Текст книги "За миллион или больше (сборник)"

Автор книги: Бретт Холлидей

Соавторы: Питер Чейни,Луи Тома
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

 Глава 19

Шайн вошел в кабинет Жентри через несколько минут после того, как Ренслоу был выпущен из тюрьмы. Бывший заключенный был бледен: он, не шелохнувшись, выслушал Жентри, заявившего, что он свободен.

– Но имейте в виду, что вы несомненно должны быть опрошены как свидетель по делу Леоры Трип, чтобы опознать письмо,– добавил он.– Но вы к тому же должны признаться, что вам здорово повезло, что Шайн подобрал кусочки этого письма на столе «Телли-Хо». Если бы не это письмо, вы были бы в очень тяжелом положении и неизвестно, чем бы все это окончилось.

Ренслоу ничего не ответил на это. Он бросил вопросительный взгляд на Шайна, но другой реакции у него не было.

– Я прошу вас не покидать города,– сказал Жентри.– Пока вы можете идти.

– Спасибо,– сказал Ренслоу и направился к двери.

Шайн вышел из кабинета Жентри вместе с Ренслоу в прохладу пустынных улиц. Буелл Ренслоу глубоко вздохнул и сказал:

– Как хорошо!

Они пошли вдоль улицы, и их шаги гулко раздавались в молчании раннего утра. Наступающий день заставил побледнеть серп луны и обещал быть ясным и теплым.

Мимо них проехал фургон молочника, испугав кота, который подпрыгнул, выгнув спину, а потом стремглав умчался в какие-то ворота.

Они были совершенно одни в пока еще не проснувшемся городе.

Пройдя сотню шагов, Ренслоу вдруг нервным голосом нарушил молчание:

– Но я ничего не понимаю. То, что Жентри сказал в своем кабинете, до меня как-то не доходит. Если вы подобрали кусочки того письма и сложили их, то я не могу понять, почему же меня не обвинили, а совсем наоборот?

– Жентри не читал записку, которую вы получили от Мелдрума.

– Что? Но ведь он же сам говорил об этом!

– Он просто считает, что это произошло так, вот и все. Мы сейчас поднимемся ко мне в отель, и там я вам все объясню.

Они вошли в отель через маленькую дверь для служащих, и Шайн провел Ренслоу в свое бывшее жилище на втором этаже, которое теперь служило ему конторой.

Гостиная была в достаточно плачевном состоянии после его потасовки с Эрнстом. Майк обошел всю комнату, методически поднимая опрокинутую мебель и наводя хотя бы относительный порядок под изумленным взглядом Ренслоу. Потом он открыл шкафчик с ликерами и обратился к гостю:

– Что вы выпьете?

Ренслоу внимательно осмотрел ассортимент бутылок и остановился на «бурбоне». Шайн достал коньяк и поставил его на стол. Потом поставил стаканы, сифон и сосуд с ледяной водой.

Ренслоу сел за стол, Шайн устроился в кресле, перекинув ноги через подлокотник. Они закурили сигареты и выпили в полном молчании.

Наконец Ренслоу произнес, немного колеблясь:

– Я слышал, как они разговаривали там, в тюрьме... похоже на то, что они задержали .мышку, которая прикончила Карла...

– Да, они задержали женщину, которую вы видели у Моны... после смерти Мелдрума.

– И она... там были люди, которые сказали, что... что это ваша жена.

– Да.

– Я не могу сообразить. Я ничего не понимаю. Скажите, между нами, вы знаете, что было в той записке? Судя по ней, я должен был сразу помчаться туда и угробить Карла, чтобы помешать ему выдать меня в том, что это именно я убил сестру. То, что я на самом деле неповинен ни водном из этих преступлений, ничего не будет значить, если полицейские прочтут это. Я был бы готов, если бы они прочли именно ту записку. Меня определенно отправили бы поджариваться на электрический стул, это не вызывает у меня никаких сомнений.

– Да, это приблизительно так, дорогой мистер Ренслоу.

– В таком случае я совсем не понимаю, почему они этого не сделали? Значит,..вы не показали им этого письма? Выпустив меня таким образом из тюрьмы, получается, они решили, что это именно ваша жена убила Карла? Если это не я, то это определенно сделала она! Если бы вы показали Жентри именно то письмо, которое я получил, то не я, а она сидела бы здесь в настоящий момент... а я был бы готов для поджаривания.

– Может быть, мне нравится ваше общество больше, чем ее,– усмехаясь, произнес Шайн.

– Идите вы, знаете куда... Вы определенно что-то замышляете, в этом я абсолютно уверен.

– Да, вы правы,– признался Шайн.– Я сделал собственноручно фальшивку. Я написал письмо и подписался за Карла Мелдрума. Потом я разорвал его и снова собрал, наклеил его на бумагу так, чтобы его можно было прочитать. У Жентри находится именно то письмо, которое сделал я, а вот настоящее имеется у меня. В фальшивом письме Мелдрум признается в том, что это он убил Леору и угрожает вам, если вы не дадите ему денег, обвинить вас в том, что вы, якобы, наняли его для убийства. Он в нем предупредил вас, чтобы вы не задумывали убить его, так как он написал соответствующее письмо, которое будет найдено после его смерти и обвинит вас в убийстве сестры и его.

– Да, вот теперь совершенно ясно, почему меня освободили, но я пока еще не понимаю вашей игры. Почему вы все это сделали для меня, оставив свою жену на произвол судьбы?

Шайн переменил положение, вытянул -ноги и протянул вперед руку.

– Я просто пришел к одному очень разумному решению– это получить с вас гонорар.

– Понимаю. Если я не ошибаюсь, то в случае моего отказа вы покажете полиции настоящее, письмо и я окажусь снова с двумя преступлениями на шее.

– Браво!

– Но я же не убивал никого! Ни того, ни другую!

– Разве нет?

– Я вам клянусь в этом! Все это было сфабриковано кем-то, чтобы обвинить меня!

– Это меня в данный момент совершенно не интересует,– холодно сказал Шайн.– Это обстоятельство, я думаю, не очень-то заинтересует и полицию. Безусловно, вы сами прекрасно знаете, как это всегда получается. Сперва ведь все делают, а потом уже задают вопросы.

Ренслоу подскочил на своем стуле и начал дрожать.

– Да-а... Да-а, я несомненно буду конченым человеком. Я это сразу же понял, когда прочитал это. У меня просто потемнело в глазах... И если бы я не разорвал это письмо и не оставил кусочки, которые вы потом собрали...

– Да, дорогой мистер Ренслоу, это действительно ошибка, которая вам обойдется достаточно дорого. Очень дорого.

Ренслоу судорожным движением схватил стакан и стал быстро пить, так что коньяк потек у него по подбородку.

 – Я пропал! – выдохнул он.—Я это знаю. Я не могу спорить с вами, но у меня сейчас очень мало денег, и я не знаю, смогу ли я...

– Не морочьте мне голову. И зарубите себе на носу, да получше, что я не играю с вами в игрушки. Посчитайте сами, сколько может стоить ваша шкура, и тогда...

  – Это не то, совсем не то, что я смогу получить,– запротестовал Ренслоу.– Все, что я получаю от этого большого состояния, это пока ежемесячное пособие.

– Это больше того, что вы получили бы, если бы вас осудили.

– Я знаю... я знаю, я ведь сказал, что не могу спорить. Хотя я и невинен, как младенец, но если вы покажете настоящее письмо, я попросту пропал, я это прекрасно понимаю. Я только хочу, чтобы вы просто поняли, что я не наполнен деньгами и не смогу оплатить свою шкуру.

  – Ну, пока это не столь важно. Вот, выпейте еще.

  – Мне действительно очень необходимо это.

Ренслоу наполнил свой стакан, медленно выпил из него и продолжил каким-то дребезжащим голосом:

– Я совсем не собираюсь жадничать и говорю с вами совершенно откровенно. Я отдам вам все, что смогу собрать, все до последнего гроша.

– А сколько вы сможете собрать? Пятьдесят тысяч?

– Пятьдесят тысяч?.. Но что это с вами? Где это вы хотите, чтобы я взял эти пятьдесят тысяч?

– Тогда двадцать пять тысяч, идет?

У Ренслоу перехватило дыхание. С открытым от изумления ртом он смотрел на Шайна, потом вдруг закричал:

– Да вы просто сумасшедший! Ненормальный человек! Было бы замечательно, если бы я смог набрать две тысячи долларов!

– Мелкой монетой,– насмешливо сказал Шайн.– Но ведь надо же мне все лее заплатить, ведь я свою жену подставил.

– Но я не могу достать больше, я вам клянусь в этом!

– Тем хуже для вас. Я не знал, что теряю свое время с таким нищим. Мне, видимо, нужно было оставить вас в тюрьме.

– Проклятье!. Вы так жестоки ко мне. Но я все равно ничего не смогу больше сделать!

– Но разве вы не унаследуете миллионы?

– Конечно, но не раньше того, как все будет закончено! А это будет не раньше, чем через год, по крайней мере. Если вы можете подождать...

Насмешливый хохот Шайна покрыл жалобы бывшего заключенного. Майк нахмурил брови, и взгляд его стал задумчивым. Ренслоу хотел что-то сказать, но он остановил его жестом.

– Подождите, я подумал сейчас о другом. Может быть, я смогу продать свой товар другому покупателю... Как глупо, что я не подумал об этом раньше. Если вы будете осуждены за убийство своей сестры, состояние ведь целиком перейдет к Трипу. Для него ваше осуждение стоит миллиона, не правда ли?

– Боже мой! Вы... вы не... Вы не сделаете этого? Ведь можно сказать, что вы продадите меня тому, кто больше вам даст?

 – А почему бы и нет? Для меня вы, в данном случае, лишь возможность заработать деньги. Трип, несомненно, деловой человек. Он сразу же поймет, что ваше осуждение ему будет очень выгодно. Он заплатит, безусловно, столько, сколько я потребую. И это, пожалуй, будет лучше со всех точек зрения. И даже более порядочно. Бросая вас в руки фликов, я не только заставлю платить Трипа, но этим самым спасу и свою жену. Так, действительно, будет намного лучше.

Шайн со смехом поднял свой стакан и выпил.

– Нет, нет, вы не способны на это,– выдохнул Ренслоу, глядя на Шайна расширенными от ужаса глазами.– Боже мой, вы не способны на это!

– Но почему же? Ведь я же вчера сказал вам, вам и Моне, что я нуждаюсь в виновном. Я вас предупредил, что воспользуюсь кем бы то ни было.

Ренслоу вдруг вскочил со стула и стал страшно кричать:

– Но вы просто сошли с ума! Я не позволю вам действовать так подло! Знайте это! Может быть, вы были не так уж умны, сохранив это письмо! Никто ведь об этом не знает, и, если я убью вас, никто также об этом не узнает и меня даже не заподозрят в этом убийстве!

Он стремительно повернулся, схватил свой стул за спинку и с угрожающим видом, с глазами, горящими от гнева, двинулся на Шайна. Шайн рассмеялся ему в лицо.

– Поставьте-ка лучше на место этот стул! Уж и так вполне достаточное количество мертвых за такое короткое время.

– Это не моё мнение!

– Ну, не корчите из себя дурака! Вы совсем ничего не выиграете от того, что я разобью вам морду... я жду от вас предложений!

Ренслоу заколебался. Его пальцы, вцепившиеся в -спинку стула, немного расслабились.

– Вы же прекрасно знаете, что я не смогу вам предложить столько, сколько вам предложит Трип,– проворчал он.– У меня ведь нет в банке, кругленького счета.  .

– Поставьте стул и сядьте,– сказал совершенно спокойным голосом Шайн.

После «секундного размышления Ренслоу послушался. Он поставил стул и, задыхаясь, сел на него. Резкий взрыв ярости заставил его побледнеть и осунуться.

– Вот так-то лучше,– сказал Шайн.– А теперь спокойно выслушайте меня. Вы разве не можете достать денег под будущее состояние? Человек, который должен наследовать несколько миллионов долларов, безусловно, сможет достать несколько тысяч. Это не составит большого труда.

– Я пока не знаю, смогу ли...

– Сможете, несомненно сможете. Послушайте,. пять тысяч долларов, это ведь не бог весть какое состояние. Что вы об этом думаете?

Ренслоу опорожнил свой стакан и щеки его понемногу стали приобретать естественный цвет. Он медленно покачал головой.

– Я думаю, что такую сумму я все же смог бы достать. Мона... она знакома с богатыми людьми...

– Устраивайтесь, как знаете, но завтра в полдень– последний срок:

– Вы даете мне. слишком мало времени.

– Я не могу дать больше, по известным вам обстоятельствам.

– Я не знаю... Я, конечно, попробую.

– Я советую вам добиться удачи. Будьте здесь завтра в полдень с деньгами, или настоящее письмо отправится в полицию.

– А если я приду?

– Если вы придете завтра в условленное время с пятью тысячами долларов, то вы ничем не будете рисковать, я гарантирую вам это.

– А вы не устроите мне подлого удара? Вы не. пойдете повидать Трипа и предложить ему заплатить подороже?

– Если у вас нет ко мне доверия, тем хуже. Я и так играю с огнем, чтобы дать вам шанс, вы должны доверять мне...

– Да-а, видно уж ничего тут не поделаешь. Хорошо, я обязательно достану эти пять тысяч, не бойтесь.

  – И вы об этом не пожалеете.

Когда Ренслоу ушел, Майк Шайн подошел к окну и посмотрел на просыпающийся город. Совершенно неожиданно до него дошло, что он не сомкнул глаз с того момента, когда телефонный звонок Пантера поднял его с постели более двадцати четырех часов назад.

Он подошел к телефону и набрал номер Трипа. Пришлось долго ждать, пока сонный голос метрдотеля не ответил ему.

Майк спросил мистера Трипа, и слуга сказал ему, что не может быть и речи о том, чтобы будить мистера Трипа в такой ранний час. Шайн настаивал, пока тот не попросил его подождать.

Наконец на другом конце провода послышался злобный голос Трипа:

– Мистер Шайн? Я совершенно уверен, что вы ничего не можете сказать мне такого, что не могло бы подождать до той поры, когда люди начинают свой день и наступает время деловых разговоров.

– Не будьте так уверены, Трип. Ущипните себя за что угодно и хорошенько проснитесь, чтобы то, что я вам сейчас скажу, не надо было повторять дважды. В моем распоряжении находится записка Карла Мелдрума, которую он послал вашему шурину в «Телли-Хо» перед полуночью. В этой записке Мелдрум утверждает, что он был свидетелем убийства вашей жены, и просит у него денег за свое молчание. Как вы уже, разумеется, и сами знаете, Карл Мелдрум был убит, и единственной уликой против Ренслоу является это письмо. Если я его уничтожу, то Ренслоу будет в состоянии получить половину наследства, а если я передам его полиции, Ренслоу будет осужден и все достанется вам. Ренслоу предложил мне пять тысяч долларов за то, чтобы я уничтожил это письмо. Сколько дадите вы за то, чтобы я передал его полиции?

– Но это просто невероятно! – воскликнул Трип,– Совершенно незаконно! Никто не имеет права уничтожать такие сведения!

– А почему бы и нет!?

– Почему нет?.. Не... Я отказываюсь выслушивать от вас такие подлые предложения. Я заявлю немедленно об этом в полицию!

– Не будьте же совершенным кретином. Мне нужно будет только уничтожить это письмо и отрицать этот наш разговор. Вам же это доставит несколько миллионов плюс удовлетворение от того, что вы будете знать, что убийца вашей жены заслуженно наказан.

– Но ведь вы все равно не сможете...

– Согласен с вами, папаша,– сказал Шайн и повесил трубку.

У него едва хватило времени закурить сигарету, как зазвонил телефон. Он дал ему позвонить некоторое время; не снимая трубку.

Это был мистер Трип и говорилен теперь совсем другим тоном:

– Ах, мистер Шайн, простите, я был немного несдержан с вами...

– Действительно.

– Да. Подумав хорошенько, я понял, что вы до такой степени лишены совести, что, весьма возможно, способны выполнить свою угрозу. Хотя мне очень и не .хочется быть жертвой ваших махинаций, я, тем не менее, хочу, чтобы убийца моей жены понес заслуженное наказание.. Вы... Вы говорили о пяти тысячах долларов?– Это действительно так. Это именно та сумма, что Ренслоу может наскрести в настоящее время. Но мне нужно заработать .себе на жизнь, чтобы впредь не зависеть от таких людей, как вы, и я, разумеется, жажду, чтобы мне сделали более интересное и значительное предложение.

– С вашего позволения, я никогда еще в своей жизни не видел такого откровенно лишенного элементарной морали человека, мистер Шайн! Что если... разговор пойдет о шести тысячах?

– Это, вне всякого сомнения, лучше, чем пять,– согласился Шайн.– Принесите их в банкнотах. В настоящем, случае это предпочтительнее чека. Будьте здесь в полдень. Только точно в полдень. Позже будет слишком поздно.

Он сказал Трипу свой адрес и положил трубку на рычаг.

Майк не решился подняться в опустевшую без Филлис квартиру. Слишком много вещей напоминало Филлис, Филлис, которая проводила эту первую ночь в тюрьме.

Он открыл окно и растянулся на диване. Через минуту он уже спал крепким сном.

 Глава 20

Майк Шайн проснулся в одиннадцать часов утра. Он сел на кровати сгорбившись и провел рукой по своим рыжим волосам. До назначенного времени ему еще многое надо было сделать.

Он постарался быстро продумать все свои дальнейшие действия и утвердился в правильности их. Это позволит ему,, как хорошему фокуснику, неожиданно вытащить из кармана нужную вещь и дергать только за веревочки во время представления.

Пройдя в ванную, он сунул лицо под холодную воду и, освежившись таким образом, стряхнул воду с лица. Ему необходимо было побриться, но бритва находилась в новой квартире, а у него все еще не хватало духа подняться в это пустое помещение. Что-то останавливало его.

Прежде всего он позвонил Питеру Пантеру.

– Говорит Шайн. Нельзя терять времени. Я заканчиваю с делом Трипа и делом Мелдрума в своей конторе в полдень. Мне необходимы эти письма с угрозами, которые были присланы миссис Трип, и я хотел бы, чтобы вы пришли в отель «Палас» и выяснили, не располагал ли Мелдрум пишущей машинкой. Если да, то принесите ее с собой. Вы поняли меня?

– Разумеется,– ответил Пантер Немного раздражённым тоном.– А вы. читали сегодня утром «Геральд»? В моем заявлении я рассказал о вашем любезном содружестве и...

– Нет, не читал. Я только что проснулся после суточного бодрствования. У меня здесь будет репортер из <Дейли ньюс» в полдень. Не упустите возможности прийти сюда, чтобы быть в курсе происходящего.

Он повесил трубку под смешок Пантера, заявившего ему, что он и так всё знает.

После этого Шайн позвонил Виллу Жентри, голос которого показался ему усталым и грустным.

– Когда уж вы покончите со всем этим, Майк? – спросил он.– У меня уже такое ощущение, что я сижу на ящике с динамитом, имея признания Мелдрума в кармане.

– Точно в полдень, Вилл,– радостным тоном ответил Шайн.– Питер присоединится к нам, и мы покончим со всем этим в пять минут.

– У вас такой голос, Майк, как будто у вас есть что-то очень веское. .

– Возможно, возможно.

После окончания разговора с Жентри он набрал номер редакции «Дейли ньюс», где спросил Рурке. Он был вынужден отодвинуть трубку от уха, когда рассерженный журналист стал вопить:

– Скажи-ка на милость, ты что, совсем что ли. сошел с ума? Что все это значит? Ты оставил меня в неведении, в то время как «Геральд» устроил бум с заявлением Пантера. Ведь я вчера сделал так, как ты хотел. Так почему же ты-то поступаешь подло? Что это ты еще выкомариваещь?

– Именно выкомариваю статью, которая заставит лопнуть твоего конкурента от бешенства. Не нервничай, Тимоти, и послушай меня спокойно. Я же всегда устраивал так, что все главные новости доставались тебе. Сегодня утром «Геральд» напечатал лишь очень расплывчатое заявление Пантера. Приходи в мою контору в полдень на пятнадцать минут, и ты не пожалеешь. Приведи с собой типа из «АП», я хочу, чтобы эта история побыстрее достигла Нью-Йорка.

– Что же это такое происходит, Майк? – пробормотал Рурке.– Мы выпускаем свой номер в час, ты же знаешь..

– Вот потому-то я и назначил все представление именно на это время.' Пусть оставят место на первой странице для твоей бомбы..

После того как повесил трубку, Шайн задумчиво потер щеки и подбородок, У него было ужасное ощущение в желудке, и он спрашивал себя, не поправит ли дело рюмка коньяка. Но он сейчас же отверг эту мысль. Положение сейчас обязывало быть совершенно трезвым.

Ему еще многое надо было сделать. Он отправился в отель, в котором накануне снимал комнату. Он пока сохранил ключ от комнаты и прошел мимо служащего, не останавливаясь.

Войдя в комнату, он подошел к кровати. Записка Карла Мелдрума была на месте. Он положил ее в' карман, быстро спустился вниз, отдал дежурному ключ и  вышел из отеля.

В маленьком кафе он проглотил яичницу с беконом, и желудок после этого перестал урчать. Когда он допивал вторую чашку кофе, было одиннадцать часов пятьдесят минут.

В одиннадцать часов пятьдесят восемь минут он выходил из лифта на своем этаже.

Какой-то мужчина уже стучал в дверь его квартиры. Буелл Ренслоу резко повернулся, услышав шум поднявшегося на этаж лифта, и успокоенное выражение появилось на его бледном лице.

  – Я пришел несколько раньше, так как боялся, что вы не станете ожидать меня,—сказал он каким-то заискивающим тоном..

– Это отлично,– проговорил Шайн, пропуская его вперед в квартиру.– Вы принесли деньги?

– Да... да, они со мной.

Ренслоу вытащил поспешно из кармана пачку банкнот и положил ее в протянутую руку Майка. В это время в коридоре послышались шаги. Ренслоу испуганно обернулся.

Майк с безразличным видом, не считая, сунул деньги в карман и пошел открывать дверь.

Вилл Жентри вошел в квартиру первым. За ним следовал мистер Трип, а за ними шел Питер Пантер и нес на руках пишущую машинку.

Арнольд Трип был явно в нервном состоянии, и его беспокойный взгляд пытался поймать ускользающий от него взгляд Шайна. ‘

Увидев Жентри, Ренслоу быстро отступил в глубину комнаты, а когда узнал мужа своей умершей сестры, то нахмурил лоб и, похоже, очень испугался. Когда же на пороге появился Пантер, Ренслоу устремился к двери.

Шайн бросился к двери, опередил его и оттолкнул обратно в комнату.

– Оставайтесь здесь, Ренслоу,– тоном приказа сказал он.

Потом он запер дверь на ключ, который положил себе в карман.

У Ренслоу был вид затравленного зверя. Он сделал движение в сторону Шайна, потом прислонился в изнеможении к стене, как будто силы ему изменили и он не мог держаться на ногах. Он остался стоять так, озираясь по сторонам. Голосом почти беззвучным, он стал повторять.

– Боже мой, бог мой, бог мой...

Шайн остановился около запертой двери и подождал, пока Пантер поставил тяжелую машинку на стол.

– Итак, добро пожаловать, господа,;– наконец сказал он.– Вилл, я думаю, что, мистер Трип и вы все знакомы с Ренслоу, но Пантер его до сих пор никогда не видел.– Потом он вдруг обратился к Ренслоу и сказал: – Ренслоу, усы, которые вы видите, скрывают Питера Пантера, начальника уголовной бригады Майами Бич, человека, который сейчас рассчитывает обнаружить убийцу.

Питер Пантер машинально провел пальцем по своим тонким усам и ничего не ответил. Ренслоу так и остался стоять, привалившись к стене, с ужасом переводя взгляд затравленного животного с одного присутствующего на другого. Мистер Трип повернулся к Шайну и изрек вдруг торжественным тоном:

– Я, может быть, ошибся, мистер Шайн. Я вас, видимо, не совсем понял, я не думал, что нас здесь будет так много.

– Это ничего не значит,– быстро ответил Шайн.– Вы можете совершенно свободно, в присутствии всех этих господ, передать мне деньги, которые вы принесли мне. Мистер Трип нанял меня,– пояснил он полицейским,– чтобы я нашел убийцу его жены. За определенную сумму я обещал ему передать в руки полиции доказательства, позволяющие арестовать виновного. Теперь вы можете спокойно передать мне те шесть тысяч долларов, о которых мы договаривались, мистер Трип.

Позади него Буелл Ренслоу стонал:

– Подонок! Подонок! Я должен был предугадать это!

Никто из присутствующих не обратил внимания на стоны Ренслоу, к тому же и произносил он все слова не совсем внятно. Пантер и Жентри молча смотрели, как Трип колебался, потом очень нерешительным жестом вытащил из кармана конверт и отдал его Шайну.

Детектив взял из его рук конверт и пересчитал билеты по тысяче долларов с определенным удовлетворением. Потом аккуратно сложил их и сунул в тот же карман, где уже лежали билеты, переданные ему Ренслоу.

– Ну что ж, теперь, когда это маленькое дело закончено,– сказал он,– я полагаю, что мы сможем быстро покончить и со всем остальным. Это машинка Карла Мелдрума, не так ли?

– Нет, это машинка не Мелдрума,– пояснил Пантер.– Она принадлежит отелю «Палас», но Мелдрум, как сказал служащий, часто пользовался ею. Фактически служащий даже помнит, что он в последний раз пользовался ею как раз перед полднем.

– Гм... Чтобы напечатать письмо, которое я восстановил после того, как Ренслоу разорвал его. И еще он пользовался ею, чтобы писать все эти угрожающие письма, это тоже ясно. Но это было бы в том случае, если бы он был их автором.

Шайн всунул листок бумаги в машинку и стал просто так, наугад, что-то печатать, шепча в это время Жентри и Пантеру:  ‘

– Посмотрите теперь на угрожающие письма и сделаем сравнение, чтобы убедиться, что они напечатаны именно на этой машинке.

Трип подскочил на своем месте, когда Жентри вытащил из кармана восстановленное письмо. Он бросил на Шайна злобный взгляд.

– Я. не думал... вы нее дали мне понять, что послание находится в вашем распоряжении, что вы только угрожали мне передать еro полиции если... если...

– Если вы не выкупите его, не так ли? —закончил за него Шайн. Он взял письмо из рук Жентри и держал его таким образом, чтобы Трип не мог видеть текста.

– Я проделал это так потому, что вы никогда бы не дали мне этих шести тысяч долларов, не так ли? Ренслоу. Подойдите же поближе. Результаты сравнения должны вас больше всех интересовать.

Бывший заключенный тяжело вздохнул и остался привалившимся к стене, не двинувшись ни на сантиметр. За эти десять минут он сильно постарел.

– Что теперь это может для меня значить? – пробормотал он.– Вы меня основательно накололи. И к чему теперь все это?

Шайн вынул бумагу из машинки, положил ее, на стол рядом с письмом, которое он подписал за Карла Мелдрума, и отступил несколько назад, чтобы предоставить возможность присутствующим сравнить оба послания.

– Мне кажется, что они совсем не похожи,– заметил он.

Трип быстро прочитал текст и с разъяренным видом повернулся к Шайну.

– Так это же совершенно не то, о чем вы мне говорили... Мелдрум должен был написать...

  – А, может быть, это написал совсем и не Мелдрум. А вы? – спросил он, обращаясь к полицейским.– Что вы скажете?

– Совсем не нужно быть экспертом, чтобы видеть, что это было напечатано на другой машинке,– пробормотал Жентри.

– А если нам сравнить с угрожающими письмами? – предложил Шайн, обращаясь к Пантеру.

Пантер вытащил из кармана своего пиджака конверт и вынул оттуда несколько листков. Шайн опять отступил и отправился к шкафчику налить себе коньяку.

Вилл Жентри покачал головой.

– Ничего похожего,—сказал он несколько удивленным тоном.– И что же все это означает, Майк?

К тому же, зачем все эти сравнения, раз мы уже знаем...

– Вот эту вещь вы не знаете.

Шайн вытащил, как фокусник, из кармана листок бумаги, который и был посланием Мелдрума, разорванным Ренслоу в «Телли-Хо».

– Вот, взгляните на это, не сойдется ли оно с теми письмами.

Прочитав это послание, Жентри издал удивленное восклицание. Пантер весь напрягся и резко повернулся в сторону несчастного Ренслоу, как сеттер, увидевший дичь. Глаза Трипа заблестели от радости и удовлетворения, когда он бросил взгляд на обличающий документ.

– Что это означает, Майк? – вдруг взорвался Жентри.– Боже мой, Майк, что вы еще вытворяете?

– А как вы все же думаете, это Мелдрум напечатал или нет?.

– Да... Да... В этом не может быть никакого сомнения. Эти письма...– быстро проговорил Жентри, после внимательного сравнения.

Он с трудом выпрямился, как будто огромная тяжесть легла на его плечи, и с грустью посмотрел на детектива:

– Taк, значит, это письмо настоящее, а? Вот как раз такого-то трюка я и ожидал от вас вчера вечером, перед тем как вы нам подсунули фальшивый листок. Это определенно указывает на причину, по которой Ренслоу было выгодно убить Мелдрума, и это сразу же снимает обвинение с Филлис. Но, боже мой, Майк, к чему же вся эта комедия с письмами?

– Это ваша глубокая ошибка, старина. У Моны вы пытались заставить меня отдать вам это письмо. И что бы вы сделали, если бы я отдал вам это письмо именно вчера вечером? Вы основательно заперли бы Ренслоу, и он остался бы в тюрьме. Это помешало бы мне. Сохранить у себя записку было бы моим единственным шансом выудить из Ренслоу хоть какую-то малость от причитающегося мне гонорара и обнаружить настоящего убийцу.

– Понимаю и поздравляю вас! Вы прекрасно воспользовались случаем обобрать бедного дьявола. Вы сначала заставили нас задержать его как раз вовремя, чтобы вынудить его выплюнуть деньги взамен вашего обещания не выдавать его. Это было действительно здорово!

– Но это было так просто,—возразил Шайн.– Те несколько часов, которые я дал ему выиграть, Ренслоу стоили пяти тысяч долларов. Он мне их отдал как раз перед вашим приходом.

Жентри пыхтел как рассерженный бык. Его большое тело все дрожало от негодования и презрения.

– Боже мой, это в действительности самое грязное и пакостное дело, с каким я когда-либо сталкивался в своей жизни!

– Ведь вы же сами говорили, что вы меня прекрасно знаете,– со смехом проговорил Шайн.—Я ведь всегда пользуюсь случаем. Правда, иногда это скверно попахивает, но ведь ни для кого деньги не имеют запаха.

Он подождал немного, и потом добавил самым беспечным образом:

– С другой стороны, если бы я вам сказал всю правду, ничего, кроме правды, вчера вечером, вы сразу же арестовали бы Трипа и я не мог бы вытянуть из него его шести тысяч долларов. В общем счете моя удача в этом деле выражается в одиннадцать тысяч долларов, ко...

В этот момент то, что он сказал спокойнейшим голосом, дошло до четверых мужчин, присутствующих при этом.

– Трипа? – вдруг одновременно воскликнули Жентри и Пантер.

Арнольд Трип с ошеломлённым видом повернулся к Шайну. Услышав слова Шайна и не в силах поверить, Буелл Ренслоу вдруг как-то расслабился, оторвался от стены, как будто его что-то с неудержимой силой потянуло к Майку.

Шайн улыбнулся.

– Ну, конечно же, слушайте. Это, вне всякого сомнения, был Трип. Трип и только Трип! Это уже не первое преступление, которое он совершил, а уже третье: он убил сначала свою жену, потом Джое Дарнеда, а потом уже и Карла Мелдрума.

– Это невероятно! Это неслыханно! – завопил с нервным смешком Трип.– Да как вы смеете?! Тогда, когда такие доказательства находятся у нас перед глазами...

Он протянул палец по направлению к письму Мелдрума.

– Совершенно верно,– заявил Шайн.– Но эта записка и является вашим приговором, Трип, вашим, и ничьим другим! Я же вам обещал отдать в руки правосудия все доказательства, позволяющие определить убийцу вашей жены. Вот они, эти доказательства. Я' исполнил свое обещание. Я согласен, что это не совсем честный способ заставить вас заплатить мне шесть тысяч долларов за свое собственное осуждение, но вам самому следовало бы подумать, прежде чем обращаться ко мне с вашим предложением. Вы несколько не рассчитали свои силы в состязании со мной.

– Я ничего не понимаю из всего этого,– пробормотал с недоумением Жентри.– Это письмо было отправлено Ренслоу в «Телли-Хо»...