Текст книги "Дорога в Эсхатон (СИ)"

Автор книги: Борис Миловзоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

– Разминка.

– Я никогда такого не видел.

– Просто каскад движений....

– Княжич, ты был так быстр, что твой образ размылся! Это магия?

– Оберег светился?

– Нет.

– Тогда не говори глупости, веди назад!

Бажен и Стоян вышли на утоптанный тысячами воинских ног круг в перепоясанных рубахах, мягких сапогах, похожих на те, что надел утром Артём, и в островерхих шлемах. Остановились друг перед другом, поклонились и, вскинув мечи, закружились в стремительном танце, наполненном выпадами, ударами и уклонами. Металл звенел над древним ристалищем, сопровождаемый молодецким уханьем и удалыми криками. Рядом с Артёмом на скамье сидел Ведагор и покрякивал в такт ударов.

– Как думаешь, – спросил он, – кто победит.

– Бажен.

Зелейник молча кивнул. Стоян был быстрее и вертлявее, нападал часто, со всех сторон, но несколько беспорядочно, Сын князя Белотура спокойно поворачивался к нему, если надо, легко и непринуждённо маневрировал, пока не нападал, лишь отбивая атаки. Ясно было, что изучает приёмы и тактику противника. Артём сразу решил, что белокурый атлет победит, потому и ответил Ведагору без раздумий и сомнений. Между тем Стоян подустал и Бажен перешёл в наступление. Его движения стали стремительны, меч замелькал призрачным вихрем. Артём не ожидал от Бажена такой прыти. Сын Чураслава мастерски отбивался, но чувствовалось, что он на пределе своих способностей. Вот неожиданный финт и меч Стояна сверкающей на Солнце полоской взметнулся вверх и упал на землю, вздыбив облачко пыли. Одновременно раздался зычный голос Вадимира: 'Стоять! Бой кончен!'. С радостными криками к Бажену бросились люди из свиты его отца, а сам князь довольно улыбался со скамьи именитых гостей. Чурослав стоял возле границы площадки и мрачно смотрел на сына, понуро бредущего к нему. Его сын стал первым, выбывшим из состязания.

– Вызывается следующая пара! – зычно объявил Вадимир.

Ведагор ободрительно похлопал Артёма по спине.

– Иди, княжич, я на твоей скамье посижу, помолюсь за твою победу.

– Спасибо! – растрогался Артём, надевая на голову шлем.

– Помни, что не на петушиный бой выходишь, а судьбу Веданы решаешь!

– Помню!

Ратимир выбрал место первым и ухмыляющейся скалой встал спиной к солнцу. 'Правильная тактика, – понимающе одобрил Артём, – только солнце мне не помеха, так что не радуйся, соперник!'. Образ Веданы мелькнул пред внутренним взором и смёл из головы праздные мысли, оставив лишь план боя: выдержать первый натиск, понять приёмы и тактику противника, затем победить. Издалека донеслось: 'Бой!'. Артём предполагал, что Ратимир тут же броситься на него, но тот ступал грозно и неспешно, играя буграми мышц на загривке. Они пошли по кругу. 'Неужели он опасается меня? – недоумённо подумал Артём. – Или запугивает? Ладно, проверим'. Артём рванулся вперёд с поворотом на 360 градусов и со всей накопленной энергией пустил меч по дуге на Ратимира. Уклониться у того не было никакой возможности, соперник едва успел выставить перед собой меч. Раздался громкий звон и глухой стук: удар Артёма был столь стремителен, что верхняя часть меча Ратимира отклонилась и стукнула по шлему. Артём отскочил на прежнюю позицию, сопровождаемый бурными криками. На щеке Ратимира появилась красная ниточка: лезвие его же меча поцарапало щёку.

– Стоять! – громыхнуло над ристалищем, одновременно многоголосно ахнули зрители.

Поединщики застыли, скуластое лицо Ратимира недоумённо вытянулось. Он машинально провёл рукой по щеке и удивлённо уставился на красное пятно на пальцах. К ним подошёл Ведагор, не обращая внимания на Артёма, остановился перед Ратимиром, внимательно осмотрел царапину, потом чистой тряпицей промокнул её, на белом фоне кровь прочертила короткую красную линию.

– У тебя кровь, Ратимир, сын Ряхи.

– Так то ж случайная царапина!

– А ты, княжич, что скажешь? – Ведагор повернулся к Артёму, – Признаешь кровь?

В глазах Ведагора читалось: 'Давай, признавай, и бой за тобой!' – но такая победа не была достойна Веданы.

– Признаю, случайность, пресветлый.

Ратимир удивлённо посмотрел на стройного юношу, сам он, скорее всего в такой ситуации не сомневался бы. Важна победа, а не путь к ней, так учили его с малых лет. Ведагор покачал головой и направился к трону.

– Ты мог признать кровь и выиграть! – глухо сказал Ратимир.

– Нет! – твёрдо ответил Артём, внутренне удивляясь самому себе: – Это позор для меня, а для тебя – повод для ненависти. Такая победа мне не нужна.

– Ты мудр не по годам, сын Горы, – отозвался после некоторой паузы Ратимир, – но если присудят продолжение боя, пощады не жди!

Артём кивнул и ничего не ответил, он сделал свой выбор и ни о чём не жалел. Внутри даже страха не было, только ощущение, что его несёт вперёд поток рока, а потому он повинуется ему, лишь коротко попросив помощи у господа.

– Внимание! – вновь загремел голос Вадимира. – Мы с отцом и с именитыми гостями держали совет и решили продолжить бой! Поединщики, бой!'.

Ратимир больше не ухмылялся, он сжал губы, нахмурился и рванулся вперёд с поднятым мечом, Артём едва успел шагнуть в сторону, вскользь отбив меч снизу. Лезвие скользнула вниз, но атака не остановилась, Ратимир умело вывернул и продолжил движение меча уже на уровне колен. Если бы Артём не перепрыгнул, остался бы без ноги. Он внутренне рассвирепел, оказывается, не все русичи благородны! Ратимир по инерции провернулся к нему боком, норовя здоровенным левым кулаком въехать противнику в ухо, но Артём был быстрее, он уже приземлился и присел под кулак, а когда тот пролетел над ним, что есть мочи заехал рукояткой своего меча в подмышку Ратимира, туда где нервный узел. Ратимир взвыл от боли и отскочил, его левая рука бессильно повисла.

– Ах ты, гнида! – глаза воина горели ненавистью. – Убью!

Артём не стал тратить время на словесную перепалку, он знал, что осушённая левая рука противника скоро заработает и тот просто тянет время, надо было добивать его, пока эта глыба мышц и воинских навыков не смела его на пути. Артём был явно слабее Ратимира, но гораздо быстрее, что давало шанс на победу. Он начал точно такой же финт, как вначале боя: прокрутку вокруг своей оси, Ратимир отреагировал, перемещая навстречу будущему боковому удару свой меч, но Артём прокрутился не до конца. На половине оборота он стукнул ногой оземь, не просто остановив вращение, а начав новое, в противоположную сторону и ещё более стремительное. Его меч скользнул вдоль кольчуги, ниспадающей из-под шлема, и остановился над незащищённой частью предплечья. Артём рванул к себе меч, надрезав рубаху и кожу Ратимира, расплылось большое красное пятно и тут же раздалось: 'Стоять! Бой кончен!'. В пылу боя Ратимир с горящими глазами продолжил боковой удар, но меч Артёма был с той же стороны и легко отбил удар. Ратимир опустил меч и потухшим взглядом посмотрел на противника. Внутри него переворачивались все прежние понятия не столько о тактике боя, сколько о возможностях человека.

– Ты очень быстрый, сын Горы, – тихо сказал он.

– А ты очень сильный, сын Ряхи, – так же тихо ответил Артём.

– Теперь я понял, ты достоин владетельной карты, – сказал Ратимир и, отвернувшись, пошёл прочь. Навстречу ему уже бежал человек с тряпицами и склянками.

Артём задумчиво сидел на своей скамье, он победил, но мысли были не о поединках. Он думал о том, как неоднозначен характер человека. Вот Ратимир, например, первоначальное впечатление о нём было, как о хитром, жестоком и коварном человеке, он и бой вёл на грани чести, а последние его слова показали совершенно другим человеком. Или он опять хитрит?

– О чём задумался, княжич? – спросил Ведагор, присаживаясь рядом. – О том, как с Баженом бороться?

Артём посмотрел отсутствующим взглядом на улыбающегося зелейника.

– Что?

– То, что тебе вот-вот бороться надо!

– Да, конечно, – кивнул Артём. – Скажи, князь Ведагор, Ратимир для тебя хороший или плохой?

– Так вот ты о чём размышляешь?! – удивлённо покачал головой зелейник. – Ратимир именитый русич, хороший боец и, насколько я знаю, послушный сын. Несколько мрачноватый на вид, но это не столь важно.

– Спасибо, Ведагор. У нас есть пословица: век живи, век учись.

– У нас тоже такая есть, – старый князь, кряхтя, поднялся, постучал Артёма по плечу. – Ты пока отложи в сторону неуместные здесь думы, а помни....

– О Ведане, – прервал Артём фразу Ведагора.

– Не забудь пояс снять, отрок, а мне пора.

Вадимир уже встал с трона и смотрел в их сторону, едва Ведагор задумчиво двинулся к трибунам, он возложил руку на посох и раздался его громкий голос: 'Объявляю последний турнир – борьбу. Бороться будут княжич Бажен, сын Белотура и княжич Артём, сын Горы'. Только сейчас Артём спохватился и, вскочив, принялся развязывать пояс. Бажен, оглянулся на него, тряхнул белокурым чубом и направился к ристалищу, Артём поспешил следом. По пути он вслушался в голос князя Вадимира, объявляющего правила поединка: 'Поединщики должны использовать силу, быстроту и сноровку, допускаются любые приёмы, кроме подлых, таких, как таскать противника за волосы, тянуть за уши или сыпать в глаза песком'. Бажен был почти на голову выше Артёма, шире в плечах, с длинными большими руками и, наверное, опытнее его. В предыдущих двух поединках на стороне Артёма стояла недооценка противников, ведь он был из верхнего мира, но теперь, скорее всего, Бажен будет насторожен и аккуратен. Вряд ли поединок начнётся с наскока, противник попытается разведать, выпытать, на что он способен.... Или нет? Интересно, а что Бажен ждёт от него: неуверенности? Что же получается, с таким противником и в таких условиях надо не выжидать, а сразу идти в наступление? Не будет ли такая тактика ошибкой? Артём прокручивал в голове все эти варианты и смотрел на Бажена, тот уже стоял на месте и выглядел совершенно спокойным, но вот он потёр друг о друга свои большие ладони и Артём в этом движении уловил нервность. Значит, волнуется, следовательно, его рассуждения верны? Так как будет вести себя Бажен: выжидать или наступать? Чем ближе Артём приближался, тем яснее понимал, что сын князя Белотура не только высок и силён, но быстр и опытен, его длинные руки будет трудно взять изломом или хитроумным приёмом, шанс один – в нужный момент нанести решающий удар.

Едва Артём ступил на прочерченный углём круг, над ристалищем раздалось: 'Поединщики, бой!'. В то же мгновение высокий плечистый Бажен рванулся к нему, его рисунок боя сразу стал ясен и прост: сойтись, придавить массой и силой, уложить противника на землю. Артём рванул вправо, белокурый Бажен с широко расставленными руками дёрнулся туда же, ясно было, что маневрировать на оставшихся нескольких шагов до столкновения, было бесполезно, Бажен достанет. Однако Артём с разбега сделал высокое боковое сальто в левую сторону и рука противника прошла мимо, а сам он по инерции проскочил вперёд. Рисковать с таким неравным соперником было нельзя, Артём приземлился и, не теряя темпа, ударил правой ногой назад по тыльной стороне колена Бажена. Такой удар ничего не ломает, его можно перетерпеть, но устоять невозможно, сустав неизбежно согнётся. Бажен, ещё не успев окончательно погасить инерцию своего движения, глубоко припал на согнувшуюся правую ногу, Артём стремительно провернулся вокруг своей оси и той же ногой врезал по верхней части шеи. Как не была она зачищена панцирем мышц, такой удар потряс его и мгновенно отключил сознание. Бажен получил лёгкое сотрясение и ткнулся в пыль лицом вниз. Зрители взревели восторженными криками, заглушив клич Вадимира: 'Бой кончен!'. Артём победил, и первая мысль в его голове была: 'Теперь Ведана только моя!'.

Участников состязания поставили перед княжеским троном, Ведагор прошёлся перед ними и собрал самоцветные обереги, Вадимир встал.

– Добры молодцы, состязание окончено, есть ли у кого-то сомнения в чести друг друга? – Он пристально посмотрел на каждого в шеренге поединщиков, все, в том числе и Артём, громко ответили: 'Нет!'. – Хорошо, мы все услышали! – Вадимир повернулся в сторону именитых гостей, те энергично закивали. – Волею малого совета князей объявляю победителем состязания Артёма, сына главы нашего княжеского рода Горы.

При этих словах раздались удивлённые голоса гостей.

– Победить в состязании великая честь, – продолжил Вадимир, – особенно для юноши, выросшего во внешнем мире.

Народ вновь одобрительно зашумел, среди возгласов явственно стало слышаться многократное: 'Имя, имя!' – через секунду вся толпа дружно подхватила и скандировала это слово. Вадимир повернулся к Артёму.

– Сын Горы, народ требует дать тебе правильное имя, ты готов его принять?

– Готов, – ответил Артём, чувствуя, как от волнения пересохло в горле.

– Отец! – обратился князь к Ведагору.

Тот вышел вперёд и громко крикнул.

– Нарекаем тебя Зорко!

– Ура! – кричала толпа, бросая вверх шапки, – Зорко! Зорко!

– Принимаешь ты такое имя? – спросил Вадимир, когда народные восторги поутихли.

– Принимаю, – Артём низко поклонился, а когда выпрямился, перед ним стоял Вадимир и Ведагор.

– Вот тебе, Зорко, владетельная карта! – сказал Вадимир и протянул Артёму тубус с княжеской печатью. – Также, всем объявляю, что Зорко, сын Горы, суженный княжны Веданы, моей дочери.

– Ура! – закричал народ.

Артём понял, теперь он стал своим. Кто-то дёрнул его за рукав, он обернулся, Ведагор протягивал ему меч.

– Возвращаю с хранения, Зорко, – зелейник смущённо кашлянул. – И очень горжусь тобой!

– Спасибо, Ведагор! – Артём принял заветный меч и торжественно поцеловал чуть выдвинутое из ножен лезвие, и вдруг ярко вспыхнул большой рубин на рукояти меча.

Народ, из первых рядов, тот, что увидел, ахнул.

Когда вездесущий писарь без стука ввалился в его комнату и бесцеремонно принялся расталкивать Артёма, тот довольно долго выныривал из глубин сна, в который провалился, едва вернулся с ристалища.

– Опять ты! – Артём нащупал на стуле свои часы и разомкнул веки, было только половина третьего. – Перята, скажи, что я не буду обедать.

– Светлый княжич, – не унимался писарь, – тебя не к столу приглашают, а на малый совет просят прийти.

– Что?! – сон, как рукой сняло. – Иди вниз, налей кипятку.

– Для кофе?

– Запомнил? – улыбнулся Артём.

– Я понятливый, – крикнул писарь уже от двери, – только ты, светлый княжич, поторопись.

– Я следом, только переоденусь, – Артём свесил ноги с кровати и пробормотал: – Светлый княжич? Теперь у меня и новый титул?

Порывшись в шкафу, он нашёл свежую рубаху и с удовольствием переоделся, предварительно обмыв торс водой из ушата. Причесался и ощутил, что хочет есть. 'Зря я от обеда отказался, – подумал он и тут его взор упал на заветный меч и тубус с картой, – может быть дело в них? Передали при народе, теперь хотят назад получить?'. Мысль вызвала неприятный осадок на душе, даже есть расхотелось. Он же понимал, что если попросят, отдаст. Артём вытащил из сверкающих самоцветами ножен меч, полюбовался на лезвие с витиеватой вязью ирийских слов и вздохнул.

– Отдавать тебя или нет? – прошептал Артём, но меч молчал. – Ах, да, надо же не так спрашивать! Меч, ты хочешь остаться у меня? – Меч снова молчал. – Меч, тебя вернуть Ведагору?!

Внезапно рукоятка завибрировала в руке, неприятно поразив Артёма таким ответом, он поморщился и вогнал меч в ножны, настроение было безнадёжно испорчено. 'Хорошо хоть карта не имеет голоса!' – подумал он с горечью. Тубус с картой он пристегнул к поясу, а меч понёс в руках.

Малый совет проходил в княжеской столовой. На столе стояла простецкая, но обильная закуска, на лавках сидели только князья и пили пиво, лица у всех были такие серьёзные, что Артём заробел. Он поклонился и застыл на пороге.

– Проходи, светлый княжич, садись за стол, – сказал Вадимир и добавил: – Отец, налей пива нашему победителю.

Ведагор налил из кувшина, передал кружку князю Унеча Ряхе, тот продвинул её князю Мглина Белотуру, а тот поставил кружку на дальний торец стола. Артём понял, это место напротив Вадимира заранее отведено для него, вроде почётное, но чуть в стороне от всех.

– Закуски! – скомандовал Вадимир.

Ведагор передал пустую тарелку, на которую каждый из именитых князей положил что-нибудь. Артём невозмутимо прошёл, положил меч поперёк стола и сел, с наслаждением отхлебнув пенного напитка.

– Что меч не на поясе? – спросил Ведагор.

– Я его спросил, он пожелал остаться с тобой, пресветлый князь.

Присутствующие озадачено переглянулись.

– Хорошо, Артём, приму опять меч на сохранение, пока не вернёшься.

– Скажи, Зорко, – вкрадчиво заговорил Скородум, сидящий рядом с Ведагором напротив Ряхи и Белотура, – есть ли секрет в твоей победе?

– Какой секрет?

– Не знаем какой, – включился скрипучим голосом Ряха, – может быть магия неизвестная или снадобье? Уж больно ловко ты разделался с лучшими воинами русичей.

– Лучшими? – удивился Артём. – Разве в дружине княжеской нет бойцов более искусных?

Князья опять переглянулись.

– Наверное, есть и лучше, – заговорил Вадимир, – но княжичи уж точно не из слабаков, да и не об этом речь, Зорко.

– И то верно, – закивал седой головой Белотур.

– Нет, пресветлые, это не магия, – усмехнулся Артём. – Метко стрелять это у меня дар от природы, а остальное – результат многих лет тренировок у лучших мастеров.

– Надо же, – проскрипел Ряха и потёр обширную лысину, – во внешнем мире остались мастера боевых искусств?

– Внешний мир слишком велик, друже, – сказал Ведагор, – чтобы в нём чего-то не было.

– Чести там нет! – строго сказал Скородум и с вызовом посмотрел на Артёма, тот равнодушно пожал плечами.

– Есть в нём и грехи и пороки, но ещё остались честь и доброта.

– Хорошо ответил, – улыбнулся Вадимир. – Дорогие гости, не томите юношу, говорите, достоин он пути на Буян?

– Достоин, – солидно и без пафоса ответил каждый именитый гость.

У Артёма на душе потеплело, ведь двое из говоривших были отцами проигравших сыновей, наверное, им было нелегко смириться с этим.

– Спасибо, князья, – дрогнувших голосом ответил он, встал и поклонился, потом глянул на Вадимира. – Князь, можно я письмо Ведане напишу?

– Нет, не тревожь её. Ведагор про твои подвиги отпишет и с оказией отправит. Как отец, отпишешь?

– Отпишу, славные подвиги на бумагу хорошо ложатся.

– Вот и славно, а теперь, Зорко, послушай про Буян. Отец!

– Рассказать мало что можно, – заговорил Ведагор, – потому что точно знаем одно – есть такой остров. Многие люди до появления нагов туда ходили судьбу испытывать, да никто не вернулся, потому и великого князя у нас не было.

– Никто не вернулся!?

– Говорят, двоим удалось: Заратуштре и вашему Иисусу. Это из тех, о ком сказы ходят.

– Ведагор, а наш Барей?! – вставил Ряха.

– Да, и Барей, конечно, – кивнул Ведагор. – записано в книгах. Что он на Буяне часто бывал.

– Ещё камень Алатырь на Буяне есть, – добавил Белотур. – Под ним источник жизни и семена всех живых,.

– Говорят, Алатырь любое желание исполнить может, – мечтательно сказал Скородум. – Я бы сына себе попросил.

– А я молодости, – сказал Белотур.

– А я не скажу, – ухмыльнулся Ряха.

Все коротко посмеялись.

– Да, светлый княжич, – усмехнулся Ведагор, – теперь ты понимаешь, почему многие так стремились на этот остров?

– А что ещё говорят легенды?

– Что живут на острове громы и ветры, что сходятся там подземный, земной и небесный миры. Много легенд, но главная, что всеми русичами может править только тот, кто побывает на нём, а владетельная карта у тебя на поясе, вроде пропуска на остров.

– Значит, я могу не вернуться?

– Мы не знаем, – развёл руками Вадимир, Ведагор кивнул, остальные князья тоже закивали.

– Ты можешь не ходить на Буян, Зорко, – сказал Вадимир, – Ведана всё равно твоя будет, довольно с тебя подвигов. Может, ну его, эти сказки?

– А мне перед твоей матушкой ответ держать придётся! – вздохнул Ведагор.

Артём недоумённо обвёл взглядом князей, что они такое говорят?!

– Вот и наши именитые гости на том же сошлись, – продолжил Ведагор.

– На чём?

– На том, что не стоит тебе идти на Буян, вот про что! – проскрипел Ряха.

– Мы и так тебе власть доверим, – важно объявил Скородум. – Ты хоть и молод и пришёл из внешнего мира, но отныне я это считаю промыслом божьим.

– Я согласен с тобой друже! – важно тряхнул седым чубом Белотур. – Зорко ведь не только владетельную карту нашёл, но и в поединке победил. Всё сходится к одному: коли Зорко править будет, всем признать законность престола придётся, а значит, будет спокойствие среди русичей!

Все князья одобрительно зашумели, Вадимир поднял руку, постепенно все притихли.

– Легенды легендами, – заговорил он, – а жить нам надо сегодня. Князь Белотур знатно сказал, в самую точку, потому мы у тебя, Зорко, и спрашиваем: готов на себя груз власти принять и русичами править?

– Все выжидательно уставились на Артёма, он почувствовал, как краснеют щёки. Он-то думал, что его право на Ведану и власть оспаривать будут или мешать исподтишка, а ему всё сразу на блюде преподносят! Внутри шевельнулось сомнение, перешедшее в уверенность: такой исход рубит его едва начавшийся путь рока.

– За великое доверие, – Артём вновь поднялся из-за стола и поклонился в пояс, – великое вам спасибо. Но простите меня, пресветлые князья, не могу я с пути своего сойти.

– Какого пути? – прищурив глаз, спросил Белотур.

– Мой отец учил меня, что у каждого человека есть свой рок, большой или малый и смысл человеческой жизни в следовании своему року. Это я и называю путь.

– Понятно, – кивнул Белотур, – но тогда человек не свободен?

– Напротив, человек свободен в своём выборе, следовать по пути или покинуть его.

– И Бог за уход накажет? – спросил Скородум.

– Не Бог, человек сам себя накажет, потому что без Бога он забредёт ни туда или будет ходить по кругу.

– Мудрёно, – покачал головой Ведагор, – странно слышать такие слова из уст юноши.

– Это не мои слова, пресветлый, я лишь повторяю то, чему учил меня отец.

– Зорко, мы тебя поняли и не обижаемся, – Вадимир обвёл взглядом притихших князей, – так ведь, пресветлые?

– Так.

– И куда тебя ведёт тебя твой путь?

– Никто точно не знает, правильно ли он идёт, человек часто ошибается. Отец говорил мне, слушай сердце, оно знает, вот я и слушаю, и оно зовёт меня на остров Буян. К тому же, – Артём кивнул на меч, – он не зря к Ведагору собрался.

– Это твоё окончательное решение?

– Окончательное, князь Вадимир, – Артём сказал, а внутри ёкнуло от осознания невозвратного шага, ему стало ясно, что больше его уговаривать не будут, а самому отступить без потери чести невозможно.

– Что ж, – Вадимир встал, – так тому и быть! Сегодня будет пир в твою честь, а завтра иди на заветный остров Буян, светлый княжич Зорко, и вернись к нам правителем, великим князем русичей.

Вадимир сел, лицо его было скорее мрачным, чем торжественным. Тяжело покряхтев, поднялся на ноги тучный Скородум.

– Я тебе, Зорко, корабль дам.

– Спасибо, пресветлый, но лучше лодку с парусом. Буян недалеко от берега, я на карте видел.

– А справишься?

– Справлюсь, я ходил под парусом.

– Ну, добро, – Скородум сел, поглядывая на задумчивые лица остальных.

Рано утром повозка остановилась на берегу реки возле сторожевого домика с флюгером в виде рыбы, большую часть горизонта закрывал обширный остров, поросший высокими соснами. Артём вышел из повозки, потрепал Ворона по холке, конь миролюбиво всхрапнул, скосив на него большой глаз. Ратша улыбнулся, тряхнув золотистой прядью.

– Ворон желает тебе удачи, светлый княжич!

– Спасибо, а ты Ратша?

– И я тоже, – воин обошёл повозку вокруг, проверил сбрую. – Ты постой здесь, мне со стражами словом надо перемолвиться.

Ратша прошёл к шлагбауму, за которым на них с любопытством посматривали два стражника в латах из необычно крупных стальных пластин, похожих на чешую. Они дружелюбно поприветствовали Ратшу, внимательно выслушали и, прочитав поданное им письмо, энергично закивали. После этого один из стражей побежал к причалу, прыгнул в лодку и распустил треугольный парус.

– Будем ждать здесь, светлый Зорко, – сообщил Ратша, вернувшись к повозке.

– А как же Калась?

– Стражи сказали, что Скородум им уже отписал, лодку сюда подгонят.

– Письмо? – удивился Артём. – Когда ж он успел, нас ведь никто не обгонял?

– Так-то оно так, только гонца и заранее послать можно.

Они отъехали в сторонку, к берёзкам, сгрудившимся на крутом берегу так, будто в воду прыгать собирались. Ратша привычно разложил костерок, поставил на угли чайник, достал хлеб и сало.

– Извини, светлый княжич, разносолы уже закончились.

– Ничего, – засмеялся Артём, – я люблю сало.

Они позавтракали и, расстелив циновки, улеглись подремать, в трясущейся повозке не очень-то поспишь. Артём прикрыл глаза и открыл шлюзы для лучей встающего из-за леса солнца. Они выпрыгивали из-за вибрирующих на ветру листиков и нежно опускались на кожу, проникая через неё вглубь, укладываясь огнёнными искорками вокруг солнечного сплетения.

– Зорко, Зорко! – Артём открыл глаза и тут же прищурился от яркого солнца в зените. – Вставай, лодка на подходе.

Артём вскочил и пристально всмотрелся в подходящую к берегу лодку, под парусом мелькали два человека. Артём пригляделся, фигуры приблизились. Ничего себе, это были Бажен и Ратимир.

Скоро лодка пристала к дощатому причалу, и бывшие соперники Артёма предстали перед ним. Их лица были серьёзны, без малейшего намёка на улыбку: вот мол, каковы мы, дивись. Княжичи поклонились.

– Здрав будь, Зорко, – поприветствовали они хором.

– И вам здоровья, княжичи, – поклонился в ответ Артём. – Не скрою, я удивлён нашей встречей.

– Нас отцы тебя проводить отправили, – сказал Бажен и глянул на Ратимира, тот согласно кивнул.

– Ты, светлый Зорко, не поминай, что мы соперниками твоими были, ты выиграл честно, потому нас отцы и послали на проводы.

– Вот, мы тебе лодку снарядили, – простодушно улыбнулся Бажен.

– Спасибо, други, – Артём поклонился, он искренне был растроган, но одна мысль тронула его губы короткой усмешкой. – А что же я Стояна среди вас не вижу?

– Он нам не ровня! – сверкнул глазами из-под тёмных густых бровей Ратимир.

– Да, не ровня! – вторил ему Бажен.

– Что ж, не буду спорить, вам виднее.

Они сдержанно пообнимались, похлопав друг друга по плечам, затем Артём подхватил свой рюкзак и прыгнул в лодку. Глянув на несложную оснастку, кивнул и княжичи оттолкнули лодку от берега. Странно, но никто на берегу ему не махал, и лица у всех были не просто серьёзные, а скорбные. 'Так они же со мной прощаются, на смерть провожают! – Артём вскочил. – Ну, мы это ещё посмотрим!'. Артём энергично замахал рукой.

– Я вернусь! Передайте Ведане, я непременно вернусь! – крикнул он громко.

Лишь Ратша махнул ему в ответ.

*****

Артём спустился по неспешному течению широкой реки Рава и вышел в открытое море. Он думал, что будет плыть мимо многочисленных островов, но горизонт был чист. Он раскрыл увеличенную копию карты и с удивлением обнаружил, что на пути от русла Равы, острова словно расступаются в стороны, открывая путешественнику чистый горизонт. Подержав в руках компас, Артём вернул его в кармашек рюкзака, решил проверить своё внутреннее ощущение направления. По мере того, как уменьшалась за спиной полоска берега, это ощущение росло, слегка подталкивая руку, лежащую на руле. Ветер дул вдоль берега, но ровно, без порывов, для Артёма, имеющего хороший опыт яхтсмена, не составляло труда придерживаться выбранного курса. Когда берег окончательно скрылся за горизонтом, впереди над кромкой всплыло белое пятнышко, посверкивающее на ярком солнце. Если бы погода была пасмурной, заметить его было бы проблематично. Артёму везло, хотя у него мелькнула мысль, что это не простое везение, а божья помощь, но он прогнал её, дабы не впасть в прелесть гордыни. Словно в ответ на это ветер стал порывистым, парус то и дело хлестал мокрым полотном по лицу, пока он в бессчетный раз переводил снасти. Артёму приходилось прилагать всё своё умение и силу, чтобы небольшая лодка не черпанула воду или вовсе не опрокинулась. Примерно через два часа ветер вдруг стих и парус повис бессильной усталой тряпкой. За своей борьбой со стихией Артём не заметил, как приблизился остров, до берега оставалось километров пять, хорошо был различим густой хвойный ёршик на скалистых берегах и гора, прячущая вершину в густом облаке. 'Ладно, – подумал Артём, – раз так, самое время с мамой поговорить'. Он позвал её и тут же услышал в голове её радостный голосок.

– Тёма, я так рада слышать тебя! Как у тебя дела?

– Всё хорошо, мамочка, поединки закончились.

– Ой! Ты цел, здоров?!

– Я победил, мама.

– Поздравляю, когда свадьба? – голос матери, несмотря на бодрый тон, был наполнен тревогой, Артём это ясно чувствовал.

– Мама, тут ещё одно дело осталось....

– Опасное?!

– Нет, что ты!

– Артём, прекрати врать! – Елена всхлипнула.

– Мам!

– Что мам?!

– Дело не опасное, просто загадочное, как раз по мне. Ты не волнуйся, ладно?

– Ладно. Сынок, береги себя. Ты сильный, весь в отца, будь разумным, как он.

– Я стараюсь. От отца вестей нет?

– Нет, – Елена опять всхлипнула.

– Как Машуня?

– Растёт. Тёма, ты мне почаще звони или как это называется.... Люблю тебя сын, береги себя.

От разговора с матерью осталась нежность и горечь, но жизнь продолжалась, впереди стелился его путь, надо лишь добраться до острова, вот же он, рукой подать! Артём глянул на повисший парус, улыбнулся и поплевал на руки, уселся за вёсла. К его счастью, примерно через полчаса вновь поднялся лёгкий ветерок. Артём поторопился идти вдоль острова, чтобы найти удобное место для причала. Ему не хотелось ночевать в открытом море, поэтому едва он заметил проход между прибрежными скалами, сразу направил туда лодку.

Артём с недоумением осматривал бухту, в которую вошёл. Её можно было бы назвать уютной, если бы песчаный пляж не был завален обломками лодок и кораблей. Он вытянул лодку подальше на берег и накинул на плечи рюкзак. Солнце кренилось к горизонту, окрашивая поверхность моря в багряно-огненный цвет, можно было бы долго любоваться этой красотой, но надо было искать место для ночлега. Пологий берег круто забирал вверх к лесу, подниматься приходилось, прыгая с камня на камень. Артём с наслаждением вдыхал хвойный воздух, как вдруг сзади раздался громкий скрежет. Обернувшись, Артём с ужасом увидел, как огромный осьминог ломал мощными щупальцами его лодку. 'Эй! – истошно закричал Артём, – уходи прочь!'. Услышать крик в шуме прибоя было невозможно, но Артём был так зол, что вместе с криком с него сорвалась вниз волна злости. Она накрыла огромное животное, осьминог вздрогнул, посмотрел огромными глазами на Артёма и исчез в глубине. Впрочем, лодку он уже изрядно помял: в стороны торчали сломанные доски бортов, похожие на рёбра, но мачта и парус были на месте. Едва Артём подумал, что лодку можно починить, как из глубины бухты высоко вырвалось щупальце морского чудовища с зажатым камнем. Оно с размаха опустило его на лодку, раздался жуткий треск, и всё, теперь уже восстанавливать было нечего. Артём рванулся было вниз, но потом махнул рукой и сел на камень: в его порыве смысла уже не было. Кажется, остров Буян не прост, раз огромные головоногие целенаправленно разрушают плавсредства путешественников. Начинало быстро темнеть, Артём приглядел расщелину между двумя большими глыбами и залез между ними. Утро вечера мудренее, рассудил он и почти мгновенно уснул.