Текст книги "Пророчество Лета (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 29 страниц)
Глава 21. Потерянная неделя
Мари нарушила распоряжение матери. Но не по собственной воле.
Ей снился странный сон. Бесконечно длинный. С дюжиной тревожных сюжетов, сменяющих друг друга, как картинки в книге, но не нарисованные, а ожившие. Дочь Зимы видела себя ребёнком на рынке Орэна и снежную бурю – порождение страха маленькой бродяжки. Но снежинки не успели насладиться полётом, растаяли в горячем воздухе Лета. Женщина в красном сарафане и белой маске в форме бабочки послала воздушный поцелуй аплодирующему старичку. Она открыла лицо, но в свете пылающих костров взору предстала не Веста, а актриса Стелла. Черноволосая девушка раскинула руки и взлетела ввысь свободной птицей.
"Погоди, тебе нельзя улетать!" – взмолилась Мари, но по щекам хлестнул ледяной ветер.
Стихийница посмотрела на небо и увидела черноту. Ей не было ни конца, ни края. Ужасающая бесконечность расширялась с каждой секундой, чтобы поглотить все живое.
"Зима наступит!" – крикнула девушка.
Но кто-то отозвался из самой глубины тьмы.
"Не наступит..."
На горизонте что-то блеснуло. Мари прищурилась, силясь разглядеть строение правильной прямоугольной формы. Сверкнула изломленная молния, ударилась в промерзшую землю, пытаясь пробить её насквозь. Короткого мгновения света хватило, чтобы понять: впереди высится Зимний Дворец, скрытый стеной льда, подпитываемого кровью Короля и его тайной дочери-полукровки.
Мари бросилась к Замку, который не спешила называть домом, но ноги отказались слушаться. К ним будто привязали груз из десятка камней. Стихийница посмотрела вниз и с ужасом обнаружила, что бежит по пустоте. Но крик застыл на губах. Рядом мелькнула тень, и девушка забыла обо всем на свете. Кинулась вдогонку, сражаясь за каждый шаг. Она была уверена, что это Кларисса Сторн, хотя не видела лица безликой фигуры впереди и даже не могла сказать, женщина это или мужчина.
Увы, усилия были напрасны. Расстояние не сокращалось.
"Стой!" – крик получился похожий на мольбу, нежели на приказ.
"И не мечтайте, Ваше Высочество!" – усмехнулся голос придворной дамы.
Из черноты, ещё недавно бывшем небом, громыхнул звериный рык.
"Забудь! Забудь!"
Мари замотала головой. Она не хотела подчиняться. Но что-то невидимое и неосязаемое уже ускользало прочь/
...Стихийница открыла глаза и застонала. Тело ныло от неудобной позы, левую руку свело и болезненно покалывало. Но все неудобства оказались забыты вмиг, едва Мари осознала, что находится вовсе не в спальне в доме Лиры Фритт. Тайная Принцесса Зимы лежала на соломе в строении, очень похожем на сарай. Пахло сыростью и чем-то тухлым.
Девушка вскочила на ноги и покачнулась. Как и в недавнем сне, конечности не торопились слушаться. Понадобилось усилие, чтобы устоять и сделать первый шаг. К выходу. К свободе. Мари посмотрела вниз, боясь увидеть пустоту из кошмара. Пол никуда не делся, зато взгляд выхватил собственную одежду, и глаза полезли на лоб.
Непонятным образом стихийница оказалась облачена в платье простолюдинки – старое, покрытое множеством заплат, и потертый плащ с засохшими брызгами грязи. На ногах "красовались" стоптанные башмаки, а на правом запястье – браслет. Красный! Предназначенный для шу! Он был маловат и впивался в кожу. Его изготовили для руки ребёнка, а не шестнадцатилетней девушки.
Мари с трудом поборола желание снять унизительное "украшение" и бросилась к выходу. Главное, выбраться наружу. Остальное подождёт. Девушка ожидала, что придётся прорываться с боем. Насылать на запертую дверь мощный ветер, но та поддалась от лёгкого прикосновения, распахнулась с тихим скрипом. Стихийница поморщилась от света, ударившего в глаза, прикрыла лицо рукой. Осеннее солнце взобралось высоко и щедро дарило лучи, не теплые, но очень яркие.
На улице сарай не охраняли. Никто не попытался остановить стихийницу, переодетую бродяжкой. Мари огляделась, на всякий случай держа руки наготове: вдруг всё же придётся применить погодный дар. Хлипкое покосившееся строение располагалось на холме рядом с заколоченным двухэтажным домом. Вниз змейкой убегала поросшая травой тропинка – в город.
Дочь Зимы хмуро посмотрела на простирающийся впереди квартал и сделала неутешительный вывод, что понятия не имеет, в какой части Шерума находится. Она плохо знала город, в котором появилась на свет. Но ни разу не слышала о деревянных домах с оранжевыми крышами. Это точно не жильё богачей. Они бы не стали использовать цвет ту. Но беднота селилась ближе к центру, а это точно окраина. За холмом вдаль убегали поля.
Решив не задерживаться в потенциально опасном месте, Мари сбежала вниз по тропе. Нужно лишь идти на запад, и непременно выйдешь к дому Лиры Фритт. Стихийница глянула на солнце. Ага, это юг. Значит, направо. Она резво зашагала по булыжной петляющей улочке, стараясь смотреть вниз, как и полагается шу. Но не учла, что проблема вовсе не в бедной, испачканной одежде.
– Это нийша! Вон идёт! Глядите! – завопил детский голосок.
– Не показывай пальцем! – зашипел кто-то постарше.
– Но я видел, как она спускалась из дома Димира!
– Тише же! Проклянёт!
Мари нервно обернулась. На неё с неприкрытым любопытством глазела ватага бедно одетых мальчишек. Вместе с интересом на детских лицах читался страх. Но не такой, чтобы заставить удрать прочь. Стихийница поспешила дальше. Детвора последовала за ней. На расстоянии, но неотступно. Мари понадобилось усилие воли, чтобы не перейти на бег. Это стало бы доказательством слабости и неизвестно, на какие подвиги подтолкнуло бы местную ребятню. Отбиваться от детей с помощью погодного дара не хотелось.
В голове царил хаос. Девушка отлично помнила, как засыпала в спальне после разговора с матерью. Неужели, опять внушение?! По телу пробежал холодок. Одно дело оказаться в соседнем ряду на рынке, и совсем иное – проснуться на другом конце города! А, главное, как её заставили уйти из дома? Приказали накануне сбежать посреди ночи? Скорее всего. Посторонним в жилище Лиры не пробраться. Его защищает особая магия.
Вывод не понравился категорически. Впрочем, провалы в памяти и чужие приказы были сейчас не главной проблемой. Стихийница успела пройти четыре квартала, а дети не отставали, продолжая выкрикивать странное слово "нийша", и теперь на мнимую оборванку оборачивались взрослые. В отличие от ребятни, они не боялись девушку, а глядели вслед с отвращением.
– Смотрите, как глазами по сторонам шныряет. Небось, жертву выискивает.
Мари встретилась взглядом с коренастым мужичком с небритым лицом. Злой хриплый голос напугал до дрожи. В нём явственно прозвучала угроза.
– Не дайте ей никого проклясть! – пронзительно взвизгнула седая женщина в поношенном пальто и сером шарфе, в несколько слоев обмотанным вокруг горла.
Поднялся одобрительный гул. Стихийница почувствовала себя зверьком, преследуемым охотниками и гончими. Пальцы привычно напряглись, готовясь сплести оборонительных узор, но проснулось благоразумие. Для всех Мари Ситэрра находится в Зимнем Дворце. Сам Дот Циаби видел, как она идёт по зеркальному коридору в белый зал. Откройся правда, в лучшем случае все решат, что она покинула зараженный Замок, подвергнув опасности окружающих. А в худшем... Нет, об этом точно думать не хотелось.
Мари подарила людям яростный взгляд, вызвавший судорожные вздохи, и уверенно зашагала дальше. Кем бы ни были эти нийши, наверняка, они личности опасные. Не каждый решится связываться. Увы, стихийница переоценила чужой страх. Успела сделать лишь дюжину шагов, как вслед полетел камень. Он не задел, но проскакал по булыжникам совсем близко. Зато следующий был брошен прицельно. Угодил в плечо. Девушка вскрикнула от боли и позволила рефлексам взять верх над осторожностью.
И вовремя! Главная опасность толпы в стадном инстинкте. Каждый боится сильного противника, но едва одному хватает смелости начать атаку, в неё кидаются все. Однако груде камней не было суждено долететь до цели. Со стороны почудилось, их остановили поднятые руки нийши. Но это был мощный северный ветер, вырвавшийся из ладоней Принцессы Зимы.
За грохотом поверженных "орудий" последовала тишина. Не слышно было даже дыхания, хотя на улице собралось полсотни людей. Они в ужасе глядели на оборванку, показавшую настоящее волшебство. Мари смотрела на заставшие лица, не скрывая гнева. Ей хватало стихийников, пытающихся вытереть об неё ноги. Желание наказать обидчиков было столь сильно, что кровь пульсировала в висках. Казалось: ещё чуть-чуть и брызнет фонтаном наружу.
– Пошли прочь! – прошипела девушка угрожающе. Поднесла левую ладонь к губам и показательно дунула на неё.
Эффект превзошел ожидания. Никто не видел, как правая рука нийши сложила узор в три движения. Шквалистый морозный вихрь, пронесшийся по улице был воспринят проклятьем в отместку за нападение. Дружно взвыв, местные жители кинулись врассыпную.
– То-то же! – припечатала Мари и сжала зубы. От боли в плече на глаза наворачивались слёзы. Усугубили травму резкие движения при плетении узоров.
Девушка пошла дальше. Больше никто не пытался преследовать чужачку. Люди задернули занавески на окнах и закрыли ставни. Улочка выглядела нежилой, заброшенной. Но Мари всё равно ускорила шаг. Хотелось поскорее оказаться в доме Лиры. В безопасности. Рассказать матери о новом провале в памяти и дать осмотреть пострадавшее плечо.
Через несколько кварталов стихийница услышала трубы. Назвать неприятный звук игрой, не поворачивался язык. Они гудели издалека, но очень громко и настырно, призывая не иначе, как на войну. Заподозрив неладное, Мари поспешила вперёд. Местные жители высыпали из домов и лавок и переспрашивавших друг друга о случившемся. На незнакомку в одежде нищенки никто не обращал внимания. Улочка, где Мари приняли за таинственную нийшу, осталась далеко.
Надрывный звук вывел на квадратную городскую площадь с памятником длинноволосой женщине из черного камня. Работа была грубоватой, хотя скульптор явно старался сделать молодое лицо красивым. На трибуне левее памятника стояли четверо армейцев. Один держал в руках свиток, остальные трое упражняли легкие, отчаянно дуя в трубы. Горожан вокруг собиралось все больше с каждой секундой. Пришедшие раньше, устав от жутких звуков, прикрывали уши ладонями.
Наконец, главный эу сделал знак коллегам и те, к облегчению толпы, опустили трубы.
– Прослушайте объявление! – громко и пафосно провозгласил он. – Как вы все знаете, в эту субботу пройдут гулянья в честь дня нашего славного города! В этом году строжайше запрещено пускать фейерверки! Нарушителей ждёт пожизненное заточение без права на помилование.
Народ одобрительно зашумел.
– Правильно-правильно! – крикнул мужчина в кепке набекрень. – В прошлый раз три дома сгорело!
– И лавка мясника! – поддержала женщина в оранжевом платке.
– Ничего! – ухмыльнулся кто-то в гуще толпы. – Поделом ему. Цены задирал!
Раздался смех, а Мари покачнулась. Происходящее было совершенно неправильным. Стихийница отлично помнила, что в Шеруме день города отмечался в мае. Лира рассказывала им с Далилой, как жители гуляют три дня подряд, наслаждаясь теплой Весенней погодой. Но ведь сейчас октябрь! Это какая-то шутка. Или...
– Простите, – Мари обратилась к первому встречному. – Скажите, какой это город?
В ответ она ждала изумления и расспросов. Но не грубости, смешанной с яростью.
– Как ты смеешь обращаться ко мне, ничтожество?!
– Я... я...
Стихийница запоздало разглядела на запястье мужчины в костюме из черного бархата зеленый браслет гу – третьего по престижности сословия по "шкале радуги". Для ду, а тем более бу, он сам был никем. Но в бедном квартале, в окружение ту, почувствовал себя знатью. А уж девушка с красным браслетом была для него хуже самого отвратительного насекомого.
– Проваливая, грязная шу! – приказал слуга кривящегося господина, хотя сам происходил из ту. Он толкнул девушку в плечо. В то самое, куда угодил камень.
Мари, с трудом подавив стон, торопливо зашагала прочь, пока не начали оборачиваться окружающие. Вдруг кто-то опять признает в ней нийшу. Толпу на площади одним ветром не разгонишь. Да и не следует применять погодный дар на глазах у армейцев. Придется потом многое объяснять, а это ни к чему. Младший секретарь Короля Зимы не должен находиться в этом городе, как бы тот ни назывался.
Стихийница почти не испугалась новости. Не хватило времени как следует обдумать выводы и начать переживать. Мысли занимала другая проблема: как унести ноги без приключений и добраться до Шерума без единой монеты в кармане. На глаза попалась газета на булыжниках с грязными следами от башмаков. Мари ловко подняла её, надеясь разузнать свое местоположение. Взглянула на титульный лист и охнула.
Это оказалась Юнитра. Но дело было даже не в том, что находилась она через десять городов от Шерума. Потрясла дата – тридцатое октября. Стихийница не понимала, как такое возможно. В вечер памятной поездки за тканями было всего лишь двадцать третье. Значит, сегодня на календаре должно стоять двадцать четвертое число! Не могла же потеряться целая неделя?! Или могла?! Ведь Мари умудрилась оказаться на огромном расстоянии от дома Лиры Фритт!
– Эй, шу, где газету украла? – поинтересовался кто-то издевательским тоном.
Мари закрутила головой, но повсюду натыкалась на глумливые лица. Народу, собравшемуся на площади, стало скучно, и они нашли новый объект для развлечений.
– Гляньте, шу умеет читать! Вот потеха!
– Она картинки рассматривает! Новый фасон платья выбирает!
Стихийница выпустила газету из рук и бросилась прочь, стараясь не поддаться гневу и не наколдовать лед под ногами шутников. За ней никто не погнался. Местные жители не рискнули нападать, пока рядом армейцы. Шу или нет, но физический вред карался законом. Однако насмешки и улюлюканье долго неслись вслед.
Мари бежала и бежала. Даже когда стихли голоса. Куда? Она не знала. Главное подальше. Такой беспомощной дочь Зимы себя не чувствовала никогда. В Орэне, сбежав из замка Крона, она хотя бы не боялась пользоваться погодным даром. Была никем. Полукровкой-сиротой. И почти не страшилась последствий опрометчивых действий. Сейчас любой неверный шаг грозил бедой. И не одной Мари.
Девушка понимала, что её ищут. Но как сообщить родителям, где она? Может, добраться до срединной территории и попросить помощи у стихийников? Не раскрывая личности, разумеется. Однако всегда есть риск, что кто-то узнает секретаря Короля. Рассчитывать на помощь в городе бессмысленно. Из-за "наряда" она и так на каждом шагу попадает в неприятности. Одежду получше можно попробовать украсть. Но как же браслет?! Ходить без него ещё опаснее, чем с красным опознавательным "украшением" на запястье!
– Смотри, куда несешься!
Задумавшись, Мари едва не врезалась в женщину с большой корзиной в руках. Беглянка успела отскочить, но тощая горожанка всё равно пошатнулась, чуть не уронив поклажу. Побагровела и принялась топать ногами, крича проклятья вслед. Пришлось снова припуститься, пока не приняли за воровку, как два года назад в Орэне. Справа кто-то засмеялся, и стихийница резко повернула на соседнюю улицу.
– Берегись!
Мари слишком поздно увидела мчащуюся карету. Ноги приросли к булыжникам, руки попытались прикрыть лицо. Стихийница поняла, что падает. Раздались испуганные крики. Совсем рядом мелькнуло лошадиное копыто, не задело, но затылок взорвался болью от удара о камни, глаза застлал туман.
– Что ты творишь, идиот?! Где тебя учили управлять каретой?! – возмутился властный мужской голос.
– Простите, простите, – запричитал другой заискивающий. – Девушка выскочила. Прямо под копыта.
– Подумаешь, какая-то шу. И поделом ей! Просто убери её с дороги!
– Что там происходит, Лин? – вмешался третий голос. Спокойный, но жесткий.
– Не выходите, мой господин! – взмолился первый мужчина, но собеседник не послушал.
– Шу жива? Отойди, Лин. Сам посмотрю.
– Но господин...
– Святые небеса! – вскричал главный из троицы. Он склонился над Мари, но девушка не могла разглядеть лица. Пелена становилась плотнее. – Это не бродяжка! Переодетая стихийница! В карету её! Живо!
Мари почувствовала, как сильные руки поднимают её с булыжников, снова попыталась рассмотреть мужчин. Но сознание поплыло, уносясь прочь от негостеприимного города и незнакомцев, увозящих безвольное тело в неизвестном направлении...
****
Во сне Мари видела Весту. Королева сидела в детской – в Весенне-Зимней комнате, в которой дочь провела всего три недели после рождения и покинула, чтобы вернуться лишь через шестнадцать лет. На лице застыло выражение глубокой скорби, делая красивую женщину старше. Глаза смотрели в никуда. Не моргали. Словно неживые. Как у куклы.
"Я здесь!" – закричала Мари. – "Я вернулась!"
"Ты не вернёшься. Тебе нельзя домой. Я запрещаю", – шепнул кто-то вкрадчиво.
– Проснитесь, зу Ситэрра. Это сон. Просто плохой сон.
Мари резко села на постели, встретилась взглядом со светловолосой немолодой женщиной в пышном синем платье и отшатнулась, прикрываясь одеялом. Незнакомка выглядела безобидно: спокойные черты лица, улыбчивые губы. Но, учитывая последние события, ни о каком доверии не могло быть и речи.
– Кто вы? – потребовала ответа стихийница, продолжая отодвигаться на другой край широкой кровати. – Что вы со мной сделали?!
– О, небо! Разумеется, ничего. Вы наша гостья. Мы лишь пытаемся помочь.
Но Мари взирала волком, отмечая мимоходом, что находится в просторной спальне с кремовыми стенами и дорогой мебелью.
– Зу Ситэрра, меня зовут Луиза Шаам. Мой супруг Ордис – городовик Юнитры. Вы чуть не угодили под его карету. Мы очень волновались. Вы ударились головой в падении.
– Ордис Шаам, – повторила Мари эхом.
С губ сорвался судорожный вздох. Городовик, передавший Грэму в Эзре пророчество Фабьена! Сводный брат Игана Эрслы! Брат врага!
– Мы никому не сообщили, что вы здесь, – заверила Луиза Шаам. – Подумали, путешествуете инкогнито, ведь вы были переодеты и...
– Да, была, – прошептала Мари.
Сердце продолжало отчаянно стучать. Очнуться в сарае на краю города и то было спокойнее. Благодаря погодному дару, стихийница могла справиться с десятком городовиков одновременно. Но старый интриган Шаам был опасным противником. Да, он доказал лояльность, передав Королю предупреждение о грозящей опасности. Но Мари не собиралась забывать, кому тот приходился родственником.
– Вам следует отдохнуть, зу Ситэрра, – проговорила Луиза примирительно.
– Нет, – отрезала девушка, свешивая ноги с постели. – Мне нужно вернуться... – она запнулась, не собираясь никого просвещать о пункте назначения.
– Хорошо, – согласилась жена городовика. – Но вам необходимо поесть. Иначе упадете, не сделав и нескольких шагов. Мой супруг составит вам компанию. Он с нетерпением ждал, когда вы придёте в себя. Не спорьте, прошу. Куда бы вы ни спешили, лишний час ничего не изменит. Служанка принесет чистую одежду.
Мари не посмела возразить. Если супруги ей помогают, будет откровенной наглостью игнорировать приглашение.
– Бу Шаам, – окликнула девушка хозяйку на пороге. – Сегодня тридцатое октября, верно?
Стихийница понимала, что в газете не поставили бы ненастоящую дату, но хотелось удостовериться.
– Сожалею, зу Ситэрра, – откликнулась Луиза печально. – Сегодня третье ноября. Вы проболели четыре дня...
С помощью молчаливой служанки Мари умылась и облачилась в платье нежно-василькового цвета с широким лиловым поясом. Жена городовика оказалась права: сил едва хватало, чтобы стоять на ногах. Голова кружилась от голода. Стихийница не была уверена, что в таком состоянии сможет открыть Зеркало. Мари предпочла бы воспользоваться "дверью" для особых гостей. Добираться длинным путём для простых смертных было слишком долго.
Стол накрыли в соседней комнате с тяжелыми светло-синими портьерами на высоких узких окнах. Ордис Шаам, такой же полный и розовощёкий, как запомнился в Эзре, поджидал гостью, проглядывая газету. Мари застыла в дверях, испытав новый приступ паники. Очередная трапеза с мужчиной с такими же голубыми глазами, как у Игана, грозила сделать страшные воспоминания ярче.
– Зу Ситэрра! – Шаам проворно вскочил, приветствуя стихийницу. – Рад! Очень рад! Хотя и понимаю, что встреча не при самых приятных обстоятельствах.
– Добрый... – Мари покосилась на окно и предположила, – день.
– Угадали, – засмеялся городовик, приглашая гостью к столу. – Сейчас полдень. Правда, на улице промозглая погода. Вот-вот польет. Но не я не ропщу. Ни в коей мере. Мы здесь рады и снегу, и дождю.
Пока Шаам трещал о всевозможных осадках, девушка приступила к обеду. Открыла супницу и зачерпнула половником куриный бульон. Ноздри призывно щекотал аромат отбивных, но Мари не поддалась на провокацию. Она понятия не имела, когда ела в последний раз. Наверное, её кормили в забытую неделю. И все же четыре дня она провела в постели. Набивать желудок тяжелой пищей было плохой идеей.
Стихийница медленно отправляла в рот ложку за ложкой и пыталась собраться с мыслями. В последние месяцы Мари привыкла ощущать себя особенной. Не Принцессой, но кем-то, кто способен ответить обидчикам и не бояться последствий. И вдруг из неё сделали марионетку, перевезя в незнакомый город. Заставили почувствовать беспомощность. А теперь девушка сидела напротив главы Юнитры и пыталась превратиться из испуганного ребёнка в Королевского секретаря.
– Интересное событие произошло на днях на южной окраине, – поделился Шаам, кивнув на отложенную газету. – Пишут, жителей напугала нийша.
– Кто? – Мари уронила ложку. К счастью, на стол, а не на пол.
– Это местная легенда, – охотно поведал городовик. – Когда-то на холме жил колдун Димир. Колоритный, с черной бородой до земли. Он был пройдохой и шарлатаном, но людям нравится верить в необычное. У него было множество поклонников, однако в помощницы он брал лишь девушек. Сам выбирал из молодых горожанок. Считалось, они учились колдовать и насылать проклятья на врагов господина. Их называли нийшами. В конце концов, одна – её звали Ида – заколола негодяя. Народ уверен, что тем самым она покончила со злом, даже памятник девице установили. С тех пор минуло два десятилетия, но особо впечатлительные натуры по сей день приходят ночевать в бывший дом колдуна. Поговаривают, проведя там ночь, можно получить силу.
Мари покачала головой. Неудивительно, что горожане приняли её за нийшу, увидев спускающейся с холма. А похититель – кто бы он ни был – умно придумал. В сарае Димира её бы точно искать не стали. Держи в плену, сколько угодно. Никто не придёт и криков не услышит.
– Почему вы не прикажете снести дом?
– Пускай стоит и порождает новые слухи, – махнул рукой городовик. – Людям нужны легенды и мученики. Особых достопримечательностей у нас нет. Горожане не перебирались жить к особому заливу, а маленькие девочки не пробивали осаду Королей. И белый мрамор здесь не находили. Последнее, разумеется, к счастью. В общем, приходится работать с тем, что есть. Народ не хочет расставаться с вымыслом о Димире, а вы подарили вторую жизнь истории, разогнав ту ветром.
– Не понимаю, о чём вы, – Мари уткнулась в тарелку с бульоном.
– Конечно-конечно, – хитро улыбнулся Шаам. – Я вас вообще не видел в моём славном городе. А как иначе? Во-первых, я достаточно благоразумен, чтобы не лезть в дела Зимнего Дворца. Мне не нужны неприятности. Во-вторых, не хочется, чтобы все узнали, что мои лошади едва не зашибли Королевского секретаря. Мы поняли друг друга, зу Ситэрра?
– Разумеется, бу Шаам. Но я благодарна за гостеприимство. То самое, – Мари сделала большие глаза, – которое нам обоим померещилось.
Городовик заливисто расхохотался.
– Могу отдать приказ приготовить для вас карету и лошадей. Или вы предпочтёте иную дорогу, более короткую?
Мари посмотрела в глаза Шааму, стараясь не моргать. Теперь она была почти уверена, что он знает правду. О её происхождении.
– Вы правы, я воспользуюсь коротким путём, – проговорила она небрежно.
– Но прежде чем вы покинете мой дом, – хозяин замка позвонил в колокольчик, – хочу кое с кем познакомить. Уверен, история этой женщины и её семьи вас заинтересует.
Порог перешагнула служанка с оранжевым браслетом на запястье. Седеющие волосы почти полностью прятал чепец. Строгое тёмное платье делало худую фигуру тощей.
– Господин? – она отвесила поклон и подобострастно уставилась на городовика.
– Ния, я хотел представить тебя моей гостье... – начал Шаам, но Мари знаком приказала ему замолчать.
Взгляд стихийницы впился в лицо служанки: опущенные уголки губ, крупный нос, глубоко посаженные темно-серые глаза. Женщина тоже посмотрела на Мари, всплеснула руками и громко ахнула.
– Что происходит, бу Шаам? – тайная Принцесса спрятала ладони под столом и принялась разминать пальцы для атаки. – Мне казалось, вы собирались сохранить моё инкогнито.
– Вы знаете Нию?
– У меня хорошая память на лица, и я полтора года жила в низах. В отличие от большинства обитателей Замка, привыкла обращать внимания на прислугу.
– О! Прошу прощения, если встревожил вас, – Шаам приложил руки к груди, пока служанка переводила испуганный взгляд с хозяина на гостью. – У меня иные намерения. Ния, ты свободна. Не беспокойся, ни тебе, ни твоим близким ничего не грозит. Вы под моей защитой. Зу Ситэрра, – хозяин выразительно посмотрел на стихийницу, едва за женщиной закрылась дверь. – Ния с семьей попала сюда недавно. Они скитались по стране последние месяцы. Я случайно узнал тайну. Услышал обрывок разговора служанки с мужем. Им пришлось рассказать остальное. Эти люди много лет работали в Зимнем Дворце. Покинули его из-за эпидемии. Успели проскочить, пока выходы не заморозили. Полагаю, стража побоялась сообщать Его Величеству о бегстве прислуги без магических способностей.
– Не может быть! – Мари вскочила из-за стола. – Но тогда бы по всей стране...
– Нет и ещё раз нет! – Шаам тоже поднялся. – В этом суть, зу. Хворь, поражающая стихийников, не действует на людей.
– Возможно, служанка не успела заразиться...
– Её обязанностью была уборка главной лестницы. Она натирала ступени, когда Фальда Сильвана уронила склянку с ядом. Ния всё видела и насмерть перепугалась. Поверьте, она бы заболела, если б могла.
– Хотите сказать, детям Зимы мешает выздороветь погодный дар?
– Я не специалист, зу Ситэрра. Но всё выглядит именно так...
Слова Ордиса Шаама продолжали звучать в голове стихийницы, пока она медленно шла по Зеркальному коридору. Из предосторожности пунктом назначения девушка назвала параллель Торы, а закрыв проход, приказала проложить путь домой – в трёхэтажное здание в Шеруме, в котором появилась на свет. История Нии и её семьи переворачивала всё с ног на голову. Тут было над чем подумать, но у Мари не осталось сил. Чем ближе она подходила к выходу, мысли путались сильнее, а ноги становились тяжелее. Ещё чуть-чуть, и к полу прирастут.
Стихийница списала странное состояние на усталость, но когда до конца коридора осталось три шага, случилось что-то неправильное. Мари наткнулась на невидимую паутину. Не запуталась в ней, но идти дальше не могла, прочные переплетенные нити не позволяли.
"Тебе нельзя домой. Я запрещаю!"
Дочь Зимы услышала странный приказ, как наяву, но вновь не сумела распознать, кому принадлежит голос. С губ сорвался крик, ноги подогнулись. Потяжелевшее тело упало набок с такой силой, словно пролетело пару этажей. Волна боли прошла от левой щиколотки до плеча.
– Помогите! – отчаянно позвала Мари, с ужасом осознав, что больше не чувствует нижнюю часть тела. Ноги не просто отказались подчиняться, они перестали быть с ней единым целым. – Пожалуйста! Я здесь!
Стихийница попыталась дотянуться до порога, но ногти тщетно царапали пол. Кто бы ни отдал приказ, его воля была сильнее желания Мари вернуться в дом Лиры. Из глаз брызнули слёзы. От безысходности и обиды. А ещё страха. Пальцы тоже начали терять чувствительность. Что делать? Попробовать перевернуться в обратную сторону?
Девушка сжала зубы, попыталась сгруппироваться, но внезапно хлопнула дверь и мелькнула тень женской фигуры с длинными волосами.
– О, небо! Мари!
Стихийница с трудом сфокусировалась на появившейся по ту сторону коридора Весте. Слёзы побежали сильнее из-за нового взрыва боли, в спину словно воткнули нож.
– Мама! – закричала Мари, вложив в короткое слово всё отчаянье, и заревела в голос. – Меня не пускают. Не хотят, чтобы возвращалась. Я не могу пошевелиться... Я...
Девушка замолчала. Тело дёрнули вперёд. Собственный крик показался громом, предшествующим концу света. Но она не успела отключиться. Тёплые ладони коснулись лба, и дышать стало легче. Боль и паралич отступили, схлынули торопливой водой. Мари поняла: "Путь Королей" пройден, а она в безопасности. В комнате с обшарпанными половицами в доме Лиры. Горько плачет в объятиях Королевы Весны, которую впервые назвала мамой.
