех драках довольно сильно текла кровь.

Гаррик потянулся к запору – простому вращающемуся стержню, который крепил раму дверной панели к косяку. Никакого замка там не было. Однако его беспокоило, что он был настолько измучен, что даже не подумал попытаться запереть ее. Здесь у него был враг Крисп, и не было определенного друга, кроме Донрии.

– Она твой друг, пока это соответствует ее целям, – подсказал Карус. – Это не всегда может быть так.

– Я думаю, что она все равно мой друг, – твердо ответил Гаррик. – Как это было с Кэшелом, или Илной, или со мной.

Призрак рассмеялся, но в его голосе было больше печали, чем юмора, когда он сказал: – Единственное, чему я когда-либо доверял, – это моему мечу, парень. Ты в лучшем месте; так оно и есть, и королевство с тобой.

Трепет за спиной Гаррика отбрасывал блики в комнату. Он развернулся, поняв, что произошло, еще до того, как увидел Птицу, сидящую в вентиляционном отверстии, как это было прошлым вечером. При дневном свете – а дождя даже не было – Птица больше походила на груду лома на стеклоплавильном заводе, чем на что-либо живое. На этот раз существо балансировало на одной сверкающей ноге, а в другой держало веревку и какую-то деревяшку.

– Сейчас полдень, – беззвучно произнесла Птица. – Ты долго спал. Ты в состоянии сражаться и бежать, Гаррик?

– Я в состоянии, – сказал Гаррик. – Я не собираюсь делать ни того, ни другого, по крайней мере, еще день или два, пока у меня не будет лучшего представления об обстоятельствах.

Птица издала своим клювом слышимое: клик-клик-клик-клик. В сознании Гаррика это сказало: – Тогда жди и изучай.

Гаррик не знал, куда он побежит. Все, о чем он мог сейчас думать, – это сбежать из крепости Торага. Все это было очень хорошо, но Тораг уже захватил его однажды и мог быстро захватить снова. Если, конечно, он случайно не попадет в объятия другой банды Коэрли, которые распространялись по этой земле.

Сиравил хотела отвести его туда, откуда пришли люди-кошки. По крайней мере, было возможно, что Гаррику будет легче вернуться домой оттуда, чем из этого серого болота. Вслух он спросил: – Где Сиравил, Птичка?

– Коэрли спят, все, кроме стражника на сторожевой башне, – ответила Птица. Она распушила свои крылья, превратив их в радужное мерцание, похожее на игру света на капле росы. Это были тонкие кристаллические мембраны, на самом деле не крылья, как у птицы или даже летучей мыши. – Тораг убил еще одну из недавних пленниц. Его народ пировал, за исключением воинов, которые были здесь с Идо. Им пришлось поесть рыбы, и сегодня они стоят на страже, пока Тораг и его налетчики спят с набитыми животами.