Текст книги "Титус Кроу"

Автор книги: Брайан Ламли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 43 страниц)

Часть шестая

Выбор де Мариньи
^{(Разрозненные отрывки из дневника де Мариньи)}

28 февраля

Сегодня мне с трудом верится в это, но прошлой ночью я смотрел на Землю через сканеры часов времен, и огни города были подобны крошечным свечкам на гигантском торте. А теперь я не могу избавиться от ощущения, что торт сделан из пластика, что он фальшивый и безвкусный.

Тем не менее сегодняшний день не может совсем испортить воспоминания о том, как мы взлетели высоко-высоко над планетой и смотрели вниз на города людей. Титус показал мне, как телепатически расширять сознание и прикасаться к разуму часов. Это было пугающе, это было потрясающе, это был просто восторг! Я в самом деле слетал на этой фантастической машине на Луну и обратно, и я сам вел часы, но потом Титус снова взял управление на себя и привел часы прямо в мой кабинет. Он говорит, что для такого нужна техника, связанная с «шагом в сторону в гиперпространстве-времени», а для этого нужна практика. Поверю ему на слово: ведь в противном случае мне бы пришлось провести часы в дом через стену или крышу!

Вернувшись, мы выпили бренди – должен сказать, мне это оказалось очень нужно! – и Титус сказал мне, что я должен собой гордиться, поскольку мой тренировочный полет прошел очень неплохо. Похоже, он считает, что теперь все решено. Возможно…

2 марта

В последние четыре дня Титуса не было дома. Он разъезжал по сельской местности в машине, взятой напрокат. Он сказал, что не знает, когда у него в следующий раз будет шанс «полюбоваться старой доброй Англией». А я гадаю – будет ли у него вообще такой шанс!

Пока Титус отсутствовал, я много размышлял о том, что он мне поведал о своих удивительных странствиях. В сравнении с описаниями Элизии в рассказах Титуса наш мир выглядит очень тусклым и скучным местом. Забавно – но стоит мне только начать вспоминать рассказы Титуса, как у меня возникает чувство, что на Земле меня держит слишком мало вещей. А одна фраза моего друга никак не выходит у меня из головы: «Дверь, ведущая во все пространства и времена»…

4 марта

Сегодня ночью я попробую воспользоваться летучим плащом Кроу – антигравитационным устройством, которое он привез с собой из Элизии. Он говорит мне, что полет с помощью этого плаща – нечто восхитительное. Но мы, конечно же, должны дождаться наступления темноты: негоже будет мне пугать до смерти людей, пролетая над Лондоном при свете солнца, словно какой-нибудь полуденный вампир.

7 марта

Кроу вернулся в Элизию. Я проснулся утром – а его кровать пуста. Вряд ли он вообще спал. Он оставил мне на подушке вот эту записку:

Анри,

Прости меня за то, что не сказал тебе о том, что столь скоро возвращусь в Элизию. Я сам об этом еще примерно полчаса назад не знал. Я не смог уснуть, встал, сварил себе кофе и пошел в твой кабинет.

Стрелки часов времен двигались более беспорядочно, чем обычно. Я открыл крышку на передней панели и вошел внутрь корпуса. И я мгновенно услышал голос Тиании. Она обратилась ко мне и передала невероятно загадочное послание от Кхтанида. Коротко говоря, мне крайне важно сейчас возвратиться в Элизию, в течение ближайшего часа. Тиания не говорит мне, что за беда случилась, Анри. Кхтанид запретил. Но наверняка происходит что-то нехорошее, и они не хотят, чтобы я в этом участвовал!

Мне нестерпимо вот так рваться на две части. Да, Земля – моя родина, но теперь и Элизия для меня родной дом, и там меня ждет богиня… Кхтанид однажды сказал мне о том, что она еще юная девушка, но при этом необыкновенная женщина. А для меня она богиня.

Я не хотел будить тебя, Анри. Таким друзьям, как мы с тобой, всегда нелегко прощаться. И в любом случае я планирую в скором времени увидеться с тобой в Элизии.

Я оставил тебе свой летучий плащ; ты знаешь, как им пользоваться, и он скоро может тебе пригодиться. Оставляю тебе также и часы, потому что теперь они мне не нужны – разве что только как врата в сады Элизии. Мое сознание открылось, Анри! Возможности бесконечны… Я рассказал тебе все, что мог, о часах и их действии, и я велел этому Старому Служаке ждать тебя четыре дня, чтобы потом возвратиться в гигантский коридор в сердце Синих Гор, где хранится множество часов времен. Все это время дверца в передней панели часов будет открываться перед тобой сама по себе, а ты уже будешь знать, как нужно поступить и что делать.

Тебя с радостью встретят в Элизии, Анри, но добраться туда ты должен, безусловно, сам. Пока что ты – не один из Избранников. Путешествие может вполне оказаться опасным и уж точно будет непростым. Но по крайней мере у тебя будет оружие, которого не было у меня, когда я впервые пустился в дорогу внутри часов. И когда на твоем пути возникнут препятствия, когда тебе потребуется рука помощи – что ж, мы будем наблюдать за тобой из Элизии. И если ты окажешься там, где я не смогу помочь тебе сам, тогда я постараюсь послать тебе Великую Мысль. О да, в пространстве и времени много препон, но сколь велики награды!

Миры без конца, де Мариньи, и все пространство и время на кончиках твоих пальцев! Необычайные измерения и мрачные плоскости бытия – места из мифов и легенд, снов и фантазий, и все это реально, все это здесь, сейчас, и все можно потрогать. Все это – или Земля. Выбирать тебе.

Ты любишь тайны и загадки, друг мой, как их любил твой отец. И я скажу тебе кое-что, о чем ты бы и сам уже мог догадаться теперь. В тебе есть нечто такое, что зовет в туманные бездны времени, – искра, огонь которой до сих пор пылает в Элизии. И еще кое о чем тебе следует узнать.

Я упоминал о местах из сновидений и фантазий – и все они по-своему осязаемы и реальны, как почва у тебя под ногами. Ах, но сновидения сновидениям рознь, как есть разные сновидцы. Твой отец был величайшим сновидцем, Анри. Он до сих пор таков – ибо он вельможа в Илек-Ваде, где справедливым и любимым народом королем является его старый друг Рэндольф Картер!

Я намерен навестить их как-нибудь, в этой стране сновидений. И когда я соберусь сделать, ты сможешь составить мне компанию. Мы с тобой и Тиания, потому что я точно знаю: она ни за что больше не отпустит меня одного из Элизии… и быть может, с нами отправится еще кто-то. Как знать?

Да, выбор за тобой, но прошу тебя запомнить еще кое-что. Когда-то было время, когда далекие предки человека плавали в теплых густых водах океана и даже не помышляли о ходьбе по суше. А потом было время, когда человек шагал по суше и с завистью смотрел на полет птиц. А потом он и сам научился летать и увидел Луну и другие планеты… Через десять тысяч лет, быть может, люди сумеют создать свою собственную Элизию здесь, на Земле, но у тебя нет этих десяти тысяч лет.

Помни: часы откроются. И тогда ты должен принять окончательное решение.

Не прощаюсь.

Титус.

9 марта

Теперь я все чаще и чаще провожу время здесь, в моем кабинете, а старинные часы меня все больше завораживают. Я ловлю себя на том, что прислушиваюсь к их тиканью и пытаюсь обнаружить какую-то закономерность в безумном движении четырех стрелок по циферблату. И несмотря на обещание, данное самому себе всего лишь вчера утром – что бы ни случилось, остаться на Земле, – сегодня я собрал все свои магнитофонные записи о приключениях Кроу, приложил к ним свои тетради и различные бумаги. Все это я уложил в коробку из прочного толстого картона. Остается только добавить в коробку этот дневник и написать адрес. Все остальное сделает миссис Адамс, когда придет. Она к моему дому близко не подходила с того дня, как узнала, что Кроу вернулся!

Да, я пошлю все эти материалы Писли и…

Но все это, безусловно, зависит от того, не изменю ли я принятого решения насчет того, чтобы отправиться… или не отправиться? Будь проклято это безумное тиканье часов!

10 марта

Сегодня утром я получил письмо от матушки Куорри – скорее, записку, а не письмо. Ей известно, что Кроу снова отправился в странствие, и она вторит ему эхом. «Случилось что-то очень важное». Да я и сам ощущаю это – что-то наподобие затишья перед бурей, беспокойство, зловещее давление на психику. Теперь уже можно сказать… Я сделал свой выбор.

11 марта

Дверца часов открылась, Уингейт, и у меня осталось время только для того, чтобы пожелать Вам всего наилучшего…

А-Л де М.

Эпилог

В полночь, двадцать пятого марта тысяча девятьсот восьмидесятого года, примерно через четырнадцать дней после того, как де Мариньи покинул Землю и отправился в Элизию в часах времен, и через пять дней после того, как Уингейт Писли получил посылку от де Мариньи, «Проект «X» был закрыт… и БЦК нанесли ответный удар! Беспрецедентная ярость разрушений была ответом Ктулху за нападение на Ктхиллу, Дагона и Гидру, поскольку проект, несомненно, был нацелен на попытку уничтожения всех этих существ. На глубине в четыре с половиной мили в прорытую в океанском дне шахту, вблизи от Иннсмутского Дьявольского рифа, был заложен ядерный заряд и взорван с помощью дистанционного устройства. Этот атомный взрыв, прогремевший за несколько минут до полуночи, вызвал неописуемый гнев Ктулху.

Да нет, это еще слишком мягко сказано: верховная фигура БЦК не просто разгневалась – Ктулху просто обезумел от ярости, осатанел! И это понятно – ведь его Тайное Семя, Ктхилла, в мрачной утробе которой он планировал в один ужасный день возродиться, подверглась смертельной опасности. И я боюсь, что этого не произошло, ибо в противном случае гнев Ктулху был бы куда страшнее. Буря бушевала три дня и три ночи. Эта психическая и физическая атака прекратилась так же резко, как началась. Телепаты из Фонда Уилмарта – те немногие, кто вообще отважился открыть свое сознание во время нападения темных сил, – обнаружили нечто уцелевшее, оставшееся в живых на огромной глубине под расшатанным взрывом Дьявольским рифом. Это «нечто» было, судя по всему, ранено и извергало жалобные телепатические угрозы и обещания мести. В итоге оно исчезло в глубинах Северной Атлантики.

Буря продолжалась три дня и три ночи. Психические отголоски Бури распространились по всей планете, а вот ее физические проявления были весьма четко локализованными. Что касается психических эффектов, то омерзительные телепатические извержения из Р’льеха и других затонувших тихоокеанских обителей Ктулху были настолько сильны, что они вызвали жесточайшие вспышки необузданного массового помешательства в психиатрических клиниках по всему миру. Даже самые смирные пациенты стали одержимы жаждой убийства, и с ними не могли совладать ни врачи, ни санитары. В нескольких больницах руководству пришлось прибегнуть к использованию огнетушительной техники, чтобы спасти свою жизнь, но в целом ряде подобных учреждений спохватились слишком поздно. Сбежавшие безумцы начали бесчинствовать на улицах Лиссабона, Чикаго, Лондона и Кельна, и все это происходило до тех пор, пока Буря вдруг внезапно и резко прекратилась вечером на третьи сутки.

Но к этому моменту старинного Мискатоникского университета уже не существовало. В Аркхеме подземные толчки, поразившие всю Новую Англию, оказались наиболее жестокими. Но сначала на университет налетел смерч жуткой силы, а потом он оказался в самом эпицентре кошмарной грозы. Мне помогла избежать гибели чистой воды удача, а многим из моих коллег повезло меньше…

Словом, старинный университет сгорел дотла, а вместе с ним потрясающее по масштабам наследие Фонда Уилмарта – огромное хранилище эзотерических знаний о БЦК, их приспешниках и их мерзких темных деяниях против человечества и вселенной. В то же самое время, когда пылал Мискатоникский университет, ужасные разрушения произошли в Иннсмуте. Там профессор Уингейт Писли и его соратники отдали свою жизнь ради безопасности и здравомыслия всего мира, который они в яростной борьбе уберегли от самого страшного зла.

Но и тогда Ктулху не успокоился. На третий день он наслал проливные дожди, из-за которых в разрушенных Иннсмуте и Аркхеме произошло наводнение. Река Мискатоник вышла из берегов. Многие жители погибли, и только потом вода отхлынула. Такова была Буря, во время которой весь штат Новая Англия превратился в зону природной катастрофы, равной которой не было на памяти ныне живущего поколения.

Но когда я решил опубликовать эту работу, я вовсе не намеревался описывать подробности этого стихийного бедствия и перечислять ужасные потери и разрушения. Обо всем, что было связано с Бурей, впоследствии очень скрупулезно написали некоторые научные журналы, однако в этих статьях совершенно неверно трактовалась роль необычных метеорологических явлений. Поэтому я больше об этом ничего говорить не стану. Но я хочу воспользоваться возможностью сказать о том, что теперь стало предметом досужей болтовни. Об этом ведутся жаркие дебаты не только в нашем Фонде Уилмарта, который, кстати говоря, продолжает разрастаться, но и среди ряда представителей тех властных структур, на которые мы работаем и которые знают нас и осознают всю важность нашей работы.

Проще говоря, Титуса Кроу и Анри-Лорана де Мариньи словесно высекли самым жестоким образом те, кто предпочел увидеть в них трусов и предателей дела Фонда. Эти люди считают, что Титус Кроу покинул Землю в то самое время, когда лишь он один был обладателем оружия, против которого БЦК не смогли бы выстоять. На самом деле, одна из причин, почему эти силы зла столь яростно противились возвращению Титуса Кроу на нашу планету, почти наверняка заключалась в том, что они боялись его. Боялись, что он обрушит на них свое новообретенное могущество.

Тем не менее я утверждаю, что этих двоих людей обвиняют несправедливо. И Кроу, и де Мариньи выдержали самые страшные битвы с БЦК анонимно задолго до того, как многие из нас вообще узнали о существовании Древних. Как же можно считать таких людей трусами и предателями? И тем не менее я разговаривал с целым рядом людей, недовольных «дезертирством» Кроу, и мне кажется, что в их сознании посеяны зерна сомнений – но кем они посеяны?

Следует ли мне напоминать сотрудникам Фонда о том, что наша борьба еще очень далека от завершения? И должен ли я говорить о том, что в то самое время, как мы призваны отражать любую попытку БЦК обрести свободу и вырваться из узилищ, куда их поместили Старшие Боги, эти самые чудовища именно к этому и стремятся всеми силами? И если они ради этого поселяют недоверие в умах людей… что же тогда? Мне страшно. Нам всем страшно. И я вам скажу словами Титуса Кроу, чего именно мы боимся: мы боимся той грандиозной задачи, которая стоит перед нами, которая нам поручена, потому что именно мы, и никто другой, – хранители вселенной…

Всегда помните: Ктулху жив, он спит, но старается овладевать сознанием людей, а через них – всем пространством и временем – и я скажу вам, что он уже одержал целый ряд побед!

Артур Д. Мейер,

Новый Мискатоникский университет,

Ратленд, штат Вермонт

Путешествие в мир снов

Барзаю Не-Слишком-Мудрому, доказавшему – невольно, – что восходящий не обязательно должен спуститься[46]46
  Возможно, аллюзия на строку из песни «Spinning Wheel» («Веретено») группы «Blood, Sweat and Tears»: «What goes up, must come down» («То, что взлетело (поднялось), должно упасть (опуститься)»).


[Закрыть].

Введение

Что касается меня, то я никогда особым сновидцем не был, никогда никуда не путешествовал дальше Ультхара, но видел караваны, переходившие реку Скай вброд, а еще сидел в курительной комнате гостиницы Тысячи Спящих Кошек и слушал рассказы тех, кто получше меня. Наверное, такое о себе может сказать большинство сновидцев. Между тем, похоже, с каждым днем нас становится все меньше. Было время, когда человек из бодрствующего мира мог гарантировать, что если он остановится в гостинице в мире сновидений Земли, то он обязательно повстречает там пару-тройку сновидцев из мира бодрствования смертных, – и тогда не потекут ли разве рекою рассказ за рассказом? О да, непременно.

И вы услышите волшебные имена людей и названия разных мест, и от этих имен и названий у вас чаще забьется сердце и разыграется воображение, когда вы станете слушать повести о героических и фантастических подвигах. И кто-то обязательно упомянет Куранес или Рэндольфа Картера… или Ричарда Аптона Пикмэна. И если загадочная судьба последнего может заставить вас зябко поежиться, то, слушая рассказы о приключениях других, вы ахнете. Ах сны, сны… Какие бывали сны…

Но все же, пожалуй, не стоило бы мне слишком уж сильно жаловаться, потому что если подумать – так два моих самых излюбленных рассказа я услыхал совсем недавно, и вот ведь совпадение – услыхал-то я их в гостинице Тысячи Спящих Кошек… в Ультхаре.

Первый рассказ оказался странным и запутанным. Это было повествование о пространстве и времени, о непонятных измерениях и плоскостях бытия, недоступных пониманию большинства людей. Рассказ о пылинках в мультивселенной, клубящихся за преградами не временными и не пространственными, и не в каком-либо промежуточном измерении, известном смертным. Такое предстает лишь в самых диких научных и метафизических гипотезах. Рассказ о тропах между сферами, о тусклых коридорах, ведущих к таким же сумеречным и полуреальным странам древнейших мифов… А для часов времен все эти словно бы недостижимые края находились буквально за углом.

На самом деле, «часы времен», как давным-давно отметил Титус Кроу, было совершенно неподходящим названием для этой машины? Забава Старших Богов, прошедшая через века, из легендарных стран, из времен до начала времен, как говорят люди, эти часы были вратами, ведущими… всюду! Это была дверь, ведущая к чудесам, радости и красоте – но одновременно это было темное жерло, ведущее к самым глубоким пещерам, чужеродному злу и пронзительному, не имеющему названия ужасу. Первый рассказ, услышанный мной, был историей о том, как часы впервые оказались в руках Анри-Лорана де Мариньи, а эта история уже рассказана. Но ради тех, кто с ней не знаком, я вкратце ее перескажу, прежде чем перейти ко второму из двух рассказов. Но прежде чем приступить к пересказу, будет лучше, если я расскажу о том немногом, что ведомо о самих часах времен.

Безусловно, история часов настолько странна и загадочна, что способна пробудить умственный аппетит любого любителя тайн или будущего искателя неописуемых чудес (а вы наверняка таковы, если уж читаете это). Сначала, если проследить за существованием загадочного – переноса? – так далеко в прошлое, насколько это возможно, получится, что часы принадлежали некоему Йоджи Гиамальди, индусу, другу злополучного Каролинского мистика Харли Уоррена. Гиамальди и Уоррен входили в группу психофеноменологов, существовавшую в Бостоне в период примерно с тысяча девятьсот шестнадцатого по тысяча девятьсот восемнадцатый год. И Гиамальди клялся перед всеми членами этой группы, что только он один из живых людей побывал в Янь-Хо, зыбких руинах давно утраченной эпохи, и что ему удалось кое-что прихватить из этого мрачного некрополя.

По неведомым причинам Йоджи подарил часы некоему Этьену-Лорану де Мариньи (который, быть может, был одним из величайших американских оккультистов и отцом одного из героев грядущей истории), и тот хранил их в своем убежище в Нью-Орлеане, где исследования магических наук стали основной целью его жизни. Много ли он узнал о тайнах часов, остается неизвестным, но после того, как старший Мариньи умер, часы, вместе с другими антикварными безделицами, были проданы французу-коллекционеру.

Вот тут в истории образуется брешь. Много лет спустя Титус Кроу купил эти часы на аукционе старинной мебели в Лондоне, но все его последующие попытки разыскать местонахождение предыдущего владельца, француза, были обречены на неудачу. Впечатление было такое, что этот человек попросту исчез с лица Земли.

О самом Титусе Кроу – человеке совершенно гениальном в плане поисков черной магии, утраченных легенд и затуманенных аналогий мифов, который также займет значительное место в моем повествовании, – известно многое, но пока что достаточно будет упомянуть о том, что глубочайшему исследованию часов времен он посвятил столько лет своей жизни, что стал в какой-то мере одержим этим устройством. Когда Кроу был помоложе, он, бывало, по ночам сидел в своем кабинете, подперев подбородок ладонями, и скорбно размышлял о загадке особенного, формой напоминающего гроб и странно тикающего страшилища, стоявшего в углу. Это было нечто наподобие часов, но их четыре стрелки двигались в совершенном разладе со всеми известными человеку или даже воображаемыми хронологическими системами. Взгляд Титуса скользил по странным иероглифам, нанесенным не менее странными орнаментами на циферблат величественных часов.

Когда Титус Кроу не был занят менее головоломными случаями, он неизменно возвращался к изучению часов, и хотя обычно его изыскания ничего не давали, полными провалами их тоже нельзя было назвать. Довольно часто Кроу казалось, что он на пороге прорыва, – и он осознавал, что если он не ошибается, то наконец поймет чужеродные хитросплетения, управляющие его «дверью ко всем пространствам и временам», но в последний момент все срывалось и кончалось неудачей. А ведь однажды ему довелось увидеть (довелось, но не посчастливилось), как часы были открыты двумя типами с сомнительной репутацией и столь же сомнительными намерениями. К счастью, деяния этих типов в этом мире вскоре прекратились… но потом наконец пришла потрясающая догадка.

Это произошло в ту пору, когда Титус Кроу работал в Фонде Уилмарта – крупномасштабной организации эрудитов, единственной благороднейшей целью и задачей которых было избавление мира – да и всей вселенной, на самом деле, – от всех оставшихся следов древнейшего зла, уцелевших демонических сил и власти мифического Цикла Ктулху. В это самое время Титус Кроу посетил Мискатоникский университет в Аркхеме, штат Массачусетс. Там, в одном из тщательно оберегаемых толстенных старинных фолиантов, хранящихся во всемирно известной библиотеке университета, он наконец разыскал последовательность старинных письмен. В первый момент письмена его напугали, а потом он с восторгом признал, что знаки поразительно напоминают те, что нанесены на циферблат его громадных часов. Более того, в книге содержались переводы отрывков, написанных иероглифами, на латынь!

Вооружившись этими познаниями, как собственным розеттским камнем[47]47
  Каменная плита, давшая ключ к дешифровке египетской письменности.


[Закрыть], Кроу вернулся в Лондон, где вскоре снова приступил к разгадке множества старинных тайн часов времен. И он оказался прав, потому что это невероятное устройство действительно было средством передвижения: своеобразной пространственно-временной машиной, принципы действия которой были более неведомыми и странными, нежели ядра звезд, о строении которых мы хотя бы можем строить догадки.

О своей работе над часами в то время Титус написал своему другу и коллеге, Анри-Лорану де Мариньи: «Я пребываю в положении неандертальца, изучающего руководство по вождению пассажирского самолета – но у меня и руководства нет!» Но Анри не смог помочь своему ученому другу. Его отец владел пресловутыми часами в ту пору, когда Анри был маленький, и он об этом ничего не помнил. Титус Кроу между тем, уж если брался за что-то, не привык опускать руки, поэтому продолжал свои изыскания с прежним упорством.

Мало-помалу он раскрыл все маленькие секреты часов. Он научился открывать переднюю дверцу без множества возможных последствий, и тогда странные огни неизбежно озаряли его кабинет, отбрасывали замысловатые тени и окрашивали вещи в неземные цвета. Он узнал, как «телепатически» настраиваться на субэфирные вибрации устройства и, как он это называл, «соединиться» с часами. Он осознал природу «команд», которые следовало отдавать часам, чтобы управлять ими в странствиях по временным и пространственным потокам, и через какое-то время Титус Кроу решил, что мог бы предпринять свой первый полет на этом причудливом транспортном средстве.

Все эти познания пришли к Титусу Кроу довольно быстро, но не сказать, чтобы он был психологически готов проверить свои гипотезы в тот момент, когда таковая проверка была ему навязана. Это случилось тогда, когда он и его молодой друг де Мариньи (который также был участником Фонда Уилмарта) находились в Блоун-Хаусе, обширном бунгало Кроу на Пустоши святого Леонарда в Лондоне.

Оба они стали весьма острыми шипами, коловшими в бока божеств и демонов Цикла Ктулху, и в конце концов главный предводитель этого цикла, сам великий и ужасный Ктулху, нашел способ нанести Мариньи и Кроу ответный удар. Пребывая в страшных сновидениях Р’льеха, в своей обители, затопленной где-то на просторах Тихого океана, Ктулху решил осуществить свои злобные планы с помощью Итхаквы, Гуляющего по Ветрам, Повелителя Снегов. Сам Итхаква не мог пересекать преграды, с незапамятных времен возведенные Старшими Богами – то есть он мог передвигаться только в пределах Полярного Круга и примыкающих к нему районах, а также в странных северных звездных путях и инородных мирах, но при этом он оставался бесспорным повелителем всех ветров планеты. И вот он послал воздушные стихии с четырех концов света, дабы они обрушились на жилище Титуса Кроу.

И когда за дребезжащими окнами начали собираться жуткие силуэты зла, когда бунгало начало сотрясаться под ударами стихии и Блоун-Хаус был готов в любой момент рухнуть, у Титуса Кроу не осталось другого выбора. Он не имел права рисковать своей жизнью и сохранностью часов времен. Он открыл переднюю дверцу часов и поманил за собой Мариньи. А когда эта «странная локализованная буря» утихла, а от дома остались развалины, не стоило, пожалуй, удивляться тому, что не было найдено никаких следов двоих друзей. Не нашли ни их, ни странных часов.

Ну, а теперь вкратце. Титус Кроу успешно удрал от чудовищных ураганов, насланных на него Итхаквой, в далекое будущее, и добрался почти что до Конца Времён. По пути он овладел множеством секретов и тонкостей часов и научился управлять своим полетом. Что касается Мариньи, то он не был таким уж страстным адептом часов, как его друг, и едва начался полет, как его, образно выражаясь, «смыло за борт» ужасными хроноволнами, и только десять лет спустя его выловили из Темзы скорее мертвого, чем живого! Невзирая на то, что полет в часах времен продлился всего несколько секунд и юный друг Кроу ни капельки не состарился, как бы то ни было – десять лет таки пролетели. Поэтому де Мариньи гадал, в какую даль занесло его друга – а может быть, он странствовал до сих пор?

Вскоре он получил ответы и на этот вопрос, и на некоторые другие.

Оправившись от своего фантастического приключения, де Мариньи вернулся в свой старинный лондонский дом, и вскоре после этого именно туда в мир людей возвратился Титус Кроу. Ах, но это был уже не прежний Титус Кроу. Он пережил превращение. Он стал моложе, крепче, мудрее (правда, в последнее Мариньи верилось с трудом). Новый Кроу повидал невероятные чудеса и проследил свою родословную вплоть до Старших Богов. И теперь он вернулся на Землю с одной-единственной целью: предложить Анри-Лорану де Мариньи возможность присоединиться к нему в Элизии, обители Великих Богов Древности. В качестве затравки, если таковая требовалась, вот как Кроу рассказал другу о своих приключениях:

«…Я застрял на берегах доисторического океана, Анри, где жил своим умом. Охотился на гигантских крабов. Сделал себе гарпун и ловил загадочных рыб. Убегал от динозавров, которые гонялись за мной. А за миллиард лет до этого я обитал внутри огромного кожистого конуса – живого организма, который на самом деле был членом Великой Расы, обитавшей на Земле в незапамятных безднах прошлого. Я повидал жестокую, владевшую миром империю Цан-Чан – через три тысячи лет после нашего времени, а потом – громадные темные склепы, царящие в конце времен. Я телепатически беседовал с суперразумными моллюсками в густых океанах Венеры – там, где потом еще полмиллиарда лет не смогут жить даже самые примитивные живые существа. Я стоял на пустынных берегах этих же самых морей десять миллионов лет спустя, когда они стали стерильными, после грандиозной эпидемии, уничтожившей жизнь на всей планете…

О, я был близок к тому, чтобы увидеть рождение вселенной. Я едва не увидел ее гибель! И все эти чудеса, и многие другие по-прежнему существуют сразу же за тонкой пеленой пространства и времени. Мои часы преодолевают эту пелену отважнее и увереннее, чем драккары викингов бороздили седое Северное море. И ты спрашиваешь меня, что я хочу сказать, когда говорю еще об одном странствии – вместе с тобой?

Когда я возвращусь в Элизию, Анри, в обитель Старших Богов в созвездии Ориона, в моем дворце там найдется место и для тебя. На самом деле, у тебя там будет свой собственный дворец. Почему бы и нет? В стародавние времена Боги брали себе не ложе дочерей человеческих, не правда ли? Разве ты не сделаешь обратное? Я так поступил, друг мой, и теперь вселенная принадлежит мне. Она может принадлежать и тебе тоже».

Вскоре после этого Титус Кроу вновь отбыл с Земли, но на этот раз он воспользовался часами времен более адекватно – в качестве «портала». Он прошел через них, а они остались у де Мариньи – до тех пор, пока он не решится поступить так или иначе. Де Мариньи осознавал, что, если он решится исследовать мрачные бездны часов, это будет нелегко. Но его сознание начали посещать доселе невиданные видения, а чудеса стали призывать его к себе сильнее, чем сирены завлекали Улисса.

А де Мариньи был любителем тайн и загадок ничуть не меньшим, чем ты, читатель, а если так, то как он мог противиться предложенному вызову? Ты бы смог?