Текст книги "Прости за любовь (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 30 страниц)

Глава 43

Концерт начинается с хита «Опасна» и хотя я затёрла эту песню в плейлисте до дыр во время нашего расставания, сейчас снова будто слушаю её первые.

 
– Ты так прекрасна, опасна
Но отступать уже поздно
Знаешь, а я почти сразу
Понял, всё слишком серьёзно.
Ты глубоко в крови
Личный мой демон, да
Останься со мной ещё
Не дай мне сойти с ума
Ты так прекрасна, опасна
Давай потанцуем, родная,
Пусть руки твои, словно цепи,
Крепко меня обнимают
Ты глубоко внутри
Личный мой ангел, да
Я бы тебя. К себе.
Приковал навсегда.
– Ты так прекрасна, опасна
И отступать уже поздно
Знаешь сама, что напрасно
Всё отрицала всерьёз ты
Я не сверну с пути
Мы больше, чем кажется, да
Нас уже не спасти
Мы с тобой навсегда
Ты так прекрасна, опасна
Я украду тебя, слышишь?
Укрою от этого мира
Буду дышать, пока дышишь
Ты глубоко в крови
Личный мой демон, да
Останься со мной, прошу
Давай вместе сходить с ума
 

Улыбаюсь. Потому что опять звучит это его «навсегда».

– Лучше тебе вернуться в зал.

Голос Али безжалостно вырывает меня из моих мыслей.

– Оттуда обзор лучше, – невозмутимо продолжает она, пока её взгляд направлен на сцену.

– Зачем ты прислала ему свою обнажённую фотографию? – без вокруг да около задаю беспокоящий меня вопрос.

– Ой, – брюнетка поворачивается ко мне и совсем неправдоподобно изображает виноватое выражение лица. – Ты тоже увидела, да? Прости.

– Он без пяти минут женат, – напоминаю ледяным тоном.

– Нет.

– В смысле нет?

– Этого не будет.

– Не тебе решать!

Офигеваю с наглости этой девицы.

– А что дата свадьбы уже назначена?

– Представь себе!

– М-м-м, – тянет непонятной интонацией и отворачивается к сцене. – Слушай, всегда хотела спросить у тебя. Каково это?

– Что?

– Каково чувствовать, что все его песни посвящены тебе?

– Тему не переводи, пожалуйста. Я задала чёткий вопрос. Зачем ты прислала эту чёртову фотографию?

– Твой вопрос звучит довольно глупо, – приосанивается. – Два и два сложить не можешь?

– Будь добра, поясни, – цежу, скрипя зубами.

– У нас с ним связь.

– Н-да? И как давно?

– Давно.

Что ещё за странный ответ? Я уже ничего не понимаю.

– Ты пришла на должность концертного директора в начале июня. Получается, недавно.

– Но как долго я к этой должности шла, – произносит задумчиво.

– Значит утверждаешь, что между вами что-то есть? – прищуриваюсь. – Марсель, полагаю, это подтвердит, если после концерта мы поговорим втроём?

Смеётся, но за доли секунд до этого я успеваю заметить первую реакцию. И это – испуг.

– Мужчины склонны отрицать подобные вещи. Ты меня совсем не помнишь, да? – озадачивает следом.

– Мы раньше встречались?

Повнимательнее разглядываю её профиль. Теперь уже, ей Богу, и сама сомневаюсь в том, что вижу эту девушку впервые.

– Забавно. Он тоже поначалу не узнал, – кивает.

– Ну вот что, – меня дико напрягают все эти головоломки. – После концерта жди нас здесь. А сейчас, извини, последую твоему совету и пройду в зал.

На этой ноте я с ней прощаюсь, однако пока возвращаюсь в випку, не могу отделаться от какого-то неприятного ощущения. Меня остро преследует шлейф этого странного разговора.

 
– Она пахнет, как чёртов райский сад
Её ногам жёстко завидует Синди
Она улыбнётся – и Ты попадёшь в Ад
Я оттуда вам пишу, прикиньте.
По симптомам смертельно болен я
У меня от неё безнадёжно поехала крыша
Все твердят: она девочка по имени Нельзя
А я, убитый в ноль, никого не слышу…
 

– О, а вот и наша девочка по имени «Нельзя», – комментирует моё появление Полина. – Как всё прошло? – наклоняется вплотную к моему уху. – Ты их прижучила?

– Я не стала портить Марселю настроение перед выходом на сцену, но с ней поговорила.

– И чего?

Зал скандирует «С днём рождения!» Приходится переждать и потом продолжить.

– Она утверждает, что у него с ней связь.

– Серьёзно?

– Я ей почему-то не верю.

– Аллилуйя!

– После концерта выясним. Я поставила её перед фактом. Сказала, что хочу поговорить втроём.

– Блин, не надо было этого делать.

– То есть?

– Ты дала ей время на подготовку. Вся соль была как раз в том, чтобы поймать эффект неожиданности.

– А ты не могла сразу обозначить данный пункт, товарищ психолог? – возмущённо восклицаю.

– Я думала, это само собой разумеющееся.

Моя очередь цокать языком.

– Ладно, неважно. Уже как есть, – отмахиваюсь. – Скажи, Поль, а лицо этой Али не показалась тебе знакомым?

– Нет, – хмурится. – А что?

– Ничего, забей. Давай просто смотреть концерт.

Сосредоточившись на нём, наконец отвлекаюсь.

«Город пепла» исполняет хит за хитом. Зрители громко поют вместе с солистом. Фан-зона визжит, когда он совсем близко подходит к краю сцены.

Сотни рук тянутся к нему. Буйные девчонки, обезумевшие от счастья, жаждут дотронуться до своего кумира и в какой-то момент они чуть не стаскивают его вниз, намертво вцепившись в куртку.

– Кошмар.

– Чеканутые, – вздыхает Филатова.

– Воу. Мы так не договаривались, – отшучивается парень, отступая назад к ребятам.

– Бро, держи дистанцию, пока мы тебя не потеряли, – в микрофон произносит Ромасенко.

– Всё нормально. Они просто скучали.

Девицы орут в подтверждение его слов.

Что ж. Поля права: мне нужно учиться как-то терпеть всё вот это.

– Так, что? Погнали дальше? Позовём вместе на сцену одну классную певицу? Вы ведь давно не слышали нас вместе, да?

К нему выходит Милана. На ней кожаная курточка и такая же кожаная юбка. Короткая, но оригинально драпированная сверху чёрным фатином. Образ дополняют массивные ботинки с заклёпками. По стилю её прикид очень вписывается в общую концепцию.

– Привет, Москва!

Зал бурно её приветствует.

– И я очень рада вас видеть.

– Споёшь со мной? – предлагает брат, когда берёт её за руку.

– Ну раз ты просишь, – улыбается Мила в ответ.

Свет становится более приглушённым. Паша начинает играть первые аккорды популярного хита «Потеряны».

– Мои хорошие!

– Ну чего ты ревёшь, Даш?

За соседним столиком растрогавшаяся от этой картины Дарина Александровна.

– Фу ты ну ты, – закатывает глаза Сонька. – Пап, а мама случаем опять не беременна?

– С чего такие выводы?

– Жутко сентиментальная снова стала.

– София, прекрати, – вытирая слёзы, шикает на неё Дарина Александровна.

– Я просто предположила, чё?

– Прикинь, если правда? – Филя толкает меня в бок.

– Поль…

– А что? Они вполне себе ещё молоды. Ян Игоревич после операции на сердце прям расцвёл.

– Уймись. У них итак четверо детей.

– Там, где четверо, там и пятеро, – хихикает.

– Дурочка.

– Помнишь, как Шац шутила на эту тему?

– Абрамовых много не бывает, – произносим в унисон.

Марсель и Милана тем временем поют уже вторую песню дуэтом и это явно трек с нового альбома, ведь я совершенно точно до сегодняшнего дня его не слышала.

Интересна эта песня тем, что текст выстроен в форме диалога, происходящего между парнем и девушкой.

 
– Скажи, почему же внутри так пусто?
Я задыхаюсь в темноте от лютой тоски и грусти
Со мной не ты. Моя гитара и полночь
Струны опять поют о Тебе. Топлю себя в горечи
А ты? Разбиваешь наш мир на осколки
Паузы. Расставания-расстояния. Сколько их?
Ну скажи, разве я прошу так много?
Будь просто рядом. Это то, что мне дорого
– Сложно. Пойми, быть с тобою так сложно
Ты своих беспокойных мыслей вечный заложник
Молчишь? И опять мой вопрос без ответа
Прости, но я так сильно устала от этого
– Что осталось от нас?
– Эти строки, минорная терция
Мне объятия твои не дают согреться
– И что дальше? Конец? Улетишь?
– Улетаю
Не пиши, не звони
Я тебя забываю…
 

Сглатываю тугой ком, вставший в горле.

Удивительно, как точно рифмы и эти двое передают все те эмоции, которые я тогда испытывала. Действительно ведь в моменте казалось, что предложенная мною пауза – конец и точка невозврата.

– Завязывайте. Развели грёбаную драму, – Максим в присущей ему манере комментирует отзвучавшую песню. – Отпускай сеструху, – вместе со всеми наблюдает за тем, как они под аккомпанемент ора многотысячной толпы тепло обнимают друг друга.

– Люблю тебя, – Мила трогательно целует брата в щёку и уходит за сцену, по пути прощаясь с зрителями.

– Давай представим людям по-настоящему крутую новинку. Пока её ещё не запретили.

Они смеются, переглядываясь между собой.

Чиж заводит мелодию.

Речь, конечно, о провокационном треке, раскрывающем чувства человека, поддавшегося разного рода зависимостям. Эта песня о людских слабостях. О том, как легко можно упасть и о том, как сложно выбраться из ямы в которую попал.

Собственно так сингл и называется. «Яма».

И очень правильно, на мой взгляд, что Марсель раскрывает изнанку состояния эйфории. Ни для кого ни секрет, что современная молодёжь зачастую пытается поймать лжеощущение счастья таким способом.

 
– Битое зеркало. Здравствуй, агрессия.
Это сейчас твоя худшая версия
И так легко вновь играть эту роль
Но на смену экстазу опять пришла боль
Города, люди. Самолёты. Гостиницы
Ты снова в хлам, с тобой что-то творится, да
Небо. Асфальт. Поменялись местами
Звёзды погасли. Что с тобой стало?
Весь этот мир послан к чертям
Бутылка и «снег» – замена друзьям
Ловишь приход, распадаясь на части
Мостовой лужи. Вот твоё счастье?
Жалкий слабак? Ставлю автограф
Хайпа поймать набежали фотографы
Голоса, вспышки. Вопросы и критика.
На хуй идите – моя политика
Яма всё глубже. Теряю границы
Мама, прости, но, похоже, не выбраться
Глаза закрыты, страшно до дрожи
Это земля. По моей коже…
 

А по моей бегут мурашки от этих слов, пробирающих до самого нутра. И почему-то вспоминаю Илону. Когда я появилась в его квартире, она рассказывала о том, что Марсель не раз находился в том состоянии, о котором сейчас поёт.

Признаю честно: боюсь это даже представить и очень надеюсь, что ему хватит сил и воли для того, чтобы никогда не вернуться в эту яму.

– Да кто мне так настойчиво трезвонит? – психует Полина, сбрасывая вызов. – Мешают снимать. Я ж должна своим идиотушкам в школе показать это.

– Алкоголь и наркота – зло. Не теряйте себя. В жизни столько классных вещей. Спорт, творчество, путешествия, любовь. Что-что? – спрашивает Марсель у кого-то в первом ряду. – Эта девчонка говорит, любовь убивает. Как тебя зовут? Яна? Яна, я согласен с тобой. Отчасти. Почему отчасти? Да потому что иногда только она способна вытащить тебя из того дерьма, в котором оказался. Она и обещание, данное родному человеку. Бать, я не подведу.

Смотрит в нашу сторону и камера неожиданно берёт в фокус Яна Игоревича и Дарину Александровну. Их прямо в эту секунду показывают на большом экране.

– Видели, какие красивые? – с гордостью произносит парень. – Дайте шуму и поприветствуйте мою семью, народ. В этот важный день самые близкие люди со мной.

Зал ревёт.

– Ладно, вижу по лицу бати, что пора завязывать с минутой славы. Вань, отбой, – даёт команду оператору. – Всё, угомонитесь, – задевает пальцами струны гитары. – Кстати, у Саши Флэйм есть такая песня, называется «Аритмия». В клипе снимались мои предки. Зацените потом.

– Прикинь, твоя фанбаза после просмотра клипа переключится на батю, – шутит Ромасенко.

Зрители смеются.

– Да не удивлюсь, – улыбается Марсель. – Паха, Никитос, погнали, – даёт отмашку.

Ребята начинают играть и я, к своему стыду, опять не узнаю мелодию. В свете последних событий не успела послушать его новый альбом.

 
– Привет, детка. Я пишу тебе с крыши
Ты сейчас далеко, но скоро услышишь
Те слова, что хочу лишь одной тебе
Говорить я при всех и наедине
 

На экране появляются кадры.

Ночь. Огни Питера. Кучерявый с гитарой в руках действительно сидит на краю крыши. В зубах сигарета. Ветер треплет кудри.

 
– Мои мысли чисты, а мечты банальны
В них вписалась бы ты просто идеально
Кто-то скажет я лжец, но клянусь собой
Я бы жил эту жизнь только лишь с тобой
 

Склейка.

Площадка перед школой. Шары. Последний звонок.

Кто-то снимает наш танец на камеру. Видимо, его родители.

– Какие красивые, – шепчет Полинка.

 
– А ты помнишь наш май? Те банты и косы
Мне казалось, что я нереально взрослый
Мне хотелось тебя окружить заботой
Я так яро желал подарить свободу
И пускай ты тогда не ответила «да»
Я вопрос повторю тебе через года
Убежим? Ты со мной? Навсегда? Навсегда
Потому что я Тот. Потому что ты Та…
 

Играет на гитаре.

Нарезку с полётом на вертолёте, баннером и нашими объятиями смотрю уже сквозь пелену слёз.

Ни черта не вижу.

Моё сердце разодрано в клочья.

Плачу. И Филя ревёт тоже.

Она крепко-крепко меня обнимает и лепечет какую-то ерунду. Вроде того, что было бы неплохо, если бы кто-то по мотивам нашей истории написал книжку.

*********

«Город пепла» не отпускают долго.

Парням приходится исполнить некоторые хиты повторно и в итоге время концерта серьёзно увеличивается. Но, увы, фанатам и этого недостаточно. Они кричат, визжат, плачут и требуют продолжения даже после того, как группа прощается с ними.

– Ну как ты?

Мы наконец встречаемся за кулисами и Кучерявый вместо ответа горячо целует, крепко прижимая за талию к себе.

– Устала ждать? – спрашивает, нехотя оторвавшись от моих губ.

– Нет, – заворожённо смотрю в его глаза.

Столько всего хочется сказать…

– Как тебе концерт?

– Супер.

– Всё получилось вроде.

Доволен проделанной работой.

Улыбается. Заряженный. Взгляд горит.

– Новые песни – огонь.

– Не льстишь?

– Нет. Где ты нашёл то видео с линейки? – бью кулачком в грудь.

– Матушка снимала. Ты там такая нереально красивая… И грустная.

– Да…

Просто стоим.

Я обнимаю его за шею.

Он вдыхает запах моего парфюма.

– Так ты ради клипа так старался? Вертолёт, предложение руки и сердца, яхта.

– Чего? Для клипа? Обалдела?

Звонко смеюсь, когда приподнимает, переставляя.

– Всё взаправду значит?

– Взаправду.

– Сбежим, как обещал? – шепчу я тихо, цитируя текст его песни.

– Только об этом и мечтаю.

– Хочу домой.

Да. Именно так. Домой. Его квартира действительно стала для меня домом. Хоть он и не жил там со мной толком.

– Единственное что… Горин очень просил выйти к журналистам в конференц-зал. Ненадолго.

– Есть одно дело, – подсобравшись, возвращаюсь мыслями к одной неприятной особе. – Мы ведь договаривались всё обсуждать, верно?

– Да. Говори.

– Можешь позвонить своему концертному директору?

Выражением лица транслирую тот факт, что разговор будет не из приятных.

– Зачем? – хмурится и тоже становится серьёзным.

– Попроси Алю подойти сюда.

– Далась она тебе!

– Марсель. Звони.

– Что случилось? Объяснишь?

– Звони, – непреклонно настаиваю.

Хлопает себя по карманам.

– Моя труба где-то в гримёрке.

– Ничего. Я подожду. Иди бери, – складываю руки перед собой.

– Ладно.

Он отправляется на поиски телефона. Я стою и гадаю, почему здесь до сих пор не появилась Аля. Я же чётко дала понять, что мне нужна эта встреча.

Неужели она слилась? Где логика?

– Какого ляда ты вечно жёстко косопоришь в «Девочке», Чиж?

– Нормально было.

– Нормально? Для кого? Для глухого?

Навстречу мне идут парни.

– Сядь, блядь, выучи переход. Каждый раз одно и то же, – песочит Чижа Ромасенко.

– У тебя вообще палка хер знает куда улетела на «Кайманах».

– Потому что я в раж вошёл. Это другое. А ты лажаешь.

– Меня огонь пугает. Я вечно забываю, в какой момент пушки начинают работать.

– Ой бля-я-я… А на финальной чё кусок запорол в конце?

– Где?

– В рифму ответить?

– Завалитесь уже рефлексировать, – цокает языком Горький. – О, Тата, салют, – натыкается на меня взглядом.

– Привет ещё раз, ребят.

– Как тебе концерт?

– Вы отлично отыграли!

– Это ты Кучерявому в уши лей, – раздражённо отмахивается Максим. – Где он, кстати?

– Телефон ищет. Алю не видели?

– Алю?

– Нет.

– На фига она тебе?

– Нужна.

Переглядываются как-то странно. И мне это не нравится.

– Я чего-то не знаю?

Горький чешет затылок.

– Так Аля крайний день сегодня работает. Мы опять без концертного директора.

Выгибаю бровь.

Интересно…

– Увольняется? – уточняю на случай, если неверно расценила эту новость.

– Типа того.

– Почему она уходит?

– У них там с Марсом свои качели какие-то.

– Качели? В каком смысле?

– Хз.

– Он настоял на том, что её надо уволить.

– Ага, за профнепригодность.

Горький толкает Ромасенко в бок.

Моя уверенность тает и уступает место волнению.

Неужели между ними действительно что-то закрутилось в июне и Марсель таким образом просто избавляется от неё? Чтобы не сболтнула мне лишнего.

– У них что-то было? – выпаливаю прямо в лоб.

Хотя… Это ведь его друзья. Они не сдадут своего пацана ни при каких обстоятельствах. Мужской кодекс.

– Переспали, да?

Мне в горло будто стекла битого насыпали.

Пытаюсь по их лицам прочитать ответ.

– Если сама не даёшь, будь готова к тому, что кто-то другой, слабый на передок, будет рад раздвинуть ноги.

– Макс…

– Хера ты бережёшь её душевную организацию, Горький? Взрослая баба.

– Парни, вас ждут в конференц-зале! – кричит менеджер. – Это срочно.

– Поссать-то я могу? – бесится Ромасенко. – Или мне прямо перед журналюгами Ниагарский водопад устроить?

– Не обращай внимания на его слова, – успокаивает меня Паша, когда тот, матерясь, в компании Никиты уходит в направлении туалета. – Выкинь всю чушь из головы. Марс влюблён в тебя намертво и никто другой ему не нужен.

– Даже на раз?

Стыдно, но я вот-вот заплачу, клянусь.

– Тем более на раз, – улыбается, подмигивая.

Киваю.

– Вообще не сомневайся в нём. Поняла?

Обнимаю его. Порывисто. По-дружески.

Просто в моменте испытывая в этом необходимость.

– Спасибо.

– Ну зашибись! На пять минут нельзя оставить. Опять трёшься возле моей девчонки?

Слышим, собственно, недовольный голос Кучерявого.

– Горький, вот со школы напрягает эта твоя тяга к телесному контакту, – высказывает сердито. – То танцы, то обнимашки…

Отступаем друг от друга, словно провинившиеся.

– Я сама.

– Ага, слышал уже.

Ворчит, но закидывает руку на друга.

– Если б не знал тебя, шею свернул бы. Чё Мила опять рыдает в гримёрке? Поругались? – переключается на другую тему.

– Нет.

– Я видел, как она в тебя вцепилась. Прямо, как в детстве.

Только сейчас обращаю внимание на то, что у него сильно расцарапана рука. Не мешало бы обработать.

– Накрывает её периодически, сам знаешь, – отмахивается парень.

– Когда она повзрослеет – непонятно.

– Ладно я пойду. Ты тоже не задерживайся. Марина сказала, надо выйти в конференц-зал.

– Помню.

– Давайте.

Пашка тоже самоустраняется и мы снова остаёмся вдвоём.

– Нашёл телефон?

– Нет его.

– Ясно.

Достаю свой, почти севший в ноль. Открываю мессенджер. Показываю скрины.

Пока смотрит-читает губы в тонкую линию вытягиваются.

– Первое. Почему она присылает тебе такие «поздравления»?

– Ебанутая потому что.

– Второе. Что означает «если захочешь повторить»? – напираю на него. Тон прокурора. Лицо обвиняющее.

– Она нарочно отправила эту хуету.

– Зачем?

– Вот как раз за этим, чтобы мы разосрались. Знала ведь, сука, что я с тобой в этот день.

– Как есть говори всё, Абрамов. Почему ты настоял на том, чтобы её уволили?

– Потому что она здесь не нужна.

– Я вспомнила её. Это одна из тех, кого ты «катал». Я шла мимо. Она сидела на твоём мотоцикле. Ты ещё поцеловал её тогда мне назло.

– Джугели… – устало вздыхает. – Да, это она. И да, было у нас с ней один раз. По пьяни.

– В июне? – округляю глаза в ужасе.

– Чё? В каком июне? В школе!

– Понятно, – опускаю взгляд.

– Это ничего не значило. Да я блин не узнал её даже, когда Горин нас «знакомил»!

Молчу.

«Если сама не даёшь, будь готова к тому, что кто-то другой, слабый на передок, будет рад раздвинуть ноги»

– Она предлагала тебе что-то?

– Предлагала и была послана. Контракт лейбл с ней расторг, нам не нужны тут эскортницы. Всё. Забей и забудь, – гладит моё лицо. – Ты поэтому дома так холодно себя вела при Полине?

– Представь моё состояние.

– Идиотка, попадётся мне на глаза, порву!

– Иди в конференц-зал. Тебя там ждут.

– Пойдём вместе?

– Нет, я посижу в гримёрке, ладно? Не готова сейчас отвечать на какие-то вопросы.

А они стопроцентно будут.

– Окей. Я недолго, как обещал. Договорились?

– Да.

Короткий поцелуй и мы опять вынужденно расстаёмся. Кажется, что на целую вечность.

Ясное дело, что парней там конкретно взяли в оборот СМИ.

К тому моменту, как Марсель возвращается, успеваю даже задремать на маленьком диванчике.

– Кис…

Растерянно моргаю, глядя на своего красивого именинника.

– Домой? – спрашиваю с надеждой.

– Да, – целует в лоб. – Дойдём до машины, полчаса и мы наконец вдвоём.

– Скорее бы.

Отрываю голову от подушки. Принимаю вертикальное положение, поправляю волосы и улыбаюсь оттого, что Марсель, присев на корточки, обувает меня.

Сам справляется с туфлями и ремешками. Целует в обе коленки.

А потом снова суета.

Собираемся.

Выдвигаемся.

Зевая, кутаюсь в куртку парня. Она хранит его запах и тепло.

Устала, если честно. Такой день перенасыщенный.

Вообще ловлю себя на мысли, что живу как-то чересчур… активно. Неделя за год. Такое количество событий, что голова кругом!

Вместе с остальными членами команды идём по узким коридорам, но чёртова дверь, через которую мы должны выйти незамеченными, почему-то закрыта.

Охранник лишь пожимает плечами.

Долго ищут ключ. Звонят кому-то. Бегают туда-сюда. В итоге ничего не решается.

Возвращаемся.

Приходится выходить через центральный, а там, естественно свой «коридор». Фанатский. И происходит на улице ещё большее сумасшествие, чем тогда в Питере.

Невозможно просто. Всё-таки насколько слава отвратительная вещь!

– «Город пепла» – лучшие!

– Марсель! Марсель!

– С днём рождения!

– Паша!

Ор. Шум. Гам.

Руки. Лица со всех сторон.

Мне некомфортно и почему-то дико тревожно.

Наши с Марселем пальцы крепко переплетены, но приходится идти друг за другом. Сначала Горин, звуковик, Паша и Никита. Потом Марсель, я за ним. Следом Максим и девушка менеджер.

– Марсель!

Где-то на подходе к микроавтобусу чуть притормаживаем.

Стоим.

Ждём, пока в салон пройдут те, кто впереди.

Как-то совершенно интуитивно поворачиваю голову вправо. Хотя, наверное, не только в интуиции дело. Моё внимание привлекает невесть откуда взявшийся человек в капюшоне и маске, закрывающей лицо.

Уж слишком он выделяется в толпе ярко-накрашенных девчонок.

Секунда.

Две.

Опускаю взгляд.

Сердце сбивается с ритма. Пропускает ход.

Кровь резко бьёт в уши.

Немой крик застывает в горле и я, похолодев от ужаса, делаю в моменте то единственное, что могу.

Один шаг.

Шаг, который, как я надеюсь, сможет спасти жизнь тому, кого я так сильно и безоговорочно люблю…