Текст книги "Александр Иванович Шокин. Портрет на фоне эпохи"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 55 страниц)

Новые малогабаритные подстроечные компоненты – и потенциометры, и конденсаторы переменной емкости – могли монтироваться непосредственно на печатной плате, а не на передней панели устройства. Габариты трансформаторов и дросселей за счет применения ферритовых сердечников тоже стали резко уменьшаться, а верхняя граница их частотного диапазона так же резко расти. Так, новые катушки индуктивности с миниатюрными сердечниками были по своим размерам в 1000 раз меньше прежних коммерческих изделий. Предприятиями 5-го ГУ выпускалась огромная номенклатура коммутационных элементов: разъемных соединителей, кнопочных и галетных переключателей и др.

Наряду с быстрым увеличением объемов выпуска традиционных изделий решались сложные задачи по повышению их качества. В целом за годы руководства А.И. параметры резисторов были улучшены в десятки и даже тысячи раз. На одном из заседаний коллегии, где рассматривались вопросы надежности изделий электронной техники, министр сообщил, что финские специалисты, проанализировав один из типов наших проволочных резисторов, определили срок его службы в 360 лет!

Но и здесь электроника страдала от качества отечественных материалов не меньше, чем при создании полупроводниковых приборов. Например, металл, применяемый в переключателях, не давал сочетания необходимой жесткости с усталостными характеристиками. Ко всем относительно объективным сложностям с материалами добавлялись совсем уж субъективные, если не сказать глупые. Весь мир золотил контакты в разъемах, дабы таким способом избегнуть их окисления, при котором контакты нарушаются, а аппаратура выходит из строя. У нас из соображений экономии – ложной, так как толщина покрытия составляет не более трех микрон, – для гражданской аппаратуры это было запрещено. По этим же причинам ограничивалось применение тантала в конденсаторах. А ведь окись тантала в качестве диэлектрика в поляризованных и неполяризованных конденсаторах давала им возможность работать при высоких температурах (с легкостью в пределах 125 °C), да и габаритные размеры уменьшались на две трети по сравнению с электролитическими конденсаторами эквивалентной емкости. То, что эта копеечная экономия оборачивается громадными потерями при росте веса и габаритов аппаратуры и числа отказов, объяснить ответственным (а точнее – безответственным) чиновникам было невозможно, так как в их сознании электроника по-прежнему оставалась чем-то второстепенным, но с огромными – не по чину – запросами.

Сложнейшие задачи ставила не только оборонная техника. Очень ответственным делом стало освоение в самые короткие сроки выпуска номенклатуры изделий для передающей и приемной аппаратуры цветного телевидения. Номинально цветное вещание Московский телецентр начал 1 октября 1967 года, но существовавший на тот момент набор передающих трубок не мог удовлетворить программные телецентры ни по качеству передаваемого цветного изображения, ни по эксплуатационным характеристикам. В то время большинство передающих камер цветного телевидения в мире строились на видиконах с окисно-свинцовой мишенью (так называемых плюмбиконах) голландской фирмы Philips. Только ей удалось за счет внедрения державшихся в строжайшей тайне фирменных приемов в и без того сложный процесс формирования окисно-свинцовой мишени добиться нужного качества трубки. Секреты эти не удавалось раскрыть ни одной другой зарубежной фирме.

В нашей стране собственные программы формировали уже более 100 телецентров, и все их нужно было обеспечить цветными передающими камерами. С импортными трубками это было бы слишком накладно. А.И. лично занимался этой проблемой. Он порекомендовал Г. С. Вильдгрубе организовать у себя в институте комплексный отдел для координации хода разработки, изготовления опытных образцов и подготовки производства на серийных заводах, помог привлечь в кооперацию к головному институту работников смежных предприятий. И проблема налаживания собственного выпуска цветных передающих трубок была решена.

Без преувеличения выдающимся успехом стало освоение производства цветных кинескопов. Цветной кинескоп относится к числу сложнейших изделий техники – цикл его изготовления включает в себя более 6000 технологических и контрольных операций. Для сравнения можно указать, что цикл изготовления автомобиля «Жигули» состоит из 1500 операций. На производство цветного кинескопа идут материалы свыше четырехсот наименований. Американские специалисты предсказывали, что СССР не сможет наладить массовый выпуск цветных кинескопов раньше 2000 года. Называя этот срок, они исходили из собственной практики: Соединенные Штаты на это затратили четверть века.

У нас срок работы по созданию и освоению цветных кинескопов был установлен пять лет. Выполнение поручили старейшему и самому опытному Московскому электроламповому заводу. После реконструкции 1965 года его производственные мощности увеличились более чем в два раза. Министерство добилось исключения из его номенклатуры осветительных ламп накаливания, и завод получил новое, более точно отражавшее характер продукции название – Московский завод электровакуумных приборов (МЗЭВП). Здесь производились газоразрядные приборы, электровакуумное стекло и др. (всего около 1000 наименований), продукция экспортировалась в 30 стран. Свое старое название «МЭЛЗ» завод передал созданному объединению, став его головным предприятием. Чтобы пройти огромный путь от простой лампочки накаливания до самых сложных электронных приборов, воплотивших в себе высшие достижения технической мысли, – цветных кинескопов, потребовался неустанный труд всего коллектива, нужны были упорство и настойчивость изо дня в день, в течение многих лет. Этот труд был оценен высоко: главный инженер РА. Нилендер стал Героем Социалистического Труда, а двадцать девять работников завода стали лауреатами Государственной премии СССР.

Производство цветных кинескопов доверили создавать молодежи. На заводе было установлено 800 единиц технологического оборудования, спроектированных конструкторами объединения и выпущенных отечественными предприятиями, Впервые в мировой практике удалось совместить все многочисленные химические операции на одном конвейере. Предметом особой гордости стал химический участок нанесения люминофорных покрытий.

Одна из составных частей цветного кинескопа – так называемая теневая маска. Чтобы сделать маску, удовлетворяющую требованиям по точностям, временной и температурной стабильности, нужно было, прежде всего, разработать специальную технологию проката металла. Представьте себе ленту толщиной с лезвие безопасной бритвы трехкилометровой длины, у которой допуск на толщину по всей этой длине должен составлять 10 микрон, то есть величину, в 3 раза тоньше человеческого волоса. За это выдающееся достижение группа инженеров была удостоена Государственной премии СССР. Читателю нужно иметь очень хорошее воображение (если он не специалист), чтобы оценить, сколько же сил, энергии, времени и нервов пришлось потратить на получение ленты нужного качества, а всего из тех четырехсот наименований материалов понадобилось разработать заново более трети.

Предсказания заокеанских специалистов были опровергнуты, и МЭЛЗ первым в стране освоил выпуск цветных кинескопов за пять лет.

Темпы роста электронной промышленности СССР были высочайшие. По отношению к 1960 году среднегодовой объем выпускаемой ею продукции возрос к 1975 году в 23 раза! Для сравнения – по всей промышленности СССР этот показатель составил 3,25 раза.

Секретарь ЦК КПСС К.У.Черненко на заводе «Хроматрон». На переднем плане слева направо: (?), Черненко, Потемкин, Шокин, Илюшин

В IX пятилетке (1971–1975 гг.) темпы роста были самыми высокими за все время существования МЭП – в среднем по 25,1 % в год. Но на серийных заводах освоение новых изделий, особенно интегральных схем, шло сложно, и А.И. это не могло не тревожить. Например, освоенные на кишиневском заводе «Мезон» ИС «Микроватт» из-за низкой надежности заказчик отказался ставить в аппаратуру, и по требованию ВПК было принято решение о возобновлении военных поставок схем с завода «Микрон». Возвращение снятых к тому времени здесь с производства микросхем привело к дополнительным осложнениям в работе предприятия. В целом по итогам IX пятилетки Научный центр при всех своих успехах и достижениях сработал не так, как хотелось бы. Наметилось замедление в развитии, темпы погони за США снизились. А это было недопустимо.

Американский сенатор Джексон популярный у нас вследствие «поправки Джексона-Вэника» придумал эту поправку не просто так, а из-за достижений советской электроники после доклада Торнтона и визита Никсона, который хоть сам и не доехал, но нужные люди смогли получить нужные впечатления. Джексон направил в Сенат письмо и выступил там 11 июня 74-го г. Он заострил внимание сенаторов на том, что только в области компьютеров ждут решения более 200 заявок на лицензии в СССР и соц. страны и решать судьбу этих лицензий должно решать Министерство обороны. СССР заинтересован не столько в нашей продукции, сколько в технологии. СССР намного отстает от нас в области передачи теоретических знаний в производство. Главное препятствие – отсутствие надежных ИС и современной технологии. Джексона испугал подписанный протокол о намерениях с фирмой Control Data Corp на строительство крупнейшего в мире завода по интегральным схемам. «В СССР трудности производства надежных ИС в достаточном количестве. В производстве ИС – главное поточное производство. Совершенство технологии не в ИС, а в поточной линии. Подписание контракта – устранение трудностей СССР. Мы всегда за торговлю с потенциальными противниками ради обогащения. Железный лом, проданный Японии, обернулся против США[330]330
  Намек на Перл-Харбор.


[Закрыть]. Продажа двигателей Rolls-Roys Англией СССР <породила проблему> МИГов во время <Корейской > войны. СССР имеет больше людей, самолетов, танков, оружия. Более высокое качество нашего оружия основано почти исключительно на наших более передовых технологических процессах и производственном умении. Если мы не передадим Советскому Союзу нашу самую совершенную технологию, я не верю в то, что, учитывая природу наших обществ, он когда-либо догонит нас. По правде говоря, я [Джексон] считаю, что он будет постоянно все больше и больше отставать. Если подпишем контракт – покажем рекорд близорукости» [331]331
  Изложено по записи В.М. Пролейко в дневнике.


[Закрыть].

Александр Иванович считал, что в США не могут простить то, что СССР вышел на равный с США уровень.

И лидер гонки, опираясь на свое изначальное преимущество, все шел и шел вперед. Более того, проблемам развития субмикронной микроэлектроники в США был придан высший государственный приоритет. Уменьшение до субмикронных размеров элементов на интегральных схемах позволяло делать их все более быстродействующими и с все более усложняющимися функциями.

В 1976 году в США появилась так называемая «Программа Пентагона», по которой в электронные фирмы из государственного бюджета самой богатой страны мира потекли колоссальные финансовые потоки. По названию понятно, что основная направленность работ была чисто военная. Действительно, ее целью было создание комплекта сверхбольших и сверхскоростных интегральных схем с широчайшими вычислительными возможностями, к тому же с повышенной радиационной стойкостью. Этот набор предназначался для систем управления стратегических крылатых ракет и других интеллектуальных сверхточных видов оружия, применяемых в условиях ядерной войны. Однако выполнение именно этой военной программы за бюджетные деньги позволило создать технологии микропроцессорной техники нового поколения, которые и послужили впоследствии основой для создания небольших и недорогих, но мощных гражданских ЭВМ и всей концепции персональных компьютеров.

И в Японии создание субмикронной технологии примерно в это же время было также поставлено в разряд общенациональных задач. Для выполнения шестилетней государственной программы были объединены усилия крупнейших электронных компаний, направивших, отбросив конкуренцию, своих лучших разработчиков в единый коллектив. Выполнение программы должно было привести (и привело!) к дальнейшему расширению экспортного потенциала страны в области вычислительной техники и бытовой электроники.

Хотя всегда и во всех странах электроника развивалась при государственной поддержке, но масштабы этих национальных программ носили беспрецедентный характер вследствие резкого увеличения капиталоемкости производства полупроводниковых приборов. Поначалу казалось, что основные сложности субмикронной электроники будут только в литографии, но довольно скоро выяснилось, что это только одно из звеньев очень длинной цепи проблем по всему технологическому циклу, и предыдущий опыт малопригоден. Если в 1965 году мировая цена типовой производственной линии составляла 1 млн долл., то к 1980 году – уже более 50 млн долл. Размещать их нужно было в новых, в десять раз более дорогих зданиях, так как в существовавших обеспечить требуемые условия было уже невозможно. В 60-е годы 1 долл., затраченный на капитальное оборудование, приносил около 10 долл. в виде поступлений от продажи произведенной продукции, а к середине 80-х это отношение было уже приблизительно один к одному. Понятно, почему к развитию электроники требовалось подключение национальных ресурсов[332]332
  Сегодняшняя цена современного завода по выпуску субмикронных интегральных схем составляет уже несколько миллиардов долларов.


[Закрыть].

Начался новый виток гонки. Так же, как и в других странах, в СССР нужно было создавать практически еще одну, но гораздо более дорогую электронную промышленность, по крайней мере, в полупроводниковой электронике. Министерством были подготовлены предложения в 1975–1976 годах построить в Зеленограде ряд новых НИИ, ОКБ и заводов, реконструировать действующие предприятия, расширить социальное строительство для города. Момент был благоприятный, так как именно в эти годы благодаря «энергетическому кризису» на Западе, резкому повышению цен на нефть и расширению экспортного потенциала СССР в области нефти и газа, поступавших по трубопроводам с новых месторождений Сибири, в страну во все более заметных количествах потекли «нефтедоллары».

А.И. Шокин не упускал ни одной возможности, чтобы убедить руководство страны поставить дело развития электронной промышленности на новый уровень. Он практически ежегодно проводил выставки достижений электронной промышленности, на которые приглашал членов Политбюро, руководителей Совета Министров, ВПК, министров, возил их на предприятия. Увиденное производило впечатление на посетителей, и, например А.П. Кириленко задавал вопрос выступавшему в роли гида В.М. Пролейко: «Как сделать МЭП школой для других министерств, а

Шокина – наставником?» – и тут же председателю Госплана Н.К. Байбакову: «Почему недостаточно обеспечивает МЭП, какие материалы закупаются для МЭП?».

А.И. Шокин старался демонстрировать не только уровень ИЭТ, не только успехи в обеспечении военной радиоэлектронной аппаратуры, но и возможности применения электроники в связи, медицине, сельском хозяйстве, других отраслях народного хозяйства. Иногда он сам выступал в роли гида, но при всех его блестящих способностях и большом опыте популяризатора, аудитория, к которой он обращался, в некоторых случаях все же не могла понять, о чем идет речь.

Своих подчиненных Шокин учил – увеличивая требования, высказывайте их все более вежливо, хотя сам и не всегда был слишком вежливым. Но доклады руководству, выставки, статьи и выступления не прошли даром.

С одной стороны проявлялась заинтересованность в распространении опыта МЭП на другие отрасли промышленности. Вот, например, запись в дневнике В.М. Пролейко от 19 марта 1976 г.:

«А.Н. Косыгин в 5-й раз у нас в гостях, на выставке «Электроника – XXV съезду».

Вместо объявленных сразу 2-х часов пробыл 3 часа 50 минут (+Смирнов Л.В. + Давыдов К.К. + Карпов Анат.).

Спокойный интерес, сдержанные положительные оценки, живой интерес, способность быстро разобраться в тонких технических проблемах. Четкое мышление, действительно государственный подход. Озабоченность в связи с закупкой с/х продукции («все советские порты заняты кораблями с продовольствием»). Проблема иностранной валюты. «Я не работаю в электронике, но понимаю, что научно-техническая революция идет через электронику», «Электроника развивается и решает не только свои, но и общие задачи», «Несмотря на трудности с валютой в электронику нужно отдать большую часть возможных сверхплановых поступлений», «Я давно ставлю вопрос о необходимости развития в каждой отрасли собственного машиностроения. Ряд министров (Костоусов и др. возражают), но я убежден в этом».

Всегда удивляет, особенно на фоне VIP других, доброжелательность, вдумчивость и спокойная атмосфера, характерные для А.Н. Косыгина. Он дал высокую оценку достижениям, ему понравилась выставка и в финале: «Вы подумайте над тем, что я вам сказал, а я подумаю над тем, что вы сказали».

При проведении расширенной коллегии 23 марта 1976 года министр учил подчиненных: «Мы не должны жаловаться. У нас хорошие специалисты, но не хватает умения, должность ума не прибавляет. Золотое правило: заставить работать всех, <…> организовать работу других, из ограниченной массы информации выбирать важнейшую». По-прежнему проблемой оставались материалы и оборудование для электроники, но все же он видел необходимость улучшения работы конструкторов. Все начинается от них, машинное проектирование, приоритетные разработки, фундаментальные работы, патенты и политика в области патентов.

Приведем еще несколько выдержек из записных книжек В.М. Пролейко:

19 февраля 1976 г.

Шокин вновь проявил гениальность руководителя – вместо шатаний, какие заводы строить под Калугой, решил на Коллегии 19.2.75 строить Центр электронных материалов.

30 марта 1976 г.

Выставка. Шокин – президент АН СССР Александров Анатолий Петрович.

Шокин: «Нет необходимости соединять фундаментальную науку с промышленностью».

Александров: «Мне противно заниматься теми проблемами, которые не оставляют сухого остатка».

1) Собрать президиум АН по проблемам МЭП.

2) Помощь фториду хрома и Au (Легасов).

Токамак-20, оптическая и волноводная связь, гетеропереходы, Джозефсон (Харьковский институт низких температур), Лидоренко – емкостная молекулярная электроника. ЦМД – Свердловск (сверхдолговечность, электронная литография, ПЗС).

А вот запись от 30 марта 1976 г. о визите на выставку члена Политбюро ЦК КПССС А.П. Кириленко, проявившего живой интерес к тому, что даст электроника 2000 года:

«Мой ответ: микро-ЭВМ для каждого человека

– постоянная диагностика и оптимальный режим в любой момент,

– связь с любым человеком на Земле или в космосе,

– увеличение интеллектуальной мощности каждого (оптимальное поведение в любых условиях – по Волгину) за счет оптимизации ежедневного режима,

– информационные системы, любые запросы прямо из библиотеки, непосредственное ТВ изменение образования,

– избавление человека от механических процедур, управление временем.

Шокин – против сильных комплексов у себя, поэтому нет зама по науке, по экономике, по строительству. В МЭП зам по науке должен иметь техническое, технологическое и материаловедческое управление».

Нельзя не удивиться этому точному прогнозу начальника ГНТУ МЭП, хотя он и не преминул втихую «под настроение» покритиковать в дневнике министра. Тем ценнее вот такая оценка из того же дневника (запись от 6 марта 1979 г.):

«Министр. 70лет. Дважды Герой Соц. Труда, лауреат госпремий, 7орденов Ленина. Талантливый руководитель, внесший «выдающийся вклад» в развитие судостроения, радиопромышленности и особенно электроники. Никто из известных мне министров (Руднев, Плешаков, Первышин, Казаков, Финогенов, Егоров, Талызин, Месяц, Костандов, Костоусов, Ломако, Казанец) не может быть поставлен рядом по таланту и способностям. Ближе к

Устинову, Славскому и уже умершим Калмыкову, Бутоме, Звереву, Дементьеву, Псурцеву. Энергичен, грамотен, культурен и интеллигентен, прекрасный семьянин, много и разносторонне читает.

Обладает неожиданной и разнообразной фантазией. Эрудит с феноменальной памятью.

Может быть резок с равными себе и даже занимающими более высокие посты. Может быть беспощадным к подчиненным, ударяя в самые больные места.

Почти никогда не признает направлений, которые исходят не от него (качество, надежность, СУК, научное приборостроение, программное планирование, системный подход, микровычислительные системы).

Имея высочайший авторитет, давит им всех, заставляя всех подстраиваться под свое мнение в т. ч. директоров, начальников ГУ и уж конечно своих замов[333]333
  В авторитете Шокина Пролейко лишний раз убедился, когда: «Два заместителя председателя СМ СССР Кириллин В.А. и Смирнов Л.В. представили меня на должность члена Коллегии – начальника ГУ ГКНТ в июне 1975 г. Шокин оказался сильнее.
  Запись 10 февраля 1976 г. Пролейко стал членом коллегии МЭП.


[Закрыть].

Тов. Живков[334]334
  Тодор Живков – первый секретарь Болгарской коммунистической партии.


[Закрыть] отпросился у т. Брежнева в Крыму на 1 день раньше для встречи с т. Шокиным».

А как не быть резким, если с момента создания МЭП (1965 г.) объем вырос в 18 раз, а численность аппарата МЭП так и осталась 1200 чел. Когда обсуждалась записка Брежнева по исполнительской дисциплине, приводились такие данные: МЭП в 1973 г. получил 742 000 документов (690 000 в 1972 г.); направил 463 000 исходящих (364 000 в 1972 г.), выпустил 493 открытых приказа (750 в 1972 г.); получил 656 писем и жалоб трудящихся (577 в 1972 г.). Комментируя министр процитировал реплику из фильма «Бабы рязанские»: «Председатель на жалобы на отсутствие керосина для тракторов сказал бабам: «Керосина нет, но я сам к вам приеду».

А вот записи относящиеся к периоду наивысшего развития электронной промышленности СССР после выполнения задания пятилетки на три месяца раньше срока:

20 октября 1980 г.

Шокин. Поздравление Л.И. Брежневым электронной промышленности. 1300 тысяч работающих – прекратить увеличение работающих.

Пожелания из поздравления – закон. Шокин.

Интервью Шокина по радио по 1-й программе – 2 мин., по «Маяку» – 5 мин. Главный вопрос – как МЭП выполнил такой напряженный план?

Содержание: благодарность Л.И. Брежневу, только напряженный план создает обстановку творческого труда. Мы предъявляем очень высокие требования к НИИ, КБ. За 5лет 98 % НИОКР соответствуют или превышают известный нам зарубежный уровень. 3 причины:

– работа по комплексно-целевым программам;

– каждый НИИ имеет мощный завод;

– внедрены новые формы связей науки с производством в т. ч. НПО.

Мощное машиностроение МЭП, каждое новое оборудование имеет производительность не менее 2-х раз выше. Новые процессы. Благодарность химикам, цветной металлургии, АН, повседневная связь с Президентом АНА.П. Александровым, связь с ВУЗ. Встреча 26-го съезда.

3 марта 1981 г.

Встреча с делегатами XXVI съезда КПСС.

Шокин. 48 делегатов, 1300 тыс. работников… 300 городов и поселков. 48 делегатов от МЭП – больше некоторых республик. Из 48 чел. 30 рабочих, 6 мастеров. Директора Иванов Э.Е., Петросян Э.А., Мушкарев В.Г., Потемкин Ю.П., Добряков А.В., Пшеничный В.В., Романов В.Н.…

Брежнев Л.И. говорил о миниатюрных ЭВМ, микропроцессорах, автоматизированном производстве.

Шокин: «Не допускать эйфории». <…>

40 выступлений по докл. Брежнева, в т. ч. только 1 министр Шокин.

16 ноября 1981 г.

Пленум ЦК КПСС. Выступление Брежнева: «Доброго слова заслуживают изделия, выпускаемые на предприятиях министерств, которыми руководят Первышин Э.К. и Шокин А.И.».

9 апреля 1982 г.

Ш<окин> – многократное подчеркивание большой редкости таланта организатора, чем ученого, особенно организатора науки (ссылка на академика Тамма) – компенсация всех минусов моей работы.

11 ноября 1982 г.

Сообщение по ТВ о скоропостижной смерти Л.И. Брежнева в 8.30.

Шокин: «…выдающийся человек, Ленинский стиль, доброта, много сделал для мира. Я лично знал его с первых лет. Мы потеряли хорошего человека. Он очень много делал для электроники.».

19 сентября 1983 г.

Шокин – Рейган стремится довести до каждой семьи неприязнь и ненависть к СССР. <…> Обыгрывается сбитый в ночь на 1 сентября 1983 г. нашими самолетами Боинг-747Южнокорейской авиакомпании с 283 пассажирами + экипаж (в т. ч. 30 американцев, 15 канадцев, 18 филиппинцев) зашедший на 500 км на территорию СССР и 2,5 часа находившийся на нашей территории. Параллельно шел американский разведчик RS-135. Боинг-747 шел без огней не отвечал на любые радиозапросы, не реагировал на предупреждающую серию из 150 трассирующих снарядов.

Рейган: «Пусть лучше дети умрут сейчас верующими в бога, чем потом при коммунизме не верующими в бога».

28 октября 1984 г.

75 лет Шокина А.И. 2-й день (со вчерашнего, после моего доклада по 17 системам ВВС) он у Устинова. Поздравление члена Коллегии «К» – только не увеличивайте темп и Вашу неповторимую производительность (трудоспособность), мы и так за Вами еле-еле успеваем.

К 8 орденам Ленина дважды Героя – орден Октябрьской Революции».

Такая поддержка не могла не вызывать кое у кого зависть и стремление опорочить достижения электроники. Недаром ходила шутка: «МЭП – «Мы Это Предлагаем»; МРП – «Мы Решительно Против».

Доносы на А.И. писали многие. Читатель, надеюсь, помнит, как его вызывали на Лубянку, как писала в «Правде» М. Шагинян. Это продолжалось и теперь, когда он стал министром. Если бы доносы писали только смежники, это было бы полбеды, – гораздо хуже было то, что писали вроде бы свои. Еще в шестьдесят четвертом году Ф.Г. Старос, обиженный, что не стал генеральным директором Научного центра вместе со своим заместителем И. Бергом, написал Хрущеву о том, как его «затирают» в ГКЭТ. Хрущева в этот момент сняли, бумагу переслали А.И., но он, ценя деловые качества Староса и понимая его наивность в отношении советской действительности, ограничился легкой воспитательной работой. Ни о каком преследовании, как это иногда любят сегодня расписывать, и речи не было. Наоборот, А.И. защищал начальника КБ-2 от недоброжелательного отношения со стороны Г.В. Романова, первого секретаря Ленинградского обкома, для которого вся научная деятельность КБ-2 меркла перед мнимыми и действительными кадровыми грехами Староса, хотя истинной подоплекой, конечно же, была поддержка ставшего опальным Хрущева. Только благодаря мощному сопротивлению министра, Старос остался на своем посту. Ему были предоставлены все возможности для того, чтобы довести до конца свои работы, и он в конечном счете создал на основе своей УМ-1 боевую информационно-управляющую систему (БИУС) «Узел» для дизельных подводных лодок проектов 641Б и 877, был удостоен звания лауреата Государственной премии. Не сразу, но Старос все это понял, и когда был уже сотрудником Дальневосточного отделения АН СССР, слал А.И. из Владивостока собственноручно нарисованные открытки с написанными на английском языке поздравлениями с Новым годом.

Еще один случай крупных неприятностей А.И. связан с одним из ведущих и много знающих разработчиков СВЧ-приборов А.П. Федосеевым. Его имя, несмотря на закрытость тематики, было известно в научных кругах, фигурировало в энциклопедиях. Был он, что называется, невыездной и в 1972 году обратился к министру с просьбой разрешить ему загранкомандировку.

Как бы ни жаловались подчиненные на резкость министра, но А.И. была свойственна чуткость к людям и их заботам. С просьбами личного характера к нему обращалось очень много людей: и родственники, и знакомые, и бывшие сослуживцы, и, естественно, работники отрасли. Несмотря на то, что он зачастую уставал от этих просьб, зная, что далеко не всегда мог существенно помочь, поскольку чаще всего речь шла о жилье, он старался людям не отказывать и попытаться сделать все, что было в его силах. Тем более было приятно, когда приходило вот такое, например, письмо:

«Многоуважаемый Александр Иванович!

Нет человеческих сил передать Вам свою огромную благодарность за Ваше чуткое отношение к решению моего вопроса.

Я обратился к Вам, когда Вы посетили наше предприятие в городе Зеленограде. Мне было не совсем удобно, так как я был в рабочей спецовке, но несмотря на это Вы внимательно выслушали меня и обещали помочь в моей просьбе.

Теперь о себе. Я служил в погран. войсках. Был случай, когда на моем участке перешел границу нарушитель. Я получил боевой приказ: в зимнее время преследовать нарушителя, будучи одетым в теплую одежду, мне было не успеть за нарушителем, я принял решение: снял с себя все теплое, и в одних носках, в гимнастерке и брюках по снегу догнал и задержал нарушителя, за что получил благодарность командования военного округа.

После чего меня забрали в военный госпиталь, где, пролежав 3 месяца, поправив немного свое здоровье, был демобилизован из погран. войск и вернулся в Москву. Кроме всего описанного до болезни был спортсменом, защищал честь Родины в некоторых странах народной демократии, президенты этих стран принимали нашу спортивную делегацию и выражали удовлетворение нашими успехами. Я пишу Вам об этом для того, чтобы Вы знали, что принятое Вами решение не ошибочное. Я хочу заверить Вас, что еще больше приложу сил и старания, чтобы в лице всего коллектива оправдать Ваше доверие. Я и моя семья относим Вашу простоту и чуткость к высоким идеям ленинского стиля в работе.

В заключение еще раз просим всей семьей принять нашу семейную признательность. Хотим поздравить с 51 годовщиной Великой Октябрьской Социалистической Революции Вас, Александр Иванович, Вашу супругу, Ваших детей, преданных ленинской партии. Всегда и всю жизнь будем помнить всей семьей о преданном и чутком ленинце – министре электронной промышленности товарище Шокине Александре Ивановиче.

Слесарь з-да «Пьезоэлемент» Сазонов Валерий Васильевич

Жена Сазонова Алевтина Федоровна

Дочь Сазонова Марина Валерьевна

26 октября 1968 г.»

Скорее всего, речь здесь тоже шла о типичном случае с квартирой. Неудивительно было, что А.И. заговорил с человеком в рабочей спецовке – он всегда так делал при посещении предприятий. Неудивительно и то, что он постарался помочь человеку и помог. Неудивительно также, что человек оказался порядочным и заслуженным, гордым за свою биографию – большинство людей именно такие. Пожалуй, самым удивительным в этом письме мне показалось, что рядовой пограничник тех лет прекрасно знал, каким образом лучше всего выполнить свой долг при преследовании нарушителя. Сегодня даже не все генералы спецслужб это знают.

И к доктору технических наук Федосееву А.И. проявил такую же чуткость. Федосеев был одним из главных разработчиков магнетронов, выпускавшихся в большом количестве на разных заводах и шедших на комплектацию наземных и бортовых радиолокационных станций. Он работал на «Светлане», в Новосибирске, во Фрязине, а последнее время возглавлял коллектив из пятисот человек в новом НИИ на Юго-Западе Москвы (НИИ «Титан»).

Федосееву очень нужно было выехать за границу. Вот как он сам об этом рассказывал в интервью «Огоньку»:

«<… >И тогда я написал письмо министру электротехнической <так в тексте, правильно, конечно, «электронной»> промышленности Александру Ивановичу Шокину. Я знал его еще тогда, когда он был безвестным инженером. И он считал, что знал меня. Во всяком случае, после моего письма, в котором я описал все свои злоключения с несостоявшимися поездками, он сразу принял меры. Меня срочно вызвали в иностранный отдел министерства и сказали, что я, буквально через неделю, в составе советской делегации вылетаю в Париж на международную авиационную выставку. Шокин снял кого-то из делегации и поставил меня».