Текст книги "История США от глубокой древности до 1918 года"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 72 страниц)

Трагедия Тафта состояла в том, что из-за своей бесцветности и неумения справиться с конгрессом все, что он ни делал, казалось неудовлетворительным, даже если он делал то, что приветствовали бы при Рузвельте. При Тафте было предпринято вдвое больше антитрестовских мер, чем при Рузвельте, но Рузвельт всегда знал, как добиться доверия к таким мерам, а Тафт нет.

Тафт продолжил рузвельтовскую политику «открытых дверей» не только на Дальнем Востоке, но и в Латинской Америке и внимательно следил, чтобы американский бизнес имел на рынках справедливую долю, конкурируя с европейскими странами. В своем послании конгрессу Тафт сказал, что «для этой политики характерна замена пуль на доллары».

Это был неудачный способ представить ее обществу. Конечно, в отношениях между странами доллары кажутся лучше пуль. Национальная гордость, однако, приравнивает победу силовыми методами к «мужественности», «силе» и «храбрости». С другой стороны, победа путем мошенничества или покупки представляется низкой и фальшивой. Политику Тафта стали называть «дипломатией доллара» и всячески ее ругали.

Кроме того, казалось, что Соединенные Штаты поставили свою силу на службу американскому бизнесу, а это виделось прогрессивистам как еще одно средство, при помощи которого американское правительство помогает богатым и влиятельным за счет бедных и слабых.

И даже когда администрация Тафта предпочла деньгам силу, это тоже оказалось не к добру. А было это в связи с новой проблемой канала.

Рузвельт обезопасил ситуацию с маршрутом Панамского канала, но по-прежнему существовала возможность постройки второго канала через Никарагуа, и для Соединенных Штатов было важно не допустить попадания этого возможного маршрута в руки иностранцев.

Столь нежелаемое событие казалось вполне возможньш. Диктатор Никарагуа Хосе Сантос Селайя был настроен антиамерикански и очень много занял у европейских держав. Существовал реальный шанс, что та или другая из стран-кредиторов может попробовать захватить потенциальный маршрут канала и взамен освободить диктатора от его долга.

Поэтому, когда в ноябре 1909 года вспыхнуло восстание против Селайи (профинансированное американскими компаниями), Соединенные Штаты тут же поддержали повстанцев. Селайя сбежал, новое правительство возглавил надежный проамериканский лидер.

Госсекретарь Тафта, Филандер Чейз Нокс (род. в Браунсвилле, Пенсильвания, 6 мая 1853 года), архитектор «дипломатии доллара», договорился с новым никарагуанским правительством о соглашении, которое поставило эту нацию под такой же контроль Соединенных Штатов, под каким находилась Куба. Соединенные Штаты брали на себя заботу о никарагуанском долге и потому отныне следили за никарагуанскими финансами. Более того, возможный маршрут канала резервировался для Соединенных Штатов.

Сенат, более независимый, чем был при Рузвельте, отказался одобрить это соглашение, но неофициально Никарагуа осталось под американским контролем. В 1912 году, когда новое восстание разразилось уже против проамериканского режима, Соединенные Штаты на сей раз стремились поддержать статус-кво. Две с половиной тысячи моряков и морских пехотинцев были отправлены в Никарагуа, и восстание заглохло. Часть морских пехотинцев оставалась в стране еще двадцать лет.

Тафт не сделал в Никарагуа ничего сверх того, что Рузвельт сделал в Панаме, а Мак-Кинли – на Кубе. Однако Тафт не проявил никакого изящества, и потому он вызвал к себе широкое неприятие как у латиноамериканцев за рубежом, так и у прогрессивистов и антиимпериалистов у себя дома.

Еще один пример тафтовской неудачи относится к области охраны природы. Тафт, который серьезно считал себя наследником Рузвельта и пытался честно следовать политике своего патрона, продолжал поддерживать принцип охраны природных ресурсов.

Министр внутренних дел Тафта, Ричард Ахиллес Беллинджер (род. в Бунсборо, Айова, 9 июля 1858 года), посчитал, что некоторые земли, «законсервированные» предыдущей администрацией, можно, руководствуясь законом и здравым смыслом, предложить на продажу частным фирмам, – и принялся это воплощать в жизнь.

Вспыльчивый Пинчот набросился на Беллинджера и обвинил его в потакании интересам бизнеса. Тафт попытался помирить стороны, но Пинчот не отступал ни на дюйм. Тогда Тафт подумал, что он должен защитить члена своего кабинета и 7 января 1910 года уволил Пинчота. Действия Беллинджера были оправданы комитетом конгресса, но «мятежных республиканцев» настолько задело обращение с Пинчотом, что спокойной работе Беллинджера пришел конец. Ему пришлось уйти в отставку 6 марта 1911 года.

И конечно же, теперь прогрессивисты еще больше уверились в том, что Тафт – противник охраны природы, предавший политику Рузвельта.

Рост

Тем не менее одно достижение администрации Тафта не могло быть расценено всеми американцами иначе, как счастливая кульминация. Во время его пребывания в Белом доме все континентальное пространство Соединенных Штатов, как это было до 1867 года, наконец заполнили только штаты. Пора территорий закончилась.

Один новый штат был принят еще при Рузвельте. Между Техасом и Канзасом лежала земля, которую с 1834 года называли «Индейская территория» и которую предполагалось навсегда выделить индейцам для их проживания. Это был последний кусок территории, отведенный индейцам и не являющийся частью штата, входящего в Союз, и этот кусок находился под постоянным давлением белых поселенцев.

Мало-помалу части этой территории становились свободными для поселения, и после 1890 года ее западные области получили название «Территория Оклахомы» (от слова на языке чокто, означающего «красные люди»). Когда свободными для поселения стали все части, не менее ста тысяч поселенцев ринулись захватывать землю по принципу «кто успел, тот и съел».

Наконец 16 ноября 1907 года с Индейской территорией было официально покончено, и вся область присоединилась к Союзу как Оклахома, сорок шестой штат. С этого момента территории, зарезервированные для индейцев, которые некогда владели всей страной, представляют собой лишь отдельные клочки земли, разбросанные там и тут. Их тщательно отбирали с тем, чтобы ни одному здравомыслящему белому человеку даже в голову не пришло их захотеть.

Теперь оставалась только область к югу от Юты и Колорадо с двумя территориями, еще не ставшими штатами. На западе лежало Нью-Мексико, а на востоке – Аризона (от испанского слова, означающего «сухая область»). Поначалу конгресс намеревался принять их в качестве единого штата, но жители территорий отвергли этот вариант.

6 января 1912 года Нью-Мексико вступило в Союз как сорок седьмой штат. А вот Аризону сперва не приняли, потому что в предложенной аризонской конституции разрешалось снимать с должностей судей штата путем прямого голосования. Конгресс решил, что это нарушает принцип независимости судопроизводства. Аризоне пришлось отменить спорный закон, и она вступила в Союз 14 февраля 1912 года как сорок восьмой штат. Уже находясь в Союзе, аризонцы снова приняли свой закон. Конгресс не имел права вмешиваться во внутренние дела штата.

Со вступлением Нью-Мексико и Аризоны территория от Атлантики до Тихого океана («соприкасающиеся Соединенные Штаты») оказалась заполнена штатами на всем ее протяжении, и процесс этот занял столетие с четвертью. Казалось, превращение земель в территории, а потом и в штаты подошло к концу, а американский флаг с 48 звездами принял окончательный вид. Немногие американцы помышляли о покорении Канады и Мексики с выделением из их земель новых штатов, и немногие думали о формировании штатов из территорий, отделенных от 48 членов Союза океаном или иностранным государством. И действительно, до приема новых штатов должно было пройти еще почти полвека.

К 1910 году население Соединенных Штатов достигло 92 000 000 человека. Американский флот соперничал с германским в гонке за второе место (первое место Великобритании по-прежнему не подвергалось сомнению). Соединенные Штаты производили вдвое больше стали, чем Германия, и вчетверо больше, чем Великобритания.

Новый 100-дюймовый телескоп, созданный в Калифорнии, был крупнейшим в мире. Американский исследователь Роберт Эдвин Пири (род. в Крессоне, Пенсильвания, 6 мая 1856 года) стал первым человеком, достигшим Северного полюса 6 апреля 1909-го. Город Нью-Йорк расширил свою сеть метро, проложив в 1908-м туннели под реками Гудзон и Ист-Ривер. Седьмую трансконтинентальную железную дорогу построили в 1909 году. Аэропланы уже не считались чем-то особенным, и осенью 1911-го один из них пролетел от Атлантики до Тихого океана всего за три с половиной дня.

Развивалось и рабочее движение. В 1905-м Уильям Дадли Хейвуд, он же «Большой Билл» (род. в Солт-Лейк-Сити, Юта, 4 февраля 1869 года), глава профсоюза шахтеров, поспособствовал основанию организации «Индустриальные рабочие мира» (IWW, или, как они себя называли, «вобблиз») в противовес Американской федерации труда. Если последняя была конфедерацией независимых профсоюзов, в которые входили в основном квалифицированные рабочие, то IWW готова была принять любого – «Один большой союз для всех».

В 1906-м Хейвуда арестовали по обвинению в организации взрыва, убившего Фрэнка Р. Стюненберга, бывшего губернатора Айдахо, пославшего войска, чтобы остановить забастовку шахтеров. Этот арест вылился в продолжительный судебный процесс, в котором Кларенс Сьюард Дэрроу (род. в Кинсмене, Огайо, 18 апреля 1857 года), самый известный американский адвокат, защищавший различных неудачников, представлял интересы Хейвуда и добился его оправдания.

Это не повредило интересам IWW, которая к 1912-му достигла пиковой численности в 100 000 человек и оказалась способна в том году организовать и выиграть впечатляющую стачку на текстильных фабриках в Лоуренсе, Массачусетс. IWW была открыто социалистической силой и казалась консерваторам наиболее шокирующей радикальной группой, какую только видели Соединенные Штаты.

Но в соревновании человечества и природы иногда по-прежнему побеждала природа. 14 апреля 1912 года самый крупный и роскошный океанский лайнер, когда-либо построенный людьми, – британский «Титаник» – совершал свое первое плавание от Саутгемптона до Нью-Йорка. У него был двойной корпус, разделенный водонепроницаемыми переборками на шестнадцать отсеков. Четыре из них могло затопить, но оставшиеся двенадцать сохранили бы корабль на плаву, поэтому «Титаник» был объявлен непотопляемым.

Однако незадолго до полуночи «Титаник» столкнулся с айсбергом, и пять отсеков оказались разрезаны вследствие столкновения. Корабль затонул за два с половиной часа, погибло 1513 человек, включая многих известных американцев. Было допущено множество ошибок: корабль шел слишком быстро, намереваясь установить рекорд; в спасательных шлюпках хватало места только для половины людей на борту; не проводилось занятий по пользованию этими шлюпками; на судне, находившемся достаточно близко, чтобы успеть прийти на помощь, отсутствовал на своем месте радист.

В результате этой катастрофы были приняты новые правила касательно спасательных шлюпок и тренировок по их использованию. Также с того момента стали требовать, чтобы на всех кораблях следили за радиоэфиром круглые сутки. И, самое важное, был основан Ледовый патруль с целью постоянно сообщать о местонахождении всех айсбергов в судоходной части Северной Атлантики. После этого не случилось ни одной трагедии из-за айсберга – вообще ни одной.

Демократы возрождаются

Республиканцы, столь сильные при Рузвельте, теперь явно переживали раскол. «Мятежники» охотились за шкурой Тафта, и у них появился могущественный союзник – сам Рузвельт.

После того как Рузвельт покинул Белый дом, он уехал из страны и десять месяцев охотился в Африке. Когда он вернулся в июне 1910-го и был подобострастно встречен, оказалось, что ему нечем заняться. Ему не нравилась отставка, ему нравились аплодисменты, а еще он симпатизировал «мятежникам».

Он попытался избежать действий, ведущих к открытому расколу в Республиканской партии, но оказалось, что администрация Тафта перешла к персональным нападкам на него. Администрация обвиняла корпорацию «Ю.С. стил» в том, будто ее манипуляции привели к краху фондового рынка 13 марта 1907 года и краткосрочной «панике 1907-го». Утверждалось также, что корпорация ухитрилась обмануть Рузвельта, разрешившего эти манипуляции.

Рузвельт был взбешен предположением, что его можно обмануть (тем более что обвинение могло быть небеспочвенным), и открыто перешел в оппозицию. 31 августа 1910 года он произнес речь в Осаватоми, Канзас, ратуя за «новый национализм» (как он сам его назвал). Он нападал на консерваторов в Верховном суде, осуждал силу богатства, призывал к «справедливому курсу» для всех. В целом он твердо встал на позиции «мятежников».

Пока республиканцы пребывали в смятении, результаты выборов в конгресс 1910 года предсказуемо принесли победу демократам. Цепочка из восьми последовательных полностью республиканских конгрессов прервалась, поскольку демократы получили контроль над Палатой представителей шестьдесят второго созыва: 228 к 161. Впервые с 1892-го демократы имели большинство в этой палате. Сенат остался республиканским, хотя преимущество составило лишь 10 мест по сравнению с 29 в предыдущем конгрессе. Однако и тут не все было гладко, потому что новый Сенат контролировали «мятежные республиканцы», объединившиеся с демократами. Тафт столкнулся с враждебно настроенным конгрессом.

Демократы завоевали и новые губернаторские посты. Самое значительное имя появилось в Нью-Джерси. Это был Вудро Вильсон (род. в Стаунтоне, Виргиния, 28 декабря 1856 года). Начав свою карьеру как юрист, он стал известным ученым. Его специализацией была политология и история, и в 1886-м он получил степень доктора философии в университете Джона Хопкинса. Вильсон занимал должность профессора истории и политэкономии в нескольких институтах и наконец оказался в Принстонском университете, где в 1902-м его избрали президентом этого учебного заведения.

На новом посту он постарался сделать жизнь студентов более демократичной и ослабить снобизм и могущество студенческих братств. Тут проявились два аспекта его личности, которые впоследствии повлияют на американскую историю: во-первых, его горячее желание делать то, что соответствует нормам морали; а во-вторых, его неспособность справиться с оппозицией, приводящая к поражению в конце.

Впрочем, его деятельность в университете, равно как и речи и статьи по политическим вопросам, сделали его заметной персоной, и боссам демократов в Нью-Джерси показалось хорошей идеей выставить этого человека не от мира сего на пост губернатора в тот год, когда ирогрессивисты обязаны были победить. Они не сомневались, что смогут контролировать его, если он станет губернатором. Вильсон согласился, провел энергичную кампанию, был избран и тут же показал, что контролировать его нельзя.

Еще одним новым лицом в политике стал дальний родственник Теодора Рузвельта Франклин Делано Рузвельт (род. в Хайд-Парке, Нью-Йорк, 30 января 1882 года). 17 марта 1905-го он женился на племяннице Теодора Рузвельта Анне Элеоноре Рузвельт.

Семейная ветка Франклина была привержена демократам, и в 1910 году демократы предложили ему баллотироваться в Ассамблею штата – нижнюю палату законодательного собрания Нью-Йорка. Франклин Рузвельт удостоверился, что «кузен Теодор» не станет возражать, и после этого дал согласие. Затея казалась безнадежной, но это был год прогрессивистов, и он выиграл. Так началась самая успешная карьера в американской истории.

Выборы 1910-го, конечно, были только первой схваткой. «Мятежники» хотели полного поражения Тафта. Они хотели не допустить его нового выдвижения и поставить во главе республиканской номинации одного из своих.

21 января 1911 года была основана Национальная лига прогрессивных республиканцев во главе с Лафолетом. Новая Лига стремилась ко всем без исключения целям прогрессивистов: инициативе, референдуму, отзыву, прямым «праймериз», прямым выборам делегатов на съезды, прямым выборам сенаторов, запрету монополий, признанию профсоюзов и охране природных ресурсов. 16 октября 1911-го Лига на своем съезде в Чикаго рекомендовала Лафолета в качестве республиканского кандидата в президенты.

Однако у Лафолета не было необходимого числа поклонников по всей стране. Более того, когда он выступал с речью 6 февраля 1912 года, у него случилось что-то вроде помутнения сознания, и это неприятно поразило многих его последователей. Вследствие чего резко усилились голоса тех, кто предлагал, чтобы место Лафолета занял Теодор Рузвельт, и Рузвельт был не прочь поговорить об этом.

Он объявил о своем решении в газетном интервью, приняв позу того, кто принимает вызов на ринге, желая драться за приз (в те дни на сельских ярмарках, когда боксер вызывал на бой всех и каждого, тот, кто принимал вызов, подтверждал это, бросая свою шляпу на ринг). Итак, Рузвельт сказал: «Моя шляпа на ринге. Драка уже идет, и я раздет до трусов». С той поры выражение «бросить шляпу на ринг» вошло в американский политический сленг, означая «вступить в политическое соревнование».

Рузвельт ввязался в борьбу в своей обычной энергичной манере. Это были первые выборы, в которых учитывались результаты прямых «праймериз». Они проводились в нескольких штатах, и Рузвельт посетил каждый из них, чтобы посоревноваться за выдвижение с Тафтом, – и в каждом из них победил. К тому моменту, как в Чикаго 18 июня 1912 года открылся национальный республиканский съезд, у Рузвельта было 278 делегатов, обещавших голосовать за него, а у Тафта – только 46. Лафолет, упрямо остававшийся в гонке, отказался уступить Рузвельту и нападал на него с таким бешенством и злобой, что вредил самому себе. Он получил лишь 36 голосов делегатов съезда.

Но все это не имело значения. Когда собрался съезд, выяснилось, что его организация полностью контролируется и при малейшей возможности тех, кто не будет голосовать за Тафта, на съезд не допустят. Поэтому делегатам Рузвельта пришлось уйти.

После этого Тафта и Шермана быстро выдвинули в качестве республиканских делегатов в президенты и вице-президенты. Однако за шесть дней до выборов, 30 октября 1912-го, Шерман скончался в Ютике, Нью-Йорк, и его в большой спешке заменили на Николаса Мюррея Батлера (род. в Элизабете, Нью-Джерси, 2 апреля 1862 года), который был президентом Колумбийского университета и активным политическим деятелем из числа консерваторов.

Делегаты Рузвельта собрались на свой съезд в Чикаго 22 июня, в день выдвижения Тафта, и учредили Прогрессивную партию, не скрывая, что намерены номинировать Рузвельта. Они провели посвященный этому съезд в Чикаго 5 августа и выдвинули своего кандидата после того, как тот устроил устрашающее шоу. «Наступил Армагеддон, – сказал он, – и мы бьемся за Господа!» (Это была отсылка к библейскому пророчеству о последней битве между силами Бога и Сатаны.) В 1900 году Рузвельт говорил о себе партийным лидерам так: «Я силен, как лось, и вы можете использовать это на полную катушку». Теперь лось стал символом Прогрессивной партии.

На должность вице-президента номинировали прогрессивного республиканского губернатора Калифорнии Хирама Уоррена Джонсона (род. в Сакраменто, Калифорния, 2 сентября 1866 года).

Это был наиболее серьезный раскол в одной из крупных партий после 1860 года, когда прямо перед Гражданской войной Демократическая партия раскололась по центру. Тогда вследствие этого республиканский кандидат Линкольн смог выиграть выборы, набрав значительно меньше, чем большинство голосов. И пока этот раскол не «зарастет», казалось вполне вероятным, что теперь в выигрыше будут демократы.

Национальный съезд демократов прошел в Балтиморе 25 июня 1912-го в обстановке крайнего возбуждения. Главным кандидатом стал Джеймс Бочамп Кларк (род. у Лоуренсбурга, Кентукки, 7 марта 1850 года). Более известный как Чамп Кларк, он был конгрессменом от Миссури и в 1910-м возглавил борьбу за сокращение полномочий спикера Палаты представителей – консервативного республиканца, который управлял железной рукой, – и борьбу эту выиграл.

Но были и другие претенденты, включая Вильсона, который победил политических боссов, работавших ради его победы на выборах, и руководил реформистской администрацией, что вызывало восхищение у прогрессивистов из обеих партий.

Может быть, Вильсон сам и не думал о президентстве, но у него был свой Марк Ханна, который подумал об этом за него. Звали его Эдвард Мандел Хаус (род. в Хьюстоне, Техас, 26 июля 1858 года). Многим он был известен как «Полковник Хаус» из-за своего почетного титула, полученного от техасского губернатора в 1892-м. Он считал себя слишком слабым, чтобы участвовать в политических войнах напрямую, и предпочитал действовать за кулисами – руками других. Хаус был демократом-прогрессивистом, и его глаз упал на Вильсона, которого он начал продвигать к президентству.

Приступили к голосованию, и Чамп Кларк постепенно усиливал свои позиции. После десятой попытки он получил большинство, которого бы ему хватило для выдвижения при любой разумной его процедуре. Однако еще со времен Эндрю Джексона демократы настаивали, что кандидат должен набрать две трети голосов, а значит, конца проблемам не предвиделось.

Голосование продолжалось, и Кларк со временем утратил лидерство. На какое-то время показалось, будто никто не сумеет набрать требуемые две трети и демократы поссорятся и разбегутся, упустив в этом году свой огромный шанс. Но затем Брайан (который не мог рассчитывать на четвертую попытку, однако все еще рассматривался как «делатель президентов») почувствовал опасность и в решающий момент высказался за Вильсона. На сорок шестом голосовании Вильсон получил свои две трети и стал демократическим кандидатом в президенты.

В вице-президенты демократы выдвинули прогрессивного губернатора Индианы Томаса Райли Маршалла (род. в Северном Манчестере, Индиана, 14 марта 1854 года)[160]160
  Сегодня его лучше всего знают из-за грубого комментария, который должен был стать шуткой. Когда в Сенате обсуждались потребности страны, он сказал, ухмыльнувшись: «Что действительно нужно этой стране, так это добрая пятицентовая сигара».


[Закрыть].

Если бы Рузвельт баллотировался от республиканцев, он бы, наверное, выиграл. Если бы Тафт баллотировался в отсутствие Рузвельта, он мог бы выиграть. Но баллотировались они оба, и ни у одного не было шанса.

«Твердый Юг» однозначно поддержал родившегося в Виргинии Вильсона. (Это был первый со времен Гражданской войны кандидат в президенты от крупной партии, родившийся в бывшем штате Конфедерации, хотя, конечно, вся его профессиональная карьера состоялась на Севере.) Боссы демократов в городах тоже были за него, и еще высказался в его пользу злой как никогда Лафолет, приведший с собой какое-то количество прогрессивных избирателей.

В результате 5 ноября Вудро Вильсон получил относительное большинство – 6 300 000 голосов против 4 100 000 у Рузвельта и 3 500 000 у Тафта. Всего за Вильсона проголосовало 41,9 процента избирателей – самая низкая цифра для победителя со времен Линкольна с его 39,8 процента в 1860-м. Это было даже меньше, чем получали все проигравшие демократические кандидаты после Гражданской войны, кроме Паркера в 1904-м.

Тем не менее из-за раскола республиканцев он набрал 435 голосов выборщиков, представляющих сорок штатов, – самое большое число, которое когда-либо доставалось кандидату в президенты. Рузвельт завоевал шесть штатов с 88 голосами выборщиков. Что до Тафта, с его четвертью голосов избирателей он удержал только Юту и Вермонт, давшие ему восемь выборщиков. Это был беспрецедентный позор для действующего президента, стремящегося к переизбранию. Тафт оказался единственным, кто пришел третьим.

Шестьдесят третий конгресс, избранный вместе с Вильсоном, принес большинство в обеих палатах демократам – в первый раз после пятьдесят третьего конгресса в 1892-м. Отрыв составил: 51 к 44 в Сенате и 291 к 127 в Палате представителей.

Юджин Дебс баллотировался от социалистов в четвертый раз подряд. В 1900, 1904 и 1908-м он не сумел собрать более одного-двух процентов от общего числа проголосовавших. В 1912-м он получил более 900 000 голосов (примерно шесть процентов) – лучший результат, которого когда-либо добьется социалист.