Текст книги "Титус Кроу"

Автор книги: Брайан Ламли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 43 страниц)

2. Тиания
^{(Из магнитофонных записей де Мариньи)}

Бывают в жизни человека случаи – какие бы чудеса он ни повидал раньше, – когда возникает чувство, будто бы все происходит во сне, и нужно ущипнуть себя, чтобы проснуться. Я знавал это чувство раньше, когда сталкивался с ужасами слишком нелепыми, чтобы быть реальностью, – но при этом они представали предо мной наяву! – но случалось мне сталкиваться и с такими чудесами, что слов для их описания у меня не хватало.

И вот теперь я верхом на драконе летел к судьбе, которая призывала меня все дни моей жизни. Меня радовало ощущение здорового и сильного тела. Я был жив и весел, я сидел в седле верхом на сказочном звере, пришедшем словно бы из китайской мифологии, – то есть путешествие было куда более фантастичным, чем любые сны. Я на самом деле, наяву летел на драконе по небу чужого мира, и мы направлялись к обители Тиании, Избранницы Богов, к ее парящей в облаках Элизии и окруженному садами воздушному замку!

Внизу, под нами, простиралось бескрайнее лоскутное одеяло полей, по которому словно бы какое-то дитя великана разбросало игрушечные хрустальные города и раскидало желтые и серебряные ленты дорог, и яркие осколки разбитых зеркал – озера и пруды. Мне было так радостно и весело, что я не мог удержаться от смеха. Смеялся и Отх-Нетх, добродушно скаля зубы и разгоняя могучими крыльями облака.

А потом я увидел впереди парящий в небе остров. То есть – остров в самом буквальном смысле, массивную каменную плиту, плывущую по воздуху. Было полное впечатление, что эта гигантская глыба только что откололась от какой-то колоссальных размеров скалы в небесах. Но вот только сверху на острове росли пышная трава, деревья и цветущие кусты, а крутые склоны были огорожены стенами, поросшими лианами с цветами, похожими на орхидеи. А дальше, в саду с фонтанами и прудами, где странные лилии источали экзотические ароматы, возвышался прекрасный гранитный замок с широкими окнами, обрамленными узорчатой резьбой. Позади замка, рядом со сладко пахнущим клеверным полем, находились стойла для драконов. В тени, отбрасываемой кронами пышных деревьев, мирно спали несколько сытых ящеров. Обитель Тиании. Отдельный мир, от которого открывался вид на Элизию с высоты птичьего полета. Так смотрят на Землю, на ее поля и города орлы, парящие в поднебесной вышине.

Мы опустились к мощеной дороге перед наружными стенами. Отх-Нетх в мгновение ока пронес меня под высокой аркой ворот и приземлился в маленьком внутреннем дворе. Слегка дрожа, переполненный эмоциями и страстями, игравшими во мне так, как никогда не бывало во времена моей земной юности, я спустился со спины Отх-Нетха и остановился в ожидании… сам не знаю чего. Передо мной в гранитной внутренней стене были распахнуты изящной ковки ворота со стеклянными вставками. За ними был виден лабиринт украшенных мозаикой комнат со множеством подушек на полу. И все это было озарено лучами солнечного света, проникавшими через тысячи крошечных хрустальных окошек.

Нетерпеливо фыркнув и взмахнув драконьей головой, Отх-Нетх подтолкнул меня вперед. И хотя ноги у меня онемели, они все же меня послушались. По крайней мере, я прошел через стеклянные двери и вошел в лабиринт комнат с мозаичными стенами. Створки дверей бесшумно закрылись за мной. Светящиеся хрустальные окошечки одно за другим вспыхнули и тут же стали непрозрачными. Откуда-то донеслась чарующая музыка сказочных колокольчиков и певучих струн. Свет померк, а потом совершенно неожиданно сводчатый потолок озарился сиянием. И хотя этот свет был тихим, приглушенным, но весь лабиринт комнат приобрел от него прозрачность тонкого хрустального бокала.

Я стоял неподвижно, боясь разрушить волшебство своим вмешательством. Постепенно мозаики на стенах исчезли и сменились идеальными зеркальными поверхностями, в которых появились тысячи моих отражений. Быть может, я покажусь тебе тщеславным, де Мариньи, но мне доставил удовольствие вид этих великанов в роскошном плаще. И вдруг к моим отражениям добавились другие. Тысячи отражений Тиании – в воздушных одеяниях, стройной, словно веточка ивы, – появились рядом с моими.

Этого зрелища было достаточно, чтобы глаза обожгло так, словно если бы ты взглянул на солнце без темных очков. Такая красота могла навсегда ослепить человека или, по крайней мере, превратить его в одержимого, который с этих пор обречен был бы либо всю жизнь искать чистейшего сияния такой немыслимой красоты, либо ему суждено было бы темное забытье самоубийства от ее отсутствия. Тысяча Тианий… но какая из них была настоящей? Желание пронзало болью каждую мышцу моего тела, все фибры души. Казалось, заныло даже мое механическое сердце.

Я протянул руки перед собой.

– Тиания, какое из этих сновидений вправду ты?

– Вот это, – ответил ее теплый, трепетный голос.

В следующее мгновение ее прохладные руки обвили меня, а ее глаза, в которых я бы с радостью утонул, радостно заглянули в мои глаза. Ни один мужчина из плоти и крови не выдержал бы столь яростной атаки на свои чувства. Я не в силах был сопротивляться. Наклонился и был готов поцеловать Тианию.

Она торопливо прижала дрожащие руки к моим губам. Ее глаза были широко раскрыты и полны изумления.

– Титус Кроу… ты любишь меня?

– Тиания, – ответил я – или это ответила за меня моя душа, – я люблю тебя целую вечность…

До сего дня я не в силах забыть тот первый поцелуй. Помню, что прежде, чем мы оторвались друг от друга, изумленные и счастливые, в лабиринте комнат снова потускнел свет, и в темноте вспыхнули изумрудами под вуалью ресниц глаза Тиании. А потом этот свет под ресницами погас. Еще пару секунд мы просто стояли, глядя друг на друга, а потом Тиания едва не лишилась чувств в моих объятиях. Я подхватил ее и крепко обнял, она прижалась ко мне, и сказочная музыка зазвучала громче, в такт с биением наших взволнованных сердец.

Так Тиания стала моей и останется моей навсегда.

Утро было искусственным, замок сам приготовил его под руководством своей госпожи, поскольку ночи в Элизии нет. Мало-помалу хрустальные окна наполнились светом, словно за ними заблистала заря, постепенно в полумраке начали принимать очертания комнаты с мозаичными стенами. От увитых лианами крепостных стен к замку полетели птичьи трели.

Не могу точно сказать, спал я или нет в то мгновение, когда заметил, что Тиании нет рядом со мной. Скорее всего, я пребывал в полусвете между сном и явью. Я встал и оделся, и в это время в анфиладу покоев замка вернулся полный свет дня. Я пошел к распахнутым стеклянным дверям. Во внутреннем дворике сосредоточенно трудилось существо, смутно похожее на человека и одновременно на паука – такое у него было количество тонких ручек и ножек, в каждой из которых оно сжимало щетку или метлу. Странный дворник чистил, мыл, подметал и полировал до блеска плитки мостовой. При этом он насвистывал совершенно человеческую мелодию.

Невзирая на то, что странное создание показалось мне абсолютно безобидным – тем более что передо мной явно находился слуга Тиании, – тем не менее меня немного встревожило странное сходство этого «дворника» с роботами с планеты, где обитал мой друг T3RE. Я стал мысленно заверять себя в том, что это связано исключительно с числом и тонкостью конечностей «дворника». Пока я наблюдал за первым «дворником», из-за угла появился второй и направился прямиком к стеклянным дверям. Я не подумал уступить паукообразному существу дорогу, и оно в замешательстве остановилось.

– А-а-а… Прошу прощения, – проговорил я и улыбнулся – наверняка улыбка получилась самая что ни на есть дурацкая. – А где Тиания?

Паукообразный дворник вопросительно засвистел, и антенны над его дружелюбными карими глазами возбужденно задрожали. Затем свист стал тише.

– Тиания? – переспросил он напевно. – Купается.

Он снова двинулся ко мне, но я остался на месте.

– Купается, говоришь? И где же она купается?

– В бассейне для яферов, – ответило паукообразное создание, после чего оно еще немного постояло в нерешительности, а потом бережно, но твердо схватило меня тонкими ручками и, приподняв, отодвинуло в сторону. Нервно поглядывая на меня, «дворник» немного потоптался на месте, после чего снова засвистел. Затем, видимо, решив, что поступил правильно, паукообразный слуга протиснулся мимо меня в замок и удалился куда-то по лабиринту комнат. Через пару мгновений к посвистыванию прибавилось шарканье щеток. После того случая я больше не обращал внимания на забавных уборщиков – ну разве что только спешил уступить им дорогу, когда они торопились по своим делам!

За время нашей долгой «ночи» Тиания рассказала мне о непрерывном дне на Элизии. В здешних жилищах были установлены невероятно сложные компьютеры, «изготавливающие» утро, вечер или ночь по заказу хозяев. В зависимости от того, с какой планеты родом были обитатели, их жилища умели творить разнообразные атмосферные чудеса и создавать невероятные комбинации освещения и кондиционирования воздуха. Словом, жилище можно было приспособить для любых нужд, для любого настроения. Тем не менее я все равно сильно удивился тому, что солнце на Элизии всегда стоит в зените.

Приставив ко лбу ладонь, я различил точку на фоне облаков, которая с каждой секундой становилась все крупнее. Довольно скоро точка превратилась в Отх-Нетха, который нес на себе сияющую, светящуюся Тианию. Ее прекрасные волосы, развевающиеся на ветру, ниспадали на плечи. Она не сидела на драконе верхом, а лежала, вытянувшись во всю длину и обхватив шею Отх-Нетха. Дракон принялся кругами снижаться к внутреннему двору замка, и до меня донесся радостный звенящий смех Тиании и рокочущий хохот ее «скакуна». Моя возлюбленная была в одеждах, отливавших перламутром, в широких шароварах, сандалиях и блузке без рукавов. Ее талию обвивал широкий серебристый пояс. И когда Отх-Нетх начал описывать над двором круги, словно ястреб, озаренный полуденным солнцем, Тиания встала на шее дракона и поднесла руки к поясу в том месте, где должна была бы находиться пряжка, – а потом шагнула в воздух!

Она неслась вниз ногами вперед – стремительно, будто стрела, а ее изумрудные волосы вытянулись за головой, словно хвост кометы. Я в страхе бросился вперед и вытянул перед собой руки, готовясь поймать ее. Я понимал, что при падении с такой головокружительной высоты она обязательно разобьется и погубит и себя, и меня. В последний момент я зажмурился, готовясь к падению на выскобленные до блеска камни двора. Но я услышал только прекрасный голос моей любимой, а в вышине – шум крыльев дракона и знакомое вопросительное рокотание. А когда я недоверчиво открыл глаза, Тиания легла на мои протянутые руки – легкая, как перышко.

– Титус, твое лицо… – Она прижала ладони к моим вискам. – Ты заболел?

– Нет, – ответил я, начиная кое о чем догадываться, поскольку вспомнил, что говорил мне Отх-Нетх про антигравитацию. Я поднял Тианию повыше и бережно встряхнул. – Я не заболел, я просто жутко зол!

– Но почему?

Я крепко обнял ее.

– Я думал, ты разобьешься!

– Но ведь Отх-Нетх наверняка рассказал тебе об устройствах, которыми мы пользуемся, чтобы…

– Да, но я ни разу не видел такое устройство в действии – вернее, видел только, как им пользовался Отх-Нетх, но с ним это выглядело иначе. И уж конечно, когда ты спрыгнула с его спины, мне не пришло в голову подумать о каких-то устройствах.

– И ты вправду испугался за меня?

Я снова подхватил Тианию под мышки и поднял повыше. Она вопросительно посмотрела на меня сверху вниз огромными глазами.

– Я тебя только что нашел, – сказал я. – И не хочу терять никогда!

– Ты меня никогда не потеряешь, Титус, – поспешно, взволнованно произнесла Тиания. – Теперь мы с тобой одно целое, и никто не сумеет разлучить нас. Пока я купалась, Отх-Нетх побывал у Кхтанида – далеко, в морозных краях. Он посылает нам свое благословение и говорит, что, когда ты получше осмотришь Элизию, нам нужно явиться к нему. Именно Кхтанид первым рассказал мне о тебе. На самом деле, это он…

– Обещал меня тебе? – закончил я за Тианию начатую фразу и улыбнулся.

Нежные губы Тиании изумленно раскрылись.

– Но откуда ты знаешь об этом?

– О, – с усмешкой отвечал я. – Я много чего знаю. Пусть я простой землянин, но…

Тиания рассмеялась и поцеловала меня. Я опустил ее на землю.

– Нет, Титус. Ты – не простой землянин! И все равно ты знаешь не все!

Я спросил, что она имеет в виду, но Тиания покачала головой.

– Сейчас не время об этом беспокоиться. Узнаешь позже. Но сегодня… вечером… – Она очень старательно произнесла слово «вечером», чтобы оно прозвучало естественно, а для нее оно было непривычно в этом мире, где не бывало никаких вечеров. – …Многие мои друзья придут познакомиться с тобой и попировать с нами. А до этого я должна обучить тебя тому, как пользоваться летучим плащом, и еще мне нужно поговорить с компьютером, чтобы вечер получился идеальный. Столько дел! Но сначала ты должен научиться летать!

Вот так я научился летать! Тиания показала мне, как нужно скрещивать руки на груди – совсем как у египетской мумии, лежащей в саркофаге, – для того, чтобы прикоснуться к черным вставкам внутри медных кнопок на вороте моего плаща. Затем Тиания обучила меня, к каким кнопкам или сочетаниям кнопок нужно прикасаться для того, чтобы оторваться от земли, лететь вбок или назад. Я освоил множество вариантов воздушного маневрирования, призванных обеспечить мне легкость полета. Это вызвало у меня восторг, и учился я быстро, и наконец Тиания решила, что я вполне неплохо освоил технику полета, так что она позволила мне полетать вместе с ней. Мы вместе спрыгнули с края воздушного острова. Я задал огромную скорость, и вскоре мы с Тианией уже носились по небу под одобрительное рокотание Отх-Нетха, словно две огромные летучие мыши.

Но потом, когда я на полной скорости устремился в полет под дном летучего острова, Тиания встревоженно закричала мне вслед. Я замедлил полет, и вскоре она поравнялась со мной.

– Осторожнее, Титус! Посмотри сюда!

Она повернулась на бок и показала мне несколько огромных медных дисков – не менее десятка – прикрепленных к гранитной «подошве» летучего острова. В центре каждого диска чернела круглая вставка, похожая на зрачок, а посередине каждого «зрачка» находилась Светящаяся область, от которой вниз, к земле, тянулся тонкий белый луч. Вскоре они терялись в воздухе, но здесь, в непосредственной близости, были видны отчетливо.

– О да! – сказала мне Тиания позже, когда мы с ней сидели у фонтана. – Антигравитационная энергия, излучаемая этими дисками, настолько велика, что, оказавшись слишком близко к лучу, можно погибнуть в одно мгновение. Станешь плоским, как лепешка, и упадешь на поля Элизии с высоты. – Она выпила немного вина со льдом из маленького бокала. – Эти устройства невероятно мощные. Ты только представь себе, они несут мой остров по воздуху так легко, словно он – перышко!

Потом, ближе к «вечеру», Тиания повела меня в середину лабиринта комнат и показала компьютер, который управлял жизнью ее воздушного замка. Компьютер оказался совершенно непохожим ни на что из того, что мне доводилось видеть в жизни. Это было устройство наподобие большущего микрофона, перед которым Тиания садилась и произносила вслух команды. Она объяснила мне, что на самом деле никакой нужды произносить команды не было – просто она хотела, чтобы я узнал, какой вечер она задумала для нашего пиршества. Ее приказы были бы поняты и выполнены, даже если бы она просто посидела перед компьютером молча и передала бы свои мысли машине. Устройство выполнило бы приказ, какое бы существо им ни воспользовалось бы, потому что телепатия не ведает границ между расами, видами и родами. Мысль есть мысль.

Вечер предстоял экзотический. Нет, это еще было слабо сказано. Фантастический! Две луны – одна золотая, другая серебряная – поплывут по ночному небу, а весь замок овеют теплые ветерки. На небе засияют крупные, с человеческий кулак, звезды – такие большие, что до них захочется дотянуться и сорвать с небесной тверди, и метеориты расчертят темноту небес своими огненными следами. Будет звучать нежная тихая музыка – самые прекрасные мелодии с тысячи разных планет, и будут танцы и песни, и вкусные угощения и напитки до «утра». И утро тоже предстояло фантастическое. Пиршество должно было продолжаться всю рукотворную ночь.

Когда Тиания наконец отдала компьютеру все необходимые распоряжения, она встала, и я взял ее за руки.

– Всю ночь? – спросил я у нее с улыбкой.

– Да, – ответила она радостно, но, заметив мой взгляд, смущенно залилась румянцем. – Но когда наши друзья разойдутся, для нас начнется другая ночь, долгая, чтобы мы сумели насладиться друг другом. Но ты не должен будешь слушать, когда я стану давать компьютеру замка распоряжения насчет этой ночи!

Затем мы искупались в бассейне, расположенном внутри замка, оделись и поднялись на крепостную стену, чтобы встречать прибывающих гостей. Гости были, наверное, еще более удивительны, чем само предстоящее празднество. Первыми прибыли представители птицеподобной расы лингвистов – дчичи, один из которых, Эсч, первым поприветствовал меня в Элизии. Следом за ними прибыла крошечная парочка. Поначалу я решил, что это дети, когда увидел их, летящих к нам издалека. Они прибыли совершенно обнаженные, без драконов и даже без антигравитационных поясов. Но только тогда, когда они опустились на стену рядом с нами, я увидел, что у них есть крылья – две пары тонких прозрачных перепонок, отливавших всеми цветами радуги. Летучая парочка больше напоминала насекомых. Стройное тельце, тонкие ручки, улыбчивые лица, покрытые тонким нежным пушком. Тиания тепло поприветствовала гостей и указала им дорогу к замку.

Затем появилось человекоподобное создание невероятно высокого роста в огненном плаще, закрывавшем его тело от шеи донизу, – были ли у него ноги, я так и не понял. Он прилетел к нам на ветрах очи – так мне сказала Тиания, пользуясь исключительно энергией левитации, которую создавал своим сознанием. Это был Ардатха Элл, белый маг с проклятой демоном планеты Пу-Тха. Он один сумел добраться оттуда до Элизии. Он приветствовал нас низким гулким голосом. Глядя на мага неотрывно, я готов был поклясться, что голос слетает не с его бледных губ, но при этом он не был телепатическим в том смысле, в каком понимал телепатию я.

Так они прибывали, наши гости, существа и создания из всех миров фантазии, которые только могли привидеться во сне человеку. И все они просто любили эту женщину, деву, богиню, чье сердце принадлежало мне. Их было несколько сотен, а может быть, и больше, и никто из них не был Старшим Богом, но все были Избранниками Богов. И некоторые из них, как и сама Тиания, очень походили на людей – прекрасные создания, потрясающе красиво сложенные и блистающие тонкой красотой, но при этом столь экзотичные в поведении и манерах. Однако все они, как Тиания, излучали ауру чистейшей любви, что явно не могли быть простыми смертными.

Я даже не стану пытаться описывать ту ночь, все чудеса и тайны, свидетелем которых мне довелось стать. Достаточно будет сказать, что невзирая на то, какими разными были наши гости, и на то, сколь разными языками они говорили, и несмотря на то, что на Элизию они прибыли из самых разных уголков времени и пространства, всех их объединяла радость дружбы. Эта радость всю ночь только нарастала, и я завел множество новых друзей, хотя на Земле у меня их было совсем немного. Когда совсем нет страха и ненависти, могут существовать только радость и любовь!

И вот ночь, какой бы долгой она ни получилась, пришла и ушла. Время пролетело, и самое прекрасное утро, какое мне когда-либо доводилось видеть, сменилось днем, и наконец наши гости покинули нас. Мне было грустно расставаться с ними, но Тиания сотворила для нас новую ночь, рядом с которой все красоты и радости ночи минувшей померкли…

3. Мир чудес
^{(Из магнитофонных записей де Мариньи)}

Слишком скоро наступило время, когда Тиания – вероятно, ощутив во мне зачатки беспокойства, – решила увезти меня из своего замка, чтобы я повидал Элизию. То, что я пока успел узнать о родине Старших Богов, было ли крошечной толикой от удивительного целого. Тиания сказала мне, что если бы я прожил тысячу лет и объездил Элизию вдоль и поперек, я бы все равно не познал и половины ее чудес.

Наши путешествия продлились довольно-таки долго. Часто мы останавливались на ночлег в домах, замках, иногда – в гнездах. Один раз даже ночевали в улье – жилище друзей Тиании. Порой возвращались в замок Тиании на небесном острове. Иногда мы садились верхом на Отх-Нетха – когда направлялись в такие места и к таким существам, которых особо хотел повидать дракон. И все же, невзирая на нескончаемые чудеса, на невероятную величину и красоту этого мира чудес, что-то все время не давало меня покоя – какое-то странное чувство отчаяния. И честно говоря, я сам не мог понять, что это за гнетущее чувство.

Откуда могло взяться отчаяние в Элизии, где могли сбыться мечты любого человека, где можно было забыть обо всех страхах и раствориться в атмосфере благополучия, излучаемой самими Старшими Богами? И тем не менее меня не покидала тревога, словно бы я оставил что-то недоделанным – что-то очень важное. И точно так, как не дает покоя забытое слово, вертящееся на кончике языка, так и это суперважное, но не сделанное дело не давало мне покоя. Но стоило мне попытаться сосредоточиться на этой мысли, как она ускользала от меня, и я ничего не мог понять.

Нет, на самом деле это было не отчаяние. Что же тогда? Чувство вины? Но в чем же я мог себя винить? Разве сами Старшие Боги не нашли меня достойным своей милости? Разве Кхтанид, владыка, восседавший на троне в Хрустально-Жемчужной Палате, не благословил союз Тиании с ее Землянином? Нет, дело было не в чувстве вины. А в чем было дело – со временем, безусловно, это до меня дошло. Может быть, я даже все время знал об этом, но просто не желал в этом признаваться, отсюда и появились и чувство вины, и отчаяние, но к тому времени лекарство от этого моего душевного беспокойства уже было найдено.

Однако я уклонился от темы. Я увидел Элизию. И теперь я попытаюсь, хотя для этого трудно подобрать подходящие слова, описать хотя бы некоторые из чудес этого мира.

Там, к примеру, есть огромный воздушный город, где живут дчичи. Это глубокие лавовые ущелья и шпили, изрытые туннелями. Это усланные шелками гнезда общественные инкубаторы. Но если тебе это покажется чем-то наподобие сильно усовершенствованного птичьего базара где-то в нашем Северном море, не заблуждайся. Во-первых, этот город находится на острове, который парит на высоте многих миль над Элизией, и держит его в небе множество антигравитационных дисков. Тамошние гнезда не менее удобны и ухожены, чем покои в замке Тиании, а обитатели города, сородичи Эсча, куда более цивилизованы и образованы, чем любая из земных рас. Птенцы дчичи, еще пребывая в скорлупе яиц, начинают обучаться наукам и искусствам – а в частности, языкам, лингвистике и прочим способам речи и общения десятков рас и цивилизаций вечно расширяющейся вселенной. Взрослые дчичи – бесстрашные путешественники в пространстве и времени, искатели знаний в самом полном смысле этого слова.

Я повидал и восхитился видом Тысячи Запертых Дверей – города н’хлатхи, пребывающих в состоянии анабиоза многоножек. Они спят уже пять тысяч лет, и еще пять тысяч лет их нельзя будить. Эти гигантские круглые плиты базальта, покрытые восхитительной красоты письменами, лежат у подножий Лиловых Гор в Долине Снов и имеют тридцать футов в диаметре. Поперек круглых плит лежат массивные засовы из белого металла, который не в силах повредить даже самая едкая кислота. За плитами находятся врата, ведущие к туннелям спящих н’хлатхи, которым суждено спать до тех пор, пока огромные бледные маки не расцветут вновь на склонах Лиловых Гор. Только тогда н’хлатхи выйдут из своих глубоких пещерных святилищ, потому что они питаются семенами гигантских маков, цветущих лишь раз в десять тысяч лет, а потом, как и сами н’хлатхи, погружающихся в долгую спячку. И никто в Элизии, кроме самих Старших Богов, не помнит живыми загадочных спящих в недрах Лиловых Гор, ибо их история никогда не была записана, а их речи никто не понимал. Даже дчичи, чьи лучшие лингвисты и каллиграфы регулярно совершают экспедицию в Долину Снов, чтобы поразмышлять о надписях на базальтовых плитах Тысячи Запертых Дверей, пока не сумели расшифровать тайну этих письмен.

В опоясывающих гору Садах Нимаррах Тиания познакомила меня с Древом. К этому времени я уже не расспрашивал Тианию ни об обитателях Элизии, ни о многом прочем, что поначалу меня интересовало, хотя еще мог, конечно, задать немало вопросов. Просто я обнаружил, что проще подождать и увидеть своими глазами, а ответы появлялись со временем сами собой.

Древо было совершенно особенным другом Тиании. В детстве она играла в его ветвях – тогда Древо росло к западу от Садов Нимаррах, а потом часто навещала Древо, когда то медленно перемещалось к востоку. Теперь Древо стояло в самой середине Садов – грандиозный изумрудный великан высотой двенадцать сотен футов. Древо имело форму классического бокала для бренди, и все его красивые листья длиной в целый ярд были роскошного зеленого цвета, а с ветвей свисали вниз гирлянды усиков. Ствол был одет в шершавую кору с фут толщиной. Древо было безмятежно, молчаливо и разумно!

Толщина ствола этого исполина была никак не меньше ста пятидесяти футов, и когда мы с Тианией шагали к Древу босиком, взявшись за руки, по высокой, до колена, траве, самые близкие к нам ветви вздохнули, опустились, и мягкие, пушистые края гигантских листьев прикоснулись к нам. В то же мгновение я каждой клеткой своего организма ощутил странное озарение. Был задан вопрос – одним разумным, мыслящим существом другим разумным существам, но пока что эмпатия между мной и Древом была неполной. А вот Тиания была знакома с Древом всю свою жизнь.

– Это я! – воскликнула она в ответ на вопрос Древа и поспешила вперед, в тень под массивными ветвями и внезапно зашевелившимися гирляндами усиков. Она прижалась к шершавой коре великана и раскинула руки, пытаясь обнять дерево. – Это Тиания!

Следует ли мужчине ревновать возлюбленную к дереву? Нет, конечно. Даже к такому могучему дереву, как это. Тиания обернулась и взяла меня за руку, когда я не так уж торопливо приблизился к стволу. Она сказала, обращаясь не ко мне:

– Это Титус, мой Землянин.

Древо снова вздохнуло, и его усики, похожие на тонких змей, ласково и робко погладили талию Тиании и обернулись вокруг нее. Я наблюдал за происходящим так внимательно, что не заметил, как вторая группа усиков прикоснулась ко мне. Почувствовав это прикосновение, я испуганно вскрикнул и отпрянул. Усики сразу же отдернулись назад, а листья над моей головой свернулись в трубочки и отодвинулись.

– Нет, нет, Титус. Так нельзя, – укоризненно проговорила Тиания. – Древо любит меня, оно любит все живых существ в Элизии. Оно и тебя тоже полюбит, но ты не должен его пугать!

Пугать его? Я огляделся по сторонам. Меня со всех сторон окружал зеленый полумрак. На земле тут и там лежали пятна солнечного света, кое-где проникавшего сквозь густую крону Древа. В снопах света плясала мошкара, испускавшая приятный аромат. Всего одно дерево – а я словно бы стоял посреди леса.

– Его можно напугать? – спросил я вслух.

– Конечно. Оно очень боязливо.

– Я не хотел сделать ничего плохого, не хотел проявить неучтивость, но…

– Если так, то тебе следует считать Древо живым существом и личностью – отнесись к нему так, как ты относишься к Отх-Нетху или Эсчу, а не как просто к дереву. Это не дерево, а Древо, и оно прекрасно!

Что ж, в последнем у меня никаких сомнений не было. Древо действительно было невероятно красиво, и в те мгновения, когда я отшатнулся от его висячих корней, я ощутил волнующую энергию, наполнившую меня чувством… обиды? Но что же со мной было не так? Я легко, без труда соединял свое сознание с разумом машины – часов времен, я свел дружбу с роботом T3RE, я смеялся и плавал в озере с драконами, а на одном из них летал по небу над незнакомой планетой. И вдруг теперь это живое и мыслящее существо испугалось меня и от меня отстранилось.

Я протянул руку и погладил большой лист, неуверенно свернувшийся над мой головой, и мысленно сказал: «Ты очень, очень красивое, и если ты любишь Тианию, полюби и меня, ибо мы с ней – единое целое».

Прозвучал вздох облегчения, перешедший в еле слышное потрескивание ветвей. Древо обхватило нас своими усиками, оторвало от земли и радостно подняло в середину кроны, покачало вверх-вниз, как игрушку «йо-йо», а потом стало передавать из одного усика в другой все выше и выше. Дух захватывало – и не только от всего этого, но и от того, что теперь до меня начали доходить эмпатические излучения Древа, его чувства.

Все, что Древо знало, все, что интересовало его, – была красота! Красота струилась из души этого исполина, охватывая все вокруг, и вскоре уже даже воздух вокруг нас наполнился трепетом сочувственной радости. И посреди всего этого чуда мы с Тианией поднимались все выше и выше и наконец оказались на самых высоких ветвях, и там мы стали слушать песни Древа о любви, радости и красоте.

Вглядываясь сквозь ветки и листья с высоты почти в четверть мили над поверхностью Элизии, я разглядел уходящую к западу широкую серую дорогу. Дорога словно бы вела прямиком к Древу и была проведена ровно, как по линейке – вот только эта линейка должна была бы иметь длину в несколько миль. Когда песни Древа наконец завершились пространным вздохом, я вдруг понял, что собой представляет эта величественная полоса сухой песчаной почвы – это был след, оставленный Древом во время путешествия с запада на восток.

– Да, – ответила мне Тиания, когда я спросил ее об этом. – Ты прав. Древо почти незаметно движется на восток. Он посылает свои новые корни в ту сторону. На западе, где почва мертва, старые корни отмирают. Поэтому Древо понемногу, очень медленно поворачивается и движется, поворачивается и движется. А когда новые корни поворачиваются к западу, они начинают стареть. Само Древо называет этот процесс своим танцем. Его размеры таковы, что ему требуется много питательных веществ. Когда Древо движется дальше, в том месте, откуда оно уходит, почва остается мертвой и сухой. Но Древо грустит редко. Обычно это бывает, когда оно одиноко. А когда его навещают гости, оно наполняется радостью!

Когда Тиания договорила, я заметил в ее глазах слезы и обнял ее.