Текст книги "Александр Иванович Шокин. Портрет на фоне эпохи"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 55 страниц)

«Нижегородскую радиолабораторию из НТУ ВСНХ СССР передать со всем активом и пассивом Государственному электротехническому тресту заводов слабого тока с 1 октября 1928 г. <…>».

В ЦРЛ были переведены основные специалисты из Нижнего Новгорода, среди них: A.M. Кугушев, И.А. Леонтьев, О.В. Лосев, Д.Е. Маляров, Б.А Остроумов, ГА. Остроумов. А.А. Пистолькорс, И.В. Селиверстов, В.В. Татаринов, С.И. Шапошников, П.Н. Рамлау, И.М. Рущук и другие – всего 25 человек. Для возможности расширения ЦРЛ Электровакуумный завод и производство радиоламп перевели на завод «Светлана». Но и этих площадей для ЦРЛ уже не хватало.

Все острее перед руководством страны вставали вопросы обороны. В связи с разработкой плана мобилизации электропромышленности по указаниям Комиссии по де– и мобилизации (КДМ) еще в конце 1924 года ставился вопрос чтобы обеспечить армию и флот на военный период электроизделиями, не только в нужном количестве, но и с параметрами, удовлетворяющими современным техническим требованиям. В дореволюционное время промышленность разрабатывала образцы военного ведомства за счет прибылей от военных заказов и сама делала соответствующие предложения ведомству. Теперь же самостоятельно вести исследовательскую работу по разработке новых военных и морских образцов электропромышленность не могла: во-первых, отсутствовали точные технические задания (технические условия, как это тогда называли) на ряд электроизделий от военного ведомства, а во-вторых, отсутствовали денежные средства. Главэлектро приняло решение обособить финансирование разработки образцов от текущих военных заказов, и установить по смете военного и морского ведомств отдельный денежный отпуск исключительно на исследовательские работы и изготовление электроизделий военно-морских образцов.

23 ноября 1926 года состоялось заседание РВС СССР (протокол № 4), на котором был рассмотрен вопрос «об утверждении программы вооружения радиостанциями РККА» (докладывал М.Н. Тухачевский). Заместителю председателя РВС Уншлихту было поручено на месте в Ленинграде ознакомиться, насколько Трест приступил к исполнению сделанных ему ВТУ заказов на радиостанции.

В докладе членов технического комитета Военно-технического управления В.И. Баженова и М.В. Шулейкина, составленном 1 декабря 1926 года для И.С. Уншлихта, в частности, говорилось:

«<…> Завод имени Коминтерна предназначен главным образом для изготовления партий опытных образцов, а массовое производство военных раций может быть поставлено лишь с помощью заводов им. Козицкого и других; электровакуумный завод вполне может удовлетворить потребностям военведа в мирное время и, вероятно, при работе в несколько смен и переброске гражданских заказов на нужды военного времени сможет удовлетворить потребности Красной Армии и флота в военное время».

Самым больным вопросом являлось снабжение аккумуляторами, сухими элементами, машинами постоянного тока и двигателями внутреннего сгорания высокого напряжения для питания радиостанций. Предлагалось поставить разработку и производство новых образцов этих комплектующих изделий на соответствующих заводах ВСНХ.

Из достижений Треста в записке отмечалось, что «из ничего поставлено совершенно твердо европейски оборудованное производство электронных ламп. Выработан целый ряд (до 30) передающе-приемных радиостанций, начиная от раций передового наблюдательного пункта до станций Предреввоенсовета СССР». Военные радиостанции в этот период разрабатывались в ЦРЛ, и в докладе предлагалось «при несомненно хороших результатах военной лаборатории ЦРЛ А.Т. Углова» привлекать к этому направлению работ и гражданские отделы центральной лаборатории треста.

В написанном в тот же адрес на день раньше – 30 ноября 1926 г. – докладе старшего помощника инспектора связи РККА Ляймберга о состоянии мобилизационной готовности радиопромышленности СССР ситуация описывалось несколько по-другому.

«Не отрицая крупных достижений, все же необходимо указать, что в настоящее время радиопромышленность в большой мере зависит от заграничного рынка: в частности, в СССР не налажено производство бензинодвига[те]лей, умформеров, вольфрамовой нити и прочих деталей, столь необходимых для радиостроительства. Заказанные военведом в тресте слабых токов образцы штабных радиостанций до сих пор не выполнены за отсутствием частей, ввозимых трестом из Франции». <…> Трест принужден закупать во Франции отсутствующие на нашем рынке части, и вследствие довольно ограниченного подбора частей конструктор, применяя тот или другой прибор, не руководствуется заданной нормой (например, дальность действия требуемого военведом образца), а в силу необходимости таковую превышает. <…> Таким путем зачастую вес и размеры и, в конечном итоге, стоимость станции значительно увеличиваются. По указанному – вывод: необходимо в срочном порядке наладить в СССР производство всех деталей, необходимых для радиостроительства».

В докладе указывалось и на недостаточное количество радиоспециалистов, которые поэтому принуждены работать в разных отраслях радиопромышленности:

«Так, например, тех же спецов встречаем на заводах треста, в лабораториях Остехбюро, в Ленинградском экспериментальном электротехническом институте и так далее. Это, конечно, разбрасывание, а не концентрация и узкая специализация».

Отмечалось, что у треста в течение ближайших месяцев ожидались большие достижения в области радиотелемеханики, передачи эскизов на расстояние (телеграф Козелли), многократной телеграфии и телефонии по проводам токами высокой частоты. Заслуги в этой области работы принадлежали директору треста по радио, заведующему отделом специальных аппаратов (ОСА) А.Ф. Шорину, который «на наших глазах из ничего создал прекрасно оборудованную и готовую к выполнению заданий Наркомвоенмора лабораторию». И еще: «Опыт гражданского и радиолюбительского производства позволил Тресту проработать вопросы массового производства, что можно было считать надлежащей опорой развертывания мобилизационного плана».

В 1926 г. на заводе им. Коминтерна под руководством А.Ф. Шорина был организован отдел специальной аппаратуры (ОСА), который стал заниматься разработками буквопечатающих телеграфных аппаратов, а также аппаратуры для звукового кино системы Шорина.

В таком состоянии ЭТЗСТ подходил к Первому пятилетнему плану, разработанному на основе директив XV съезда ВКП(б) (декабрь 1927), и принятому XVI конференцией ВКП(б) (апрель 1929). В плане было записано «создать все необходимые предпосылки для максимального поднятия обороноспособности страны, дающей возможность организовать решительный отпор любым попыткам военной интервенции извне».

В ходе первой пятилетки началось строительство новых радиозаводов и расширение старых, причем со все большим смещением деятельности в оборонную область.

А.Ф. Шорин

В 1928 году А.Т. Углов представил в ВСНХ проект создания в Нижнем Новгороде нового центра по разработке радиостанций для Красной Армии на базе ликвидированной НРЛ. Президиум ВСНХ проект утвердил, и появилась новая организация – Центральная военно-индустриальная лаборатория (ЦВИРЛ). В приказе Треста заводов слабого тока (№ 118 от 10.01.1929 г.) было записано:

«Военная лаборатория на з-де им.

Коминтерна с 1 февраля выделяется и реорганизуется в ЦВИРЛ с переводом в Нижний Новгород», на базу НРЛ, где остались опытные кадры и значительный научно-технический задел в области радиоприборостроения». Часть специалистов и руководителей Ленинградской военной лаборатории (всего 50 человек) были переведены в Н. Новгород со всем заделом разработанных радиостанций и даже с самолетами и оборудованием для испытательного аэродрома. Еще 264 сотрудника достались от НРЛ.

Для нового центра в окрестностях Нижнего Новгорода имелись территории удобные для сооружения радиополигона, аэродрома и первого в СССР военного радиозавода, намеченного к строительству. К апрелю 1932 года строительство нового корпуса ЦВИРЛ на Мызе было закончено, и туда перебрались основные сотрудники, однако вместо создания нового военного радиозавода ограничились проведением реконструкции телефонного завода им. В.И. Ленина.

Когда в начале 1922 г. возник Всероссийский трест заводов слабого тока, производство радиоаппаратуры составляло лишь небольшую долю в продукции, выпускавшейся заводами Треста. Основной ее вид составляли аппараты проводной телеграфной и телефонной связи, необходимые для восстанавливавшихся старых и для вновь проводимых линий. Спрос на эту продукцию непрерывно возрастал, сбытом было обеспечено массовое производство даже изделий, уже давно освоенных: аппараты Морзе, телефоны, установочные детали и пр. Модернизация этого производства, естественно, не встречала принципиальных возражений. Поэтому, как только в правление Треста вошел В.П. Вологдин, он поспешил привлечь на помощь себе А.Ф. Шорина как специалиста по телеграфным и телефонным приборам.

За 3 года работы в НРЛ А.Ф. Шорин успел добиться новых ценных результатов в этой области. Приборы А.Ф. Шорина, более совершенные, чем те, которыми были оснащены учреждения Наркомпочтеля и железнодорожного транспорта, было относительно нетрудно внедрять в производство. Перед А.Ф. Шориным это открывало широкие возможности оригинального конструктивного творчества на основе привычной технологии электромеханической аппаратуры. Он охотно принял участие в деле возрождения заводов Треста и немедленно занялся внедрением своих приборов, организацией их массового производства. Из приборов радиотелефонии он сумел передать в производство мембранные громкоговорители, разработанные им с учетом отечественных и заграничных образцов.

Отличительная особенность телеграфной связи – документальность: сообщение вручается адресату в виде печатного (реже рукописного) текста. Наряду с быстротой передачи сообщений, именно это обусловило значительное развитие телеграфной связи, особенно в сфере управления, деловой и коммерческой связи. Однако и здесь не обошлось без эксцессов из-за бурного развития телефонии и радиотелефонии. Как писала в 1936 году известная писательница М. Шагинян:

«В истории советского хозяйства есть один замечательный урок: всякий раз, как мы пытались в прошлом обойти встречную трудность, забежав через нее вперед (на языке политики это зовется левацким заскоком), мы напутывали для себя огромную гору гораздо больших трудностей в будущем. <…> Техника развития телефонной связи (шаг вперед.) была скоропалительно переведена на язык теории «об отмирании телеграфа» <…>. Не проще ли заменить телеграф телефоном? Теория о том, что телефон должен окончательно вытеснить у нас телеграф, была с командных вышек Наркомпочтеля «спущена в массы» в 1925 году на радость вредителям. На практике она довела до того, что были перерезаны магистральные провода, распущены за ненадобностью кадры честных беспартийных специалистов, разогнаны пролетарские низовые массы, стали тормозить, а кое-где и прямо запрещать (например, на Свердловском телеграфе) подготовку новых рабочих кадров для телеграфа, и длилось это не день, не два, а годы.

Между тем телеграфная связь имеет ту особенность, что оставляет вещный след передаваемого слова, она его фиксирует в аппарате, и всегда можно проверить и проконтролировать передачу. А телефонная связь в современном ее техническом виде – это именно, согласно пословице: «Слово не воробей, вылетит, не поймаешь» – совершенно лишенная всякой фиксации, а потому и недоступная ни учету, ни контролю, ни проверке передача. Такое практическое несовершенство, вносимое в деловую жизнь нашего хозяйства, когда строишь передачу декретов, распоряжений, цифр, информации по телефону, где вас могут обмануть, где вы даже установить не можете, кто с вами говорил, и где недослышка ведет к путанице, которую никак, ни по какой «копии» потом не проверишь; и удобное оружие, какое дает такая замена телеграфа телефоном просто хулиганам, особенно на селе, в глухих уголках Союза порождаются прежде всего от удара по контролю и учету <…>».

1922 г. стал для Петроградского телефонно-телеграфного завода им. тов. Кулакова (так стал называться завод «бывший Гайслера»)[76]76
  Имя А.А. Кулакова присвоено заводу по инициативе заводского комитета и коллектива РКП(б). Алексей Афанасьевич Кулаков – столяр завода, геройски погибший в борьбе с белыми на Дону; в документах 1930-х годов иногда встречается транскрипция «Гайслер» (что ближе к немецкому произношению), но все же «Гейслер» принято больше.


[Закрыть] переломным – с тех пор интенсивность производства постоянно нарастала и по некоторым показателям достигла норм мирного времени. С апреля 1922 г. на заводе появилось новое руководство: директор – В.М. Кармашев, технический директор – инженер А.Ф. Колачевский. Правление Всероссийского треста заводов слабого тока поставило перед заводом задачи увеличения объемов производства и дальнейшего расширения номенклатуры изделий за счет освоения новых сложных приборов, аппаратов и систем.

Второго такого завода в России пока не было. Бывшие заводы Эриксона и Сименса по характеру производства, хотя и были сходны, но завод им. Кулакова имел индивидуальные особенности. Так, например, электроизмерительные приборы производились пока только здесь, так же обстояло дело и с быстродействующими телеграфными аппаратами Уитстона, Муррея, Бодо. Завод имени Кулакова становится центром телеграфного производства, возобновив с 1926 г. поставки этой продукции и для РККА. Начинается выпуск телеграфных аппаратов различных марок и модификаций, а также автоматизированной телеграфной аппаратуры (перфораторы, реперфораторы, ретрансмиттеры и др.). Возникновение научно-исследовательской базы данного сегмента тоже связано с именем А.Ф. Шорина. В 1928 г. под его руководством в Ленинграде создается Центральная лаборатория проводной связи (ЦЛПС), где и были сосредоточены все разработки в области телеграфии (но не только!). Телеграфные аппараты системы Шорина Ш-29 и Ш-32, ленточный телеграфный аппарат НОТА-34, аппаратура системы Бодо, рулонные телеграфные аппараты, фототелеграфная техника – вот далеко не полный перечень средств, производство которых было освоено на заводе имени Кулакова (№ 209). Здесь было изготовлено подавляющее большинство телеграфной аппаратуры, с которой Красная Армия встретила и вела Великую Отечественную войну.

Однако аппараты Шорина не во всем удовлетворяли телеграфистов, особенно военных, по надежности. На заводе началась большая работа по созданию нового ленточного телеграфного аппарата старт-стопного типа на базе аппарата Т-14 фирмы «Моркрум-Кляйншмидт». Исследования проводились в отделе № 20 по большей части во внеслужебное время. Многие специалисты, отработав на своем основном участке, приходили вечером в специально отведенное помещение, и долгие часы плодотворно трудились там. Общее руководство этой разработкой было возложено на заместителя начальника отдела Г. С. Кукеса. Конструкторскую часть работ обеспечивал Н.Г. Гагарин, технологические процессы разрабатывались под руководством Н.А. Позднякова, инженерная часть аппарата велась С.И. Часовиковым, производственной частью руководил В.К. Штейнфельс. Много полезного в процессе разработки и внедрения этого аппарата в серию сделал начальник отдела № 20 И.П. Федоров.

Новый телеграфный аппарат был создан в кратчайшие сроки. Его было решено назвать СТ-35 (советский телетайп разработки 1935 г.). Аппарат имел множество модификаций и проработал на линиях связи до 60-х годов. В 1937 году под руководством З.Д. Шендерова был разработан рулонный телеграфный аппарат «РТА-38». В 1938 году под руководством И.П. Федорова – первый отечественный фототелеграфный аппарат (бильдаппарат) в двух вариантах: настольного и чемоданного типов.

С развертыванием работ электрификации страны по плану ГОЭЛРО на завод была возложена организация производства и обеспечение серийного выпуска счетчиков электрической энергии. На заводе были проведены большие работы по отработке их конструкторской документации и технологической подготовке производства. Начиная с 1925 года, завод разрабатывает и выпускает различные изделия широкого потребления, в частности, завод начал крупносерийный выпуск репродукторов типа «Рекорд», которые отличались простотой конструкции, надежностью и сравнительно низкой стоимостью, что способствовало широкому спросу на это изделие как у населения городов, так и сельского населения, а также поставки их на экспорт.

Для подготовки кадров на заводе открыли собственную школу фабрично-заводского ученичества – ФЗУ. К ней была добавлена широкая сеть производственного обучения путем прикрепления молодых рабочих к опытным высококвалифицированным рабочим. В сентябре 1930 г. начались занятия в заводском электромеханическом техникуме, давшем возможность работникам завода получить среднее техническое образование без отрыва от производства.

Что касается телефонной аппаратуры, то головным предприятием по ее изготовлению в составе ЭТЗСТ становится телефонный завод «Красная Заря». Горьковский завод им. В.И. Ленина тоже до 1929 года в основном изготавливал различные телефонные аппараты, радиорепродукторы, приборы и устройства телефонии, однако с 1929 года здесь начался выпуск связных радиостанций, удельный вес которого к 1937 году в общем объеме производства достиг 82 %.

На «Красной Заре» были разработаны и налажено серийное производство подавляющего большинства средств телефонной связи, состоявших на вооружении войск связи РККА. На первом этапе этой работы – в 1924–1928 гг. – завод «Красная Заря» становится опытной площадкой по разработке первых унифицированных полевых телефонных аппаратов типа УНА. В 1928 г. здесь создается военная лаборатория под руководством А.Г. Эльсница, которая вскоре была включена в состав ЦЛПС. Параллельно с выпуском больших станций специалистами завода были разработаны малые телефонные станции (ТС) специального назначения и системы ЦБ для обслуживания нужд железных дорог страны. Для этих станций впервые пришлось осваивать изготовление комплектующих для ТС, получаемых ранее только из-за границы. Этот опыт стал основой дальнейшего участия завода в развитии телефонной отрасли страны.

За период с 1927 по 1941 г. на предприятии были разработаны и освоены в производстве новые изделия: телефонные усилители низкой частоты, аппаратура высокочастотного многократного телефонирования и телефонно-телеграфного использования. С участием завода был произведен пуск длиннейшей в мире телефонно-телеграфной линии Москва – Хабаровск. Всего с 1922 по 1941 гг. предприятием было выпущено 2,5 млн номеров ручных ТС, 400 тыс. номеров машинных АТС и около 3 млн телефонных аппаратов. За заслуги в развитии средств связи в 1931 г. завод был награжден орденом Ленина (№ 7).

Первые разработки аппаратов секретного телефонирования в СССР относятся к 1927–1928 гг., когда в Научно-исследовательском институте связи РККА были изготовлены для погранохраны и войск ОГПУ шесть телефонных аппаратов ГЭС (конструктор Н.Г. Суэтин). В 1930-х годах в области секретной телефонии вели работы семь организаций: НИИ НКПиТ (наркомата почт и телеграфа), НИИС РККА, завод имени Коминтерна, завод «Красная Заря», НИИ связи и телемеханики ВМФ, Остехбюро (НИИ № 20), лаборатория НКВД.

Работы в области секретной телефонии были начаты в 1930 г., когда в НКПиТ на работу пришел В.А. Котельников. Чуть позднее, в 1931 г., организационно была оформлена группа в 5—10 человек, разрабатывавшая засекречивающую телефонную аппаратуру для коротковолновой линии связи Москва – Хабаровск, в этот период в области секретной телефонии работало 7 организаций. Среди них НИИ НКПиТ, НИИИС КА НКО, завод им. Коминтерна, завод «Красная Заря», НИИ связи и телемеханики ВМФ, НИИ № 20 НКЭП, подразделение НКВД.

В декабре 1926 года Советом труда и обороны (СТО) была принята шестилетняя Программа кораблестроения, в которой было уделено внимание развитию и средств связи, и средств навигации, и ПУАО.

Научные разработки, обобщающие опыт Первой мировой войны, велись во флоте с начала 20-х годов. Создание материально-технической базы СНиС предусматривалось еще упоминавшимся декретом 1918 года «О централизации радиотехнического дела», а 3 апреля 1922 года были объявлены «Основные положения о Службе наблюдения и связи (СНиС) морей Республики». В соответствии с известным традиционализмом моряков ее задачи относительно времен Первой мировой войны практически не изменились. На заводе им. Коминтерна в 1924 году специально для флота был налажен выпуск первых в стране ламповых радиостанций, и началось переоснащение кораблей и береговых узлов связи. На заводе им. Козицкого в 1926–1928 гг. также был начат выпуск радиостанций корабельных типов, и постепенно завод перепрофилировался на разработку и серийное производство средств радиосвязи для ВМФ. Для обеспечения судостроительной программы первой пятилетки его пришлось расширить в два раза.

И.Г. Фрейман

Работа в морском направлении, развивавшемся с момента возникновения радиосвязи, требовала решений, базирующихся на строгом, научно обоснованном инженерном расчете. Значительный вклад в дело радиовооружения Военно-морского флота внес И.Г. Фрейман. Приказом по флоту от 3 апреля 1924 г. он был назначен председателем секции связи и наблюдения Научно-технического комитета Морских сил (НТК МС). В ведении секции находились вопросы корабельной радиосвязи на флоте, береговой службы наблюдения и связи, гидроакустики и аэроакустики, визуальной связи и наблюдения, сигнализации лучами ИК-диапазона и др. Характерно, что уже в то время И.Г. Фрейман ставил задачу перевооружения флота и разработки систем автоматического распознавания и обработки информации, опережая свое время на десятки лет.

В 1926 г. на страницах «Морского сборника» И.Г. Фрейман выступил со статьей «О специалистах связи», предлагая внести радикальные изменения в функциональные обязанности и подготовку специалистов, несущих службу наблюдения и связи. Эти предложения нашли отражение в приказе Реввоенсовета СССР от 25 июля 1928 г., в соответствии с которым были введены в практику «Наставления по службе наблюдения и связи Морских сил РККА».

Проведя глубокий анализ состояния техники радиосвязи, И.Г. Фрейман в мае 1927 г. на пленуме НТК МС выступил с докладом «Проблемы связи военного флота», на основании которого было принято постановление, положившее начало созданию первой системы радиовооружения флота «Блокада-1». Председателем секции связи НТК МС, которой необходимо было решать задачу, по предложению Иманта Георгиевича был назначен его ученик по Военно-морской академии А.И. Берг.

В 1927 году издается единая для всех флотов «Инструкция по организации и использованию средств связи и боевой подготовки личного состава», была введена новая боевая организация корабля, с боевой частью связи (БЧ-4), в которую вошли радиотелеграфисты, гидроакустики, электрики связи и сигнальщики. В 1931 году начали реализовывать научно обоснованную, единую программу радиовооружения флота «Блокада-1» из 7 типов длинноволновых и 2 типов коротковолновых радиопередатчиков и радиоприемников.

Эта аппаратура разрабатывается, испытывается и внедряется на берег и корабли сформированным в 1932 году Научно-исследовательским морским институтом связи, руководителем которого стал А.И. Берг. В это же время создается школа связи ВМС РККА для подготовки офицерского корпуса морских связистов. В последующем она трансформируется в Высшее военно-морское училище.

Метод сокращения отставания был все тот же – закупить образцы за границей для последующего воспроизведения. Пока «великие стройки социализма» оставались главной новостью дня, в Советском Союзе не скрывали, какой объем технической помощи идет с Запада. 23 сентября 1927 г. Сталин писал Серго Орджоникидзе:

«Относительно рационализации ты прав от начала до конца. Нам непременно потребуется командировка отсюда инженеров и вообще работников в Америку и Германию. Скупиться на это дело грешно и преступно… Литературная помощь нужна нам прежде всего, – иначе не раскачаешь людей, – надо прежде всего разъяснять (систематически разъяснять) в печати суть, характер, формы, пользу рационализации, чтобы можно было рассчитывать на поддержку работников и затем масс. Без этого ничего не выйдет».

Советские средства массовой информации не стеснялись соглашений с крупными фирмами, и их заключение преподносили как очередную победу. О достижениях Запада говорили и писали хотя и сдержанно, но с уважением.

В связи с окончанием достройки заложенных до революции крейсеров для них срочно потребовались приборы управления стрельбой (ПУС). Достраиваемые, модернизируемые и закладываемые корабли остро нуждались в современных приборах наводки артиллерии и торпед, а это тоже была область техники, в которой Советский Союз страшно отстал. Современные ПУС морской артиллерии собственной разработки в отечественном флоте отсутствовали. В распоряжении наших артиллеристов имелись лишь два простейшие корабельные центральные автомата стрельбы (ЦАС): автомат высоты прицела, являвшийся основным элементом системы Гейслера, который был создан в 1910 г. под руководством Н.А. Федорицкого на одноименной фирме, и прибор Поллэна, приобретенный в 1912 г. в Англии. В 1923 г. на заводе «Красная Заря» был организован военно-морской отдел и техническое бюро по разработке приборов управления артиллерийским огнем, под руководством бывшего офицера русского флота С.А. Изенбека. С.А. Изенбек – в 1927–1928 гг. уже главный конструктор военно-морских отделов завода им. А.А. Кулакова – предложил схему нового прибора – автомата прямого курса неприятеля. Закончили разработку технического проекта в 1929 г.

Но примерно в то же время в Англии закупили другой прибор аналогичного назначения – автомат курсового угла и расстояния (АКУР), после чего работы по изобретению С.А. Изенбека прекратились. Естественно, за этой неразберихой последовало обращение о закупке приборов за границей и о выделении на это немалых средств[77]77
  РГАЭ. Ф. 4372, оп. 91, д. 152, л. 308. Заверенная копия. Источник: Становление оборонно-промышленного комплекса СССР (1927–1932). – М. 2008. С. 173–174.


[Закрыть]:

«29 мая 1928 г.

Секретно.

Срочно

В настоящее время Управлением военно-морских сил выдан Государственному] электротехническому] тресту слабого тока заказ на оборудование новейшими приборами центральной наводки и микроскопами крейсеров:

1) «Профинтерн», 2) «Червона Украина» и 3) «Красный Кавказ» при общей стоимости поставки в 2,7 млн руб. Ввиду того что указанные приборы являются совершенно неизвестными производству СССР и принимая во внимание сугубое значение их для оборудования судов РККФ, в[оенная] промышленность принимает меры к изготовке их производства на заводах СССР.

При краткости поставленных заданиями РВС сроков является крайне необходимым срочное получение из-за границы образцов, которые по снятию конструктивных чертежей будут установлены на важнейших кораблях военного флота СССР. Стоимость образцов, подлежащих выписке из-за границы, составляет ориентировочно 450 тыс. долларов, из них 150 тыс. долларов требуется в ближайшее время, остальная часть потребуется для реализации в начале будущего операционного года. Так как означенные суммы не могли быть предусмотрены при составлении импортного плана 1927/28 г., то, исходя из срочности и важности заказа для обороны СССР, Президиум ВСНХ СССР ходатайствует о предоставлении лицензии для закупки за границей образцов приборов центральной наводки на сумму 450 тыс. долларов с тем, чтобы платеж в сумме 150 тыс. долларов был обеспечен в текущем операционном году, а вся сумма 450 тыс. долларов должна быть отнесена за счет импортного плана 1928/29 г.

Председатель ВСНХ СССР Рухимович, Секретарь Президиума Бурзи»

Но денег не выделили, и в конечном счете разбираться с ПУС поручили Тресту заводов слабого тока. Руководством Треста было принято решение передать эту тематику на завод «Электроприбор». Укомплектованный высококвалифицированными специалистами, оснащенный по последнему слову техники (только в Германии было закуплено 397 наименований различного оборудования), завод уже в 1928 г. выпускал 1100 измерительных приборов в сутки. Однако в связи с новой специализацией завода началась постепенная передача их производства на другие новые предприятия (заводы «Вибратор» и «Пирометр», ВНИИ электроизмерительных приборов в Ленинграде, завод электроизмерительных приборов в Краснодаре, завод электросчетчиков в Мытищах).

Военно-морскую часть завода «Электроприбор» сформировали к осени 1929 г., для чего сюда был переведен военно-морской отдел завода «Красная Заря». Первоначально большая часть внимания ее сотрудников под руководством С.А. Изенбека была уделена разработке систем ПУС для береговой артиллерии. Были созданы системы ПУС железнодорожных («Дуга») и стационарных («Баррикада») береговых батарей среднего калибра; береговых батарей крупного калибра («Бугель», «Бомба», «Бот»). Затем приступили и к ПУС корабельной артиллерии, в частности для крейсера «Красный Кавказ».

В связи с расширением круга задач, особенно военных, и ростом объемов производства слаботочной промышленности в 1929–1931 годах был проведен ряд организационных перестроек ее управления, по-видимому не всегда оправданных. ЭТЗСТ просуществовал до 31 декабря 1929 г., сыграв исключительную роль в восстановлении и развитии отечественных слаботочных предприятий в 1920-е годы, сформировав достаточно мощную научно-исследовательскую базу в лице ряда центральных лабораторий, заложив основы промышленности средств связи.

С 1 января 1930 г. начало действовать Всесоюзное электротехническое объединение (ВЭО), в ведение которого вошли все предприятия и научные организации электротехнической и электрослаботочной промышленности. Однако в июле 1931 года оно было разукрупнено: промышленность радио и слабого тока вновь выделилась в самостоятельное объединение (ВЭСО). Руководителем ВЭСО был назначен В.И. Романовский.

ВСНХ в 1932 году тоже был разукрупнен, и на его базе созданы Наркоматы тяжелой промышленности (Наркомтяжпром), легкой (Наркомлегпром) и лесной (Наркомлеспром). Слаботочная промышленность в составе ВЭСО была включена в Наркомтяжпром (НКТП). Правительство СССР взяло курс на создание технически передовых, но полностью советских предприятий, без зарубежного капитала. На смену концессиям и предприятиям со смешанным капиталом в результате принятия Первого пятилетнего плана пришли Договоры о технической помощи.

В постановлении КО «По материальной обеспеченности РККА средствами связи» от 20 июля 1931 года, подчеркивалось, что общая средняя обеспеченность развертывания РККА в военное время по радиостанциям составляла всего 3,7 %, то есть оставалась крайне низкой. КО признала необходимым утвердить принятую Реввоенсоветом СССР в апреле 1930 года систему вооружений РККА по связи, которой и стала заниматься ЦВИРЛ. Был одобрен план Реввоенсовета об изъятии к 1 января 1934 года из РККА имущества старых заготовок и введении на вооружение нового имущества в соответствии с системой вооружения. Для этого 12 октября 1931 года Комиссия обороны приняла решение о поставке НКВМ 6 тыс. радиостанций и телемеханических устройств – всего на 5 млн руб.