Текст книги "Прости за любовь (СИ)"
Автор книги: Анна Джолос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)
– Невыносимый ты. Как бабушка Марьяна тебя терпит столько лет?
– И тебе однажды наглый отпрыск задаст подобный вопрос.
– Да с чего бы?
– С того. Думаешь, Джугели с тобой легче? Ты ж себя как идиот порой ведёшь. Характер с дерьмецой. Психика расшатана, как у папаши.
– Спасибо за ёмкую характеристику, дед.
– Что есть, то есть. Знаешь, что мне тёща говорила, слава богу в царство небесное отошедшая давным-давно?
– Что?
– Мол, кастрировать таких как ты надо, Игорёш. Потому что гены ублюдские.
– К твоему сведению, дети наследуют гены обоих родителей.
– Дык только это вас с папашей и спасло. У Марьяны-то предки сплошь профессора, да люди искусства. Вот и вам перепало. Чтобы уравновесить, так сказать, чёрное и белое.
Хмыкаю.
– Про Дарину вообще молчу. Святая женщина! За что ей наказание по имени Ян досталось, не понимаю. Где-то в прошлой жизни крупно накосячила? Или в качестве ангела была послана с небес, дабы спасти его гнилую душу?
– Они с отцом любят друг друга так, как никто не любит.
– Это бесспорно, но сколько папаша твой крови попил у неё, козлятина! Ты если намереваешься в том же направлении двигаться, разочарую. Останешься у разбитого корыта.
– Чё?
– Чё-чё. Тата – не Дарина. У неё нрав такой, что терпеть долго не станет, если будешь обижать.
– Я её не обижаю.
– Почему тогда разошлись?
– Мы с ней не расходились.
– Лапшу на уши мне не вешай, говнюк! Я всё знаю, – заявляет, отхлёбывая кофе из того самого стакана, который потерял минуту назад.
– В каком смысле всё знаешь? – уточняю хмуро.
– В прямом. Мы с Татой общались по телефону.
Поджимаю губы.
Ну зашибись! Со всеми, по ходу, общается, кроме меня!
– Ты давай попроще рожу смастери. Завязывай уже со своей глупой ревностью. Прёт из всех щелей, где надо и где не надо.
– А ты не провоцируй.
– Чё я провоцирую, дурень? Она ж мне как внучка. Хотя там такие ноги, ух! Был бы я помоложе лет на тридцать…
Толкаю его рукой в плечо. Не сильно, но ощутимо.
Он в ответ смеётся.
– В общем, выдохни и расслабь батоны. Дед у тебя, конечно, о-го-го ещё, но уж не настолько. Будем трезво оценивать ситуацию.
– Что она тебе сказала?
– Что мне сказала, то тебя не касается.
– Дед!
– Просила передать, чтобы ты перестал посылать цветы после каждого матча.
– Не перестану.
– Это правильно, – одобряет.
Потираю веки.
– Чё, плачешь? – подкалывает.
– Спать хочется просто адски, – ворчу под нос.
– На том свете отоспишься.
Ноу коментс.
– Наши вон идут. Поехали ближе.
– Вижу.
– Я подумал, вдруг очки у тебя запотели.
– Приглушись.
Включает поворотник и вклинивается в поток машин, основная масса из которых такси.
– Здесь давай станем на аварийке.
– Сам знаю. Куда ты щемишься, кретиноид безмозглый! – орёт в окно водителю мазды.
– И ты говоришь мне про расшатанную психику.
– У меня это старческое, мне можно.
– А, – понимающе киваю.
В общем, кое-как припарковывается и я выхожу из его джипа-бронепоезда, чтобы встретить родню.
– Брателло! – Сонька стискивает меня в объятиях, используя свой фирменный удушающий.
– Здорово, малая, – смеюсь, пока кости трещат. – Воу, полегче.
Невзирая на стройную фигурку, дури в ней ого-го. Не даром, что в секции никто не хочет становиться с ней в пару. Даже пацаны.
– Ты стала ещё выше, – отмечаю сей факт, внимательно разглядывая сестру.
И взрослее.
Как так быстро? Вроде только вчера в куклы играла, а сегодня прям уже девушка передо мной стоит.
Красивая. Держитесь, парни. Сердец разобьёт немало, отвечаю.
– Сынок…
– Привет, ма.
Обнимаемся.
– Как ты, милый? – целует меня в обе щеки и ласково треплет по кучерявой башке.
– Всё хорошо.
– Соскучилась по тебе смертельно, – говорит сквозь слёзы.
– И я.
Мы много общались по видеосвязи, она дважды приезжала в клинику, но это всё равно не то. Я давно не был дома и, честно говоря, очень тосковал по своей большой, дружной семье.
– Сын…
– Бать, – протягиваю руку. Он пожимает её и крепко обнимает меня, хлопая по плечу. – Выглядишь классно, – улыбаюсь, глядя на него.
Какое это всё-таки счастье – видеть родителей здоровыми и счастливыми. Жаль, что ценить такие моменты начинаешь лишь тогда, когда приходится столкнуться с обратным раскладом.
– У Яна вторая молодость началась.
– Знаешь, Марс, эти двое совсем оборзели. Без конца целуются.
– Сонь, ну перестань, – краснеет мама, смутившись.
– Прям отлипнуть друг от друга не могут! – продолжает возмущаться сестра.
– Не хрен следить за нами, шпион, – отец опускает козырёк Сонькиной кепки вниз.
– Я и не слежу, но вы непроизвольно в фокус попадаете, потому что делаете это постоянно.
– Плохо разве? Пусть целуются.
Дебильная улыбка не сходит с моего лица.
– Знаем мы к чему это приводит.
– София!
– Молчу, пап, – послушно закрывает рот.
– Долетели нормально?
– Нормально.
– Нет.
Это хором.
– Трясло, – кривится Соня.
Дед сигналит.
– Давайте в машину, – беру чемодан.
– Марсель!
– А-а-а-а, Таня! Это он, он!
– Офигеть!
Две девчонки, проходящие мимо, начинают вопить так, что Соньке приходится прикрыть уши.
– Привет!
Одна уже и телефон достала.
– Можно сфоткаться? Пожалуйста-пожалуйста! – подбегают ко мне, едва успеваю положить вещи в багажник. – Можно? – с надеждой заглядывают в глаза.
– Можно, только быстро.
– Окей.
Оперативно встают с двух сторон. Поворачиваются рабочей стороной к камере и щёлкают штук десять снимков.
– Класс!
– Обалдеть!
– Мы очень рады, что ты вернулся в группу.
– Твои песни огонь!
– Спасибо. Хорошего дня, девчонки.
Трепаться некогда. У деда нервы сдают. Либо он забыл убрать руку с сигнала.
Поклонницы ретируются, громко переговариваясь.
– Можно сфоткаться? Пожалуйста-пожалуйста! – передразнивает София. – Как ты это терпишь?
– Штраф будешь сам платить, звезда, – возмущается дед. – Все сели?
– Все.
– Чё ты уставился на меня, бать? – спрашивает у него отец.
– Да вот думаю, когда ж ты лысеть уже начнёшь, падла?
Мама и Сонька хохочут.
– Был ведь намёк на светящийся скворечник в больнице, – подозрительно щурится самый старший из Абрамовых.
– Не было никакого намёка. Поехали уже.
По дороге интересуюсь здоровьем нашего Петьки. Малой, бедняга, снова болеет. Везёт ему на всякую дрянь. То одно, то второе. Опять остался с бабушкой в Красоморске, лечиться.
– Как ты? Готов к концерту? – мама сжимает мою ладонь в своей и потирает большим пальцем тыльную её часть.
– Да.
Ощущаю болезненный укол в груди, ведь ровно также всегда делает моя Джугели…
Из аэропорта до дедовской трёшки на Таганке добираемся за час двадцать. Там, уже, по традиции, откладываем прочь телефоны. Матушка нам варганит свою фирменную пасту с креветками. Сонька накрывает на стол. Я достаю из пакета бутылку дорого вина. Открываю.
Вижу, как переглядываются.
– Расслабьтесь. Это для вас. Я теперь к алкоголю отношусь абсолютно ровно.
Вечер проходит отлично.
Болтаем.
Смеёмся.
Шутим по-абрамовски.
Тепло, хорошо и спокойно становится на душе.
Почти.
– Чё ты тут опять вытворяешь, Кучерявый? – заводит батя, когда стоим на балконе.
Вообще-то ему нельзя курить, но иногда он позволяет себе это делать. После чего ему всегда влетает от супруги.
– Чё вытворяю?
– Я знаю про драку, которую ты учинил в суде.
– А матушка?
– Нет.
Ну хоть так.
– Не сдержался?
Киваю.
– Как представлю, что они её бросили там на дороге во время приступа…
Стискиваю зубы.
– Понимаю. Хотя поступок не одобряю.
– Ты поступил бы также.
– Не отрицаю, но, Марсель, надо учиться сдерживать себя. Знаешь, сколько было ситуаций, о которых я спустя годы жалею?
– Об этом я жалеть точно не буду.
– Как сейчас твоё самочувствие?
– Я в порядке, бать. Чист. Не пью, никакую дрянь не употребляю.
– Рад, что ты сдержал слово. Это по-мужски. О чём хотел поговорить? – затягивается и выдыхает дым в распахнутое окно.
– Мне нужен твой совет.
– Это связано с Татой?
– Да. Мы с ней типа на паузу наши отношения поставили. Она так захотела.
Отец вопросительно выгибает бровь.
– Если вкратце, мы поссорились.
– Это я уже понял. Из-за чего?
– Из-за моих загонов.
– В плане?
– Тата сказала, что я напугал её разговорами о детях.
– О детях?
– Я просто рассуждал на тему того, что у нас они уже могли бы быть, если бы мы не потеряли столько времени.
– И?
– Она так удивилась, услышав мои слова. В лице изменилась. Заявила, что нам рано думать об этом.
– Тебя это задело?
– Задело. Потому что в моей голове у меня с ней давно всё глубоко серьёзно.
– Считаешь, девчонка относится к вашим отношениям иначе?
– В тот вечер мне показалось, что так и есть. Дело ведь не в том, что я требую ребёнка прямо сейчас. Осознаю, что ей важна спортивная карьера и что я – не оплот надёжности, учитывая обстоятельства, но… Чёрт дери, почему её это так испугало в принципе?
– Причин может быть масса.
– Я дико загнался после нашего диалога. Вот скажи, разве любовь не безусловна? Если ты принимаешь человека таким, каков он есть, значит мысленно готов строить с ним серьёзное будущее?
– Будущее – это не только дети, Марсель. Ты накрутил себя, похоже, будь здоров.
– Степанова (мой психолог) тоже считает, что проблема во мне. Типа я всё ещё эмоционально нестабилен и не уверен в себе на подсознательном уровне. Что за бред? Я переборол себя, избавившись от зависимости. Вернулся к нормальной жизни. Готов работать. Готов создать семью с девушкой, которую безумно люблю. О какой неуверенности идёт речь?
– Тогда получается, ты в своей девушке не уверен?
Молчу.
– Сын…
– У меня подсознательный страх того, что она снова исчезнет. Моя привязанность к ней куда сильнее, чем её ко мне. Проверено.
– Ты не можешь знать наверняка.
– Она хочет лёгкости, а мне нужно слишком много, бать. Мне нужно с ней всё. ВСЁ. Понимаешь?
– Понимаю.
– И как быть?
– Искать компромисс. Ртом разговаривать. У вас с этим явно проблемы.
– Я купил кольцо, – достаю из кармана бархатную коробочку. Показываю отцу. – Хочу сделать ей предложение. Чего ждать?
– Не жди. Делай.
– Ян! Ты опять куришь?! – доносится до нас возмущённый голос матери. – Тебе нельзя!
– Даш.
– Что Даш?! – отражает она сердито.
– Успокойся. Одна всего. Не криминал.
– Игрушки тебе, что ли? Побывал на том свете, не возникло желания задержаться с нами на подольше?
– Да всё-всё. Видишь? – тушит окурок о края пепельницы и обнимает её, прижимая к себе.
– Бесполезно что-либо объяснять!
– Ну не заводись, – целует, прижимаясь губами к щеке. – Посмотри вон лучше, что у сына в руках.
– И что же там?
– Кольцо.
– Кольцо? – повторяет она растерянно.
– Дожил я до этого дня, родная. Скоро на свадьбе у старшего гулять будем. Если Джугели, конечно, не откажет, – добавляет батя в конце.
– Пусть только попробует.
– Чё предпримешь? – включает любопытство.
– Буду предлагать до тех пор, пока не согласится. Она моя и я никому её не отдам.
Глава 38
Тата
Беру со скамейки полотенце. Вытираю пот с шеи. Поправляю бейсболку.
Всё. Матч закончился. Итог: на Уимблдоне я становлюсь третьей. Вроде бы отличный результат, но… Досадно. Как же хотелось продвинуться ещё выше, ведь мечтать о победе в турнире Большого Шлема никто не запрещал.
Иду пожать руку спортсменке из Швейцарии. Надо сказать, погоняла она меня по корту хорошо.
Благодарит за игру, улыбается даже. Почти искренне. А затем как-то странно меняется в лице.
– Wow!
Изумление во взгляде соперницы заставляет и меня повернуться к трибунам.
Какого там творится…
Замираю в растерянности.
Таращусь на растяжки огромных размеров, которые держат болельщики. На них гигантскими буквами написано следующее:
LOVE YOU, DZHUGELI!
MARSEL – после заминки раскатывают те два ряда, что пониже.
Сердце замирает, а потом начинает суетливо биться о грудную клетку.
Закинув на плечо спортивную сумку, подхожу ближе к орущим трибунам.
Как он это устроил вообще???
Пока соображаю, что к чему, мне, уже по традиции, приносят букет цветов. С момента, когда я отказалась с Ним общаться, это происходит каждую игру. Каждую!
– Джугели!
Поворачиваюсь влево на голос. Передо мной стоит Фишер, один из моих прежних тренеров.
Крайний раз мы говорили по телефону в декабре. Я тогда в подробностях рассказала ему про конфликт, возникший между мной и Бланко.
– Неплохо отыграла, девочка, но опять уходишь в агрессию и теряешь из-за этого контроль, – произносит он на испанском.
– Здравствуйте.
– Как дела? – спрашивает, засунув руки в карманы.
– Всё в порядке. А у вас?
– Да что у меня, старика, интересного? Всё по-прежнему.
– Как ваша спина?
Вскидывает бровь.
Явно удивлён.
– Всё также периодически заклинивает.
– Надо лечить.
Вместе идём вдоль трибун и мой взор всё ещё прикован к развёрнутой надписи.
Нет, ну как он это провернул?
– У кого тренируешься сейчас?
– У Денисовой.
Делает вид будто не знает. Ну да ладно.
– А вы по-прежнему работаете в Академии?
– В другой.
– Ясно.
– Ты, надеюсь, не держишь зла на старика?
– Да бросьте! Я очень благодарна вам за совместную работу.
– Не думай, пожалуйста, что я как-то замешан в той истории с неустойкой. Я сказал Бланко, что он поступает не по-мужски.
– О какой неустойке идёт речь? – останавливаюсь.
– Ну как же? Твой представитель приезжал в январе. Один из местных юристов. Они решали с Хавьером вопрос касаемо выплаты.
– Выплаты?
Я ничего не понимаю.
– Компенсация Бланко за нарушение договора, – поясняет он и смотрит на меня как на дуру. – Ты не в курсе, что ли? – догадывается, оценив мою реакцию.
– Извините, я тороплюсь, – только и могу вымолвить, пребывая в шоке.
Выплата. Представитель.
– Постой, Джугели, – окликает, когда намереваюсь уйти. – Ты вот что… Подумай насчёт Барселоны. Тебе бы там тренироваться, – протягивает мне визитку. – Я бы поработал с тобой. Без третьих лиц. Только ты и я. У нас это неплохо получалось.
– Мне действительно нужно идти, – убираю визитку в карман и, попрощавшись, ухожу.
Эйфорию, вызванную признанием в любви, перебивает новость, связанная с деньгами. Получается, за моей спиной меня выкупали. Один эти самые деньги бессовестно затребовал. Второй заплатил.
И как это называется?
Возвращаюсь в гостиницу, мыслями барахтаясь в ситуации.
Первый порыв – написать Кучерявому гневное сообщение. Однако эту идею я практически сразу отметаю. Отец всегда учил подходить к любым возникшим проблемам с холодной головой. (И да, признаю: в отношении Марселя мне это удавалось далеко не всегда).
Поля: «Тоскует по тебе. Стащил откуда-то твои носки. Таскал по квартире, еле отобрала»
Следом Филя присылает фотографию Рокки с носками.
Отправляю сердечко и поглаживаю экран телефона пальцами.
Как же я соскучилась!
Поля: «Поздравляю тебя! Матч смотрела. Ты отыграла блестяще! Когда возвращаешься в Москву?»
«Послезавтра утром»
«И не вздумай говорить Ему об этом!»
Поля: «Да мы вообще не видимся. Они сейчас пишутся на студии и готовятся к концерту.
«Могу я у тебя пожить немного?»
Неудобно спрашивать об этом, но другого варианта пока не вижу. Искать квартиру мне было некогда. Сделаю это, когда вернусь.
Поля: «Конечно можно»
«Спасибо»
Поля: «Я тебя встречу в аэропорту»
«Не надо»
Поля: «Не вредничай»
Есть желание поделиться с ней тем, что узнала от Фишера, но почему-то не хочется делать это посредством сообщений. Лучше потом при личной встрече.
*********
Лечу в самолёте и размышляю над тем, какую линию поведения выстроить дальше.
Во время турниров я была сконцентрирована на игре и не позволяла себе много думать о Марселе. Хотя, что уж кривить душой, не думать о нём я не могла. При том, что злилась на него очень. Крайний разговор оставил массу вопросов и ни одного ответа. Ясно, что так или иначе, нам придётся к нему вернуться. При любом раскладе.
«Сели»
Поля: «Жду!»
Ступив на родную землю, ощущаю внутри знакомое волнение. Пока выбираюсь из самолёта и еду в автобусе, это волнение усиливается троекратно.
Нервничаю адски.
Что если Марсель всё же приехал в аэропорт, узнав от Полины дату прилёта и номер рейса?
Что если поджидает меня?
Как на это реагировать?
Получаю багаж. Вместе с толпой прибывших шагаю к выходу в зал, предварительно заглянув в уборную, чтобы посмотреть на себя в зеркало и убедиться, что выгляжу хорошо.
Волосы уложены. Макияж идеален. Новый брючный костюм ярко-кораллового цвета сидит на мне превосходно. Широкие брюки. Топ с длинными рукавами. Открытые плечи.
Увидела его на витрине одного из лондонских магазинов и в ту же секунду решила купить.
– Тата!
Мне навстречу несётся Полинка.
И да. Она одна. Никого рядом не вижу.
Этот факт позволяет выдохнуть с облегчением, но в то же самое время я солгу, если скажу, что абсолютно не расстроилась. Расстроилась ещё как!
Я ведь ждала встречи с Ним. Я думала, Он встретит меня, не взирая на мои запреты и прочие обстоятельства.
Саднит в груди.
Вот ведь глупая! Размечталась!
– Привет!
Обнимаемся. Целуем друг друга. Подруга, улыбаясь, меня разглядывает.
– Ты такая красивая!
Да уж. Только красоваться оказалось не перед кем.
– Как ты долетела?
– Нормально.
– Я жутко скучала!
– Взаимно. Вызовем такси? – стараюсь не подавать вида, что настроение упало в ноль.
Выше нос, Джугели! Не приехал – и чёрт с ним!
– Я уже вызвала. Идём.
Несколько минут спустя садимся в машину на заднее сиденье.
– Погода сегодня просто отличная! Всю прошлую неделю Москву заливало дождями каждый божий день. А там? – по обыкновению трещит Полинка.
– Там тоже пару раз из-за дождя переносили матчи. Ты забрала из квартиры то, что я просила?
– Ага.
– Спасибо. Сама ехать туда не хочу.
Возомнит ещё, что ищу с ним встречи.
– Ты не пойдёшь на концерт? – неожиданно спрашивает прямо в лоб.
– Не знаю, ещё не решила.
– А с днём рождения поздравлять будешь?
Вздыхаю, глядя в окно.
– Наверное. Хотя, может, и нет, – из вредности заявляю.
– Всё ещё злишься на него?
– Злюсь.
– Вам просто нужно поговорить. Что там с тайным «поклонником»?
– Ничего.
Стоило мне оставить Кучерявого в покое, угрозы прекратились.
– Не обманываешь?
– Я же тебе скрин директа присылала.
– Присылала, – кивает. – Но расслаблядься нельзя.
– К твоему сведению, не только я что-то скрывала, – изрекаю ядовито.
– То есть?
Пересказываю диалог с Фишером.
– Нормально ты считаешь?
– Почему нет?
– В смысле почему?
– Парень решил проблему так, чтобы тебя это никак не коснулось. По-моему, всё очень даже правильно.
– Правильно выкупать меня за моей спиной?
– Не утрируй, Тат. И это… – замявшись, достаёт из сумки шарфик. – Я сейчас кое-что сделаю, ты только не паникуй и не скандаль. Окей?
Меня как-то настораживают её слова.
– Я завяжу тебе глаза.
– Это ещё зачем? – прищуриваюсь.
– Ничего не спрашивай. Так надо, – произносит, потупив взгляд.
– Филатова…
– Расслабься, ладно?
Что? Расслабиться???
Пользуясь тем, что я в замешательстве, действительно завязывает мне глаза.
– И всё-таки чья ты подруга – большой вопрос.
– Это всего лишь навсего небольшой сюрприз, – мурлычет виновато.
– Терпеть не могу сюрпризы.
– Не давит? – елейным голоском уточняет.
– Я с тобой не разговариваю.
*********
Куда едем, остаётся только догадываться.
Какие чувства испытываю – непонятно. Вроде бы и злюсь, оттого что действительно не люблю сюрпризы, поскольку нет контроля над ситуацией, а вроде бы и любопытство просыпается, ведь получается, что Кучерявый целенаправленно не стал меня встречать. Что-то задумал. Вопрос: что?
– Мы приехали, – сообщает предательница какое-то время спустя. – Снимай туфли.
– Чего?
– Надо переобуться. Вот твои кеды. Давай.
Цокнув языком, наощупь выполняю эту задачу.
– Шнурки затянуть?
– Я сама.
– Окей. Погоди, я выйду и помогу тебе выбраться из машины.
– Может я просто сниму чёртову повязку? – раздражаюсь.
– Нет.
Слышу, как хлопает сперва своей дверью и как затем открывает мою.
– Сумка у меня. Выходим. Вот моя рука. Осторожно, не ударься головой. Та-а-ак. Сюда.
Поводырь блин!
– В багажнике мой чемодан, – напоминаю сухо.
– Не беспокойся. Он никуда не денется.
– Уже слышала это в аэропорту, – ворчу.
– Идём. Смело ступай вперёд.
– Филатова, если я сверну шею…
– Не свернёшь. Тут везде ровно. Не бойся.
– Нельзя поступать так, как ты, – недовольно высказываю по дороге.
– Как так? – под дурочку косит.
– Вот так. Это несерьёзно, Полин.
– Зато весело.
– Весело? Кому? Мне – точно нет.
– Маленькое приключение, Тата. Только и всего, – беззаботно лепечет.
– Я бы прекрасно обошлась без приключений.
– Без приключений, чувствую, не получится, – ухмыляется она.
Начинаю улавливать ухом какие-то посторонние шумы. Птицы чирикают. Ветви деревьев шелестят где-то над головой. Какие-то голоса вдали.
– Где мы? – напрягаюсь.
– Скоро всё узнаешь.
Ведёт меня. Ведёт, а терпение имеет свойство заканчиваться.
Трава, кстати, тоже кончается. Под каблуками теперь другое покрытие.
Асфальт?
– Полина…
– Дошли, зай. Здрасьте, это мы прибыли, – докладывает кому-то. – Вот тут аккуратно. Сначала я. Сейчас… О-о-оп. Давай теперь ты. Нащупай ножкой сперва ступенечку.
– Ты издеваешься, Филь???
– Вперёд. Ага.
Покрытие в очередной раз меняется. По ощущениям вообще не могу понять, где нахожусь.
– Наклони голову. Садись.
Коленкой ударяюсь.
Тесно.
– Чтоб вам с вашими сюрпризами хорошо жилось! Обоим.
Она смеётся и помогает занять мне место.
– Добрались, – отпускает мою руку.
– Эй. Куда? – начинаю паниковать.
– Я здесь рядом. Ой, – вздыхает. – Мы готовы.
Это её «ой» вот вообще ни разу не успокаивает.
А «мы готовы?»
К чему?
– Тата, добрый день. Меня зовут Елена, я врач. Как вы себя чувствуете?
– Нормально.
Вроде.
– Нервничаете?
– А вы как думаете? Меня привезли неизвестно куда, – язвительно парирую.
– Принимали ваши таблетки сегодня и предыдущие семь дней?
– Я всегда их принимаю. Накануне перелёта двойную дозу.
– Как давно был крайний приступ?
– Давно. Пять лет назад.
На дороге. После того ужасного ДТП.
– Измерим давление. Позволите?
Руку сдавливает манжета.
– Что происходит?
Меня настораживает присутствие врача. Ещё и слышу голоса мужчин на фоне.
– Надеваем это, – говорит один из них.
– Угу, – отзывается ассистент Полина. – Тата, поправь сама как удобно.
Наушники. Жёсткие и большие. Шумоподавляющие.
– День добрый, прекрасные девушки. С вами говорит пилот данного воздушного судна. Меня зовут Евгений. Мы находимся на борту вертолёта Robinson R66. Надежный, комфортный, безопасный – всё это о нём.
Снимаю дурацкую повязку с глаз.
Ёпрст!
Я в вертолёте…
– Сегодня наше путешествие сопровождает отличная погода и, надеюсь, ваше отличное настроение.
Дальше всё развивается очень стремительно. Только и успевай ловить момент.
Врач, которая Елена, садится справа от меня.
Предательница, пребывающая в не меньшем шоке, устраивается поудобнее слева.
Начинают работать лопасти.
Пилот проводит краткий инструктаж, проговаривая важные пункты о правилах безопасности на борту и вне. Нам выдают гигиенические пакеты для неожиданностей и после команды, разрешающей взлёт, вертолёт поднимается в небо с площадки.
Полька, зажмурившись, сжимает мою руку, отпустив её лишь тогда, когда открывает глаза и заворожённо прилипает к стеклу.
– Мама дорогая, как мы высоко! – произносит изумлённо.
Эмоции, конечно, не передать буквами. Ощущения совершенно невероятные!
– Наслаждайтесь.
В наушниках играет песня Shouse Love tonight (edit), а внизу под нами простирается живописный пейзаж. Широкая и обзорная прозрачная кабина вертолета позволяет в полной мере им насладиться.
Голубое небо. Лес с зелёными деревьями. Река с двигающимися по ней малыми судами.
Восторг конечно.
Залипаю на вид.
А ещё вдруг вспоминаю, как во время разговора с девчонками обронила в парке аттракционов пять лет назад, что хотела бы полетать на вертолёте. Они тогда как на идиотку на меня посмотрели. Вепренцева сказала, мол, ну и запросы у вас, москвичек.
Неужели Марсель услышал и запомнил? Как это возможно?
Полинка притягивает меня к себе и делает несколько фоток, на которых счастливые мы, как полные дуры, улыбаемся во весь рот.
– Всё хорошо? – интересуется пилот.
Показываю класс.
Внутри дрожит всё при взгляде на окружающую нас картинку.
Летим, наблюдая за тем, как меняется ландшафт.
Парим в небе как птицы.
Это так прекрасно!
– Мне дико нравится, – признаётся подруга.
– Мы снижаемся?
– Да.
Уже?
Не хочется, чтобы полёт заканчивался так быстро.
– Красиво!
– Не то слово! – подхватывает она, вздыхая.
– Тата, вы хорошо себя чувствуете? – врач внимательно оценивает мой внешний вид и состояние.
– Да.
– Прошу вас обратить внимание налево, – раздаётся голос пилота.
Не сразу соображаем, на что именно нужно обратить внимание, однако когда опускаемся ещё ниже я вижу ЭТО.
Снова буквы.
Ярко-красные на обширном поле из зелёной травы.
Гигантские просто.
– Обалдеть, – Полина непроизвольно приоткрывает рот. Похоже, не была в курсе и, как и я, ничего подобного не ожидала.
В горле становится сухо-сухо. В глазах влажно.
Изображение плывёт.
Внутренности будто жгутом стягивают.
Сглатываю.
СТАНЕШЬ АБРАМОВОЙ?
ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ!
– Я такое только в кино видела, – тихо выдыхает Елена-врач.
Пилот и его напарник переговариваются, а чуть позже мы узнаём о том, что садимся.
Из-за переизбытка обрушившихся на меня эмоций фактически пропускаю этот момент.
Буквы всё ближе.
Сердце стучит громче и быстрее.
Мысли разбегаются. Не поймать ни одной.
Полина улыбается.
А меня штормит. Именно не в небе, а на земле, когда уже снимаю наушники и вижу Его через стекло. Красивого. С букетом. В джинсах и белой рубашке, развивающейся от нагоняемого лопастями потока воздуха.
Дух захватывает.
Отпечатываются эти секунды на сетчатке.
Мурашки по коже ползут.
Вряд ли потом вспомню, как выходила из этого вертолёта.
Ноги ватные.
В области солнечного сплетения жжёт.
Дышу через раз, на автомате загоняя в лёгкие кислород.
Пока иду к нему, такое волнение дикое испытываю, что впору начинать переживать о своём самочувствии. Приступ мне сейчас ни к чему, нет.
Цветы. Сегодня и они особенные. Огромный букет нежно-розовых тюльпанов. Именно с ними он появился в моей комнате той памятной осенью, несанкционированно забравшись на балкон.
Шаг.
Шаг.
Ещё один.
И вот мы стоим друг напротив друга. Так близко, но вместе с тем так невыносимо далеко…
Отмечаю абсолютно все детали.
Упавшую на лоб прядь. Напряжённую линию челюсти. Бледность кожи. Тонкую сеточку несуществующих морщинок в уголках глаз. Плотно сжатые губы. Взмах тёмных ресниц.
Не оторваться…
Может и не умеем разговаривать, да, но порой взгляды выражают куда больше слов, верно?
– Привет.
Нервничает тоже. Чувствую.
– Привет. Ты…
– Тата…
Одновременно.
Замолкаю.
И он тоже. Ненадолго.
– Тебе.
Отдаёт цветы, ещё сокращая дистанцию между нами.
Вдох-выдох.
Берёт за руку и тысячи нервных окончаний, реагируя на этот простой жест, пускают по телу дрожь.
– Я безумно скучал, Джугели, – произносит, склонившись ко мне так, что наши лица едва не соприкасаются.
И я скучала. Очень. Но стойко держусь.
– Мы всё решим, – гипнотизирует взглядом. Тяжёлым, пристальным, прожигающим насквозь. – Больше не хочу отпускать тебя, ясно? – вымученно выдыхает. – Никаких пауз. Ты мне нужна. Сегодня. Завтра. Навсегда.
Его скулы розовеют. Смущён, но настроен явно предельно серьёзно. Потому что неведомо откуда появляется маленькая бархатная коробочка с кольцом.
Уровень моей паники зашкаливает.
– Станешь Абрамовой? – толкаясь своим лбом к моему решительно дублирует будоражащий кровь вопрос, который я прочла ещё будучи в небе.
Размыкаю пересохшие от волнения губы.
– Будешь счастлива, – опережая, выпаливает уверенно. – Клянусь, Тата, сделаю всё, что от меня зависит.
