Текст книги "Пророчество Лета (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)
Глава 2. Брат врага моего
Его можно было бы назвать красивым. Белый памятник на главной городской площади высотой в четыре человеческих роста. Он притягивала взгляды благодаря четким линиям и невероятной энергетике. Центральную фигуру – молодого мужчину в порванной рубашке – скульптор нарочно сделал раза в полтора выше других, чтобы показать значимость личности. Женщина и ребёнок, которым юноша помогал идти, выглядели на его фоне карликами.
Памятник был возведен шестнадцать лет назад, и считался едва ли не главной местной реликвией. Однако в душе девушки, застывшей сегодня у его подножия, произведение искусства вызвало негодование. Из-за истины, о которой не подозревали горожане. И материала, выбранного для увековечивания трагического события.
– Ложь, – шепнула она, кутаясь в чёрный дорожный плащ. День выдался ветреным, хотя и солнечным. И не скажешь, что апрель почти закончился.
– Этому городу нужен был герой, – тихо ответил стоящий рядом высокий мужчина с трехдневной щетиной на волевом лице.
– Я не говорю, что Снежан недостоин светлой памяти, – подчеркнула девушка сурово, чтобы слова не прозвучали, как оправдание. – Я живу исключительно благодаря его страшной жертве. Но младший Принц Зимы оказался здесь не ради людей, второе десятилетие прославляющих его доблесть. Еще и белый мрамор использовали. Тот самый, из-за которого всё началось!
Спутник не стал развивать непростую тему, лишь заметил осторожно:
– Мари, я предупреждал, что лучше исключить этот город из списка.
– Нет, Грэм, – отрезала она в ответ. – Я обязана была приехать в Эзру. Встретиться с ней лицом к лицу. Иначе она навсегда останется моим личным проклятьем...
Её Высочество Розмари Дората, более известная миру как зу Мари Ситэрра – наполовину стихийница, наполовину шу – еще несколько минут постояла, глядя в мраморное лицо дяди, шестнадцать лет назад вынесшего её из огня ценой собственной жизни. Но думала не о Снежане, а его сыне – юноше, ставшим очередным пленником Зимнего Дворца. Как знать, сумеет ли Ян простить двоюродную сестру, когда узнает, по какой причине потерял настоящего отца.
– Мари, пора ехать, – Грэм положил широкую ладонь подопечной на плечо. – Арду-младший ждёт нас к обеду. Невежливо опаздывать.
...Пока карета стучала колесами по булыжной мостовой, тайная Принцесса Зимы не отрывала хмурого взгляда от окна. Возможно, дело было в её собственном предвзятом отношении, но город казался холодным и унылым. Хотя за прошедшие годы здесь не осталось ничего, что напоминало бы об убийственной осаде Короля Бурана и страшных пожарах в кварталах ру. Только памятник Снежану на главной площади. Сгоревшие дома отстроили заново, душевные раны затянулись. Поговаривали, люди здесь нарочно устраивали такие пышные праздники, что остальным жителям Левии и не мечталось.
– Мари, – позвал Грэм, когда до замка городовика осталось меньше половины пути.
Стихийница кивнула, выдавив подобие улыбки. Она была готова выполнять возложенные обязанности. Путешествия путешествиями, но у них с нареченным наставником было и задание. Раз Грэм надолго покинул пост в Зимнем Дворце, Инэй поручил ему нанести визит всем городовикам, владения которых они с подопечной посетят, и обсудить текущие дела. Мари подозревала, что Король преследовал и другую цель – обучить её премудростям переговоров с правителями-людьми. В первый момент накрыл гнев, но, подумав, она решила не сопротивляться. Инэй и Веста позволили ей уехать. Следовало предоставить что-то взамен.
– Какой он? Брен Арду? Младший?
Прибыв в замок рано утром, они не застали хозяина. Арду накануне уехал инспектировать подготовку к Весеннему севу, и не успел вернуться в город, чтобы поприветствовать гостей лично. Но отправил гонца с почтительным письмом, пообещав исправиться позже.
– Упрямый, как папаша, – усмехнулся Иллара. – И чересчур осторожный. Но у меня он вызывает симпатию. Инэй тоже высокого мнения о моральных качествах Брена. Они были мальчишками, когда отцы не поделили белый мрамор и превратили город в бойню, чтобы перебить подданных и сложить собственные головы. Когда всё закончилось, оба сына во всеуслышание осудили родителей и взяли бразды правления в свои руки. Но если Инэю власть досталась по праву крови, Брена на пост городовика избрали сами жители. Они видели, как он ходил по домам богачей, собирая деньги и одежду для семей лишившихся крова, для детей, потерявших родителей в боях. Парень оказывал реальную помощь, когда остальная знать думала о своём благополучии. Став городовиком, Брен пусть и не сумел вернуть в Эзру свет, зато помог ей обрести покой.
На крыльце замка Арду – традиционного для вельмож бу синего цвета – Мари с Грэмом встретил стражник Зимнего Дворца Эрм Туи, который сопровождал их с первых дней путешествия. Но служил он нынче не охранником (в случае опасности два высших стихийника могли постоять за себя и сами), а играл роль слуги и компаньона, выполняя множество различных поручений: мелких и не очень. Туи был выбран по двум причинам. Во-первых, его рекомендовал Бо Орфи, во-вторых, парня знала Мари и не возражала против его присутствия. Правда, при нём приходилось быть осторожными. Никому – даже верной страже – не полагалось знать об истинной родословной девушки.
Эрм подарил Мари приветливо-почтительный кивок и что-то прошептал Грэму на ухо. Тот на мгновение нахмурился, но сразу прогнал тревожное выражение с лица. Велел Туи озаботиться сборами, чтобы утром можно было отправиться в дорогу. Иллара явно спешил поскорее покинуть Эзру.
– Что случилось? – спросила Мари тоном, исключающим увёртки. В самом начале путешествия Грэм частенько уходил от прямых ответов, не желая тревожить спутницу. Но вскоре понял, что подобным поведением её расположения не добьется.
– У Арду гость. Незваный. Но и не сказать, чтоб нежеланный. Ордис Шаам – городовик Юнитры.
Мари вздрогнула. Что-то знакомое было в этом имени. И злое.
– Откуда я его знаю? – она отчаянно пыталась выудить из головы воспоминание.
– Ордис – наполовину стихийник. Правда, без дара. Он – брат Игана Эрслы.
Сердце взметнулось ввысь встревоженной птицей, но остановилось и рухнуло в пропасть. Жестокая память нарисовала фигуру в черном плаще в мрачном коридоре, неподвижного учителя на опавшей листве – влажной от первого снега, и нож со снежинкой на рукояти, вонзившийся в свадебный портрет Королевы Хлады.
– Спокойно, – Грэм взял пошатнувшуюся подопечную под руку. – Паниковать точно не стоит. Ордис непохож на Игана. Скорее, его полная противоположность. По крайней мере, на первый взгляд.
– Зачем он здесь?
Приезд городовика Юнитры одновременно с ними вряд ли был случайным. За последние два года Мари прошла длинный путь и перестала верить в совпадения.
– Он давно дружит с Бреном. Играет роль веселого дядюшки, хотя, разумеется, они не родственники. Сама скоро убедишься, этот полукровка легко становится душой любой компании и главным действующем лицом застолья.
– Шаам может знать правду о моих родителях? И обо мне? – перешла девушка на зловещий шепот.
Грэм поморщился.
– Хороший вопрос. Эрсла никогда не производил впечатления стихийника, способного доверять секреты даже близким. Но наверняка сказать нельзя. Тем более, все в курсе, что Игана арестовали в момент покушения на тебя, потому я бы не рассчитывал на расположение Ордиса. Даже если на словах он будет заливаться соловьем и рассыпать комплименты.
– Что же делать? – Мари замедлила шаг.
– Вести себя естественно. Ты обычная стихийница, пусть и входишь в Королевскую свиту. А Шаам – городовик, о магическом происхождении которого никому неизвестно. Будем считать, что вы не подозреваете о тайнах друг друга. Пообщаемся и понаблюдаем. А потом сделаем выводы.
Мари тяжело вздохнула, но вынужденна была согласиться с наставником. Хотя, признаться, лучше бы ещё раз пообедала в приютской кухне в компании Юты Дейли и Гайты Лим, нежели сидеть за одним столом с братом смертельного врага.
****
Обеденный зал Арду произвёл на Мари удручающее впечатление. Из-за двух господствующих цветов: светло-синего и серебристого, напомнивших о Дворце, в который рано или поздно придётся вернуться. Но Зима и все её дети отошли на второй план, едва навстречу с громогласными приветствиями вышел пожилой мужчина, такой же круглый, как главный погодник Хэмиш Альва. Он пожал ладонь Грэму. Или лучше сказать потряс, треща о том, как рад нечаянному совпадению.
– О! – воскликнул он, заметив Мари. – Зу Иллара, прошу, представьте меня очаровательной спутнице. Для меня честь познакомиться со стихийницей, оставившей с носом самого Короля Лета. Мы ведь соседи с Лудом Кроном. О той давней истории у нас в Юнитре, как и в Орэне, до сих пор ходят легенды.
Мари не ожидала напора с порога, а уж тем более упоминания о дне, когда проснулся её погодный дар, потому пробормотала дежурное приветствие, не найдя более подходящего к случаю ответа. Ордис, не дав опомниться, нанёс новый удар – изображая почтение приложился шершавыми губами к руке.
– Очень рад, зу Ситэрра, очень рад, – твердил он, не отпуская пальцев девушки.
И прежде чем Грэм пришёл на выручку, чтобы напомнить о хозяине замка, скромно стоявшем в стороне, и накрытом к обеду столе, взгляды Ордиса и Мари встретились. Стихийница с трудом подавила дрожь, ибо глаза городовику однозначно достались от общего с Иганом отца. Однако если внешность и поведение Эрслы в воображении Мари ассоциировались с промозглым дождём, то незаконнорожденному брату больше подходил солнечный день, но не Зимний, а Осенний, когда деревья пылают желто-красным цветом.
Знакомство с Бреном Арду – высоким, стройным шатеном с ранней сединой на висках – прошло более сдержано. Он подарил Грэму с Мари приветливую улыбку, объявив, что всегда рад принимать у себя гостей из Дворца Зимы.
– Мы высоко ценим расположение Короля Инэя, – проговорил он, жестом приглашая проследовать к столу. – За годы его правления нашему городу не приходится жаловаться на суровость Зимнего Времени Года.
Грэм оказался прав. Едва приступили к трапезе, Шаам ловко переключил внимание на себя. Ежеминутно шутил, пересказывал сплетни о других городовиках, делая это с юмором, но безобидно. А смеяться умудрялся столь заразительно, что не улыбаться в ответ было невозможно. К середине обеда Мари вообще начала сомневаться, что этот получеловек способен говорить о чем-то серьезно.
– Что же сегодня привело вас в Эзру, бу Шаам? – поинтересовался Грэм, выждав момент, когда Ордис сделает перерыв между шутками, отправив в рот внушительный кусок жаренного цыпленка.
– Дела, дорогой зу Иллара, дела, – поспешил объяснить тот, едва дожевал. – Луд Крон поссорился с владельцем фарфоровой фабрики. Не хочу утомлять вас некрасивыми подробностями, но кончилось тем, что производство в Орэне закрылось. Я подумываю перехватить эстафету. Прибыл в Эзру вместе с одним промышленником и его людьми – поучиться. Ведь теперь фарфоровые изделия делают только здесь. А так как наши города находятся далеко друг от друга, конкурентами мы не станем. Верно, Берн?
– Без сомнения, – согласился Арду, отпивая вина. – Нет смысла возить посуду через полстраны. Товар слишком хрупкий. Половина будет биться по дороге.
– Кстати, о стране, – Ордис весело подмигнул Мари. – Слышал, зу Ситэрра, вы посетили немало городов, выполняя поручение Его Величества. Поделитесь впечатлениями?
Будь на месте Шаама кто-то другой, стихийница с удовольствием бы поддержала беседу. Тем более, воспоминаний последние четыре месяца подарили в избытке. Грэм, много поездивший по Левии, в каждом городе старался показать подопечной всё самое интересное и необычное. А заодно и предания поведать. Чего только стоили горы с заснеженными верхушками на окраине Эль-Хаира, парк развлечений в Дессоне – лучший в стране, или морская буря, которую довелось увидеть, покидая Тору. Раньше Мари не знала, что со стороны городов водная стихия намного злее, чем во владениях Королей. Кое-где вообще невозможно было заниматься рыболовством из-за сильных течений. Именно поэтому морепродукты всегда считались деликатесом и стоили дорого.
– Признаться, бу Шаам, впечатлений столько, что хватит на мемуары, – беззаботно улыбнулась Мари, откладывая столовые приборы. Эту улыбку она переняла у нареченного наставника. Грэм отлично умел источать благодушие, даже если был зол, как самый мощный северный ветер. – Хоть я и провела первые годы жизни в людском городе, для меня многое в новинку. Но самое интересное – легенды, сопровождающие те или иные события. Удивительно, сколько их вокруг.
– Кстати, – вмешался в разговор Брен Арду. – Сегодня в городе пройдет спектакль, основанный на древних приданиях. Я обещал присутствовать на премьере, так как являюсь покровителем театра. Надеюсь, зу Ситэрра, вы составите мне компанию? Как и вы, зу Иллара? Ордис, тебя не приглашаю. Знаю, предпочтешь игорный дом.
Под заливистый смех Шаама, Мари боковым зрением поймала легкий кивок Грэма.
– Хорошо, зу Арду. Мне доводилось видеть всего несколько постановок, однако этого хватило, чтобы причислить себя к поклонникам театрального искусства.
– Тогда увидимся позже.
Брен первым поднялся из-за стола, давая понять, что обед окончен. Мари вздохнула с облегчением. Некоторые городовики, в гостях у которых они с Грэмом успели побывать, любили растягивать трапезы на часы. А это ужасно утомляло.
****
Вечером на спектакль вместе с городовиком Бреном Арду – известным любителем театрального искусства отправилась лишь одна Мари. Едва послеобеденный отдых закончился, к ней в комнату постучался Грэм, чтобы объявить об изменении в планах.
– Составлю компанию Ордису, – проворчал он, показательно морщась, дабы продемонстрировать досаду из-за предстоящего времяпрепровождения. – Попробую выяснить, что ему реально понадобилось в Эзре, и связан ли приезд с нами.
Мари печально улыбнулась, думая о том, что наставник даже в мелочах пытается беречь её. Вот и сейчас использовал множественное местоимение. Хотя, вероятно, Шаама интересовала именно она. К тому же, стихийница знала, как Иллара не любит азартные игры. Однажды, отвечая на её вопрос, он пошутил, что в Зимнем Дворце столько интриг, что ни к чему щекотать нервы ещё и за игральным столом.
Для культурного мероприятия девушка выбрала одно из лучших платьев. Достала из сундука и передала местной служанке, чтобы отгладила. В первые недели Мари предпочитала справляться сама, но потом, устав от ворчания Грэма, стала привлекать прислугу городовиков. Хотя почтительность скромных девиц – преимущественно ту – раздражала до колик. Как и реплики наставника, время от времени пытающегося напоминать, что она не шу, а наследная Принцесса, и ей следует учиться быть той, кем является по праву рождения. Сложность заключалась в том, что Мари не чувствовала себя представительницей Королевской семьи (а точнее, сразу двух).
Сегодня, стоя перед зеркалом в легком, как пух, наряде – белоснежном с серебреной аппликацией, девушка в очередной раз изучала отражение. Теперь она ясно видела, что унаследовала от настоящей матери не только волосы, но и тонкие аристократические губы, ровный нос, изящные руки. У отца – стихийника, от которого теряли головы многие дочери Зимы – Мари позаимствовала разрез глаз, острый, но аккуратный подбородок и, как шутил Грэм, умение пронизывать взглядом насквозь.
Но всё это было внешним. Душа, по-прежнему, продолжала сопротивляться родству и с кланом Дората, и с кланом Флорана. Да и как считать себя Принцессой, когда совсем недавно драила пол в приютской кухне и готовила ужин на всех сироток, а в Академии годами слышала вслед обидное "бродяжка" или "грязная шу". Конечно, Мари никогда не спускала язвам злых слов, но сути-то это не меняло. Тем более, стихийница до сих пор не знала планов родителей. Очевидным было лишь то, что объявлять во всеуслышание о её происхождении они не собирались. Следовательно, вернувшись в Замок, для всех она так и останется получеловеком. Зачем тогда учиться быть той, кем никогда не стать?
Мари отвернулась от зеркала и прикрыла веки. Мысли как о прошлом, так и о будущем навевали тоску. Сейчас они с Грэмом словно остановили время, отстранившись от проблем. Передвигались по плоскости, отдельной от всего остального мира. Но потом... Нет, Мари не хотела думать, что случится потом, когда стрелки часов снова начнут привычный бег!
...Когда Арду лично явился за юной спутницей, стихийница успела успокоиться и придать лицу благодушное выражение. Особенно притворяться не пришлось. Мари искренне хотела забыть, в каком городе находится, и хорошо провести вечер. Она не была уверена, что предстоящий спектакль способен превзойти творения гениального Мастера Соджа Иллары, однако настроилась получить максимум удовольствия от посещения местного театра.
Впрочем, разыгранная на сцене легенда увлекла быстро, и уже через пять минут девушка забыла о дурном настроении и перестала чувствовать пристальные взгляды, которые без конца бросали на неё другие зрители. Так было всегда и везде, стоило одеться в традиционные для Зимы цвета. Но, несмотря на настойчивые советы наставника, Мари отказывалась прятать лицо под маской, как это делали многие приезжающие в города стихийники. Этот атрибут гардероба даже спустя два года после памятного праздника Летнего солнцестояния продолжал вызывать отвращение.
– Поглядите, стихийница Зимы, а волосы чёрные, – шепнул кто-то за спиной, но Мари не стала реагировать, давно привыкшая к замечаниям о цвете шевелюры. К тому же волосы всегда были её главной гордостью, даже когда она не подозревала, что достались те от Весеннего Времени Года.
– Представите меня актрисе после спектакля? – тихо спросила Мари городовика.
Девушка лет двадцати играла горожанку, которую, по приданию прокляла старуха-провидица, и теперь несчастная не могла выйти на улицу днём, ибо кожа сразу покрывалась ужасными волдырями.
– Конечно, для Стеллы это будет огромная честь. Она невероятно талантлива, правда?
Стихийница, прищурившись, посмотрела на задумчиво-восхищенное лицо Арду. Он ведь не женат. А девушка, солировавшая сегодня не сцене, невероятно хороша собой. Не ради ли её прекрасного лица и стройной фигуры он стал театральным благотворителем? Хотя Мари и сама залюбовалась актрисой. Она напоминала молодую лань, но в то же время было в ней что-то от птицы, боготворившей свободу в полёте. Всё чудилось, разбежится и взлетит, широко взмахнув сильными крыльями.
...Мари предполагала, после спектакля Арду отведёт её за кулисы, но у городовика был иной план. Он заранее договорился встретиться с ведущими актёрами и режиссером в трактире по соседству. И едва те переступили порог, девушка поняла, что посиделки с главным зрителем давно стали традицией, но приглашаются на поздний ужин лишь избранные.
– А ты Фарлим, не так ли? – поинтересовался городовик у молодого рыжеволосого парня, держащегося позади остальных. – Мне понравилось, как ты в прошлый раз изображал сына Осени. Присаживайся и выпей за моё здоровье. Стелла! А ты почему стоишь в стороне? Присоединяйся к нам. С тобой хочет познакомиться моя гостья из Зимнего Дворца. Зу Ситэрра осталась довольна твоей игрой.
Вот теперь Мари и впрямь пожалела, что не обзавелась маской. Ибо почудилось, они с актёрами поменялись местами: те превратились в зрителей, а она оказалась на сцене в свете сотен свечей. Нет, девушка не являлась для них чудо-зверушкой, но сидеть за одним столом с детьми Времен Года им точно не доводилось. Повисла неловкая пауза, никто не спешил притрагиваться к еде и вину.
– Вы впервые в Эзре, зу Ситэрра? – решилась нарушить давящую тишину Стелла, устраиваясь рядом с Мари и откидывая назад длинные черные, как смоль, волосы.
– Да, – пришлось соврать той. – Я вообще впервые путешествую по стране. Раньше мне доводилось бывать только в Орэне – в раннем детстве и два года назад по поручению Королевы Северины.
– Наверное, наш город, да и другие тоже, не способны удивить высшую стихийницу. То ли дело Дворцы.
На лице ведущей актрисы появилось мечтательное выражение, но почти сразу погасло, а Мари постаралась улыбнуться, не показав грусти.
– Поверьте, Замки Королей – такие же города, только многоэтажные. Отличие в том, что у вас ценятся деньги, а во Дворцах главный критерий – уровень погодного дара. И вы зря недооцениваете свои земли. За последние четыре месяца я увидела много интересного. Взять ваш театр. Это большая редкость. Мне рассказывали, в Левии их всего три. Обычно артисты выступают под открытым небом и переезжают с места на место. Причём настоящим театром можно назвать лишь труппу Соджа Иллары. Остальные... – Мари запнулась, услышав, как несколько актеров – кто посмелее – поспешили предостерегающе кашлянуть. – Я что-то не так сказала?
Но все уставились в тарелки, не смея поднять глаз.
– Ни в коме случае, зу Ситэрра, – рассмеялся городовик, по-хозяйски кладя руку на плечо Стеллы. – Это только для них тема запретная. Видите ли, я очень ревностно отношусь к своему детищу, и во избежание конкуренции не разрешаю труппе Мастера посещать город, хотя он сам всегда желанный гость в моем доме.
В трактире просидели часа два. Постепенно артисты оттаяли и стали вести себя в присутствии Мари естественно. Шутили. Вспоминали особенно удачные сцены спектакля. Обсуждали будущие постановки. Только новичок Фарлим помалкивал. Потягивал красное вино, бросая красноречивые взгляды на Стеллу и любезничавшего с ней Арду. Ситэрра могла бы дать голову на отсечение, что рыжий парень ни за что на свете не станет пить за здоровье городовика.
Под занавес шумного вечера Мари ждал сюрприз. Воспользовавшись горячим спором покровителя с актерами о достоинствах и недостатках старой пьесы, к стихийнице вплотную подвинулась Стелла.
– Зу Ситэрра, не сочтите за наглость, – зашептала она на ухо. – Вы ведь знакомы с Мастером Соджем?
– Немного, – кивнула Мари, нутром почувствовав неладное.
– Вы не могли бы замолвить за меня словечко? Если б только мне удалось перейти к нему в труппу. Но связаться с Мастером, увы, нет ни единой возможности...
Стихийница плотно сжала зубы, пытаясь придумать ответ, который не обидит актрису. И почему так везет оказываться меж всех огней сразу?
– Стелла, – начала она осторожно. – Вы же знаете, к Брену Арду благосклонно относится Король Зимы. Если я поспособствую исчезновению его любимой актрисы, и об этом станет известно...
– Я понимаю, – зачастила девушка. – Но мне больше не к кому обратиться. Видит небо, ещё чуть-чуть, и хоть в петлю.
Мари осознавала, что не имеет права ничего обещать актрисе, которой опостылело покровительства городовика. Но она отлично знала, каково быть в ловушке.
– Я посмотрю, что можно сделать, – сказала стихийница, едва размыкая губы. – Но не стоит слишком надеяться на успех...
****
Вернувшись в замок Арду, Мари рассчитывала на встречу с Грэмом. Не терпелось выяснить, удалось ли наставнику выудить что-то из сводного братца Эрслы. Но Эрм Туи, пришедший удостовериться, что девушка пребывает в добром здравии, развел руками.
– Я бы не надеялся на скорое возвращение зу Иллары, – сообщил он понизив бас до осторожного шепота. – Он ушёл в компании бу Шаама, а тот, поговаривают, гулять предпочитает ночь напролёт.
Девушка разочарованно вздохнула, но потом подумала, что отсутствие Грэма – не худший вариант. Она слишком устала за день, чтобы обсуждать дела, тем более столь тёмные, как мотивы родственничка ненавистного погодника. Лучше выспаться. Тем более, постель уже расстелили и принесли воды для умывания.
Но прежде Мари успела протянуть руку к многочисленным пуговицам на выходном платье, в тайном кармане потеплело зеркало. На губах заиграла радостная улыбка, ибо связываться с "безродной шу" через осколок "Пути" могли (не считая родителей, которые пока не предпринимали попыток пообщаться) лишь два стихийника. Причем, один из них сейчас разгуливал по злачным местам Эзры.
– Привет, Ной, – поздоровалась Мари,запрыгивая на воздушную постель, едва зеркало показало дорогое круглое лицо. – Какие новости?
– Помимо того, что все сходят с ума из-за предстоящих выборов? – отозвался друг весело. – Целых три месяца впереди, а безумия больше чем перед прошлогодними испытаниями яу. Кандидатов аж целых восемь набралось.
– Зачем? – удивилась Мари. – Все же понимают, что победит либо Майя, либо Роксэль. Хотя лично я за первую.
– Это всё политика, – буркнул Ной. – Цену себе набивают.
– А почему сегодня ты без Далилы? Надеюсь, вы не поссорились? – Мари закатила глаза, вспомнив, как эти двое не разговаривали больше года, чем без конца ставили их с Тиссой в неудобное положение.
– Не-е-ет, – протянул Ури весело. – Далила сказала, ты прочтешь целую лекцию, когда узнаешь... В общем, мы решились. Но ты не рада, да?
– Я... – Мари разозлилась на себя, что не сумела скрыть чувств. Ей следовало дополнительно поработать над мимикой. Негоже хранить столько секретов и не уметь до конца прятать эмоции. – Ной, я рада... То есть, я считаю, что вы должны быть вместе. Но вы хорошо подумали? Назад пути не будет.
– Мари, мы осознаём, чем чревато заключение свадебного договора, – лоб Ури прорезала вертикальная морщинка, но он постарался свести серьезный вопрос к шутке. – Если один из нас передумает, ему придется убить другого, – и прежде стихийница успела отреагировать, друг огорошил ещё сильнее. – Кстати, документ должен подписать и свидетель. Мы с Далилой решили, что это будешь ты. В ваши планы не входит приезд на срединную территорию в ближайшие недели?
– А моего согласия вы спросить не забыли? – девушка рассердилась по-настоящему.
– С каких пор Мари Ситэрра боится авантюр? – парировал парень, улыбаясь до ушей.
"С тех самых, как стала Розмари Дората", – подумала стихийница, а вслух сказала:
– Ной, это очень важное решение.
– Знаю, но мы на тебя надеемся, – ответил сын Лета поспешно и накрыл зеркало ладонью.
...Разговор выбил из колеи, прогнав сон. Лежа в мягкой постели в темноте, Мари продолжала думать о Ное с Далилой и принятом ими решении. Словосочетание – свадебный договор – само по себе вызывало дрожь. Шутки Ури о пресловутом документе ударили в самое сердце, но винить парня она не смела. Никто из друзей не подозревал, в какую ловушку подруга умудрилась загреметь полтора года назад.
Но больше тревожило другое. Мари сама удивлялась, насколько иначе начала относиться ко многим вещам, узнав о своём происхождении. Стала чувствовать больше ответственности за слова и поступки. Вот и теперь душу терзали сомнения. У семьи Ноя появились сложности в отношениях с кланом Кьятта, однако они, по-прежнему, занимали высокое положение во Дворце Лета. И точно не обрадуются, когда единственный сын свяжет себя обязательствами с полукровкой, да ещё незримой. Не придут в восторг и родители Далилы, еще два года назад договорившиеся с соседями (пусть и устно) о браке дочери. Впрочем, реакция последних была пустяком по сравнению с гневом Морты Ури. Вдруг узнав о соучастии Мари, она предъявит претензии Зимнему Дворцу? Девушка даже думать не хотела, как может отреагировать на подобное Инэй.
Ох, ну почему всё всегда так сложно?
Где-то в отдалении часы пробили три удара, а Мари продолжала ворочаться с боку на бок. Мысли от проблем друзей плавно перетекли к собственным. Снова и снова вспоминался памятный разговор с в доме Лиры Фритт в Шеруме. Стихийница понимала, что рано или поздно родительское терпение лопнет, и ей придется предстать перед Их Величествами. Удивительно, но девушку больше тревожила встреча с Вестой. Быть может, потому что Инэй гораздо спокойнее отнесся к её желанию уехать и вёл себя менее эмоционально. А Королева жаждала вернуть потерянного ребёнка. Мари ясно видела это в изумрудных глазах, однако быстрее бы назвала матерью гадалку Вирту или покойную Апрелию, нежели Повелительницу Весны.
Осторожные шаги в коридоре Мари услышала задолго до того, как неизвестный человек (или стихийник) достиг её комнаты. Раньше девушка не задумывалась, почему во время ночных вылазок в Академии умудрялась замечать приближение охранников и педагогов быстрее друзей. Теперь стало ясно, что причина в крови Верга. Да, Мари не унаследовала целительские способности, но слух был поострее, чем у многих. Хотя до Весты и Дайры ей было очень далеко.
Стихийница приподнялась на локте, продолжая прислушиваться. Вряд ли это был кто-то из слуг. Им незачем красться. Скорее, некто, задумавший злодейство. Когда неизвестный остановился у её двери, сердце сделало кувырок. Разом вспомнились и "встречи" с Иганом, и нападение Фина, и глупая схватка с отшельником. А потом скрипнул замок, и нервы не выдержали. Издав яростное шипение, Мари за долю секунды сковала дверь вековым льдом.
– Проклятье! – выругалась девушка, едва услышала, как таинственный посетитель поспешно убегает прочь. – Вот, глупая! – она ударила себя по лбу и принялась плести узор исправления, продолжая костерить собственную поспешность.
И чего, собственно, испугалась? Подождала бы пока неприятель войдет, и заморозила бы ему руки и ноги. Убила бы сразу двух зайцев: и личность наглеца установила, и поймала бы с поличным. А теперь гадай, кто пытался пробраться к ней среди ночи? А главное – с какой целью?
Грэм, которому Мари утром рассказала о происшествии, был явно того же мнения, но деликатно смолчал. Губы только сжал сурово.
– Ладно, говори, – проворчала стихийница. – Сама знаю, что сглупила.
– А смысл? – отмахнулся наставник. – Раз извлекла урок.
– Во сколько вы с Шаамом вернулись? – зашла девушка с другой стороны. – На первых взгляд, здесь только у него есть причина свести со мной счёты.
– Сам об этом думаю, – Иллара поморщился. – Двух ещё не было. Ордис проигрался в пух и в прах. Решил, не искушать судьбу. К тому же, цель поздней прогулки у него была иная. Позже расскажу. В дороге. Собирайся. Если выедем в ближайшие два часа, до темноты будем на окраине владений Арду. Недалеко от пропускных ворот есть отличная гостиница – на холме. Вокруг одни поля. Сверху можно увидеть потрясающие закаты. А день сегодня обещает быть солнечным.
****
Но, как это часто водится, планы пришлось менять. Причем, кардинально. Не прошло и часа после отъезда из замка городовика, как наставник поморщился и извлёк из кармана потеплевшее зеркало.
– Чует моё сердце, это не к добру, – проворчал он, прежде чем подуть по гладкую поверхность. Едва увидел непрошеного собеседника, стал мрачнее Осенней тучи. – И что вам угодно, Ваше Величество? – спросил Грэм, не скрывая сарказма.
– Очень смешно, – парировало зеркало голосом Инэя, заставив Мари вздрогнуть. К счастью, она сидела напротив Грэма, и отец не мог её видеть.
