Текст книги "Прости за любовь (СИ)"

Автор книги: Анна Джолос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Глава 41

Тата

Сдвигаю левую стойку сантиметров на тридцать. Отхожу чуть назад и прикидываю, хорошо ли смотрится.

Крайние шары плавно покачиваются из-за моих манипуляций, приводя в движение десятки остальных, обитающих под потолком.

Да. Пожалуй, оставим так.

– Поль, как думаешь, красиво?

– Очень, – утвердительно кивает подруга. – Чёрный с золотым – это шедевр. Стильненько.

Телефон, лежащий на столе, начинает вибрировать.

– Алло, Паш, – отвечаю шёпотом. – Поняла.

– Приехали?

– Да. Иди постой на стрёме, Поль, – сбрасываю вызов.

– Что делать, если он проснётся?

– Просто не пускай его сюда.

– Ну хорошо.

Ныряю в коридор. Задача – тихонько выпорхнуть из квартиры и встретить гостей.

Теперь моя очередь организовывать Кучерявому сюрпризы.

– Доброе утро!

Первыми из лифта выходят Абрамовы.

– Привет! – здоровается со мной София. – Смотри, какого медведя я буду дарить, – разворачиваясь, демонстрирует огромного мишку, фактически с неё ростом.

– Рокер?

– Ага.

Очки. Кожаная куртка, бандана. Всё как надо.

– Прикольный.

– Здравствуй, Тата, – Дарина Александровна обнимает меня и, улыбаясь, кивает на дверь. – Спит?

– Да.

– Успели значит. Держи. Здесь капкейки и заварные пирожные, – отдаёт мне бумажный пакет. – Торт у Яна. Мы его чуть не потеряли, Боже! Таксист решил, что он Шумахер. Едва в аварию не попали, представляешь?

– Да вы что!

– Ты же помнишь, как мы вчера пол дня этот торт делали, – присоединяется к разговору Мила. – Клянусь своими связками, я бы не пережила, если бы с ним что-то случилось.

– Правильно, похер, что чуть главу семьи не потеряли, – саркастично выдаёт Ян Игоревич. – Главное торт!

– Не придирайся к словам! – смеясь, отмахивается жена.

– Дайте уже пройти, Абрамовы, – недовольно ворчит самый старший из них. – Привет, моя грузинская красавица!

– Здравствуйте, Игорь Владимирович.

Всё ещё испытываю некоторую неловкость в те моменты, когда он крепко стискивает меня своими ручищами и по-свойски прижимает к себе, прямо как родную.

– Ну чё, не ударил в грязь лицом наш Кучерявый? – берёт меня за запястье и его взгляд задерживается на кольце.

– Нет. Он молодец.

– Мои гены, – подмечает горделиво.

– Мы с мамой обрыдались, пока смотрели видосы, – качает головой Мила. – Брат у меня ещё тот романтик! Песня. Вертолёт, яхта. Эх… Вот это я понимаю, предложение, – мечтательно вздыхает.

Песня?

– Тоже замуж хочешь, что ль? – фыркает София.

– Конечно хочу. Любая девочка об этом грезит.

– Не любая, – кривится младшая. – Лично я лучше умру старой девой. На фиг нужен этот муж? Уж лучше кошками обзавестись.

– Сонь, ты чё ненормальная? А как же свадебное платье?

– Сама ты ненормальная, из-за платья замуж выходить.

– Считаешь, нет достойных претендентов на твою руку?

– Естественно их нет!

– Ну и самомнение!

– Я реалистка.

– Ты дурочка.

– Сама дура. Кругом не пойми кто. ГП не в счёт. Разве что среди них есть достойные претенденты.

– Это кто же?

Спор не успевает разгореться. Потому что на нашем этаже останавливается лифт, из которого появляются ребята.

– О, а вот и претенденты, – хмыкает Ян Игоревич.

– Всем доброе утро! – бодро приветствует собравшихся Чиж.

– В пол девятого оно добрым не бывает, – сонно цедит Ромасенко.

– Привет. Привёз. Держи. Осторожно.

– Спасибо, Паш! – аккуратно забираю свой подарок.

– Ну чего мы? Идём? Раз все в сборе.

– Да.

– Только тихо.

Дружной толпой перемещаемся в квартиру.

Людей много поэтому, разумеется, не обходится без мелких эксцессов. Чиж задевает спиной ложку. Та падает на пол. Игорь Владимирович спотыкается о тапочки и выдаёт нам порцию брани. Рокки, прибежавший на грохот, начинает прыгать на медведя, очевидно, приняв его за своего собрата.

– Полин…

– Он в душе. Туда пришлось пустить ввиду физиологических потребностей.

– Ладно. Давайте все на кухню.

Спешим с Дариной Александровной туда первыми. Хватаю с холодильника свечи.

– Ой, как клёво! – Мила задирает голову. – Сколько шаров! Ты когда успела?

– Рано утром курьер привёз.

Родители Марселя как-то странно переглядываются.

– Что-то не так? – уточняю, нахмурившись.

– Всё так. Просто вспомнила, как вот также поздравляла Яна в школе. Шарики ему привезла, подарок. Тащила их с другого конца Москвы. А он меня выгнал. Даже на порог не пустил.

– Чё? Пап, ты совсем ку-ку? – перестаёт улыбаться Мила.

– Во-первых, у меня дома была компания парней. Во-вторых, я хотел её спасти.

– Спасти?

– Тогда у вашей матери ещё был шанс не связываться со мной, – Ян Игоревич смотрит на жену и ласково стирает с её щеки слезу.

– И чем же дело кончилось?

– Чем. Она ушла.

– А шары?

– Шары и подарок я забрал в квартиру.

– Вот хитрый жук!

– А чего добру пропадать?

– Там вода перестала шуметь, – докладывает Чиж. – Выйдет сейчас, наверное.

– Ой! Приготовьте кто-нибудь зажигалку!

– Ма, открывайте торт скорее!

– Где ребята?

– Да тут мы, тут.

Кухня у Марселя просторная, но в данную минуту здесь очень много людей и свободного места практически нет. Яблоку, как говорится, негде упасть. Ещё и Рокки скакать пытается, нападая на медведя.

– Чиж, найди песню из Чебурашки про днюху.

– Тихо вы! Он не должен догадаться, что все мы тут!

Втыкаем с Милой свечи в четыре руки.

– Дайте цифры сюда. Блин нет, это тридцать два, что ль? – в ужасе на них смотрю.

– Пхах, так и оставьте! – смеётся Игорь Владимирович.

– Ерунда, – Мила разламывает их посередине и меняет местами. – Вот и всё. Поджигай, что стоишь, – недовольно командует Паше, приготовившему зажигалку.

– А хлопушки когда взрывать, Ромас?

– Никитос, не задавай глупых вопросов. Зайдёт, стрельнем.

– И хором, как договаривались, скандируем «С днём рождения!»

– Ага, ясно.

– Приоткройте окно, дышать нечем.

– Тебе плохо, Ян? – беспокоится Дарина Александровна.

– Нет, не кипишуй, жена, просто здесь душно.

– Включите кондиционер.

– Всё тихо. Заткнитесь все, – шикает София. – Кто скажет слово, тот будет мыть за всеми посуду после праздничного чаепития.

Детский трюк, но это работает. В кухне наконец становится тихо.

– Филь, где моя жена? – доносится из коридора.

– Она пока тебе не…

– Уже считай, что да. Так где она?

– Кофе варит, видимо.

– Иди проверь, – беспристрастно бросает Полина и все мы, затаившись, ждём, когда именинник нарисуется в проёме.

– Включай песню, Чиж.

 
Пусть бегут неуклюже
Пешеходы по лужам,
А вода по асфальту рекой.
И неясно прохожим
В этот день непогожий,
Почему я веселый такой?
 

Как только Марсель, растерянный и ничего не подозревающий, появляется перед нами, все мы дружно кричим «С днём рождения, Кучерявый!»

Мальчишки взрывают хлопушки и по воздуху летят разноцветные конфетти.

– Офигеть! Вы все тут! – удивляется парень.

Я знаю, что уже давно этот день он встречает не в кругу семьи. Один. И так не должно быть.

– Загадывай самое сокровенное желание скорее и задувай свечи, – пододвигаю к нему поближе безумно красивый двухъярусный торт.

Даже не верится, что мы с Милой сделали его сами. Ну почти сами. Нами грамотно руководила мама Марселя. Я ею, как хозяйкой, безмерно восхищаюсь.

– А если моё желание уже сбылось?

От его взгляда становится горячо.

– Значит надо придумать новое.

– Не тормози, бро!

– Давай.

– Лады.

Пару секунд он размышляет, а потом задувает разом все свечи.

– Ура!

Хлопаем. Поздравляем. По очереди обнимаем и целуем именинника.

– Вот это сюрприз вы устроили! – разглядывает композицию из шаров.

– Держи, это тебе, брательник! – растолкав мальчишек, Сонька вручает ему медведя.

– Воу! Подарки пошли.

– Это от нас, родителей и бабушки с дедушкой. Только пообещай, что откроешь в день свадьбы.

– Хорошо. Договорились.

– Это от меня. Для новых песен, – Милана отдаёт ему дорогую кожаную записную книжку.

– И это тоже, – передаю ему чехол, украшенный огромным красным бантом, и у него тут же загораются глаза.

– Да ладно? Stratocaster? – заглянув, восклицает.

– Кастомная, – киваю.

– Охренеть! – вытаскивает электрогитару. – Это ж та, которую я хотел!

– Красивая пи…

– Не выражайся при женщинах, Ромасенко! – толкает его в бок Ян Игоревич.

– Спасибо! – Марсель меня целует. По реакции вижу, что очень доволен.

– Откуда ты…

– Друзья помогли.

– Кстати, про друзей, – произносит Паша громко. – У нас тоже есть подарок. Мы хотели дождаться свадьбы, но раз уж днюха…

– Не томи, Горький!

– Держи, – передаёт ему маленькую коробочку.

– Ну вы, как всегда отличились, братва. Меньше коробки не нашлось? – шутя, ворчит.

– Ты давно думал об этом, собирался приобрести и мы, посовещавшись с твоей семьёй, решили опередить тебя…

Марсель достаёт ключи из коробочки и неверящим взглядом смотрит на пацанов.

– Взамен того, старого, – пожимает плечом Пашка.

– Это пригодится, – Полинка ставит на стол шлем, также перевязанный бантиком.

– Ребят… – сглатывает.

Хочет что-то сказать, но не может. Зато сколько эмоций сейчас на его лице!

– Только пообещай, что в шахматы на дороге больше играть не будешь, – строго смотрит на него Максим.

*********

Чаепитие проходит весело. Заседаем в шумной, весёлой компании до самого обеда. Едим торт, который получился просто невероятным на вкус. Радуемся мегауспешному старту нового альбома. Слушаем анекдоты Игоря Владимировича и истории, которыми охотно делится Дарина Александровна.

Наблюдаем очередной жаркий спор, разгоревшийся между Пашей и Милой. Осторожно обсуждаем дату предстоящей свадьбы, запланированной на конец июля.

Хорошо на душе. Не думала, что мне так понравится быть частью большой семьи, которой у меня никогда не было…

А ещё мне очень нравится видеть, как Марсель улыбается. Так искренне и тепло, что сердце каждый раз при взгляде на него замирает.

Мы постоянно держимся за руки. Он то и дело обнимает меня. Касается волос, лица.

Когда проводив гостей, остаёмся вдвоём, горячо целует в губы, шепчет разного рода нежности и долго на меня смотрит. Смотрит так, как смотрел раньше, в далёкие школьные времена.

Не дышу. Дико стыдно от собственных мыслей, но так уже хочется, чтобы между нами всё случилось!

Я имею ввиду близость. Почему-то именно сегодня я особенно остро ощущаю потребность в этом. Отчего-то тревожно и неспокойно. Звучит как полный бред, но я словно чувствую: сейчас самое подходящее время.

Под воздействием всплеска адреналина невесть откуда храбрость берётся. Смущение отходит на второй план и что-то такое необъяснимое, волнующее мною овладевает. Маленькая женщина внутри просыпается, распуская крылья.

Целую своего Кучерявого со всей страстью, на которую способна.

Сидя сверху, снимаю с него футболку. Обнимая голыми ногами его торс, прикасаюсь ладонями к широким плечам.

Пробегаюсь пальчиками по груди и напряжённым мышцам пресса.

Поцеловать бы его живот, но пока для меня это чересчур.

Вынуждаю парня лечь.

Прижимаюсь губами к шее.

Качнувшись волной, отражаю телом его возбуждение и по спине россыпью бегут мурашки от соприкосновения в самых интимных местах.

Да, мы, вроде как, всё ещё одеты, но столь тесный контакт будоражит и сводит с ума обоих.

Сколько можно? Он хочет меня. Я – его.

Провокационно повторяю предыдущее развратное движение и наблюдаю за реакцией.

Прикрывает веки.

Дёргается кадык.

Из его рта вырывается мучительный стон.

– Тата, – выдыхает хрипло.

Давай, включай соблазнительницу, ну!

Медленно расстёгиваю рубашку. Снимаю её, встречая его горящий взгляд.

Удивительное дело, но в белье он видел меня не так уж много раз, если подумать.

Спускаю лямку от бюстгальтера с плеча. Чувствую, как заливаются румянцем щёки.

– Воу. Притормози, я ведь не железный, – не моргая, следит за мной.

Отрицательно качнув головой, сглатываю.

– Давай сделаем это, – прошу я шёпотом. – Ещё один подарок, м?

Судя по выражению лица, он в шоке и сомневается в моём решении.

– Ты…

– Сейчас, Марсель, – наклонившись к нему, перебиваю.

И как бы стойко он не держался всё это время, есть предел мужского терпения.

Срывается под моим напором.

Ладони забираются под юбку. Стискивают ягодицы.

– Тата…

Переворачиваемся.

Теперь он сверху, а я снизу. Придавлена тяжестью его сильного тела. Обезоружена ласками и поцелуями. Такими несдержанными и пылкими, что голова кругом.

– Марсель… – прижимаю к себе, обвивая руками крепкую шею.

– Я так люблю тебя, Джугели…

Петарды под рёбрами от этих его слов взрываются.

Любит. Любит!

– Сделай своей. Сделай, – посылаю свои самые сокровенные желания ему в губы.

Состояние сродни безумству. Не соображаю, что говорю. Не понимаю, что правильно, а что нет, но в одном уверена: я давно готова к этому шагу.

Сейчас в моменте есть только мы. Мы и жгучее, томительное, сокрушительное желание обладать друг другом.

– Чёрт… – обнимая меня, выдыхает зло.

Замерев, жду продолжения, но ничего не происходит.

Прорычав в подушку матерное слово, начинающееся на букву Б, приподнимается на локтях и сползает влево, оставляя меня в полной растерянности.

– Эй… Что не так? – интересуюсь осторожно.

– Всё так. Я кретин.

Рассеянно проходится ладонью по волосам. Встаёт с постели. Подходит к тумбочке и, обжигая меня голодным взглядом, берёт пачку сигарет.

Принимая вертикальное положение, поправляю юбку, запоздало смутившись.

– Марс… – наблюдаю за тем, как направляется к двери, ведущей на балкон.

– Дай мне пару минут.

Щёлкает зажигалкой. Молча курит.

– Мы договаривались быть честными друг с другом и обсуждать всё, – напоминаю на тот случай, если он забыл.

– Да.

– Что да? – психую, взрываясь.

Обидно. Всё ведь было так хорошо! Ну почему его опять переклинило?

– Тата…

– Только не говори про дань традициям, уважение и прочее, – опускаю ноги на пол. – Из нас двоих ты на этом помешан куда больше!

– Зай…

– Просто звездец, Абрамов! Как бесишь! – кулаки сжимаю.

– У меня нет защиты, – обескураженно выпаливает, выпуская дым наверх.

– Что?

– Другие методы не сработают. Я себя рядом с тобой вообще не контролирую.

До меня не сразу доходит, о чём речь, а когда доходит, кровь к щекам приливает ещё сильнее.

– Скажешь ещё потом, что нарочно тебе малого заделал.

Тушит окурок о пепельницу. Возвращается ко мне и приседает на корточки.

– Прости олуха, – упирается лбом в коленку. Целует её горячими губами и мне вдруг так за себя стыдно становится.

Парень ведь реально настроился на первую брачную ночь, иначе по-любому на всякий пожарный припрятал бы дома то, что в юности всегда и всюду таскал с собой.

– Забавно. Раньше такой проблемы у тебя не возникало, – усмехнувшись, зарываюсь пальцами в мягкие кучеряшки.

– В смысле?

– Я про защиту.

– Что за намёки? – поднимает голову и хмуро на меня взирает.

– Ты носил их даже в школу, Абрамов. Сама лично видела. В рюкзаке. В кармане куртки.

– Ты не сравнивай, да? И вообще, мы договаривались, что обнуляем всё.

– Ладно-ладно, просто шучу, – примирительно успокаиваю, почувствовав, что начинает заводиться.

– Даже не представляешь, какой это облом. Фаталити на хрен, – произносит убийственной интонацией.

– Ничего страшного, у нас есть шахматы, – ободряюще улыбаюсь. – Сыграем партию?

Глава 42

– Какие, к дьяволу, шахматы? Я сейчас вернусь. Жди меня.

Направляется в прихожую, и уже через минуту хлопает входная дверь.

Улыбнувшись, падаю на кровать и, раскинув руки-ноги в позе морской звезды, думаю о том, какой он у меня всё-таки хороший.

Кому скажи, не поверят, что действительно решил ждать до свадьбы. Это ведь сейчас такая редкость…

Вздрагиваю, когда рядом вибрирует его телефон, выпавший, очевидно, из кармана.

Беру его в руки. Смотрю на экран. Горький безостановочно трезвонит.

– Паш, он вышел ненадолго, – отвечаю, принимая вызов.

– Ты передай ему, пожалуйста, что надо срочно подъехать в зал. В пять саундчек, а у нас тут серьёзная проблема со звуком нарисовалась.

– Поняла, передам.

– Спасибо.

Он отключается, а я встаю и иду на кухню, чтобы попить воды.

Надо же, я и забыла, что сегодня вечером у Кучерявого концерт. Концерт, которого так ждёт группа! И вместе с ней семь тысяч человек, купивших билеты.

– Сонь, как у вас дела? – интересуюсь, набрав его сестру.

– В поряде.

– Квартира Игоря Владимировича цела? Рокки ещё не успел разнести её?

Пояснение: Абрамовы взяли собаку с собой. Уж очень Соня об этом просила.

– Нет. Пытался сожрать кожаный портфель, но мы спасли его. Ну почти спасли, – хихикает.

– Вот паршивец!

– Да не. Играть хотел просто. Мы с мамой купили ему светящийся мяч. Я бросаю, он носит. Так что не переживай. Он нормально себя ведёт.

– Ну хорошо. Вы когда на концерт пойдёте, оставьте его в коридоре, плотно прикрыв двери во все комнаты. Иначе испорченным портфелем дело не кончится.

Она смеётся.

– Ладно.

– До встречи, Сонь.

– Угу.

Сбрасываю вызов.

Сперва хочу отложить телефон Кучерявого в сторону, но чисто женское любопытство берёт надо мной верх. И нет, обычно я вообще не занимаюсь подобными вещами, но…

Открываю галерею. Листаю, листаю, а там кроме моих и наших общих снимков почти ничего. Разве что фото Рокки, ребят и семьи попадаются.

Захожу в чаты мессенджера.

Там множество непрочитанных сообщений. Очевидно, что большое количество людей хочет поздравить Марселя с днём рождения. Ничего такого.

Из всех сообщений меня интересуют только два. От бывшего концертного директора и от нынешнего. Причём в первом случае вот вообще придраться не к чему, чего не скажешь о втором.

Сперва в шоке перечитываю текст.

Трижды.

Растерянно моргая, открываю прикреплённый файл.

А уже через несколько секунд меня такой лютой злостью накрывает!

Наверное, не позвони мне Филатова в этот момент, я бы приготовилась ту ещё взбучку Абрамову устроить.

– Да, Поль.

– Тат, я могу зайти?

По голосу слышу, что плачет.

– Конечно. Ты где-то рядом?

– Возле вашего дома.

– Заходи, конечно.

– Это точно удобно?

– Точно.

После прочитанного Кучерявому светит только скандал.

Делаю скрин. Отправляю его себе. Удаляю чат и, отложив его чёртов телефон в сторону, иду встречать подругу.

– Ты в порядке? – спрашиваю, едва та появляется на пороге.

– Нет.

Так и есть, ревёт.

И успокоить сразу с ходу не выходит.

– Идём на кухню, расскажешь, что случилось, – веду за собой, сажаю за стол, наливаю воды. – Что такое, Филь?

– Я к Денису ходила, – выпаливает, шмыгая носом. – Решилась наконец.

– Держи, – протягиваю ей салфетки. – Как прошла ваша встреча?

– Плохо прошла.

– Почему?

– Поругались из-за квартиры.

Ещё одно пояснение.

После того, как Свободный оказался за решёткой, мы узнали о том, что приобретённая им в спешке квартира принадлежит по документам Полине.

Он купил её для неё, но, естественно, Филатова такой подарок принять не смогла. Собственно, по этой причине отдала ключи Марселю.

– Он вообще не был рад меня видеть.

– Как так?

Я думала, если честно, что реакция будет обратной.

– Фактически прогнал меня. Тактично и вежливо, но прогнал!

– Прогнал?

– Да. Сказал: «Не приходи сюда больше». Представляешь? – плачет.

– Ну тихо.

Опускаюсь на соседний стул. Обнимаю её дрожащую фигуру. Слышу, как хлопает входная дверь.

Вернулся мой «хороший» и «правильный».

И как же повезло ему, что здесь сейчас Филатова! Это его вот прям спасло, можно сказать.

От тяжёлой керамической сковороды.

– А чё происходит? – замирает на пороге кухни, глядя на рыдающую Полинку.

Отмахнувшись, киваю на телефон.

– Горький тебя искал, – опускаю взгляд на плитку. Потому что видеть его не хочу.

– Что-то срочное?

– Да, – бесцветным голосом подтверждаю.

– Ясно.

Якобы расстраивается.

Как же!

Стиснув зубы, наблюдаю за тем, как забирает смартфон и выходит.

Испытываю облегчение, когда спустя минуту ставит в известность о том, что ему надо ехать на площадку.

Кивнув и бросив «езжай», даже не двигаюсь с места.

Больно. Очень.

Но, наверное, хорошо, что я узнала обо всём сейчас, а не после свадьбы.

Дура…

– Вы тоже поссорились? – спрашивает подруга, когда снова остаёмся в квартире вдвоём.

– Ещё нет, – разжимаю объятия. – Но вернётся с концерта и это непременно произойдёт. А может и нет. Наверное, куда красивее и достойнее просто собрать вещи и оставить кольцо.

Поля таращится на меня, как на умалишённую.

– В смысле?

– В прямом. Кофе будешь? Сварю.

Встаю. Подхожу к плите.

– Джугели, это предсвадебный мандраж так на тебя действует, что ли?

Молчу.

– Собираешься отказаться от кольца? Спятила совсем? Кучерявый этого не переживёт.

– Переживёт. Передарит.

– Кому?

– Вот ей, – кладу перед ней свой телефон. Там скрины и файл с «поздравлением».

*********

– Сюда.

Виновница моего плохого настроения, покачивая бёдрами, ведёт нас в випку.

Да. На концерт, как вы поняли, я всё-таки пришла. Уж очень захотелось посмотреть воочию на эту девушку.

– Располагайтесь. Самые лучшие места. Красивое платье, кстати, – невзначай делает мне комплимент. Ещё и хватает наглости улыбаться.

Стерва.

– Спасибо, я знаю, – цежу сквозь зубы.

Про твой проститутский наряд мне сказать нечего.

Признаю, фигура у неё хорошая, но зачем же вот так откровенно выставлять все свои достоинства напоказ? Вебер себе такого не позволяла, при этом оставаясь всегда стильной и по-деловому привлекательной.

– Что-то не так? – невинно хлопает ресницами и внимательно исследует моё лицо. Как будто что-то прочитать по его выражению пытается.

Хмыкнув, отворачиваюсь к сцене.

Вы когда-нибудь представляли, как таскаете кого-то за волосы? Я да.

Один Бог знает, как удаётся себя сдержать.

– Ну ладно, отдыхайте, девчонки, – прошелестев, удаляется.

Полина становится рядом.

Поднимаю взгляд.

Смотрим друг на друга.

– Шлэндра, – нетипично для себя припечатывает ёмко, едва вышеупомянутая Аля исчезает из поля зрения.

– Говорю тебе, у них было, – выдыхаю расстроенно.

– Да ни фига! Я не верю, – настаивает упрямо. – Марсель помешан исключительно на тебе. Как смотрит, м-м-м-м… – мечтательно закатывает глаза.

– Угу, а пар спускает с ней.

– Блин, Джугели, ты свечку, что ль, держала?

– Я, по-твоему, дура, Филь? Она же чётко и ясно написала: «Можем в любое время повторить наше горячее июньское after-party».

– Мало ли, что и кто пишет?

– Он с ней спал! Пока я в теннис свой играла!

– О-о-о-о… Чушь несусветная, – фыркает. – Ну сама посуди, на фига ему тогда делать тебе предложение? Вертолёты, яхта, столько заморочек!

– Одно другому не мешает.

– Ну знаешь, это максимально нелогично.

– Может, однажды соблазнился и решил искупить вину…

– Не думаю.

– А ты подумай лучше о том, что мы полгода в пионеров играем.

– И чего? Он, между прочим, демонстрировал тебе свои серьёзные намерения.

– А ей что демонстрировал? То, что пониже пояса?

Она цокает языком.

– Я такое простить не смогу. Нет. Никогда. Одно дело, когда мы дружили, но сейчас…

– Господи, Тата! Остынь! Ты с вероятностью в девяносто девять и девять процентов обвиняешь парня в том, чего он не совершал.

– То есть один процент ты всё же оставляешь, – прищуриваюсь.

Подруга закатывает глаза.

– Н-да… С тобой невозможно разговаривать. Не думала, что ты настолько ревнивая!

– Я не ревнивая, – яро отрицаю сей факт. – Просто не хочу, чтобы меня водили за нос.

– Так, давай по факту. Отвечай на мои вопросы.

– Ну.

– Переписку их листала? Ту, которая до этого сообщения.

– Да.

– Там было что-то похожее?

– Нет. Всё по работе вроде.

– Смайлики?

– От неё да, – утвердительно киваю.

– От него?

– Односложные ответы.

– Ну вот видишь!

– Что?

– Эля эта, возможно, тупо в него влюблена. Парень-то видный.

– Полина, она поздравляет его с днём рождения голой фоткой и пишет про «повторить»! А ты мне про какие-то сообщения! – теряю терпение. Трясёт аж всю на эмоциях.

– Д – доверие, Джугели. Не слышали, да? Ты на каждую его поклонницу так реагировать будешь? Тогда у меня плохие новости. Ничего у вас не выйдет.

– Она его концертный директор!

– Одно другому не мешает, – ехидно ввинчивает мою же фразу.

– Гр-р.

Смеётся.

– Успокойся, а.

Такова, видимо, наша участь – по очереди успокаиваться.

– Подыши-ка, как там тебя врач твой учил.

– Иди ты, – злюсь пуще прежнего.

– Нет, это ты иди, пожалуй, – отражает невозмутимо. – Возьми своего Кучерявого и на очную ставку к ней отведи. Пусть объясняются на пару. Поймёшь, кто из них врёт, когда столкнёшь лоб в лоб.

– Прямо сейчас идти? – замерев, уточняю.

– Пригорает же. Вон аж дымишься вся! – изображает клубы дыма над головой.

Бросаю растерянный взгляд вниз.

Зал активно наполняется людьми. Уже скоро начнётся концерт. И с одной стороны, время ещё есть, а с другой, ребята наверняка готовятся и настраиваются.

К чему сейчас скандал и выяснение отношений?

Достаю вибрирующий телефон.

Марсель :  Так и не пожелаешь мне удачи?(

Предыдущие сообщения и звонок от Него я проигнорировала.

Сижу.

Пять. Десять минут. Пятнадцать.

Встаю.

– Вот и правильно, – доносится в спину от подруги.

Встречаюсь у входа в вип-зону с Абрамовыми и Беркутовыми. Эля уже во всю старательно улыбается новым гостям.

– Ты куда? – окликает меня Соня.

– Скоро вернусь.

Спускаюсь вниз и набираю Марселя.

– Как пройти за сцену?

Он объясняет мне, куда двигаться, и сам идёт навстречу.

– Девушка, вы куда?

На середине пути меня, ожидаемо, останавливает охранник.

– Я к Абрамову.

– Не положено.

– Я вообще-то его будущая жена! – выпаливаю раздражённо.

– Ага, – зевая, задерживает взгляд на моих ногах, – вас таких по десять на один квадратный метр. Возвращайся в зал, жена.

– Я на ты с вами не переходила.

– Так давай перейдём? – поигрывает бровями. – Восемнадцать есть?

– Вы мне в отцы годитесь.

Прямо-таки негодую.

– И чё? – ухмыляется, пожёвывая жвачку.

– Пропусти её. Она ко мне, – слышим голос Кучерявого, стоящего в конце длинного коридора, и громила, обернувшись, нехотя сдвигается вправо.

Обхожу его, одарив своим фирменным взглядом.

Пока иду, спиной ощущаю, как смотрит вслед.

– Думал, не придёшь уже, – Марсель обнимает меня за талию, целует в висок и ведёт дальше мимо гримерок к сцене. – На сообщения и звонки не отвечаешь. В чём дело?

– Починили звук? – пытаюсь как-то поддержать диалог, а у самой в груди всё горит.

– Починили.

– Волнуешься перед выступлением?

Знаю, что для него этот концерт много значит.

– Меня волнует другое.

– Что?

– Ты обиделась, да?

– На что конкретно?

– На мою тупость. Джугели, – зажимает в тесном пространстве где-то за кулисой. – Я реабилитируюсь, идёт? Сначала тут, потом дома. У нас целая ночь впереди, – обещает, задевая губами ухо.

– А как же традиционное after-party?

Ненавистное слово само по себе из меня вырывается.

– К чёрту её. К чёрту всех, – целует ключицы. – Концерт пройдёт и сразу вернёмся домой.

– Не хочешь отпраздновать возвращение со всеми?

– Единственное, чего я хочу, это ты, – своим лбом к моему прикасается. – Лажал на саундчеке жёстко. То вступить не могу, то слова забываю.

– Почему?

Глаза в глаза. Трудно дышать.

– Все мои мысли о тебе.

– Только обо мне? – уточняю зачем-то.

– Всегда. С тех самых пор, как впервые увидел.

– Марс, пора на сцену, – зовёт его Паша.

– Иду, – бросает через плечо. – Поцелуй.

– Тебе нужно к ребятам.

– Мне нужны твои губы.

Сам в них впечатывается долгим, жарким, нетерпеливым поцелуем. И где-то тут мои сомнения рассыпаются в пыль.

Нельзя вот так целовать одну, а ложиться в постель к другой. Нельзя же ведь, да? Нельзя?

Пусть наивно и глупо. Пусть…

– Пиздец, как теперь идти к ним? – хрипло смеётся, прижимаясь ко мне эрекцией. – Пятый член группы нарисовался. Здрасьте.

– Марсель… – тоже непроизвольно смеюсь.

– Всегда рядом с тобой стоит.

– Это всего лишь физиология.

– Мы же пообещаем нашему другу, что возьмём его в солисты чуть позже. М?

– Иди уже, дурачок.

Высвободившись из его объятий, отхожу на несколько шагов вправо и поправляю платье.

– Ты у меня самая красивая, знаешь? – обжигает моё тело хищным взглядом.

– Не всё сказал ещё?

– Не всё. Я там продолжу с твоего позволения? – показывает в сторону зала.

– Вот так при всех? – выгибаю бровь.

– Я тебе одной всегда пою, – небрежным жестом взъерошивает свои кудряшки.

– «Всегда» прозвучало уже трижды за вечер. Осторожнее, Абрамов.

– У меня с тобой только «всегда» и ассоциируется.

Глупо улыбаюсь.

Он улыбается в ответ.

Молчим.

За сценой какая-то суета творится, но мы зациклены лишь друг на друге.

Его глаза в полумраке так блестят!

Д – доверие, Джугели. Повторяю я себе Полинкины слова.

– Марс! – недовольно рявкает Ромасенко.

– Удачи, – шепчу одними губами и парень, подмигнув мне, уходит.

Сколько людей его окружают тут же!

Один даёт ему микрофон.

Второй надевает на него наушник.

Третий быстро даёт какие-то указания и поправляет на нём куртку.

Полностью гаснет свет.

Зрители громко кричат в предвкушении.

Стреляют пушки.

Огонь. Всё в дыму.

На спецэффекты Горин никогда не скупился.

Вспыхивает экран. На нём загорается таймер, отсчитывающий секунды.

Десять. Девять. Восемь.

Люди считают хором.

Семь. Шесть.

Подбираюсь ближе.

Пять. Четыре.

Мандражирую так, словно это мой собственный концерт.

Три.

Два.

Один.

На экране появляется фирменная заставка группы. Буквы «Город пепла» полыхают алым на чёрном фоне. Сгорают под характерный треск костра. Остаётся лишь пепел. Пепел, натурально летящий в зал и на сцену…

Это просто вау!

С обеих сторон выходят гитаристы.

Дым постепенно рассеивается.

Ромасенко, уже занявший место за барабанами, начинает отбивать ритм.

– С Богом, – шепчу, скрестив пальцы, и с замиранием сердца наблюдаю за тем, как мой Кучерявый под оглушительный рёв многотысячной толпы тоже появляется там, где его так сильно ждут…