Текст книги "За миллион или больше (сборник)"

Автор книги: Бретт Холлидей

Соавторы: Питер Чейни,Луи Тома
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

 Глава 9

Вилл Жентри был коренастым человеком, крепким и сильным, возраст которого приближался к пятидесяти годам. Увидев Шайна, он поднял густые брови и с силой закусил потухшую сигару.

– Скажите, Майк, что это с вами? У меня создалось такое ощущение, что вы попали в грязную историю?.

Шайн охотно согласился с этим и подвинул стул к письменному столу, за которым сидел полицейский. Жентри нахмурил брови. .

– Пантер приходил сюда полчаса назад. Он потрясал телеграммой, предназначенной губернатору, длиной эта телеграмма – как отсюда до послезавтра. В ней говорилось, что вы, Майк, представляете большую общественную опасность и‘что вас необходимо лишить лицензии частного детектива. Он хотел, чтобы я подписал ее.

– И вы это сделали?

– Нет.

– Спасибо, Вилл.

В наступившем молчании Жентри барабанил пальцами по столу, потом он вдруг ударил кулаком и закричал:

– Черт возьми, Майк, ведь я уже знаю вас десять лет. Вам наплевать на все, вам всегда наплевать на то, что думают о вас, вы просто ужасны, когда вы в ярости, и до тех пор, пока вы рисковали только своей головой и благополучием, вам все это разрешалось. Но теперь вы просто пропали, если в самом скором времени не вытащите из своего рукава что-нибудь существенное.

– Ах, да?

– Боже мой, конечно, да. Пантер сейчас держит вас очень крепко. Это дело нельзя замять. Когда частный детектив убивает свою клиентку, которую он обязан оберегать, и за это ему заплатили,– этот скандал разнесется от Балтимора до Сан-Франциско. Губернатор порвет вашу лицензию так быстро, что вы и Опомниться-то не успеете.

Майк Шайн утомленно покачал головой.

– Это именно то, о чем я и сам подумываю. Тогда действительно необходимо, чтобы я вытащил что-нибудь из «своего рукава», как вы изволили выразиться... из своего или из Пантера.

Жентри бросил на него быстрый взгляд.

– В чем же смысл этой истории, Майк?

– Вы знали Джое Дарнела? Разве он не придерживался правильного пути с тех пор, как вышел из тюрьмы?

– Может быть и придерживался. Но он здорово-попался. По моему мнению, Джое спокойно посетил дом, чтобы сделать себе небольшой подарок. Когда же эта добрая женщина услышала шум у себя в комнате и попыталась кричать, Джое прыгнул к ней, чтобы заставить ее замолчать... Только он, видимо, нажал слишком сильно.

– Это действительно  то впечатление, которое создается,– согласился Шайн. – Как обычно, газеты совершенно напрасно слушают Пантера, Джое не искал там денег. У него была приготовлена совершенно другая работа, хорошо организованная сцена. Он не боялся криков. Напротив, ему полагалось оставить некоторый следы, чтобы страховая компания могла убедиться в том, что в этом доме действительно произошло самое настоящее ограбление.

Он никогда бы не набросился на эту женщину, и он этого определенно не сделал.

– Боже милостивый! Но тогда, эти письма... вся эта история с, охраной... это все фуфло?

– Письма были, это верно. Шантаж. Но остальная мизансцена фальшива с начала до конца. Только я пока этого не могу доказать. Единственная возможность оправдаться в этом деле, это как можно скорее наложить руку на настоящего убийцу. А также, хотя и посмертно, но оправдать Джое Дарнела, между прочим только потому, что он позволил начинить себя

Трипу, который не стал задавать вопросов, увидев свою жену мертвой и Джое в ее комнате.

– Я подозревал это! Я подозревал, что. тут произошел какой-то трюк подобного рода. Я могу сделать что-нибудь, Майк?

– Я не знаю. У меня есть да а или три следа. Джое мнoro бы сказал, если бы он мог говорить. Он определенно знал, кто вошел и кто вышел. Есть одна вещь, которую вы, конечно, можете сделать, Вилл. Все рецидивисты должны отмечаться в полиции; когда приезжают сюда. Посмотрите, нет ли в ваших списках некоего Буелла Ренслоу, судимого в свое время за убийство в Колорадо и выпущенного на свободу два месяца тому назад. Вероятнее всего вы его не обнаружите, так как это одна из ваших волокит, которую вы никак не можете изжить.

– Возможно, но все же посмотрим.

Жентри нажал кнопку интерфона и отдал распоряжение.

– И мне хотелось бы также наложить руку на некую Мону Тибор, которая указывает свой адрес как почтовый ящик конторы «Литл Ривер»... и потом я хотел бы, чтобы вы выяснили, что это за тип Карл Мелдрум, в настоящее время он проживает в отеле «Палас», в Майами.

Жентри записал все это в, свою записную книжку. Зазвонил телефон.

– Слушаю!

Через несколько секунд полицейский положил трубку на рычаг и покачал головой.

– Ничего о вашем человеке.

– Тогда наведите справки в Колорадо и передайте по вашим каналам, чтобы во что бы то ни стало разыскали его. Можно также узнать о нем через поверенных миссис Трип. Они выплачивали ежемесячно содержание этому Ренслоу. Вы можете официально запросить их.

Жентри с удивленным видом поднял глаза от своих записей. . -

– А какая связь? Кто это такой? Какое он имеет отношение ко всему этому, этот прохвост?

– Это родной брат покойной миссис Трип. Мне бы очень хотелось узнать, где он болтается в настоящее время и где он находился в ту ночь, между часом тридцатью и двумя часами. Он выиграл от этой смерти немногим больше миллиона долларов в течение какого-то получаса.

Полицейский от изумления открыл рот, потом свистнул. .

– Красота! Кем-то проведена превосходная работа, Майк!

– Мы еще это увидим. Вы сделаете все это для меня, Вилл? Позвоните мне по телефону, когда что-нибудь узнаете. Мне еще необходимо посетить кое-кого, а потом я буду у себя.

–Обещаю, Майк.

Покинув Жентри, Шайн сел в свою машину, которую он оставил во дворе полиции, и прямиком направился в «Ферст националь банк», в котором получил тысячу долларов по чеку Леоры Трип. Потом он направился в «Дейли ньюс», в одну из крупных ежедневных газет Майами.

  Он вошел в просторный зал редакции, наполненный табачным дымом, и в глубине .его отыскал Тимоти Рурке, отдыхающего за своим письменным столом.

Рурке поднял глаза от стола. Увидев Майка, он погрозил ему пальцем:

– Злой, злой, Майк. Есть старая индийская поговорка, которая гласит: «Тот, кто играет с огнем, сам окажется задницей в огне».

Шайн отпихнул бумаги, лежащие на столе, и присел на его кончик.

– Они плагиаторы, твои индусы. Это ведь китайская поговорка. Какой у вас сегодня заголовок на первой странице?

– Он вышел совершенно тепленьким из уст Пантера: «Требуется отобрать лицензию у Майка Шайна». И к этому подтекст: «Возмущенная общественность и поруганная честь полиции требуют применения санкций против Майка Шайна». Или что-то в этом роде. Это опасно, очень опасно!

Рурке как-то радостно улыбнулся и предложил Майку сигарету.

– Нет, спасибо. Итак, вы приговариваете меня без суда и следствия?

– Процесс? Боже мой, Майк, ты сошел с ума! Ведь не станешь же ты отрицать, что Дарнел в это время работал на тебя!

– Отрицание этого ни к чему не приведет. Самый же смак в том, Тим, что Дарнел ни в коем случае не душил эту женщину.

Рурке чуть не задохнулся от дыма, попавшего ему в легкие.

– Что ты такое говоришь? – выдавил он из себя между приступами кашля.

– Он ее не убивал,– заявил Шайн с силой, которая, привлекла внимание и заинтересовала журналиста.– Я тебе уже в свое время давал немало сведений, Тим, и благодаря мне ты немало отхватил денег. «Геральд» пригвоздил меня к позорному столбу, чтобы этим доставить удовольствие Пантеру. А почему бы твоей газете не напечатать правду?

Ноздри Рурке задрожали, как у собаки, почуявшей дичь.

– Господи боже мой, Майк! А у тебя есть доказательства? – воскликнул он, бросаясь к бумаге и перу.

– Ни малейших. Но я тебе говорю, а ведь ты можешь меня цитировать, не так ли, Тим? Ты воображаешь, что я позволю себя очернить? Джое Дарнел не убивал миссис Трип. Пантер предпочитает по своему скудоумию думать так, потому что ему трудно найти настоящего убийцу и потому, что это дает ему возможность отделаться от меня.

– Но Трип? Если Дарнел не убивал его жену, то по какой причине он убил Дарнела?

– По разным возможным причинам. За грабеж и тому подобное. Я не обвиняю Трипа. Он сделал именно то, что на его месте сделал бы любой мужчина. То, что я отрицаю, это его объяснения того, что он увидел, входя в комнату. Я говорю, что миссис Трип уже была определенно мертва, когда Джое вошел в ее комнату.

Заинтересованность Рурке слегка уменьшилась.

– Это на тебя совсем не похоже, Майк,– осторожно начал он.– В первый раз ты хочешь опубликовать то, что пока еще является только гипотезой. Я думал, что ты предоставляешь делать это Пантеру.

– Я кровно заинтересован в том, чтобы убийца зная, что я сижу у него на заду,– пояснил Шайн.– Я должен во что бы то ни стало выбить из логова кого-то... Итак, Тим?

– Это история,—протянул тот.– Правильная она или фальшивая, это, конечно, другое дело.

– Сделай так, как будто это правда, и я обещаю тебе, что ты об этом не пожалеешь,– уговаривал его Шайн.

Он соскользнул со стола и большими шагами прошел через зал редакции.

Тим смотрел ему вслед. -

Войдя в холл своего отеля, Шайн увидел, что служащий, хотя и заметил его, сделал вид, будто не видит и смотрит в другую сторону в надежде на то, что он, Шайн, пройдет мимо, не останавливаясь. Каблуки Майка застучали по мраморному полу, он остановился перед столом служителя и положил на него обе руки.

– Ничего нет для меня, Джим? – приветливо спросил он.—Вы меня знаете, ведь я Майк Шайн.

Молодой человек вздрогнул, у него был виноватый вид.

– А... а, да, мистер Шайн. Ах нет... Для вас ничего нет.

– Я вам советую не верить всему тому, что пишут в газетах,– сказал Шайн молодому служащему.

С открытым ртом служащий смотрел ему вслед, пока Майк не вошел в лифт.

Шайн постучал в дверь своей квартиры дробным радостным стуком, чтобы сообщить Филлис, что ее супруг и повелитель здесь, у ее ног. Так как никто не ответил на его стук, он открыл дверь своим ключом и закричал:

– Эй, Филлис! Где ты?

Его крик остался без ответа.

Задумчиво, с нахмуренными бровями, Шайн быстро обошел помещение, предполагая, что его жена, может быть, решила пошутить с ним и спряталась, потом он вернулся в гостиную,.не найдя ее нигде, и открыл шкафчик с ликерами.

Записка от Филлис лежала на пробке бутылки открытого «Мартини».– Щайн налил себе порцию и прочитал послание:

«Дорогой!

После того как я повидала и поговорила с этой несчастной женщиной, я не могу представить себе сидения дома, без дела. Я не говорю тебе, куда я пошла, потому что ты определенно будешь недоволен, а я в состоянии сделать самостоятельно задуманное мною. Если мне повезет, я принесу тебе хорошие новости.

Твой собственный ангел».

Он раз пять перечитал записку, потом сердито отбросил ее в сторону. Маленькая идиотка!. Но затем он снова расправил листок и в первый раз прочел дальше, после слов «твой ангел». В качестве постскриптума Филлис внизу проставила подробный адрес Марг. Шайн выдвинул– ящик, в котором он спрятал пистолет Марг. Там его больше не было..

Его костлявый палец некоторое время нервно постукивал по столу, потом он выпрямился, поставил около себя коньяк и два стакана и машинально отправился на кухню, как будто ноги его несли туда по привычке.

Он наполнил кувшинчик кусочками льда и водой и поставил его рядом с бутылкой, после чего принялся вышагивать по комнате. Через несколько минут он закурил сигарету, налил себе коньяку, в другой стакан ледяной воды и сел. Затем одним махом проглотил алкоголь.

– Ты не должна была этого делать, Филлис! – громко вслух произнес он.

Он наполнил свой стакан еще раз так резко, что пролил коньяк себе на руку.

Не дотронувшись до стакана, он встал и прошел в спальню.

Постояв немного, он взял телефонную трубку и позвонил в отель «Палас» и вызвал к телефону Карла Мелдрума. Со сжатыми зубами он слушал телефонные гудки. Когда ему объявили, что в комнате вызываемого человека никто не отвечает, он захотел поговорить с этажным служащим. Служащий сказал ему, что мистер Мелдрум вышел, что к нему приходила молодая женщина, совсем недавно, и что они ушли вместе. Парень дал описание женщины, очень подходящее к Филлис.

Шайн поблагодарил служащего и повесил трубку. Некоторое время он оставался задумчивым, подергивая себя за ухо, потом, как бы приняв неожиданное решение, он вернулся в гостиную и вынул из письменного стола длинный конверт и писчую бумагу.

Он завернул пачку билетов по. двадцать долларов, которые он получил недавно в банке, в бумагу, сунул их в конверт и адресовал все это Марг Дарнел, адрес которой был написан в записке Филлис. Сделав это, он вышел из своей квартиры и опустил конверт в почтовый ящик отеля.

 Глава 10

Чуть раньше полудня, после бесконечного утра, в тишине квартиры резко зазвонил телефон. Шайн встал, шатаясь, и ухватился за угол стола. У него были красные глаза и осунувшееся лицо. Бутылка на столе, давно опустела.

Телефон настойчиво звонил. Майк, слегка пошатываясь, направился в спальню.

– Шайн,– проворчал он в трубку.

Это был Вилл Жентри.

– Майк, я нашел эту женщину по фамилии Табор. Она живет на Литл Ривер.

Он сообщил ему адрес и добавил:

– Она танцовщица в «Телли-Хо», это роскошная коробка на севере Л'итл Ривер. Это находится за пределами города, и мы не очень следили за тем, что там происходит. Но это не так-то уж и плохо. Есть еще и другая вещь, которая может вас заинтересовать. Ваш Карл Мелдрум постоянный посетитель «Телли-Хо».

– А что вы еще смогли узнать о Карле Мелдруме?

– Не очень-то много. Он регулярно оплачивает свой номер в отеле и, время от времени, даже-ночует там. У него с полдюжины приятельниц, включая и девочку Трип. Про него говорят, что он употребляет наркотики. Пока нам ничего, к сожалению, не известно о Ренслоу, Я телеграфировал в Колорадо и пытаюсь, пока безуспешно, связаться с адвокатами.

– Спасибо, Вилл. Продолжайте дальше.

Шайн слегка замялся, потом спросил с некоторым беспокойством:

 – А вы распорядились следить за Мелдрумом?

– Нет. Но я все равно отправил человека к нему в отель после вашего ухода, но Мелдрум, как выяснилось, уже ушел из отеля с какой-то девушкой. Не с одной из своих обычных приятельниц, как сказали служащие отеля, но совершенно с другой. Похоже. на то, что она станет ею уже в конце дня, судя по тому, как она висела у него на руке.

– Спасибо, Вилл,– проворчал Майк и повесил трубку.

Его рука все еще оставалась на аппарате, когда он посмотрел на разобранную кровать. Одеяло было откинуто и подушка еще носила на себе отпечаток головы Филлис. У него вырвался горький смех. Он смеялся над неким Майком Шайном, бедным, наивным парнем, который воображал себя ловкачом.

Он быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью, схватил свое пальто и спустился вниз.

Он сел в машину и медленно поехал на Литл Ривер и там разыскал квартиру, в которой жила Мона Табор. Дом этот, с виду очень респектабельный, стоял посредине ухоженного сада. В вестибюле было свежо, и он был весь в зеленых насаждениях.

Шайн прошел мимо администратора и подошел к лифту.

– Мисс Мона Табор,– сказал он лифтеру.

Молодой негр с любопытством посмотрел на Шайна, но быстро отвел глаза, встретив его жесткий взгляд. Лифт поднял Майка на третий этаж, и негр распахнул перед ним дверцу.

– В глубине коридора, мистер, номер 308. Но я сомневаюсь, что мисс Мона уже встала с постели в такое время.

Шайн удалялся по коридору, ничего не ответив на слова лифтера. Парень в лифте смотрел ему вслед до тех пор, пока тот не постучал в дверь под номером 306, и Майк чувствовал его взгляд на своей спине. Он не оборачивался, дожидаясь, пока молчание по ту сторону двери не будет нарушено.

Но за дверью все было тихо, никакого движении, ни звука не доносилось оттуда. Он повернул ручку двери – она была заперта. Он постучал еще настойчивее и снова стал ждать.

Наконец он услышал постукивание каблучков за дверью. Дверь приоткрылась. Шайн толкнул ее плечом и прошел перед женщиной в кимоно, вышитом крупными цветами, которая даже не протестовала против такого бесцеремонного вторжения.

Немного света проникало сквозь опущенные шторы на двух больших окнах. Воздух в квартире был тяжелый: запах духов смешивался с запахами алкоголя и табачного дыма и с чем-то еще, что Майку было хорошо знакомо, но что он никак не мог определить.

Он прошел через комнату и открыл одно из окон.

Мона Табор запирала дверь, когда он повернулся. Это была довольно высокая стройная Женщина, около тридцати пяти лет, во внешности которой что-то говорило, что у нее была нелегкая юность. Ее загорелая кожа, видимо, была незнакома с косметикой. Волосы ее были зачесаны назад, густые брови и длинные ресницы обрамляли сине-зеленые глаза, устремленные на посетителя.

Она ничего, не говорила, только смотрела на него.

Вид у нее был явно недоверчивый, но не враждебный.

Она прямо смотрела, на Шайна и ждала объяснений.

Майк, наконец, нарушил молчание, улыбнулся как можно приятнее и сказал:

– А вы совсем не дурны, душечка.

Он с комфортом, не дожидаясь приглашения, устроился в кресле. Мона слегка пожала плечами, тоже улыбнулась в ответ и сказала:

 – Вы тоже.

Она села, вытянула вперед длинные ноги, откинув корпус назад и выпятив грудь, и иронически уставилась на Шайна.

– Я один из друзей Карла,– сказал Шайн.

Она не казалась воодушевленной этим.

– Как это хорошо,– пробормотала она насмешливым тоном, создавшим у Шайна впечатление, что эта кошечка уже выпустила коготки.

Он прекрасно понимал, что эта женщина могла быть и опасной. Ужасно опасной. Женщина умная, без всякой совести, способная при случае сразить мужчину. От ее дыхания исходил легкий запах, именно тот, который Майк почувствовал, входя к ней, и который он теперь узнал. Это был запах полыни, и он понял, что Мелдрум был одурманен этим зеленым ядом, когда он не смог разбудить его.

– Карл послал меня к вам, чтобы выяснить некоторые вопросы, —проговорил он.– Вы знаете, в каком сиропе он плавает?

Она не ответила. Странный огонек горел в ее глазах. Она молчала и ждала продолжения. Шайн нашел ее такой же прекрасной, как и опасной.

– Вы же ведь в курсе дела,– настаивал он.– Он сказал мне, что вы устроите ему алиби на этот вечер, не так ли?

– Ну и что ж, тогда у него не будет забот.

– Он прислал меня к вам, чтобы уточнить детали. Чтобы не было никаких расхождений в ваших историях, которые вы расскажете фликам каждый в отдельности.

– Вы лжете, прекрасный рыжий,– сказала она

без малейшей злости в голосе.– Я не знаю, во что вы играете, но тем хуже, в вас есть все же что-то, что мне нравится... если  вы понимаете, что я хочу этим сказать, а я уверена, что вы догадываетесь.

Она говорила небрежным тоном, слегка растягивая слова, и в ее глазах по-прежнему горел какой-то странный огонек.

Шайн понял, что он где-то промахнулся и стал нервничать.

– Такого рода трюки нас ни к чему не приведут. То, что я хочу...

– Это меня вы захотите, мое сокровище.

– Я женат.

– Я тоже, но мне на это совершенно наплевать.

– А мне нет.

– Значит, я совершила ошибку,– вздохнула вдруг Мона.

Шайн посмотрел на нее. Она сидела расслабившись, но под безразличной миной явно скрывалось сильное напряжение. Она все же улыбнулась ему, Правда, одними губами.-

– Через минуту,– прошептала она,– вы сядете рядом со мной на этот диван. Вы не сможете удержаться от этого. Это должно обязательно случиться. Боже, как бы я хотела, чтобы мы вместе пресытились... но чтобы была настоящая пьянка!

Шайн скрестил ноги и посмотрел на кончики своих ботинок. Если бы он захотел, он мог бы наговорить Моне бог знает что. Три недели назад он не колебался бы ни мгновения. Он сделал над собой усилие и встал, с кресла.

– Я понимаю ваше предложение,– вздохнул он,– но мне необходимо идти.

– Не раньше, чем вы выпьете со мной стакан вина, мое сокровище. Ничего, кроме маленького стаканчика, и вы тогда можете отправляться, на все четыре стороны и делать все, что вам будет нужно.

Она тоже встала и была совсем рядом с ним, закутанная в свое кимоно. Он сжал зубы и отвернулся.

Мона бросила на него торжествующий взгляд и удалилась соблазнительной походкой.

Шайн следил за ней взглядом. Она исчезла в спальне и вскоре появилась с небольшим флаконом зеленого абсента и двумя хрустальными стаканами, отделанными золотом. Она наполнила один из них, когда он подошел и накрыл другой своей большой ладонью.

– Прежде чем пить это, вы бы мне лучше сказали, что я должен передать Карлу?

– Черт с ним, с Карлом!

 Она взяла его за руку. Он сжал пальцы, и хрустальный стакан треснул. Осколки от него полетели на ковер. Майк посмотрел на свою окровавленную руку тупым взглядом. Он слишком много до этого пил и звал это.

Раздался звонкий смех – это Мона смеялась над ним. Она подошла к нему совсем близко и сделала глоток абсента, не сводя с Майка своего пристального взгляда.

– Я очень сожалею, но мне действительно надо торопиться.

Он оттолкнул ее и направился к двери. Она не останавливала его. Он был уверен, что она ждет: он вернется обратно.

Но он не сделал этого. Когда его рука уже была на ручке двери, кто-то постучал;

– Нет! – вскрикнула Мона.

Он повернулся. Она стремительно подбежала к нему, прижимая палец к губам.

– Не открывайте,– прошептала она.– Он постоит немного и уйдет. Я вас прошу...

Он засмеялся ей в лицо. Она потеряла вдруг всю свою уверенность, и он увидел в ее глазах страх. Он открыл дверь.,

Позади него Мона вскрикнула, прижалась к нему и одной рукой обняла за шею. Так, обнявшись, словно никак не могли разлучиться, они смотрели на человека с седыми волосами, стоявшего на пороге комнаты.

У него было усатое морщинистое лицо, какие-то трагические глаза, обведенные черными кругами. Шайн на вид дал бы ему лет пятьдесят. Человек был хорошо одет: во фланелевый костюм, белую рубашку и синий галстук..

Он стоял на пороге не шевелясь, как бы ожидая, чтобы ему предложили войти в квартиру. Он посмотрел сперва на Мону, потом на Майка.

Его лицо не изменило своего выражения, но у Шайна создалось впечатление, что его узнали. Визитер с седыми волосами держал под мышкой сложенную газету и смотрел на Майка. Потом он небрежно сунул руку в карман.

Шайн иронически усмехнулся. Он оттолкнул Мону и сказал:

– Входите же. Я ухожу.

– Нет, вы не уйдете,– сказал человек, едва шевеля губами, но очень уверенно.

Его правая рука была сжата в кармане. Он повернулся к Моне и спросил:

– Что это означает? Вероятно, я никогда бы не узнал, что он приходил сюда, если бы мне не посчастливилось прийти вовремя.

– А потом? – спросила Мона.

– Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать. Не пытайся...

  – Послушайте,– вмешался Шайн,– если вы  ее

Ромео, вы и договаривайтесь. Она...

– Закройтесь!

Человек быстро вытащил из кармана пистолет крупного калибра. Он приставил его к животу Майка, туда, где пуля причинила бы наибольшие страдания. Он говорил низким голосом, который исходил неизвестно откуда, только не из неподвижных губ.

Шайн несколько отступил. Он был очень хорошо знаком с такой манерой говорить. Это был трюк, выученный в тюрьмах...

Майк вдруг подумал, что он в сущности и не торопится.

– Вы не расстраивайтесь из-за Буелла,– прошептала ему Мона.—Я все равно делаю, что хочу.

– Заткнись,– проворчал человек.

С направленным на Шайна пистолетом, он вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Мона пожала плечами и спокойной походкой направилась к дивану. Шайн разглядывал человека. Газета, которую тот держал, была последним выпуском «Дейли ньюс». Шайн подумал, что, вероятно, там был напечатан рассказ Тимоти Рурке, со сведениями, которые сообщил ему Шайн.

Мона сделала глоток абсента и бросила ядовитым тоном: ,

– А чего ты думаешь достигнуть, придя сюда с петардой в руке? Я попросту выдам тебя фликам, и они...

– Ты никому не выдашь меня, ты и так уже до-

статочно натворила. Я остаюсь здесь и буду держать свой пистолет до тех. пор, пока ты не скажешь мне, что ты рассказала этому легавому.  ,

Шайн отступил к креслу, стоявшему около окна. Мона резко выпрямилась.

– Легавый? Это он-то легавый? Ты что, сумасшедший? .

– Нет. Ты не видела специального выпуска сего дня утром с его мордой, а? Этот тип – Майк Шайн. Взгляни-ка сюда, на эту статью в «Нью»,– проворчал он, бросив ей на колени газету.– Ты можешь сама убедиться, пришел ли он к тебе, только за тем, чтобы пошутить с тобой!

Он резко повернулся к Шайну.

– Вы ищете бедную жертву, чтобы подсунуть ее на ваше место, да? Очень хорошо. Только не нужно считать меня совершеннейшим тупицей.

Шайн сел с большой осторожностью, держа руки впереди себя.

 Сейчас здесь распоряжаетесь вы,– согласился он,– но я вам все же советую осторожнее обращаться со спусковым крючком, Ренслоу. Не забывайте, что вы уже сидели за убийство и что это вам совсем не легко далось.

Перемена, которая' произошла с бывшим заключенным при этих словах, была совершенно неожиданной и страшной. Зеленоватая бледность, последствие дней, проведенных в тюрьме, появилась на его щеках, покрытых двухмесячным загаром, полученным под солнцем Флориды. Выражение загнанного зверя появилось у него в глазах, потом они приобрели угрожающий блеск..

– Я этого никогда не забываю,– как-то проскрипел он,– и не частному детективу напоминать мне об этом. Даже если придется запачкать ковер Моны вашими потрохами...

– Испачкать ковер Моны моими потрохами будет совсем не лучшим выходом из положения,– заметил Майк.– Лучше осторожнее обращайтесь с оружием и будьте благоразумны.

– Я и считаю себя благоразумным,– проговорил он.

Буелл. Ренслоу сел напротив Шайна,. положил свой тяжелый пистолет на бедро, направив дуло на Майка. Злобное выражение его лица исчезло, но выражение глаз ясно говорило, что этот человек доведен до отчаяния.

Тем временем Мона развернула газету, которую он бросил ей на колени. Отчетливым голосом она громко прочитала статью Рурке, который в точности повторил то, что сказал ему Щайн;