Текст книги "Пророчество Лета (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 29 страниц)
Инэй и Веста остановились поздороваться с Соджем, а Северина, раздобревшая от сидения в покоях сильнее прежнего, вразвалку проковыляла к приготовленному для почётных зрителей месту. Мстительно усмехнулась и заняла среднее кресло, без сомнения, предназначенное для нелюбимого сына. Инэй заметил матушкину выходку, но и бровью не повёл, хотя, наверняка, разозлился. Впрочем, минуту спустя Короля и его тайную супругу ждал более неприятный сюрприз. Паучиха хлестнула любимой палочкой по подлокотнику и крикнула:
– Ситэрра, живо сюда! Будешь мне сегодня прислуживать!
Мари увидела ледяную ярость в синих глазах отца, вспыхнувшую и мгновенно погасшую. Инэй взял себя в руки за секунду. Кивнул дочери, чтобы выполняла распоряжении вздорной бабки. А что ещё оставалось? Любое заступничество на глазах у толпы вызвало бы новые сплетни, и, что ещё хуже – ненужные подозрения. Веста тоже не отреагировала. Только вертикальная морщинка прорезала высокий лоб.
Вечер можно было считать испорченным. Мари, с предвкушением ожидавшая очередной спектакль Мастера, теперь с трудом успевала следить за развитием сюжета. Пришлось стоять рядом с паучихой, держать тарелку с фруктами и протягивать её старой перечнице каждые три-четыре минуты. В перерывах Северина просила освежить бокал с соком (видимо, решила сегодня оставаться в трезвой памяти), принести салфетки, подозвать Уну Эрнэ или кого-то другого из подданных. В итоге из всего действа стихийница успела понять лишь, что речь идёт легенде, повествующей о противостоянии детей разных Времен Года общей беде. Мари не сомневалась, Содж не случайно выбрал тему. В свете таинственного пророчества, пытался напомнить стихийникам, что их истинная сила в равновесии.
Тайная Принцесса оказалась не единственной, кому сегодня крупно не повезло. Дите Рис пришлось прислуживать Клариссе Сторн, и та не хуже Северины проверяла на прочность выдержку юной дочери Зимы. Продолжала требовать менять напитки, пролила красное вино на белоснежное праздничное платье девочки. Лицо Диты вытянулось, но она не посмела и глаз поднять, хотя прекрасно понимала, какой крик в приюте поднимет Юта Дейли из-за испорченного наряда.
В завершении гостья дернула собственные бусы, и несколько десятков крохотных зеленых шариков брызнули в стороны. "Служанке" пришлось собирать их, ползая на четвереньках под злорадное хихиканье Верны Лоэ. Правильно, ей-то достался Ролин Саттер, который ничего не желал и просто наслаждался спектаклем.
– Что ты копаешься? – зашипела Кларисса. – Принеси мне ещё вина!
Дита, глотая слёзы, кинулась к официантам, шеренгой застывшим с подносами вдоль зрительных рядов. Но бокал в дрожащих руках так заплясал, что Мари стало страшно. Прольет девочка содержимое на платье Сторн, быть скандалу на два Дворца. И дело было не в самой Дите. Тайная Принцесса будто увидела себя два года назад, дрожащую при одном виде Королевских особ в гневе.
– Дай сюда, – Мари выхватила бокал из рук бывшей соседки по приютской комнате, воспользовавшись тем, что Северина зашептала что-то сыну, сидевшему по левую руку.
К счастью, и Кларисса не заметила подмены, неожиданно увлекшись спектаклем. На сцене как раз появилась новая актриса Соджа – Стелла из Эзры. Она играла птицу, готовую облететь всю Левию, чтобы донести стихийникам и людям страшную весть. Густые черные волосы девушки сегодня были затейливо уложены и собраны тугим обручем, а тёмно-коричневое платье делало её похожей на дочь Весны, хотя, разумеется, артистка не являлась стихийницей.
– Так странно...
Мари вздрогнула, не ожидая услышать голос Весты.
– Что-то не так? – заботливо поинтересовалась Кларисса. – Ты сегодня бледная.
– Да, немного нездоровится с утра. Но дело в другом. Эта девушка. Забавно, но мне кажется, я её видела раньше. Ума не приложу, где именно. Она ведь из Эзры, а я там была всего дважды – много лет назад. Ненавижу этот город!
– Наверное, воображение разыгралось, – вынесла вердикт Кларисса. – Она же человек. Причем, из низших сословий.
Беседу прервал окрик паучихи, обнаружившей пропажу любимой игрушки.
– Ситэрра, поди сюда немедленно! Негодная девчонка!
Мари сжала зубы, готовясь к новой порции вздорных выходок дражайшей бабки, но запястье неожиданно обхватили тонкие пальцы Весты.
– Прошу прощения, Северина, – Королева Весны повернулась к старой злыдне, изображая почтение. – Я хотела попросить юную зу об одолжении. Я потеряла перстень с изумрудом. Возможно, оставила в обеденной зале или уронила по дороге сюда. Надеюсь, он найдется до окончания спектакля.
Прозвучало так, будто Мари посылают обыскать половину Дворца в одиночку. Однако в её кулаке стараниями Её Величества оказалась зажата упомянутая "пропажа", а, значит, беспокоится о результатах задания не следовало.
– Не беспокойся, дорогая, – проговорила старая перечница елейным голоском. – Ситэрра постарается выполнить поручение. Если перестанет стоять столбом и поторопится.
На лестницу Мари вылетела стрелой, не замечая насмешливых взглядов вслед. Ну и пусть! Она-то знает, что в действительности ничего унизительного не произошло. Наоборот, Веста мастерски освободила её от раздражающей рабской повинности. Теперь преспокойно можно не возвращаться на крышу до конца спектакля. Жаль, конечно, что не удастся его досмотреть. С другой стороны, из-за прихотей паучихи, стихийница едва следила за сюжетом.
На душе стало так легко, что, казалось, ничто на свете не способно испортить настроение. Внутри разливалось странное тепло от осознания, что на свете есть стихийники, способные подстраховать и защитить. Мари и раньше понимала, что Их Величества старательно оберегают её, но предпочитала этого не замечать. Сегодняшняя же уловка Весты привела в восторг. Получилось ненавязчиво и изящно.
Девушка решила действовать согласно "легенде": прошла, не спеша, по коридорам, по которым ранее родители проследовали от зала для приёмов на крышу Замка. Теперь при необходимости любой встречный обитатель Дворца или стражник мог подтвердить, что видел её, озабоченную поисками. Потом столь же медленно тайная Принцесса повернула назад, сжимая в кулаке якобы найденный под обеденным столом перстень.
Но прежде Мари как следует рассмотрела "находку". Камень был небольшим и аккуратным в отличие от традиционных глыб на пальцах паучихи. Ободок из белого золота ювелир сделал в виде переплетенных стеблей. С внутренней стороны выгравировал две буквы – "С" и "Ф". Стихийница догадалась, что перстень принадлежал её бабушке Сирении, а Весте, скорее всего, достался после смерти матери.
Девушка невольно задумалась о судьбе покойной Королевы – женщины слабой и несчастной. Поэтому, выйдя на крышу, не сразу заметила неладное. А оглядевшись, испугалась не на шутку. Праздник перестал быть праздником, и больше напоминал траурную церемонию. Дети Зимы поднялись с мест и о чем-то тревожно перешептывались. Но уходить не спешили. Ждали то ли разрешения, то ли новостей.
Взгляд Мари устремился к креслам Величеств, но те оказались пусты. Как и стулья, предназначенные для свиты Весты. Сердце сделало кувырок и отчаянно затрепыхалось. Дурное предчувствие накрыло с головой.
– Где ты была? – рядом из ниоткуда возник Ян.
– Искала... – Мари не договорила. Лицо двоюродного брата было белее снега, и это напугало почти до крика. – Что случилось?
– Кажется... – парень не спешил с ответом, нервно перебирая пальцами перевязь плаща. – Кажется, Королеву Весны отравили...
Глава 6. Жертва обмана
Часы в глубине апартаментов пробили четыре удара, а Мари так и не сомкнула глаз. Лежала в лиловой постели, обхватив руками подушку, словно обнимала кого-то живого. Время от времени по щекам скатывались горячие слезинки, оставляя мокрые пятна на наволочке. Губы беззвучно шептали два слова – те самые, которые юная стихийница кричала в декабре у южного выхода владений совета – «Не умирай».
Сейчас Мари была готова простить матери всё – и реальные обиды, и надуманные грехи. Лишь бы только появилась возможность увидеть лицо Королевы, заглянуть в зеленые глаза, услышать мягкий голос, произносящий её имя. Мари сама всё испортила! После нападения Фина и жертвы Весты, небо дало второй шанс, но тайная Принцесса оказалась не готова воспользоваться им и теперь задыхалась, виня себя до бесконечности.
Казалось, после страшных слов, произнесенных Яном, прошли недели, а не несколько часов. Первые минуты были нереально длинными, наполненными испуганными голосами и болью, взрывающей виски. Потом появился Грэм. Он что-то говорил, но девушка не слышала. Только ощущала его ладони на плечах, пальцы, вдавливающиеся в плоть. Наставник пытался достучаться до подопечной, но она не реагировала. Продолжала мысленно повторять одно и то же – отравили... отравили...
И только когда к Грэму подбежал Содж, до Мари дошло, что самое страшное не произошло. Королева Весны была жива. Пока жива.
– Это точно яд?! – волнуясь, спросил Мастер сына. – Ты уверен?
– Хорт уверен, – мрачно кивнул Грэм, пытаясь отделаться от отца и увести Мари.
– Но почему Веста ничего не почувствовала? Она же целительница!
– Потому что отравитель понимал, что делает. Он, без сомнения, специалист по ядам. И отлично знает об особенности Её Величества.
Содж хотел спросить что-то ещё, но сын замотал головой. Слишком много стихийников толпилось вокруг, ни к чему им было слышать подробности.
– Она ведь выживет? – сорвалось с губ Мари плаксиво, когда Грэм потянул её прочь.
– Конечно, – последовал ответ, но тайная Принцесса не услышала в голосе нареченного наставника ни капли уверенности. – Я провожу тебя до дома. Никуда не выходи, пока не вернусь с новостями.
Часы шли, но Грэм не объявлялся. Ни с хорошими вестями, ни с дурными. И это пугало не меньше возможного страшного исхода. Раз Иллара не нашёл времени навестить Мари, значит, дела обстоят очень плохо. Как назло, девушке вспомнилась свадьба Мартэна. Перед глазами, будто наяву, стоял дядя с бокалом вина в руке. Ему тоже подмешали яд. Мерзкая Элла, жаждущая власти и не нуждающаяся в высокомерном муже.
Элла! Мари сжала кулаки. Наверняка, опять она постаралась! Не сама, разумеется, а с помощью сообщника. Он сумел подсыпать яд, пока все вокруг смотрели на сцену.
О, небо! Кем надо быть, чтобы осмелиться пойти на такой риск?! Столько стихийников вокруг, столько свидетелей! Но кто он? Кто?
...В наполненный тревогами сон Мари провалилась на рассвете. Тяжелые веки сомкнулись, когда в окно заглянули первые лучи майского солнца. Но теплым спутникам Весны не было места там, куда уносилось сознание юной стихийницы.
Приснилась мать. Но совсем не такая, какой дочь привыкла её видеть. Её Величество стояла посреди мрачной комнаты у обшарпанного деревянного стола и помешивала деревянной ложкой пахнущую мятой жидкость в большом котле. На Весте была очень странная одежда – простое коричневое платье, подходящее служанке, а никак не особе Королевских кровей. Черные волосы стягивала косынка под цвет скромному одеянию. Выглядела Её Величество измученной. Кожа бледная с неприятным серым отливом, под погасшими глазами залегли тёмные болезненные круги.
– Что бы делаешь? – спросила Мари с дрожью в голосе. Показалось, Королева упадёт.
Но ответила не Веста. А другая мать. Вернее, женщина, которую девушка считала матерью большую часть жизни. Гадалка Вирту – бродяжка в грязном платье и повязкой на слепом глазу – появилась из ниоткуда. Положила морщинистые руки Мари на плечи и вкрадчиво прошептала:
– Целительница готовит лекарство. Ей тяжело, но надо работать. Зелья требуется слишком много. Иначе ОНА не наступит.
– Кто не наступит? – спросила Мари испуганно.
Вирту приложила палец к губам и ответила ещё тише.
– Зима не наступит. А Времена Года должны приходить в срок. Иначе беда...
Мари закричала. Только не беда! Не беда! Она больше не хочет мучиться и ждать от судьбы новых напастей. Хватит! Они с родителями заслужили покоя.
– Тише, тише, – зашептал кто-то. – Всё хорошо. Это сон. Дурной сон.
Мари резко села на кровати, машинально отмечая в уме, что ночная рубашка прилипла к спине. А ещё, что кто-то был в её спальне. Сидел рядом и охранял сон.
Но не Грэм, который обещал явиться с новостями. На тайную Принцессу пристально смотрели синие глаза Инэя – воспаленные и покрасневшие после бессонной ночи.
– Ты... – выдохнула Мари, пока сердце падало в пропасть. – Но... но... как она?
– Не так плохо, как могло быть, – ответил Повелитель Зимы, небрежно проводя рукой по спутанным волосам. – Твоя мама жива и обязательно поправиться, хотя всё едва не закончилось плачевно. К счастью, рядом был Хорт. А у него имеется запас противоядий.
С души девушки свалилась целая гора. Жива! Поправится! Не умрёт!
– Королева ещё здесь? – спросила Мари, кутаясь в одеяло, хотя и так было жарко. Едва схлынул страх за жизнь матери, стало неловко. Всё-таки это спальня, а она одета в ночную сорочку. И пусть Инэй ей отец, но она уже не ребёнок.
– Нет, несколько часов назад Весту переправили в Весенний Дворец и... – Король заметил действия дочери и всё понял без дополнительных объяснений. – Извини, мне не следовало сюда врываться. Хотел сам рассказать новости. Но ты спала, а у меня рука не поднялась тебя разбудить и... Давай, я велю накрыть на стол, а потом выставлю твою прислугу вон, чтобы мы могли спокойно поговорить, а заодно и позавтракать.
– Хорошо, – благодарно закивала Мари. Так, действительно, было лучше.
Стихийница давно привыкла приводить себя в порядок быстро и без посторонней помощи. Особенно умению поспособствовала жизнь в вотчине Юты Дейли, где любое промедление сопровождалось руганью. Инэй изумленно вскинул брови, когда дочь появилась в столовой в течение пяти минут умытая, причесанная и одетая в домашнее платье. Горничная Петра за это время, едва приборы успела на стол поставить.
– Не торопись, – велела стихийница служанке. Не хватало только, чтобы перепугалась насмерть и уронила посуду. В глазах Петры и так читалась паника. Человеческой женщине прежде не доводилось встречаться с Королем, а уж тем более прислуживать ему.
Пока ждали завтрак, отец и дочь не произнесли ни слова. Инэй мрачно смотрел в окно, выглядел спокойным и расслабленным, но Мари чувствовала, насколько он вымотан морально. За считанные месяцы Король уже дважды едва не потерял жену и продолжал бояться за её жизнь. Враг подкрался слишком близко. Не было никакой гарантии, что он (а, скорее, она) не нанесёт новый удар в ближайшее время.
– Это ведь Элла, да? – спросила Мари, когда прислуга покинула апартаменты.
Кухарка Эва ограничилась скромным завтраком – омлетом и блинами с творогом (на большее попросту не хватило времени), однако, как всегда, постаралась на славу: аромат в столовой стоял изумительный.
– Элла, – протянул Инэй, морщась. – Возможно. А, может, кто-то хочет, чтобы думали на неё. За последние два года произошло столько всего, что я уже ни в чём не уверен, – Его Величество мрачно посмотрел на дочь и кивнул на остывающий завтрак, протягивая руку к кофейнику. – Ешь. Спорю, сутки к еде не притрагивалась.
Кусок не лез в горло, но Мари не стала спорить. Почувствовала, это не предложение. И пока она с трудом запихивала в себя омлет, Инэй маленькими глотками пил кофе с молоком и рассказывал о последних событиях и первых результатах расследования. В синих глазах появился знакомый лёд, но это не пугало. Наоборот, давало уверенность, что отец доберется до преступника и сотрет его в порошок.
Оказалось, вопреки всеобщему мнению, отравили Весту не в Зимнем Дворце. Лекарь Хорт и сама пострадавшая целительница пришли к выводу, что яд поступал в её организм несколько недель – небольшими порциями. Концентрация убийственного зелья достигла максимума, и Веста едва не погибла.
– Любой другой на её месте не выжил бы, – констатировал Инэй, не дав голосу дрогнуть. – Но Весту, во-первых, защищает кровь. Во-вторых, она постоянно принимает микстуры собственного приготовления в профилактических целях.
– Но почему Королева не почувствовала яд? Он был таким же, как у Мартэна?
– Не совсем, – Его Величество смял салфетку. – Но похож. И опять создатель яда – городовик Орэна. Я навестил Луда Крона ночью. Три месяца назад кто-то украл у этого кретина часть запасов, но он решил промолчать. Не рискнул связываться со стихийниками. Ведь вор проник в замок городовика через Зеркало. А, значит...
– Он пользуется доверием кого-то из Королей, – закончила мысль Мари.
– И, вероятно, самой Весты, – добавил Инэй, подливая себе едва тёплый кофе. – Сейчас всех в Весеннем Дворце проверяют. Особенно ближний круг Королевы. Хотя всё это нелогично, – Его Величество провёл ладонями по вискам, вложив в нечаянное движение всю усталость и тревогу. – Да, у Эллы есть мотив. Она ненавидит Весту, мечтает отомстить. Но сам отравитель! Если он житель Замка, глупо превращать собственный дом в поле боя. У Королевы нет наследников. Ты не в счёт из-за Зимней силы. Если она умрёт, начнется борьба за трон. Прольётся немало крови, прежде чем появится новый правящий клан, и жизнь наладится.
Мари, хотела спросить, по какому принципу выбираются новые Повелители Времен Года, но подумала, что сейчас не время.
– А Кларисса Сторн? Её кто-нибудь подозревает? – спросила стихийница, нервно царапая ногтем скатерть. Лично ей эта сварливая женщина показалась личностью крайне не симпатичной.
Но Инэй усмехнулся.
– Кларисса – грымза, спорить не буду. Любого доведет до белого каления. При такой придворной даме, остальные будут казаться кроткими и невинными. Однако она уже не раз доказывала верность твоей маме.
– Мегера знает о нас с тобой? – напряглась Мари.
– Нет. Она помогает Весте и не задаёт лишних вопросов.
– Идеальная компаньонка, – проворчала девушка, не собираясь вычеркивать ву Сторн из личного списка подозреваемых.
– Не идеальная, как и мы все, – Инэй посмотрел на дочь очень внимательно, и та поняла, что сейчас прозвучит что-то крайне важное. – Мари, у меня к тебе просьба, – начал Король, аккуратно подбирая слова. – Мама очень хотела встретиться с тобой после спектакля. Но не вышло. Свяжись с ней через осколок. Знаю, делать первый шаг не просто, но тебе ведь не всё равно. А для Весты это будет значить очень много.
Мари хмуро кивнула. Инэй прав, это будет нелегко. Но ведь сама несколько часов назад молила небеса о новом шансе. Теперь он предоставлен, и отступать нельзя...
****
Следующие несколько недель слились в одну серую унылую полосу. Все вокруг ходили мрачные, включая Инэя и Грэма. В воздухе витало ощущение беспомощности. Неважно, что пострадала жительница другого Замка. Очередной праздник едва не закончился трагедией, и это не внушало детям Зимы оптимизма. Тем более, имя отравителя оставалось неизвестным. Получалось, под удар мог попасть кто угодно, а преступникам злодеяние сходило с рук.
Королева поправлялась, но не спешила покидать Дворец. Инэй говорил, что жизни Весты ничего не угрожает, но она пока слишком слаба для визитов и прогулок. Хорошо, что Весна подошла к концу, и от Повелительницы не требовалось создавать нужную Левии погоду. Она могла отдыхать и набираться сил. Хотя спокойным времяпрепровождение назвать было трудно. Враг оставался рядом. Затаился и ждал новой возможности.
Мари всё-таки набралась смелости и связалась с матерью через осколок на следующий день после происшествия. Правда, просидела с зеркальцем в руках не один час, прежде чем пальцы постучали по стеклу, а с языка совалось: "Веста Флорана". Девушка надеялась, Королева не откликнется, и придется оставить скромное сообщение. Однако мать ответила почти сразу. Видимо, держала осколок поблизости, надеясь на "встречу" с дочерью.
– Как ты? – спросила Её Величество, не успела Мари открыть рот.
В глаза бросились бледность Королевы и чёрные круги под зелеными глазами, утратившими привычный блеск.
– Разве не я должна задавать этот вопрос? – удивилась девушка.
– Я в порядке, – заверила Веста. – То есть, буду в порядке. Меня не так легко убить.
– Рада слышать, – пробормотала Мари, не зная, о чём говорить. И неожиданно придумала новую тему. – У меня остался твой перстень.
Тонкие губы Её Величества тронула тень улыбки.
– Я бы хотела, чтобы он стал твоим, но...
– Меня обвинят в воровстве, – развела руками Мари. – Перстень принадлежал твоей матери Королеве Сирении?
– Да. Его подарили родители Апрель и Сирена-Ирис в первый день рождения после замужества. Это реликвия клана Верга, а не Флорана, – Веста коснулась пальцами воротника и поморщилась, ей было трудно дышать. – У меня есть идея. Предлагаю обмен. Ты возвращаешь перстень, а я... – Королева не договорила, извлекла из-под домашнего платья ледяной подснежник.
– Он твой, – возразила Мари, вспомнив, сколько времени потратила на поиски потерянного кулона прошлой Осенью. И какой шок испытала, обнаружив на шее умирающей Весты.
– Нет. Твой. И должен оберегать тебя от бед... – Королева запнулась. – Послушай, Мари. Я знаю, во время нашей встречи в Шеруме была чересчур настойчива. Да, я дала тебе жизнь, но не имею права распоряжаться ею. Просто... просто я хочу, чтобы ты помнила: я здесь. Что бы ни случилось, что бы тебе ни потребовалось, ты можешь рассчитывать на мою помощь и поддержку. Я всегда буду рядом...
Эти слова долго звучали в ушах Мари и служили утешением в особенно безрадостные дни. На нудных теоретических занятиях, сопровождаемых завистливыми и злыми взглядами. И во время разбора Королевской почты. После покушения на Весту подозрительность жителей Зимнего Дворца зашкаливала, и теперь каждый считал долгом наябедничать на соседей. Но писали стихийники в донесениях сущие глупости. Один не так глянул, другой перестал здороваться, третий стал реже бывать в обществе.
Единственным просветом в жизни тайной Принцессы были занятия с Инэем. Мари перестала бояться ошибиться, и дела пошли в гору. Складывать узоры в три движения пока не получилось, но отца это не сердило и не огорчало. Он не уставал повторять, что на всё требуется время. Зато в обороне стихийница преуспела, и теперь тренировки напоминали сражения. Инэй наступал, Мари отбивала атаки. Разумеется, выходило не всегда, девушка нередко падала или, того хуже, кубарем откатывалась к стене. Но неудачи не расстраивали. Считанные месяцы назад невозможно было представить, что она способна противостоять Королю.
А, главное, Мари начала по-настоящему чувствовать погодный дар. Не так как раньше, когда тот просто обитал внутри. Теперь он стал союзником. Девушка физически ощущала, как сила растекается по телу – от сердца до кончиков пальцев. Могла контролировать способности каждую секунду. Больше не нужно было думать и делать. Руки сами откликались, всё получалось само собой.
– Цела? – в очередной раз спросил Инэй, когда дочь распласталась на мягком полу, и протянул руку, чтобы помочь подняться.
– Да, – ответила Мари, решившись на провокацию. Вцепилась в ладонь отца и резко дернула вниз.
Но, оказалось, Повелителя Зимы не просто застать врасплох. Он и не подумал падать. Не успела стихийница опомниться, как ловкие пальцы сомкнулись на её горле.
– Ты всегда наготове, да? – спросила она сдавленно.
– Не сомневайся, – улыбнулся Инэй, отпуская дочь из "плена". – С детства привыкаешь ждать подвоха от каждого, когда собственные родители готовы нанести удар в спину. Кстати, имей в виду, твоя бабка опять развила бурную деятельность. В темнице что ли её запереть? Чтоб сидела одна – без актёров и музыкантов – и не могла распускать сплетни.
– Что она натворила? – Мари напряглась, ожидая чего-то мерзкого.
– Рассказывает всем, что я собираюсь жениться, – скривился Король.
У стихийницы отлегло от сердца. Значит, брак отца существовал исключительно в воображении паучихи. Признаться, сначала девушка не восприняла вопрос Клариссы Сторн о свадьбе Инэя всерьез. Но когда об этом начали шептаться в каждом углу Замка, Мари стало не по себе.
– На Сабине Лили? – уточнила девушка на всякий случай. Мало ли, вдруг кандидаток в мачехи уже несколько?
Брови Инэя взметнулись вверх.
– А ты откуда знаешь?
– О твоей будущей свадьбе даже низы судачат, – отшутилась стихийница.
Его Величество покачал головой.
– Только не говори, что поверила? Мари! – Инэй сжал руки дочери. – Клянусь, если в моей жизни наметятся серьезные перемены, ты первая об этом узнаешь. И вообще, больше не будет фальшивых свадеб! Хватит! Веста никогда не упрекала меня ни за Лирану, ни за Хладу, ни за Киру. Знала, что я верен ей. Но эта показуха всё равно причиняла боль. Больше я не поставлю твою маму в столь унизительное положение. Обещаю.
– Хорошо, – улыбнулась Мари. Надо же, она и не думала, что новость об отказе отца жениться, принесет столько радости...
Зато крайне редко доставляла положительные эмоции личная почта. Письма от Тиссы и Далилы приходили регулярно, но чаще они вызвали щемящую грусть и оставляли в душе отпечаток горечи. Став Королевским секретарём, Мари могла получать и отправлять послания кому угодно и куда угодно. Даже на срединную территорию.
В письмах Тиссы постоянно звучал пессимизм. В каждой строчке. Жизнь в семье Саттеров наладилась. Но девочка готовилась к выпускному испытанию в Академии и бесконечно делилась тревогами. Рассказывала, как раз за разом портит узоры на занятиях, а Ловерта говорит, что ей суждено создать в кубе Летний дождь вместо Весеннего. А уж после покушения на Весту в скачущих по бумаге строчках появилось столько отчаянья, что Мари хотелось взвыть. Она сама беспокоилась за мать, а тут ещё Тисса без конца напоминала, что Королеве угрожает смертельная опасность.
А потом наступил июнь, а с ним и традиционные испытания в Академии. Разумеется, Корделия предрекала Летний дождь исключительно для усиления тренировок выпускницы. Тисса прекрасно поработала в кубе, подтвердила Весеннюю принадлежность и четвертый уровень силы. В письмах сразу же появились нотки оптимизма. Но только Мари легче не стало.
"Представляешь, теперь я официально в свите Королевы!" – написала мелкая в первом же письме из дома. А тайная Принцесса чуть лист не порвала в сердцах. Стало вдруг невероятно обидно. Веста ведь её мать! Её, а не Тиссы!
В посланиях Далилы сквозила другая беда. Ной Ури. Правда, Вилкок предусмотрительно не называла вещи своими именами. Но Мари легко разгадывала все намеки и отправляла витиеватые письма в ответ. Самое обидное, утешить подругу не получалось. Ной, в конце концов, вышел на связь через осколок. Всего один раз. Но наговорил глупостей, за которые Мари оттаскала бы его за уши не хуже покойной Морты Ури, находись друг в пределах досягаемости.
– Может, мы поторопились с договором, – огорошил он подругу. – Не случайно же мамы не стало именно в этот день.
– Совпадение, – не согласилась Мари категорически. – Даже не смей так думать!
Выглядел Ной отвратительно: бледный, хмурый, похудевший. И эта неожиданная стройность ему совершенно не шла, щеки ввалились, делая парня больным.
– Но сейчас всё равно ничего не поделаешь, – всплеснул Ной руками. – Я здесь, Далила во владениях совета. А папа ищет мне невесту!
– Зачем? У вас же траур!
– Траур, – протянул Ной, шмыгнув носом. – Какой уж тут траур. Одно название. Отец даже не пытается изображать скорбь. Я теперь вообще думаю, что между ними давно все было кончено, а благополучие они только ради меня изображали. Что я видел? Во время учебы приезжал только на каникулы. А после Академии в основном на срединной территории торчал. Может, папа маму и убил...
– Ной! – Мари аж вскочила, больно ударив коленку о ножку стола. – Что за бред?!
– Ах да, – Ури постучал себя по лбу. – Я же главное тебе не сказал. Думаю, мамина смерть – не случайность. Такие, как она, замертво не падают. Я прядь её волос срезал и спрятал. Говорят, по ним можно определить, был ли стихийник отравлен. Но такое по силам единицам. Вашему лекарю Хорту, например. Или Королеве Весте.
У Мари голова пошла кругом. Стало страшно за друга. Мысль об убийстве и ей приходила в голову. Но она предпочла о ней забыть.
– Ной, даже не думай заниматься расследованием! – потребовала стихийница.
– О! – воскликнул Ури почти радостно. – Значит, я не схожу с ума! Значит, ты пришла к тем же выводам!
– Нет! – зашипела Мари. – Но если ты обвинишь в убийстве отца или кого-то ещё, это кончится плохо. И для тебя, и для Далилы! Она же любит тебя! И места не находит. Да, сейчас вы не можете быть вместе. Но кто сказал, что любить легко?! За близких надо бороться!
– Я и борюсь! – огрызнулся Ной. – За маму! За справедливость для неё! Тебе не понять. У тебя нет родителей!
Ответить Мари не успела. Ури накрыл ладонью зеркало. И снова начал игнорировать попытки связаться с ним. Нет, тайная Принцесса не злилась на друга за грубость, хотя его слова и резанули ножом по сердцу. Ноя с головой накрыла боль утраты, и пока, к несчастью, он не был способен рассуждать здраво.
Какие же они всё-таки дети...
****
Во второй половине июня во Дворце стало совсем мрачно. Стихийники привыкли в это время готовиться к празднику Летнего солнцестояния – дню, когда небесное светило начинает путь к Зиме. Но Инэй и в этом году решил отменить торжества. Не в знак уважения к семейству Лоэ, а исключительно из-за Весты. Нехорошо веселиться, когда пострадавшая в их Замке Королева не поправилась до конца.
– Не люблю этот праздник, – призналась Мари, когда о нем зашла речь на тренировке с отцом. – Никогда не забуду, как Хлада лежала с ножом в боку, а я стояла и держала её дурацкий подол. Потом ещё Рофус уволок меня за шкирку на допрос, как котёнка.
Мари примолкла, вспомнив, что следующим эпизодом кошмарного вечера стал "разговор" с Инэем, если его можно было назвать таковым. Король, злясь на подданную, впечатал её в стену. Даже платье по швам затрещало. И, если б не вмешательство Грэма, сложно предсказать, чем бы кончилось дело.
Инэй, кажется, подумал о том же, побледнел, посмотрел виновато, и Мари поспешила перевести тему.
– Что слышно о судьбе Рофуса?
Его Величество поморщился, однако ответил.
– Суд над ним отложен из-за побега Эллы. Абу вновь допрашивают Сильвану, надеясь, выяснить, где может скрываться обманщица-супруга.
– Надеюсь, его хорошо охраняют. Вдруг Монтрэ попытается освободить мужа.
– Не думаю, – в глазах Инэя зажглись мстительные огоньки. – После ареста Рофус сдал её с потрохами, надеясь выторговать привилегии для себя. У Эллы нет причин помогать ему.
– А Фальда? Чем она занимается?
Мари вспомнила, что после отравления Весты, в Королевской почте стало часто мелькать имя бывшей главы стихийного правопорядка. Ничего конкретного жители Дворца старшей Сильване не приписывали. Но подозрений высказывали множество. Все-таки она приходилась свекровью Элле. Кроме того, женщина осталась без сына и высокой должности.
