Текст книги "Титус Кроу"

Автор книги: Брайан Ламли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 43 страниц)

4. Проклятые земли
^{(Из записных книжек де Мариньи)}

Вскоре стало ясно, что мой друг, оккультист, хотя сам он это отрицал, устал куда сильнее, чем сам в этом признавался. Он задремал. Закрыл глаза, обмяк в кресле и стал дышать медленно и ровно, а я читал письма – и… фантазию? – Пола Уэнди-Смита.

Признаюсь честно и откровенно: когда я закончил чтение, у меня в сознании просто закружился смерч! В этой «вымышленной истории» упоминалось так много реальных фактов… И почему автор предпочел дать персонажам истинные имена – свое и своего дяди, и зачем упомянул так много имен некогда живших людей? С учетом содержания писем, которые я прочитал до рукописи, я все сильнее и сильнее убеждался в том, что опасения Кроу – пока что, по крайней мере, – подтверждаются. Ибо, хотя мой друг об этом прямо не сказал, тем не менее я смог догадаться, что он поверил в то, что рукопись Уэнди-Смита – доказательство фантастического факта!

В то время, когда я дочитал рукопись до конца и заново просмотрел некоторые из писем, Кроу все еще мирно посапывал в кресле. Я нарочито громко пошуршал бумагами, укладывая их на письменный стол, и вежливо кашлянул. Эти звуки мгновенно вернули моего друга к полному бодрствованию.

Немало было на свете всякого такого, для чего я бы потребовал немедленного объяснения. Однако я ничего не стал комментировать «по горячим следам». Я сохранял внимание и сосредоточенность. Кроу поерзал в кресле и протянул мне коробку, содержащую… что?

Наверное, я знал заранее, что в ней лежит.

Я аккуратно приподнял картонную крышку. Убедившись, что моя догадка верна, я взял из коробки один из четырех красивых, тускло блестевших шаров.

– Отродье Шудде-М’еля, – тихо произнес я, поставил коробку на стол и стал рассматривать шар, лежавший у меня на ладони. – Яйца одного из наименее известных божеств Цикла мифов о Ктулху. Их прислал тебе Бентам, по твоей просьбе?

Кроу утвердительно кивнул.

– Правда, к посылке не было приложено письмо, да и упакована она была кое-как, явно второпях. Похоже, я здорово напугал беднягу Бентама… или не я, а что-то.

Я нахмурился и покачал головой. Мной снова овладели сомнения.

– Но во все это очень трудно поверить, Титус, и по целому ряду причин.

– Прекрасно! – горячо воскликнул Кроу. – Дабы развеять твое неверие – а я это сделаю непременно, – я хочу расправиться с немногими сомнениями, которые еще остались у меня самого. В это трудно поверить, Анри, – я это признаю, но игнорировать это невозможно. Однако… о каких причинах ты говоришь сейчас, отказываясь принимать все так, как оно есть?

– Ну, во-первых, – сказал я, откинувшись на спинку кресла, – разве не может быть вся эта кутерьма в самом деле кем-то подстроена? Уэнди-Смит сам намекает на это в послесловии, в последнем абзаце своего… «полицейского отчета».

– А-га! – воскликнул Кроу. – Хорошо подмечено… Но я уже все проверил, Анри. Этот последний абзац – его не было в первоначальной рукописи! Он был добавлен редактором издательства и составлен с использованием настоящего полицейского отчета об исчезновениях!

– Но тогда как быть с этим малым, Бентамом? – спросил я. – Разве он не мог где-то прочесть такую историю? Может быть, он просто что-то присочинил от себя к некой загадке, заинтриговавшей его? В конце концов, он в письме признается в некоторой склонности к просмотру разных странных и научно-фантастических фильмов. Возможно, он также интересуется литературными страшилками! Это вероятно, Титус. Рассказ Уэнди-Смита может, как ты сам сказал, быть основан на факте – может быть, она вообще взята из жизни, из достоверного дневника – в конце концов, таинственное отсутствие сэра Эмери и его племянника столько лет требовало какого-то расследования. Но эти записки вышли в свет как художественное произведение, а не как документальное!

Я заметил, что Кроу задумался о приведенных мной аргументах, однако через пару секунд он сказал:

– Помнишь рассказ про мальчика, который кричал «Волки!», Анри? Конечно, помнишь. Ну так вот: у меня такое чувство, что последнюю рукопись Пола Уэнди-Смита постигла такая же судьба. Он написал немало страшных историй, понимаешь? И я боюсь, что его литературный агент и издатель – невзирая на первоначальные сомнения (а сомнения были, если учесть, как поздно вышла книга) – сочли последнюю работу писателя плодом вымысла. Это заставляет меня с печалью вспомнить о судьбе Абмроза Бирса[27]27
  Амброз Гвиннет Бирс (1842–1913 или 1914?) – американский писатель, журналист, автор юмористических и «страшных» рассказов. Один из его рассказов, «Случай на мосту через Совиный ручей», считается классикой американской прозы.
  В конце жизни Амброз Бирс, разбитый личными трагедиями (преждевременная смерть двух сыновей, развод с женой, проблемы с работодателями), отправился в Мексику, где шла гражданская война. Последнее его письмо домой было датировано 26 декабря 1913 г., после чего писатель бесследно исчез. Место и время смерти Амброза Бирса и сейчас доподлинно неизвестны.


[Закрыть]. Ты ведь знаешь, какие обстоятельства я имею в виду?

– Гм-м-м… – протянул я и сдвинул брови, гадая, на что намекает мой друг. – Бирс? Да-да. Американский писатель, мастер ужасов, верно? Умер в тысяча девятьсот четырнадцатом…

– Не «умер», Анри, – торопливо поправил меня Кроу. – Он просто исчез, и его исчезновение стало таким же загадочным, как все, что происходило в его рассказах. Он пропал так же бесследно, как Уэнди-Смиты!

Кроу опустился на четвереньки на полу и принялся выбирать книги и карты.

– Но в любом случае, дружище, ты меня либо не слушал так внимательно, как ты умеешь слушать, либо, – тут он мне улыбнулся, – ты слишком мало веришь в то, что, как я тебе поклялся, является истинной правдой. Я говорю о моих снах, Анри, – подумай о моих снах!

Он дал мне немного времени на раздумья, после чего сказал:

– Но если допустить, что эти мои ночные кошмары – просто совпадение, а мистер Бентам, как ты выразился, «шутник», то как ты объяснишь вот эти яйца? Может быть, ты думаешь, что Бентам, который производит впечатление здравомыслящего человека, жителя северо-востока до мозга костей, отправился в свою мастерскую и просто-напросто смастерил их там, использовав для этого пару ведер хризолита, залежи которого у него имеются в саду, и ведро алмазной пыли? Нет, Анри, не сходится. К тому же, – проговорил Кроу, поднявшись с колен и старательно взвесив шар на ладони, – я их проверил. Насколько я могу судить, они настоящие. На самом деле, я просто знаю, что это так! У меня было не так много времени, чтобы подвергнуть их более детальному исследованию, но одно совершенно точно – они отталкивают рентгеновские лучи! Это очень странно, при том, какие они тяжелые, – но в их структуре нет ни капли свинца. И еще кое-что, нечто гораздо более определенное…

Кроу положил яйцо в коробку, сложил аккуратной стопкой книги и карты, подобранные с пола, выдвинул ящик из письменного стола и достал медицинский инструмент.

– Это мне одолжил приятель, сосед – тот самый, который пытался по моей просьбе исследовать яйца с помощью рентгена. Хочешь послушать, де Мариньи?

– Фонендоскоп? – Я озадаченно взял у друга инструмент. – То есть?..

– Это – то самое, что упустил сэр Эмери, – прервал меня Кроу. – Его идея с сейсмографом была совершенно правильной – я, кстати, решил приобрести такой прибор в самом скором времени. Однако он мог попытаться прислушаться не только к серьезным толчкам, но и к маленьким, крошечным! Но нет, это несправедливо – ведь он почти до самого конца не знал, что собой представляют эти шары. Решив испробовать фонендоскоп, я, на самом деле, просто пошел по пути, проложенному сэром Эмери – но в сильно уменьшенных масштабах. Ну, давай, – поторопил меня Кроу, видя мою растерянность. – Послушай их!

Я вставил металлические трубочки в уши и с волнением приложил мембрану датчика к одному из яиц. Осмелев, я прижал датчик плотнее. Видимо, выражение моего лица так сильно изменилось, что это заставило Кроу довольно ухмыльнуться. Будь все не настолько серьезно, он бы, пожалуй, расхохотался. А я… я сначала изумился, а потом жутко испугался.

– Бог мой! – вырвалось у меня в следующую секунду, и мурашки побежали у меня спине. – Они… там… шевелятся?

– Да, – ответил Кроу, когда я, потрясенный до глубины души, опустился в кресло. – Шевелятся. Это первые звуки жизни, Анри, – неслыханной и невиданной жизни. Вернее сказать, ее повидало несколько бедолаг. Но эта жизнь – она издалека, из-за густых туманов времени и тысячелетий преданий и легенд. Это раса существ, равных которым нет ни в зоологии, ни в зоологической литературе. Эти существа по-настоящему неизвестны, и о них упоминается разве что только в самых сомнительных и странных книгах. Но они реальны – как наш теперешний разговор.

Мне стало не по себе, подступила тошнота. Я поспешно опустил яйцо в коробку, вытер ладони носовым платком и дрожащей рукой протянул другу фонендоскоп.

– Их нужно уничтожить, – чуть надтреснутым голосом проговорил я. – И немедленно!

– О? И как же, на твой взгляд, на это отреагирует Шудде-М’ель и его братцы и сестрицы – если они, конечно, двуполы? – негромко спросил Кроу.

– Что? – выдохнул я, не сразу поняв смысл вопроса. – Ты хочешь сказать, что они уже…

– О да, – ответил Кроу, предвосхитив мой вопрос. – Родителям известно, где находятся их яйца. Все верно. Их система связи работает несравненно лучше любой из наших, Анри. Вероятно, дело в телепатии. Именно с ее помощью эти существа разыскали те яйца, которые хранились в доме сэра Эмери на торфяниках. Именно так им удалось добраться туда за ним, преодолев расстояние порядка четырех тысяч миль, и они все время рыли себе дорогу под землей!

Задумайся об этом, де Мариньи! Какую задачу они ставят перед собой – вернуть украденные яйца. И, о Боже, это им почти удалось! Нет, я не осмелюсь уничтожить их. Сэр Эмери попытался, помнишь? И что с ним стало?

После небольшой паузы Кроу продолжал:

– А я, хорошенько поразмыслив над бумагами, оставленными сэром Эмери, пришел к выводу, что он был лишь частично прав в своих подсчетах. Взгляни на это вот с какой точки зрения: сэр Эмери решил, что репродуктивный цикл Шудде-М’еля и ему подобных настолько продолжителен, что они не могут себе позволить потерять хотя бы даже двух потомков. Но я уверен, что их появление в Англии было продиктовано не только этим. Возможно, они планировали это очень долго – может быть, несколько веков, а может быть, и тысячелетий! Мне это представляется так, что похищение яиц из Г’харне просто поторопило копателей. Теперь нам известно, что они явились из Африки – чтобы забрать свои яйца, чтобы отомстить – не важно… но у нас нет никаких доказательств того, что они вернулись обратно!

– Конечно… – прошептал я, наклонился и оперся локтями о крышку стола. Я вытаращил глаза – мысль Кроу наконец дошла до меня. – На самом деле сейчас все свидетельства в пользу того, что все как раз наоборот!

– Вот именно, – кивнул Кроу. – Твари пришли в движение, и кто знает, сколько у них гнезд и где эти гнезда могут находиться? Нам известно, что есть туннели в Западном Мидленде – по крайней мере, я сильно подозреваю, что это так. Еще один подкоп – в Хардене на северо-востоке Англии – но ведь могут быть еще десятки других! Не забывай слова сэра Эмери: «Он ждет времени, когда сможет заразить весь мир своей мерзостью…» Откуда нам знать – может быть, то вторжение в тысяча девятьсот тридцать третьем году было не первым? Что ты скажешь о заметках сэра Эмери насчет Адрианова вала и Эйвбери? Там тоже были их гнезда, Анри?

Кроу умолк – мне показалось, что он не может подобрать нужные слова.

А я встал и принялся ходить по кабинету – по той части пола, которую Кроу успел расчистить. Но все же… Я снова был озадачен. Что-то из того, что сказал Кроу… Мой разум еще не успел освоиться с сегодняшними откровениями.

– Титус, – наконец проговорил я, – что ты хочешь этим сказать – «гнездо в Западном Мидленде»? Ну, то есть, я понимаю – в Хардене творится нечто ужасное, но с чего ты взял, что нечто подобное может произойти в Мидленде?

– А! Тебя это зацепило. Но как я вижу, ты кое-что упустил, – сказал мне Кроу. – Но это можно понять, потому что пока тебе известны не все факты. Вот послушай: Бентам забрал яйца семнадцатого мая, Анри, а чуть позже, в этот самый день в Коулвиле, в двухстах милях оттуда, были отмечены линейные толчки в направлении с юга на север. Мне это видится таким образом: некоторое число особей из гнезда в Мидленде подобрались близко к поверхности земли – там, где почва более рыхлая, им, естественно, перемещаться проще. Затем они отправились проверить, что произошло с гнездом в Хардене. Если наложить Харден и Коулвил на карту – как я и поступил, продолжая руководствоваться опытом Эмери Уэнди-Смита, – то ты обнаружишь, что эти города расположены почти что четко на севере и юге на одной линии относительно друг друга! Но все это, в свою очередь, говорит нам о кое-чем еще… – Кроу продолжал более взволнованно: – Кое о чем, чего я сам не замечал вплоть до последнего времени – в Коулвиле нет постоянно живущих взрослых особей, как в Хардене! Эти четыре харденских яйца были предназначены для того, чтобы образовать ядро нового конклава!

Немного помолчав, чтобы дать мне уяснить эту информацию, Кроу продолжал:

– Как бы то ни было, это коулвильская… экспедиция, назовем ее так, приступила к работе в Хардене примерно двадцать шестого числа того же месяца, и это вызвало обвал грунта в шахте, о котором мне написал Бентам. Обнаружив, что яйца исчезли, твари проложили ментальный след к жилищу Бентама в Элстоне.

Кроу сделал паузу и порылся в бумагах. Из них он выудил газетную вырезку и передал ее через стол мне для ознакомления.

– Как видишь, Анри, отмечались подземные толчки в Стенхопе, округ Дарем, двадцать восьмого числа. Надо ли уточнять, что Стенхоп находится точно между Харденом и Элстоном?

Я снова откинулся на спинку кресла и сделал приличный глоток бренди, которым меня угощал Кроу.

– Титус, совершенно ясно, что тебе нельзя хранить яйца здесь! – воскликнул я. – Господи, да прямо сейчас – невидимые, неслышимые, разве что в виде небольших толчков, засекаемых чувствительными сейсмографами, – эти подземные осьминоги, эти жуткие вампиры могут пробираться сюда, прожигая себе путь в недрах Земли! Ты подвергаешь себя куда более серьезной опасности, нежели Бентам – до того, как он отправил тебе яйца посылкой.

И тут вдруг у меня возникла идея. Я наклонился и ударил кулаком по столу.

– Море! – громко произнес я.

Похоже, Кроу немного испугала моя эмоциональная вспышка.

– Что? – спросил он. – Что ты этим хочешь сказать – «море», де Мариньи?

– Да вот что! – Я ударил кулаком по ладони другой руки. – Нет никакой нужды уничтожать яйца и навлекать на себя месть разгневанных родителей! Нужно просто отвезти яйца к морю и бросить их туда. Разве сэр Эмери не говорил, что эти гады боятся воды?

– Это мысль, – медленно протянул Кроу. – И все-таки…

– Что?

– Ну, у меня на уме было использовать яйца иначе. В смысле, более конструктивно.

– Использовать?

– Нам нужно остановить Шудде-М’еля раз и навсегда, друг мой, и ключ здесь, у нас, в наших руках! – Он постучал по коробке кончиком пальца. – Если бы только я мог продумать план, систему, которая могла бы заработать, найти способ… Но для этого мне нужно время, а это значит, что яйца должны оставаться здесь, а это значит, что…

– Титус, погоди, – грубо прервал я своего друга, примирительно подняв руки вверх. У меня появилась какая-то смутная мысль, она требовала, чтобы я сосредоточился. В следующее мгновение я радостно прищелкнул пальцами.

– Ну конечно! Я же чувствовал, что что-то не дает мне покоя. Ну-ка, поправь меня, если я ошибаюсь, но мы неопровержимо установили, что это чудище Шудде-М’ель и ему подобные описаны в цикле Мифов о Ктулху?

– Да, – кивнул мой друг. Он явно не понимал, к чему я клоню.

– Все очень просто, – сказал я. – Как же это получается, что эти твари не находятся в плену, как их мерзкие братья и кузены из мифологического цикла? Ведь их тоже должны были засадить в плен Старшие Боги миллионы лет назад?

Я попал в точку. Кроу нахмурился, быстро встал из-за стола, пересек кабинет и взял с полки том «Заметок о «Некрономиконе» Фири.

– Пока придется удовольствоваться этим, Анри, – сказал он. – По крайней мере, пока я не сумею договориться, чтобы тебе позволили ознакомиться с «Некрономиконом» в Британском музее. И на этот раз придется устроить так, чтобы тебе разрешили прочесть всю книгу. Однако, Анри, это опасная задача. Некоторое время назад я сам читал «Некрономикон» и был вынужден забыть большую часть прочитанного – потому что это было безумие! На самом деле, я думаю, нам будет лучше ограничить твой поиск определенными отрывками из перевода Генриетты Монтаг. Ты хочешь помочь мне в этом?

– Конечно, Титус, – ответил я. – Главное, сформулируй задание. А я постараюсь его исполнить наилучшим образом.

– Хорошо. Тогда это и станет твоим особым заданием, – сказал мне Кроу. – Ты сможешь сэкономить для меня уйму времени, если составишь краткую выборку из всего мифологического цикла Ктулху с особым акцентом на Шудде-М’еле. А я пролистаю еще несколько книг, которые, как я думаю, могут понадобиться нам в дальнейшем. А прямо сейчас давай-ка посмотрим, что нам сообщает Фири.

Мы никак не могли знать об этом тогда, но все получилось совсем не так, как планировал Кроу, потому что грядущие события должны были разрушить любые планы. Но мы об этом знать не могли, поэтому мой усталый и растрепанный друг принялся переворачивать страницы произведения Фири, в котором тот пересказывает (и порой – очень ярко) жуткую книгу Альхазреда. И вот наконец Кроу отыскал нужную страницу.

– Вот оно, – объявил он. – Фрагмент, озаглавленный «Сила пятиконечной звезды».

Он уселся в кресло и принялся читать:

«Оберегом от ведьм и бесов, от Глубинных, Дулсов, Червей, Тахо-Тахо, Ми-Го, Шог-Гаотов, призраков, валузий и всех прочих подобных людей и тварей, служащих Великим Древним и их отродью, служит пятиконечная звезда, высеченная на сером камне древнего Мнара, однако от самих Древних она не так хорошо помогает. Хозяин такого Камня сумеет повелевать всеми Тварями, которые ползают, плавают, ходят и летают даже там, откуда нет возврата. В Ихе, так же как в Великом Р’льехе, в И’ха-нхтлей, а также в Йотхе, в Югготхе и Зотхике, в Н’каи и Наа-Хке, и в К’н-яне, в Каркозе и в Г’харне, и в городах-близнецах Иб и Дх-йиб, в Кадатхе и на Холодной Пустоши, и даже в озере Хали, пятиконечная звезда будет иметь свою силу. Однако даже звезды гаснут и холодеют, и даже солнца умирают, а расстояния меж звездами вырастают, так угасает и Сила всех вещей – и пятиконечной звезды, и заклятий, наложенных на Великих Древних добрыми Старшими Богами. И настанет время, как некогда было время, когда станет ясно:

 
То не мертво, что в вечности живет,
Но будет час, когда и Смерть умрет».
 

– «В Каркозе и Г’харне», – повторил я, когда Кроу закончил чтение. – Что ж, похоже, вот оно, объяснение!

– Да, – сухо отозвался Кроу, хмуро глядя на страницу раскрытой книги. – Но я почти уверен, что этот текст сильно отличается от музейного экземпляра «Некрономикона». Боже, как жаль, что Фири уже нет в живых! Я часто размышлял о его познаниях на предмет «Некрономикона» – не говоря уже о целом ряде других редких книг. И все-таки здесь… – Он постучал пальцем по странице, – здесь есть ответ хотя бы отчасти на твой вопрос.

– Значит, получается, что Шудде-М’ель был пленен в Г’харне, – проговорил я, сдвинув брови. – И значит, ему каким-то образом удалось бежать! Но как?

– Возможно, этого мы никогда не узнаем, Анри, если только не…

Кроу вытаращил глаза и побледнел.

– Что? Что ты хочешь сказать, Титус?

– Ну… – протянул мой друг, – я очень верю Альхазреду – даже в переложении Фири. Мысль чудовищная, я понимаю, но тем не менее, вероятно, ответ лежит в том, о чем я только что прочел. «Сила всех вещей – и пятиконечной звезды, и заклятий, наложенных…»

– Титус! – прервал я его. – Ты говоришь, что сила пентаграммы иссякла – а если это правда…

– Понимаю, – сказал Кроу. – Понимаю! Это также означает, что Ктулху и все прочие обрели свободу передвигаться, где пожелают, и могут убивать, и… – Он встряхнулся, словно пытался высвободиться из какой-то чудовищной паутины, и сумел вяло улыбнуться. – Но нет, такого быть не может. Нет, мы бы знали, если бы Ктулху, Йог-Сотхот, Йибб-Тстл и все прочие оказались на свободе. Мы бы узнали об этом давным-давно. Весь мир…

– Но как же тогда ты объяснишь…

– Я ничего не пытаюсь объяснить, Анри, – резко отозвался Кроу. – У меня только опасливые догадки. У меня такое впечатление, что какое-то время назад – примерно столетие назад, чары звездных камней – что бы там ни работало против Шудде-М’еля – были удалены от Г’харне тем или иным путем. Может быть, это произошло случайно, а может быть – и намеренно… и сделали это те, кем повелевают Великие Древние!

– С недобрыми намерениями, по небрежности – «теми, кем повелевают Великие Древние» – это я могу понять, – сказал я. – Но – «случайно»? Как это может быть, Титус?

– О! Существует огромное разнообразие природных катастроф, Анри. Оползни, наводнения, извержения вулканов, землетрясения – в смысле, естественные землетрясения, и каждое из таких происшествий, случись оно в правильном месте, способно унести, отбросить откуда-то звездные камни, благодаря которым держатся в плену все вышеупомянутые ужасы. Но в данном случае такое могло случиться, если Шудде-М’еля держали в плену только с помощью звездных камней!

Я слушал друга-оккультиста, и мысли бешено вертелись в моем мозгу. На миг у меня закружилась голова, меня замутило.

– Титус, погоди! Это… слишком быстро для меня… слишком быстро! – Я предпринял попытку успокоиться с помощью силы воли. – Послушай, Титус. Вся моя система восприятия мира – вся целиком – перевернулась с ног на голову за один вечер. То есть… я всегда питал интерес к оккультным наукам, ко всему странному и страшному, выходящему за рамки обычности, и порой это было сопряжено с опасностью. Мы с тобой на протяжении многих лет не раз сталкивались с поистине ужасными опасностями… но это! Если я признаю существование Шудде-М’еля – второстепенного божества из мифологии, которая, как я думал, для меня останется на грани не более чем проходящего интереса… Но теперь… – Я зачарованно и испуганно посмотрел на картонную коробку на письменном столе. – Теперь получается, что я просто должен признать его существование, но если так, то я должен поверить в реальность всех прочих подобных ужасов! Титус! До сегодняшнего дня мифологический цикл Ктулху оставался для меня всего лишь легендой, преданием – интересным, захватывающим, полным опасностей – но не опасней любых оккультных исследований! А теперь…

– Анри, – вмешался Кроу. – Анри, если ты чувствуешь, что это нечто, что ты не в силах принять, дверь открыта. Ты пока не погрузился в эту историю, и ничто не мешает тебе держаться от нее подальше. Но если ты решишь, что хочешь в этом поучаствовать, – милости прошу. Однако ты должен знать, что это может оказаться намного опаснее, нежели все, с чем ты имел дело раньше!

– Дело не в том, что я боюсь, Титус, пойми меня правильно, – сказал я другу. – Дело в масштабах происходящего! Я знаю, что бывают потусторонние события, и у меня самого бывали в жизни случаи, которые иначе как «сверхъестественными» не назовешь, но они всегда были исключениями. Ты просишь меня поверить в то, что мифология Ктулху – не более и не менее, чем доисторический факт, что, на самом деле, означает, что сам фундамент нашей сферы существования построен на инопланетной, чужеродной магии! Если все так, то получается, что оккультное – нормально, что Добро выросло из Зла, в противоположность доктринам христианских мифов!

– Я отказываюсь вступать в богословский спор, Анри, – ответил Кроу. – Но в целом я все понимаю именно так. Однако давай пару моментов проясним четко и ясно, дружище. Во-первых, вместо слова «магия» употребим слово «наука».

– Не понимаю.

– Промывание мозгов, Анри! Старшие Боги знали, что им нечего надеяться на то, что удастся засадить таких могущественных существ, каковыми являются божества Цикла Ктулху, просто за физические, материальные решетки. Они превратили в тюрьмы сознания самих Великих Древних – а быть может, и их тела! Они установили ментальные и генетические блоки в психику и самую суть сил зла и их приспешников, чтобы при виде некоторых символов или при их словесном произнесении эти силы сдерживались, теряли могущество! Этим объясняется, почему столь сравнительно несложные устройства, как Мнарские звездные камни, эффективны и почему, в случае удаления этих камней от места пленения сил зла, можно заставить оные силы отступить с помощью произнесения ряда заклятий.

На миг это объяснение поразило меня еще сильнее, чем все предыдущее, но я с сомнением поинтересовался:

– Титус, ты об этом раньше знал или только что придумал?

– Эта гипотеза давно стала моим личным мнением, Анри, и она объясняет многое, прежде «необъяснимое». Я думаю также, что мои предположения относятся к одному более чем загадочному отрывку из «Кхтаат Аквадинген». Как тебе известно, в этой книге есть короткая глава, посвященная «Общению с Ктулху в сновидениях». К счастью, подлинные способы, требуемые для осуществления этой чудовищно опасной процедуры, даны в виде шифра – невероятно сложной комбинации цифр, и этот код каким-то непостижимым образом связан с Ньярлатотепом. Однако в этой же главе автор высказывает утверждение, весьма близкое к моим предположениям насчет того, что Старшие Боги были учеными. У меня где-то есть скопированный отрывок, чтобы в случае чего его легко можно было найти и свериться с ним. – Кроу покопался в бумагах на письменном столе. – А! Вот он. Здесь есть совершенно определенные параллели со многим, что более всего известно в мифах о Ктулху, и к тому же прослеживается связь с самыми последними из христианских преданий. В общем, слушай:

«Наука, которой владело большинство Верховных, была и всегда будет Путем Света, бесконечно узнаваемым во всем Времени, Пространстве и всеми Ангелами, как любезным для Всевышнего. Некоторые из богов, однако, имевших мятежную натуру, предпочли отрицать Волю Большинства. Они отвергли свою бессмертную Свободу в Бесконечности и избрали для себя Путь Мрака, и были изгнаны в подобающие места в Пространстве и Времени. Но даже в Изгнании Темные Боги бунтовали против Верховных, посему тем, кто идет Тропою Света, следует держать их Вне всяких Знаний и накладывать некие узы на их Разум через Страх перед Путем Света. А в их телах следует заложить запрет плодиться и размножаться, дабы наказание за грехи отцов передавалось в вечности к детям и детям детей во веки веков, иначе Время станет таким, каким было прежде, когда падут все препоны, и звезды, и живущие на них, и пространства между звездами, и живущие там, и все Время, и все Ангелы будут соблазнены, обмануты и уведены в вечную ночь по Тропе Тьмы, когда Великое Все исчезнет и станет едино, и явится Азатот в своей сияющей славе, и вновь начнется Бесконечность…»

Дочитав фрагмент до конца, Кроу немного помолчал, а потом сказал:

– Часть отрывка, конечно, к нашей ситуации отношения не имеет, но в целом, я думаю…

– Почему ты мне ничего не сказал об этом сразу, как только я приехал? – прервал его я.

– Ты не был к этому готов, дружище, – невесело улыбнулся Кроу. – Да и теперь вряд ли готов.

Я немного подумал.

– Значит… на самом деле, ты хочешь сказать, что такого понятия, как «сверхъестественное», не существует?

– Вот именно!

– Но ведь ты сам так часто употреблял это слово – и не так давно, в его общепринятом понимании.

– Исключительно по привычке, Анри, а также из-за того, что твое мироощущение пока что допускает такое использование этого понятия. Так что пока мы можем применять это слово, как прежде, – пока оба не привыкнем к нему.

Я покачал головой, задумался.

– Магия Старших Богов была чем-то вроде научной психиатрии, – медленно проговорил я. – Знаешь, Титус, мне проще принять чужеродное понятие, чем сверхъестественное. Понимаешь? Ведь все очень просто сводится вот к чему: к тому, что объединенные силы зла, то бишь Великие Древние, – не более чем инопланетные существа или силы, против которых потребуется применить инопланетное оружие.

– Ну… в общем и целом так. Нам придется сразиться с этими тварями с помощью оружия, оставленного нам Старшими Богами. Заклятиями и песнопениями – научно имплантированными ментальными и генетическими блоками – силой пентаграммы, но, большей частью, знанием о том, что они не сверхъестественные, а просто чужеродные, инопланетные силы.

– Но погоди, – вмешался я, – как же все-таки быть со «сверхъестественными» событиями, в самых разных вариантах, с которыми мы сталкивались в прошлом? Они тоже были вызваны…

– Да, Анри. Я вынужден признать, что все обстояло именно так. Все подобные происшествия уходят корнями в древнейшую науку Старших Богов, во времена до начала времен. Ну, так что ты теперь скажешь, де Мариньи, – ты со мной или?..

– Да, – ответил я без малейших колебаний, поднялся и крепко пожал протянутую руку друга.