Текст книги "Прости за любовь (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)
Глава 19
В воскресенье мы с пацанами возвращаемся в Москву для того, чтобы выступить в клубе Base.
Если коротко, всё проходит хорошо, не считая того, что в самый разгар концерта вырубается электричество.
– Это всё твоя бешеная энергетика, Кучерявый.
– Здорово, крёстный!
– Привет-привет, рок-звезда.
Обмениваемся рукопожатием. Обнимаемся. Он хлопает меня по плечу.
– Тебе зашло наше выступление?
– А то!
– Ты не слышал, как он орал? – фыркает Тёмыч, глядя на отца. – Твой главный фанат, по ходу. Я думал, гланды порвёт. Перепел девчонок, стоящих в первом ряду.
Смеюсь, пожимая руку Артёму.
– Чё такого? Дайте отцу почувствовать себя снова молодым.
– Я заснял тебя на видео. Покажу матери, вот она угорит с этого.
– Чертовски приятно, что вы пришли.
– Милу как найти?
Тёмыч опять с цветами.
– Она в гримёрке. Чиж, – окликаю товарища. – Можешь пацана проводить до сеструхи?
– Да без проблем.
– Чеши дари свой букет, поклонник, – Беркут-старший взъерошивает сыну волосы на башке.
– Ну какого хрена! Ты прическу мне портишь, бать, – недовольно возмущается тот.
– Иди уже. Матери напиши, если задержаться планируешь.
– Напишу. Увидимся, Марс.
– Давай.
Провожаем взглядом его спину.
– Уже небось разорил тебя с этими цветами.
– Своё честно заработанное бабло тратит, так что пусть. Всё лучше и полезнее, чем спускать его на наркоту или бухло.
Усмехаюсь.
– Идём, Малой. Водитель ждёт нас на паркинге.
– Идём. Только не через главный выход. Там толпа.
– Веди, куда надо.
**********
Сорок минут спустя мы с крёстным располагаемся в закрытой вип-кабинке одного хорошего заведения.
Официант первым делом приносит виски и лёд. Уже наученный.
– Слушай, с тобой стало невозможно ходить по улицам. Все тебя узнают.
– По началу было прикольно. Сейчас повышенное внимание стало напрягать, если честно.
– Куда деваться? Ваша группа мегапопулярна. Я вон вчера в офисе слышу у новой секретарши песня ваша на компе играет, говорю ей: «Вы знаете, Олеся, кто эту песню исполняет? Мой крестник!» – произносит с гордостью.
– А она что?
– Не поверила. Мол, не разводите меня, Роман Александрович. Пришлось фотографии совместные с тобой показывать. Теперь отделаться от неё не могу. Просит познакомить со звездой лично.
Скривившись, достаю кусок льда и бросаю его в рокс.
– Наверное, придётся её уволить, если не успокоится.
– Тёмычу нравится в офисе?
Пацан весь июль-август пашет во благо семейного бизнеса.
– Нравится не нравится, придётся смириться. Мы с ним серьезно поговорили на эту тему. Выбора у него нет. Это тот случай, когда будущее пацана предопределено. Он будущий гендиректор «Беркутстроя»
– Тогда выпьем за него?
– Выпьем.
Звон стекла.
Горячая жидкость приятно обжигает горло.
– Как дома дела?
– Всё хорошо, спокойно. Ты о себе расскажи лучше. Выглядишь изрядно измотанным. Устал колесить по стране?
– Есть такое.
– Надо отдохнуть. Сгонять куда-нибудь к океану, расслабиться.
– Пока не могу. Вот разве что на пару дней удастся вырваться домой. Сюрпризом лечу.
– Твои обрадуются. Ты ведь достаточно редко навещаешь их, Марс. Так не годится. Тур туром, но семья – это святое, понимаешь?
– Понимаю.
– Вот и молоток!
– Ваш заказ, – официант расставляет тарелки и уходит.
– Ты сказал, есть разговор?
– Да, – разливаю нам ещё по одной.
– Валяй. Что стряслось?
– Можем кое о чём поговорить откровенно?
– Разумеется.
– Только пообещай, что это останется между нами.
– Зуб даю.
– Отлично, – опрокидываю в себя очередной стакан с виски и поджигаю сигарету.
– Не томи, Малой. Случилось что-то?
– Случилось, – киваю.
– Так…
– Девчонка объявилась. Та самая, – уточняю сразу во избежание вопросов. – Позвонила во время прямого эфира ток-шоу.
– Да ты чё! – Беркут-старший таращится на меня во все глаза. – Что сказала?
– Спросила, испытываю ли я ненависть по отношению к той, кому посвящены мои песни.
– Дела…
Он выпивает содержимое своего рокса, а я продолжаю.
– О встрече попросила, – выдыхаю дым.
– И ты…
– Я не хотел её видеть. Сперва отказал, но в итоге пошёл. Было любопытно послушать, что скажет.
– И как оно прошло? – тоже достаёт из пачки сигарету.
– Да как-то… Странно.
– Почему странно? – щёлкает зажигалкой.
– Потому что она так толком и не объяснилась.
– Ты про её отъезд?
– Я про её молчание. Хотел узнать, почему за столько лет ни разу не позвонила и не написала.
Крёстный потирает бровь.
– Прощения просила. Вот скажи, ты тётю Алёну сразу простил? У вас же похожая история была. Она тоже уезжала. Сколько лет вы не виделись?
– Семь, – произносит он тихо в ответ. – Эта дурочка оставила меня потому, что не желала стать обузой и помехой. Я ведь жениться на ней собирался, сразу после школы. Предки были против. Мол, надо отучиться, встать на ноги, Рома.
– Семь лет… – качаю головой. – Охренеть! И как потом сложилось?
– Нас судьба случайно столкнула.
– Как ты вёл себя при первой встрече? В смысле, я вот, например, вообще не понимал, как с Ней общаться. Точнее, я пытался выстроить определённую манеру поведения, но не мог контролировать свои эмоции. Злость, раздражение, обиду. Накрыло…
– Прекрасно понимаю, о чём ты. Я испытывал аналогичные чувства.
– Ты долго злился на неё за предательство?
– Долго, Марс. Мне было дико жаль, что мы потеряли столько времени из-за глупого, необдуманного поступка.
– У Алёны хотя бы был мотив, а Джугели тупо на меня забила. Слила к чертям. Свалила в эту свою Испанию, пока я при смерти лежал, и целых четыре года не вспоминала.
– А что она тебе сказала на этот счёт?
– Да ты уже третий, кто задаёт этот вопрос. Ответа у меня нет. Её причина звучала неубедительно. Якобы она винила себя в ДТП и в том, что принесла беду моей семье. Не хотела больше тревожить. Тупость же, да?
Крёстный молчит.
– Если бы ей было не плевать, она нашла бы способ со мной связаться. Так ведь? Вот сейчас на кой икс нарисовалась? Она мне ТОГДА была нужна рядом. Не сдались мне теперь на хрен её благодарности и извинения! Давай выпьем.
Заливаю глотку. Крёстный делать тоже самое не торопится. Покручивает рокс пальцами. О чём-то думает. А из меня всё прёт…
– Сука… Только я решил строить отношения с Илоной – появляется Она! – гневаясь, добавляю себе ещё пойла. – Плачет. Обниматься лезет. Как змея вокруг шеи обвивается. Смотрит так, что внутренности скручивает. Задела опять за живое и улетела восвояси. На хера это делать? Мало мне было тех четырёх лет, в течение которых я почти каждый божий день вспоминал её? Я блядь не железный!
Как-то странно на меня косится.
– Что?
– Любишь её до сих пор?
– Нет, не люблю. Бесит. Ненавижу.
– А если не врать самому себе?
С грохотом отставляю пустой стакан в сторону..
– Послушай… Я хочу, чтобы МЕНЯ любили, ясно?
– А что человек получит взамен? Песни о Джугели? – подстёбывает тонко.
– Никаких больше песен о Ней! – уверенно заявляю. – Пусть валит в эту свою Барселону, к ёбарю-тренеру. Скатертью дорога!
– Ты весь кипишь, Кучерявый. По-прежнему неравнодушен к этой девушке. Больно тебе…
– Я переживу как-нибудь!
– Вам надо поговорить спокойно.
– Мне не о чем больше с ней говорить. Она ледяная, жестокая, эгоистичная, самовлюблённая стерва. Была такой, такой и осталась. Её слёзы фальшивые и пустые. Они ни черта не стоят!
– Марсель…
– Что Марсель? Любая нормальная девчонка на её месте пришла бы ко мне в больницу. Позвонила, написала бы на худой конец. А эта? Что сделала эта? Тупо болт положила. Я тоже самое организую. Женюсь на хрен! Забуду её как страшный сон.
– Жениться кому-то назло – так себе затея. Тебя это не вылечит. По итогу будет два несчастных человека. Ты и тот, кто с тобой рядом.
– Мы справимся. Ребёнка родим. Там уже не до Джугели будет, – ещё себе наливаю.
– По-моему, тебе хватит. Глушишь виски как колу, Малой. Я по себе знаю, дерьмовые будут последствия. Подсядешь.
– Мне надо отрезать её от себя навсегда, понимаешь? Так, чтоб намертво. Чтоб ни мысли о Ней даже! Женитьба на другой, семья, ребёнок. Думаю, это мне поможет. Как считаешь?
– У тебя бардак в голове. Не торопись с подобными решениями. Ошибок наделаешь.
– Плевать! Вычеркну её блядь навсегда! И пошла она со своими извинениями и благодарностями. Да. Я так и сделаю! Завтра же куплю кольцо Илоне! Пусть катится к дьяволу эта грёбаная Снежная Королева! Переживала она! Вот ведь лживая дрянь! Хватает наглости вешать мне лапшу на уши! За столько лет не найти возможности со мной встретиться! Ненавижу её! Пошла она! – ору громко и сбиваю в порыве ярости тарелки на пол.
– Марс…
Крёстный вздыхает и закрывает лицо руками.
Трёт лоб, переносицу. Проводит ладонью по волосам.
Выпивает содержимое своего рокса. Вытирает губы.
Проходит не меньше минуты прежде, чем он снова поднимает на меня взгляд.
– Чё ты так на меня смотришь? Я не прав?
– Мне надо кое-что тебе сказать.
Не нравится мне эта пауза. Она, словно предвестник чего-то нехорошего.
– И что же?
И тут он неожиданно выдаёт:
– В общем, думаю, ты должен знать. Девчонка была в больнице…
Глава 20
Илона
В доме Абрамовых, как всегда, гости, шум и приятная суета. Бабушка Марса рассказывает по видеосвязи деду Игорю инструкцию по приручению новомодной стиральной машины. Мелкие разбирают подарки и по очереди виснут на шее любимого брата. Милана, как обычно, на повышенных тонах спорит с Пашей, а Ян Игоревич стоит чуть поодаль у окна и, наблюдая эту картину, ведёт по телефону диалог с представителем заказчика.
– Как вы долетели до Сочи?
– Нормально.
– Не трясло?
– Немного.
Мы с Дарьей Александровной накрываем на стол и попутно разговариваем.
– А эти двое как себя вели? – мама Марселя кивает в сторону старшей дочери и Горького.
– Чуть не поубивали друг друга. Их нельзя размещать в самолёте рядом.
– Однозначно, – она смеётся. – Там возможен только такой вариант: одного в хвост, другого в переднюю часть. Иначе апокалипсиса не избежать.
– Точно, – усмехаюсь, глядя на ребят.
Эта парочка – просто ураган. Уверена, нездоровая многолетняя «вражда» совсем скоро трансформируется в бурный роман. Уж слишком коротит там.
– Мы видели клип, – тётя Даша улыбается. – Я искренне рада, что ваша дружба с Марселем наконец переросла в нечто иное.
– Это просто видео…
– Ну не лукавь, – женщина хитро прищуривается. – Я знаю про свидания. Оба раза сын советовался со мной.
Удивлённо выгибаю бровь. Неожиданно.
– Некоторое время назад мы с ним общались по телефону. Хочу сказать, что в отношении тебя он настроен крайне серьёзно.
– Что говорил? – спрашиваю осторожно.
– Что ты – та девочка, с которой нужно строить будущее, Илон.
В груди что-то сжимается. Безусловно, мне приятно это слышать, но розовых очков я не ношу.
– Он ведь ухаживает за тобой сейчас?
– Всё сложно, – отвечаю уклончиво.
– Главное, что Марсель посмотрел на тебя по-другому, – подмигивает. – Ты, кстати, ещё похудела, дорогая, – задерживает внимательный взгляд на моей фигуре.
– Такая же вроде.
– Нет-нет, – отрицательно качает головой. – Совсем ничего не ешь на этой свой работе? Признавайся! – смотрит строго.
– Ем конечно. Запечённые овощи выложить сюда? – перевожу тему.
– Да. Мила будет здесь до первого, пока учёба в Гнесинке не начнётся. А вы на сколько приехали?
– На пару дней.
– Так мало времени проведёте дома? – разумеется, расстраивается.
– К сожалению, пока так. У ребят сейчас очень плотный график концертов и мероприятий.
– Илон, – становится ещё ближе по правую руку от меня. Украшая салаты зеленью, произносит: – Я должна спросить у тебя, Марсель выглядит уставшим и… – понижает голос до шёпота, хотя вероятность того, что нас услышат, минимальная. – Скажи мне, он что-то употребляет?
Чёрт. Вот что я должна говорить ей? Ваш сын спивается?
Вон в аэропорту сколько в себя влил. До скандала дошло, ибо остановить его было невозможно. Будучи в отвратительном расположении духа, Кучерявый не слушал ни меня, ни друга, ни сестру.
– Наркотики? – спрашивает тётя Даша испуганно.
– Нет, что вы!
Пока до этого не дошло. Надеюсь.
– Пьёт, да? – обречённо вздыхает она.
Киваю.
Мать есть мать. Естественно, она видит и чувствует, что происходит с сыном.
– Мам…
– Да.
– Идём, Илон, садимся.
Проходим к столу.
– Это тебе, – Марсель отдаёт ей подарок.
– Ой, зачем, зай, – она снимает фартук.
– Под заказ сделали. Посмотри, нравится?
Дарья Александровна открывает бархатную коробочку.
– Как здорово! – достаёт цепочку и подвеску. – Волейболистка с мячом! – улыбается, показывая мужу ювелирное изделие. – Это бриллианты?
– Обижаешь, ма. Конечно.
– А у меня самбистки на браслете и серёжках, зацените! – хвастается София. – У папы перстень! У бабушки брошь.
– Очень красиво. Спасибо за подарки, дорогой, но не стоило тратить столько денег.
– Куда мне ещё их тратить?
– Копить, бро, – наставляет Софа деловым тоном. – Или инвестировать куда-нибудь.
– Ты хотел купить машину, – напоминает Ян Игоревич.
– Мотоцикл покупать буду, – заявляет вдруг парень родителям.
– Марсель… – тётя Даша аж бледнеет от этой новости.
– Не дури, – хмурится отец, тоже изменившийся в лице.
– Сам решу. Это моё дело.
– Не надо мотоцикл, – Софа, по-прежнему стоящая возле брата, крепко обнимает его сзади.
– Давайте есть, – он берёт вилку и нож в руки.
– Петь, иди к нам, сынок.
– А а. Не хатсю.
– Пётр, делай, что мать говорит, – строго обращается к нему Абрамов-старший.
Мальчик нехотя оставляет машинку и пульт радиоуправления. Садится за стол.
– Курицу, ба и саатик.
– Самообслуживание, Петька. Сам бери, что надо, взрослый уже, – Мила треплет его по отросшим кудряшкам.
– Пашка, есть новые тату? – спрашивает Горького София.
– Есть.
– О, где?
– На спине, Сонь.
– Круто! Покажешь?
– Ну ты в своём уме? Мы едим вообще-то! – недовольно цокает языком Милана.
– А зачем ты подстригся?
– Переклинило его, – цедит сестра.
– Так тоже клёво. Брутально.
Старшая недоумённо косится на младшую.
– Не пойму, а с каких это пор ты красишь ресницы и ногти, Гном?
– Не называй меня так, – сердится мелкая.
– Рановато как бы, не кажется?
– Отстань.
– Да я просто в шоке! Ты стала похожа на девочку, это странно.
София показывает ей средний палец.
– Засунь его себе в…
– Прекратите, – вмешивается отец.
– А почему вы с Чижом не пошли на шоу?
– Записывались на студии.
– Понятно.
– Мы всей семьёй смотрели передачу. Ну и дура ведущая. Весь выпуск буфера свои перед Марселем выкатывала, – кривится девчонка. – Рот растянут был весь выпуск. Стреляла глазами без конца.
– Когда девушка хочет понравиться парню, она из кожи вон лезет, – язвительно комментирует сказанное ею Милана.
– Братиш, ты красавчик! Отлично отвечал на вопросы. Автограф мне оставишь на открытке? Устрою новый аукцион в школе.
– Не вздумай. Натворила уже дел в лагере. Хочешь, чтобы предков снова вызвали в школу? – злится Мила.
– А я по-тихому всё проверну. Никто не узнает.
– София, ещё один выкрутас, связанный с продажей чего-либо…
– Па, я не за деньги, обещаю, – отмахивается она. – Испытания им организую. Ну или умный обмен на что-либо. Вон Кравцова весь прошлый год за меня географию делала.
– Прекрасно…
– Ну а что? Терпеть не могу контурные карты. Идиотизм. Найти и раскрасить какую-нибудь речку в Африке. Пф-ф. Оно мне надо?
– Марсель, ты почему не ешь ничего толком? – беспокоится Дарья Александровна, глядя на него, молчаливого и мрачного.
– Я поел, мам. Давай выйдем, поговорить надо, – обращается к отцу, сменив тон.
Как-то сегодня очень бросается в глаза его недружелюбие по отношение к нему. Прямо-таки сверлит его взглядом весь вечер. Что-то между ними произошло? Когда уже успели повздорить?
– Ну идём.
Ян Игоревич тоже явно чувствует агрессивный настрой сына.
Поднимаются оба из-за стола. Выходят друг за другом из кухни.
– Что-то случилось?
– Вроде нет.
Растерянно переглядываемся. Абрамовы смотрят на меня. Я на них.
– От Марса пахнет виски. Щас папа как вломит ему за пьянку, – предполагает София. – Пс, чё там у вас? Закрутилось всё-таки, ага? – многозначительно поигрывает бровями.
– Сонь, некорректно задавать Илоне подобные вопросы, – одёргивает сестра.
– Чё такого-то? Как целоваться в клипе на всю страну, так они пожалуйста первые! А как подробности романа раскрыть, так фигушки!
Паша смеётся.
– Давай про себя лучше. Как там Ярик? Когда уже на свидание пойдёте?
– Фу. Какое свидание, ты бредишь? – кривится младшая.
– А что? Красивый парень вырос.
– Есть и покрасивее, – стреляет глазами в сторону Горького, дербанящего курицу.
Милана давится соком и начинает кашлять.
– Постучать тебе по хребту?
– Себе постучи! Пошли-ка тоже выйдем.
– Зачем?
– Затем блин. Поднимай свои нижние девяносто! – командует Мила.
– Чего разоралась?
– Пошли!
Мне в ноги врезается машинка.
– Сынок, давай ты попозже поиграешь в гостиной, – просит Петю тётя Даша.
– Неть.
– Здесь мы кушаем, зай. Паш, что тебе ещё положить?
– Спасибо, тёть Даш, я уже под завязку.
– Пробовал мой новый салат? Гнездо глухаря.
– Бомба. Всё вкусно, как всегда.
– Ура. Так… Поменяю-ка я пока посуду, – опять по привычке суетится хозяйка.
– Я помогу вам, – тоже встаю, но не успеваем мы собрать тарелки, как в кухню залетает перепуганная и запыхавшаяся Милана.
– Ма! Там Кучерявый-младший с катушек съехал! На батю с кулаками накинулся!
Тётя Даша бледнеет и, бросив вышеупомянутые тарелки, устремляется на улицу.
В доме остаётся только бабушка с внуком. Мы с девчонками, конечно же, бежим следом за Дарьей Александровной, поспешившей к своим мужчинам.
Выходим на крыльцо.
Сначала слышим голоса. Потом уже видим участников конфликта. И да, сперва я подумала, что Мила, будучи на эмоциях, несколько перевернула и гиперболизировала ситуацию, но нет. Как оказалось, разговор между отцом и сыном действительно по какой-то причине дошёл до драки. Парень настроен крайне агрессивно. Что так разозлило его, не могу даже представить…
– Папочка!
– Ян! Марсель, немедленно прекратите! – испуганно кричит тётя Даша, наблюдая эту ужасную картину.
– Скорее, разними их, Паш! – громко верещат на пару София и Милана.
Горький незамедлительно вклинивается между Абрамовыми. Благо, телосложение, рост и степень отмороженности позволяют ему вмешаться.
– Марс, ты чего? Остынь, брат, не надо! – оттесняет взбешённого друга собой. – Хватит.
– Отвали! Отойди! Не мешай!
– Отпусти его, Паша. Пусть дальше машет кулаками, если хочет, – достаточно спокойно произносит Ян Игоревич, поправляя рукав испачканной белой рубашки.
Ну и дела… У него, чёрт возьми, кровь хлещет из носа. Получается, что Марсель… Поднял руку на родителя? Я прям не могу умом принять этот факт.
– Кто дал тебе на это право? – орёт парень, пытаясь прорваться к нему.
– Я так решил!
– Решил он! А обо мне подумал?
– Прежде всего о тебе и думал, сын, – отзывается тот невозмутимо, одёргивая ворот.
– Ты поступил подло! Как последний мудак!
– Попридержи язык, Кучерявый! Не забывайся! Этот мудак тебя вырастил и воспитал!
– Ты столько лет молчал! Ты мог хотя бы сказать мне! – не унимается Абрамов-младший.
– Боже мой! Да что у вас произошло? – справившись с первым шоком, спрашивает у Яна Игоревича жена.
– Ты знала? Тоже знала, да? – Марсель перенаправляет свою неконтролируемую злость на мать.
В глазах костром полыхает лютая обида и ярость. Он тяжело и часто дышит, то и дело стискивая челюсти, отчего желваки туда-сюда ходят по лицу, на котором напряжена каждая мышца.
Сердитый. Заведённый. Неуправляемый.
Подобное его состояние вызывало во мне дикий страх и тревогу ещё со времён школьной скамьи. Я не понимала, как справляться с этими приступами гнева тогда. Не понимаю и сейчас.
– Знала что? – тётя Даша растерянно смотрит на отпрыска.
– Отец взял с Неё слово! Тогда четыре года назад.
– Ян, о чём говорит наш сын?
– Он запретил Джугели связываться со мной! Понимаешь? Охерел совсем!
Ощущаю болезненный укол под рёбрами. Это разволновавшееся сердце. Оно, ёкнув, начинает биться чаще, активнее перекачивая кровь.
Джугели.
Из-за неё ссора оказывается.
– Она была в больнице. Была блядь! А вы даже не сказали мне об этом! Лгали! – орёт на родителей Марсель.
– Что бы это изменило?
– Мне было важно знать, что она приходила!
– Приходила, попрощаться. Ты же не дурак? Всё прекрасно понимаешь. Она не осталась бы с тобой при любом раскладе.
– Пошёл ты!
– Успокойтесь, пожалуйста, прошу. Давайте вы остынете и мы поговорим дома, – голос тёти Даши дрожит. Она очень переживает из-за случившегося.
– Нет у меня нахрен больше дома! И отца у меня тоже нет! – выплёвывает парень с ненавистью.
Такие страшные слова произносит, что у меня аж холодок по спине бежит.
Зачем же он так?
– Клянусь, ноги моей тут не будет! Слышите?!
– Не кипятись. Не надо так.
– Да отвали ты! – довольно грубо отталкивает от себя Пашу и, последний раз взглянув на родителей, как на врагов своих, уверенным шагом направляется через двор к калитке.
– Марсель, вернись немедленно, – окликает его Дарья Александровна.
Реакции ноль.
– Ты куда? Не уходи!
София порывается побежать за братом, но её успевает схватить за руку Милана.
– Не смей, поняла?! – жёстким взглядом предостерегает.
– Почему это? Я остановлю его!
– Нет. Пусть идёт.
– Не надо! Я не хочу!
– Он на папу руку поднял. Так нельзя, ясно? – цедит старшая сестра сердито.
– Папочка… – горько плачет девочка.
– Ян. Про Джугели… Это правда? Мне нужно поговорить с мужем. Пожалуйста, молодёжь, все идите в дом, – строго наказывает тётя Даша, глаза которой тоже полны слёз.
– Идём, Илон.
Растерянно смотрю на женщин этой прекрасной семьи.
Ступор.
Слов нет.
Кошмар какой-то просто. Кто бы мог подумать, что вечер закончится вот так…
