Текст книги "Исчадие ветров"

Автор книги: Брайан Ламли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 43 страниц)

2. Элизия

В небесах Элизии творилось необычное возбуждение, струились зловещие течения скорее психической, нежели физической сущности, тяжело ложившиеся на души некоторых обитателей этой чудесной и диковинной страны. Источник этих явлений – этого ужаса? – был пока что неуловим, но те немногие, кто чувствовал, предвидели его приближение так же явственно, как и в темной комнате укус москита сразу же после того, как его писк внезапно смолкнет. Наступившая тишина разбудила Титуса Кроу, и он инстинктивно понял, что укус последует обязательно. Не сразу, но вскоре, и не стоит надеяться, что это будет именно москит, а не что-то похуже.

Снаружи… снаружи все, кажется, было в порядке, как это было в Элизии с незапамятных времен, а вот внутри…

– Что-то у меня словно в животе ком застрял, – сообщил Кроу. Он поспешно надел расклешенные брюки цвета древесной коры, оливковую куртку и затянул ремень. Все это время он неотрывно смотрел на небо из каменного окна воздушного замка, который они с Тианией называли своим домом. И, разглядывая небо, он все сильнее и сильнее хмурился, потому что этим утром даже искусственный рассвет казался неправильным, а легкие облачка на далеком плоском горизонте окрасились в свинцово-серый цвет.

Тиания еще не до конца проснулась и лежала, уткнувшись лицом в подушку.

– У-м-м-м! – буркнула она, не желая спорить.

– Что-то будет, – уверенно сказал ее муж, принюхался к воздуху и кивнул, подтверждая собственные слова. – Смотри, даже облака сделались серыми!

Тиании все же пришлось проснуться.

– Неужели ты никогда прежде не видел серых облаков? – возразила, без особой настойчивости, она. – Может быть, дождь пойдет. Полезно для садов.

– Нет, – встряхнул он львиной головой, – это не тот серый. Это скорее ощущение, чем цвет. – Он подошел к ней, приподнял ее голову с подушек, поцеловал нежный, без единой морщинки лоб. – Ну же, Тиания. Ведь ты дитя Элизии, любимое дитя. Неужели ты не чувствуешь? Говорю тебе, что-то висит в воздухе, и это что-то не только что возникло. Что-то не так!

Тут она села в постели, и Титус Кроу на мгновение застыл, осознав ее красоту и ее близость. Такое происходило с ним каждое утро, каждую ночь: он смотрел на нее и ощущал, что она принадлежит ему, и трепет охватывал каждую клеточку его существа. Тиания являла собой идеал юной красавицы, но на этом любое сравнение с женщинами планеты Земля следует прекратить. Прекратить раз и навсегда!

Чтобы подробно описать ее, потребуются многие тысячи слов, по большей части в превосходной степени. Мозгам вряд ли под силу отыскать их все, а мозги читателей устанут воспринимать их. Поэтому для простоты…

Волосы Тиании были зелеными, но столь темными, что казались черными, с проблесками аквамарина и изумруда. Свиваясь в крупные и мелкие кольца, они ниспадали до талии, с виду столь же тонкой и хрупкой, как ножка бокала. Жемчужно-молочная кожа имела не тот перламутровый блеск, какой присущ сердцевине жемчужины, а мягкое свечение ее наружной оболочки. На тонком эльфийском лице огромные, бесконечно глубокие глаза цвета берилла под дугами изумрудных бровей. Уши тоже эльфийские, и изящное утолщение на кончике носа, так что, улыбаясь, она могла бы сойти за девочку-сорванца из эльфийского рода, вот только она буквально источала саму сущность женственности. Она была определенно человеком и в то же время совершенно иной; да, девушка, но в ее генах прятались тайны Старших.

Кроу покачал головой в безмолвном восхищении – она давно уже привыкла к этому ритуалу, но все еще не понимала его до конца – и просто сказал:

– Нигде и никогда еще не было ничего столь же прекрасного, как ты.

– Чепуха! – возразила она, поднявшись с постели и отбрасывая за спину волосы (но ее щеки залил легкий румянец). – О! Хотя бы цветы из Садов Нимарры!..

– Среди людей, – перебил он.

Поцеловав его, она начала одеваться.

– Значит, мы подходим друг другу. Ты такой милый большой человек.

– Да, но все-таки просто человек, – как всегда возразил он. Что было далеко от правды, потому что Кроу сплошь и рядом хотелось забыть, что после превращения он стал чем-то гораздо большим, чем просто человек. Но как бы там ни было, Тиания ответила ему столь же благодарным и восхищенным взглядом, ибо никогда не уставала и не скучала в общении с Титусом Кроу. А видела она…

Человека, но человека, лучащегося здоровьем, неподвластного возрасту, как скала. Он выглядел на сорок с небольшим, хотя на самом деле был по крайней мере на четверть с лишним века старше! И даже такой возраст был бы неверным, поскольку базировался исключительно на земном времени. Потому что шестьдесят с лишним лет он провел в ваннах, пока в мире роботов робот-биолог Т 3РЕ восстанавливал его из его собственных останков! Именно там-то и свершилось его подлинное превращение: в лаборатории Т 3РЕ, где руки, инструменты и лазеры робота сделали из него то, чем он являлся ныне. И он действительно стал почти в буквальном смысле неподвластным возрасту, потому что в организме Кроу все процессы старения оказались приглушенными в десять раз. Еще двенадцать лет он будет оставаться более или менее таким, как сейчас, но постепенно Тиания начнет догонять его. С такой вот проблемой им предстоит когда-нибудь столкнуться…

Пока она одевалась, он натянул сапоги и заправил штанины в голенища, отчего на бедрах у него образовались пузыри, как у пирата. От этого вид у него сделался совершенно хулиганский, что (он вынужден был признать) ему нравилось. Впрочем, сейчас он не был склонен обращать внимание на собственный облик; его мысли были слишком мрачны для того, чтобы отвлекаться на театральщину. А тут и Тиания собралась. И невинно спросила:

– Куда мы идем?

– Мы? Мы? – насмешливо отозвался он, заглушая весельем свои страхи, причину которых ему пока что не удалось обнаружить. – Кто, вообще, сказал «мы»? Что касается меня, то я сейчас отправлюсь, чтобы попытаться добиться аудиенции у Ктханида в его ледяном дворце.

– Ах, так?! – Она вскинула бровь. – А я, значит, должна остаться дома и готовить тебе еду, так? – И она уперла руки в боки, попытавшись скорчить гримасу.

Механическое сердце Кроу забилось чаще; что-то грызло его изнутри, тревога нарастала до спазмов в животе – время шло, а чудовищное облако, похоже, приближалось. Но несмотря на это, он продолжал любовную игру с Тианией.

– Конечно, женщина, а как же иначе? – нарочито рявкнул он. – Ты хочешь сказать, что мужчина, тяжело работающий весь день, не заслуживает доброй еды, когда вернется, и…

Улыбка вдруг исчезла с лица Тиании. Она почувствовала сквозь все это балагурство озабоченность своего супруга и поняла, что эта озабоченность неподдельна. А еще, пожалуй впервые, тоже ощутила мрачное, давящее и гнетущее и, пусть пока невнятное, но нарастающее присутствие РОКА в атмосфере Элизии и, вдруг испугавшись, кинулась в объятия мужа.

– О, Титус! Титус! Теперь я тоже чувствую! Но что это такое?

Он обнял ее, ласково прижал к себе и проворчал:

– Будь я проклят, если знаю. Но непременно выясню. Пойдем!

Они быстро вышли из спальни, расположенной в основании башни изящной и богато отделанной «крепости», откуда открывался фантастический вид на Элизию; ну, по крайней мере, на часть Элизии. На востоке над снижавшейся облачной грядой полыхало искусственное солнце, а далеко внизу поля рябил непривычно прохладный ветер. В небе же наблюдалось куда более активное, нежели обычно, движение; множество ящеров-литардов, разукрашенных яркими цветами сановников, со своими высокопоставленными седоками мчались в одном направлении – к северу.

К северу? Через Замерзшее море на Острова?

Кроу и Тиания нерешительно, вопрошающе посмотрели друг на друга. Это зрелище, кажется, подкрепило их собственные домыслы и опасения. Кроу кивнул львиной головой.

– Разве я не говорил, что хочу получить аудиенцию Ктханида в Хрустально-жемчужном зале?

Не успела она ответить, как послышались мерные взмахи огромных крыльев, ударил порыв ветра и снизу появилось огромное, величественное, хорошо им знакомое существо. В небе Элизии летел великий ящер, самый настоящий из настоящих драконов! Отх-Нетх, замечательный представитель своей расы разумных динозавров с погибшего Тхак’р-Йона, мира, давным-давно сгоревшего в огне своего взорвавшегося солнца, окруженный сиянием своей блестящей чешуи, опустился на ближайший бастион и складывал тонкие мембраны огромных крыльев.

– Отх-Нетх! – воскликнула Тиания и, подбежав к гигантскому ящеру, обняла его за шею.

– Тиания, – негромко, ласково отозвался литард, подставляя огромную голову под ее ласки.

Даже если бы Кроу видел эту сцену хоть тысячу раз, все равно она привела бы его в благоговейный восторг. Перед ним находилось чудовище древнейшей земной мифологии, дракон из глубин Азиатского континента в своем природном золотисто-зеленом сиянии, и Тиания ласкала гигантского зверя, как любимую лошадь. Нет, автоматически поправил он себя, приветствовала… приветствовала его, как старого друга, кем он и был в действительности. Отх-Нетх, зеленый и золотой дракон с гобеленов Тунг-гата, создание, которое вполне могло бы резвиться в Садах Рака. И сюда он прибыл не просто так, а по делу.

На Отх-Нетхе было надето зеленое изумрудное седло и упряжь – цвета Тиании. Он прилетел, чтобы забрать ее.

– А как же я? – Кроу шагнул вперед и прикоснулся ладонью к боку дракона.

– Ты? – Отх-Нетх, склонив голову, посмотрел на него. – Ты тоже, Титуф. – (Литард не очень хорошо справлялся с человеческими языками; он заметно шепелявил, как, впрочем, и все его сородичи.) – Но тебе нужно быстрее попасть прямо к Ктханиду! Лучфе возьми летуфий плафь.

Кроу посмотрел в огромные глаза.

– Тебе известно, что происходит?

– Нет. – Огромная голова чуть заметно качнулась. – Но… но я думаю – беда. Большая беда. Смотри! – Он вскинул голову к небесам. Высоко над Элизией, выше того уровня, где летали вместе литарды, люди в плащах и крылатые создания, возникали в небе Часы Времени самых разных обликов. Их было много, как никогда. Вся их стая тянулась к востоку, где медленно поднималось странно тусклое солнце, в Синие горы и к растянувшемуся на многие мили подземному коридору Часов. Многие тысячи детей Элизии, откликнувшись на призыв повелителей этого странного, дивного места, спешили вернуться из путешествий и прогулок.

Кроу еще секунду-другую постоял, хмуря брови, будто в раздумье, а потом бегом кинулся в замок. Вернулся он оттуда с алым летающим плащом, застегивая на ходу сбрую. Тиания уже забиралась в изящно отделанное изумрудное седло, закрепленное сразу за основанием шеи литарда, но приостановилась, чтобы наклониться и поцеловать Кроу, который уже стоял, готовый, на стене.

– Титус, – начала было она, – я… – И умолкла.

Он посмотрел на ее прекрасное лицо, фигуру, лишь частично скрытую свободным жакетом и светло-серыми брючками до колен, и почти физически почувствовал ее страх – страх не за себя самое, не за Элизию, даже не за Титуса Кроу, которому уже не раз доводилось проявлять себя почти неистребимым, а за них, потому что они сделались практически единым существом и уже не смогли бы существовать по отдельности. И он чуть слышно сказал:

– Я знаю. – И тут же добавил, просветлев лицом: – Но ведь мы понятия не имеем, что происходит. Может быть… может быть, это мелочь какая-нибудь!

Они оба отлично понимали, что он намеренно бодрится, и все же она кивнула. В следующее мгновение Отх-Нетх сорвался со стены замка и устремился к северу. Кроу нащупал пальцами ручку управления плаща, который сразу надулся и вздернул его вверх. Через секунду девушка, дракон и мужчина летели на север, влившись в поток других летунов, мчавшихся к ледяному дворцу Ктханида…

Кроу вырвался вперед. Он подумал, что Отх-Нетх нарочно приотстал, чтобы обеспечить ему небольшой запас времени. Зачем? Чтобы он мог побеседовать с Ктханидом наедине? Это казалось маловероятным, тем более что туда же для такой же беседы стремилась масса народу. Тем не менее Кроу все прибавлял и прибавлял скорости.

И во время полета на плаще Кроу неожиданно почувствовал, что ему очень важно еще раз посмотреть на Элизию, дать ей запечатлеться как следует в его сознании. Его вдруг осенило, что если у него когда-нибудь был настоящий дом – место, где он хотел бы находиться, – то этот дом здесь. Сейчас он впервые сознательно захотел запомнить его. И поскольку он знал свои инстинкты, не сомневался в их точности, это следовало считать дурным предзнаменованием. Потому на всем протяжении полета он старательно вбирал в себя впечатления от Элизии, впитывал их, как губка – воду.

Элизия не являлась планетой; в противном случае она оказалась бы самым колоссальным среди всех гигантских миров. Здесь не было настоящего горизонта – во всяком случае, Кроу ни разу его не видел, – никакой видимой кривизны поверхности; о расстоянии говорило лишь уменьшение видимости. О, здесь были горы с высокими пиками, на многих из которых лежали вечные снега, но даже с их вершин взгляду открывались все те же бескрайние просторы Элизии, скрывавшиеся, в конце концов, в дымке. Этот мир был столь же громаден, сколь и прекрасен и невероятен.

Прекрасны и его строения, его города. Но что это за города! Повсюду ажурные серебряные шпили и изящнейшие колоннады – фантастические жилища обитателей Элизии; но они нигде не соприкасаются одно с другим, и всегда между ними имеются леса, и реки, и равнины. Даже в самых абстрактных по своей планировке городах всегда словно бы небрежной рукой разбросаны подобные ярким лентам и зеркалам парки и леса, реки и озера, которые идеально дополняют пейзаж. А за грядами далеких, полускрытых в дымке приземистых плавных холмов другие города; издалека виден блеск их куполов и минаретов, а между городами раскинулись в воздухе, словно ниточки диковинных паучьих сетей, ни на что не опирающиеся зыбкие подвесные дороги.

И небесные острова (такие, как Серанниан в мире земных грез или замок Тиании с окружающими его садами), которые на первый взгляд свободно плавают, на деле же они закреплены, как на якорях, силами тех же самых гравитационных устройств, что питают энергией Элизию и удерживают ее в этом параллельном измерении, где, кроме нее, нет ровно ничего; и эти воздушные замки видны, куда ни посмотри, вблизи и вдали, будто бы раскиданы в случайных местах и каких попало высотах, на деле же они идеально расположены и выстроены в полном соответствии с желаниями и потребностями их обитателей, которые по своим формам могут быть так же разнообразны, как и построения зависимой от гравитации архитектуры. И тем не менее небо настолько просторно, что его нельзя, просто невозможно загромоздить.

В этих небесах, куда доставал глаз (или куда он мог бы достать в нормальных условиях), повсюду мчались или неторопливо плыли летающие машины, клочковатые облака прорезали зеленые с золотом драконы, мерно взмахивавшие кожистыми крыльями, растянутыми между белыми, как слоновая кость, костями скелета. Воздушную стихию использовали не только литарды и технические средства; среди разных рас, обитавших в Элизии, были и наделенные от природы способностью летать, и даже такие, которые могли обретать эту способность по желанию! Были еще и обладатели летающих плащей, таких же, как у Кроу, и, наконец, многие пользовались Часами Времени, особенно сегодня.

Но в Элизии не только города, небеса и горы, тут есть и могучие леса, бесконечные долины, и поля изумительных зеленых и желтых цветов, и океаны, которые прекраснее даже драгоценных океанов Земли. Один из них – Замерзшее море, похожее на снежинку диаметром в сотню миль, прибрежная область которого покрыта сверкающим льдом, изрезанным причудливыми трещинами, а в середине возвышались айсберги, смерзшиеся за многие века в могучий монолит. Титус Кроу как раз пролетал над Замерзшим морем, за которым…

…За которым лежали Ледяные страны, температура которых идеально подходила для некоторых обитателей Элизии. Там во дворце, расположенном в сердцевине ледника, жил Ктханид, представитель Старших Богов.

Старшие Боги… Они на самом деле не были богами, и Ктханид лично и во всеуслышание признавал это, но такое бесчисленное множество рас, существовавших во все времена в тысячах различных миров, считали их богами, что это название накрепко пристало к ним. Нет, они не боги, а ученые, ставшие богоравными благодаря своим научным достижениям. Они благодетельные Порождения Древности, но не все из них благодетельны.

Кроу летел над Замерзшим морем и уже начал ощущать холод Ледяных стран. Он знал, что Отх-Нетх будет согревать Тианию своим теплом, пока они не приземлятся посреди огромного ледника; что же касается его собственного самочувствия, то тело, которое сотворил ему Т 3РЕ, не могло как-то заметно пострадать от таких условий. Тем более что этот холод был скорее духовным, нежели реальным ожогом от пронизывающего ветра. Потому что гнетущее чувство никак не желало покинуть его.

На западе, далеко от сверкающей обломками льда каймы Замерзшего моря, он разглядел голубые воды чуть более теплого океана, где плавали и медленно таяли могучие айсберги, но уже в следующее мгновение этот вид исчез, так как Кроу начал снижаться над промерзшим всхолмьем, держа курс параллельно процессии литардов, которые, вне всякого сомнения, несли своих всадников туда же, куда направлялся и он: в зал совета грандиозного Хрустально-жемчужного дворца.

Ктханид, сверхразумный кракен, Великий, Мудрец и Отец Элизии. И благодетель…

Но существовало еще одно порождение расы Ктханида, существовавшее в таком же обличье, но отнюдь не благодетельное – ужасный, зверский, выродившийся Великий Древний, с деяниями и культом которого Кроу боролся всю свою жизнь как с первичным злом, уже три с половиной миллиарда лет пребывающий в Р’льехе, погруженном в пучину необъятного Тихого океана на Земле – Ктулху! Кроу задумался: почему это вдруг пришло ему на память? Откуда?

И он еще сильнее увеличил скорость своего плаща и устремился над рекой замерзшего в незапамятные времена льда и по извилистой расщелине, за которой находился вход в подледный дворец Ктханида.

В обычных обстоятельствах Кроу проявил бы подчеркнутое уважение, вошел бы не спеша и пешком проследовал бы в Зал совета, но сейчас обстоятельства не были обычными. Он ловко направил плащ в устье украшенной фантастической резьбой каверны, промчался над пологими маршами вырубленной во льду лестницы, ведущей в глубь ледника, и дальше, по пробитому во льду по горизонтальному тоннелю с полом из гранита, отполированного за многие века движением льда. Тут он почувствовал те странные, экзотические запахи, возникшие здесь только что, родившиеся для него в дуновении теплого ветерка из лежащих впереди глубинных областей.

Чем ближе к сердцу ледника, тем теплее становилось вокруг, пока вдруг голубой полумрак не озарился, как будто за мягким свечением, исходящим от ледяных стен, скрывался настоящий, но тайный источник освещения. Потом и стены, как и пол, сделались гранитными, и в конце концов Кроу оказался перед громадным занавесом из чистейших кристаллов и жемчужин, нанизанных на золотые нити. И он знал, что за этой бесценной занавесью, доходившей до самого потолка, который был здесь высотой в добрую сотню футов, расположен огромный, немыслимо величественный и прекрасный Хрустально-жемчужный дворец – тронный зал и зал совета Великого Ктханида.

Кроу уже доводилось бывать здесь по нескольким поводам, но ни разу ни один из них не был рядовым. Вот и сейчас он почувствовал, что пребывает на грани каких-то эпохальных событий, суть которых скоро разъяснится. Но… лететь дальше было нельзя. Он спустился на пол, быстро освободился от привязных ремней плаща, сложил аппарат, взял его под мышку и наконец шагнул вперед и раздвинул жемчужный занавес.

И тут-то окончательно понял, что Отх-Нетх был прав, что на Элизию и в самом деле надвигается большая беда.

Это не помешало Кроу, как и всегда, восхититься помещением – хотя бы одним только размером этого святилища, где Ктханид предавался своим Великим Раздумьям. Вступив на пол из титановых пластин, уложенных поверх кварцевых шестигранников, он приостановился и обвел взглядом зал со странными пропорциями, необычными углами и высоченным сводчатым потолком. По сторонам возвышались поразительно богато декорированные колонны; они, как и балконы, которые они поддерживали, казались немного расплывчатыми из-за направленных снизу вверх потоков света, и везде накрепко врезавшиеся в память белые, розовые и кроваво-красные отсветы многоцветного хрусталя и мерцание перламутра из доисторических раковин, покрывавшего стройные стены.

Необычным было лишь отсутствие постоянного главного средоточия этого зала, большой алой подушки, на которой помещался массивный молочно-белый хрустальный шар – магический кристалл Ктханида, – но все остальное выглядело точь-в-точь так, как отложилось в памяти Кроу. Хотя, возможно, за исключением того, что при всех предыдущих посещениях Ктханид, казалось, был во дворце один, ну а сейчас…

…Сейчас унизанная жемчугом занавеска личного алькова всемогущего Ктханида была сдвинута в сторону, и он глядел оттуда на собравшихся!

Сначала Кроу показалось, что здесь собралась добрая половина Элизии – в том числе и персоны, занимавшие почти столь же высокое положение, что и сам Ктханид, и имевшие такой же или даже более outré[2]2
  Outré – странный, необычный (фр.).


[Закрыть] облик, – поскольку весь огромный зал был полон. Это было не простое собрание или совет, поскольку присутствовали не только Великие, но и представители дюжины различных рас, и лорды и главы всех многочисленных городов, земель и территорий Элизии.

Среди собравшихся присутствовали несколько высокопоставленных литардов с черными кожаными повязками на шеях – знаками их ранга. Кроу сразу заметил Эсча, мастера-лингвиста дчи-чисов – огромных, с человека ростом, птицеобразных существ вроде ископаемых ареоптериксов, – который молча склонил оперенную голову в вежливом поклоне. Было здесь и несколько Избранных; в большинстве своем они принадлежали к гуманоидным двуногим расам, которым Старшие Боги симпатизировали за их природную красоту, среди них были и хрупкие с виду «человечки», которых Кроу мог отождествлять только с пикси, эльфами и феями. Были там и существа-насекомые, и низкорослые, плотные ластоногие амфибии, был даже представитель д’хорна-ахн, энергетический вихрь, который покачивался совсем рядом с Эсчем; оба чуть слышно гудели – вели между собой приватный, непонятный другим разговор на электрическом языке.

Присутствовало и несколько Старших Богов. Кроу разглядел большое подвижное скопление золотых шаров, частично скрывавших змеевидное тело, словно взятое из ночного кошмара, и сообразил, что это Яд-Тхаддаг, «кузен» Йог-Сотота, но беспредельно добрый и благодетельный, в отличие от своего родича, воплощающего собой черное, отвратительное зло. А на образовавшемся все же свободном месте, поодаль от остальных, возвышалась колышущаяся, сходящаяся на нет сверху и снизу, как веретено, и так же вращающаяся по часовой стрелке, выбрасывающая по сторонам огненные щупальца колонна пламени в два человеческих роста высотой – это тоже был представитель Старших Богов, Горячий, родившийся много эпох назад в недрах звезды и говоривший о себе, что у него «период полураспада» составляет пять миллиардов лет! И все они явились, чтобы обменяться мнениями или как-то по-иному пообщаться с Ктханидом.

И Титус Кроу, простой человек, тоже получил приглашение на такую встречу…

«Простой человек? – прозвучала у него в сознании мысль Ктханида, сидевшего на троне в сводчатом алькове. – Титус Кроу, вы не таковы и сами прекрасно это знаете. Люди не «простые» существа; вы все, люди, отнюдь не «просты». Более того, все это собрание ожидает, прежде всего, вашего прибытия, более чем кого-либо еще». Появление Кроу заметил не он один. Не только золотые шары глаз Ктханида остановились на нем. Молчаливая в основном толпа раздалась, освобождая ему дорогу. И он, начав было считать шаги, но тут же сбившись, пошел вперед по огромным шестигранным плитам пола к алькову, где восседал на ониксовом троне Ктханид. Там лежала перед Старшим Богом алая подушка, на которой покоился молочно-белый магический кристалл…