Текст книги "Исчадие ветров"

Автор книги: Брайан Ламли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 43 страниц)

Двое пещерных жителей шагнули назад, и вперед вышел третий:

– Мы предлагаем вам убежище в пещере, тепло, дружбу с летучими мышами, мясо зверей с внутренних гор и их меха, грибы пещеры, воду из озера, чтобы пить, и рыбу из озера, чтобы есть. Вот что мы вам предлагаем. Что у вас есть взамен?

Путешественники переглянулись, и де Мариньи заговорил:

– Как я должен отвечать? – спросил он.

Седой мужчина снова вышел вперед и взял его за руку.

– Отвечай как умеешь, – посоветовал он.

– Ладно… – де Мариньи немного подумал и сказал: – Мы благодарим вас за ваше предложение. Хоть мы к вам ненадолго, мы с радостью его примем. Взамен вам будет наша дружба, уважение ваших законов и… и…

– И информация, – вступил в разговор Вождь, решив помочь де Мариньи, – информация, от которой зависит ваша жизнь или смерть!

– Информация? Жизнь или смерть? Продолжай, – велел седой.

Силберхатт продолжил:

– Сюда идут викинги – все сразу. По приказу Итаквы к Гористому острову плывет тысяча длинных кораблей. Они найдут вашу пещеру – с моря или перевалив через горы на внутренние склоны, без разницы, и они дали клятву убивать всех, кого найдут. Всех, кроме женщины по имени Морин, которую Итаква, Шагающий с Ветрами, объявил своей собственностью. Вот такая у нас информация.

– Ох, мы знали, что рано или поздно это произойдет, – медленно кивнул седой, а затем более деловым тоном спросил: – Сколько у нас осталось времени?

Силберхатт пожал плечами:

– Не очень много. Мы уверены, что викинги подплывают к острову прямо сейчас. По меньшей мере три судна из клана Тонйольфа уже в ваших водах.

– Остался один вопрос, точнее даже два, – пробормотал седой. Внезапно он замолчал, будто чего-то засмущался, однако в итоге нашел нужные слова и продолжал: – Мы следим за морем, на вершинах гор всегда стоят часовые, в проходах к морю тоже. Прямо перед тем, как вы явились, прибежал часовой от входа в тоннель, молодой парень. Он, конечно, молодой и легко возбуждается, но он сказал, что вы пришли вслед за летучими мышами и что вы, как и они…

– Да-да, мы, как и они, прилетели, – ответил де Мариньи, угадав, к чему клонит седой предводитель. – Плащ, который на мне, может летать, он несет нас по воздуху с огромной скоростью. Я принес его с собой из Материнского мира. Вождь, кстати, тоже чужеземец – он с Бореи, Мира Ветров. Мы пришли сюда, чтобы найти женщину по имени Морин, потому что мы считаем, что она сможет нам помочь… – Де Мариньи замолчал, потому что слова вызвали немедленную реакцию жителей пещеры и его голос тут же потонул в общем шуме.

Своими откровениями путешественникам удалось преодолеть недоверие жителей пещеры – реальное или надуманное, и теперь в воздухе носились слова «Материнский мир!», «Борея!», «тысяча кораблей», «женщина по имени Морин!», «плащ, который летает!».

В конце концов седой мужчина – похоже, что местный вождь, – вышел из себя, поднял руки и закричал:

– Тихо! Новостей много, а времени, чтобы их обсуждать, мало. Мы немедленно соберем совет, но сперва… – Он повернулся к путешественникам. – Ты, – обратился он к Силберхатту, – похож на великого воина, хоть и ростом мал, и твой друг называет тебя вождем. А ты, – седой повернулся к де Мариньи, – у тебя есть плащ, на котором ты летаешь по небу, как птица. Я должен посмотреть на это чудо. Вдобавок ко всему, хоть вы двое и не похожи на колдунов, но говорите, будто бы пришли из других миров. Что ж, – кивнул он, – поверим, что вам подчиняются могучие силы, осталось увидеть, как вы с ними управляетесь. Перед тем как созвать совет, я хочу узнать кое-что еще. Когда придут викинги, будете вы…

– Само собой, будем! – прервал Силберхатт. – Если мы все еще будем здесь, когда придут викинги, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вам помочь. – Он посмотрел на товарища. – Так, Анри?

– Так, – подтвердил тот. И откуда-то с высоченного потолка, куда не достигал свет, летучие мыши поддержали его своим зловещим визгом.

8. Морин

После заседания совета в честь гостей с Бореи был устроен праздник, они пили, ели и перезнакомились с доброй половиной пещерных жителей. Неоднократно путешественники заводили разговор о том, как бы им увидеть Морин, но всякий раз им отвечали, что сейчас это невозможно, ибо Темночас еще не кончился, а в потемках никто не осмелится проводить их к ней.

Дело было в том, что Морин жила не в пещере – тяжесть горы над головой давила на нее. Ей больше по душе были покрытые лесом внутренние склоны гор, там была ее собственная пещера – высоко на склоне одного из пиков за центральным озером. Там ее можно найти – ее и свиту из верных ей летучих мышей, но только после Темночаса, а пока лучше отдохнуть с дороги и воздать должное кушаньям и питью. Путешественникам сказали, что они среди друзей и поэтому могут спокойно выспаться, а как станет светло, их разбудят и проводят к Морин.

Предложение пещерных жителей звучало здраво, однако де Мариньи долго не мог заснуть – так крепко засели в его голове мысли об этой загадочной Морин и о том, что она сможет расшифровать каракули Аннахильд на клочке мягкой кожи. Де Мариньи был уверен, что еще чуть-чуть – и он отыщет Часы Времени, и предвкушение этого момента вышибло из головы весь сон.

Однако в конце концов он уснул – сказывались усталость и стресс после путешествия по темным тоннелям, а также выпитый на празднике эль, но сон нельзя было назвать спокойным.

Два раза он судорожно вскакивал от приснившегося кошмара, нервно оглядывался вокруг и видел в ярком свете, падавшем из входного отверстия, свою меховую постель, спящего на соседней койке Силберхатта и огни часовых на уступах большой пещеры. В третий раз он заметил гигантскую летучую мышь, что висела вниз головой на каменном потолке почти рядом с ним, словно дикая пародия на сторожевого пса.

Глаза рукокрылого создания блеснули, летучая мышь посмотрела на него, а затем на спящего Вождя. Силберхатт пошевелился во сне, все его тело напряглось, но в следующий миг он расслабленно растянулся на мехах и глубоко вздохнул, продолжая спать. Летучая мышь снова повернулась к де Мариньи, и ему показалось, что она почуяла, что он не может заснуть.

Тут же он ощутил, как тревога и отчаяние покидают его, а взамен неведомо откуда пришло чувство покоя. Без какой-либо обиды он понял, что таким образом ему поет колыбельную летучая мышь – гигантское создание, мелкие земные родственницы которого на Земле ассоциируются с ночью и с пугающей бездной кошмара. Висящее на потолке существо прогнало прочь его страхи и успокоило встревоженный разум, и столь убедительным было это гипнотическое воздействие, что де Мариньи отдался ему полностью и быстро заснул спокойным сном без сновидений.

Разбудило его хлопанье кожистых крыльев той же самой летучей мыши и короткая команда Силберхатта, ворвавшаяся в подсознание. Приподнявшись на локте, де Мариньи увидел, что Вождь сидит на кровати и смотрит летучей мыши в глаза, а та висит перед ним в воздухе, хлопая могучими крыльями. Рукокрылое создание принесло очень важную информацию, об этом де Мариньи догадался по его движениям, но понять, что именно существо сейчас телепатически передавало техасцу, он не мог. Пусть Титус Кроу в свое время и говорил де Мариньи, что у него есть зачатки телепатии, но никакой практики у него толком не было.

Тем не менее он попробовал догадаться, а догадавшись, ужаснулся. Он знал, что если Вождь что-то обещает, то никогда не нарушает слова.

– Викинги? – спросил он.

Вместо ответа Силберхатт лишь кивнул. Он не отрываясь смотрел в глаза летучей мыши. Ее могучие крылья раскидали золу в очаге и при каждом взмахе раздували уголья до ярко-красного пламени.

– Они здесь? – снова спросил де Мариньи. – Уже здесь?

– В нескольких часах отсюда, Анри, а нам еще многое нужно успеть.

– Я знаю, – ответил де Мариньи с некоторой горечью. – Раз мы обещали – поможем.

– Нет, – сказал Вождь, повернувшись к нему. – Я обещал.

Летучая мышь убедилась, что ее поняли правильно, и улетела во мрак большой пещеры. Силберхатт положил де Мариньи руку на плечо.

– Я обещал, Анри, – повторил он. – Мне и выполнять.

– Но я…

– Дружище, никаких «но». Я именно об этом говорил после праздника со старым Скальдсоном – здешним вождем. Ты отправишься к Морин, а я посмотрю, как обстоят дела с обороной тоннеля. Горы защищать довольно легко – дюжина мужчин, спуская оползни по внешним склонам, может надолго задержать армию викингов, но вот тоннель – совсем другое дело. Ловушки, которые они там понастроили, штуки эффективные, но одноразовые. Как только упадут все камни, уцелевшие викинги пойдут дальше, еще более злые, чем были, и покончат со всем здешним народом.

– Думаешь, они заберутся настолько далеко? – спросил де Мариньи.

Силберхатт кивнул:

– Даже не сомневаюсь. Их слишком много – на кораблях их несколько тысяч, и в бой их поведет известный нам Харальд. Я узнал все это из мыслей летучей мыши. Рукокрылые до сих пор следят за длинными кораблями и убивают викингов при первой же оказии – ну и расплачиваются за героизм своей жизнью.

– Но я не могу все бросить и пойти разыскивать эту девушку, когда ты будешь…

Вождь перебил его снова:

– Анри, это приказ. Нам нужно расшифровать записку, чтобы найти Часы Времени. Мы оба знаем, что они должны быть где-то рядом, а с Часами…

– Мы разгромим всю их армию!

– Именно! – Вождь хлопнул его по плечу. – Ладно, пока ты ходишь, я свяжусь с Армандрой. С Часами или без Часов, но долго задерживаться нам здесь ни к чему. Плюс к тому для меня есть работа в тоннеле. Там куча мест, где можно поставить дополнительные ловушки, и если я возьму помощников из местных и мы начнем со входа, то сможем их так задерживать по всей длине тоннеля. Ну а ты бери свой плащ и лети знакомиться с Морин и возвращайся, пожалуйста целым и невредимым.

– Ну а вдруг я вернусь слишком поздно? – мрачно протестовал де Мариньи. – Викинги-то уже совсем недалеко.

– Это да, но тебе все равно пора идти. Проход во внутреннюю долину долгий, темный, запутанный, и мало ли, что там может быть. Но… – Вождь задумался. – Стой, есть идея!

– Идея? Какая?

– Когда мы искали проводника к Морин, мы думали, что это будет проводник-человек. Однако… – Он снова замолчал, нахмурился и прикрыл глаза. Де Мариньи хотел было спросить, что с ним, но Вождь поднял ладонь, призывая к молчанию.

Скоро раздалось хлопанье крыльев, и в их пещеру влетела громадная летучая мышь. Вождь широко раскрыл глаза и посмотрел на нее. Де Мариньи понял, что между ними идет молчаливый телепатический разговор. Когда мышь улетела, Силберхатт посмотрел на друга и усмехнулся.

Но прежде чем он открыл рот, де Мариньи уже все понял:

– Летучая мышь? Моим проводником будет летучая мышь?

– Точно. Одна из рукокрылых только что прилетела от Морин. Надевай плащ и лети за ней по тоннелю на внутренние склоны. А как вылетишь из горы, перемахнешь озеро и будешь на месте.

– Но как я в тоннеле видеть буду? Там темно.

– Возьми с собой факел, – посоветовал Вождь, – сможешь?

– Это слишком опасно, – ответил де Мариньи, – а вдруг плащ загорится? Я даже не знаю…

– Ну тогда обвяжитесь с проводником веревкой, что ли, какой-нибудь, чтобы не потеряться, – отрезал Силберхатт. – Придумай что-нибудь, Анри! Встреча с Морин – на тебе, у меня сейчас будет полно работы. Жители пещеры телепатией не владеют и поэтому еще не знают, что викинги совсем рядом. Я очень надеюсь, что они уже оклемались после вчерашней пьянки, потому что нам всем придется выкладываться по полной!

Де Мариньи летел в кромешной тьме пещеры вслед за огромной летучей мышью, словно некий слепой, но разумный воздушный шарик – он привязал себя к рукокрылому созданию веревкой и благодаря этому не беспокоился о препятствиях – нужно было только постоянно синхронизировать с «проводником» направление и скорость полета. Летучая мышь издавала резкий зловещий визг, а де Мариньи вспоминал предшествующие события. Они с Силберхаттом отправились предупредить жителей пещеры о возникшей опасности, а потом, пока техасец отбирал себе бойцов, он, де Мариньи, долго и настойчиво расспрашивал местного вождя, старого Арнрика Скальдсона, о Морин.

Старик рассказал ему многое. Появившись на острове, Морин могла легко выбрать себе любого из неженатых парней пещеры, а их было несколько, но предпочла одинокое житье на внутренних склонах с верными ей рукокрылыми. Все оттого, что ее тетка – старая колдунья – обещала ей, что однажды к ней придет мужчина с такой же доброй душой и она его полюбит. К тому же Морин с самого начала старалась не ходить в пещеру – она чувствовала себя там чуть ли не погребенной заживо. В ее жилах текла теплая кровь, ей нравились открытое небо и свежий ветерок, а под землей всего этого, конечно же, не было.

Ну а жители пещеры по большей части не могли оставаться долго на открытом пространстве. Они бежали на этот остров от гнева Итаквы и до сих пор настолько его боялись, что небо ассоциировалось у них в первую очередь с Шагающим с Ветрами. Однако агорафобия не мешала часовым нести вахту на вершинах гор, а упорным молодым парням – при удобных обстоятельствах ходить в гости к Морин и пытаться завоевать ее сердце.

Но Морин оставалась безучастной к их стараниям – пойти замуж за жителя пещеры значило для нее на всю жизнь погрузиться в подземный мрак, а она так любила вольный воздух. Да и зачем ей муж, если рукокрылые и так приносят ей все, что нужно? Пять летучих мышей, связавшие себя с Морин узами верности и постоянно жившие вместе с ней, давали ей мясо лесных птиц со внутренних склонов, рыбу из глубокого озера, и даже одежда Морин была сделана из их нежной шерсти.

Они же были и защитниками Морин, поведал де Мариньи старый Скальдсон. Пару раз было, что мужчины пытались принудить ее силой (в конце концов, это были викинги в первом или втором поколении, и они привыкли обходиться с женщинами, почти не полагаясь на дипломатию), и оба вернулись исцарапанные до крови и покрытые синяками после стычки с рукокрылыми.

Она могла бы приказать своим крылатым телохранителям вообще убить этих двоих, но ей не хотелось лишней жестокости и крови. Морин была доброй и мягкосердечной девушкой, хоть и независимой. Она не нуждалась ни в безопасности, которую давала жизнь в пещере, ни в ощущении многотонной каменной массы над головой, ни в ласках обитателей пещеры. Но несмотря на все это, по словам Скальдсона, Морин обязательно постарается ответить на все вопросы де Мариньи честно и правдиво, если, конечно, сможет, и, скорее всего, обрадуется гостю, так как живет вдали от людей.

Все это, а также много других не столь полезных сведений, которые де Мариньи узнал от старого Скальдсона, калейдоскопом мелькало в его голове, пока он управлял полетом, повинуясь натяжению невидимой во тьме веревки. Отвлекшись от Морин, он подумал о Силберхатте и об его плане задерживать викингов по всей длине идущего от моря тоннеля. Де Мариньи до сих пор чувствовал себя несколько виноватым, оттого что не мог помочь другу, хотя, если обсудить все с Морин как можно быстрее, то потом…

Вождь сказал тогда, что свяжется с Армандрой и попросит ее сотворить еще один гигантский ураган – прямо здесь, на Нуминосе, и он уже доставит их в конечную точку путешествия, где бы она ни оказалась. Де Мариньи слабо представлял, как Женщина Ветров это сделает, но Силберхатт был вполне уверен в ее силах. По его словам, переживать стоило не за техническую сторону плана, а за то, чтобы оказаться в центре урагана вовремя.

Де Мариньи успел обдумать все это уже несколько раз, прежде чем заметил далеко впереди свет. Действительно – за кошмарными очертаниями летучей мыши, что металась перед ним по неровной синусоиде, где-то далеко, в конце древней вулканической трубки, проглядывало пятно тусклого дневного света Нуминоса, словно мокрая светящаяся тряпка. Скоро вокруг сделалось настолько светло, что он разглядел очертания стен, вдоль которых они медленно летели, тоннель расширился, и летучая мышь прибавила скорости.

Де Мариньи чуть ли не физически ощутил, с какой радостью устремилась вперед летучая мышь. Она уже настолько устала, что забыла о своем поручении. Да и немудрено – с такой нагрузкой не справилась бы ни одна птица, разве что сокол с его способностью парить, да и он бы сразу же разбился в кромешной тьме.

Огромные крылья подняли такой вихрь, что де Мариньи едва справлялся с управлением. Он поспешно разрезал веревку, и летучая мышь, освободившись от «якоря», так быстро рванула вперед, что де Мариньи пришлось прибавить скорость до предела.

Друг за другом они вылетели на открытый воздух и промчались над внутренним озером, вокруг которого возвышались пять гор. Рукокрылое создание летело прямо, как пущенная стрела, и вслед за ним летел де Мариньи. Где-то там, за озером, в своей личной пещере живет женщина по имени Морин, и уже скоро де Мариньи узнает ответ на самый важный для него вопрос.

Морин… «Женщина по имени Морин» была на самом деле совсем молодой, почти девушкой, неполных двадцати лет. Всю свою жизнь она провела на Нуминосе – чужой луне в чужой вселенной.

Морин, чьи золотые волосы до плеч будто светились собственным светом, Морин, обладательница больших и ярких голубых глаз. Присущая ей естественная теплота укрывала ее от мирских бед, как одеяло, и только однажды это одеяло стянул с нее Итаква, древний бог с черным сердцем, шагающий по ветрам, что постоянно дуют между мирами.

Морин, миниатюрная по стандартам Нуминоса – шестьдесят четыре дюйма естественной грации, очарования, молодой гибкости и почти что невинности. «Почти что» – оттого, что она видела гнев Шагающего с Ветрами, а после этого никто не может оставаться абсолютно невинным. Видеть это, даже если тебя и насильно заставляют смотреть, значит навсегда потерять наивность и простодушие.

Морин, хрупкое смертное существо, как и все люди, несла, однако, в себе недюжинную силу, что позволило ей пережить прошлое, стереть из памяти весь ужас, и все те, кого она когда-то любила, – и отец, и сошедшая с ума бедная мать, и Гарвен, конечно же, стали лишь яркими воспоминаниями, которые заканчивались там, где в жизнь Морин вторгся Шагающий с Ветрами, чтобы выхватить этих людей навсегда из ее мира.

Морин, живущая на горе, смеющаяся Морин. Морин, которая любила все живое за одним лишь исключением – Итакву она ненавидела всем сердцем.

Морин…

Во время Темночаса она, по своему обыкновению, лежала на мягкой постели из папоротника, укрывшись мягкими шкурами, красное пламя очага давало ей тепло и свет. Позади нее в глубине пещеры на покрытом сталактитами потолке вниз головой висели рукокрылые, словно гроздь странных плодов, и Морин рассеянно слушала шуршание их огромных крыльев. Она смотрела на спокойную гладь озера далеко внизу, в котором лишь случайная волна колыхала отражение северного сияния и неярких звезд, видимых только в Темночас.

На возвышающихся над озером горах яркими точками горели костры – это несли вахту часовые из пещерных жителей. Морин вспомнила пещеру и поежилась – она всегда напоминала ей гроб, несмотря на гигантские размеры.

Вспомнила она и молодых ребят из пещеры, что время от времени ходили к ней в гости – сидели с важным видом, хвастались, пытались завоевать ее расположение, но все без толку. Хотя Морин все более и более тяготилась одиночеством, но ни за что не спустилась бы в пещеру с ее спертым воздухом, закопченными сводами и обитателями, что прятались от гнева Итаквы, как бледные тараканы в щель.

Но несмотря ни на что, дозорные огни успокаивали Морин, и она чувствовала себя не так одиноко. Порой, очень редко, она вспоминала некоторых своих поклонников, которые были весьма красивыми, несмотря на бледность, но вслед за этим думала о словах Аннахильд, что однажды к ней придет настоящий мужчина – именно мужчина, а не сутулый крот в человеческом обличье.

Но лучше бы тетушкино пророчество исполнилось поскорее, ведь от запасов согревающего порошка у Морин осталась только пятая часть. Без порошка девушка уже давно бы умерла или спустилась бы в поисках тепла в пещеру, а для нее это было еще хуже смерти. Морин все это отлично знала и постоянно носила на шее драгоценный мешочек, периодически используя его содержимое. Больше на ней из одежды почти ничего не было, так как ей было некого стесняться (кто бы ее полуголой тут увидел?), а согревающий порошок делал приятным прикосновение даже самого холодного ветра. Но порошок скоро закончится, она даже постареть не успеет, и что же тогда?

Было бы хорошо, чтобы настоящий мужчина из пророчества побыстрее ее нашел.

Вот о чем думала Морин, глядя на далекие огоньки и на отражение северного сияния в озере. Она сама не заметила, как заснула, а проснулась, когда сделалось светло и из-за серого бока Бореи показался переливающийся пузырь солнца.

Она сразу заметила, что летучие мыши чем-то взволнованы и ведут себя непривычно оживленно. Они носились туда-сюда, и Морин обеспокоило их поведение. Если бы она могла читать их мысли так же, как они читают ее! Вдруг без всяких видимых причин одна из рукокрылых снялась с места и на огромной скорости полетела на тот берег озера. Явно там что-то случилось, и Морин оставалось только гадать, связано ли это с ней.

Обычно в это время она ходила мыться на озеро по крутой тропинке, где ей был знаком каждый камень, но в этот раз просто сполоснула лицо и груди холодной водой из ручейка, падавшего с высокой скалы. Морин не пошла на озеро, потому что отсюда, сверху, она могла наблюдать и за озером, и за горами, хоть и не знала толком, что именно ей предстоит увидеть.

Какое-то время она действительно наблюдала за местностью, но потом ей это надоело и она решила уже спуститься к деревьям. Склон там был не таким крутым, и деревья росли высоко и густо, и там Морин играла с мелкими зверюшками и яркими птичками – стоило ей только позвать, и они приходили к ней, как бежали к хозяевам собаки в деревне викингов, что она помнила по детству.

Она как раз надевала штаны длиной до колен, сделанные из шкуры песца, и такую же блузку, когда заметила, что беспокойство среди летучих мышей в пещере еще больше возросло. Внезапно они все сорвались с места и, почти не взмахивая крыльями, вылетели из пещеры, проскользнули в бледном свете нуминосского дня над ее головой и устремились к озеру. Морин, нахмурившись, проводила их глазами, но потом заметила пятую летучую мышь, возвращавшуюся из-за озера.

Значит, они всего-навсего полетели встречать собрата: пятеро рукокрылых собрались над серым озером вместе и теперь летели обратно к ней. Да, все пять ее верных друзей, что повсюду следовали за ней, как сторожевые псы, пять огромных летучих мышей, что любили ее, как и она их…

Пять?

Нет – шесть!

Но почему шесть? Сузив глаза и еще больше нахмурившись, Морин следила за ними. Они приближались, и Морин, засмотревшись, забыла застегнуть костяную пуговицу на блузке. Рукокрылые пронеслись над головой примерно на высоте скалистой седловины меж двух ближайших гор и начали снижаться.

Теперь Морин смогла подробно рассмотреть всех шестерых. Приглядевшись, она задрожала от страха, стоя у входа в пещеру, не в силах двинуться. Ее рот приоткрылся, а кровь, казалось, на миг застыла в жилах.

Шестой был… человеком?

Человеком ли? Морин зажала рот рукой, чтобы не закричать. Она слишком хорошо знала, кто похож на человека, но при этом ходит по воздуху, чего обычный человек не может. На такое был способен только Итаква. Но это вряд ли мог быть Шагающий с Ветрами или какое-нибудь его воплощение, ведь его привела сюда летучая мышь – одна из ее летучих мышей, – и остальные не боялись нежданного гостя, а чуть ли не радовались.

Значит, это все-таки человек, мужчина в плаще, похожем на крылья летучей мыши. Весьма симпатичный, скорее молодой, чем старый, он улыбается ей и приземляется с потрясающей точностью в полудюжине шагов от нее.

Летучие мыши нервно метались над головой туда-сюда, разрезая воздух могучими крыльями. Не в силах пошевелиться от изумления, Морин смотрела на странного человека. Она видела, что его губы произнесли ее имя, и услышала, что оно прозвучало как вопрос:

– Морин?

Ей удалось справиться с собой:

– Да, я Морин.

Порыв ветра задрал ее блузку, и она рефлекторно прижала ее локтем, пока ее совсем не сдуло. Это застигло де Мариньи врасплох, поэтому он еще секунду смотрел на девушку, но тут же покраснел и опустил глаза.

Морин заметила его смущение и поняв, чем оно вызвано, рассмеялась и застегнула наконец блузку.

– Ты знаешь мое имя, но ты не здешний, – сказала она.

– Да, – кивнул де Мариньи, подходя к ней, – я не отсюда, но я друг.

– Ты не из викингов, – уверенно начала Морин, – но и не из пещеры: твоя спина слишком прямая и кожа не такая бледная, как у них. У тебя есть имя? Кто ты?

– Меня зовут Анри, – ответил он, – и я не с Нуминоса. Вся история слишком длинная, а у нас очень мало времени. В общем, я из Материнского мира. Сюда меня прислала Аннахильд, чтобы…

– Аннахильд? – Замешательство на лице Морин сменилось удивлением, а потом неподдельной радостью. – Тебя послала Аннахильд? – выдохнула она.

В следующий миг она бросилась ему на шею, чуть не сбив с ног:

– Значит, это про тебя!

– Что про меня? – спросил де Мариньи, не зная, куда девать руки. Затем в памяти всплыли слова старой колдуньи, которые он уже успел забыть: «Скорее всего, влюбишься в нее, по-другому быть не может».

– Но ведь это же ты, правда? – спросила девушка, тревожно вглядываясь в его лицо широко раскрытыми глазами.

– Ну… я… – Он замолчал, пытаясь отыскать в голове подходящие слова, но вместо этого просто крепко обнял ее.

– Правда? – снова спросила она; ее нежное дыхание щекотало ему шею, ее запах будил в памяти мысли обо всем хорошем, что только есть на свете.

И де Мариньи понял, что тогда имела в виду Аннахильд. Ясновидящая или нет, но она была абсолютно права.

– Да, это я, все правильно, – наконец ответил он, – по-другому быть не может.