Текст книги "Титус Кроу"

Автор книги: Брайан Ламли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 43 страниц)

5. Легионы кошмаров

Когда Атал закончил рассказ, Кроу бережно опустил голову старца на подушки и встал. Дикая ярость сверкала в глазах сновидца, он стал похож на льва, приготовившегося к атаке.

– Де Мариньи, – прорычал он, – если я когда-нибудь раньше жалел своих врагов, если когда-нибудь был повинен в сострадании к БЦК за их вечное изгнание, если я жалел их марионеток и приспешников, участвующих в злобных замыслах своих плененных повелителей, тогда пусть моя душа сгниет, прежде чем я снова испытаю подобные чувства!

Анри-Лоран де Мариньи, побледневший и дрожащий от гнева и ужаса, принес клятву:

– Атал, мы немедленно покидаем Храм Старших Богов, и мы не возвратимся до тех пор, пока эти злодеяния не будут исправлены, а те, кто сотворил это зло, не будут наказаны по всей… – Он умолк и устремил отчаянный взгляд на Титуса Кроу. – Но откуда же мы начнем наши поиски? Где искать Литу и Тианию?

Кроу не успел ответить. Его опередил Атал.

– Погодите, погодите! Я послал дюжины птиц, храмовых голубей, во все города и деревни поблизости от Ультхара. Если рогачи прошли по одному из пятидесяти этих мест, мы вскоре узнаем об этом. На самом деле некоторые птицы уже вернулись, но пока не принесли ни слова. Вы полетите в своих часах времен, видимо, но если до вечера удача не улыбнется вам, пошлите мне весть таким же образом. Может быть к этому времени, возможно, мы что-то узнаем. Тот жрец, который будет нести дозор на вершине башни, будет знать все.

Тяжело дыша, старец откинулся на подушки.

Не сказав больше ни слова, два сновидца с мрачными взглядами повернулись и вышли из покоев Атала. Быстро прошагав по лабиринту коридоров, они покинули храм.

Они разделились. Кроу взял часы времен, а де Мариньи – летучий плащ. Друзья улетели из Ультхара в разные стороны и начали воздушную разведку областей вокруг города. Кроу направился к побережью. Он решил проверить предположение Куранеса насчет того, что где-то там может быть спрятана небесная галера, на которой рогачи могут попытаться бежать из Ультхара. А де Мариньи решил осмотреть местность вдоль по течению реки Скай до далекого Дайлат-Лина, ставшего безлюдным. До странности обветшавшим выглядел этот город в лучах послеполуденного солнца.

Обоих сновидцев ожидало горькое разочарование…

Титус Кроу летел над морем и искал взглядом паруса кораблей – в особенности, кораблей, уплывавших к горизонту, где они могли внезапно взмыть в небо и направиться к Кадату, Ленгу и даже к луне мира сновидений. И конечно, после часа поисков Титус Кроу наконец увидел паруса – в воздухе. Но это были не зловещие паруса черных галер рогачей, а яркие боевые корабли Куранеса, которые, как и обещал правитель небесной страны, направлялись к Ультхару.

Кроу ненадолго приземлился на палубу ведущего корабля, чтобы расспросить капитана, не видел ли тот черных галер, плывущих по морю, и получил ответ: ничего подозрительного моряки не заметили ни в Сереннианском, ни в Южном морях. Кроу быстро рассказал им о том, что произошло в Ультхаре, вернулся внутрь часов времен и отбыл.

Де Мариньи, совершая все более широкие концентрические круги над Дайлат-Лином, в итоге оказался над областью пустынь. Вдруг он заметил караван, который, как ему показалось, двигается слишком быстро. Де Мариньи осторожно нагнал его и, невидимый для путников, рассмотрел их. Но нет, это были честные торговцы из мира сновидений, а спешили они, наверное, потому, что путь их пролегал не так далеко от Дайлат-Лина, все еще пользовавшегося дурной славой. Серые башни покинутого города, возвышавшиеся в нескольких милях, выглядели страшновато. Пройдет еще немало времени, прежде чем Дайлат-Лин избавится от своей невеселой репутации в мире сновидений.

Шли часы. День клонился к вечеру. И Титус Кроу, и Анри-Лоран де Мариньи повернули назад, к Ультхару. Над Городом Кошек они заметили друг друга на расстоянии лиги, а когда направились к башне храма, то заметили на ее вершине жреца. Стоя за высоким, поросшим плющом парапетом, жрец отчаянно размахивал руками. Друзья одновременно приземлились на крышу. Пока Кроу покидал корпус часов времен, де Мариньи начал расспрашивать взволнованного молодого жреца.

Да, наконец – хоть какие-то вести! С десяток рогачей, ведущих себя более скрытно, чем обычно, были замечены ближе к полудню днем раньше на окраине Нира. Они пробирались через равнину к Зачарованному Лесу и тащили два больших тюка – что-то наподобие свернутых в рулон ковров. И странные звуки доносились от этих тюков – словно бы приглушенные крики о помощи. Позднее пастух обнаружил следы этого отряда в пещере, где рогачи явно ночевали. По всей видимости, странствие их сильно утомило: рогачи физически не были приспособлены к переносу больших тяжестей, а вьючных животных при них не было.

Эту весточку доставил один из храмовых голубей, которого прислал обратно один набожный человек из Нира. Голубь вернулся в храм как раз в тот момент, когда над городом появились небесные корабли Куранеса. Пришвартовав свое судно к одной из самых высоких башен храма, старший капитан узнал о похищении женщин и о том, что похитители направляются к Зачарованному Лесу. Воздушные корабли сразу же полетели в ту сторону и по пути взяли на борт пылающего жаждой мести Гранта Эндерби и его сыновей. Случилось это больше часа назад.

– В часы, Анри! – воскликнул Титус Кроу. – Кажется, я знаю, что эти гады задумали, а если я прав, нельзя терять ни секунды!

– Зачарованный Лес… ну конечно! – воскликнул де Мариньи, когда дверца корпуса часов времен захлопнулась за ними и они поднялись в небо. – Зачарованный Лес, а там – здоровенная каменная плита с массивным металлическим кольцом и рунической надписью!

– Точно, – мрачно выговорил Кроу и повел часы над миром сновидений на полной скорости. – Одно из тех мест, про которые нам рассказывал король Рэндольф Картер. Вотчина Ктулху. Это там машины, производящие ночные кошмары, грохочут в черных зловонных подземельях и творят безумия, которыми заражают подсознание людей и делают их рабами Ктулху. Это место наподобие того, которое мы уничтожили за Пиками Трока, – вроде той воронки, которую охранял жуткий колосс, Хранитель Клетки. Очень надеюсь, что мы поспеем вовремя.

Далеко внизу стремительно – так, что дух захватывало – пролетала травянистая равнина. Потом – впереди, слева появился Нир, и в мгновение ока остался позади. Поющая река Скай мелькнула на миг в последних лучах заката, как серебряная лента. Приблизились и столь же быстро исчезли куполообразные дома Хатхега. В сумерках друзья обогнали летучие корабли из Серанниана и наконец перелетели границу мрачного Зачарованного Леса.

Только тут Кроу неохотно убавил скорость полета часов времен и повел их чуть выше верхушек деревьев. Быстро темнело. Деревья пролетали внизу уже не так быстро. Преодолев еще примерно милю, друзья очутились над мерзкой областью больных дубов. На самом деле, деревьев тут почти совсем не осталось – только пустошь с гнилыми пнями, болотистой землей и раздувшимися светящимися грибами. Здесь Кроу совершил посадку, и друзья удалились от ровного, пульсирующего света циферблата часов к тусклому свечению разлагающейся листвы.

Кроу и де Мариньи осторожно пошли к центру отвратительной поляны, где лежала каменная плита с громадным железным кольцом. С огромным волнением друзья обшарили взглядом покрытые плесенью и слизью края камня – в поисках признаков того, что плиту недавно сдвигали.

– Хвала всему милосердному! – воскликнул де Мариньи. – Ее не двигали! Мы успели вовремя, Титус!

Кроу кивнул. Было уже почти совсем темно.

– Да, если они действительно направляются сюда. – Он вдруг склонил голову к плечу и приложил указательный палец к губам. – Слушай! Слышишь? Что скажешь, Анри?

Де Мариньи ничего не услышал. Мрак, запах гнили, тяжелая туманная тишина.

– Ты о чем, Титус?

– Ты руку положи на камень. Теперь слышишь?

– Да… Что-то стучит глубоко под землей.

– Ну хотя бы насчет этого мы не ошиблись, – с мрачным удовлетворением кивнул Кроу. – Это определенно вход в одну из фабрик ночных кошмаров Ктулху. И…

– Т-с-сс! – друг прошептал де Мариньи. – Кто-то идет!

Мгновение спустя вдалеке зашуршали кусты, а потом возмущенно вскрикнула женщина.

– Лита! – выдохнул де Мариньи и инстинктивно рванулся в ту сторону, откуда донесся крик.

– Стой, Анри, – удержал его Кроу. – Поверь мне, мне так же не терпится сразиться с ними, как и тебе, но давай сначала спрячем часы времен и устроим засаду. Давай посмотрим – может быть, мы сумеем разузнать, что именно тут происходит.

Только-только друзья успели перенести часы времен в густые заросли ежевики на краю поляны и закрыли за собой дверцу, чтобы яркий свет, исходящий от часов, не выдал их присутствия, когда на противоположной опушке поляны появилась группа рогачей. Между ними – дрожащие, со связанными руками, в изодранной одежде, – пошатываясь, брели две возмущенные девушки, Тиания и Лита. Кроу и де Мариньи все это видели очень ясно, потому что два рогача несли фонари, озарявшие все вокруг ярким желтым светом. Рогачи продвигались вперед и тащили женщин к огромной каменной плите.

– Титус, – прошептал де Мариньи, дрожащей рукой держа под руку друга. – Я не могу это…

– Тс-с-с! – утихомирил его Титус. – С нашими девочками все в порядке, Анри. Просто с ними грубо обходятся, вот и все. Прежде чем действовать, давай разузнаем как можно больше.

Оказавшись на середине гнилой поляны, один из рогачей прошел вперед, поднял фонарь повыше и принялся читать руны, высеченные на поверхности каменной плиты. Звуки, произносимые им, ни за что не смогли бы издать голосовые связки человека, а рогач очень бегло читал на этом чужом для Земли языке. И вот, в ответ на произнесенные нараспев руны плита вдруг с жутким скрежетом и дрожью начала приподниматься на невидимой оси. Рогач продолжал свое варварское песнопение. Девушек подтащили ближе к плите.

– Значит, так, Анри, – процедил сквозь зубы Кроу, резко схватив друга за плечо. – Ты постарайся, по возможности, отвлечь этих мерзавцев, а я введу в игру часы времен!

Де Мариньи не пришлось долго уговаривать. Он выскочил из корпуса часов, завернувшись в плащ, проворно взлетел вверх и с высоты спикировал на троих рогачей. Один из них с диким, пронзительным воплем рухнул в зловонную дыру, открывшуюся при подъеме плиты. Второй упал на болотистую землю и замер в неподвижности. Третий вскочил на ноги, но Де Мариньи мгновенно ухватил его согнутой в локте рукой за жирную шею и уволок за собой, поднявшись в воздух с помощью летучего плаща. В следующее мгновение булькающий крик этого рогача стих, а его тело с переломанными костями упало на продолжающую открываться каменную крышку подземелья.

Несколько секунд спустя де Мариньи снова резко опустился с высоты, но на этот раз его ждали. Четверо рогачей не слишком ловко сражались с девушками, пытаясь спихнуть их в дыру, открывшуюся под каменной плитой. При этом они то и дело опасливо поглядывали наверх. Еще пятеро размахивали ятаганами, пытаясь ранить сновидца, проносящегося в летучем плаще у них над головами.

Но тут за дело взялся Титус Кроу. Из кустов ежевики на краю поляны с треском вылетели часы времен. И в то самое мгновение, когда рогачи увидели странное творение Старших Богов, Кроу пустил в ход ужасное оружие часов.

От четырехстрелочного циферблата потянулся луч слепящего белого света. Первым делом он ударил по тем пятерым рогачам, которые пытались причинить вред порхающему над поляной де Мариньи. Мгновение – и рогатые твари были рассечены пополам. Четверо мерзавцев, державшие девушек, мгновенно их отпустили и бросились наутек. Троих Кроу рассек разящим лучом света и с его же помощью выследил четвертого, который попытался спрятаться за каменной плитой, которая к этому времени встала почти вертикально!

Луч, которым управлял Кроу, угодил прямо в плиту… и в следующее мгновение вся поляна сотряслась от рвущего барабанные перепонки грохота. Чудовищная дверь, ведущая в подземный мир, разлетелась на куски. Хорошо еще, что ни один из большущих обломков камня не попал в девушек, которые в страхе пятились к опушке. А когда рассеялся дым, стало видно, что они стоят, едва держась на ногах, и поддерживают друг дружку. Наконец рядом с ними совершил посадку де Мариньи, обнял их и прижал к себе.

И только тогда, когда, казалось бы, непосредственная опасность миновала, стал ясен подлинный ужас положения.

В то самое время, когда де Мариньи стоял, обнимая несчастных девушек, и когда Титус Кроу, находившийся внутри часов времен, наблюдал за зрелищем на поляне, где стало темно, потому что погасли фонари рогачей, послышался подземный рокот, и из разверзшейся ямы хлынул вверх фонтан слизи и зловонных газов. Де Мариньи, которому пришлось почти что нести Литу и Тианию на руках, попятился назад от кошмарного фонтана. А Титус Кроу, защищенный практически непроницаемым корпусом часов времен, повел свое волшебное судно вперёд, и оно повисло в воздухе над самым краем ямы.

С помощью сканеров Кроу заглянул в мрачную, зловонную бездну… из которой внезапно, без предупреждения, наружу хлынул отвратительный поток ужасов – словно бы прямиком из самых страшных снов безумца!

Эти твари вполне могли быть эфирными, но казались настолько материальными, что Кроу невольно в большой спешке увел часы времен подальше от края ямы. Десятки, сотни чудовищ выливались наружу, словно гной из прорвавшегося абсцесса, – бесконечная волна монстров, сотворенных машинами безумия Ктулху и стремящихся наводнить подсознание смертных сновидцев. О, это вправду были настоящие ночные кошмары!

Туманные, похожие на привидения, коварные и злобные, они кружили и извивались над ядовитой поляной, и при этом их тела с каждым мигом становились все плотнее, все реальнее. Тут были и вампиры, и вурдалаки, и оборотни, и ведьмы. Монстры, каких только можно и нельзя было себе представить. Расквашенные рожи с выгоревшими глазницами, жуткие клыки в слюнявых и жадно чавкающих пастях, страшные глаза на перекрещивающихся стебельках, обрубки сводимых спазмами пальцев. Из ямы валом валила вонь тысяч протухших утроб. Мерзкие недра подземелья клокотали от звуков безумного, нечеловеческого хохота.

Но худшее еще было впереди, потому что у де Мариньи и девушек не было ровным счетом никакой защиты от этих тварей, вылетавших из ямы и начавших их окружать. Кроу увидел лица Анри-Лорана, Тиании и Литы, озаренные тусклым свечением гнилушек. Все трое были жутко напуганы. Еще немного – и они могли обезуметь при виде этого кошмара.

Вновь и вновь Титус в отчаянии включал оружие часов времен, заливал мертвую поляну слепящими вспышками белого света, сотнями истреблял монстров, вылезающих из ямы. Но так же быстро, как испарялись одни, их место занимали другие. А потом произошло такое, что и представить было невозможно: обороняться пришлось Титусу Кроу!

В итоге он понял, что ему грозит, и в сердцах выругал себя за то, что не заметил этого раньше. Эти твари были ночными кошмарами, страшными снами, и даже в мире сновидений они не могли быть «физическими», а могли быть только психическими явлениями. Поэтому они и не повиновались обычным законам времени и пространства. Удерживать этих чудовищ от проникновения внутрь часов времен было столь же сложно, как перестать видеть сон. Сновидения приходят и уходят, игнорируя все стены, все преграды – и страшные сны в том числе!

Снова Титус Кроу включил смертоносный луч, и снова… и он делал это до тех пор, пока его мозг не был схвачен, скручен и сжат невероятным страхом. Он понял, что кошмары все-таки проникли внутрь многомерных стенок часов времен! А потом все вокруг словно бы растворилось в одном громадном, катастрофическом взрыве пламени и света…

6. Ньярлатотеп

Всего лишь на краткое мгновение – которое, как показалось Титусу Кроу, может стать для него последним – ослепительный свет залил поляну, и на сетчатке глаз Кроу еще долго плясали иллюзорные фейерверки… и его разум полностью избавился от страшного сна!

В абсолютном изумлении он инстинктивно прильнул к сканерам часов времен, но тут зажмурился, чтобы снова не пережить последствия встречи с сиянием. Однако вспышки больше не было. А над поляной Титус увидел радостное, фантастическое зрелище: в ночном небе над Зачарованным Лесом шесть боевых летучих кораблей светили своими зеркальными прожекторами в самую середину пустоши, заполненной ночными кошмарами. Сама поляна выглядела почти так же, как прежде, но туман стал гуще, поскольку впитал в себя эктоплазмические испарения уничтоженных страшилищ.

Де Мариньи, Тиания и Лита бродили по поляне, прижав ладони к вискам. Они все еще не могли оправиться от пережитого после атаки чудовищ. В тот самый миг, когда Кроу поспешно отключил сканеры, чтобы его глаза не пострадали от нового светового удара, он успел заметить, что из отверстия ямы, из этой жуткой бездны продолжают вываливаться порождения ночных кошмаров.

Титус Кроу умел водить часы времен вслепую. Использовав свой многолетний опыт, он осторожно облетел поляну – так, чтобы не оказаться прямо над зловещей преисподней, и опустил часы на землю рядом с де Мариньи и смертельно напуганными девушками. Он был готов выйти из корпуса своей удивительной машины, но в этот миг по поляне вновь ударили лучи зеркал-прожекторов, установленных на бортах летучих кораблей. Переждав вспышку слепящего света, нацеленного на толпу чудовищ, Кроу быстро распахнул дверцу корпуса часов времен, схватил за руку Тианию и затащил ее в часы. Так же быстро Кроу увел внутрь корпуса часов Литу и де Мариньи. И как только дверца часов захлопнулась за ними, по поляне с неба в третий раз ударил ослепительный свет.

Только после этого Титус Кроу решился снова заглянуть в сканеры, а когда поднял часы времен над поляной, увидел, насколько уменьшился поток вылезающих из ямы тварей. Несколько секунд спустя Кроу посадил свое транспортное средство на флагманский корабль рядом с грот-мачтой и помог успевшим немного прийти в себя девушкам и де Мариньи выйти на палубу.

– Титус, – сказал де Мариньи, схватив за локоть друга, вознамерившегося вернуться внутрь корпуса часов времен, – что ты делаешь?

– Собираюсь закончить эту работу раз и навсегда, Анри. Не бойся, в яму я спускаться не стану. Я просто хочу закрыть ее на вечные времена – если смогу! Эти корабельные прожекторы хороши, когда действуют совместно, и очень может быть, что их сила сравнима с силой луча, испускаемого часами времен, но мне кажется, что они хороши только для кратких вспышек. А для этой работы такого, боюсь, маловато.

Не сказав больше ни слова, Титус Кроу вошел внутрь часов и полетел вниз, к поляне. Там он завис прямо над отверстием зловещей ямы. Теперь чудовища вываливались оттуда всего лишь тоненьким ручейком, и зоркие стрелки с летучих кораблей выслеживали тварей и уничтожали одну за другой. Кроу немного наклонил корпус часов, нацелил их циферблат прямо на отверстие ямы и пустил в ход смертельное оружие – непрерывный белый, слепящий луч.

И Титус Кроу оказался прав. Действительно: работающие в унисон зеркала-прожекторы становились недюжинной силой, но по отдельности они никак не могли сравниться с чудесной мощью творения Старших Богов. Титус Кроу заливал невыносимо чистым светом внутренности зловонной ямы, озарял ее невероятные глубины, тянувшиеся куда-то далеко-далеко, к самым глубоким подземельям мира сновидений. Секунд тридцать и даже дольше этот поток концентрированной чистоты – самая Суть Добра, этот Свет Старших Богов, чьим предназначением было изничтожение зла, – изливался внутрь ямы. Медленно, но верно начали происходить желаемые метаморфозы.

Сначала топкая, болотистая почва в непосредственной близости от ямы начала испускать свет, и этот свет начал пульсировать – словно бы в такт биению огромного сердца. Это сияние стало распространяться в стороны и вскоре залило всю пустошь. Пульсация стала быстрее. В этом биении света было что-то гипнотическое.

Потом, когда шесть летучих кораблей предусмотрительно удалились на безопасное расстояние, воздействие луча, испускаемого часами времен, достигло апогея. Земля около ямы вдруг начала пузыриться и вскипать. Словно раскаленная лава, она стала стекать в отверстие дыры. Дальше – больше. Вся поляна и чахлые, больные дубы на опушке вдруг задрожали, раскачались. Из недр земли начали доноситься приглушенные взрывы. Яма фактически уже перестала существовать, но от того места, где она была, вдруг подул шквальный, немыслимо сильный призрачный ветер. Он подхватил небесные корабли и прогнал их от поляны, словно сорванные осенние листья. Ветер дул еще долго после того, как Кроу прекратил действие своего могучего оружия. Почва на поляне продолжала пузыриться и испускать пар, она еще немного светилась. И в этом призрачном свете перед взором Титуса Кроу разыгрался последний акт этой странной драмы.

В светящейся земле – там, где была яма, появилась трещина. С каждым мигом она становилась все шире. Вскоре в этом зловещем разрыве возникло зеленоватое гнилостное свечение. Казалось, оно хочет вырваться и разлиться по поляне. В первое мгновение у Кроу возник порыв вновь пустить в ход мощное оружие часов времен, потому что ему не хотелось ждать и смотреть, что это за новая угроза, но верх взяло человеческое любопытство. Несмотря на то, что буквально только что он чуть было не стал жертвой ночных кошмаров, вылезавших из жуткой преисподней, его вера в непроницаемость корпуса часов времен не поколебалась. Он был убежден, что это зеленое свечение, чем бы оно ни было, ему не сможет причинить вред. Как бы то ни было, он в любой момент мог пустить в ход свое оружие – мощный белый луч – против этой неведомой опасности, потому что «спусковой крючок» находился у него в сознании. И все же Титус Кроу увел часы времен на более или менее безопасное расстояние от непонятного явления.

Зеленоватое свечение собралось в большой непрозрачный шар. Через некоторое время непрозрачность пропала, и Титус Кроу разглядел внутри шара фигуру – человеческую фигуру! Зеленоватый свет потускнел, ураганный ветер утратил безумную силу, и Кроу сумел рассмотреть странное видение лучше.

Высокий, стройный, в ярких одеждах, со светящимся желтым пшентом[48]48
  Пшент – корона древнеегипетских фараонов. По происхождению представляла собой две соединенные короны: красный «дешрет» правителей Нижнего Египта и белый «хеджет» правителей Верхнего Египта. Символизировала мощь фараона объединенного Египта.


[Закрыть] на голове. Казалось, фигура стала более материальна, когда потускнело зеленое свечение – предвестник появления видения. Это был мужчина с юным, гордым ликом фараона древнего Кхема – но эти глаза принадлежали темному богу, и в них таилась ленивая сардоническая насмешка.

– Стало быть, ты – человек Титус Кроу, – произнесло наконец видение мягким, переливчатым голосом. – Простой человек – и тем не менее больше, чем человек…

Титус Кроу слушал этот томный голос – и хотя он заметил в выделенном слове нотку злобы, которая, по идее, должна была бы его встревожить и насторожить, его мозг вдруг одернулся пеленой онемения. Слишком поздно он протянул мысленный палец к столь же мысленному «спусковому крючку» оружия часов времен, но его мысленная рука замерла на полдороги до цели. Его воля была заморожена. Всю его сущность объяло космическим, межзвездным холодом, и этот холод лишил его всех желаний и побуждений. И наконец Титус Кроу узнал того, кто явился к нему, и понял, что он оказался лицом к лицу с Роком. Вряд ли ему суждено было остаться в живых после этой встречи, ибо этот юный фараон был не кто иной, как Ньярлатотеп, Ползучий Хаос!

– Ах да! – прозвучал его голос в голове у Титуса Кроу. – Ты узнаешь меня, Титус Кроу, ибо у нас с тобой случались встречи в прошлом, когда ты лицезрел меня в тысячах моих иных обличий. И ты знаешь, каков я на самом деле, и тебе известна природа моих повелителей…

Так вот, сновидец, это конец. Очень немногие из людей доставляли моим господам столько хлопот, а хлопот было бы куда меньше, если бы удалось тебя обуздать. Ибо ты непокорен и дик, и ты не понимаешь моих повелителей, которые велики и славны превыше всякого величия и всякой славы. Поэтому я разыскал тебя в сновидениях и добился этой встречи, в результате которой ты ступишь на дорогу величайшей судьбы: ты соединишься с моими повелителями посреди звезд и в потаенных местах мира бодрствования!

Ибо они хотели бы познакомиться с тобой, Титус Кроу, поближе. Им хотелось бы увидеть, как ты будешь реагировать на ужасы, страшнее которых не видел ни один человек. Им хотелось бы изведать весь спектр твоих страстей, когда они рассеют остатки твоего подсознания по самым дальним углам бытия. Однако не бойся, Титус Кроу, ибо они уничтожат тебя не сразу. О нет, ибо есть наказание гораздо страшнее тех, которым моих повелителей подвергли так называемые Старшие Боги, и уж конечно, подходящее наказание найдется для тебя…

А теперь, сновидец, выходи из своих часов времен и обними меня. Иди ко мне, ибо нам предстоит долгий путь, и медлить нельзя…

Ньярлатотеп поманил Титуса Кроу к себе, насмешливо улыбаясь и раскинув руки, словно желал поприветствовать старого друга.

Словно марионетка, послушная повелениям кукловода, Кроу открыл дверцу часов и вышел из их корпуса, озаренного изнутри лиловым сиянием. Он пошел к Ньярлатотепу, вытаращив глаза и двигаясь, словно робот. Расстояние между ними сокращалось, и зеленоватое свечение начало разгораться с новой силой. Оно устремилось вверх и сгустилось около стройного, похожего на фараона, Ньярлатотепа.

Позади уходящего от часов времен сновидца лиловое свечение, изливавшееся из открытой дверцы, стало интенсивнее, его пульсация замедлилась. Лиловое свечение начало расходиться в стороны и в итоге полностью охватило корпус часов и большое пространство вокруг них. Наконец по размеру и силе это свечение стало таким же, как зеленое гнилостное сияние, озарявшее фигуру Ньярлатотепа. Неожиданно в замороженном сознании Кроу послышался новый командный голос:

– Землянин, Титус Кроу, остановись! Повернись!

Пошатываясь, ступая неуверенно, словно зомби, сновидец остановился и повернулся. На фоне лилового свечения, окутавшего корпус часов времен, возник подобный космической туманности лик. Свирепо сверкнули огромные золотистые глаза, похожие на глаза осьминога. Метнулись вперед лицевые щупальца. Старший Бог весь содрогался от нарастающей страсти.

Ибо то был образ Кхтанида, хранителя Тиании и покровителя Титуса Кроу в Элизии – это был образ Кхтанида, который сейчас воспользовался часами времен, как порталом между разными измерениями, чтобы вмешаться в судьбу Кроу в минуту, когда тому грозила самая страшная опасность.

– Титус Кроу, иди ко мне! – приказал Ньярлатотеп, но теперь его ментальный голос стал звучать тише и не так уверенно.

Сновидец начал послушно отворачиваться от часов времен.

– Нет! – горячо возразил Кхтанид. – Если сможешь, уйди с дороги, Титус, тогда я смогу нанести ему удар. Моя мощь гораздо сильнее, чем мощь часов времен. Но если ты окажешься на линии огня, ты погибнешь!

– Он не может меня ослушаться, глупец! – расхохотался Ньярлатотеп, и его голос зазвучал в сознании Титуса Кроу надтреснутым басом. – Иди ко мне, Землянин, НЕМЕДЛЕННО!

В это самое мгновение с неба спикировал человек в летучем плаще, подхватил загипнотизированного Титуса Кроу под мышки и утащил в сторону, с позиции между двумя сверхъестественными существами. Чары тут же развеялись. Кроу вздрогнул, прижался к де Мариньи, и они вместе поднялись над верхушками деревьев Зачарованного Леса. Затем, быстро устремившись к небесным кораблям, сновидцы стали свидетелями зрелища, разыгравшегося на поляне.

До их сознания долетели вибрации рокочущего, гулкого голоса, которым Кхтанид обратился к своему врагу:

– Ты угрожал тем, кто находится под моей защитой – даже Тиания, которая плоть от плоти моей, – и теперь ты должен за это заплатить!

Одновременно с последним словом Кхтанида полыхнули его золотые глаза, и мощные лучи пронзили гнилостное зеленоватое свечение и с могучей силой ударили по фигуре Ньярлатотепа. Великий Вестник БЦК пошатнулся и раздулся, как будто его наполнили воздухом.

– Будь ты проклят, Кхтанид! Отпусти… меня!

– Не отпущу, пока ты не пострадаешь… О, если бы я мог заставить тебя страдать в тысячу раз страшнее!

И вновь два луча хлынули от золотых глаз Кхтанида к отвратительно раздувшейся фигуре Фараона… и Ньярлатотеп мгновенно превратился… в нечто иное!

На месте человекоподобной фигуры возникло скопление радужных шариков и пузырей, и раздался оглушительно громкий победный клич Кхтанида, когда он направил золотые лучи в эту массу. Шипящие лучи угодили в цель, и на миг двум сновидцам, парящим в вышине, стала видна та Тварь, которая пряталась за шариками и пузырями: это было нечто вроде первобытного желе, в котором проступали то дрожащие веревки, то выпученные глаза, то конвульсивно дрожащие псевдоподии и пасти. Это было что-то наподобие жутко злобного, суперразумного анемона из кошмарных глубин океана ужаса!

– Ага, Йог-Сотхот! Значит, ты помогал Ему в этом, вот как? Объединенные усилия, да? И кто же еще прячется за лживой маской Ньярлатотепа? Сколько еще из тысячи обличий?

Новый удар нанесли безжалостные золотые лучи, и мгновенно произошла новая метаморфоза. Полужидкая, лилово-синяя мерзость Йог-Соггота исчезла. Его место занял великанский черный антропоморфный силуэт на высоченных паутинных ногах и с багровыми звездами вместо глаз.

– Итхаква, и ты здесь! – пророкотал Кхтанид. – Тварь, Гуляющая по ветру. Изыди, Итхаква, и дай мне увидеть, кто еще…

Орудуя золотыми лучами, словно острыми ножами, Кхтанид начал срывать наружные слои телепатического сознания, закрывавшие внутреннее, самое гадкое богохульство. Кроу и де Мариньи увидели многих представителей БЦК, а другие им вовсе не были знакомы. Тут были и Шудде-М’елл, жуткий подземный копатель, и огненный Ктхуга, и Хастур с кошмарными щупальцами. Мелькнул страшный слизистый Йибб-Тстлл, а еще Йиг, Отец Змей, и Зхар, и Чаугнар Фаугн, и еще много, много других. И наконец… сам Ктулху!

Ктулху, жуткий Повелитель Р’льеха, спящий, но не мертвый, отправляющий свои сны из затопленного Р’льеха, чтобы заразить и осквернить ими священные земли людей, сновидцев Земли. Он был почти близнецом Кхтанида, но там, где Кхтанид был золотым, там Ктулху был свинцовым, и где в первом светилось Добро, там из второго изливалось абсолютное Зло. Зло извивалось и корчилось в переплетающихся лицевых щупальцах, струилось из глаз мерзкого кракена и конвульсивно дрожало в огромных, изогнутых дугами крыльях. Зло не мигая, коварно смотрело на сияющий образ Кхтанида… до тех пор, пока в последний раз не ударили несокрушимые золотые лучи прямо в самое слабое место чудовища.