Текст книги "За миллион или больше (сборник)"

Автор книги: Бретт Холлидей

Соавторы: Питер Чейни,Луи Тома
сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)

 Глава 8

Все вечерние газеты поместили портрет Дюпона. Комиссар не стал сообщать, откуда он взялся, поэтому пресса высказывала самые фантастические предположения. Фушероль, как обычно, был очень сдержан. Газеты ничего не знали ни о визите Мориса в полицию, ни о рукописи Даниеля, ни об угрожающем письме.

За неимением лучшего материала, журналисты были вынуждены посвятить статьи личности убитого, его жизни и родственникам. Мадам Морэ, настигнутая фоторепортерами во дворе полицейского управления, походила на летучую мышь, ослепленную дневным светом.

Фушероль сдержал обещание,– сказал Морис, когда Валери появилась в дверях рекламного агентства с папкой рисунков под мышкой.– О вас в газетах ни слова.– И хотя у Мориса были на вечер другие планы, он все же спросил: – Не согласитесь ли со мной поужинать?

– Спасибо, у меня, к сожалению, нет времени. Я должна еще сделать срочную работу, к которой даже не приступала.

Валери похлопала рукой по своей ноше.

Они двигались в потоке людей, как всегда в вечерние часы спешивших по Елисейским полям к своим машинам. Прежде чем завести двигатель, Морис спросил:

–  У вас хоть продукты есть дома?

Валери пожала плечами.

– И правда, лучше я здесь куплю.

Морису пришлось въехать обратно на стоянку. Черный «пежо», выруливавший за ними, тоже дал задний ход.

–  Я быстренько управлюсь,– сказала Валери.

Она помчалась в кондитерскую, точно ночная бабочка, привлеченная ярким светом витрин. Морис положил согнутые руки на рулевое колесо и предался своим мыслям. С тех пор как он покинул издательство, чтобы не опоздать на свидание, «Жертва» не выходила у него из головы. Подобно мертвецу в пьесе Ионеску, рукопись принимала все большие размеры.

Хотя сперва Морис говорил себе, что эта история не может иметь решающего значения, теперь она казалась ему важнее всех остальных проблем.

–  Так, вот и я, – произнесла Валери и положила внушительных размеров пакет на заднее сиденье рядом со своей папкой.– Для вас я. тоже кое-что захватила.

Ужин вдвоем в ее квартире... Искушение было очень велико, и Морис с трудом заставил себя отказаться.

– К сожалению, я не смогу сегодня составить вам компанию.

Он не решился открыть ей правду. В. конце концов, похожих произведений всегда было полно. Его опасения по поводу идентичности двух сюжетов постороннему человеку наверняка бы показались пустячными.

Он завел двигатель. Вслед за ними двинулся с места черный «пежо». Это бросилось Морису в глаза, поскольку «пежо» уже второй раз повторял его маневр. Вливаясь в общий поток автомобилей, он снова заметил «пежо» в зеркале заднего вида. Валери читала только что купленную газету.

На площади Конкорд черная машина по-прежнему ехала сзади. То же было и на бульваре Сен-Жермен.

– А в утренних газетах портрет тоже появится? – спросила Валери.

– Да. И вся Франция будет смотреть на Дюпона. Теперь дело его плохо.

Черный «пежо» больше не показывался в зеркале. Между Морисом и ним влезла еще одна машина. Морис так часто оборачивался, пытаясь разглядеть номер преследователя, что это не укрылось от внимания Валери.

– Кто-то за нами едет,– ответил он на ее вопрос.

– Кто же?

Он описал Валери машину. Заметив впереди справа тихую боковую улицу, Морис свернул туда. «Пежо» покатил следом..

– Быстро рассмотрите номер! – приказал Морио,

– 908-Y-75.

Время шло. «Хвост» был задержан красным светом и отстал. Когда они прибыли на улицу Гей-Люссака, то его уже не увидели.

– Поспешим.

Морис взял папку с рисунками и продукты. Они торопливо побежали по лестнице. Веселые цвета ее уютной квартиры создавали тут настоящий оазис спокойствия. Задыхающиеся от быстрого: подъема, они облегченно повалились в кресла. Остаток пути Валери промолчала, все время нервно оглядываясь назад. И теперь не могла уже удержаться от вопросов, которые вертелись у нее на языке. -

– Это был Дюпон?

– Надо думать. Но ведь мы раздобыли номер его машины и сумеем выяснить его подлинное имя.

– Мы позвоним комиссару, да? – промолвила Валери.

Морис промолчал. Ему не хотелось объяснять, что он мало доверяет Фушеролю и предпочитает придерживаться собственных радикальных методов.

– Я знаю еще кое-кого из управления полиции,– наконец проговорил Морис.– Ему я, пожалуй, позвоню.

Он сразу застал своего знакомого и передал свою просьбу..

– Пара пустяков,– заявил тот.– Сегодня я уже не сумею добраться до картотеки, но завтра прямо с утра проверю.

– Завтра... завтра...—огорченно бормотала Валери, утешаясь шоколадным тортом.

– Конечно. Ну а Фушероль... его просто нет сейчас в кабинете,– заметил Морис.– Вы не хотите поехать ко мне?

Валери показала на толстую цепочку для входной двери.

С ней мне никто не страшен.

Только ни в коем случае никому не открывайте,– попросил он.

Валери пообещала, и Морис удалился. Причем с большим сожалением. На улице машин еще прибавилось.

Около часа потратил он, чтобы добраться до предместья Сен-Мартин. По дороге Морис заехал в табачную лавку купить сигареты – в последние дни он курил больше обычного – и позвонил оттуда Изабели,

– Не жди меня к ужину,– предупредил он.– Я приеду поздно.

– Так я и подумала.– И язвительным тоном она добавила: –  Ты, конечно, у своей Валери.

– Моя Валери, как ты любишь ее называть, уже дома, а я на пути в противоположный конец города, у меня там дела.:

Через добрых полчаса он дотащился до Больших бульваров. Отыскав стоянку для машины, дальше он пошел пешком. В предместье Сен-Мартин жизнь кипела вовсю. Начался неприятный моросящий дождь. Прохожие заспешили. Сквозь закрытые окна переполненного кафе просматривались расплывчатые силуэты посетителей. В сумеречном свете казалось, что они сидят в аквариуме.

Чем ближе подходил Морис к дому № 93, тем больше сомневался в целесообразности своего предприятия. Либо Пьер Кулонж неповинен и сможет объяснить загадку в двух словах (бывают такие случаи, подобные убийству в запертой комнате, где применяется самый простой трюк), либо он признается в плагиате и объяснит, как Это произошло.

А если Кулонж и был Дюпоном? Если они оба одно и то же лицо? Морис остановился посреди тротуара, не обращая внимания на толкавших его прохожих.

Почти невероятным казалось предположение, что убийца был столь неосмотрительным. Правда, от сумасшедшего всего можно ожидать. Ведь каждый помнил опасного преступника, который год назад сам себе Дал прозвище «Душитель». Многие газеты получали от него письма. К примеру, он был похож на Дюпона, и последний подсознательно приучил себя к мысли о преступной стезе. Теперь рассуждения Мориса перешли в область криминалистики.

Погруженный в раздумья, он медленно продолжал свой путь. Может, в доме № 93 предместья Сен-Мартин не окажется никакого Пьера Кулонжа.

Он прошел через полуоткрытую калитку ворот в мрачный, неровно замощенный двор.. Кусок волнистого картона закрывал разбитое окно комнаты консьержки. Громоподобный звук телевизора перекрывал крики грудного ребенка.

«Сначала спрошу»,– подумал Морис и постучал по раме.

Дверь открылась. Кругленькая женщина лет пятидесяти появилась на Пороге и дружелюбно произнесла:

– Что вы желаете?

– Месье Пьер Кулонж здесь живет?

– Да, но он еще не вернулся.

Морис достал из кармана монету, чтобы сделать женщину разговорчивее.

–  Вы разрешите мне...

Движением подбородка он указал на ее комнату,

– Подождать у меня? – закончила она фразу.– Пожалуйста.– И отступила, давая ему дорогу.

У нее была пышная, но хорошо сохранившаяся фигура. В уголках очень живых маленьких глаз при улыбке появлялись морщины, а волосы с проседью были связаны узлом на затылке. На ней был дешевый, но чистый пестрый рабочий фартук и серая вязаная кофточка. В комнате оказалось тоже необычайно чисто.

– Он часто приходит домой поздно? – спросил Морис, чтобы поддержать разговор.

Когда как.

– Я слышал, что он писатель..

– Во всяком случае пишет постоянно и даже переутомляется. А это для здоровья вредно.

– Он любит свою писательскую работу? – продолжал Морис.

– Ну, если бы он занимался только ею...

Внезапно распахнулась стеклянная дверь, и в комнату вошел высокий крепкий молодой человек лет двадцати пяти – тридцати. ,

– Добрый день, тетя! – начал он звонким голосом, но, заметив Мориса, смутился. Его тонкое лицо, обрамленное густыми каштановыми волосами, плохо гармонировало с мускулистым телом. Во взгляде, читался немой вопрос.

– Господин ожидает тебя,– объяснила консьержка.– Увидев, что Морис растерялся, она добавила, обращаясь к нему: – Вы хотели поговорить с моим племянником?

– Конечно, если он Пьер Кулонж.

– Да, это я,– подтвердил молодой человек и снял плащ.– Мадам Брионне – моя тетя.

– Я лектор при издательстве Фонтевро.– Морис решил не открывать своих карт.– Сегодня после обеда я читал вашу рукопись.

– Мою рукопись? Какую именно?

– «Жертву».

Молодой человек смотрел на него непонимающе.

–  Читали сегодня «Жертву» у Фонтевро?

– Да. Ведь вы ее туда прислали.

– Нет, это сделала я,—призналась мадам Брионне с дружеской улыбкой.

– Как? Что ты натворила?!

– Я отправила ее вчера после обеда.

– Не спросив меня? Ты с ума сошла!

– Но я... я не со зла, просто хотела доставить тебе удовольствие.

– Да это безумие! – Кулонж страшно разозлился.– И что тебе взбрело в голову? Так не следовало поступать. Ты только скомпрометировала меня.

Его тетка готова была заплакать. Она повернулась к Морису.

– Он бы сам не решился.

Кулонж тоже обратился к посетителю как к посреднику:

– Войдите в мое положение. Как бы вы отреагировали, если бы написали роман, а кто-нибудь, не спросив вас, послал его в издательство?

– Разве вы имеете особую причину не предлагать свое произведение Фонтевро?– удивился Морис.

Кулонж пожал плечами и вынул из кармана пачку сигарет. Морис заметил, что он слегка успокоился.

– Так вы уже прочитали «Жертву»...– начал Кулонж.

Внезапно он показался Морису очень юным. Теперь перед Морисом стоял робкий высокий парень, со страхом ожидающий приговора.

– Как она вам?

– Это превосходный криминальный роман.

– Превосходный криминальный роман,– повторил молодой человек, будто не веря своим ушам.– И вы полагаете, что его можно напечатать?

– После небольшой обработки наверняка.

Кулонж засиял от радости.

– Тетушка, что ты на это скажешь? Мой роман будет издан у Фонтевро.

Сложив руки, с выражением восторга на лице, мадам Брионне выслушала эту новость. Мориса все это чуть не сбило с толку. Он решил рубить сплеча.

– К сожалению, имеется одно препятствие,– заявил он,– Этот роман принадлежит Даниелю Морэ.

В мгновение ока Кулонж помрачнел.

– Но ведь Морэ-то умер,– возразила мадам Брионне.– Тут уже ничего не поделаешь.

– Именно потому, что он умер, я и пришел сюда,– пояснил Морис.– Вы не улавливаете связи?

 Глава 9

В тягостном молчании племянник и тетка уставились на Лателя.

– Неужели вы действительно поверили,– продолжал Морис,– будто я притащился сюда только для того, чтобы сообщить вам свое мнение о романе?

– Ничего подобного я не думал,– ответил Кулонж.– Или вы считаете меня за круглого дурака?– Он повернулся к мадам Брионне. Гнев его улегся.– Ну вот, неудача. Правда, у Фонтевро так и должно было произойти.

Тетка расплакалась. Он успокаивающе похлопал ее по плечу.

– Не переживай, все не так уж плохо.

Удивленному Морису показалось, что совесть Кулонжа не мучила. Морис начал догадываться об истинном положении вещей.

– Так и должно быть,—с горечью повторил Кулонж.– Если постоянно пишешь для других, то, естественно, мечтаешь когда-нибудь увидеть книгу под своим собственным именем.

– Это вы написали «Жертву» для Морэ?

– Конечно. И если бы вы этого не знали, вас бы, вероятно, здесь не было,– ответил Кулонж и с иронией добавил:– Лебединая песня Даниеля Морэ! Даровая находка для издательства. Нет лучшей рекламы, чем хорошее убийство.

«Ага,– подумал Морис,– Кулонж, видимо, решил, что я стану уговаривать его остаться в последний раз анонимным автором, как всегда было до сих пор». Значит, на Даниеля работал «писатель-призрак». Beликий Даниель Морэ не сам сочинял свои удачные романы. Морис всегда презирал подобные махинации и не мог простить такого Даниелю. Он устыдился за него, и разочаровался. Их дружба, оказывается, была . построена на совершенно фальшивых предпосылках.

– Когда я услышала по радио, что месье Морэ умер,– объяснила мадам Брионне племяннику,– то сказала себе, что теперь он уже не сможет воспользоваться твоей книгой. Я решила, что наступил благоприятный момент и тебе попытать счастья. Взяли из твоей комнаты рукопись, написала под заголовком твое имя и отправила в издательство.

Подробности подтверждались. Мадам Брионне, похоже, говорила правду. Морис огорчился. Он приехал разоблачить Кулонжа как обманщика, а взамен встретил жертву грязных махинаций.

 – Вы можете это доказать?

– Что? – не понял Кулонж.

– То, что именно вы автор «Жертвы».

– Конечно. У меня наверху припрятан черновик рукописи..

Кулонж только теперь заметил, что не все так, как ему показалось сначала.

–  Но вы бы не пришли сюда, если бы не знали обо мне,– произнес он задумчиво.

– Я не был уверен,– ответил Морис.– Вы неправильно поняли меня. Если «Жертву» действительно написали вы, она должна выйти под вашим именем.

Теперь Кулонж совсем растерялся.

– Кто вы, собственно говоря?

– Друг Даниеля Морэ. Он изложил мне фабулу этого романа за несколько дней до смерти. Мое имя Морис Латель.

– Латель... критик и писатель?

 – Да.

– Я всегда читаю ваши заметки в «Париж стоп», и у меня собраны все ваши произведения. Я крайне польщен, правда – это для меня большая честь...

Кулонж запутался в своих излияниях. Морис выручил его из затруднительного положения:

– Покажите, пожалуйста, ваши черновики.

Они вышли из комнаты консьержки. Смущенная мадам Брионне осталась сидеть со слезами на глазах. На лестничной клетке пахло стираным бельем. Шагая через две ступеньки, Кулонж извинялся перед Морисом:

– У нас не слишком изысканное помещение. Я постоянно живу здесь. Тетя меня вырастила.

– У вас есть еще какая-нибудь профессия?

– Я банковский служащий.

– Давно вы стали работать на Морэ?

– Уже четыре года. «Жертва» – шестой криминальный роман, который -он получил бы от меня.

Шесть романов за четыре года – почти половина того, что появилось за это время под именем Даниеля,

– Черновики я сберегаю. Они все сохранились.

Комната® была такая маленькая, что между кроватью и шкафом, заполненным книгами, оставалось только место для письменного стола, на котором стояла пишущая машинка.

«На ней он, вероятно, напечатал „Жертву"»,– подумал Морис и отодвинул стул, чтобы протиснуться между кроватью и столом. .

Состояние шрифта йодтвердило его предположение. Кулонж, балансируя на табуретке, рылся в коробке, красовавшейся сверху на шкафу. Не поворачиваясь, он протянул Морису темную клеенчатую тетрадь.

– Пожалуйста.

Обыкновенная толстая ученическая тетрадь, исписанная четким почерком. Поправки и замечания на полях, равно как и вставки на вклеенных листах, убедили Мориса, что это настоящий черновик.

– А здесь и другие,– сообщил Пьер Кулонж, выкладывая на стол еще пять пыльных тетрадей.

Морис перелистал их – черновики пяти романов, вышедших под именем Морэ. Причем каждый из них благодаря своей оригинальности– пользовался огромным успехом.

Даниель ограничивался тем, что просто перепечатывал на электрической машинке рукописи, полученные от фактического автора, работавшего на него. Иногда он заменял некоторые слова и фразы.

– Каким образом возникло ваше соавторство?– спросил Морис.

– Морэ был клиентом в моем банке. А когда я написал свой первый криминальный роман, то, естественно, не знал, годится ли он. Тогда я набрался мужества и посоветовался с Морэ. В ту пору я уже читал его произведения.

Морис с Кулонжем уселись рядышком на край кровати. В комнате было холодно.

– Дней через восемь Морэ сообщил, что мой роман очень хорош, но в нем много огрехов, устранить которые может только специалист. Он объяснил, что бессмысленно посылать его в издательство. И предложил продать роман ему. Я, конечно, был счастлив.

Морис вытряхнул из пачки сигарету. Он слушал внимательно. Кулонж тоже закурил.

– И потом я уже все время работал для него. .

– Сколько же он вам платил?

– Тысячу франков за книгу объемом в триста страниц. Это хорошая сумма. А за те, что были экранизированы,– гордо добавил Кулонж,– он добавлял еще по тысяче!

Мориса страшно удивило то, что молодой человек не имел ни малейшего понятия, как гнусно его использовали. Что такое тысяча или две тысячи франков, если Даниель за экранизацию получал многие сотни тысяч?

– Вы не пробовали освободиться от него? – спросил Морис,– Или хотя бы раз опубликоваться под собственным именем?

– Да пытался пару лет назад. Чтобы не быть некорректным, я предупредил об этом Морэ.

Чтобы не быть некорректным! Такое выражение в связи с Даниелем теперь показалось Морису по меньшей мере странным.

– И он вас, конечно, остановил?

– Да. Во-первых, заявил, что неизвестному автору крайне трудно найти издателя. А Фонтевро вообще не связывается с незнакомцами. Во-вторых, если мою рукопись не примут, то и он, естественно, не сможет ее купить. Пожелай я слишком многого, и вообще все потеряю. Но остальное, за исключением этого,– Кулонж сделал фаталистический жест,– остальное было в порядке.

– Никто из ваших друзей не советовал вам пробиваться самому?

– Никто, кроме тети, и не мог ничего посоветовать. Морэ предупредил, чтобы я помалкивал. А тетушке безразлично, как я пишу,– она в любом случае будет считать меня гением. Вы же видели, что она всё проделала тайком.

– Не упрекайте ее, а поблагодарите  за то, что хотя бы одна книга выйдет под вашим именем.

– Под моим именем? Наравне с вашими произведениями? – Пьер Кулонж не мог поверить в такое счастье.– Значит, не все пропало!

–  Да.

Но, говоря это, Морис думал совсем о другом. Несколько лет назад он познакомился с человеком, которого ценил за его честность, откровенность и прекрасные душевные качества. Их связывала искренняя дружба. А смерть уничтожила не только этого человека, но и ложное представление Мориса о нем.

– Почему его убили?

Вопрос Кулонжа заставил Мориса вздрогнуть.

– Что это за тип, портрет которого появился в газетах? – продолжал спрашивать Пьер.

Морис не собирался доверяться Кулонжу и потому уклончивым жестом дал понять, что ни о чем не знает. Ему не хотелось больше разговаривать о Даниеле—ни о его смерти, ни о его жизни. Внезапно он почувствовал себя очень скверно.

Они молча спустились вниз, а когда вошли в комнату консьержки, мадам Брионне беседовала с какой-то квартиранткой. Обе женщины стояли к Морису спиной.

Квартирантка обернулась, и Морис увидел ее лицо.

Покинув изумленного Кулонжа, он бросился ей навстречу.

 Глава 10

– Что вы здесь делаете, Валери?

Казалось, этот вопрос удивил ее больше, чем присутствие Мориса в чужом доме.

– Об этом нужно вас спросить,– ответила она, бросив любопытный взгляд на Кулонжа, который появился вслед за Морисом.– Вы же звонили мне.

– Что?!

– Да-да, вы заявили, что я должна приехать сюда.

– Ничего подобного.

По знаку племянника мадам Брионне потихоньку вышла. Кулонж удалился за ней, осторожно прикрыв дверь.

– Между прочим, вы знаете мой голос,– заметил Морис.

– Но не по телефону. К тому же вы говорили очень тихо, да еще шум в кафе мешал.

– В кафе? Значит, вы снова выходили из дому?

– Нет, не выходила. Это вы звонили мне из кафе.

Было от чего прийти в бешенство. Морис призвал себя к спокойствию.

– Итак, давайте по порядку. Когда поступил звонок?

– Примерно через полчаса после вашего ухода. Вы сказали дословно следующее: «Пожалуйста, приезжайте скорее к Пьеру Кулонжу в предместье Сен-Мартин, 93. Я буду, вас ждать там».

– Вам знакома эта фамилия?

– Нет.

– И все же вы примчались?

– Похоже, дело у вас было срочное,

– Какой легкомысленный поступок с вашей стороны!

– Я же вам Доверяю.

– Но ведь я не звонил! – воскликнул Морис,– С вами беседовал кто-то другой.

«Да, и наверняка Дюпон», – добавил он про себя. Но зачем? Зачем он послал сюда Валери?

На этот вопрос Морис не мог ответить. Он попытался проанализировать события. Дюпон проследил его до предместья Сен-Мартин. Заметил, как он вошел в дом № 93, и понял, что Морис отправился к Пьеру Кулонжу. Значит, Дюпон знал о связи между Кулонжем и Даниелем. Ему было известно о Кулонже так же хорошо, как о Валери и как о своей будущей жертве – Даниеле. Валери, сама того не подозревая, предоставила сейчас важное доказательство. А если и Кулонж сумеет подтвердить догадку Мориса?

Молодой человек курил, расхаживая взад и вперед перед домом, Морис жестом попросил его вернуться. В комнатке консьержки он познакомил Пьера с девушкой.

– Наша общая с Морэ знакомая,– объявил Морис не совсем– искренне.– Соавтор Даниеля. Он живет здесь со своей теткой.

– Она пошла к соседке,– пробормотал молодой человек.

Его немного смущало присутствие Валери.

В двух словах Морис объяснил ему, о чем шла речь.

– Если я уже встречал этого парня,– заявил Кулонж, выслушав

 Мориса,– то, конечно, узнаю его по портрету в газете.

– Возможно, ваша тетя его видела? Поинтересуемся. Она уже читала вечерние выпуски?

– Обычно тетушка покупает только утренние газеты.

В вестибюле снова раздался стук женских каблучков. С растрепанными волосами и глазами, полными страха, в комнату ворвалась Изабель. Она бросилась в объятия к отцу.

– Папа! Ты здоров?

С врачебной сумкой в руках за ней серьезно выступал Жан-Люк.

– Только не надо волноваться,– изрек он.

Однако вокруг него были не взволнованные, а скорее озадаченные лица.

–  Все в порядке, все в порядке,– успокаивал Морис дочь, прижимая ее к себе.

– Я так за тебя боялась! – еле выговорила Изабель.– Прямо дрожала вся.

– Но со мной ничего не случилось.

– Давайте я осмотрю вас,– сказал Жан-Люк, не желавший отказываться от роли спасителя человечества,– После несчастных случаев последствия часто обнаруживаются только спустя время..

– После несчастных случаев?– повторил Морис.– Вам сообщили, что со мной произошел несчастный случай?

 – Да, Был такой звонок.

Итак, трагикомедия продолжалась. Изабель с Жаном-Люком на улице Кошуа репетировали сцену из «Сирано», когда задребезжал телефон. Мужской голос – большего Изабель не смогла вспомнить – заявил, что ее отец потерпел аварию в предместье Сен-Мартин. Его, мол, внесли в комнату консьержки.

– Затем трубку положили. Я чуть не упала в обморок. Слава богу, со мной был Жан-Люк.

– К счастью, я приехал на машине. Благодаря этому мы смогли быстро добраться.

Жан-Люк недоверчиво осмотрел Валери и Кулонжа.

– Если это чья-то шутка, то должен сказать, что я считаю ее пошлой.

– С мадемуазель Жубелин поступили точно так же,—заметил Морис.– Она прямо перед вами примчалась.

Какую цель преследовал убийца таким бессмысленным, на первый взгляд, поступком? Просто хотел позабавиться? Или пытался продемонстрировать свою активность? А может, его действия были эффективным шахматным ходом, мотивы которого еще не ясны?

Тема разговора истощилась. Каждый чувствовал себя не в своей тарелке.

– Знаете, нам не следует потакать во всем этому типу,– энергично заявил Жан-Люк.

Пьер Кулонж поддержал его:

– Да-да, наверное, именно этого он и добивается.

Но такое объяснение тоже не было логичным.

Стараясь рассеять тревогу замерших в безмолвии женщин, Морис произнес:

– Надо немедленно оповестить Фушероля.

Валери с сомнением показала головой и кивнула на часы, стоявшие на буфете. Было двадцать две минуты десятого..

– Комиссар круглые сутки находится на посту,– возразил Морис.– И потом, у меня есть номер его домашнего телефона. Откуда здесь можно позвонить?

– Напротив, из пивной,– ответил Кулонж.

– Подождите, я скоро вернусь,—сказал Морис.

В высоком сводчатом вестибюле эхо повторило его шаги. Выбравшись на улицу, он с наслаждением вдохнул свежий воздух. Машин и прохожих заметно поубавилось, многие учреждения уже закрылись. На другой стороне перед ярко освещенными окнами бистро стояла машина Жана-Люка, словно спрыгнувшая сюда со страниц юмористического журнала.

Морис перешел улицу и уже собрался открыть дверь заведения, как вдруг заметил черный «пежо»: он медленно проплыл мимо. У машины был номер 908-Y-75.

Морис замер в ожидании катастрофы.

«Пежо» замедлил ход и остановился возле дома 93. Задняя правая дверца открылась, и оттуда появилась массивная фигура комиссара Фушероля. Он поспешил ко входу и‘ пропал в темноте. Машина покатила дальше.

Торопливыми шагами Морис вернулся в дом. Он догнал комиссара, когда тот уже переступал порог комнаты консьержки.

– Ну, что у вас стряслось? – проворчал он, повернувшись к Морису, и добавил: – Неужели дело столь важное, что без меня никак нельзя было обойтись?

– Могу только сказать,, что лично я вас не вызывал,– заявил Морис.

Комиссар удивленно посмотрел на него, затем надменно покачал головой.

– Немедленно отвечайте, месье Латель,– приказал он,– вы звонили мне с просьбой как можно скорее приехать сюда? Да или нет?

Валери со вздохом опустилась на стул, Изабель нервно улыбнулась. А комиссар насупился й покраснел.

– Я попросил бы не смеяться надо мной,– резко бросил он.

– Попросите об этом Дюпона,– заметил Морис.

Неожиданно появилась мадам Брионне. Она вошла так же тихо, как и выходила.

Своими зоркими глазами она сразу увидела конверт в почтовом ящике на внутренней стороне двери.

– Еще недавно его здесь не было,– промолвила она.

На конверте не значилось ни адреса, ни фамилии отправителя, и он не был заклеен. В нем лежал только один лист бумаги: страница из «Криминалистики», на которой было напечатано интервью с Даниелем Морэ. Бросался в глаза крупный заголовок:

«УБИЙЦА – ЧЕЛОВЕК НЕ ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЙ»

Слово «убийца» кто-то зачеркнул красными чернилами, а сверху написал «полицейский».