Текст книги "Пророчество Лета (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)
Когда часы пробили полночь, Мари не знала, куда деться от волнения. Даже ногти кусать начала, хотя избавилась от этой привычки ещё в первые годы в Академии. Появление Инэя подтвердило самые худшие опасения. За время, что они не виделись, отец похудел, а под глазами появились мрачные болезненные круги.
– Это из-за Верны? – вырвалось против воли. До омерзения плаксиво.
– Нет, – Король шагнул к дочери, беря её за руки. – Во-первых, ты едешь со мной потому, что мне не помешает спутник, которому я могу доверять. Во-вторых, так мне будет спокойнее. Не хочу оставлять тебя по Дворце. Даже под крылом Грэма. Когда в последний раз я был там, куда направляюсь, мы с Вестой потеряли тебя.
– Залив Ариссу? – Мари не поверила ушам. Ведь его обитатели не слишком жаловали гостей, будь то люди или стихийники. – Но зачем? Нам снова нужна их соль?
– Кое-что другое. Растение, которое, увы, можно достать только на этих землях. Называется лунный цвет. Его бутоны раскрываются лишь по ночам. Нам нужен сок из стеблей. Для лекарства. Очень сильного лекарства.
В сердце Мари вогнали невидимую иглу.
– Для... неё?
– Боюсь, что так, милая, – голос Инэя дрогнул. – Твоя мама... ей стало хуже. Яд, как оказалось, нанёс слишком большой ущерб. Все настойки, имеющиеся в распоряжении Хорта и самой Весты, могут лишь отсрочить неизбежное, но не вылечить болезнь.
– А новое лекарство сможет? – на глаза юной стихийницы навернулись слёзы.
– Будем надеяться.
Король попытался подбадривающе улыбнуться, но получилось неубедительно. Мари поняла – отец ни в чём не уверен. Потому не посмела больше задавать вопросов. Скользнула за Повелителем Зимы за дверь – в ночь.
Глава 8. Игры теней
Проснувшись, Мари не сразу поняла, где находится. Даже глаза протёрла, глядя на ветки над головой, усыпанные крупными красными ягодами. А потом увидела привязанного к стволу чёрного, как ночная тьма, коня, и вспомнила, как оказалась на полянке, скрытой от посторонних глаз вековыми деревьями. Вот только беспокойства меньше не стало. Оглядевшись, стихийница поняла, что они с жеребцом одни. Инэй исчез.
Сон как рукой сняло. Мари вскочила, машинально поправляя дорожный плащ, и едва слышно застонала: напомнила о себе боль в спине, за доли секунды добравшись до затылка и отозвавшись в висках. Да-а-а, путешествие верхом – точно не её стезя. Конь презрительно покосился на проснувшуюся девушку, она ответила не менее "достойным" взглядом. Подумаешь, что это один из лучших экземпляров в конюшне городовика Дессона. Её уставшему телу без разницы: чистокровный мерин или простая кляча.
Стихийница посмотрела в высь – на солнце. Как минимум, полдень. А ведь именно в это время Король собирался продолжить путь после привала. Так почему не разбудил её, а, главное, куда делся? Нет, страха не было. Мари понимала, Повелителю Зимы нечего и некого бояться в людском лесу. И всё же исчезновение отца выглядело странным. Ведь он оставил её спящей и беззащитной.
Минуту спустя Мари убедилась, что ошиблась с выводами. Шмыгнув между двумя высоченными клёнами, она уперлась в ледяную стену высотой в десять человеческих роста. Хорошо хоть инстинкты не подвели. Тайная Принцесса успела остановиться и не впечаталась в преграду лбом. Впрочем, та была не совсем настоящей. Состояла из льда, но холодной не была. А, когда Мари положила на неё ладонь, даже и не подумала реагировать и подтаивать. Вот оно – Королевское мастерство!
Стихийница прошла вдоль неожиданной преграды и выяснила, что та образует плотное кольцо. Инэй, уходя, поставил защиту, чтобы никто не застал спящую дочь врасплох. Недоуменно пожав плечами, Мари вернулась назад – к месту привала. Видимо, у отца имелась веская причина покинуть её, а, значит, оставалось ждать.
...Зимний Дворец Король и тайная Принцесса покинули через Зеркало, переместившись сразу в замок городовика Дессона – Морриса Франка. Но самого хозяина не встретили, хотя в конюшне ждал один из лучших жеребцов.
– Зачем нам Моррис? – безразлично бросил Инэй. – Главное, он исполнил приказ и приготовил необходимое для поездки.
Но Мари уже и думать забыла о городовике, сообразив, что добираться до залива Ариссу придется верхом. Это было, мягко говоря, неправильно, учитывая, что живых лошадей стихийница видела исключительно запряженными в кареты.
– Без паники, – улыбнулся отец, без труда прочитав реакцию по растерянному лицу. – Поедем вместе. Обещаю, ты будешь в безопасности. Но в будущем придется взять уроки верховой езды. Для Принцессы это обязательная процедура.
Мари не успела возразить. Сильные руки обхватили её за талию и подняли вверх. Пришлось подчиниться и перекинуть ногу через седло. Сердце отчаянно застучало, заглушив остальные звуки. Что-что? Не хвататься за гриву? Надо было раньше предупреждать!
В общем, первый этап пути не доставил ни капли удовольствия. Умом Мари понимала, что отец не даст упасть, что страхует её каждый миг, но сердце свернулось калачиком, а стук копыт по мостовой напоминал обезумевший гонг, сообщающий о чьей-то неминуемой погибели. Даже мысли о Весте и её болезни отошли на второй план. О расспросах тоже не могло быть и речи. Как можно разговаривать и ехать на жеребце-скороходе одновременно? Хорошо хоть с погодой повезло. Если б неудобства доставляла духота, как во владениях Королей, Мари бы точно не выдержала.
Спящий Дессон покинули быстро, и черный конь, почуяв свободу, прибавил скорость. Несся по полям, а затем и лесному тракту, радостным галопом. Стихийнице оставалось только крепче прижимать ноги к лошадиным бокам и верить, что отец – опытный наездник. Впрочем, так и было. На место привала на рассвете Инэй доставил дочь живой и почти невредимой. От напряжения ломило всё тело, однако это не помешало девушке уснуть, едва голова коснулась расстеленной на траве подстилки.
...Мари вернулась от ледяной стены обратно на поляну. Хмуро покосилась на коня и потёрла ноющую поясницу. А потом глянула ввысь на искрящееся солнце и чистое небо. Прислушалась к звукам леса и сразу забыла обо всех неприятностях. Душу продолжало покалывать тонкой иглой беспокойство за Весту, но всё остальное ушло. Остались лишь Летнее тепло, голоса переговаривающихся птиц и треск качающихся от ветра веток.
Здесь – на свежем воздухе – у Мари открылись глаза. И как она могла быть такой глупой! Обиды, капризы, злость. Вела себя, как маленькая избалованная девочка. Прежде – будучи полукровкой-шу – она никогда себе подобного не позволяла. Не перед кем было проявлять характер. А, обретя семью, вдруг принялась демонстрировать отрицательные черты. Верх безрассудства! Испугалась будущего! Разве раньше было не страшнее, когда грозила пожизненная участь игрушки в руках сильных мира сего или ранняя гибель во имя их грандиозных планов?
Конечно, Мари, по-прежнему, не радовала перспектива стать однажды Повелительницей Зимы. Потому что Дворец был и оставался тюрьмой. А ещё являлся не последней причиной мрачного настроения и странного поведения. Не удивительно, что её бабка Северина Дората такая злыдня. Да, она от рождения не была добра к окружающим. Но безвылазное сидение в гадюшнике не прибавляет светлых эмоций никому.
Инэй вернулся через полчаса, когда Мари удобно расположилась на траве, поставляя лицо солнцу, и впитывала бодрящую энергию небесного светила. Стихийница услышала, как потоки воды схлынули вниз. Это стена, окружавшая поляну, прекратила существование, подарив влагу траве и деревьям. Выглядел Его Величество сосредоточенным, но спокойным. Не похоже было, что произошло нечто из ряда вон. В руках он держал фляжку из серебра.
– Проснулась, – улыбнулся Король, снимая маску, под которой прятал лицо от посторонних глаз. – Отлично. Сейчас приготовлю тебе особенный напиток. Он избавляет от неудобств из-за непривычного способа передвижения.
Мари ошалело наблюдала, как Инэй достает из дорожной сумки небольшой мешочек и высыпает в фляжку его содержимое – смесь разноцветных порошков с незнакомыми продолговатыми семенами.
– Что? – Король весело подмигнул дочери и принялся трясти тару. – Я девятнадцать лет женат на целительнице. Успел выучить кое-какие приёмы. Снадобье снимает усталость и ломоту в теле. Нужны лишь некоторые измельченные травки, семена, родниковая вода и серебряный кубок. Впрочем, фляжка тоже подходит. Готово. Пей до дна.
Вкус напомнил морковно-тыквенный сок, который ученикам давали в Академии, чтобы укрепить здоровье. Но отцовский напиток был более терпкий и освежающий. Почудилось, по телу прошла прохладная волна.
– Значит, ты искал родниковую воду? – спросила Мари, отмечая в уме, что боль в спине начинает уменьшаться.
– Не только, – Инэй закрепил сумку на боку лошади. – Тут селение неподалёку. Я наведался в трактир. Инкогнито, разумеется. Чтобы узнать, что нового творится на территории теней. Во Дворец доходит не вся информация. Даже городовик Франк знает недостаточно.
– Территория теней? – переспросила Мари, протягивая Инэю пустую фляжку.
– Людей, живущих рядом с заливом Ариссу, из-за скрытности и негостеприимности прозвали тенями. Впрочем, есть и другая причина. Поговаривают, они умеют колдовать. По крайней мере, в это верят люди.
– А мы верим?
– Большинство стихийников не воспринимает всерьез род человеческий в принципе. Веста же думает, что дело в некоторых травах. Местные измельчают их и рассыпают, когда появляются гости. С непривычки порошки вызывают галлюцинации, которые непосвященные и принимают за колдовство. Подробности расскажу по дороге. Только надень маску. Ни к чему рисковать.
К счастью, после привала Инэй не стал гнать коня, как ночью. Медленной езду тоже назвать было сложно, но Мари почти перестала бояться упасть, и смогла сосредоточиться на рассказе отца. Тем более, он заслуживал внимания.
Округа залива Ариссу была заселена полторы сотни лет назад после ссоры городовика Дессона со старшим сыном. Отпрыск пытался поднять восстание, но проиграл. Казнить кровиночку у правителя не поднялась рука, и он сослал его на окраину владений – на пустующие земли с соленым заливом, непригодным для питья. С молодым человеком вынуждены были уйти и его соратники с семьями.
Но ссылка неожиданно обернулась выгодой. В пресной воде новые обитатели Ариссу недостатка не испытывали. На их новой территории обнаружились чистейшие родники. А соль из залива оказалась особенной и очень полезной для стихийников. Не успели изгнанники опомниться, как у них установились торговые связи с Дворцами, особенно, с Зимним, больше всех нуждавшимся в товаре.
– Можешь представить гнев городовика: хотел наказать сына-предателя, а сделал ему невероятный подарок, – рассказывал Инэй, пока конь вез их вдоль высоченных, но редких сосен. – Отец отправил армейцев схватить провозглашенного правителя Ариссу, но те вернулись ни с чем. И в усеченном составе. Именно тогда и началось колдовство. С эу творилось нечто невообразимое. Им начало казаться то, чего нет. Они убивали друг друга, а потом клялись, что сражались с чудовищами. Городовик предпринял ещё несколько попыток поквитаться, но ничего не добился. С тех пор изгнанников оставили в покое. Но если кто-то без спроса пытается проникнуть на их территорию, обязательно случаются "неприятности".
– С тобой и Грэмом тоже что-то случилось, когда вы ездили на переговоры?
Инэй ответил не сразу.
– Можно и так сказать. Мы приехали по обоюдному соглашению с местными. Но однажды ночью я вышел из шатра, в котором нас поселили. Я беспокоился за Весту, запертую Цветом в Весеннем Дворце. И за тебя, оставшуюся в Эзре на попечении чужой семьи. Не мог уснуть. В общем, задумавшись, я случайно зашёл за территорию лагеря для гостей. До сих пор точно не знаю, что видел. Нечто среднее между зверем и человеком. Испугался я тогда страшно. Кинулся наутёк со всех ног. А вслед услышал голос, предсказавший беду.
– Какую? – тихо спросила Мари, отлично помня, что именно в это время Буран Дората начал осаду несчастного города из-за белого мрамора.
– Голос сказал, что жизнь мне искалечат лёд и пламя. И что я ничего не смогу изменить. Поэтому я не уверен, что дело только в особенных травах и их влиянии на наше сознание.
– Какой план? – у Мари по спине пробежали мурашки.
– Будем договариваться и подчиняться, – вздохнул отец. – В трактире мне поведали, что теперь нельзя подъезжать к границе залива. Нужно отправляться на постоялый двор, расположенный в последнем людском поселении, и ждать переговорщика с "колдовских" земель. Вероятно, это вызовет промедление, но придется действовать по их правилам. На кону стоит слишком многое.
****
На постоялый двор под удручающим названием "Последний очаг" приехали в сумерках. Отцовская настойка помогла. Ни спина, ни ноги не болели. Мари чувствовала усталость, но, скорее, приятную, нежели напрягающую.
– Мило, – проворчала стихийница, оглядываясь по сторонам.
Тоску навевала не только надпись на вывеске, но и всё вокруг. Гостиница не видела ремонта лет тридцать, а селение представляло собой всего с десяток обшарпанных домиков. Людей тут тоже обитало мало. Гостями на постоялом дворе они с отцом точно были единственными. Что до обслуги, то навстречу вышла лишь хромая горничная в летах, пообещавшая привести мужа, то бишь хозяина заведения, но не посчитавшая нужным предложить войти внутрь.
– Я бы предпочёл переночевать в лесу, но правила теней лучше не игнорировать, – проворчал Инэй, когда неприветливая женщина скрылась из виду. – Лучше устроиться в одной комнате. Мне так будет спокойнее. Надеюсь, ты не против?
– Нет, – поспешно ответила Мари. После рассказа о колдовстве обитателей залива Ариссу стало неуютно, а угрюмая гостиница приумножала нервозность.
Небритый и круглый, как бочонок, хозяин объявился минут через десять. Не торопясь, вывалился на крыльцо. Но, заметив маски на лицах гостей, прибавил скорость и принялся кланяться. Большинство жителей Левии знало: эту часть гардероба носили исключительно стихийники или высокопоставленные вельможи.
Осмотрев комнату с двумя кроватями, паутиной в углах и плаксиво скрипучим полом, Инэй о чём-то быстро переговорил с хозяином и скрылся в неизвестном направлении. Дочери было велено после ужина в общем зале немедленно возвращаться в спальню. Предполагалось, трапеза обойдется без приключений. Толстяк и его супруга подозрений не вызывали. А больше никого рядом не наблюдалось.
С куском пересоленной телятины и жареным картофелем стихийница разделалась быстро. Расправляясь с десертом – клюквенным морсом и куском пирога с неопознанными ягодами, девушка старалась не думать об отсутствии отца. Наверняка, отправился на поиски упомянутого переговорщика. Или в селение – на разведку. Вернётся, сам расскажет новости.
– Так ты и есть гостья?
Вопрос прозвучал внезапно, но натренированные пальцы Мари сумели удержать подпрыгнувшую ложку. Глаза сквозь прорези маски в упор взглянули на новое действующее лицо – толстого парня, как в две капли воды похожего на хозяина. Только с шевелюрой и моложе на пару десятков лет.
– Мать сказала, ты – стихийница, – проговорил тот небрежно, усаживаясь напротив. – Только чушь это собачья. Знаем мы вас городских. И вашу маскировку никчемную. Ездите к теням за предсказаниями глупыми, и детьми Времен Года притворяетесь для важности. Снимай маску, нечего выпендриваться.
Мари физически ощутила, как щеки запылали от гнева. Да как мальчишка смеет! Кто он вообще такой? Тайная Принцесса глянула на запястье хозяйского сынка и не обнаружила опознавательного браслета. Вероятно, местные, живя рядом с тенями, не считали нужным их носить.
– Не припомню, чтобы приглашала вас за стол, – проговорила Мари спокойно, но жестко.
Парень презрительно хмыкнул.
– Мне не нужно приглашение. Это мой дом. А ты за языком следи, иначе будешь ночевать на улице. А тут в темноте медведи бродят.
– Неужели? – Мари покачала головой, чувствуя, что раздражение растёт. – А белые волки не обитают. С двумя рядами зубов?
Наглец покатился со смеху.
– Волки? Белые? Да ты совсем глупая! А, впрочем, – толстяк задумчиво наклонил голову. – Это хорошо. Чем глупее, тем симпатичнее. Так отец говорит. Снимай маску. Если ты ничего, я тебя в жены возьму.
Мари чуть морсом не подавилась. Вот, спасибо! Мало ей одного полоумного суженного!
– Боюсь, я вынуждена отклонить ваше предложение, – проговорила она сквозь зубы.
– Лучше по хорошему давай, – не унимался парень. – Всё равно моя возьмёт. Папаша в посёлок пошёл, мать спит без ног. Мы с тобой одни.
Разумеется, угроза не напугала ни капельки. Хозяйский сын всего лишь человек. Любое плетение, и он окажется повержен. Но Мари медлила. Потому что не хотела применять способности против людей. Да, она делала это однажды – в Орэне, отбиваясь от отряда армейцев во главе с Доввином. Но сейчас перед ней сидел лишь глупый мальчишка.
Стало вдруг невыносимо тошно. Она Принцесса Зимы, признанная Шаром Стихий, а вынуждена без конца выслушивать идиотские насмешки или мерзкие угрозы. И от кого? От никчемных и злых существ, только и способных плеваться собственным ядом. Что Верну Лоэ взять, что этого увальня.
Символ Королевской власти, приобретший серебряный цвет, встал перед глазами, как наяву. Вот бы уметь замораживать одним движением! И чтоб без корки льда! Раз, и неприятель падает, похолодев изнутри.
Мари не успела толком додумать мысль. Отвратительный мальчишка протянул руку, чтобы стащить с неё маску. Взгляд сфокусировался на толстых пальцах и грязи, забившейся под ногти. А потом... потом...
Стихийница сама не поняла, что стряслось. Она вцепилась в запястье наглеца, не сплетя ни одного узора. Вот только толстяк побледнел, глаза сделались стеклянными, будто льдом покрылись. Изнутри, как она и желала несколькими секундами ранее.
Мгновение, и хозяйский сын рухнул на обшарпанный пол деревянным солдатиком.
Дернулся. И затих.
****
– Очнись! Вставай же! – требовала Мари, тряся мальчишку за плечи. Но тот не реагировал. Не помогали ни крики, ни толчки, ни узор исправление, сплетенный четыре раза подряд.
Стихийница не знала, что делать. Бежать прочь с постоялого двора? Сказать, что парень сам упал замертво? Или уйти в спальню и сделать вид, что ничего не случилось? Сердце стучало, как сумасшедшее. Мари ещё ни разу никому не причинила вреда всерьез. А теперь, теперь...
Девушка отлично знала, что за убийство стихийника могут приговорить даже к казни. А что детям Времен Года грозит за смерть человека? Удивительно, но об этом ученикам не рассказывали ни в Академии, ни в Высшей школе Дворца.
– Что случилось?!
К счастью, первым в общем зале появился Инэй, закутанный в дорожный плащ. В тот самый миг, когда дочь готова была разрыдаться в голос от безысходности.
– Я... я... – Мари громко всхлипнула, глядя на Короля испуганно. – Я его убила. Я не хотела. Не знаю, как это вышло. Он просто... просто...
– Заморожен изнутри, – констатировал Его Величество, склоняясь над парнем. – Успокойся, – добавил он, потрогав сначала шею, а потом грудь нечаянной жертвы. – Он жив. Из-за заморозки дыхание почти не заметно. Ты не владеешь даром так искусно, чтобы концентрироваться настолько...
Инэй решил не договаривать страшное окончание фразы, перекинул грузное тело через плечо, намереваясь унести его прочь.
– Куда? – прошептала Мари, боясь поверить, что не стала убийцей.
– Нужно уложить его в постель, укрыть одеялами и постараться влить в рот чего-нибудь горячего, а ещё лучше горячительного. Жесточайшей простуды ему не избежать, но это не самое страшное последствие погодной магии. А ты ступай в спальню. Немедленно!
Мари не посмела произнести ни единого слова. Едва перебирая ногами, поднялась на второй этаж – в общую с отцом спальню. Взобралась на высокую кровать и, прижавшись спиной к стене, закрыла лицо дрожащими ладонями. Как так выходит?! Где бы она ни оказалась, неприятности продолжают притягиваться!
Инэй объявился минут через двадцать, но, вопреки ожиданиям Мари, расспрашивать о причинах происшествия не стал. Сел на вторую кровать и, сложив ладони домиком, сурово посмотрел на дочь.
– Никогда! Никогда больше не призывай Шар Стихий!
– Я не... – у девушки в голове всё перемешалось.
– Не пытайся отрицать, что думала о нём перед заморозкой парня.
– Думала, – кивнула стихийница, стараясь в деталях припомнить, что предшествовало жуткому событию. – Но не призывала. Нет.
– Это одно и то же, – проговорил Инэй, смягчаясь. – Я специально не учил тебя связующей магии. Но ты умудрилась притянуть её интуитивно. Мари, ты помнишь, как умер Рейм Норда?
Девушку передернуло, но она ответила, стараясь не показать отвращения.
– Он использовал зелье с кровью Рата, и твоя сила отскакивала от него. А потом...
Перед глазами, как наяву, предстали две фигуры в белом, сражающие на полу ни на жизнь, а на смерть. Раненный Инэй проигрывал негодяю Рейму – убийце и похитителю. Но она схватила символ Королевской власти, и всё изменилось вмиг.
... Норда отвлекся на меня, – продолжила Мари, не позволяя голосу дрожать. – А ты обхватил его виски ладонями и...
– Убил, – закончил Инэй без капли сожаления. – Я использовал связь с Шаром и заморозил мерзавца изнутри. Этой магии даже кровь Шамэя не помеха. Нужны были лишь несколько секунд бездействия противника и глубокая концентрация. Их мне обеспечила ты. Но вот в чем загвоздка. Заморозить собственное сердце, как сделал это Иган Эрсла, способен каждый стихийник Зимы первого уровня силы. Проделать это с другими могут лишь те, кто связан с Шаром Стихий. Если ты когда-нибудь повторишь сегодняшний опыт на глазах у детей Времен Года, выдашь себя с головой.
– А как же Апрелия Верга? Разве Норда её не заморозил?
Тема для беседы была более чем странная, но Мари понимала: о магии стоит знать всё. Особенно обладая мощнейшей силой в Левии.
– Да, заморозил, – подтвердил Король. – Но снаружи, а не изнутри. В этом и разница. В первом случае смерть медленная и мучительная. Тело сковывает лёд, органы холодеют один за другим, пока не останавливается сердце. Во втором случае гибель наступает за секунды.
– И этот способ убийства доступен лишь нам двоим? – подытожила Мари.
– Верно, – Инэй поднялся с постели и осторожно поцеловал дочь в лоб. – Прости за бурную реакцию и столь неприятный разговор. Но раз ты призвала эту магию, следует знать о последствиях. А теперь постарайся поспать. Завтра предстоит непростой день. Я поспрашивал местных, как связаться с переговорщиком. Ничего не требуется. Тени сами нас найдут.
Но спала Мари плохо. Ворочалась с боку на бок. Отчаянно пыталась заснуть, но мысли продолжали жужжать в тяжелой голове, как беспокойный рой пчёл.
Сон пришёл часа через два, завладев уставшим разумом липкой паутиной.
Ещё один странный сон.
«Приветствую, Ваше Высочество», – почтительно проговорила гадалка Вирту, но кланяться не стала. Подарила лишь лёгкий кивок головы.
Сегодня на ней был серый балахон. Грязный, покрытый мелкими дырочками. Ткань поизносилась, но, кажется, другой одежды у бродяжки-шу не имелось.
«Зачем ты приходишь?» – Мари глянула в морщинистое лицо покойной приёмной матери с яростью. – «Чего хочешь?».
Женщина тряхнула седой головой.
«Помочь тебе, неразумное дитя. Подсказать, что делать».
«С чего ты взяла, что я нуждаюсь в твоих подсказках и советах?»
Но Вирту не слушала, продолжала говорить о своём. Почти шепотом.
"Чёрная фигура уже прокралась по белым коридорам. Принесла смерть. Этому нельзя было помешать. И не следовало. Некоторые беды не остановить. Нужно лишь вовремя отвести их последствия. Но это после, после. Час для этого ещё придёт. Сейчас важнее другое. Главная тень. Спроси её о пророчестве, найденном Ордисом Шаамом. На этих землях знают некоторые ответы..."
Мари села на постели, провела тыльной стороной ладони по мокрому лбу. За окном была темень, хоть глаз выколи. Значит, едва за полночь и до утра далеко.
Сон. Снова жуткий сон! Но ведь он ничего не значит. Ведь так? Сновидения всего лишь отражения реальности. Но ведь Мари не думала о Вирту. Не вспоминала. Странное предсказание неизвестного пророка тоже отошло на второй план.
– Не спится? – спросил с соседней кровати Инэй. – Мне тоже. Духота страшная. Сейчас лучше ночевать на свежем воздухе. Спать гораздо приятнее. В юности мы с Грэмом Летом специально уезжали из Дворца на несколько недель. Отличное Время Года для путешествий.
– Ненавижу Лето! – брякнула Мари, не успев до конца отойти от неприятного сна.
– Отчего же? – Инэй повернулся на бок, оперся на локоть.
– Всегда ненавидела, – проговорила стихийница спокойнее, ложась обратно на жесткую постель. Посмотрела в темноту над собой, вспоминая детство. Коли начала говорить, следовало объясниться, даже если отцу будет неприятно. – Точнее, ненавижу с тех пор, как поселилась в Академии. Летом ученики разъезжались по Дворцам. Мне единственной некуда было возвращаться. С детьми Зимы я не дружила, в гости б меня никто не пригласил. И поехать с Далилой, Ноем или Тиссой было нельзя. Вот и сидела в Замке одна два месяца. Но по сути – три. Первогодки прибывают в августе, но что мне до них, а им до меня?
Инэй ответил не сразу. Откровение дочери резануло бритвой.
– Чем же ты занималась? – голос Его Величество стал непривычно хриплым.
Мари горестно усмехнулась.
– Это зависело от того, кто меня охранял. Раз в Замке оставался ученик, преподавателям приходилось составлять график дежурств. А кому хочется торчать на работе в отпуске? Кто-то позволял мне заниматься, чем хочу, и наблюдал издалека. Кто-то ходил за мной, как привязанный. Я же Мари Ситэрра! Гроза Академии! Шага не могу ступить, чтобы не выкинуть чего-нибудь этакого! На самом деле, не всё было так плохо. Я читала, гуляла по крыше в Летнем саду, практиковалась в погодной магии. Пыталась вызвать дождь. Я же была поклонницей Весны. Но раз за разом шёл снег, который превращался в лужи на полу.
– А твои друзья? Как вы четверо сошлись? Не подумай, я не имею ничего против дружбы с детьми других Времен Года, – поспешил объясниться Инэй, чтобы не возникло недопонимание. – Интересно, с чего всё началось.
– Началось... – протянула Мари с улыбкой. Этот разговор был гораздо приятнее предыдущего о смертельной заморозке. – Наверное, с нас самих. С Далилой и Ноем мы сдружились сразу. Идеальная компания: бродяжка-шу, жительница срединной территории со смешением аж трёх Времен Года и увалень, обливший супом директора в первый же вечер. А Тисса... Я решила, что девочка, подбрасывающая в кабинет Буретты жаб, достойна места в самой крутой компании. Мы не занимались вредительством, – добавила стихийница, испугавшись собственной откровенности. – Просто детские шалости.
– Брось, – отмахнулся Инэй весело. – В Академии не бедокурили исключительно зануды. Дети, на то и дети. Хотя представляю, сколько б жалоб поступало бы на тебя от Ловерты. Меня б ты точно переплюнула.
– От Ловерты? Серьезно? – Мари надоело лежать и она села, свесив ноги с постели. – Не припомню, чтобы она жаловалась родителям моих друзей. Всегда устраивала взбучки своими силами.
– Потому что вы были обычными учениками. А мне и чихнуть нельзя было, чтобы половина Замка не поинтересовалось моим здоровьем. Ещё бы! Наследный Принц! В болото бы эту наследственность. В общем, мои проказы редко удавалось сохранить в секрете. Педагогам приходилось жаловаться родителям, иначе б это делал кто-то другой. Ох, и упражняла же матушка горло после очередной новости с "полей". Но, если можно было обойтись без доносов, Корделия закрывала глаза на мои выходки. Точнее, разбиралась со мной сама.
Мари рассмеялась от души. Стало быть, у них с отцом немало общего!
– Расскажи о самой эпохальной шалости, – попросила она.
Инэй задумался.
– Их столько было, – протянул он мечтательно. – От разбитых памятников до замороженных носов – особенно длинных и любопытных. Хотя я предпочитал обходиться без погодной магии. Делаешь из листа бумаги ёмкость, заливаешь туда чернила и... В общем, тут главное меткость. Правда, в моем случае, эпохальным событием стало её отсутствие. Мне было десять лет. Целился в Мартэна, а попал в Весту. Испоганил платье и получил в ответ порцию молний. Не убийственных, конечно. Твоя мама сама была ребёнком. Но дым из ушей, помнится, у меня пошёл. С этого происшествия и началась наша история.
– Нет, – простонала Мари, давясь от смеха. Такого она вообразить не могла!
– А ты думала у нас была сплошная романтика? Вот уж нет. Корделия пришла в ярость. Наказала обоих на три месяца. Как обычно, не стала разбираться, кто прав, кто виноват. Пришлось нам с Вестой работать в паре, проводить инвентаризацию во всех музеях Академии. Но времени потребовалось больше, чем отвела Корделия. Мы ведь не торопились заканчивать работу. Быстро поняли, что нам нравится общаться. А где ещё Принц Зимы и Принцесса Весны могут проводить время вместе, не вызывая подозрений, как не на совместных наказаниях? При посторонних мы, конечно, ругались. Огонь можно было разжигать. Но ты и сама всё это знаешь...
– Знаю, – повторила Мари эхом.
Снова вспомнилась показательная ссора родителей на свадьбе Мартэна. Сколько яда было в словах. Сколько презрения в глазах!
– Она ведь поправится? Правда?
– Не сомневайся, – задорные интонации в голосе Повелителя Зимы исчезли в небытие. – Я верю в закон равновесия. В нашей жизни было столько бед и боли, что всё не может закончится вот так. Мы заслужили иную судьбу. Мы трое, – Инэй замолчал. Несколько минут воспоминаний стали яркой вспышкой в черноте ночи. Но теперь тревоги возвращались, унося прочь всё светлое.
Душой Мари тоже овладело беспокойство. И не только за жизнь Весты. Стихийница смотрела в тёмный проем окна и перебирала в памяти последние события. Чужие шаги под дверью спальни в Орэне, находка Ордиса Шаама, странное нападение на Верну Лоэ, обвинения и поспешный арест, а особенно пророческие сны. Поначалу девушка не воспринимала появление Вирту всерьез, но чем чаще она приходила в сновидениях, тем становилось страшнее. Ведь гадалка без конца предрекала беды.
Вдруг кто-то, и впрямь, крадется по коридору, неся смерть в руках? А трем друзьям грозит опасность? Ведь у двоих из них, действительно, были трудности. Мать Ноя умерла при странных обстоятельствах, а сын готов был рыть землю, чтобы доказать смертоубийство. Далила же могла стать мишенью для старшего Ури, раскройся правда о свадебном договоре. Или даже для клана Кьятта, если у них появятся серьезные планы на будущее Ноя в стенах Летнего Дворца.
Безопасность Тиссы, на первый взгляд, не вызывала сомнений. Отец освободился из заточения, семья вернулась домой. С другой стороны, и в стенах этого Замка затаилось зло. Некто очень могущественный помог сбежать Элле, без труда обойдя охрану. Кто-то пытался убить Королеву, неделями подмешивая яд. А, значит, и семья Саттер, приближенная к Весте, могла в любой момент оказаться под ударом.
