Текст книги "История США от глубокой древности до 1918 года"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 72 страниц)

Эта ситуация осложнялась тем, что в Канаде в это время тоже стали возникать определенные трудности. Канада была разделена на шесть провинций: Ньюфаундленд, Новая Шотландия, Нью-Брансувик, Остров Принца Эдварда, Нижняя Канада и Верхняя Канада (последние две известны сейчас как Квебек и Онтарио). После Американской революции Великобритания управляла этими провинциями очень строго.

Однако в период 1820—1830-х годов канадцы стали проявлять растущий интерес к самоуправлению, и пропаганда сепаратизма, как это было в Массачусетсе и Виргинии за полвека до этого, стала появляться и здесь.

Причина того, что эта идея не захватила Канаду так, как американские колонии, заключалась, наверное, в том, что многие канадцы ценили силу британского присутствия из страха и недоверия по отношению к Соединенным Штатам. Многие из канадцев были детьми тех американских лоялистов, которых выслали из Соединенных Штатов или они добровольно их покинули после революционной войны. Многие еще помнили войну 1812 года, в которой американцы несколько раз вторгались на территорию севернее озера Эри.

Договор Раша – Багота в 1818 году определил границы и для большинства территорий исключил угрозу приграничных инцидентов. Однако граница еще не была полностью демилитаризирована. По обеим сторонам все еще оставались форты, в которых находились солдаты, и в Канаде располагались пять тысяч британских военнослужащих.

Источником неприятностей стал некто Уильям Лион Макензи (род. 12 марта 1795 года около города Данди, в Шотландии). Он приехал в Верхнюю Канаду в 1820 году как журналист и стал там проводить агитацию за самоуправление. Ему удалось добиться незначительного успеха на этом поприще, и его даже избрали мэром города Торонто в 1835 году, но в конце концов он отчаялся добиться результата мирным способом.

Он полагал, что демонстрация силы может заставить жителей Канады восстать. Поэтому он решил создать здесь такие же Лексингтон и Конкорд, со сражений у которых началась гражданская война в Соединенных Штатах. 4 декабря 1837 года он повел восемьсот человек к правительственным зданиям в Торонто. Эта толпа сразу же рассеялась, как только возникла угроза применения силы со стороны властей. Макензи удалось 7 декабря сбежать за границу, в город Буффало.

Но, несмотря на это фиаско, Макензи не сдался. На реке Ниагаре, между Канадой и Соединенными Штатами, был маленький остров Нэйви, который считался частью Канады. Там Макензи основал так называемое «Республиканское Правительство Верхней Канады».

Правительство Макензи было явным фарсом. Оно не смогло бы самостоятельно продержаться и одного дня, если бы американцы на границах штатов Нью-Йорк и Вермонт, побуждаемые традиционной ненавистью и возмущенные британским влиянием на сложившуюся паническую ситуацию, не решили, что они являются свидетелями настоящего, полномасштабного восстания, и не собрались сделать из себя этаких новых Лафайетов.

Ван Бюрен издал указ о сохранении нейтралитета в отношении канадских беспорядков, но американцы его повсюду игнорировали. Американские добровольцы прибывали на остров, чтобы помочь Макензи, и в итоге у него собралось около тысячи человек. Их снабжал принадлежавший Америке пароход «Каролина», который базировался в Буффало.

Эта помощь, строго говоря, была самым настоящим актом войны со стороны американцев, и канадские власти были этим серьезно обеспокоены. Они послали пятьдесят человек, чтобы уничтожить «Каролину».

По замыслу корабль планировалось захватить на острове, так как это была канадская территория, и тогда у них было бы полное право поступать таким образом. Но замысел не удался. Тогда канадцы решили ночью 29 декабря 1837 года перейти на американскую территорию и захватить корабль, когда он был в доке. Это им удалось, но без применения силы не обошлось. Несколько американцев были ранены и один убит. «Каролину» подожгли, оттащили на середину реки и там затопили.

Оставшись без поддержки «Каролины», Макензи был вынужден покинуть остров. 13 января 1838 года он снова сбежал на американскую территорию, где был арестован. В течение года или двух обе стороны обменивались мелкими выпадами, самый худший из которых закончился сожжением канадского парохода в отместку за «Каролину». К счастью, ни американское, ни канадское правительство не собирались доводить дело до войны. Поэтому, несмотря на продолжавшиеся то тут, то там протесты, дело так ничем и не закончилось. Набеги американцев постепенно прекратились. Частично из-за того, что они ни к чему не приводили, а частично из-за того, что ситуация в Канаде стала изменяться.

Хотя восстание Макензи было микроскопическим по своим масштабам, оно дало положительные результаты. 29 мая 1838 года на должность губернатора сразу в нескольких провинциях Северной Америки, которая принадлежала Британии, был назначен Джон-Георг Ламбтон, первый граф Дергем, который милостиво обошелся с мятежниками и 11 февраля 1839 года написал доклад, в котором рекомендовал предоставить провинциям определенную степень репрезентативного управления.

Эта система была введена вовремя. Великобритания продемонстрировала этим, что она хорошо усвоила урок, преподнесенный ей Американской революцией, – не перегибать палку, иначе она сломается. Канада начала постепенное продвижение в сторону создания своего собственного правительства и в конце концов добилась этого, оставшись при этом верной подданной Британской Короны (если бы лорд Дергем был там в 1770 году, то, возможно, такая же судьба постигла бы американские колонии).

К 1840 году уже стало ясно, что инцидент с «Каролиной» был благополучно забыт, и туг произошел один довольно нелепый случай. Некто Александр МакЛауд, помощник шерифа из Ниагары, напившись в одном из баров на американской территории, стал хвастаться тем, что он принимал участие в экспедиции по уничтожению «Каролины» и именно он убил того американца, который погиб во время этого нападения.

Власти штата Нью-Йорк арестовали его 12 ноября 1840 года и обвинили в поджоге и убийстве. По какой-то причине для британского правительства это стало последней каплей, и оно потребовало освобождения МакЛауда на основании того, что если он и совершил данное деяние (в чем пока еще оставались сомнения), то он совершил его как солдат, выполнявший приказ своего командира. Великобритания действительно угрожала войной, если бы МакЛауда осудили и подвергли наказанию.

Американское правительство не на шутку испугалось. МакЛауд был не тот человек, из-за которого стоило начинать войну, поэтому американцы были бы рады отпустить его под каким-нибудь предлогом и сохранить при этом лицо, но проблема заключалась в том, что этот канадец находился в руках властей штата Нью-Йорк, а не федерального правительства, а оно не могло вторгаться в процесс совершения правосудия на уровне штатов. Вместе с тем власти штата Нью-Йорк тоже не могли напрямую установить отношения с британцами, так как все отношения с иностранными государствами находились в юрисдикции федерального правительства. Это была важная и серьезная ошибка федеральной системы.

К счастью, МакЛауд оказался глупым хвастуном, который, скорее всего, не принимал участия в том нападении. Его оправдали 12 октября 1841 года, и больше о нем ничего не было слышно. Великобритания наконец согласилась принести половинчатые извинения за сожжение «Каролины», а Соединенные Штаты согласились извиниться за действия этого корабля до того, как он был уничтожен. На этом все и закончилось.

Для того чтобы исключить подобные несоответствия федерального законодательства законодательствам штатов, конгресс принял 29 августа 1842 года закон, по которому дела иностранных граждан, совершивших преступление на территории Соединенных Штатов, находятся под юрисдикцией федерального законодательства. Тем временем беспорядки в Канаде привели к осложнению ситуации на севере штата Мэн.

Граница между штатом Мэн и Нью-Брансуиком еще не была точно определена, и участок земли на востоке от Скалистых гор оставался единственной спорной территорией. Спустя почти иолвека после окончания революционной войны штат Мэн и Нью-Брансуик претендовали на территорию площадью двенадцать тысяч квадратных миль. В 1831 году дело передали для арбитражного рассмотрения королю Нидерландов Уильяму I, и он определил границу, с которой Великобритания согласилась, а Соединенные Штаты – нет.

Вопрос надолго повис в воздухе, потому что эта территория была мало заселенной и казалась тогда обеим сторонам не очень важной. Поэтому им легче было в то время отложить решение этой проблемы, чем спорить.

Однако в 1830 году население увеличилось, и открытие железной дороги предоставило обеим сторонам возможность развивать эти территории. Более того, канадское восстание заставило Великобританию задуматься о том, чтобы провести ее от Новой Шотландии до Квебека и обеспечить таким образом быструю переброску войск в любой район в случае необходимости. А самый короткий путь пролегал как раз через спорные территории.

К 1838 году дровосеки из Нью-Брансуика, которые рубили лес вдоль реки Арустук, столкнулись с недовольством американцев. «Арустукская война» закончилась без крови, но она продемонстрировала необходимость прийти к определенному соглашению по данному вопросу. На эту проблему сразу же обратили внимание и постепенно довели дело до подписания соглашения.

Бревенчатые хижины и крепкий сидр

Пока Ван Бюрен был занят решением возникших на канадской границе проблем, а также нелегкой ситуацией в Техасе, дома разразилась другая катастрофа – экономическая депрессия. Под ее гнетом демократическая партия начала постепенно распадаться.

Ее наиболее радикальное крыло, следуя принципам Джексона, настаивало на полном отделении банков и правительства. Они хотели разместить правительственные фонды в независимых подказначействах. Радикалы тоже унаследовали принципы «Рабочих партий» – они поддерживали меры, направленные на облегчение положения безработных. 31 марта 1840 года они добились от Ван Бюрена ограничения рабочего дня до десяти часов. Это был первый шаг, предпринятый федеральным правительством с целью улучшения условия труда.

Консервативное крыло демократической партии, однако, объединилось с вигами и выступило против плана создания подказначейств. Им удалось заблокировать это предложение на довольно долгое время.

Своего максимального накала это противостояние между противоположными частями партии достигло в Нью-Йорке, где радикалы были традиционно сильнее. 29 октября 1835 года демократы провели встречу в Нью-Йорке, и все склонялось к тому, что радикалы вот-вот должны были захватить власть и контроль в партии. Председатель, который был из консервативной фракции, объявил о перерыве и приказал потушить газовые светильники.

Но радикалы были готовы к такому развитию событий. Они с триумфом достали заранее приготовленные свечи, которые они зажгли новомодными трущимися спичками, называвшимися самовозгорающимися или спичками «локофоко» (вероятно, от итальянского слова «йюсо», означавшего «огонь»). После этого радикалов стали называть «Локофокос».

Поняв, что в стане демократов наступил разлад и Ван Бюрен не в состоянии взять руководство в свои руки, виги ощутили запах близкой победы. Конечно, он еще были достаточно слабы, так как представляли интересы разрозненных групп северных промышленников, южных владельцев плантаций и неудовлетворенных демократов. Для того чтобы одержать победу, надо было объединить их всех.

Это означало, что для Генри Клея все было кончено. Его били дважды – в 1824 и 1832 годах, – и за ним закрепилась репутация неудачника. Кроме того, за время своей активной работы в конгрессе он успел нажить большое количество врагов. Поэтому, когда виги 4 декабря 1839 года собрались в городе Гаррисберге, штат Пенсильвания, на свою предвыборную конвенцию, Клей постарался уклониться от участия в предвыборной гонке с присущим ему политическим изяществом.

Получив отказ от Клея, виги обратили свои взгляды на Уильяма Генри Гаррисона, который уже был их кандидатом в 1832 году. Тогда он проиграл, что было вполне закономерно, но проиграл достойно. Виги не придали значения тому факту, что он никак не проявил себя за шесть лег пребывания в конгрессе и во время работы послом Соединенных Штатов в Колумбии, новой южноамериканской республике. Клей на самом деле был рад этому, потому что для него это означало, что Гаррисон позволит лидерам вигов управлять собой.

Еще Гаррисон был одним из героев войны. Его триумф был сомнительным, и его уже успели изрядно подзабыть, потому что битва при Типпекано произошла почти за четверть века до этих событий, но этого было вполне достаточно, чтобы сделать из него своего рода Эндрю Джексона, но только от партии вигов. Ему придумали прозвище «Старый Типпекано» (наподобие джексоновского «Старого Пекана»).

Затем, как подачку антиджексоновскому крылу демократической партии, виги выбрали Джона Тайлора в качестве кандидата в вице-президенты. Тайлор уже номинировался на пост вицепрезидента в 1832 году на антиджексоновской платформе и продемонстрировал тогда хорошие результаты. Теперь ему представился еще один шанс.

Демократы проводили свой съезд в уже привычном им Балтиморе. Они собрались там 5 мая 1840 года, и у них не было другого варианта, кроме как предложить Ван Бюрена второй раз. Однако они не согласились выдвинуть Джексона в качестве вице-президента, потому что к тому времени у него уже появилось слишком много врагов. Он вынужден был баллотироваться как независимый кандидат.

Демократическая платформа взяла за основу тезис невмешательства конгресса в вопросы рабства, настаивая на том, что это была проблема, которую каждый штат должен решать самостоятельно. Такая точка зрения была достаточно распространенной среди тех, кто не считал себя аболиционистом. Так считали практически во всех «рабовладельческих штатах», однако примечательно то, что вопросы рабства были впервые взяты за основу политической платформы одной из главных партий страны.

Наряду с этим был еще один очень важный момент в развитии этой проблемы – аболиционисты наконец тоже создали свою собственную партию. Это была третья партия, созданная в традициях антимасонов (но намного слабее), и первая партия, провозгласившая отмену рабства в качестве причины своего существования.

Первый кандидат от этой «Партии свободы», как они себя называли, был Джеймс Гиллеспи Бирни (род. 4 февраля 1792 года в Данвилле, Кентукки). Родившись в «рабовладельческом штате», Бирни был воспитан в обществе, в котором рабство считалось как само собой разумеющееся явление, и даже у него самого были рабы. Со временем заинтересовался идеей отправки рабов обратно в Африку. Это, в свою очередь, привело к укреплению его веры в аболиционизм. Наконец, в 1834 году он освободил своих рабов и начал открыто пропагандировать аболиционизм.

Естественно, что оставаться в Кентукки он при таких обстоятельствах больше не мог. Поэтому он пересек Огайо Бивер и с 1 января 1836 года стал выпускать в городе Цинциннати аболиционистскую газету. Но в этом «свободном штате» Огайо настроения были такими же враждебными, как и в Кентукки, и в течение последующих шести месяцев его контору не раз громили толпы противников и печатные прессы выбрасывались в реку.

Не отчаявшись, Бирни переехал в Нью-Йорк, где стал добиваться осуществления конкретных политических мер, а не пустых разговоров. За ним пошли наиболее прогрессивные аболиционисты.

Томас Эрл из штата Пенсильвания был аболиционистским кандидатом на пост вице-президента, и «Партия свободы», у которой освобождение от рабства было главной целью, яростно выступила против аннексии Техаса.

Однако предметом спора на выборах 1840 года были совсем не эти вопросы. Виги могли победить, только если бы они не упоминали вообще ни о каких проблемах, потому что не было такого вопроса, по которому у разных фракций партии было общее мнение. Поэтому в их интересах было сосредоточить все усилия на личной непопулярности Ван Бюрена.

Неожиданная помощь подоспела от случайно вышедшей в одной демократической газете редакторской статьи. Это была балтиморская «Репабликэн». Статья вышла 23 марта 1840 года. В ней высмеивалась бездеятельность Гаррисона и говорилось, что он уже не годится ни на что, кроме пенсии. По сути, передовица назвала вещи своими именами и высказала вслух то, чего действительно желал сам Гаррисон. Он баллотировался в президенты только лишь для того, чтобы удовлетворить амбиции других людей и, «при условии получения президентской пенсии в размере 2000 долларов, а вместе с ней – бочонка сидра… несомненно, отказался бы от всех своих претензий на пост уже сейчас и провел бы остаток дней в бревенчатой хижине где-нибудь на берегах Огайо».

Эта статья оказалась самой большой ошибкой для демократов, потому что виги сразу же ухватились за эту идею и впервые в американской истории превратили избирательную кампанию в политический цирк. Они создали такую модель поведения, которая с тех пор стала характерным признаком всех избирательных кампаний – смесь шумного веселья и безнравственности.

«Старый Типпекано» шумно рекламировался везде как представитель тех людей, которым достаточно в этой жизни деревянной хижины и крепкого сидра, а Ван Бюрен – как помпезный аристократ, попивавший шампанское в роскошных комнатах Белого дома. «Деревянные хижины и крепкий сидр» стали лейтмотивом кампании. Повсюду раздавались значки и эмблемы, проводились вечеринки, развешивались плакаты и организовывались митинги с использованием всех средств пропаганды, и все это вращалось вокруг деревянных хижин и крепкого сидра. Предвыборный лозунг вигов был виден и слышен везде: «Типпекано и Тайлор тоже», «Типпекано и Тайлор тоже», снова и снова, пока вся страна не стала уже просто хохотать от этого.

На самом деле никто точно не мог сказать, почему надо было голосовать именно за Гаррисона, а за Ван Бюрена – нет. Но это было неважно. В стране была депрессия, сидр щедро лился рекой, а «Старый Типпекано» был для всех честным солдатом, откровенным и прямолинейным, без ужимок – чего еще было желать? Именно эта кампания, наряду с кампанией Джексона, заставила всех последующих политиков, баллотирующихся в президенты и администрацию, казаться беднее, проще, грубее и развязнее, чем они были на самом деле (и у многих это получалось очень убедительно).

На самом же деле Гаррисон не имел к деревянным хижинам никакого отношения и никогда не был представителем простых людей. Он родился на плантации в штате Виргиния. Его отец был известный чиновник, которого выбрали губернатором Виргинии, когда Уильяму было всего восемь лет. Более того, теперь, во время кампании, его поддерживали и финансировали богатые консерваторы. Но кто думал о логике на тех выборах?

Местные выборы в штате Мэн прошли на несколько месяцев раньше, чем в остальных штатах (и эта традиция продержалась вплоть до 1958 года). Кандидат в губернаторы от вигов выиграл без особых проблем. Эта победа вдохновила вигов и удручила демократов (с этого момента стало употребляться выражение «как проголосует Мэн, так проголосует и страна» – но этот слоган не раз нарушал провозглашаемое им правило).

Общие выборы прошли 2 декабря 1840 года и закончились для Гаррисона блестящей победой. Он победил в девятнадцати из двадцати шести штатов, за него проголосовали 234 выборщика, в то время как за Ван Бюрена – всего 60[65]65
  Мартин Ван Бюрен стал третьим президентом (после Джона Адамса и Джона Квинси Адамса), который проиграл выборы при повторном выдвижении кандидатом в президенты.


[Закрыть]. Виги также получили большинство мест в конгрессе двадцать седьмого созыва: в Сенате у них было 28 мест против 22 у демократов, а в Палате представителей – 133 против 102.

Но голосование выборщиков не было истинным критерием власти, которой обладали виги. После всей этой шумихи и глупости виги остались почти ни с чем. Что касается прямого голосования, то Гаррисон получил 1 275 000 голосов, а Ван Бюрен – 1 129 000[66]66
  Это соотношение демонстрирует то постоянство, которое обеспечивало здоровое существование двухпартийной политической системы Америки. Какими бы однобокими и ошибочными ни казались результаты голосования выборщиков, прямое голосование всегда отражало более или менее правильное соотношение сил. Партия, которая находилась в меньшинстве, никогда не получала меньше 40 процентов голосов и сохраняла сильные позиции, несмотря на потери.


[Закрыть]. Биртни и «Партия свободы» набрали только 7059 голосов, то есть совсем ничего, но это было только начало.

Несмотря на то что администрация Ван Бюрена потерпела политическое и экономическое фиаско, именно во время ее руководства в стране наблюдался постоянный рост населения. Перепись 1840 года зафиксировала цифру 17 069 453. Таким образом, за полстолетия население Соединенных Штатов увеличилось в четыре раза. Нью-Йорк, самый большой город страны с населением 312 000 человек, почти сравнялся по численности с таким известным городом, как Вена.

В Соединенных Штатах уже были проложены двадцать восемь тысяч миль железных дорог, и Индустриальная революция, быстро набирая обороты, стала демонстрировать свое преимущество в сельском хозяйстве. В 1834 году Сайрус Холл Маккормик (род. 15 февраля 1809 года в округе Рокбридж, штат Виргиния) запатентовал механическую молотилку на конной тяге, которая сделала ненужным косить колосья вручную, как это было раньше.

В 1836 году Самюэл Кольт (род. 19 июля 1814 года в Хартфорде, Коннектикут) запатентовал оружие, которое многократно увеличило силу его владельцев. Это был револьвер или «шестизарядный», как его называли, навечно запечатленный в памяти благодаря тысячам вестернов в книгах и фильмах.

В 1839 году Чарльз Гудиер (род. 29 декабря 1800 года в Нью-Хейвене, Коннектикут) случайно открыл процесс вулканизации резины при помощи серы, стараясь разработать новый тип резины для коммерческого использования (она не раскисала на жаре и не затвердевала на холоде).

В это же время работал американский художник Самюэл Финли Бриз Морзе (род. 27 апреля 1791 года в Чарльзтауне, Массачусетс), который до этого привез из Европы новый процесс фотографии, а теперь разрабатывал электрический телеграф. Ему помогал в этом Джозеф Генри (род. в 1797 году в Олбани, Нью-Йорк), первый американский ученый всемирной величины со времен Бенджамина Франклина.

Они потратили на уговоры конгресса поддержать это явно прибыльное изобретение гораздо больше времени, чем на решение научных проблем. В конце концов, в 1843 году конгресс согласился оплатить строительство первой телеграфной линии из Балтимора в Вашингтон. 24 мая 1844 года по нему передали первое сообщение: «Вот что сотворил Господь!» – цитата из Библии (Числа, 23:23).

Лидерство в технологическом развитии, которое в прошлом веке принадлежало Великобритании, постепенно стало переходить к Соединенным Штатам. Этот процесс лишь со временем стал очевиден для остального мира.

Одним из таких проявлений стало яркое и удивительное путешествие Чарльза Уилкса (род. 3 апреля 1798 года в Нью-Йорке).

В 1836 году конгресс впервые за все время своего существования санкционировал отправку исследовательской и разведывательной экспедиции на юг Тихого океана. Под руководством Уилкса экспедиция, в которой принимали участие всевозможные ученые, покинула территорию Соединенных Штатов в августе 1838 года и отплыла к побережью Южной Америки. Дальше – через Тихий океан к Австралии, останавливаясь по пути на многочисленных островах.

Из Австралии Уилкс отправился на юг, к самому краю льдов, окружавших Южный полюс, и обогнул их в январе 1840 года (в Антарктике в это время середина лета), наблюдая во многих местах части суши. Частично район Южного полюса посещался и раньше многими мореплавателями, но Уилкс был первым, кто убедился в том, что это был континент, а не группа покрытых льдом островов[67]67
  Прибрежная зона Антарктики на юге Индийского океана названа в честь него Землей Уилкса.


[Закрыть]. Таким образом, его можно считать одним из первых открывателей Антарктики.