Текст книги "Книга историй"

Автор книги: Аракел Даврижеци

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 36 страниц)

Тогда же гениальный плут епископ Никол отметил в уме, что народ, подвергаясь так долго мучениям, не отрекся от твердых намерений своих, а, упорствуя, все еще живет этими намерениями. Поэтому он задумал поехать к католикосу Филиппосу в Константинополь, чтобы хотя бы снять с себя славу отлученного, а также получить от него грамоту о благословении и подчинении ему народа. Но так как у него не было никакого имущества, ни денег на дорогу, он искал выхода, который и нашел в следующем. Жил в городе Тохате некий муж из армян, прославленный и именитый, которого звали махдеси Маркос. Он дал большие деньги сыну своему, по имени Симон, и отправил его в страну Ляхов торговать. Этот Симон, приехав во Львов, все время ел и пил, пировал, познакомился и подружился с епископом Николом; он обещал епископу: «Если у тебя есть желание поехать к католикосу, о деньгах не беспокойся, сколько бы ни понадобилось тебе денег на дорогу, все я /386/ дам». И как обещал, дал епископу две тысячи гурушей наличными деньгами. Епископ, получив их, выехал из Львова, приехал в Бугдан и [оттуда] поехал к католикосу Филиппосу.

Армянское население Львова, увидев, что епископ Никол отправился к католикосу, назначило и само со своей стороны некоего прославленного мужа, по имени Хачко, одного из судей армянских, отправиться к католикосу Филиппосу, дало ему письменную грамоту и множество устных наказов. Епископ Никол и судья Хачко, отправившись отдельно друг от друга, прибыли в Константинополь и предстали перед католикосом.

В течение многих дней, после долгих переговоров и действий, дело это завершилось тем, что католикос Филиппос велел епископу Николу согласиться с [условиями], изложенными в четырех пунктах, закрепить [их] своей подписью и дать ему. Во-первых, что Никол и его последователи, духовенство и миряне будут исповедовать веру Лусаворича и патриархов – местоблюстителей его. Во-вторых, что он и его последователи будут совершать обряды армянской церкви. В-третьих, что после смерти Никола епископ – преемник Никола будет посвящен в епископы эчмиадзинским католикосом, по его повелению утвердится в этой епархии и будет покорным последователем католикоса. В-четвертых, что сам Никол будет лишь упоминать имя папы, и то только во время литургии, но не в других проповедях и обрядах. А также, что он не будет разбавлять водой [вино] в чаше во время священной литургии[277]277
  Армянская церковь в отличие от римской и греческой при совершении обряда литургии применяет лишь одно вино, без примеси воды.


[Закрыть], а из духовенства и клириков никто никогда не будет упоминать /387/ имени папы. Не будет также вовсе упоминать имени папы епископ – преемник Никола ни в речах, ни в делах; один лишь Никол [будет упоминать], и то только во время священной литургии.

А относительно упоминания имени папы сам Никол попросил католикоса, чтобы он хоть это ему позволил бы, ибо Никол сказал: «По расписке, данной мною франкам, они лишат меня сана, а может быть, и приговорят к смертной казни». Из-за этого католикос позволил. И Никол, записав эти четыре пункта на бумаге, скрепив печатью и подписью, отдал католикосу Филиппосу, а католикос отдал судье Хачко, чтобы тот взял с собой в город Львов и спрятал, чтобы [обеспечить] их безопасность в будущем. Затем католикос освободил Никола от уз отлучения и дал ему грамоту о епископской власти над населением Львова, велел ему образумиться и отказаться от блудного и распутного образа жизни, вернуться в [лоно] веры и на истинный путь добродетели и правды, приличествующий имени и сану епископа. Епископ Никол от всей души по доброй воле своей согласился со всеми предписаниями католикоса и отпущенный им поехал в город Львов.

Львовяне думали, что Никол раскаялся и отказался от своего неправедного образа жизни, но увидели, что он неизменно жил той же жизнью. И еще вспоминали они о расточении бесчисленных своих сокровищ и сосудов, о многократных гонениях, которым подвергал их епископ Никол, и души их горели, объятые пламенем. Поэтому не хотели помириться с ним, более того, убегали, хотели отречься от него.

/388/ Когда епископ Никол еще не уезжал в Константинополь, католикос Филиппос послал во Львов одного из своих учеников, вардапета по имени Иоанн, уроженца Аргна, мужа, [наделенного] большой мудростью и [владеющего] искусной речью, с тем чтобы он постарался найти средство для спасения церкви их. В пути, когда вардапет Иоанн ехал во Львов, а епископ Никол в Константинополь, они встретились друг с другом, и епископ Никол взял и у вардапета Иоанна письмо с поручительством к католикосу и поехал в Константинополь к католикосу. А вардапет Иоанн, приехав во Львов, оставался там до тех пор, пока епископ Никол и судья Хачко не вернулись из Константинополя во Львов.

Вардапет Иоанн, увидев, что народ сопротивляется епископу и не хочет ему подчиняться, стал посредником между народом и Николом ради искоренения долголетней распри и раздора и много дней, увещевая, наставляя и поучая, говорил в отдельности с народом и с епископом и [в результате] долгих стараний еле-еле сумел убедить народ подчиниться епископу. Затем вардапет Иоанн повел прихожан и епископа и вместе ввел их в церковь, которую захватил епископ. Когда прихожане вошли в церковь, получилось так, как [бывает], когда ягнята присоединяются к отаре овец-матерей своих: вопли и крики, плач и разрывающие сердце горькие рыдания, обильные /389/ слезы, текущие из глаз, глубокие стенания страстной тоски и любви к церкви своей… И там же, в церкви, вардапет Иоанн начал утешать народ [примерами] из священного писания и житий, образами святых, и слова его успокаивали сердца людей. В знак примирения все облобызались с епископом, и, утешенные, прихожане и епископ радовались тому, что сделал вардапет, и, ликуя, воссылали хвалу богу всего сущего.

Молва о примирении дошла до короля польского, имя которого было Ян-Казимир[278]278
  Ян-Казимир (1648-1668) – король польский из династии Ваза. Рьяный католик, до вступления на престол был монахом, имел сан кардинала. Несмотря на некоторые насильственные меры в его политике против представителей иных исповеданий, Ян-Казимир старался примирить армян с их епископом.


[Закрыть], ибо в эти дни король находился в городе Львове. Король позвал к себе вардапета Иоанна, в отдельном покое долго говорил с ним и услышал в ответ мудрые и приятные речи. Вардапет понравился королю, который поблагодарил его за посредничество и примирение народа с епископом и искоренение долголетней вражды. Вардапет Иоанн оставался там целый год и потом только вернулся в святой Эчмиадзин. Население Львова и епископ Никол живут по тому договору, который был заключен католикосом Филиппосом и вардапетом Иоанном, и по сей день – 10 мая 1109 года нашего летосчисления (1660), когда написана была эта история.

И да будем молить Христа и в грядущем хранить нас в мире и любви в угоду благостной воле своей и во славу вечно благословляемого имени своего. Аминь.

/ 390 / ГЛАВА 29
Кто и каким образом стал причиной постижения стиля и содержания внешних [279]279
  В оригинале: ***. В армянской средневековой литературе (по аналогии с древнееврейским «сефарим хицоним» и греческими апокрифами) книги, так же как и науки, подразделялись на *** («внешние»), *** («внутренние») и *** («тонкие», «изящные», «сокровенные»). К первым относились науки и книги, выходящие за рамки Библии и других религиозных книг и представлений, но не запрещенные церковью. Это были в основном творения античных языческих авторов, философов-нехристиан, а также исторические, грамматические, географические, астрономические и другие сочинения. Изредка к ним относили и философские произведения христианских авторов, и некоторые церковные книги.
  «Внутренней» литературой считалась в основном вся религиозная и церковная литература, признаваемая церковью. Термин «внутренние» книги был малоупотребителен, взамен него употребляли термин «священные» книги, «обширные» *** книги.
  И наконец, под «тонкой» *** литературой впоследствии понимали главным образом малодоступную литературу сугубо философского, богословского содержания.
  М. Тэр-Мовсесян (см.: «История перевода Библии на армянский язык», стр. 101, 228-229) вслед за К. Паткановым (см. его перевод «Хронографической истории» Мхитара Айриванеци) переводит *** («обширные» и «тонкие») как «священные» и «философские». Мы предпочли этому переводу дословный перевод этих терминов с приложением к ним подробного объяснения, тем более что перевод К. Патканова и М. Тэр-Мовсесяна подвергнут критике видным арменоведом Н. Акиняном (см.: «Литературные изыскания», т. 1, стр. 36-36).
  О «внешней», «внутренней», «широкой» и «тонкой» литературе см.: А. Анасян, Предисловие к книге «Армянская библиология V-XVIII ав.»,. т. I, стр. XII-XIII; Р. Ишханян, История армянской библиологии, ч. I,. стр. 34-36. Н. Акинян в своей книге «Литературные изыскания», на стр. 11-36, также рассматривает вопрос об «обширной» *** и «тонкой» *** литературе.


[Закрыть] книг и искусства грамматики, совершенно утраченных и бесследно исчезнувших, и, восстановив, распространил [их] среди армянских вардапетов

Исстари, с древних времен, в городе Багеше при монастыре, называемом Амрдол[280]280
  Монастырь Амрдол расположен в очень красивой местности на южной окраине города Багеша (нынешний Битлис в Турции). Хотя специалисты считают его памятником древним, однако время сооружения его неизвестно. Относительно названия этого монастыря существуют две версии: 1) первая из них утверждает, что так назвали этот монастырь в честь-братьев Амира и Дола, восстановивших монастырь на свои средства; 2) согласно второй версии, монастырь был назван Амлорди, т. е. «сыт бесплодной», в честь Иоанна Крестителя, который, по Библии, был сыном бездетной Женщины Елисаветы (Амлорди превратилось в устах народа в Амрдол).


[Закрыть], существовала школа вардапетов, которые, наследуя один другому, дожили и до дней отцов наших. В то время преемником и предводителем, распорядителем и главою вардапетов того места был вардапет по имени Барсег[281]281
  Барсег Гаварци Ахбакеци в истории армянской науки прославился именно тем, что заставил ученых-монахов вернуться к изучению так называемых внешних наук – светских знаний, философии, грамматики и т. д.


[Закрыть] – муж известный и прославленный, наставник многих учеников. Этот монастырь Амрдол был сперва мрачным и безобразным, от старости весь рушился; [вардапет Барсег] разрушил все строения, начал заново строить, построил церковь, дома, а также все прочее.

/391/ Сам вардапет Барсег жезл[282]282
  Жезл – это символ власти вардапета, который вручался ему при посвящении в этот сан. Кроме того, «жезлом» на церковном языке называется преемственность сана, должности, переходящей от одного лица к другому. В данном случае Аракел хочет сказать, что вардапет Барсег является продолжателем дела, начатого Григором Татеваци.


[Закрыть] свой унаследовал от рода, начатого и порожденного Татеваци, в следующем порядке: во-первых – Григор Татеваци[283]283
  Григор Татеваци (род. в 1346 г. – ум. в 1409 г.) – один из прославленных ученых средневековой Армении. Прогрессивный церковный деятель и педагог, глава Татевского монастыря и автор множества трудов по богословию и философии; подготовил целую плеяду ученых в учебных заведениях при Татевском (1390-1408 гг.) и Мецапском (1408-1409 гг.) монастырях (о его философских воззрениях см.: С. Аревшатян, Учение Григора Татеваци о душе).


[Закрыть], [затем] его ученик Даниэл, ученик [Даниэла] Иованнес Амшенци, ученик [Иованнеса] Чортан Григор Арчишеци, его ученик Нерсес, которого называют Матах, ученик [последнего] Нерсес Багишеци, его ученик Нерсес Амкеци, его ученик Бргут Иованнес Востанци, ученик [Бргута] Барсег Гаварци; это и есть тот самый Барсег, о котором я рассказываю. Учеником [Барсега является] Нерсес Мокаци из селения Аскинджавс, по прозвищу Беглу[284]284
  От слова ***-(усы)


[Закрыть] (ибо у него были длинные усы), а его учеником – Мелкисет Ереванци из селения, называемого Вжан.

Так вот этот вардапет Барсег по себе знал, что среди армянских вардапетов нет [знатока] внешних наук и грамматики, страстно мечтал познать эти науки, и не только ради себя, но наипаче ради народа, дабы, возродив, распространить их среди армян, чтобы каждый постиг эти искусства и науку.

Поэтому все время, взяв в руки внешние книги, хоть и не понимая, без конца и без устали читал их; бывало так, что он местами понимал суть и смысл слов, а бывало не понимал; но все время без устали старательно читал.

И как господь наш Христос в притче о трех хлебах сказал: «Если… он не встанет и не даст ему по дружбе с ним, то по неотступности его, встав, даст ему, сколько просит»[285]285
  Лука, 11, 8


[Закрыть], [бог] воздал [Барсегу] за то, что он все время, неустанно бдея, стоял у дверей /392/ знаний и наук и днем и ночью стучался молитвами и чтением [в эти двери]. А источник и открыватель всех знаний – святой Дух господний, обещавший устами своей ипостаси: «Просите и будет дано вам; ищите и найдете; стучите и отворят вам»[286]286
  Лука, 11, 9-10; Матф., 7, 7-8


[Закрыть], видя, как усердно он старается и стучит, даровал ему просимое; дал сознанию и разуму его способность проникновения в слова и образы, в тропы внешних книг без чьего-либо руководства и указания.

Сперва он начал «Книгу определений»[287]287
  Речь идет о труде выдающегося армянского философа V-VI вв. – Давида Непобедимого (Анахта) «Определения философии».


[Закрыть], прочитал главу до конца и снова вернулся к началу главы; до тех пор читал и возвращался, пока не уразумевал все подробности, и затем только переходил к другой главе. Делая так, он прочел десять глав «Книги определений» и тогда понял, что мог бы обучать и других. Затем, отложив «Определения», взялся за Порфирия[288]288
  Порфирий (род. в 232 г. – ум. ок. 304 г.) – один из видных представителей школы Плотина. Его философские труды, посвященные «Категориям» Аристотеля, сыграли большую роль в средневековой философии были переведены на армянский язык в VI в. и комментировались многими средневековыми армянскими философами. В Матенадаране им. М. Маштоца имеется ряд рукописей, содержащих перевод и толкование «Введения» Порфирия.


[Закрыть], дабы понять и испытать его особенности; начал с великим усердием читать [Порфирия] и обдумывать в уме [прочитанное]. Много дней с большим трудом, читая и возвращаясь к Порфирию, милостью святого Духа он познал «Род» и «Вид».

Когда вардапет Барсег состарился, он призвал к себе всех своих учеников и преподал им всю мудрость, приобретенную им из внешних книг, и они запомнили и выучили все; затем он начал беседовать с ними и наказывать: «Любимые сыны мои, рожденные мною в муках душевных в господе, упоминаемые в книгах древних учителей /393/ «Род», «Вид», «Различающий», «Специальный» и «Случайный» признаки, «Утверждение» и «Отрицание», часто и многократно встречаются нам в книге «Объяснение»[289]289
  В тексте: ***; имеется в виду труд Кирилла, архиепископа Александрийского (V в.) «Объяснение учения о воплощении сына Божия» (см.: Г. Зарбаналян, Древнеармянские переводы, стр. 510, 520, 522-523).


[Закрыть], «Книге сокровищ»[290]290
  В тексте: ***, или ***. Речь идет о сочинении Кирилла Александрийского. Об армянском переводе его см.: Г. Зарбаналян, Древнеармянские переводы, стр. 520-522.


[Закрыть], книге «К тем»[291]291
  Имеется в виду книга Григория Богослова (IV в.). М. Тэр-Мовсесян в «Истории перевода Библии...» (стр. 102) переводит ее «К тем». Так названа она по начальной строке ***. См.: Г. Зарбаналян, Древнеармянские переводы, стр. 346.


[Закрыть] и тому подобных – [слова, которые] мы читаем и проходим, но не понимаем, что они собой представляют, не знаем их заключений, целого, частей и других особенностей их; вардапеты же должны быть прекрасно осведомлены обо всем этом, ибо без знания ими всего этого, как бы [они] ни читали и ни думали, что поняли, – не будут понимать, как следует и как должно, ибо [книги эти] являются преддверием ко всем премудростям и книгам – как тонким, так и внешним[292]292
  О книгах «внешних» и «тонких» см. прим. 1 к настоящей главе.


[Закрыть].

Поэтому поручаю вам в качестве непременного предсмертного завещания и, более того, ставлю перед вами тяжелое неотменимое обязательство: вы видели, я все время читал эти книги, долго размышлял и мучился, пока не доискался до сути творения, и все, что милостью господа я нашел, тут же преподал вам. А теперь я налагаю на вас великое обязательство, чтобы и вы так поступали, пока будете живы: то, что я преподал вам в качестве урока, читайте всегда, и, таким образом, читая и продвигаясь вперед, вы будете расти. Все, что даст вам бог – святой дух, преподанное им и обнаруженное вами передайте на уроках вашим ученикам и всегда упражняйте их в одном и том же, пока не привыкнет мысль их. Вы поручите своим ученикам, чтобы они поступали так же; и если так будут делать все от отца к сыну, я верую, господь /394/ откроет и укажет все пути и двери этих чудесных и славных наук». И вот светозарная душа вардапет Барсег, как я уже сказал, стал причиной обретения знания внешних книг и, повелев так, отошел к праотцам своим, почил во Христе. Похоронили его на кладбище того же монастыря Амрдол, который он восстановил. Да будет он местом упокоения его со святыми и блаженными. Аминь.

Трое из учеников блаженного вардапета Барсега, уроженцы гавара Мокс, поступили по заветам его: одного из них звали Иовсеп, [был он родом] из селения Возми; другого звали Айрапет и племянника его Нерсес – эти двое были из селения Аскинджавс. Это тот Нерсес, по прозвищу Беглу, которого мы выше упомянули наряду с [другими] вардапетами. Этот Нерсес много трудился и добился больших успехов, чем вардапет Барсег и товарищи его. Позже, задумавшись и поняв всю тщету жизни, заботы ее и заблуждения величия, вардапет Нерсес отрекся от мира сего и, оставив [все], покинул свет и все прелести его. И так как Большая пустынь, историю которой мы выше рассказали и там же упомянули вардапета Нерсеса (это и есть тот самый Нерсес), была только что построена и учреждена, он, услышав о доблестном подвижничестве членов братии Большой пустыни, собравшись, отправился туда. Некоторые из иноков братии Большой пустыни стали обучаться внешним наукам у вардапета Нерсеса, и, /395/ так как, заботясь об украшении души, они уважали и предпочитали добродетели на деле, но не на словах, поэтому кое-кто из обучавшихся отступил. Но один инок, по имени тэр Мелкисет, уроженец селения Вжан Араратской области, не отвратился от чтения внешних книг и не ушел от вардапета Нерсеса, и пока вардапет Нерсес оставался в Большой пустыни, оставался там и тэр Мелкисет; а когда вардапет Нерсес собрался и поехал в область Васпуракан, на остров, находящийся посреди моря и называемый Лим, обосновал там пустынь, с вардапетом Нерсесом поехал на Лим и этот тэр Мелкисет.

Когда собралось много [людей] и умножилась местная братия, пять других монахов присоединились к тэр Мелкисету, и они, взявшись за внешние книги, начали старательно читать. Назначили определенный час дня, чтобы собираться вместе и чтобы каждый из них разъяснил остальным все то, что он нашел в содержании книг, дабы и другие тоже усвоили и чтобы благодаря этому наука, развиваясь и распространяясь, сделала успехи. Так продолжалось два года, после чего объединившиеся монахи, утомившись, отвратились от чтения внешних книг, ибо стараний было много, а утешения мало, ибо они все еще не овладели словом и не вкусили сладости, почему и всякий труд казался им ничтожным и второстепенным, по свидетельству философа Давида[293]293
  Речь идет о Давиде Непобедимом (Анахте). В своем труде «Определения философии» Давид Анахт пишет: «Не считая предстоящую работу (занятия философией. – Л. X.) тяжелой и взирая на нее как на частицу божественных даров, мы думаем, что по сравнению с ней всякий труд ничтожен и второстепенен» (см.: Давид Непобедимый, Определения философии, стр. 3).


[Закрыть].

Но тэр Мелкисет не бросил внешних книг и не отвратился от их чтения, а, неустанно бдея, днем и ночью читал и размышлял /396/ и, придя к вардапету Нерсесу, показывал ему и спрашивал, правильно ли он понял [то или иное] суждение. Но наряду с усиленным чтением, непрестанными размышлениями и постоянным умозрительным мудрствованием он и на деле тоже вел добродетельную жизнь, выполнял весь распорядок пустыни вместе со всеми членами братии и даже больше, чем они: спешил ночью помолиться и упросить бога, дарующего все премудрости в господе боге, открыть ему двери к познанию книг и дать ему способность понять его мудрость.

Он вложил в [изучение] внешних книг во много раз больше труда, чем те вардапеты, о коих мы раньше рассказали, ибо помимо времени, когда он бдел с товарищами либо умеренно трудился, он на протяжении десяти лет, не унимаясь и не давая себе снисхождения, распинал тело свое, как Павел, вместе с нуждами и желаниями и, сверх того, еще два года подряд вкушал один лишь хлеб, и больше ничего. В эти два года он был совершенно безмолвен, ни с кем не перемолвился даже словом, кроме как с богом лишь и мудрыми книгами; не подходил к огню, ни лампады, ни светильника не брал в келью к себе, всегда днем читал книгу, а ночью размышлял.

Неисповедимый среди всего сущего святой Дух господний, испытывающий всё и пучины господни, внял безграничным упованиям и неустанным мольбам его, ниспослал ему благодать мудрости и знания, даровал просимое за неотступную /397/ просьбу его, согласно речению ипостаси своей господа Иисуса[294]294
  Даврижеци ссылается на следующее место из Евангелия: «Истинно, истинно говорю я вам: о чем ни попросите отца во имя мое, даст вам. Просите и получите» (Иоанн, 16, 23-41)


[Закрыть]. Он бесспорно добился понимания всех внешних книг и стал знатоком «Определений» Порфирия, «Категорий»[295]295
  «Категории» – труд Аристотеля, переведенный наряду с другими его трудами на армянский язык еще в VI-VII вв. переводчиками так называемой грекофильской школы и сыгравший большую роль в возникновении и развитии философской мысли в средневековой Армении. В Матенадаране им. М. Маштоца хранится множество списков «Категорий» Аристотеля, а также «Предисловий», «Комментариев» и «Толкований» различных авторов к этому труду.


[Закрыть], «Пэри армениаса»[296]296
  Имеется в виду труд Аристотеля «Об истолковании». В Матенадаране хранится ряд списков этого труда.


[Закрыть], «О мире», «О добродетели»[297]297
  «О мире» и «О добродетели» – философские труды, ошибочно приписывавшиеся Аристотелю.


[Закрыть], «Аналитик»[298]298
  «Аналитики. Первая и вторая» – сочинение Аристотеля, в котором излагаются взгляды автора на логику.


[Закрыть].

Он хорошо и досконально изучил также календари всех народов, образцы которых были переписаны и имеются в наших [рукописях], узнал происхождение, причины и всю последовательность их. Сверх того, он стал сведущ в грамматической науке и превратился в лучшего знатока того времени.

Дарования и знания его не только в том, о чем мы рассказали; он выучил наизусть постоянно собираемые изречения из Библии и сочинений учителей [церкви]. Но я говорю о внешних книгах и признателен ему за то, что он сам, без наставника и без учителя, изучил с начала до конца такие чуждые, инородные, разнообразные и непривычные сочинения.

И чтобы совершенствовать рост плоти (ибо рост души его и знаний был более совершенен), вардапет Нерсес сам, а также с одобрения всей братии пустыни призвал его на более высокое место, почтил, согласно велению господа: «Друг, пересядь выше!»[299]299
  Автор имеет в виду следующее место из Евангелия: «Но когда зван будешь, пришед, садись на послднее место, чтобы звавший тебя, подошед, сказал: друг, пересядь выше; тогда будет тебе честь перед сидящими с тобою» (Лука, 14.10)


[Закрыть] – и пожаловал ему жезл вардапета, дабы он постоянными проповедями, подобно роднику, орошал слушателей водою мудрости.

В эти дни вардапет Мовсес, /398/ ставший эчмиадзинским католикосом, лишь только начал восстановление святого Эчмиадзинского Престола и возведение ограды, а молва о восстановлении святого Эчмиадзинского Престола и о патриаршестве вардапета Мовсеса разнеслась по всей стране; в связи с этим все старались приехать посмотреть на него. С этой же целью вардапет Мелкисет выехал из Лимской пустыни и, приехав в первопрестольный святой Эчмиадзин, поклонился храму и святому месту, которое было попрано Христом; случилось ему увидеться с католикосом Мовсесом и его учениками. Приезд его доставил неописуемую радость всем.

Бывало, когда вардапет Мелкисет начинал поучения или проповеди, слова текли из уст его, как бурные реки и вешние воды. Ошеломленные его мудростью, все восхищались им и были полны любви к нему.

В эти дни католикос Мовсес послал своего старшего ученика вардапета Хачатура Кесараци [вместе] с некоторыми членами братии в страну Ляхов в качестве нвираков святого Эчмиадзина. Ввиду того что члены братии, бывшие с вардапетом Хачатуром, [до того] не встречали противодействия соперника, в уме они считали себя весьма учеными и способными. А там, в городе Львове, какие-то патеры из франков пришли к ученикам Мовсеса поспорить; и прежде всего они спросили у наших об искусстве грамматики: «Слово управляю – имя [существительное] или глагол?» – а наши, будучи невежественны, отвечали то так то этак. /399/ Тогда [патеры] пренебрежительно и насмешливо стали издеваться над нашими и так вели себя, пока продолжались многодневные споры. И наши, уязвленные до глубины души, поняли, что все, что они знают, это еще не наука, что нужно им читать внешние книги. И там же они твердо решили; поедем в Эчмиадзин к вардапету Мелкисету и, отбросив все остальное, начнем [учиться] у него читать внешние книги. Приехав в Эчмиадзин, они тотчас же принялись за дело, а вместе с ними принялись за занятия и кое-кто из членов братии Эчмиадзина. Когда, собравшись, монахи пришли к вардапету Мелкисету и стали брать уроки, прежде всего они начали учиться грамматике, после чего приступили к «Определениям», а затем Порфирию, «Категориям», «Пэри армениасу», «О мире» и «Достойно похвалы»[300]300
  В тексте: ***, так называет Аракел труд «О добродетели», приписываемый Аристотелю (по первой строчке: *** «достойно похвалы красивое и достойно хулы мерзкое») (см.: Г. Зарбаналян, Древнеармянские переводы, стр. 322).


[Закрыть], после всего этого [перешли] к календарям всех народов[301]301
  В средневековой Армении уделяли большое внимание изучению календаря и календарной системы отдельных народов. Широко известны труды армянских ученых (Анании Ширакаци VII в., Иованнеса Саркавага XI-XII вв. и др.), посвященные календарю, учению о календаре и пасхалиям. Эти ученые были одновременно преподавателями армянских средневековых учебных заведений.


[Закрыть].

В заключение всего, что преподал вардапет Мелкисет учащимся-монахам, он в великой радости, с ликующей душой простер руку к небу и начал восхвалять и восславлять бога и благость господню и сказал учащимся-собратьям: «Не было в душе моей иной думы и мысли, кроме [мысли] о премудростях этих, которые я с трудом постиг благодаря долгому неописуемому труду, и то опять милостью господа. Я боялся, что умру, не обучив никого /400/, и эти славные и чудесные знания будут погребены вместе со мной. Но нынче я передал вам и полученное от господа слово – серебро бросил торгующим[302]302
  Даврижеци, очевидно имеет в виду следующее место из Библии: «Надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, пришед, получил бы мое с прибылью» (Матф. 25, 27)


[Закрыть]; отныне горе мое сменилось утешением, ибо хоть я и умру, но в мире останется слово господне, посеянное в вас; и то, что я сумел постичь с таким трудом за пятнадцать с лишним лет, нынче спокойно и легко передал вам за восемь месяцев. Однако прошу вас, братья мои любимые во Христе, как прежние ученые-монахи наказали нам, завещав и обязав нас, так и я наказываю вам сегодня и возлагаю на вас обязательство: не ленитесь и не давайте покою глазам вашим или сна веждам вашим, идите быстро по стезе мудрости, во все дни жизни вашей неутомимо и беспрестанно трудитесь над этим до дня смерти вашей. И я надеюсь, что святой Дух господний, щедро приносящий дары, удостоит вас милостей во много раз больших, нежели нас; и всему, что он вам дарует, без зависти обучайте и других желающих, кто бы они ни были».

Затем вардапет Мелкисет заболел и слег в постель из-за прежних мук отшельнического [умерщвления плоти] в Лимской пустыни во время зимних холодов и морозов. Холодный ветер вселился в тело его, поэтому он очень часто болел. Члены братии уговорили вардапета Мелкисета и привели к нему лекаря, с тем чтобы хоть с помощью снадобья /401/ изгнать из него простуду; а лекарь, будучи неопытным, применил много горячительных лекарств, по этой причине все внутри у него высохло, ибо лекарства сожгли внутренние органы его: сердце, печень, легкие и другие. Вся плоть органов его была истощена и изношена. И эта болезнь завершила жизнь его, и он отошел к высшей премудрости, к господу Христу. Кончина достойного вардапета Мелкисета имела место в городе Ереване, в монастыре при усыпальнице святого апостола Анании. Повезли его на общее кладбище, на холм, называемый Козерн (так называют холм из-за находящейся там могилы вардапета Козерна[303]303
  Вардапет Козерн, или Козер (Иованнес Таронеци), – один из замечательнейших людей своего времени (XI в.), блестящий знаток теории календаря. В 1007 г. был приглашен императором Василием в Константинополь вместе с вардапетом Иовсепом для того, чтобы договориться о времени празднования пасхи. Козерн не поехал, а послал свой письменный. ответ. Последние годы жизни провел в Ереване, где умер и был похоронен на самом старом в городе кладбище, расположенном в северной части Еревана, на холме, который стал называться холм Козерн.


[Закрыть]), и близ могилы вардапета Козерна подготовили место упокоения; там упокоили славный и священный прах его и написали имя на надгробии. Кончина его имела место в 1006 году нашего летосчисления (1557). В начале этой главы мы в числе вардапетов упомянули вардапета Барсега Гаварци, его ученика Беглу Нерсеса Мокаци, ученика последнего Мелкисета Ереванци, уроженца селения Вжан. Этот Мелкисет и есть тот самый Мелкисет, чью историю мы [сейчас] рассказали. Да будет благословенна память о нем, и его молитвами да смилуется господь над нами. Аминь.

Хотя каждый из членов братии, собравшихся и обучавшихся внешним [знаниям] у вардапета Мелкисета, старался, трудился и читал по своим возможностям, один из них, инок по имени Симеон[304]304
  Симеон Джугаеци (умер в 1657 г.) – один из популяризаторов светских знаний среди армянских ученых, известный грамматик, автор ряда трудов по грамматике, логике, философии.


[Закрыть], юноша родом из джугинцев, /402/ нынче проживающих в городе Исфахане, добился больших успехов.

Выше мы рассказали, как ученики католикоса Мовсеса, поехав в город Львов, вступили в спор с франками; с ними был и этот тэр Симеон, поэтому сейчас во время обучения он занимался очень охотно и усердно и без конца с ненасытной жадностью читал. Когда занятия кончились, тэр Симеон выехал из Эчмиадзина и поехал в город Исфахан, ибо наставника тэр Симеона, вардапета Хачатура Кесараци[305]305
  Хачатур Кесараци (род. в 1580 г. – ум. в 1646 г.) – старший ученик католикоса Мовсеса, некоторое время обучался у историка Григора Даранахци. Был духовным предводителем армян Новой Джуги (1620-1646) и-на этом посту сделал очень много полезного для армянского населения этой колонии: здесь была открыта большая школа, в 1639 г. основал армянскую типографию при монастыре в Новой Джуге – первую типографию на Востоке, где все, начиная с прессов и литер и кончая бумагой, делали он сам и его ученики.


[Закрыть], напечатавшего множество житий [святых] отцов и часовников, этого вардапета Хачатура католикос Мовсес назначил предводителем джугинцев, проживающих в городе Исфахане. После окончания обучения вардапет Хачатур взял тэр Симеона и поехал в город Исфахан к себе в монастырь, построенный [в квартале] джугинцев; он всех своих учеников оберегал от любых мирских дел, поэтому ученики его все время читали и перечитывали [книги]. Особенно покровительствовал он и заботился о тэр Симеоне. Благодаря этому покровительству тэр Симеон превзошел в учении всех других: он [особо] выделил внешние знания, которым его обучили, начал по порядку читать и размышлять днем и ночью, непрерывно и без устали бдея, не давая ни отдыха глазам, ни сна веждам. Более того, тэр Симеон по природе своей обладал острым и плодотворным умом, а читать эту внешнюю премудрость пришлось ему в юном возрасте, когда все воспринимается, удерживается и взращивается [лучше]; стараний же /403/, трудов и мучений, перенесенных им во время чтения, было неисчислимо много, ибо, где бы он ни был – дома ли, в церкви ли, в открытом ли поле, нигде уста его не отдыхали от чтения, а голова – от раздумий.

Три года целиком он с великим тщанием и охотой читал и размышлял и еще с горячей мольбой и слезами просил милосердного господа удостоить его чудесной, славной и превосходной мудрости, ибо он, как одержимый, жаждал [постичь] ту премудрость.

Милостью святого Духа господня, согласно многообразным благостям своим постоянно украшающего церковь Христову и благодаря длительному и усердному труду умножились умозрительные знания разума его (Симеона), как учит святой апостол Павел: «Одному дается Духом слово мудрости, другому – слово знания»[306]306
  Первое послание Павла к Коринф., 12, 8


[Закрыть] и т. д. Вот этот святой Дух даровал ему речь чистую и превосходную, исполненную благодати в проповедях и спорах, в толковании книг как боговдохновенных, так и внешних, в исследовании природы и искусстве философии. И стал он несравненно выше других и превзошел всех вардапетов того времени, так что те, преклоняясь перед ним, брали у него уроки или учились каким-либо иным способом. И так как жили они в городе Исфахане, исконной столице персов, то мужи-философы этого народа приезжали, допытывались и спорили, а тэр Симеон, отвечая им, восхищал всех приезжих своим мастерством в философии и природной пытливостью.

Почтенные мужи из джугинцев, видя /404/ достоинства его, свидетельствовали перед вардапетом Хачатуром, и сам вардапет Хачатур тоже, видя, что он одарен богом, призвал его на более высокую ступень и [к более высокому] званию, дал ему жезл вардапета, чтобы он постоянными проповедями радовал и услаждал [душу] слушателей. Он не нуждался ни в книге проповедей, ни в арцнатесе[307]307
  В тексте: *** – книга, по которой справлялись о *** – обязательных в каждом каноне частях, кончающихся благословением господа – «бога отцев наших».


[Закрыть], а, имея [при себе] в готовом виде все, что могло понадобиться в нужное время, брал какое-нибудь изречение из Библии и, как и следовало, красиво и стройно излагая, сочинял свое слово во славу бога-духа, дарующего милости. Вардапет Симеон все время – и в келье, и вне ее, и в молельне – непрестанно размышлял о науках и мудрости. Сам он рассказывал [следующее]: «Однажды стоял я в церкви и думал о каких-то выражениях из книг. Сон одолел меня, и я, стоя, сам не ведая того, задремал и вижу, будто на алтарном возвышении стоит, подобно царице, женщина – великолепная и величественная; держит она в руках книгу, как мне показалось Библию. Женщина бросила эту книгу мне на руки и сказала: «Возьми ее себе». Тут я понял, что женщина эта – Богородица. И потом, о чем бы я ни размышлял, искомое обреталось с легкостью; и я думаю, что пресвятая Богородица велела мне взять в руки боговдохновенную книгу и размышлять над ней». И в то же время вардапет Симеон сам говорил, дескать, мудрость моя не от Библии, а от пресвятой Богородицы, даровавшей мне ее.

Покуда [вардапет Симеон] жил в городе Исфахане, он /405/ трижды преподал внешние [науки] и грамматику своим товарищам-учащимся.

Для необразованных и неопытных отроков и мужчин-тугодумов он создал новую грамматику, более понятную, нечто вроде введения в древнюю грамматику, переведенную переводчиками, дабы по ней [обучающиеся] легко постигли бы древние знания. Подлинник этот был размножен, так как многие переписали его.

Затем, выехав из Исфахана, он прибыл в высочайшую первопрестольную обитель Христову – святой Эчмиадзинский Престол. Приезд его неописуемо обрадовал бывших там учеников, которые тотчас же собрались слушать уроки, и не только члены эчмиадзинской братии, но и обучающиеся грамоте иноки окрестных монастырей. Собрались вместе человек тридцать и начали учиться. Сначала приступили к грамматике, а затем [изучили] до конца все внешние книги, после этого главу «Послание Павла к евреям». И знания его (Симеона) принесли пользу и просветили всех, [знаний этих] хватило и им, и другим.

Священникам и прихожанам города Еревана пришлись по душе нрав и поведение его (ибо был он очень приветливого, кроткого и бескорыстного нрава), они пришли к католикосу Филиппосу и настоятельно просили назначить его своим [духовным] предводителем. Католикос сделал, как они просили: послал [вардапета Симеона] к ним, в монастырь Аменапркич[308]308
  В тексте ***, т.е всеспаситель


[Закрыть], называющийся Хавуц-Тар, что в Гарнийском гаваре.

Спустя несколько лет он написал книгу и назвал ее /406/ «Логикой». Книга эта является как бы введением к внешним книгам, поскольку слова, рассуждения, мысли и содержание, изложенные во внешних книгах, с трудом усваиваются человеческим разумом и требуют больших усилий. А [книга], написанная вардапетом Симеоном в качестве введения ко всем внешним книгам и всему тому, что имеет отношение к ним, [была сочинена для того], чтобы в будущем, если наступит время, когда знание внешних книг исчезнет из среды армянского народа (как случилось это в прошлом и в наше время, о чем мы уже рассказали), кто бы ни прочел созданную этим вардапетом [книгу], названную «Логикой», смог бы легко, без учителя понять и постичь ее, а затем при ее помощи приняться за внешние книги.

То же относится и к книге философа Прокла[309]309
  Прокл Диадох (род. в 410 г. – ум. в 485 г.) – один из видных представителей школы Плотина. Текст сочинения Прокла «Богословские элементы», переведенного с грузинского на армянский язык в 1248 г., о котором говорит Аракел Даврижеци, имеется во многих рукописях Матенадарана [например, № 1500 (1282 г.) и № 1832 (1658 г.)].


[Закрыть], переведенной с грузинского языка на наш каким-то другим, жившим до нас, священником по имени Симеон. Этот вардапет Симеон, [о котором мы только что рассказали], исправил и эту книгу. Прежний перевод требовал от читателя больших усилий, поскольку склонения имен [существительных, прилагательных, числительных], спряжения глаголов, изложение изречений не соответствовали правилам и грамматическому искусству, вследствие чего искажался смысл слов; кроме того, во многих местах повторялось одно и то же. Читатель испытывал [при изучении] большие трудности и находил мало полезного. А он (вардапет Симеон) все привел в порядок, исправив соответственно грамматическим правилам, дабы читатель легко понял, и [тем самым] очень помог человеческому разуму.

После этого он приступил к духовным книгам, чтобы, исправив, облегчить и их [чтение], и, только еще начав это дело, выехал и отправился с проповедями в страну греков. Когда он приехал в город Евдокию, который нынче называется /407/ Тохатом, там, как свойственно тщедушной природе человеческой, захворал, умер от этой болезни и был там же похоронен; утрата его принесла армянскому народу безутешное горе, скорбь неизбывную всем армянам, особенно его товарищам и ученикам, которые и нынче с глубокими вздохами вспоминают [его], ищут и не находят.

Кончина его имела место в 1106 году нашего летосчисления (1657), 27 февраля, в дни Великого поста. Да будет память о нем благословенна и молитвами его да смилуется господь над нами. Аминь.

Теперь расскажем о заслугах другого благочестивого мужа, которого именовали вардапетом Степаносом[310]310
  Степанос Лехаци (ум. в 1689 г.) – один из образованнейших людей своего времени. Прекрасный знаток латыни, перевел на армянский язык ряд произведений с латинского языка. Автор и переводчик многих трудов,. главные из которых перечисляет Аракел Даврижеци.


[Закрыть]. Сам он был из столицы Львова, по происхождению армянин, из благородного и богатого рода, сын набожных родителей; в отроческом возрасте он обучался латинскому языку и грамоте в львовской школе, изучил искусство грамматики и внешние книги по философии.