Текст книги "Гибельный огонь"

Автор книги: Дэвид Аллен Дрейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)

Фуллер на мгновение заколебался, заглядывая через край. – Кто-нибудь видит здесь дверь?– спросил он. Никто из группы, медленно собравшейся на краю склепа, не ответил. Весь склеп был облицован тонкими плитами из того же камня, что и идол. Линия за линией волнистые, декоративные камбоджийские письмена непонятно покрывали их поверхность. На фрагментах крыши склепа виднелись похожие отметины.

– Это не госпиталь, – без всякой надобности заявил сержант Пикок, вытирая ладони о ягодицы своей униформы. Светло-зеленый материал потемнел от пота.

Джоди Бредт, низкорослый рядовой первого класса, который управлял машиной «три-шесть», неторопливо подошел с противогазом в руке. Он относился к войне чуть более серьезно, чем большинство остальных членов отряда, и держал свой противогаз в танке вместе с собой, вместо того чтобы похоронить его на дне своей спортивной сумки. – Хотите, я загляну вниз, капитан Фуллер? – важно спросил он.

– А почему бы вам не подать заявление, чтобы стать официальной туннельной крысой? – усмехнулся его командир, но одобрительно кивнул. – Да, давайте. Будьте осторожны, ради Бога, но я думаю, что это мог быть просто старый храм.

Джоди натянул маску противогаза, практически ослепив себя даже в ярком солнечном свете. Линзы были пыльными и поцарапанными от многомесячного пребывания в танке. Предварительный вдох убедил его, что зловоние почти рассеялось, но теперь он уже не мог снять маску, когда сделал такую презентацию. Он осторожно спустился с края обрыва. Сержант Пикок опустился на колени, чтобы придержать его за запястье на случай, если он поскользнется; под любой из изящно вырезанных плит могла быть мина. Азиаты были очень умны в таких вещах. Тем не менее, любые мины там внизу должны были взорваться, когда взорвалась брошенная граната. Он позволил своим ногам коснуться земли немного увереннее и провел рукой по стене. – Я не вижу никаких вращающихся дверей или чего-то еще, – доложил он. – Может быть, они проникали сюда через крышу, а?

– Черт возьми, теперь мы этого никогда не узнаем, – фыркнул Кейсли.– Эй, капитан, по-моему, этот запах уже почти исчез. Позвольте мне спуститься туда.

– А зачем же? – хмыкнул Фуллер. – Хотите забрать эту статую с собой в отпуск?

Командир танка ухмыльнулся – капитан довольно хорошо знал своих людей. – Нет, она слишком большая. Я подумал, что один из этих черепов будет хорошим сувениром, если мой багаж не будут проверять слишком тщательно.

Фуллер выругался и рассмеялся. – О’Кей, – сказал он, присаживаясь на корточки и готовясь прыгнуть внутрь, – давайте, вы нашли это место. Но я хочу, чтобы все остальные вернулись на свои места. Мы уедем отсюда через пять минут, как только я сам здесь посмотрю.

– Эй, Рэд, бросьте мне что-нибудь, – небрежно попросил Кейсли один из свидетелей, но капитан повелительно махнул на него рукой. – Идите, черт побери, я не хочу, чтобы вы все торчали здесь на случай, если эти узкоглазые уже там. Он спрыгнул вниз, присоединившись к Кейсли и водителю, чья маска свисала с его руки. Воздух был густым, но уже утратил прежнее зловоние.

Кейсли поднял череп, который он хотел получить в качестве трофея, просунув пальцы в обе глазницы. Когда он поднял его до уровня пояса, кость рассыпалась в порошок. То, что осталось от черепа, разбилось до неузнаваемости, когда упало на пол. – Черт возьми, – выругался командир танка, сердито пиная кучу пыли, – почему он не сделал этого, когда взорвалась граната, если он вообще должен был это сделать? У меня появилась надежда, и посмотрите, что из этого вышло!

Пикок, сидевший на корточках, как черный Будда, на краю склепа, хихикнул. – Ну, в следующий раз, когда у нас будет узкоглазый, вы просто отрежете ему голову и высушите ее. Как же так, Рэд? Найдите себе хорошую, свежую голову, чтобы отвезти ее своей жене.

Кейсли снова выругался. Капитан держал в руках еще одну кость. Это была бедренная кость, срезанная в нескольких дюймах от коленного сустава. Если бы осколок не сделал этого, то ущерб был нанесен из невообразимого прошлого. Кость была почти такой же сухой и хрупкой, как и череп, который рассыпался в порошок в руках Кейсли. Он бросил ее сержанту, озадаченно покачав головой. – Как вы думаете, сержант, сколько ей лет? – спросил он. – По-моему, я никогда раньше не видел ничего такого, чем можно было бы воспользоваться.

– А вот этот старикан все еще в прекрасной форме, – вставил Джоди, стукнув жестокого идола по носу противогазом. – Граната почти не причинила ему вреда, правда? Он пнул ногой отломанную конечность, лежащую рядом со статуей. Остальные, более или менее сознательно, избегали смотреть на идола своими глазами. Если присмотреться внимательнее, то грубые завитки на том предмете, который должен был изображать волосы, казалось, двигались сами по себе. Вероятно, это было зерно камня.

– Черт возьми, – сказал Фуллер. То, как он это сказал, было не совсем кощунственно. – Вы только посмотрите на это.

Водитель ногой выбросил сломанную то ли руку, то ли лапу, или что-то еще из груды обломков, в которой она лежала. Прежде невидимая фигура человека – это явно был человек – была зажата в когтистой хватке чудовища. Человек был вылеплен лишь частично из того, что удерживало его, примерно в тридцати дюймах от ноги до того места, где была бы голова, если бы она не была отломана взрывом. Фуллер присмотрелся внимательнее. Нет, фигура изначально была вырезана именно так, безвольная и безголовая в когтях идола. Ухмыляющаяся пасть бога-зверя, казалось, приняла еще более неприятное измерение. Фуллер протянул руку сержанту Пикоку. – Сержант, дайте мне руку. Ну же, вы двое, мы уходим отсюда.

– Думаете, узкоглазые использовали это место как госпиталь? – спросил Джоди, выкарабкиваясь на поверхность при поддержке Кейси. Джоди всегда упускал последнее слово, и у него не хватало ума самому его произнести.

– Я не знаю, что они там делали, – проворчал Фуллер. – Если здесь есть один бункер, то их может быть и сотня, и я не собираюсь сидеть, сложа руки, чтобы это выяснять. Я попрошу, чтобы Б-52 нанесли здесь удар. Видит Бог, они уже достаточно расплющили пустые джунгли, и захотят ударить в такое место, как это.

Кейсли поднял кусок крыши склепа и подбросил его на ладони.– Эй, – сказал он, – может быть, кто-то из местных говорит по-английски. Я хотел бы знать, что скажут эти закорючки.

– Вам придется найти их, чтобы спросить, – пожал плечами Пикок. – Должно быть, они убежали, когда взорвался бункер.

– Ммм, – проворчал Рэд. – Ну, в любом случае это будет сувенир. В кругу стоящих машин заработали двигатели. Один из стрелков, держа в руке радиошлем, подал знак Кейсли. – Давайте, Рэд, – крикнул он, – мы выдвигаемся. Кейсли кивнул и побежал трусцой к танку. Он тоже не жалел, что покидает это место. Совсем не жалел.

***

Полный экипаж «три-шесть» состоял из четырех человек, и поэтому они разделили охрану на двухчасовые смены с 22.00 до 06.00. Новое место было точной копией того, которое они только что покинули, низкие джунгли приближались к посыпанному гравием Шоссе 13, но, по крайней мере, здесь не было никаких бункеров. Или идолов. У Кейсли была последняя смена, соответствующая его рангу, которая означала, что он мог спать шесть часов без перерыва, но он, похоже, никак не мог заснуть. Воздух был прохладным, и туманным, скрывая танки так плотно, что «Шеридан», стоящий в лагере слева, был почти невидим. Хорошая ночь для саперов. Кейсли почти физически ощущал, как они подползают все ближе.

Он взглянул на часы. Три часа – смена Джоди. Командир растянулся на закрытом грузовом люке танка бронированной кавалерии, в то время как два артиллериста спали внутри на матрасах, уложенных поверх упорядоченных ящиков с боеприпасами. Он должен был видеть Джоди, сидящего в куполе и смотрящего в джунгли. На первый взгляд водителя там не было, и Кейсли сел, чтобы убедиться, что маленький парень не ушел, и не сделал чего-то необычно глупого. При первом же звуке движения у себя за спиной Джоди, склонившийся над пулеметом пятидесятого калибра, ахнул и выпрямился. – Господи, Рэд, это же вы. Господи, да вы меня просто шокировали! – нервно прошептал он.

Кейсли резко повернулся, оперся левым боком на наклонную сталь купола и выглянул в темноту. – Не могу заснуть, – пробормотал он. Шорох помех, вырывающихся из радиошлема водителя, был успокаивающим, механическим.

– Мне кажется, там кто-то есть, – внезапно выпалил Джоди, махнув рукой в сторону тумана. – Я все время слышу, как что-то движется.

Где-то вдалеке раздалось что-то похожее на гром. Он не казался громким, пока вы не попытались пошептаться на его фоне. В отличие от грома, он не прекратился. Шуршащий, грохочущий звук все продолжался и продолжался, а на западе небо периодически озарялось белыми вспышками.

Джоди напрягся. – Что это за чертовщина?– он запнулся, его правая рука уже потянулась к зарядной рукоятке пулемета. Командир танка усмехнулся и остановил его. – Господи, да вы же новенький, – беззлобно сказал Кейсли. – Это первый раз, когда вы слышите Дуговой свет?

Безучастное выражение лица Джоди было заметно даже в полумраке. – Дуговой свет, – повторил командир. – Ну, знайте, что это удар бомбардировщиков Б-52. Черт побери, это должно быть, по меньшей мере, в десяти километрах отсюда.

– В десяти километрах? – удивленно спросил водитель. – Я даже на минутку испугался.

– Если там и есть какие-нибудь узкоглазые, то это их еще больше напугает, – уверенно заявил Кейсли.

– Подождите, пока мы не пройдем через один из разбомбленных районов, и вы все увидите. Они просто сглаживают целые полосы джунглей, шириной в четверть мили и длиной, на которую бомбят самолеты. И не остается ничего выше травы.

Он снова взглянул на часы и выругался.– Послушайте, мне нужно немного поспать. Разбудите меня через полчаса, ладно?

– Вы же не думаете, что там что-то есть, Рэд?

– Черт возьми, я не знаю, – проворчал командир танка. – Смотрите внимательно и разбудите меня через полчаса.

Что-то давило на них из темноты, но это мог быть только туман. Кейсли плотнее завернулся в свою плащ-накидку и снова погрузился в беспокойный сон. Сначала он бесцельно дремал, но потом вспомнил покрытый письменами склеп, в котором стоял днем. Он снова был там, но крыша была заменена, а стены были высотой в несколько миль. Идол уже ждал его. Его челюсти из мыльного камня оскалились, и оставшаяся рука начала вытягиваться вперед. Зловоние почти ощутимо исходило из его пасти.

– Господи Иисусе! – пробурчал командир танка. Его голова зазвенела от удара, который он нанес ей, неудержимо ударившись о купол, чтобы вырваться из своего сна. Даже проснувшись, он ощущал в ноздрях тяжелый запах склепа. – Господи, – повторил он уже тише. Если бы он знал, какой кошмар ему предстоит пережить, то он сменил бы Джоди прямо сейчас, в 3.15, и пусть бы водитель увидел кошмар в своем сне.

Было еще совсем темно; рассвет и закат в тропиках случаются внезапно. Светящиеся стрелки его больших наручных часов были видны ровно на пяти минутах пятого, то есть через двадцать минут после того, как Джоди должен был разбудить его. – Эй, черепаха, – прошептал он, – я же сказал вам, чтобы вы подняли меня без четверти. Вам так понравилось дежурить, что вы решили сдвинуть мою смену?

Нет ответа. Кейсли, встревоженный молчанием водителя, заглянул в купол. Легкая ткань рубашки водителя слабо выделялась там, где его торс прикрывал пулемет. Несмотря на все его разговоры о том, что он слышал что-то в джунглях, Джоди заснул.

Внутри бронированной машины тихо зашипело радио. – Ну же, Джоди, – подтолкнул его Кейси. Он положил руку на плечо водителя. Тело Джоди плавно соскользнуло с сиденья, провалившись сквозь купол внутрь машины. Один из стрелков резко проснулся с испуганным проклятием и включил фонарик.

Стоя на задней платформе танка, Кейсли уставился на темную влагу на своей руке. На какое-то мгновение он был слишком ошеломлен, чтобы посмотреть внутрь машины, на тело Джоди, распростертое в безголовой непристойности.

***

Капитан Фуллер зевнул, затем тряхнул головой, чтобы прийти в себя. – Очень надеюсь, что сегодня у нас не будет еще одного сапера, – пробормотал он. – Господи, как же я устал.

Сержант Пикок методично проверил створку палатки, убедившись, что она закрыта и не пропускает свет от маленьких желтых лампочек внутри. Двигатель командной машины был включен, громыхая, чтобы питать освещение и два радиоприемника в самом танке позади палатки. Была уже полночь, и послышались потрескивающие голоса, когда радист объявил перекличку машин, собранных вокруг ночной позиции обороны.

– По правде говоря, – продолжал Фуллер с улыбкой скрытого смущения, – я плохо спал прошлой ночью еще до того, как Кейсли начал кричать. Мне приснился адский кошмар. Господи, что же это была за штука.

– Я знаю, как узкоглазые делают это в Корее, – сказал Пикок, его большие карие глаза насторожились. – Отрезают парню голову и оставляют ее его приятелю спать рядом с ним. Я думаю, они решили, что эта история, которая везде распространилась, приносит больше пользы, чем, если бы они просто убивали их обоих.

Офицер нетерпеливо пожал плечами, погруженный в свои мысли. – Я имею в виду этот сон. Ты же не ждешь, что твои собственные сны вернутся к тебе здесь. Господи, у нас и так достаточно проблем с этими азиатами.

– Сегодня мы продвинулись на десять километров, – мягко сказал чернокожий сержант, ерзая всем телом на своей койке. – Вероятно, вы были правы, полагая, что в джунглях, где мы были прошлой ночью, есть бункерная система. Они будут только рады, если бы мы убрались отсюда, и не станут нас преследовать.

Капитан Фуллер его не слушал. Его лицо было странно напряжено, и он, казалось, пытался уловить какой-то звук снаружи палатки. – А кто там бродит, Пикок? – наконец, спросил он.

– Да, сэр? – сказал тот, встал, и просунул голову в полог палатки, держа края ткани близко к шее, чтобы блокировать свет изнутри. Там не было ничего, ничего, кроме ужасной вони, которая, казалось, пропитала все вокруг. Он вернулся обратно в палатку. – Кажется, все в порядке, сэр; на одном из танков работает радио, может быть, вы его и слышали.

– Нет, нет, – раздраженно возразил офицер, – это кто-то двигался. Наверное, кто-то просто сходил помочиться. Господи, я слишком нервничаю, чтобы заснуть, и слишком устаю, чтобы мыслить здраво, когда не сплю. Черт возьми, как бы я хотел, чтобы скорее наступил июль, чтобы я мог получить отпуск и забыть это проклятое место.

– Пусть вас не беспокоят сны, – тихо посоветовал сержант Пикок.– Я знаю, что такое сны; в детстве мне снились дурные сны, но мама будила меня и говорила, что все в порядке, что это ничего не значит. И это так, как только вы проснетесь. Даже то, что было вчера вечером…

– Послушайте, Пикок, – прорычал капитан, – вот чего я не хочу, так это выслушивать ваши нотации о том, что я веду себя по-детски. Кроме того, откуда вы знаете, что мне снилось прошлой ночью?

– Простите, сэр, – сказал сержант с бесстрастным достоинством, – но я не знаю, что вам снилось. Я имел в виду свой собственный сон об идоле – ну, вы знаете, о том, что был на вчерашней, первой позиции обороны. Это было довольно плохо, эта тварь тянулась ко мне и все такое, но я знал, что это было просто …

Капитан в ужасе уставился на него, и вся красновато-желтая краска сошла с его лица. – Боже мой, – прошептал Фуллер. – Боже милостивый, вы хотите сказать, что вам тоже это приснилось? Он встал. Койка заскрипела, и на голой груди звякнули жетоны. По крайней мере, до его ушей донесся еще один звук, доносившийся снаружи.

– Черт побери! – крикнул Фуллер. Его М-16 лежала под койкой, поперек, между головой и центральными ножками койки. Он выхватил ее и отдернул назад затвор, который с лязгом вернулся на место, открыв патронник. С винтовкой в руках, не сказав больше ни слова сержанту, капитан шагнул через полог палатки. В заднюю часть палатки заглянул радист, чтобы посмотреть, что там происходит. Сержант Пикок пожал плечами и покачал головой. За пределами палатки они услышали сердитый голос командира: – Ладно, кто там, черт возьми…

Голос чудовищно перешел в крик, пронзительный и полный ужаса.– Боже Мой! – выпалил радист и снова прыгнул на свое место перед аппаратурой. Сержант Пикок схватил свой пистолет в кобуре и мачете, которое было рядом с ним, его правая рука коснулась выключателя и погрузила палатку в темноту. В танке, позади него зловеще замигали рации, когда атлетично сложенный сержант нырнул в ночь.

Там ничего не было видно. Крик оборвался так же быстро, как и начался. С одного из стоящих кругом танков донеслось сердитое шипение, когда кто-то выпустил вверх осветительную ракету на парашюте. Ее холодное сияние показало не более чем черные тучи, когда она дымно опускалась вниз, двигаясь на юг под вялым ветром. Теперь по всему кругу раздавался грохот оборудования, люди нервно приводили в действие оружие и запускали дизели. – Вот там! – крикнул кто-то с южной части лагеря. Ракета, теперь уже желтая, в свои предсмертные мгновения осветила что-то, лежащее на краю джунглей.

– Прикройте меня, – крикнул Пикок. С пистолетом в руке он побежал к остаточному изображению объекта. Что-то твердое скользнуло под ногами, но не настолько, чтобы он споткнулся и упал. Это была М-16. Он даже не остановился, чтобы поднять ее. Он тяжело пробежал между двумя танками, выходя на узкую полосу между лагерем и джунглями, разрытую машинами, маневрировавшими там днем. Он был уже очень близко к тому, что осветила ракета. – Дайте мне немного света! – взревел сержант, не обращая внимания на то, что это может выдать его любому затаившемуся снайперу.

С ближайшего танка тут же засиял пятикамерный прожектор. Свет заколебался, а затем, найдя цель, стал ровнее. Плоский луч лежал длинным овалом поперек предмета, мелькнувшего в свете ракеты.

– Сержант, это капитан?– крикнул кто-то с танка. Должно быть, радист сказал им, кто кричал.

– Нет, не совсем, – странным голосом ответил сержант. Он смотрел все дальше в джунгли, на тени, прыгающие позади света. – Это всего лишь его нога. Нет, я ошибаюсь, я думаю, что остальная его часть все-таки здесь. Господи, я очень надеюсь, что его семья знает гробовщика, который любит собирать паззлы.

***

Лейтенант Уортингтон снова повернулся к сердитому солдату, почесывая каштановые волосы, прилипшие к его голове. На карточном столе перед ним лежали три части рельефной карты, соединенные вместе, и покрытые слоем прозрачного ацетата.

– Послушайте, Кейсли, – сказал офицер с угасающим терпением, – я знаю, что вы потрясены; мы все потрясены. И вдобавок ко всему, я должен держать этот отряд в боевом состоянии, пока не найдут замену Фуллеру. Но я не собираюсь вести отряд обратно на юг, чтобы взорвать проклятого идола только потому, что у вас о нем плохие сны. Кроме того, посмотрите сюда, – он подтолкнул карту в сторону командира танка, указывая толстым пальцем на длинный прямоугольник, закрашенный красным карандашом. – Это место закрыто с шести утра до полуночи воскресенья. Наверное, там действует кто-то еще, и в штабе не хотят, чтобы мы стреляли друг в друга.

Рыжеволосый командир танка сжал кулаки. – Я же говорю вам, – проскрежетал он напряженным голосом, – он идет за нами. Сначала Джоди, потом капитан… черт возьми, а почему вы думаете, что он уйдет, когда получит меня и Пикока? Мы все были там.

– Капитан Фуллер был съеден тигром, – отрезал лейтенант.– А теперь почему бы вам не прекратить обсуждать это дерьмо и не вернуться к своему танку?

– Чертовски забавный тигр, который не оставляет следов…

– Так он прыгнул! Вы собираетесь выбраться отсюда или вернетесь в Куан Лой под охраной? – Уортингтон начал подниматься с шезлонга, чтобы придать своим словам особую выразительность.

На мгновение ему показалось, что военнослужащий сейчас ударит его, но затем Кейсли повернулся и зашагал прочь, не отдав чести. Ну что ж, отдание чести, все равно, не было обычным делом в полевых условиях, сказал себе лейтенант, возвращаясь к своей работе по разбору беспорядка, который оставил ему капитан.

Под брезентом у танка снабжения сержант Пикок сидел за другим карточным столом, потягивая сок из пятигаллонного контейнера. Он поднял глаза, когда приблизился Кейсли. Первый взвод вернулся из конвоя поздно, и несколько человек все еще ужинали неподалеку.

– А разве вы не можете что-нибудь с ним сделать, сержант? – взмолился командир танка. Его тело под загаром приобрело нездоровый оттенок, который первый сержант впервые заметил без пояснений. Молодой человек был готов сорваться.

– Ну, я думаю, он прав, – сказал негр без всякого выражения. – Я знаю, о чем вы думаете, это просто был плохой сон…

– Один и тот же сон два раза подряд! – перебил его Кейсли, – и у вас это тоже было. Он налил из контейнера чашку сока, и это действие, казалось, успокоило его. – Господи Иисусе, вы же не можете сказать мне, что это просто совпадение, а не то, что случилось именно тогда, когда мы спали!

Сержант пожал плечами. – Так что, может быть, мы чем-то надышались, – согласился он, – и это заставило нас вспоминать о той вонючей дыре, которую мы недавно открыли. Это может быть так, вы же знаете. Может быть, какой-нибудь тигр использовал это место как пещеру и уловил исходящий от него запах. Сон ничего не значит, вот и все, что я хочу сказать. Если здесь бродит этот тигр, мы пристрелим его в следующий раз.

Рыжеволосый сделал глоток сока, с хлюпаньем проглотил его, и криво усмехнулся. – Сержант, – сказал он, – я почти уверен, что вы в это верите. Даже если вы чертовски хорошо знаете, что единственный шанс для нас с вами и, возможно, для остальных членов команды – взорвать этого идола, прежде чем он доберется и до нас. Само собой разумеется, что если мы увидим его во сне только с одной рукой и разнесем вдребезги все остальное, то он вообще не сможет прийти за нами.

Сержант усмехнулся: – Ну, тебе лучше просто надеяться на то, что ты ошибаешься, сынок, потому, что нам не позволят вернуться и взорвать эту штуку. Было бы здорово, если бы арвины напали на нас из засады или мы попали бы под батарейный веер наших собственных орудий 155 мм, не так ли?

– Черт побери, как вы можете оставаться таким спокойным?– взорвался более молодой человек. Сержант Пикок оглядел его с ног до головы, прежде чем ответить: – Ну, я же говорю тебе, сынок, когда я был примерно твоего возраста в Корее, мой взвод удерживал хребет, который азиаты очень хотели заполучить. Они напали на нас со штыками, помнишь те старые русские штыки, с лезвием в семнадцать дюймов? Один из них шел прямо на меня, и я клянусь, что он был самым большим узкоглазым, которого я когда-либо видел, даже больше меня. У меня был карабин с обоймой на тридцать патронов, и я выстрелил этому сукину сыну прямо в грудь. Я имею в виду, что выстрелил в него тридцать раз, черт возьми. И он продолжал идти.

– Я не мог в это поверить. Вся передняя часть его одежды была в крови, а он просто продолжал идти. Я выстрелил в него в последний раз, находясь ближе, чем ты сейчас, а потом он проткнул своим проклятым штыком все мои внутренности, прежде чем умереть. Я сказал себе: – «Миссис Пикок, ваш любимый сын не вернется, потому что эти хачики заставили зомби сражаться за них». Но, оба раза я ошибался. Меня отправили в Японию и вернули обратно вместе с остальным подразделением еще до перемирия. И этот хачик тоже не был волшебником, просто он был сильнее всех на свете. С тех пор я просто не позволяю ничему напугать меня – особенно магии, даже когда я ее вижу. Все это вылетело из меня, когда меня проткнул штык.

Кейсли обреченно покачал головой.– Надеюсь, вы сможете сказать это завтра утром, – пробормотал он. – И я молю Бога, чтобы он вас услышал. И он пошел в направлении своего танка.

Бейли и Джонс сидели перед куполом, играя в криббидж и рассеянно наблюдая за окружающими джунглями. Теперь, когда Джоди не стало, водителем стал Бейли, а это означало, что в перестрелке будет задействован только один пулемет. – «Господи, ну почему я должен беспокоиться об этом»? – яростно спросил себя Кейсли. – Привет, – поприветствовали его остальные, на что он просто кивнул, забрался в купол и внимательно посмотрел вдоль ствола пулемета. Однако это не доставило ему того приятного ощущения, которое иногда возникало ранее.

– Слушайте, Рэд, – сказал Джонс, не отрывая глаз от своих карт, – вы что-то не очень хорошо выглядите. Мы с Питом решили сегодня вечером прикрыть вас и дать вам немного поспать.

– Нет, большое спасибо, дружище, но нет.

– Да ладно вам, Рэд, – вмешался Бейли. – Вы так устали, что упадете с танка, если не поспите немного. Черт возьми, мы же не можем допустить, чтобы это случилось с дембелем, до которого осталось всего двадцать семь дней, не так ли?

– Двадцать восемь, – машинально поправил его Кейсли. Боже, так близко к дому, и должно же было это случиться! Было бы очень плохо получить удар от азиатов сейчас, но, черт возьми, представьте себе…

– Что скажете, старина? – попытался уточнить Бейли.

– Извините, я действительно очень вам благодарен. Но сегодня я спать не собираюсь. Я знаю, о чем вы думаете, но я прав. Если он захочет меня достать, то обязательно так, чтобы разбудить. Вот в чем дело.

Джонс поймал взгляд Бейли, стоящего ниже линии взгляда командира. Водитель нахмурился и пожал плечами. – «Пятнадцать-два», «пятнадцать-четыре» и пара «шестых», – угрюмо подсчитал он танки.

Небо было прекрасным. Полосы облаков на западе разбили яркий закат на три оранжевых лезвия, пронзивших небеса и истекающих кровью в потоке кучевых облаков. Отражающие клинья высотой в несколько миль стояли, как три краеугольных камня арки, более ошеломляющие, чем любой восход солнца. Они быстро съежились, углубились и исчезли. Те же самые облака, которые сделали возможным это красивое представление, полностью закрыли луну и звезды. Это будет еще одна непроглядная ночь.

Джонс подошел к грузовому люку и достал из холодильника три пива. Он передал их командиру танка, чтобы открыть открывалкой, висящей на боку купола. Во Вьетнаме нет крышек с выдергивающимся сегментом. – «Господи, как же мало льда», – подумал Кейсли, потягивая теплый Пабст. – «Что за адское место для смерти»!

По щебнистой почве заскрипели шаги. Сердце Кейсли подпрыгнуло, когда он обернулся, чтобы найти источник звуков. Тигр, чудовище, кто угодно, но эта тварь может напасть на тебя еще до того, как ты увидишь ее в этой темноте.– Ну, как дела? – спросил знакомый голос сержанта Пикока.

Командир танка расслабился, почти смеясь над своим испугом. – Неплохо, пока прямо сейчас вы не напугали меня до смерти.

– Ты держись спокойно, – предупредил сержант. Он не пытался забраться на танк; вместо этого он стоял рядом, и его голова была немного ниже уровня его бортов. Кейсли выбрался из купола и присел рядом с ним на корточки, чтобы лучше разглядеть большого негра.

– Вы могли бы улететь на вертолете снабжения сегодня вечером, – сказал Пикок, его голос был тихим, но хорошо слышным Джонсу и Бейли внутри танка, а также его командиру.

Но Кейсли было все равно. Он мог бы пережить все, что угодно, если бы ему оставалось жить больше одной-двух ночей. – Не думаю, что это принесло бы много пользы, сержант, – ответил он обычным тоном. – Мы ведь находимся по меньшей мере в десяти километрах от того места, где нашли эту штуку, верно? Первый сержант согласно кивнул.

– Ну, само собой разумеется, что если он вообще может следовать за нами, то с таким же успехом может следовать и за мной в Куан Лой. По крайней мере, здесь у меня есть шанс. Он протянул левую руку и похлопал по тяжелому стволу пулемета пятидесятого калибра, торчащему более чем на три фута из-под купола орудийного щита. – О, я понимаю, – продолжал рыжеволосый, – у капитана была винтовка, а Джоди был прямо здесь, когда идол напал на него, но, черт возьми, там, в Куан Лой или Ди Ан, между мной и ним не было бы ни черта.

Сержант невесело усмехнулся. Кейсли показалось, что он видит очертания мачете, пристегнутого к пистолетному поясу под массивной выпуклостью живота негра. Единственный другой раз, который командир танка мог вспомнить, Пикок носил большой нож, когда был вечер, и они получили сообщение, что на огневую базу ожидается налет, начиная с часу ночи, и что ночные позиции обороны могут ожидать своей доли в любой момент. – Эй, хотите пива? – спросил он. – Оно теплое, но… О Господи!

Более молодой человек прыгнул обратно в свой купол. – А в чем дело? – потребовал ответа сержант. Затем его ноздри сморщились.

– Осветительные ракеты! – закричал сержант во всю силу своих легких. – Всем стрелять осветительными ракетами!

– Какого черта? – в замешательстве выпалил Джонс, когда они с Бейли высунули головы из грузового люка. Затвор пулемета в куполе громко лязгнул, когда Кейсли отдернул рукоятку заряжания. На другой стороне лагеря, кто-то услышал крик сержанта, и с энтузиазмом подчинился, выпустив пару белых осветительных ракет. Они взметнулись вверх, как «римские свечи», рисуя причудливые тени своими короткими множественными бликами и очерчивая силуэт самого сержанта Пикока, когда он пробирался по грязи к командирской машине. Все вокруг было пропитано ужасным зловонием.

Ракеты сгорели дотла. Сержант, черный в еще более глубокой темноте, исчез. Лейтенант Уортингтон, пошатываясь, появился у входа в командную палатку с винтовкой в руке. Затем сержант взревел, и ужасная смесь ненависти и удивления почти заглушила шипение еще одной вспыхнувшей ракеты. В куполе «три-шесть» Кейсли с усилием выругался, развернув взвизгнувшую броню, и направив большой пулемет через позицию обороны.

– Рэд, ради Бога, что вы делаете?– взвизгнул Джонс. Ракета вспыхнула и поплыла вниз на своем парашютике. Сержант Пикок находился в это время между «три-шесть» и командирским танком. Его увеличенная тень извивалась на земле, но, ни одна из его ног не касалась земли. Кейсли нажал на сдвоенную гашетку пулемета двумя большими пальцами. Оглушительные дульные выхлопы ударили по стенам командирской палатки, когда красные трассирующие очереди пронеслись мимо нее. Поток огня хлестал почти прямо по лагерю. Длинная наклонная очередь угрожала всем в отряде, когда ударила в воздух прямо над головой сержанта Пикока. Первый сержант титанически боролся с чем-то невидимым; его правая рука снова и снова полосовала по воздуху сверкающим лезвием мачете, в то время как левая, казалось, цеплялась за невидимое нечто, что его держало.

Небо на юге посветлело и замерцало. – «Это не очередная ракета», – подумал Джонс, когда звук донесся до него, – «и не гром тоже». – «Дуговой свет, удар по району, где они встали лагерем две ночи назад».