Текст книги "Прости за любовь (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)
Глава 21
В тот вечер Марсель так и не вернулся. Все мы отчаянно ждали его появления в доме, однако, увы, этого так и не случилось, что лишь усугубило сложившуюся ситуацию, ведь громко поссорились между собой в итоге и его родители, поскольку Дарья Александровна выразила своё возмущение относительно поступка Абрамова-старшего.
Они так ругались! Никогда прежде я не слышала, чтобы эти люди общались друг с другом на повышенных тонах. А тут такой скандал произошёл, что при закрытых дверях их эмоциональные реплики слышно было…
Если коротко, в Москву мы возвращаемся с Пашей вдвоём, накануне безуспешно попытавшись отыскать нашего Кучерявого в Красоморске.
Нет его и в столице. Марсель не объявляется там даже перед концертом, на котором нужно было присутствовать группе.
Проходит день, два, три, четыре, неделя. Его телефон по-прежнему выключен, а местонахождение неизвестно.
Наверное, мы так и не узнали бы, где он, если бы одна из подписчиц не выложила видео, на котором был отмечен солист группы «Город пепла».
Содержание минутного ролика, завирусившегося в сети, подсказало нам локацию Абрамова-старшего.
Вечер. Невский Проспект. Толпа людей. Микрофон. Гитара, заимствованная, судя по всему, у одного из уличных музыкантов. Нетрезвый и совершенно разбитый по ощущениям Марсель.
– И чё нам делать? Ехать за ним в Питер? – озадаченно спрашивает Чиж, когда собираемся в офисе лейбла.
– Не факт, что он до сих пор там.
– Мне кажется, там, – предполагает Ромасенко. – Бухает. Ходит по крышам и катается на теплоходе. Так уже было.
– Но раньше он вот так не пропадал, – расстроенно качаю головой.
– С ваших слов, у него в жизни полный пиздец произошёл. Сперва чёртова Джугели вдруг нарисовалась, предложив встретиться. Потом выяснилось, что на протяжении нескольких лет от него скрывали обстоятельства её исчезновения.
– А про запрет Абрамова-старшего она ему рассказала?
– Нет. Как мы поняли, о том, что Джугели приходила в больницу, Марсель узнал от своего крёстного, который в тот день тоже там был.
– Ну жопа. Ещё и с ним отношения испорчены значит. Не простит ложь обоим.
– Что за песню он исполняет на видео? Новая? – спрашиваю, глядя в телефон. Количество лайков и комментариев под роликом увеличивается прямо на глазах.
Включаю видео ещё раз.
– Лично я слышу её впервые, – отвечает Макс.
– Аналогично, – кивает Горький.
– После встречи с Ней появилась, сто пудов.
– По ходу, наш кучерявый самородок снова написал хит, – раздаётся голос Горина за спиной.
– Привет, Стас, – вразнобой здороваемся с ним.
– Что у вас случилось, ребят? – обмениваются рукопожатиями с парнями и поворачивается ко мне. – Илон, почему мне звонят по поводу сорванных концертов?
– Я всё уладила с организаторами. Мне удалось перенести их на другие даты.
– Это, конечно, замечательно, в твоих способностях никто не сомневался, но где Марсель?
Вздыхаю и развожу руками.
– Предполагаем, что в Питере.
– Это я понял. Какого хрена он там делает? – уточняет Горин, нахмурившись, и садится за стол.
– Там у него дома кое-что произошло…
– Забухал из-за этого, если вкратце обрисовать ситуацию, – разъясняет Ромасенко.
– Ясно. И что с выступлением, запланированным на послезавтра?
– Надеюсь, он будет. Мы попытаемся связаться с ним снова.
– Что ж вы, друзья, не поддержали парня в трудный для него период?
– Ему эта поддержка на хер сейчас не сдалась. Все вокруг враги.
– И всё равно, надо быть рядом в такие моменты, иначе потеряем парня.
Я, и без того до крайней степени встревоженная, ещё сильнее начинаю волноваться.
– Что делать с вечерним подкастом?
– Парни сходят туда без Марселя.
– Определитесь, что будете отвечать, если начнут задавать провокационные вопросы насчёт солиста.
– Хорошо. Заготовим ответы.
– Паш, подойди прямо сейчас к звуковику, надо прослушать и подправить при необходимости окончательный вариант трека, который мы завтра релизим.
– Окей.
– И по мерчу вам задание, ребята, – достаёт флэшку из кармана, отдаёт мне. – Гляньте вместе, как вам идеи наших рекламщиков. Они придумали кучу всего. Может, у вас пожелания какие-то возникнут. Поделитесь потом мыслями.
– Ладно.
– Всё, идите. Задача номер один: найти Марселя. Что хотите делайте, но Кучерявого надо вернуть и наставить на путь истинный. Иначе у каждого из нас будут проблемы.
*********
Вечером после долгого рабочего дня возвращаюсь домой в пустую квартиру.
Не поужинав, сразу иду умываться, после чего достаю из шкафа пижаму и забираюсь в постель.
Горит ночник. Руки опять тянутся к телефону.
Наверное, в сотый раз подряд, набираю Марселя, но аппарат вызываемого абонента выключен.
Снова нахожу в избранном видеоролик, у которого уже почти миллион просмотров.
Слушаю опять эту его новую песню, посвящённую, разумеется, Ей.
Мазохист ли я? Да нет конечно.
Давно привыкла к своей перманентной боли. А вот к его – никак. Когда страдает душа этого парня, мне вдвойне плохо и, увы, сколько бы я не пыталась заполнить зияющую дыру в его груди, эффект всегда временный. Периодически он всё равно уходит в себя и впадает в депрессию. Так бывало неоднократно.
Провожу пальцем по экрану.
Марсель-Марсель… Как хотелось бы вернуться в то время, когда ты улыбался и искренне радовался этой жизни.
Вспоминаются школьные годы. Тёплое, нежное чувство к кучерявому хулиганистому мальчишке зародилось в моём сердце ещё тогда, когда мы учились в третьем классе начальной школы.
Я была толстой и неуклюжей. Одноклассники часто цепляли меня из-за этого. Дружно оскорбляли, обижали, смеялись надо мной.
Все. Кроме заучки Филатовой и Марселя Абрамова, нравившегося мне во всех отношениях.
Никогда не забуду, как он встал со мной в пару на физкультуре, когда другие мальчишки категорично отказались от этого.
Не забуду, как вступился за меня однажды у ворот школы. Там мне устроили «тёмную» по команде Ковалёвой.
Не забуду, как подарил на восьмое марта в шестом классе букет нарциссов и шоколадку. Подозреваю, что опять же никто из одноклассников не изъявил желания меня поздравлять и он благородно взял эту миссию на себя.
Да много таких моментов было.
Седьмой класс. Игра «Тайный Санта». Уверена, именно Марсель стал им для меня.
Восьмой.
Участвуя в какой-то волонтёрской акции, сажали деревья вместе.
Дискотека в девятом. Абрамов пригласил меня на танец. Чуть не умерла, клянусь! Но, по правде говоря, в те минуты плевать было на косые взгляды и насмешки. Я была так безгранично счастлива… Целую ночь потом не спала. Лежала и улыбалась как идиотка, тупо уставившись в потолок.
Ещё кое-что ещё в тот год случилось. Марсель стал показывать мне свои стихи, ведь однажды я помогла ему интересно зарифмовать кусочек текста.
Десятый класс.
Осень. Поход. Я была очень расстроена тем, что заболела мама. Он, единственный из всех, не считая Матильды, настоявшей на том, что я должна пойти, заметил моё убитое состояние. Мы сбежали из лагеря поздним вечером. Устроившись на скалистом участке холма, слушали море и безостановочно болтали обо всём на свете.
Там я поделилась с ним своими переживаниями. Там он обнял меня. По дружески, конечно, но и этого мне было достаточно для того, чтобы воспарить душой в самые небеса…
Мы стали ближе друг к другу. Я это чувствовала. Как чувствовала, что давно уже безответно люблю этого парня всем сердцем!
Проблема была в том, что он не смотрел на меня, как на девушку, хоть и отвешивал порой щедрые комплименты.
«Классная ты, Илон»
«У тебя такая кожа прикольная. Чистая, белая. Не порть её всякими косметическими штуками»
«Новая стрижка? Прикольно»
«Ты красивая. Забей на них»
Мне льстило, что он говорит подобные вещи, но… Я также прекрасно осознавала, что была, прямо скажем, не в его вкусе.
Красивому, обаятельному Марселю нравились худенькие девчонки модельной внешности. Они всегда сами крутились вокруг него. Их было много за годы старшей школы и я солгу, если скажу, что их присутствие в Его жизни никак меня не ранило и не задевало.
Одноклассники почти перестали меня трогать потому, что я могла агрессивно ответить и постоять за себя, но с конца зимы я начала активно худеть. Перестала набивать желудок всякой дрянью. Перешла на ПП, стала заниматься дома. Плюс потере веса поспособствовал стресс. Маме ведь стало хуже. Летом она ушла, к сожалению. А я вернулась в одиннадцатый класс другим человеком и внешне, и внутренне.
Все офигели.
Я же, в свою очередь, офигела с нашей новенькой. Эта красивая, статная грузинка по фамилии Джугели выглядела так, словно только что сошла с обложки модного журнала.
Тата была холодна и сдержана в эмоциях. Уверена в себе. Остра на язык. В меру ядовита. С характером.
И да, к сожалению, интерес Марселя к ней был для меня очевиден в первый же день. Чего только стоили эти слова.
«Кто это?»
«Моя будущая девушка»
Собственно, впоследствии Кучерявый делал всё возможное для того, чтобы она согласилась ею стать.
В общем, я поняла: пророчество бабушки сбывается. Она всегда говорила мне, что в любви я буду несчастна до тех пор, пока между нами будет кто-то третий.
Честно? Относительно недавно мне казалось, что этот этап наконец пройден и что на фундаменте дружбы, доверия и уважения друг к другу вполне себе можно построить предложенные парнем мечты отношения, но… Вновь в нашей жизни появилась Тата Джугели.
Это стало для меня полной неожиданностью. И да, это меня, безусловно, очень расстроило. Не буду обманывать, после аварии я стала относиться к ней по-другому. Потому что видела, как тяжело страдает из-за неё близкий мне человек.
Звонок в дверь вырывает меня из плена своих мыслей.
Бросаю взгляд на часы.
Поздно уже. Двенадцать. Кого принесло?
Встаю с постели, иду в прихожую. Включаю свет, подхожу к двери, смотрю в глазок и тут же открываю потому, что у порога моей съёмной квартиры стоит Марсель.
– Привет, – произносит он первым.
Внимательно рассматриваю его лицо. Выглядит плохо. Бледный. Чёрные круги под глазами. Не спал. Много пил. Возможно, что-то принимал ещё, не знаю.
– Слава Богу, ты вернулся…
– Войду?
Отступая, пропускаю парня в прихожую. Закрываю дверь. Поворачиваю щеколду. Разворачиваюсь к нему.
– Ты как?
Пожимает плечом.
– Дерьмово, учитывая, что поднял руку на своего отца.
– Марсель, мы так переживали… Твой телефон был выключен. Ты пропал, не выходил на связь.
– Извини за концерты. Знаю, я подвёл тебя и пацанов.
– Решили. Это неважно. Меня волнует твоё состояние. Я боюсь за тебя, – говорю как есть.
– Всё нормально будет. Я приду в себя. Не парься, Илон.
На глаза наворачиваются слёзы.
Киваю, но внутри как будто бы понимаю, что, скорее всего, он опять сорвётся.
– Я обещаю. Возьму себя в руки. Слышишь? Не плачь.
Обнимает меня, прижимая к себе.
В груди болит. Запах сигарет и ненавистного алкоголя душит.
Клянусь, готова отдать что угодно, только бы он перестал разрушать себя…
Глава 22
Тата
US Open – традиционный финальный аккорд серии турниров Большого Шлема. Ежегодно этот чемпионат привлекает внимание миллионов людей по всему миру, поскольку считается одним из самых ярких событий в спорте.
Возник турнир давно, ещё в тысяча восемьсот восемьдесят первом году. Однако изначально у него были свои особенности. Например, соревнования проводились для мужчин и исключительно на травяном покрытии.
С тех пор, конечно же, многое изменилось. Наряду с мужчинами в теннис играют женщины, появились парные разряды и другие виды покрытий: грунт и хард.
Прославился впоследствии US Open ещё и тем, что первым уравнял женские и мужские призовые, вынудив коллег со временем совершить такой же шаг.
Центральный корт турнира (между прочим, самый большой в мире) носит имя Артура Эша, первого и единственного на данный момент темнокожего чемпиона турниров серии «Большого шлема» в мужском одиночном разряде. Особенность площадки в том, что она вмещает свыше двадцати тысяч зрителей и имеет прекрасное искусственное освещение, что позволяет организаторам проводить матчи в вечернее время. Так называемые «ночные сессии», имеющие свою особую, непередаваемую атмосферу.
В общем, участие в US Open – мечта любого профессионального теннисиста. Я – не исключение и четыре предшествующих года желала проявить себя на максимум в данном турнире.
И в этом сентябре у меня наконец получилось. Я добралась аж до полуфинала, хотя никто этого не ожидал…
– Ты просто огонь, девочка! Так подняться в рейтинге за столь короткий срок! Умница! – хвалит довольный результатом Бланко, во время прогулки по набережной.
Вечер. Туристы фотографируются на фоне предзакатного солнца. В безоблачном небе кричат чайки. Шумит море.
– Чему радоваться? Я проиграла, – констатирую расстроенно.
– Тата, не будь чересчур требовательна к себе. Всему своё время. Ты подумай только, это ведь один из самых престижных турниров и ты почти попала в финал! Невероятное достижение!
– Почти попала… – повторяю с грустью.
Не передать словами, как я расстроена своим досадным проигрышем.
– Выше нос, моя красавица. Ты заработала хорошие деньги. Тобой заинтересовались крупные спонсоры. Тебя обсуждают СМИ. Они пророчат дерзкой Джугели блестящее будущее.
– Точнее копают под меня, выясняя кто я и откуда взялась.
– Сейчас нужно громко заявить о себе на турнирах в Китае и Японии, чтобы закрепить успех.
– Я хочу выиграть, – заявляю решительно.
– И у тебя есть все шансы. Ты в отличной форме и способна справиться с любым соперником.
Киваю.
У него звонит телефон. Он разговаривает по нему в течение последующих двадцати минут, в то время как я по пути домой размышляю о предстоящей поездке в Китай.
Бланко провожает меня до квартиры и уже у порога напрашивается на кофе.
Пока варю его, заканчивает беседу.
– Прости, это по работе. Нужно было срочно решить один вопрос.
– Всё нормально, – ставлю подаренный им букет в вазу. Разливаю кофе по чашкам. Подхожу к раковине, чтобы помыть турку.
Когда подкрадывается сзади и обнимает, вздрагиваю.
– Стой подожди. Неудобно, – пытаюсь отодвинуться.
– Мы с этими турнирами и не видимся толком. Я очень соскучился по тебе, Тата, – касается губами кожи.
Целует, а я продолжаю мыть злосчастную турку.
– Да оставь ты её, – вынуждает бросить предмет, на котором я была сосредоточена.
Стискивает крепче. Целует настойчивее, покрывая поцелуями шею и оголённое плечо.
Отсчитываю про себя секунды. Закрываю глаза, но не от удовольствия, нет. Как бы я не пыталась расслабиться, не получается. Становится лишь хуже.
Его левая ладонь сжимает грудь, правая забирается под платье и я, не в силах больше терпеть происходящее, предпринимаю попытку отстраниться.
– Я так хочу тебя… – шепчет разгорячённо, не обращая внимания на знаки, которые выдаёт моё напряжённое тело.
– Не надо, – активно протестую, тем самым заставляя его отойти от меня.
Глядя в пол, поправляю платье и причёску.
– Хватит держать меня на голодном пайке, Тата. Я взрослый мужчина в конце-концов! – возмущается раздражённо.
– Прости.
– Прости? Да что с тобой такое? – осведомляется недовольно. – С тех пор как вернулась из России ни разу меня нормально не поцеловала даже. Всё время уворачиваешься, держишь дистанцию. И так уже третью неделю ведёшь себя. Это какая-то новая игра?
– Нет.
– Тогда что? Сомневаешься в моих серьёзных намерениях?
– Не сомневаюсь, – отрицательно качаю головой.
– Послушай, понимаю, ты воспитывалась в определённых традициях, и я уважаю их, но, чёрт возьми, ты морозишь меня уже полгода. Близость рано или поздно должна случиться между нами. Не нужно так бояться этого, все через это проходят.
– Я не боюсь.
Бланко вздыхает.
– Завтра встречаемся с мамой, – произносит он внезапно.
– Завтра? – поднимаю взгляд, растерянно переспрашивая.
– Да, она приезжает ко мне на пару дней. Ты же знаешь, я давно хочу вас познакомить. Будь готова в шесть. Поедем в ресторан.
Молчу.
– Ты ведь не занята вечером? – садится за стол и пододвигает к себе дымящийся кофе.
Наблюдаю за тем, как он пьёт, и вдруг чётко осознаю, что нельзя дальше тянуть с разговором. Нет смысла. Ничего не изменится.
– Хавьер, не надо устраивать встречу с мамой, – заявляю решительно.
– Как это не надо?
– Я не хочу тебя обманывать.
– В каком плане? – хмурится и ставит чашку на блюдце.
– У меня есть чёткое ощущение того, что я – не тот человек, который тебе нужен.
– Подожди-подожди, ты это сейчас к чему? – прищуривается.
– Ничего хорошего не выйдет дальше. Нам нужно расстаться.
– Расстаться, – повторяет за мной следом. – И почему же, позволь поинтересоваться?
Смягчить бы удар, но как?
– Я тебя не люблю. Прости, – выпаливаю на одном дыхании.
Стискивает челюсти. Стучит пальцами по столу и какое-то время не говорит ни слова.
– Хавьер…
– У тебя кто-то появился?
– Нет.
– Не ври мне! – повышает голос. – Ты поэтому задержалась в Москве? Правду говори! – требовательно приказывает командным тоном.
– Я встретила парня из своего прошлого, – в глаза ему смотрю.
– И?
– Поняла, что до сих пор испытываю к нему чувства, – объясняюсь, ощущая себя глубоко виноватой.
– Спала с ним?
К моим щекам приливает кровь.
– Мы всего лишь поговорили. За кого ты меня принимаешь?! – восклицаю сердито.
– И что теперь? Туда вернёшься? К Нему? – спрашивает на удивление спокойно.
– Нет. У него своя жизнь. Наши отношения невозможны, в силу определённых обстоятельств.
– Тогда зачем рубишь на корню отношения со мной? Это ведь глупо!
– Я не могу так, – тоже опускаюсь на стул. – Не хочу изображать то, чего нет. Ты очень хороший парень, но…
– Давай только без этого обойдёмся, – перебивает зло.
– Ты стал для меня близким человеком, Бланко. Я очень благодарна тебе за всё, что ты для меня сделал.
– Это вот сейчас ты так благодарность свою выразила? – невесело усмехается. – Ты вообще в курсе, что я купил кольцо и собирался вручить его тебе завтра?
Сердце падает куда-то в область желудка.
– Мне жаль. До определённого момента я действительно считала, что у нас может что-нибудь получиться…
– Не считала ты так, – категорично отрицает сказанное мной.
– Ты не прав, я говорю искренне.
– Ладно. Ясно всё с тобой, – резко поднимается из-за стола.
– Хавьер…
– Хорошо подумала? – сверлит тяжёлым взглядом, открыто транслирующим обиду.
Конечно, моё признание задело его.
– Да, так будет лучше для нас обоих, – сглатываю напряжённо.
Видит Бог, этот разговор дался мне непросто, хоть я и понимала, что его никак не избежать.
Проходит секунда.
Две.
Три.
Пять.
Снова вздрагиваю от неожиданности. Потому что прежде чем уйти, Бланко в порыве ярости сбивает рукой со стола вазу.
Цветы падают на пол. Фарфор разбивается, разлетаясь на мелкие осколки.
Хлопает входная дверь и я роняю пылающее лицо в ладони.
Зачем ты, глупая, перешла с ним черту дружбы полгода назад?
Вот, пожалуйста, пожинай теперь плоды…
*********
Сложно нам стало работать с Бланко, учитывая сложившиеся обстоятельства.
Он почти не посещает мои тренировки, а если посещает, всегда максимально придирчив и чем-то недоволен. Гоняет изнуряющими часами по корту. Не стесняясь в выражениях, орёт на меня за каждую совершённую ошибку.
Даже не знаю, как у нас получилось вынести друг друга в осенний сезон. Полагаю, Хавьер терпел меня лишь потому, что я показывала весьма достойные результаты на турнирах.
Полуфинал US Open в Нью-Йорке. Пекин, Осака, Париж, Берлин. За три месяца мне удалось заработать приличное количество очков и, совершив невероятный скачок, подняться на десятки позиций вверх в рейтинге WTA.
– Ты такая молодец! Просто разнесла эту шведку в пух и прах! – эмоционально поддерживает меня Полина.
– Ты смотрела?
– Естественно! Внаглую врубила трансляцию прям в кабинете. Карловна первые минут пятнадцать поворчала для проформы, как обычно, но потом, узнав, что играет моя лучшая подруга, присела рядом и тоже начала смотреть.
Улыбаюсь.
Инесса Карловна – коллега Филатовой. Социальный педагог московской школы, в которую устроилась работать Поля.
– Сын её приходил на перемене. Заглянул к нам в ноут и сразу первым делом заценил твои ноги.
– Представитель бурного пубертата?
– Ага. Ему семнадцать.
– Тогда всё ясно.
– Они и правда божественны, Джугели, – восторженно вздыхает она. – Красивые, стройные, с мышцами, бесконечные блин!
– Ну завязывай с комплиментами, Филь. Расскажи лучше, как у тебя дела?
– Да потихоньку. Вот наконец сделала анализ тестирования САН. С пятачками его на той неделе проводила.
– Что ещё за САН?
– Самочувствие, активность, настроение, – расшифровывает Поля
– Понятно.
– Нужно было сравнить показания от десятого сентября с нынешними и определить группу детей, нуждающихся в повышенном внимании.
– Определила?
– Определила. Глаза вон в кучу.
– А как там твоя агрессивная девочка-истеричка?
– На комиссию с родителями отправили. Несколько дней назад, обедая в столовой, она проткнула вилкой мальчику руку.
– Жесть.
– Угу, но оно и неудивительно. Катя, к сожалению, психически нездорова.
– Почему такие дети учатся в одной школе с нормальными? Разве нет специальных учреждений?
– Инклюзивное образование, дорогая.
– Это ещё что?
– Каждый ребёнок, независимо от имеющихся физических, интеллектуальных, социальных, эмоциональных, языковых и других особенностей, имеет возможность учиться в общеобразовательном учреждении по месту жительства вместе со сверстниками, – в качестве разъяснения тараторит в ответ. – Давно уже так. Вспомни нашего Мозгалина.
– Мозгалин не бросался на людей, вооружившись вилкой.
– Пхах. Щас, погоди…
Слышу противную, бесяще громкую мелодию звонка.
– Тебя ещё не тошнит от них? – держу телефон подальше от уха.
– Пока нет, – смеётся и копошится, судя по звукам.
– Чего ж они так вопят…
Филя, видимо, в коридор выбралась, и ор там стоит невообразимый.
– Так радуются, что седьмой урок закончился.
– Ты домой?
– Пффф. Куда там! Хочу купить что-нибудь на перекус.
– Опять допоздна сидеть собираешься?
– Часиков до шести. У меня консультация, встреча с родителем и надо распечатать анкеты для девятиклассников. Будем завтра стрессоустойчивость измерять. Федя, не беги! Шагом передвигаемся. Плитка кругом, нос разобьёшь! Баранов! Оставь Клюева в покое!
Ещё и по именам-фамилиям их знает…
– Он у меня телефон забрал! – раздаётся возмущённый возглас мальчишки.
– Дима, немедленно верни телефон товарищу, – спокойно, но строго командует она. – Нельзя брать чужие вещи! Ты разве этого не знаешь?
– Знаю. На, соплежуй…
– Спасибо Полина Сергеевна.
– Идти-то можно?
– Идите, – даёт добро.
– Дурдом у тебя там.
– Я уже привыкла.
– И как? Правда нравится работать в школе? – уточняю с сомнением.
– С детьми да. Если б ещё кучу всякой ненужной фигни не навязывали, вообще было бы прекрасно. Здравствуйте.
– Вы прямо как школьница, Полина Сергеевна. По звонку со всех ног летите домой.
– Я иду за обедом, Олеся Викторовна. Через пятнадцать минут вернусь.
– Проверю, моя хорошая.
– Это кто там твоё рабочее время отслеживает?
Молчит секунд двадцать, а потом, удалившись на приличное расстояние, рассказывает:
– Зам по воспитательной работе. Такая мегера, ух! У неё прям на лице написано, что я ей не по нраву. И ведь ничего плохого я не сделала, а она меня цепляет постоянно. То блузка чересчур облегающая, то манера общения с ребятами слишком фривольная.
– Не принимай близко к сердцу. Мало ли, что у человека в жизни происходит.
– Да ну её… – зевает. – Прикинь, я сегодня опять не спала.
– Соседи?
– Они самые. Полночи гульбанили. Реакции на мои возмущения ноль! И стучала, и вниз к ним ходила.
– Ходить туда не надо! Они же неадекватные.
– Ну а как?
– Уроды. Слушай, может поискать другую квартиру?
– Ну уж нет, мне тут нравится. Район неплохой, школа близко.
– Ну это не дело, что они тебе регулярно спать не дают.
– А я завтра напишу на них заявление участковому. Пусть придёт и проведёт профилактическую беседу. Достали! И кстати про квартиру, зачем ты опять перевела мне деньги?
– Заплати хозяйке, забей холодильник продуктами. Тебе пока тяжело, я знаю.
– Тата! Я верну их прямо сейчас. Не могу так!
– Не вздумай! Обижусь. Серьёзно, Филатова.
– Ты пойми, мне дико неудобно.
– Всё удобно. Разбогатеешь – отдашь. Закрыли тему.
– Но…
– Закрыли!
– Ладно. Ты чего делаешь?
– Я в трамвае. Еду домой.
– Что-то рано.
– Устала после игры. Хочу немного отдохнуть.
– Правильно. Ты заслужила. Переутомление – опасная вещь. Так, минутку повиси, я рассчитаюсь на кассе.
– Ладно.
Жду, пока она оплатит покупку.
– Всё, я тут. О чём мы говорили?
– О переутомлении. Поль, я хочу спросить тебя кое о чём…
– М? – отзывается она, шагая по улице.
– Ты видела ролик с концерта в группе «ГП»? – внутри меня поднимается тревога, ставшая уже перманентной.
– Видела. Я ещё утром по этому поводу хотела тебя набрать, но решила, что не надо делать это перед игрой.
– Думаешь, то, что пишут люди, правда?
– Похоже на то, – вздыхает она расстроенно.
– Алкоголь?
– Пьёт однозначно, – выносит неутешительный вердикт. – И, честно говоря, есть у меня ощущение, что употребляет, Тат…
– Кошмар.
Холодок бежит по телу от этих беспокойных мыслей.
– Это предположение, может и нет. В любом случае, там налицо зависимость, которую пора лечить. Недаром с концертами беда. То переносы, то отмены. Уже фанаты возмущаются. А крайнее выступление? Равнодушный стеклянный взгляд в пустоту, абсолютное нежелание контактировать с публикой. Зуб даю, убитый там в хламину.
– Куда смотрит семья? Друзья, Илона?
– Не знаю, что там у них творится. Где-то писали, что парни в контрах. Возможно, как раз на этой почве конфликтуют.
– Я хотела позвонить Ему, но боюсь, как бы не сделать хуже.
– А куда хуже? Итак печально всё до крайней степени.
– Вдруг он не станет говорить со мной?
– Ну… Не позвонишь – не узнаешь. Набери, Тат.
– Наберу, – обещаю сама себе.
И обещание выполняю.
Этим же вечером, промаявшись пару часов в сомнениях, звоню. Однако в динамике вместо гудков лишь сухое «аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Повторяю дозвон позже, но ничего не меняется. Марсель, увы, недоступен.
Натянув одеяло до самого подбородка, какое-то время тупо таращусь на экран блымающего в полутьме телевизора.
Беру пульт в руки. Выключаю бормочущий ящик. Переворачиваюсь на спину и, снова тянусь за своим смартфоном. Уже традиция. Перед сном смотрю видео, связанные с группой «Город Пепла». Или слушаю Его песни.
Ругаю себя за это, ведь каждый раз разрывается сердце. Ругаю, но не слушать их не могу…
Забиваю в поисковую строку «Марсель Абрамов солист группы Город Пепла». В рекомендациях выскакивает запись прямого эфира двухнедельной давности. Выложили с какой-то другой платформы сегодня утром. Подобные ролики – большая редкость. Кучерявый нечасто выходит на связь с поклонниками его творчества.
Незамедлительно нажимаю на плей.
Продолжительность эфира одиннадцать минут. На экране бегут строчки с вопросами. На некоторые из них парень выборочно отвечает.
Он сидит на балконе. Лица в темноте почти не видно. Лишь тогда, когда подносит сигарету ко рту, удаётся разглядеть бледное, измученное недосыпом лицо и тёмные круги под глазами.
– Будет ли новый альбом? – зачитывает вопрос от Cherry77. – Да хер его знает… Пока нет желания делиться с вами тем, что пишется.
Затягивается. Выпускает дым.
Так и курит, совершенно не жалея себя. Не бросил эту отраву, конечно же…
– Когда снова появятся футболки с надписью «Девочка по имени нельзя?» Хочу такую. Анжелика, они не появятся. Забудь.
Стряхивает пепел.
– Как ты себя чувствуешь, дружище? Да никак, Ratmir. Никак… В каком ты сейчас городе? – озвучивает следующее рандомное сообщение. – Блин… Где-то в Сибири.
Соображает достаточно долго.
Как можно не помнить, где ты находишься???
– Красивый.
Хрипло смеётся, потирая веки. И этот его смех вибрацией глубоко под рёбра забирается.
– Rina, я вижу своё отражение в зеркале по утрам. Не гони давай. Выгляжу я дерьмово.
В его руке появляется бутылка. Пьёт прямо из горла…
– Спасибо за сегодняшний концерт. Было супер. Ты в Новокузнецке, если что.)) Точно, Lena-solnce, – щёлкает пальцами. – Новокузнецк… Холодно тут у вас. Зима… Хотя по календарю она вроде как не настала ещё. Или настала? – хмурится, всерьёз сомневаясь.
Шмыгаю носом и вытираю слёзы, которые безостановочно катятся по щекам.
– Марс, ты в запое? Ronny, я по-твоему не могу расслабиться после концерта, что ли? – его взгляд в момент ожесточается и становится сердитым. Поджимает губы. В глазах горит злость и раздражение. – Завязывайте слать всю эту херню про кодировку, вещества, лечение и прочее. Я в норме, мать вашу. Отдыхаю. Ясно?
Молча курит, пока сообщения сменяются одно другим. И проходит не меньше минуты до того, как вновь начинает говорить.
– Выступление в Кемерово состоится? Состоится, Manyak. Приходи, если ты – тот чел, который вечно за нами таскается с камерой в руках.
Прикладывается губами к бутылке.
Очень больно смотреть на то, как он себя губит.
– Почему отменяете концерты? Потому что.
Никаких разъяснений, разумеется, не даёт. Причин не называет.
– Где твоя сестра Милана? Почему перестала выступать с вами? – затягивается, выпускает изо рта кольца дыма, делая очередную паузу. – Поругались, IraДвадваВосемь. Интересные вопросы сегодня будут, нет? – осведомляется недовольно, прислоняясь затылком к стене.
Разругались с Милой? Да так сильно, что не поют вместе?
– Расскажи про песню «Бессонница». Где и когда написал её, при каких обстоятельствах. Вот оно тебе надо знать, Venom? Нравится – слушай. В Питере написал, на крыше. Отвратительно тогда себя чувствовал.
Переключает камеру.
– Снег пошёл, зацените.
Несколько секунд демонстрирует вид на ночной город, переливающийся огнями.
Возвращает всё обратно. Читает вопросы молча.
«Марсель, не пей, пожалуйста!»
«Так жаль его((((Спивается»
«Употребляешь, чел?»
«Его надо лечить…»
«По ходу, послезавтрашний концерт тоже не состоится»
«Грустный такой»
«Какая бутылка по счёту, бро?»
«Пацаны, кодируйте его. Теряем солиста»
«Сиги, алкоголь и нарко – зло».
«Из-за чего всё это с ним происходит?»
«Марс!!!!! Возьми себя в руки, прошу!:((((((»
– Всё короче. Отключаюсь, иду спать. Вы опять присылаете мне то, что я не хочу видеть.
Изображение исчезает. Видео заканчивается. А я всё ещё смотрю в телефон, не сразу отложив его в сторону.
