Текст книги "Анна Фаер (СИ)"

Автор книги: Анна Фаер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)

– Нужно ночью в полной темноте со свечой в руке зайти в большую комнату. Как эта гостиная, например. Громко сказать: «Добро пожаловать!» Потом ты выходишь из комнаты, закрываешь дверь и прислушиваешься. Если кто-то придёт, то ты почувствуешь, как в дверь, которую ты закрыл, что-то скребётся. Но это ещё не всё! Не за что нельзя открывать дверь.

– Иначе что? – меня распирало от любопытства.

– Иначе сойдёшь с ума от увиденного. Это очень опасный ритуал.

– И где ты такое услышал?

– Да, так. Просто очередная городская легенда.

– Макс! Ты ведь сегодня остаёшься один дома!

Макс посмотрел на меня недовольно, уже предчувствуя что-то нехорошее.

– И что?

– Ты должен это проверить, вот что! Это же так интересно!

– Нет, не интересно.

– О, это ещё как интересно! Нам нужно проверить эту легенду! Это дело для Ориона.

– Может быть, для Ориона, но не для меня.

– Пообещай мне немедленно, что сделаешь это!

Но Макс не стал ничего обещать. Пришлось уламывать его чертовски долго. В конечном итоге он не смог больше терпеть моё непрекращающееся нытьё и согласился.

Дима как-то с особым удовольствием потянулся на Диване и сказал Максу:

– Принеси чаю.

– Я тебе в служанки не нанимался.

– Принеси заодно и мне чего-нибудь,– я не знала, что в голове у Димы, но было понятно, что он просто хочет избавиться от Макса.

– Как же вы двое мне надоели,– но Макс всё-таки пошёл на кухню.

Дима тут же бросился к окну, повернул там ручку и быстро вернулся на своё место. Уловив мой взгляд, он подмигнул и приложил палец к своим губам. О, он что-то задумал! Мне это нравится! Кажется, сегодня мне будет весело!

Макс вернулся с чаем для Димы и кофе для меня.

– Я не хочу кофе,– я поставила чашку на стол. – И вообще я хотела бы кофе с молоком, а не без. Если уж на то пошло.

Видели бы вы лицо Макса! Я так люблю, когда он злится. Стоит ему разозлиться – и он начинает выглядеть просто смешно! Правда, никто кроме меня так не считает. Но мне, привыкшей к вечному холодному спокойствию, ужасно весело наблюдать за тем, как он краснеет и дрожит от злости. Я готова на него в таком состояние всю жизнь смотреть. Это просто не может мне надоесть.

Мы были у Макса до самого вечера, а когда стемнело, пришло время, уходить.

– И не забудь,– подняла я вверх указательный палец. – Ты должен проверить Димину легенду.

Макс закатил глаза и ничего не ответил.

– Это дело для Ориона,– сказала я важно.

– А я думал, Орион занимается всемирной революцией,– не выдержал и сказал колко Макс.

– Мы этим и занимаемся! Алекс звонил недавно, между прочим! Говорил, что всё идёт отлично. Не знаю, что будет со всемирной революцией, но на той, что будет во время выборов, мы поприсутствуем точно.

– Меньше недели осталось,– произнёс вслух Дима.

Он, наверное, хотел просто подумать об этом, но всё-таки сказал вслух.

– Именно! Меньше недели! – я вся засияла от радости, словно не до революции, а до моего Дня Рождения осталось меньше недели.

– Успокойся,– Дима открыл дверь. – Всё, мы уходим!

– Не забудь проверить легенду! – посмотрела я в усталые зелёные глаза, и вышла на холодную улицу.

– Что ты задумал? – спросила я перед тем, как попрощаться с Димой.

– Увидишь. И да, будь готова к тому, что я тебя вытащу из дома среди ночи.

Я ничего не ответила, но расплылась довольной-довольной улыбкой. О, до революции ещё где-то неделя! Столько времени! Но это время не пройдёт впустую, нет. Меня ждёт что-то весёлое. Уже сегодня. Всего лишь через пару часов. Потрясающе!

А на самом деле меня ничего весёлого не ждало. Я легла в постель, прямо в одежде, готовая в любой момент сорваться с места, когда придёт Дима. Но он не приходил. Он не приходил, и я незаметно для себя стала думать.

И случилось что-то вроде маленькой панической атаки. Мне просто стало плохо. Я вдруг стала думать о том, что я ничего не значу в целом свете. Как бы там не было, а я пустое место. И я всегда им буду. Кто-то сейчас спасает людей из огня. Прямо в этот момент. А я просто лежу на кровати и думаю об этом. Кто-то другой в это самое время открывает свой маленький бизнес и даже не догадывается, что станет миллиардером через два года. А кто-то прошёл кастинг на главное роль в новом голливудском фильме. А я просто лежу. Столько людей сейчас что-то делают, а я не делаю ничего. И при всём этом я ещё хочу стать кем-то важным. При всём этом я хочу, чтобы моё имя помнили через сотни лет. Но я ведь ничего для этого не делаю.

Это была не паническая атака. Это был просто наплыв ужасных мыслей. И это, возможно, было даже хуже. Мне стало так грустно, что у меня не было даже сил пошевелиться. Поэтому, когда я услышала стук в окно, мне было сложно встать и посмотреть вниз. Но я сделала это и не пожалела.

Внизу, в одном свитере, укутанный моим неаккуратно и плохо связанным шарфом, стоял Дима. Его шапка с ушками сползла на бок, он улыбался и показывал жестами, что ждёт меня.

Все ужасные мысли о моём бездействии сразу же ушли куда-то далеко-далеко. Появился Дима и осветил тот мрак, который меня окутал. Я осторожно, чтобы не разбудить спящих родителей спустилась на первый этаж. В прихожей я решила, что не стану одевать пуховик. Дима ведь в свитере, так что я просто укутаюсь, как и он, шарфом.

– Пойдём! Скорее! – он шепнул мне это, как только я подошла, и мы быстро зашагали к дому Макса.

По пути Дима объяснял мне план наших действий. Я потирала руками в тёплых варежках и улыбалась злой улыбкой. Сейчас Дима ужасно похож на Алекса. И мне это нравится.

Мы тихо присели под окном, ведущим в гостиную Макса и стали прислушиваться. Дима смотрел на экран своего мобильного: следил за временем. И ровно в полночь мы услышали в доме безразличное «добро пожаловать». А потом хлопок двери.

А дальше началось самое интересно. Дима открыл окно, помог мне забраться внутрь (я едва не разбила вазон, который стоял на подоконнике), а потом забрался и сам. В гостиной было темно. О, дальше Дима отлично показал себя в роле злобного призрака. Он принялся царапать дверь и говорить что непонятное ужасным шёпотом. Я стояла рядом, зажав рот ладошками, чтобы не засмеяться. А не засмеяться мне было тяжело потому, что я ясно представляла себе испуганное лицо Макса, который стоял сейчас за дверью со свечой в руке.

Но я ошиблась, когда решила, что Макс будет просто стоять и бояться. Нет, он, оказывается, не из робкого десятка. Не смотря на то, что Дима сказал, что все, кто заглядывал в комнату во время этого «ритуала» сходили с ума, Макс всё-таки резко распахнул перед нами дверь.

Дима замер в нелепой и неестественной позе, а я молча уставилась на Макса. Он тоже уставился на нас. У него даже рот раскрылся от удивления. Но он тут же его закрыл и быстро заморгал глазами. Потом, наверное, решив, что ему всё это ему только кажется, он совсем по-детски начал тереть кулаками глаза. Но мы с Димой, разумеется, от этого не исчезли. И тогда он решил применить последний метод: помахать перед нами руками, чтобы мы растворились в воздухе, наверное. Ведь так и отгоняют ведения, верно? Или я просто ищу оправдания тому, что произошло потом.

Уж не знаю, как так вышло, но замахав перед собой руками, Макс в первую очередь уткнулся ими в мою грудь. Грудь была настоящей, она не исчезла и не растворилась в воздухе. Наверное, только в этот момент он понял, что всё-таки не спит. И пощёчина, последовавшая за всем этим, тоже была настоящей. Она устранила последние сомнения в нереальности происходящего.

Я была ужасно смущена, мне было неловко, а Дима хохотал на весь дом. Он держался за живот, тяжело вздыхал, чтобы набрать воздуха и пятился назад. Пятился, пока не врезался в стул и не упал на пол. Но даже, когда он упал, он всё ещё продолжал смеяться.

Я вышла из ступора.

– Хватит уже смеяться!

Но он залился ещё больше хохотом.

Пришлось попинать его ногой немного. Хотя это и слабо помогло.

Да, стоит ли мне говорить о том, как выглядел всё это время Макс? Сконфужен, разозлён, смущён и растерян. Ох, он потом в ярких красках рассказал нам о том, как сильно он нас ненавидит. А Дима ещё долго неожиданно начинал хихикать, а я начинала краснеть и кричать на него.

Но было удивительно весело.

========== Часть 29 ==========

Президентские выборы выпали на пятницу. В пятницу мне, Диме и Максу пришлось прогулять школу. Мы как обычно встретились на нашем месте, как обычно пошли в сторону школы, а потом резко свернули во дворы. Там мы подождали где-то с полчаса, а потом, как ни в чём не бывало, пошли назад к нашей улице.

Мы ждали. Алекс нам ничего почти не объяснил. Только сказал коротко, чтобы утром мы трое были у Макса дома – за нами заедет машина. Поэтому мы ждали. Я нервно ходила от двери к красивому зеркалу и тяжело дышала. Макс стоял у двери, опустив руки в карманы, и наблюдал за тем, как я шагаю. Дима смотрел в окно. Все молчали. Только Фаер, лежавший у батареи, иногда громко зевал и нарушал тишину.

Моё сердце билось не быстрее, чем всегда. Но оно билось сильнее. Сильнее от одной только мысли, что сегодня, возможно, именно тот день, когда всё перевернётся. Я не знаю, что подготовили Эрик и Марк. Я с ними виделась лишь однажды, да к тому ещё наша встреча не была долгой. Я ничего не знаю о братьях Алекса, я знаю только, что они на моей стороне. И это хорошо. Это очень хорошо.

Мысли мешались. Если бы они так не мешались сейчас, то я бы уже давно заговорила с Димой или с Максом. Меня угнетало наше молчание. В комнате стояла такая тишина, что можно было даже услышать, как медленно идут часы за стеной. С каждый ударом приближается вечер. С каждым ударом приближается что-то грандиозное, что-то, чего я ждала, кажется, всю жизнь. Я остановилась. Принялась вслушиваться в тихие и глухие удары часов. Тик-так, тик-так, тик-так. Они отбивают время до революции.

Я даже физически ощущала свой восторг. Всё внутри словно стало каменным, мощным и непоколебимым. Именно так и должно быть. Я должна стать грубее и сильнее, зная в какое именно дело я вмешиваюсь. А знаете в чём парадокс? Я понятия не имею, в какое же дело я вмешалась. Я не представляю, как старшие Берги всё это устроили. Я не понимаю, как они сагитировали людей, я не понимаю, что будет происходить там, на площади. Я ничего не понимаю. И мне смешно и грустно от этого.

На улице раздались два звонких гудка.

– Алекс,– Дима отошёл от окна.

– Идём? – спросил Макс так, словно ожидал, что я предложу махнуть на всё рукой и остаться дома пить чай.

Мы стояли рядом. Плечо к плечу. И мне вдруг захотелось плакать от радости. Вы только вспомните, как всё начиналось! Я просто трепала языком и топала капризно ногами. А сейчас происходят события, которые могут повлиять на судьбу целой страны. И если всё пойдёт по плану, то для новых революций, которых жаждет моё сердце, будет открыт шлагбаум. Он слишком долго был опущен.

– Я рада,– сказала я, чтобы просто что-то сказать.

– Да, нужно запомнить этот момент,– улыбнулся Дима.

Мы молчали и смотрели друг на друга, не скрывая гордых и счастливых улыбок. Мне ужасно повезло, что рядом стоят именно эти двое.

– Скажи что-нибудь,– я посмотрела на Макса.

– Что?

– Что-нибудь революционное, конечно же! – я почти выкрикнула это, поэтому Фаер, дремавший в стороне, подошёл к нам.

Он в точности, как и я, внимательно смотрел в бледное и почему-то очень красивое сегодня лицо Макса.

– Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперёк,– процитировал он.

– Неплохо! Кто автор?

– Хуан Хименес.

Понятия не имею, кто он, но хочется пожать этому человеку руку.

С улицы донеслись нетерпеливые гудки. Мы заговорчески переглянулись, вздохнули одновременно и подошли к двери. Фаер пошёл за мной. Принялся крутиться вокруг, стричь острыми ушами и размахивать своим пушистым хвостом.

– Прощаешься? Желаешь удачи? – я присела перед ним.

Он подал лапу и посмотрел на меня внимательным взглядом.

– Победа будет за нами, Фаер,– я сказала это псу, но потом мне показалось, что на самом деле я говорила это себе.

Парни уже ждали у машины. Там появился ещё и Алекс.

– Алекс! – я невероятно ему обрадовалось. – Ну, как? Всё хорошо, да?

– Всё просто отлично, Фаер! – он засверкал белыми зубами. – Смотри, на какую машину для нас мои братишки расщедрились! Даже водителя выделили!

– Конечно, тебе ведь нельзя доверить – разобьёшь!

– Больно умный, блондинчик!

Дима в ответ рассмеялся:

– Уж точно умнее, чем ты!

– Ты у меня до вечера не доживёшь! – но Дима уже нырнул в распахнутую дверцу машины.

Макс не садился, придержал для меня дверь и жестом пригласил.

– С каких это пор ты такой вежливый? – спросила я весело, сев к Диме.

Я увидела, как Макс и Алекс обменялись счастливыми взглядами, и неожиданно подумала о том, как хорошо, что они поругались когда-то в детстве, а мне пришлось это улаживать. Если бы я не познакомилась с Алексом, то всего того, что происходит со мной сегодня, точно бы не было.

В машине был какой-то приятный незнакомый запах. Я сегодня удивительно чутка ко всему. Мне кажется, что все мои чувства обострились. Я подмечаю всё. Все взгляды и улыбки, все запахи и звуки. Наверное, это от того, что я чудовищно встревожена. Если так будет продолжаться и дальше, то к вечеру я устану и на самое главное событие буду смотреть растерянно и без интереса.

Я повернула голову налево. Слева от меня сидел Дима, он смотрел в окно. Я решила не отвлекать его, поэтому обернулась к Максу, но тот закрыл глаза и только по тому, как дрожали его чёрные ресницы, были ясно, что он не спит. Мне ужасно хотелось поговорить с кем-нибудь о революции. Теперь мне вдруг стало обидно, что браться Алекса послали за нами такую хорошую машину. Здесь даже водительский салон отделялся от места для пассажиров. Как жаль, что Алекс сидит спереди! Уж с ним я бы поговорила, я сразу же увидела, как ярко у него горели глаза. Он счастлив так же сильно, как и я. Может, опустить стекло и всё-таки заговорить с ним? Нет. Меня смущает водитель. Не хочется говорить при нём. При незнакомом человеке, да ещё и о революции! Но нет, пусть человек и посторонний, но я уверена, что он посвящён в дело даже лучше меня.

Мы ехали недолго. Машина остановилась прямо перед белыми мраморными ступеньками незнакомого здания. Алекс уверено зашёл внутрь. Макс шёл за ним, казалось, безразлично, а вот мы с Димой восторженно переглядывались.

Мы недолго шли по коридору. Но пока шли, я сразу же подметила для себя, что все люди вокруг очень заняты. Коридор просто кишел людьми в костюмах. Одни были с папками, другие без, некоторые разговаривали по телефону. Все казались ужасно занятыми, и это создавало атмосферу важности. Важности происходящего.

Алекс остановился перед дверью с надписью «комната отдыха».

– Милости прошу!

Я зашла внутрь первой. Окинула помещение беглым взглядом: широкий кожаный диван, стеклянный столик, на котором были фрукты, бильярдный стол, мини-бар у стены.

– Хорошо,– сказала я вслух, усевшись на диван с ногами. – Но что мы будем делать?

Алекс упал рядом со мной, положил руку на спинку дивана и сказал, прикрыв глаза:

– Отдыхать.

– Как отдыхать? Разве нам не нужно делать что-нибудь важное? Люди в коридоре выглядели такими занятыми! Может, нужно им помочь чем-нибудь?

– Нет, нам просто нужно быть здесь, пока всё не начнётся.

– Ничего не нужно делать. Отлично,– Макс сел около Алекса и закрыл глаза.

– Энергию бережёшь? – спросил тот насмешливо, а потом сам же ответил: – Да, нужно поберечь энергию перед тем, что нам предстоит!

Дима чистил ярко-жёлтый банан и сказал то, о чём почему-то молчала я:

– А я ведь думал, что нам нужно будет делать что-нибудь важное. А вместо этого я, как видите, ем.

– Да! Неужели, мы здесь просто, чтобы отдохнуть? – я бросила на Алекса недовольный взгляд.

Он остро улыбнулся, сразу стало понятно, что скажет сейчас что-то колкое и беспардонное. Но он даже рта не успел сказать, как без стука распахнулась дверь. В проёме стоял брат Алекса. Теперь он не казался мне кем-то сверхважным. Волосы были мокрыми у висков, рукава рубашки закатаны, а галстук по-мальчишески спущен.

– Эрик! – сказала я радостно.

– Марк,– поправил меня близнец.

Я вспомнила, как Марк рассказывал мне о ходе приближающейся революции, а я едва не задремала, пока слушала его. Серьёзный и до ужаса скучный Марк сейчас был похож на Эрика.

– Устало выглядишь! – кинул ему Алекс и спросил по хозяйски, будто это его собственная комната, а не брата: – Может, приляжешь? Отдохни, если хочешь.

– Иди ты,– ответил Марк, а потом посмотрел на Диму, опустошающего, как и при первой их встрече, корзинку с фруктами.

– Что такое? – спросил тот с набитым ртом.

– Пойдём со мной.

– Чего? – Дима всё ещё смотрел на него непонимающе.

– Пойдём со мной, говорю. У нас не хватает людей.

– А меня почему не зовёшь? Не хочешь утруждать любимого братца? – спросил Алекс не то серьёзно, не то шутливо.

– Дело серьёзное, а дураков там и без тебя хватает,– а потом он, как бы между прочим, добавил. – Но людей мало.

– А я? Может, я пойду?! – я не могла больше молчать.

– Лучше не стоит,– он посмотрел на меня, потом резко посмотрел на Макса, который уже открыл глаза и внимательно следил за Марком. – Ты! Тоже пойдёшь со мной, хорошо?

Макс не ответил, но встал молча и направился к двери. Дима посмотрел на ещё полную корзину фруктов, вздохнул, словно его отрывали от чего-то родного, и подошёл к Марку.

– Спасибо, что не утруждаешь меня, братец! – с едва заметной злостью крикнул Марку Алекс, когда тот, закрыл за собой дверь.

– Жаль, что это не Эрик! Эрик бы не оставил меня в стороне от дела! – меня пожирала обида.

– Это был Эрик,– усмехнулся Алекс.

– Эрик? Нет, он ведь сказал, что он Марк.

– Мало ли что он мог сказать.

– Нет, с чего ты взял, что это Эрик?

– Марк никогда не закатывает рукава, когда на работе. У него там непристойная татушка. Сделал в молодости по пьяни.

Я рассмеялась.

– А я так и знала, что Марк не может быть таким растрёпанным! Он мне сразу же показался очень деловым и серьёзным.

– Вот. Поэтому он сейчас дела поважнее прокручивает. Слишком важная птица, чтобы сидеть сейчас в нашем скромном пристанище.

Он окинул помещение хитрым, лисьим взглядом, который остановился на мини-баре.

– Что ж, если наши верные друзья покинули нас совсем одних, а сами ушли развлекаться, то нам ничего не остаётся, как взломать мини-бар!

Он спрыгнул с дивана, попытался открыть стеклянную дверцу, но она не поддалась.

– Ты посмотри! Заперто! Наверное, Марк велел запереть, когда я в прошлый раз напился!

– Нужно взломать! – я уже стояла на диване. – Взламывай!

– Не нравится мне твоя тяга к алкоголю.

– Ты сам меня спаиваешь, Алекс.

– Я делаю это ещё и осознанно!

– Боюсь представить с какими целями! – засмеявшись, я спрыгнула на пол, подошла к нему, и предложила, взглянув на стеклянную дверцу: – Выбей стекло и кончай этот спектакль!

Он посмотрел на меня так, как, наверное, мастер смотрит на ученика, который уже всему научился. Едва ли не с гордостью посмотрел.

– На улицах города будут беспорядки и похлеще. Сомневаюсь, что кто-то станет волноваться из-за испорченного мини-бара! – резким ударом локтя стекло было разбито.

– Да! Отлично! – радостно закричала я, едва ли не танцуя у Алекса, держащего в руке бутылку шампанского.

– Шампанское? – он вопросительно посмотрел на свою руку. – Словно праздник какой-то!

– Праздник? Я люблю праздники!

– И что же мы празднуем?

– Победу нашей революции, разумеется!

– Но мы же ещё не победили,– рассмеялся он, наверное, решив, что я слишком самоуверенная.

– Руководитель, который не верит в победу своих людей, – худший руководитель!

– Умеешь же ты красиво говорить! – его руки принялись умело открывать бутылку.

Но, конечно же, в итоге всё пошло не по плану. Пробка с громким выстрелом выскочила и ударила в потолок так, что там осталась вмятина. Я громко смеялась над Алексом, которого окотило белой пеной шампанского.

– За победу! – он поднял бутылку вверх.

– За нашу победу! – отозвалась я, чувствую, как весело мне становится.

Алекс сделал несколько жадных глотков, а потом передал мне бутылку. Вообще-то в помещении стояли бокалы, но нам было просто не до них. Мы праздновали победу так, как её и нужно праздновать анархистам и вечным врагам системы.

– А белого вина там нет? – спросила я, когда убрала от губ бутылку.

– А у тебя, между прочим, большие проблемы с алкоголем, Фаер!

– Нет! Просто белое вино – это ведь наш с тобой напиток! Мы должны сейчас выпить именно его.

Алекс посмотрел как-то растеряно, словно впервые в жизни увидел меня, словно я рассказала ему какую-то страшную тайну.

– Да ты, оказывается, сентиментальная! – он присвистнул.

– Сейчас шампанским оболью! – сказала я грубо, а он в ответ рассмеялся.

Мы уселись на кожаный диван. Говорили много, но не о чём. Постоянно отбирали друг у друга бутылку и смеялись над тем, что пьём прямо с утра. Я сделала два маленьких глотка, а потом пришлось оторваться, чтобы сказать:

– Эй, слепой что ли? – и я указала на табличку «не курить».

Но Алекс не спрятал назад пачку сигарет. Он решительно встал, содрал со стены зелёную табличку, бросил её в урну и сказал:

– Вот так я решаю все свои проблемы.

Он произнёс это таким тоном, что мне в голову кровь ударила, а сердце забилось сильнее. Я выпила ещё немного, а потом, когда Алекс вернулся на своё место на диване, я изменила положение. До этого я сидела, поджав ноги. Теперь же я легла, растянувшись во весь рост. Голову я положила ему на колени и стала смотреть в потолок.

– Только подумай, что когда-то мы об этом могли только мечтать,– я говорила это, размахивая бутылкой в воздухе. – А сейчас! Боже мой, у меня просто нет слов, чтобы рассказать о том, как же я счастлива! Мне сейчас ничего не хочется, только скорее бы вечер наступил! Я так хочу увидеть всё своими собственными глазами! Так хочу присутствовать! Столько радости, столько счастья! Я не пьяна, я, правда, счастлива, что мы скинем этого старого пса с престола! Пришло время для новой власти! Для новой политики!

– Ты пьяна,– Алекс смотрел сверху вниз.

Пришлось поднять руку вверх, чтобы ущипнуть его за щеку:

– Нет, Алекс, я счастлива! Меня пьянит дух авантюризма, а не градусы! Ох, в новом мире все будут чувствовать себя так, как я сейчас! Мне так уютно, так тепло, так радостно и весело! – я говорила это, зажмурив от удовольствия глаза.

Алекс выкурил две сигареты, а я, не смолкая, размахивала в воздухе бутылкой. Когда заговорила о том, что сегодняшняя революция всего лишь начало большего, я так взмахнула бутылкой шампанского, что облила нас обоих. Мы лишь посмеялись.

– Чёрт возьми, чем вы тут занимались? – раздалось с порога.

Это вошёл Дима. Он сердился, но по лицу было понятно, что пришёл он к нам с хорошей новостью. Я чувствовала, что он тоже чему-то счастлив.

– Привет, Дима,– я замахала ему пустой бутылкой из-под шампанского.

Он взял её из моих рук, перевернул горлышком вниз: лишь пару капель упало на пол.

– Я ей говорил, что это плохая идея, но разве такую чертовку можно остановить? – расплылся в улыбке Алекс.

Я резко подняла голову с его ноги и села, откинувшись на спинку дивана. Не хотелось больше лежать. Хотелось покричать.

– Что?! Ты сам предложил!

– И много она выпила? – Дима говорил с Алексом так, словно я пьяна настолько, что не могу сама отвечать.

– Полбутылки точно вылакала.

– А вторую половину выпил сам! – сказала я, толкнув его так, что он едва не полетел на пол. – Ого! Да я, оказывается, сильная!

– Пьяная,– посмотрел на меня осуждающе Дима.

Я тотчас напустила на себя серьёзный вид. Не стоит при нём дурачиться. Он не поймёт, что это у меня настроение сегодня хорошее. Он спишет на алкоголь.

– Ладно, мы напились. Вы знали, что этим закончится, когда уходили и оставляли нас двоих наедине с мини-баром,– сказала я с лёгкой улыбкой. – Но чем были заняты вы? Зачем вас позвал Эрик?

– Ты знаешь, что это Эрик, а не Марк?

– Конечно! Мой опытный глаз следопыта нелегко обмануть,– важно сказала я.

– Ну, устраивайся поудобнее! Сейчас будет что-то потрясающее! Можешь, даже снова улечься на Алекса,– последнюю фразу он сказал шутливо, но я видела, что он недоволен.

Я села по-турецки.

Дима ходил по комнате и рассказывал. Им с Максом дали какую-то скучную монотонную работу. Кажется, ставить галочки да сравнивать списки. Макс с этим справлялся отлично, ну а Диме, конечно же, быстро стало скучно. Он отвлёкся, стал слушать, как спорит Эрик с какими-то людьми, наклонившимися над картой. Он незаметно подошёл к ним со спины и стал смотреть на пальцы, бегающие по карте и указывающие, где лучше всего поставить то-то и то-то. Они планировали, какими путями нужно будет идти к Дому Правительства. Одним словом, они что-то планировали, но план был неудачный, и поэтому Эрик злился.

А потом рассказ Димы начал сопровождаться оживлёнными взмахами руками и ярким блеском в глазах. Он, оказывается, не смог смолчать и предложил свою идею, как лучше всего, всё провернуть. Сначала Эрик слушал его просто так, из вежливости. Но потом он вдруг начал кивать головой, а потом и вовсе, понял ход мыслей Димы и закончил идею вместо него самого. Поэтому сейчас Диму распирало от гордости.

Мне же было немного завидно. Я тоже хотела как-нибудь помочь в этом великом деле, которое мы все так ждали. А вместо того, чтобы сделать хоть что-то полезное, я пила шампанское вместе с Алексом.

Мы провели в этой комнате несколько часов. Было бы скучно, если бы Алекс не травил разные шуточки. От его шуточек даже Макс с Димой иногда краснели, но я хохотала и била ладошкой по своему колену. Я уже привыкла к грязным шуточкам Алекса. Да к тому же меня здорово смешила почти девчачья скромность Димы и Макса, когда Алекс совсем выходил за рамки приличного. Кончились его шуточки тем, что Дима не выдержал и приказал ему замолчать. Но Алекс ведь не из тех, кто позволяет другим приказывать. О, нет. Они с Димой едва не подрались. Хорошо, что Макс как всегда легко и непринуждённо смог остудить пыл Алекса и тот совсем перехотел размахивать кулаками.

Ещё позже у меня заболела голова. Дима вышел из комнаты, а когда вернулся, принёс с собой целую аптечку. Я выпила таблетку, положила на лоб полотенце, которое до этого окунула в холодную воду, и улеглась на диване.

– А вы знали, что как минимум половина аптечки – это готовые наркотики? – Алекс принялся копаться в аптечке. – Вот! Цитрамон! Если выпить пачку, то башню снесёт полностью.

– Тебе не нужен цитрамон, ты уже и так отбитый в край,– Дима забрал у него аптечку.

Я наблюдала за ними и улыбалась. Мне нравится, как они на первый взгляд не ладят. Но на самом деле Дима уважает Алекса, а тот уважает Диму. А тут, посмотрите, они, как малые дети, обижаются и даже хотят сделать что-нибудь назло друг другу. Я устало опустила веки, стало темно и спокойно.

Я проснулась от того, что кричал Алекс:

– Нет, ты возьмёшь нас, как и договаривались! А мне плевать, что там изменилось! Слышишь ты меня или нет? Если выедешь без нас, то я тебя спокойной жизни не дам!

Он нервно ходил по комнате и кричал в телефонную трубку. Выругавшись трёхэтажным матом, он сказал:

– Отлично! Сразу бы так!

– Что? Что такое? – я встала с дивана и скинула, прилипшее к голове полотенце.

– Собирайтесь! Сейчас выедим! Всё уже началось.

– А чего ты кричал? – спрашивала я, быстро застёгивая свой тёплый пуховик.

На нём, между прочим, сегодня весела бело-красно-белая ленточка.

– Эрик хотел без нас уехать. Опасно, видите ли! Мы ещё не доросли! А это дурак очкастый дорос, будто бы!

И он так сказал «дурак очкастый», что я едва не засмеялась. Я бы, наверное, и засмеялась, если бы не знала, как сильно это может задеть Алекса. Когда он начинает злиться, у него иногда проскальзывают совсем нелепые и детские ругательства. А когда такой плохой парень, как Алекс, кричит что-то вроде «дурака очкастого», очень сложно не засмеяться.

Мы вышли через какую-то заднюю дверь. Прямо напротив двери стояла та же машина, которая привезла нас сюда. Алекс снова сел спереди, а я с парнями уселась на заднее сидение.

Когда мы ехали, все снова молчали. Но даже мне не хотелось говорить. Чем ближе мы подъезжали к центру, тем больше я видела людей. А когда мне открылась площадь, я немедленно оттащила от окна Диму и сама стала смотреть с восторгом на площадь. Это не была площадь. Это было человеческое море. Я никогда в жизни ещё не видела так много людей в одном месте. Даже на праздниках не бывает столько людей. И лица у всех были точно такие же, как было лицо Алекса, когда я впервые его увидела. Все казались решительными, счастливыми и взбудораженными. Все эти люди были со мной, а я была с ними.

Мы медленно ехали прямо по площади к памятнику, на котором стоял человек и что-то громко кричал в мегафон. Я всё не могла отодвинуться от окна. Над головами людей покачивались огромные бело-красно-белые флаги, красные полотна с изображением «Погони» и меня переполняло такой радостью, что хотелось выскочить из идущей машины и обнять каждого, кто стоял там.

Мы остановились у памятника. Стекло, разделявшее нас от Алекса с водителем, опустилось. Водителем оказался Эрик.

– Никаких штук не выкидывайте,– сказал он устало. – Если что-то случится, быстро возвращайтесь в машину. Я буду здесь всё время.

– Ничего не случится! – ответила я радостно.

Эрик как-то улыбнулся неискренни, посмотрел на ленточку, приколотую к моему пуховику и сказал вдруг мягко, словно мы с ним знакомы всю жизнь или я его сестра:

– Я помню эту ленточку. Тогда я ещё сказал тебе, что если захочешь, на выборах флагом будешь размахивать.

Я улыбнулась.

– В багажнике флаг. Бери, если хочешь.

Я улыбнулась ещё шире.

– А сказать дяде «спасибо»? – подмигнул мне Алекс.

Я произнесла не своим голосом: «Спасибо большое».

Ни Дима, ни Макс что-то не торопились открыть дверь машины и выбраться на улицу. Дима поднял шарф так, чтобы половины лица не было видно.

– О, парень, ты далеко пойдёшь! – рассмеялся добродушно Эрик, наблюдавший за нами в зеркало заднего вида.

– А ведь умно,– Алекс начал повязать шарф так же, как это сделал Дима.

Мы с Максом переглянулись и повторили за ними. И только после этого Алекс, а потом и мы с парнями выбрались из машины.

– Держи,– Алекс протянул мне флаг.

– Тяжёлый,– я покачала им в воздухе.

– И что теперь? – Дима насторожено посмотрел на площадь, переполненную людьми.

– Братика будем поддерживать! – озорно и весело подмигнул нам Алекс и поднялся на памятник.

Какой-то человек хотел его остановить, но второй, который был моложе первого, сказал что-то, что я не услышала, и нас пропустили.

Мы стояли за спиной у Марка. Теперь он говорил не так, как это было у него в кабинете. Он теперь кричал воодушевлённо и интересно о том, что пора взять власть в руки народа. Он много чего кричал, но я была слишком поражена всем, что мне открывалась с моего места, чтобы что-либо слышать. Я больше смотрела, чем слушала. Яро размахивая флагом, я смотрела на площадь, которая теперь словно лежала у меня на ладони.