Текст книги "История США от глубокой древности до 1918 года"

Автор книги: Айзек Азимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 72 страниц)

Тем временем назревали неприятности с индейцами. Когда поселения разрослись вдоль реки Джеймс, индейцам стало ясно, что экспансия европейцев не имеет никаких разумных пределов (и конечно, английским поселенцам никогда не приходило в голову, что присутствие «дикарей» является препятствием для эксплуатации этих земель). Пока был жив Похатан, он сохранял мир; но он умер в 1618 году, и его место занял его брат Опечанкано.

Опечанкано в то время было почти восемьдесят лет, но он затаил обиду на поселенцев, корни которой уходили в то время, когда он попал в плен к Джону Смиту и к нему относились с презрением, как и ко всем людям, которых считали невежественными и дикими варварами. Опечанкано этого не забыл.

Теперь он тщательно планировал наступление, чтобы изгнать поселенцев из Виргинии. Во время неожиданного нападения 22 марта 1622 года было убито 347 европейцев – треть всего населения. Остальным удалось отбить атаку. Привезли еще больше оружия, и поселенцы приступили к мщению, устраивая по три набега в год, во время которых они убивали индейцев и уничтожали их посевы. В 1625 году им удалось застать врасплох селение индейцев и перебить тысячу человек.

После первого нападения индейцев поселенцам больше ничего не грозило. Страдали только индейцы, и в 1636 году Опечанкано был вынужден согласиться на мир на очень невыгодных для индейцев условиях.

Это создало модель истории индейцев, просуществовавшую два с половиной столетия. Сначала происходило постепенное вторжение белых людей. Загнанные индейцы затем наносили ответный удар единственным доступным для них способом – учитывая несовершенство их оружия – внезапной атакой. Такую атаку, которую в наших учебниках истории неизменно называли «резней», отражали с большими потерями. Затем следовала контратака, во время которой безжалостно убивали гораздо большее количество индейцев. Индейцы убивали женщин и детей – это старательно, во всех подробностях, описано в учебниках истории. Белые тоже убивали женщин и детей, но об этом редко упоминалось.

В результате всего этого индейцы слабели, и их оттесняли все дальше после каждого конфликта. В конце концов вся земля перешла в собственность европейских поселенцев и их потомков.

Нападение индейцев в 1622 году предоставило Джеймсу I удобный повод. Он не одобрял того, что Виргинией управляет частная компания, потому что высоко ценил монархическую форму правления и его беспокоили накапливающиеся и растущие претензии английского народа, выражаемые через парламент. Кроме того, Испания постоянно протестовала против самого существования Виргинии, и Джеймс, стремясь к миру, считал, что ему, возможно, придется отозвать поселенцев. Он хотел взять их под свой контроль.

Поэтому ему удалось вырвать Виргинию из-под власти компании. 16 июня 1624 года она перестала быть частной колонией, то есть колонией под управлением частных собственников. Она стала королевской колонией, под прямым управлением короля, которому с этого момента был подотчетен губернатор. Однако Джеймс не попытался положить конец институту Совета бюргеров, поэтому это изменение формы правления оказало мало влияния на внутреннее развитие Виргинии. Фактически бюргеры стали еще более могущественными под властью короля, чем под властью компании.

Колония продолжала расти. Потерю населения в результате нападения Опечанкано в 1622 году быстро восполнил постоянный приток поселенцев, и к 1630 году в Виргинии жили 3000 поселенцев. Плантации и города продолжали вырастать на берегах реки Джеймс, а потом вдоль реки Йорк, которая находилась в шестнадцати километрах к северу от реки Джеймс и текла параллельным курсом в Чесапик.

Весь полуостров между нижним течением рек Джеймс и Йорк был обнесен оградой для защиты от индейцев, и заселенный район был поделен на колонии.

Опечанкано, который по-прежнему правил индейцами и который не сдался окончательно, еще раз попытался остановить экспансию. 18 апреля 1644 года этот незаурядный индеец (которому было уже почти сто лет) организовал еще одно внезапное нападение, во время которого погибло примерно пятьсот поселенцев. Погибло больше людей, чем во время первого нападения двадцать пять лет назад, но и численность населения стала больше, поэтому больше людей осталось в живых, и они пошли в контратаку – более кровавую, чем прежняя.

Опечанкано взяли в плен и убили, и власть индейцев в Восточной Виргинии была сломлена навсегда. Английские поселенцы расселились на север до реки Потомак, почти на сто километров к северу от Джеймстауна.

Однако к северу от Потомака была уже не Виргиния, и чтобы объяснить, как это получилось, мы должны снова вернуться в Англию.

Мэриленд

Официальной религией Англии, введенной Генрихом VIII и укрепленной его дочерью Елизаветой I, было англиканство, или Церковь Англии, мягкая форма протестантизма, которая не так уж разительно отличалась от католицизма. Самым важным отличием было то, что протестанты не признавали власти папы и что главой церкви считался монарх Англии. Против этого многие англичане считали необходимым протестовать, и они остались католиками.

В Англии не делали попыток выкорчевать католичество силой. Тем не менее правительство плохо относилось к католикам, так как ему казалось, что, поддерживая папу против короля (или королевы), они всегда были на грани предательства. Поэтому их сильно ограничивали в правах.

В общем протестантизм набирал силу в XVII веке, и все больше людей считало англиканство слишком мягким, слишком похожим на католицизм.

Джеймса I больше беспокоили крайние протестанты, которые все больше доминировали в Парламенте, куда не могли быть избраны католики. Джеймсу казалось, что именно крайние протестанты ставили под сомнение королевские прерогативы, за которые он так держался. Благодаря неприязни к радикальным протестантам и желанию поддерживать дружбу с Испанией Джеймс I вел себя довольно дружелюбно по отношению к католикам.

Некоторые из его советников были даже более дружелюбны, чем он. Джордж Кальверт, например, был влиятельным членом правительства и в большом фаворе у Джеймса. В 1625 году он объявил, что перешел в католическую веру. Это означало, что ему придется уйти со своих постов в правительстве.

Тем не менее он не лишился дружбы с Джеймсом. У Кальверта были большие поместья в Ирландии, одно из которых называлось Балтимор. Поэтому Джеймс дал ему титул барона Балтимора.

В тот же год Джеймс умер, но положение Балтимора это не пошатнуло. Преемником Джеймса стал его сын, Карл I, и Карл еще больше благоволил к католикам, чем Джеймс. Карл женился на Генриетте-Марии, дочери французского короля Генриха IV (сын которого, Людовик XIII, теперь царствовал во Франции). Она сама была католичкой и при любой возможности оказывала на мужа влияние в пользу католицизма.

Лорд Балтимор был членом Виргинской компании, и теперь ему пришло в голову, что можно основать в Америке колонию, где поселились бы католики и обрели свободу. (Эта идея была противоположна высказанной на пятьдесят лег раньше идее Колиньи.)

Сначала он считал, что такая колония может быть размещена на Ньюфаундленде, территория которого была еще не заселена. Он даже послал туда поселенцев в 1621 году, но эта попытка вскоре провалилась, так как климат острова был самым негостеприимным. Балтимор посетил Ньюфаундленд в 1627 году и, перезимовав там, мог сам в этом убедиться. В 1628 году он отправился в Виргинию, нашел тамошний климат гораздо более благоприятным и в 1829 году вернулся в Англию, полный решимости основать католическую колонию на юге.

Он попросил Карла выделить ему территорию в районе Виргинии. Он не скрывал того, что намерен поселить там католиков, но так как он пытался получить разрешение у правительства протестантов, то дал понять, что протестанты тоже будут там желанными гостями и не будут подвергаться никаким политическим притеснениям. Так, с самого начала такая колония задумывалась как место с определенной религиозной терпимостью.

Карл I был готов поддержать его, но 20 июня 1632 года, перед самым завершением формальностей, лорд Балтимор умер. Его сын, Сесил Кальверт, второй барон Балтимор, взял на себя эту задачу. Ту часть Виргинии, которая лежит к северу от реки Потомак и которая еще не была заселена, отдали ему для колонизации.

В ноябре 1633 года под предводительством Леонарда Кальверта, младшего брата Сесила, около 220 поселенцев (и протестантов, и католиков) на двух кораблях отплыли из Англии. Через три месяца они прибыли на землю к северу от реки Потомак.

Новую колонию, которой они намеревались управлять независимо от Виргинии, они назвали Мэриленд, в честь Девы Марии и королевы-католички Генриетты-Марии. Основанное ими 27 марта 1634 года поселение на месте высадки они назвали Сент-Мэрис-Сиги. Ему предстояло быть столицей колонии весь остаток столетия[25]25
  Потом наступил момент, когда самый крупный город Мэриленда назвали Балтимором, в честь человека, который сделал его реальностью.


[Закрыть].

Мэриленд имел как преимущества, так и недостатки от того, что Виргиния находилась к югу от нее. Первому поселению у Джеймстауна теперь было больше четверти века, и Мэриленд мог извлечь выгоду из уроков бедствий Виргинии. Поселенцам Мэриленда не пришлось пережить катастроф голода и болезней. Более того, они выиграли от победы Виргинии над индейцами.

С другой стороны, виргинские поселенцы совсем не обрадовались созданию новой колонии к северу от них, которая считала себя независимой и к тому же была основана под эгидой католицизма. Один житель Виргинии, Уильям Клейборн, основал факторию на острове Кент в северной части Чесапика в 1631 году и торговал главным образом с индейцами. Теперь его остров неожиданно оказался на территории Мэриленда, и он не хотел с этим смириться. Свои права он защищал силой, и его корабли действительно сражались с кораблями Мэриленда. Он также совершил путешествие в Англию, чтобы добиться отмены собственности на землю жителей Мэриленда, и это ему почти удалось.

Граждане Мэриленда цеплялись за свою колонию, но католичество делало их уязвимыми, особенно потому, что радикалы-протестанты постепенно набирали силу в Англии. Владельцы колонии – католики не могли запретить иммиграцию протестантов в Мэриленд, и через десять лет после основания колонии католики в ней составляли меньшинство.

Протестанты почувствовали силу. Они разграбили Сент-Мэрис в 1646 году, и Леонарду Кальверту пришлось на время бежать в Виргинию. Там он получил помощь от губернатора Виргинии (скорее как коллега-губернатор, а не как брат по вере, потому что, хотя губернатор Виргинии был протестантом, он не хотел ослабления власти губернаторов) и вскоре вернулся в Мэриленд.

Было ясно, что если Мэриленд хочет выжить, он должен избегать религиозных конфликтов. Колония должна терпимо относиться к протестантам в надежде на то, что это подаст пример терпимости в более широком масштабе, от чего они сами могут выиграть.

Поэтому 21 апреля 1649 года Мэриленд принял закон, известный как Акт о веротерпимости, по которому все люди, признающие триединство Бога, получили свободу отправления своей религии. Это не означало полной терпимости, так как свобода распространялась только на христиан – евреи, например, исключались.

Лежали ли в основе этого закона эгоистичнее мотивы, едва ли имеет значение. Дело в том, что католики Мэриленда показали первый официальный пример широкой религиозной веротерпимости среди английских поселенцев в Америке и создали прецедент религиозной свободы в Соединенных Штатах.

Восхищаясь политикой веротерпимости Мэриленда, однако, мы не должны забывать, что само существование колонии было свидетельством первого примера религиозной веротерпимости – веротерпимости самой Англии. Заселение католиками части Америки не только разрешалось, но даже поощрялось в протестантской Англии. Этим ее политика резко отличалась от политики католической Испании, которая никогда не допускала ни одной религии, кроме католицизма, ни в одном из районов американских континентов, которые она контролировала.

Глава 5
К СЕВЕРУ ОТ ВИРГИНИИ

Новая Англия

Пока Виргиния и Мэриленд боролись за существование, события дальше к северу способствовали появлению новых, энергичных колоний на карте Северной Америки. Они возникли, как и Мэриленд, но по противоположным причинам, из-за религиозного конфликта в Англии.

В Англии были протестанты, недовольные англиканской церковью и считающие ее обряды слишком близкими к католическим. Они снова и снова говорили о необходимости очистить церковь от католических ритуалов, и во времена Елизаветы I их противники дали им презрительное название «пуритане». Это название (как часто случается в подобных случаях) было с гордостью принято теми, над кем потешались.

В общем, английские монархи были противниками пуританства, так как пуритане всегда были готовы воспользоваться своей высокой моралью для оправдания своей оппозиции королю. Короли предпочитали церковь, которая полностью подчинялась бы им, и Джеймс I не делал тайны из того, что намеревается уничтожить пуритан. Или они отрекутся от верований, которые он считал нежелательными, или он выдворит их из страны.

Некоторые пуритане отчаялись когда-либо навязать свои взгляды англиканской церкви. Они считали, что единственное решение – совсем отделиться от церкви и основать собственную форму вероисповедания. Их называли сепаратистами. Одна группа таких сепаратистов жила в Скруби, в Ноттингемшире.

Подталкиваемые местными чиновниками и церковниками, сепаратисты из Скруби в конце концов начали в отчаянии покидать Англию; местом их назначения были Нидерланды.

В то время Нидерланды практически уже завоевали независимость от Испании. Обнаружив, что торговля и промышленность служат ключом к процветанию и могуществу и что религиозный энтузиазм мало что дает для этого, они проводили политику религиозной терпимости – скорее по причине безразличия, чем убеждений. Даже евреям разрешали свободно жить и молиться своему богу – нечто неслыханное в христианской Европе уже много веков.

Сепаратисты, несомненно, смогли бы тоже жить по-своему, поэтому в 1607 и 1608 годах сепаратисты из Скруби отправились в Нидерланды. Они поселились в Лейдене и какое-то время жили хорошо.

Но все же, с годами, их недовольство росло. Во-первых, они были иммигрантами на чужой земле и чувствовали себя аутсайдерами. Даже дети их беспокоили, потому что они учили голландский язык и заметно превращались в голландцев, переставая быть англичанами. Кроме того, что, если снова начнется война с Испанией (в то время было заключено лишь перемирие)? Во время войны происходило много ужасного, и сепаратисты не чувствовали себя в безопасности.

Пока росли эти сомнения и тревоги, стало очевидно, что поселение Джеймстаун в Виргинии процветает. Сепаратисты начали всерьез подумывать о том, не лучше ли отправиться в Америку и жить на собственной земле (никто не принимал в расчет индейцев, разумеется), где они могли бы быть и англичанами, и пуританами. Большинство сепаратистов пугала мысль о долгом путешествии и о неизведанных диких местах, но некоторые начали писать королю Джеймсу и просить разрешения поселиться в Виргинии.

Он в конце концов дал его, и те сепаратисты, которые хотели туда плыть, начали долгое и трудное предприятие по сбору средств и приобретению судов и припасов. Они достали два корабля, один из которых оказался непригодным для такого плавания, поэтому они в конце концов отплыли из Плимута 16 сентября 1620 года на одном корабле под названием «Мейфлауэр»[26]26
  «Мейфлауэр», 30 метров длиной и водоизмещением 180 тонн, известен только этим одним путешествием, но этого достаточно, чтобы он стал одним из самых знаменитых кораблей в истории. Он стал символом первых колонистов, как стали потом называть колонистов благодаря их путешествию. Их самих по какой-то причине почти обожествляет американская традиция, из всех первых колонистов.


[Закрыть].

На его борту было тридцать пять сепаратистов из Лейдена. Шестьдесят шесть других (в большинстве своем – не сепаратистов) из Лондона и соседних районов отправились вместе с ними. Теоретически они все должны были плыть в какую-то часть Виргинии, но вожаки не горели желанием поселиться на землях, уже занятых поселенцами, которые не были пуританами. Они намеренно (и незаконно) направились дальше на север.

Побережье к северу от Виргинии изучили более ранние исследователи, такие как Кэбот и Веррацано, но людям на «Мейфлауэре» незачем было полагаться на них. В предшествующие два десятилетия один исследователь за другим двигались вдоль северного берега.

В 1602 году, например, английский мореплаватель Бартоломью Госнолд (он позднее стал заместителем командующего флотом, и он привез первых колонистов в Джеймстаун) изучал это побережье. 15 мая 1602 года он наткнулся на узкий, изогнутый полуостров, воды вблизи которого были богаты треской. Он назвал его Кейп-Код и продолжал изучать берега острова, лежащего к югу, который он назвал Виноградником Марты.

Два года спустя другой мореплаватель, Джордж Уэймаут, обследовал часть побережья и привез восторженные отчеты.

Затем, в 1614 году, Джон Смит, прославившийся в Джеймстауне, предпринял исследовательскую экспедицию в эту часть американского побережья. Он тщательно изучил и нанес на карту береговую линию, и его так поразило сходство климата и облика этого края с его родиной, что он назвал его Новой Англией, и это название сохранилось с тех пор.

Однако, возможно, больше всего потряс сепаратистов отчет голландского исследователя Адриена Блока, который в 1614 году вернулся в Амстердам с восторженными отчетами о южной части побережья Новой Англии. Остров в шестидесяти четырех километрах к западу от Виноградника Марты до сих пор называется островом Блока в его честь.

9 января 1620 года, когда «Мейфлауэр» наконец достиг берегов Америки, люди на его борту оказались на оконечности Кейп-Кода, гораздо дальше к северу, чем намеревались плыть раньше. К тому же время года было неподходящее, и Кейп-Код представлял собой унылое зрелище; но путешествие было долгим и лишенным удобств, и у них не было настроения плыть еще дальше.

Они проплыли мимо загнутого конца этого мыса и начали обследовать береговую линию за ним в поисках места, которое выглядело бы не слишком удручающим. В конце концов они нашли бухту, и 16 декабря «Мейфлауэр» бросил в ней якорь. Джон Смит уже назвал эту часть береговой линии Плимутом, и пассажиры «Мейфлауэра» приняли это название английского порта, из которого они отплыли.

Пассажиры, однако, оказались в странном положении, так как они находились за пределами земель, контролируемых Виргинской компанией, под покровительством которой они, теоретически, плыли. Виргинская компания не могла на законном основании назначить им губернатора на этой части побережья, и им пришлось управлять самим.

Чтобы решить эту задачу, а также избежать недовольства со стороны не принадлежащих к сепаратистам поселенцев, пуритане подготовили соглашение, в котором обещали соблюдать законы, разработанные обитателями нового поселения. Это «Мейфлауэрское соглашение», подписанное 21 ноября, было чем-то вроде прелюдии к знаменитым «городским собраниям» Новой Англии и первым шагом к самоуправлению в английских колониях.

Как только сепаратисты высадились на берег, они выбрали Джона Карвера, одного из них, губернатором.

Но все-таки время года было неподходящее, и поселенцам пришлось встречать зиму совершенно неподготовленными. Половина пассажиров «Мейфлауэра» умерла от голода и болезней еще до весны. Губернатор Карвер был одним из умерших. Выжившие упорно держались, выбрав новым губернатором Уильяма Брэдфорда. (Он оставался губернатором, с перерывами, в течение тридцати пяти лет.)

Маленькая группа поселенцев, конечно, не выжила бы среди враждебных индейцев; но, как и в других местах, индейцы сначала были дружелюбными. Действительно, в этом случае у них не было выбора. Эпидемия чумы в 1617 году унесла жизни большинства индейцев в этой местности, и немногие уцелевшие не расположены были искать неприятностей.

Наступила весна 1621 года, и поселенцы смогли сделать первые посевы на заброшенных полях индейцев. Один индеец по имени Сквонто, который выучил английский язык во время своего пребывания в Лондоне (его привез туда английский моряк, который его мимоходом похитил), помог поселенцам, научив их индейским методам ведения сельского хозяйства. Еще один дружественный индеец, Самосет, организовал встречу с Массасойтом, вождем местных племен, и мирные отношения между индейцами и поселенцами были официально установлены.

К началу зимы 1621 года поселенцы сняли хороший осенний урожай, обеспечив себя на зиму, и они объявили трехдневный праздник, чтобы вознести благодарность Богу[27]27
  Именно этот праздник мы теперь отмечаем в наш День благодарения, в четвертый четверг каждого ноября.


[Закрыть]. Массасойт и девяносто индейцев участвовали в том пиршестве.

Было понятно, что Плимут выживет. Он оставался маленькой колонией – количество поселенцев выросло всего до 180 человек к 1624 году – но очень оживленной. В 1626 году Плимут собрал 1800 фунтов, необходимых для выплаты долга купцам, которые вложили деньги в это предприятие в самом начале, и жители Плимута основывали другие маленькие селения вдоль побережья.

Другие поселенцы начали прибывать на эти участки побережья прямо из Англии. Вторым по значению городом, появившимся на карте, был Салем, основанный в 1626 году примерно в шестидесяти четырех километрах на север от Плимута.

Однако по-настоящему Новая Англия появилась на картах благодаря деятельности Джона Уинтропа, влиятельного пуританина, образованного и состоятельного. Он собрал группу пуритан в 1629 году и начал планировать хорошо организованную экспедицию в Новую Англию, которая получила бы материальную поддержку от короля.

Карл I, который теперь правил Англией, не прочь был избавиться от как можно большего количества пуритан, поэтому разрешил основать Компанию Массачусетского залива[28]28
  Массачусетский залив, севернее от Плимута, был назван так Джоном Смитом во время экспедиции для составления карт в 1614 году. Это название произошло от индейских слов, означающих «возле большого холма», и имеет отношение к холмам в той местности, где индейские племена собирались для дискуссий.


[Закрыть]. Карл не потрудился уточнить, что компания должна ежегодно устраивать собрание в Лондоне, где ее было бы легко контролировать. Поэтому поселенцы увезли компанию и руководство с собой в Новую Англию. Это был еще один шаг, пусть и непреднамеренный, к самоуправлению в колониях.

В 1630 году семнадцать кораблей с почти тысячей человек на борту отплыли в Новую Англию, и с ними отправился Уинтроп в качестве губернатора будущей колонии. Они высадились в Массачусетском заливе, поэтому колония сначала так и называлась, а потом название сократилось до просто Массачусетс.

Город, заложенный в тот 1630 год на выступе земли, вдающемся в залив, назвали Бостон в честь английского города, из которого прибыла одна группа поселенцев. Река, в устье которой был основан Бостон, получила название Чарльз, в честь короля.

Другие города появились вокруг Бостона, и с самого начала Массачусетский залив процветал, а Уинтроп был его губернатором, с некоторыми перерывами, в течение двадцати лет.

В следующие десять лет пуритане (и некоторые непуритане) оптовыми партиями прибывали в Массачусетс, так как Карл I продолжал враждебно относиться к их вере. Высадилось около 20 000 поселенцев с 200 кораблей, и некоторое время Новая Англия была гораздо более густонаселенной, чем более старая колония в Виргинии. К 1640 году население Новой Англии насчитывало 22 500 человек, а в Виргинии и Мэриленде жило всего 5000 человек.

Новая колония в Массачусетсе превзошла, в частности, более раннее поселение Плимут, который во время основания Бостона все еще имел всего 300 жителей. Тем не менее Плимут упорно сохранял свою независимость, и так продолжалось еще шестьдесят лет.

Новые поселенцы не были теми простыми ремесленниками, которые пересекли океан на «Мейфлауэре». Многие были выпускниками университетов, которых беспокоило, что их дети не получат всех преимуществ образования, как они сами.

Поэтому 28 октября 1636 года была открыта школа к северу от реки Чарльз, в нынешнем городе Кембридж. Для этой цели поселенцы выделили четыреста фунтов. В то время один тридцатилетний священник умирал от туберкулеза. Он завещал около 700 фунтов и свою библиотеку из 400 книг новой школе – колоссальный дар по стандартам для того времени и того места. Священника звали Джон Гарвард, и 13 марта 1639 года, через пол года после его смерти, школа выразила ему благодарность тем, что стала называться Гарвардским колледжем. Он был первым высшим учебным заведением, основанным в английских колониях.

Еще один интеллектуальный шаг вперед был сделан в 1639 году, когда в Кембридже появился печатный станок. Это было первое подобное устройство во всех английских колониях. На печатном станке выпустили книгу псалмов в 1640 году, и это была первая книга, напечатанная в английских колониях.

Другие части Новой Англии также колонизировали. Один англичанин по имени Фердинандо Горгес (он сражался против испанской армады) давно уже пытался колонизировать северную часть Новой Англии. Еще в 1607 году он пытался основать поселение под покровительством Плимутской компании в точке, находящейся примерно в двухстах километрах севернее того места, где позже появилось поселение Бостон. Поселенцы не выдержали зимы, и те немногие из 129 поселенцев, которые уцелели, вернулись в Англию в 1608 году. Этот удар дорого стоил Плимутской компании, его было особенно тяжело выдержать, потому что Лондонской компании больше повезло с Джеймстауном. Плимутская компания так и не добилась успеха, и Новая Англия была заселена без нее.

10 августа 1622 года Горгес и Джон Мейсон (который служил губернатором еще не заселенного Ньюфаундленда и который первым тщательно нанес на карту все его берега) получили разрешение короля еще раз попытаться заселить северную протяженность берега Новой Англии. Северную часть сначала назвали Мэном, потому что обычно берег называли «мэн», сокращая слово «мейнленд», что значит материк, чтобы отличать от многочисленных островов у берега. Горгес и Мейсон разделили свои владения в 1629 году, и Мейсон назвал свою южную часть берега Нью-Гэмпшир, в честь английского графства Гэмпшир, где он провел большую часть жизни (хотя родился он не там).

К середине 30-х годов XVII века поселения вырастали на берегах Нью-Гэмпшира и Мэна, и пуритане в Массачусетсе смотрели на них с глубочайшим подозрением. Горгес и Мейсон не были пуританами, в конце концов, и они верили в управление колониями короной. Подобный пример в такой близости от них представлял собой опасность для самоуправления, которое установилось в Массачусетсе и которое ценили его обитатели.

Поэтому Массачусетс изо всех сил настаивал, что весь северный берег Новой Англии попадает под его юрисдикцию. Некоторые города Мэна признали суверенитет Массачусетса, и к 1677 году Массачусетс выкупил все права у семьи Горгес. После этого Мэн оставался частью Массачусетса полтора столетия.

Массачусетсу также удавалось время от времени сохранять власть над Нью-Гэмпширом, но он в конечном счете сохранил независимость и утвердил себя как отдельную колонию.

Вскоре поселенцы из Массачусетса сами начали расселяться дальше, искать новые земли. К 1632 году они исследовали долину реки Коннектикут (от индейского слова, означающего «рядом с длинной, приливной рекой»). В октябре 1635 года эмигранты из городов Массачусетса проделали путь около ста тридцати километров в фургонах на запад и основали Виндзор, Хартфорд и Уэтерсфилд на берегах этой реки. Это стало ядром будущей колонии Коннектикут[29]29
  Массачусетс и Коннектикут были единственными английскими колониями на побережье Америки, получившими индейские названия.


[Закрыть] и началом первой широкомасштабной миграции по суше на запад – этот процесс потом продолжался (и в каком-то смысле все еще продолжается сегодня).

В 1638 году новая партия пуритан прибыла из Англии, недолго пробыла в Бостоне, а потом отправилась дальше и основала поселение на побережье к западу от реки Коннектикут 15 апреля того же года. Они назвали его Нью-Хейвен.

Новые поселения создавали также благодаря стремлению к религиозной свободе, так как, хотя пуритане приехали в Массачусетс, чтобы свободно исповедовать свою религию, они ничуть не были заинтересованы в предоставлении той же привилегии другим.

Это грозило неприятностями Роджеру Уильямсу, пуританину, который приехал в Бостон в 1631 году. Там у него начались разногласия с руководителями общины, потому что он был большим радикалом, чем они, и стал сепаратистом, не желая иметь ничего общего с англиканской церковью. Действительно, логика привела Роджера Уильямса к убеждению, что настолько трудно определить истинную религию и заставить других людей исповедовать ее, что нет смысла пытаться узаконить всего одну религию. Поэтому он начал все больше верить в тотальную свободу религии как в единственный приемлемый способ общения с человеческими существами.

Для властей Массачусетса это уже было достаточно плохо, но взгляды Уильямса на владение землей были еще хуже. Уильямс утверждал, что королю Англии Америка не принадлежит и он не может раздавать ее земли поселенцам. Он считал, что единственный возможный способ для поселенца из Европы владеть землей в Америке – это купить ее у хозяев-индейцев.

Это было уже слишком для властей Массачусетса. 9 октября 1635 года Уильямса изгнали из Массачусетса. Ему позволили остаться на зиму, но потом он уплыл на юг и в конце концов прибыл в бухту Наррангасет. Там, в шестидесяти четырех километрах южнее Бостона, он приобрел у индейцев землю и в июне 1636 года основал поселение Провиденс.

Это поселение разрослось и включило в себя берега Наррангасетской бухты и острова в ней. Самым большим из этих островов считали тот, который упоминал Веррацано во время своей экспедиции за сто лет с четвертью до этого. Он напоминал ему остров Родос в Средиземном море. Поэтому его назвали Род-Айлендом. В конце концов поселение Уильямса стали называть плантациями Род-Айленда и Провиденса[30]30
  Это до сих пор официальное название того американского штата, который вырос из колонии, так что этот самый маленький из пятидесяти штатов имеет самое длинной название.


[Закрыть], хотя обычно его называют просто Род-Айлендом.

Под руководством Уильямса на Род-Айленде существовала полная религиозная терпимость (даже по отношению к евреям), хотя в отличие от появившегося позже в Мэриленде Акта о веротерпимости эта терпимость не имела силы правительственного закона, так как Уильямс не имел права на управление этой землей. Но даже в этом случае этой веротерпимости было достаточно, чтобы стать проклятием для других колоний Новой Англии, которые не желали иметь ничего общего с этим рассадником радикализма.

Еще одной религиозной мятежницей стала Анна Хатчинсон, которая прибыла в Бостон в 1634 году и стала первой заметной женщиной в истории Америки. Она была чем-то вроде сторонницы движения за права женщин, так как настаивала на отправлении религии так, как она это понимала, отрицая авторитет руководителей церкви. Она повела за собой других женщин и с жаром защищала свою веру в некую религиозную демократию, когда каждый мужчина и каждая женщина решают свою собственную судьбу. В конце концов ее судили и 8 ноября 1637 года тоже выслали. На какое-то время она нашла пристанище в Род-Айленде, потом переселилась дальше, в нынешний округ Уэстчестер в штате Нью-Йорк. В 1643 году она погибла во время нападения индейцев.

Конечно, неприятности с индейцами должны были возникнуть, так как бурный приток поселенцев оккупировал землю, не обращая внимания на индейцев. Роджер Уильямс был одним из нескольких идеалистов, которые справедливо относились к индейцам, признавая за ними все достоинства и права европейцев. В ответ индейцы всегда были справедливы к нему.