Текст книги "Пророчество Лета (СИ)"
Автор книги: Анна Бахтиярова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 29 страниц)
Илга подняла голову, чтобы посмотреть на луну, начавшую бледнеть и, как казалось, всё быстрее двигаться на запад. Теперь серебристая дорожка не делила залив на две ровные половины, правая сторона становилась всё меньше и меньше.
...Помнишь, когда Фабьен говорил с тобой в прошлом, я попросила перестать пересказывать разговор. Повторение начала беседы требовалось для твоего отца. Он должен был понять, что тебе ничего не угрожает. Иначе бы ринулся спасть от несуществующей опасности и всё испортил. Но твоё молчание не значит, что я ничего не слышала. Ответ, который ты ищешь, уже прозвучал. В прошлом.
Мари дернулась. Будто наотмашь ударили по лицу.
– Фабьен сказал, что...
– Тебе придётся сделать выбор. Соедини одно с другим, Принцесса. В твоих руках будут чужие судьбы. Пожертвуй упомянутой "пешкой", и спасешь Короля. Или Королеву, если речь в предсказании Эрнуса идёт о твоей матери. Уверена, Фабьен пытается предотвратить напророченную им же трагедию. Именно это он и назвал делом всей своей жизни. Позволь ему довести его до конца. Не вмешивайся.
– Но...
У Мари на языке вертелось с десяток возражений. Во-первых, она понятия не имела, в чём именно могло заключаться упомянутое вмешательство. Во-вторых, никто не знал, чьей жизнью придётся пожертвовать. В-третьих...
– Время вышло, вам с отцом пора покинуть нашу территорию, – отчеканила Илга безапелляционным тоном. – По белым коридорам уже пронесли смерть. Но это было неизбежно. Даже если б вы успели вернуться домой.
Ярость родилась за считанные мгновенья – в самом укромном уголке доброго обычно сердца. Прошла по телу горячей волной. Обожгла виски, заставила ногти вонзиться в ладони.
– Домой? – переспросила Мари тихо, чтобы тень не поняла, до какой степени гостья взбешена. – Что-то случилось во Дворце, и вы молчали? Знали, и ничего не сказали?
Но Илга не собиралась оправдываться. Безразлично передёрнула плечами.
– Сегодняшняя встреча важнее. А Зимнему Дворцу давно пора преподать урок...
****
На обветшавший постоялый двор возвращались в молчании. У Инэя накопилось множество вопросов. Мари физически ощущала, как сильно он взволнован и, насколько ему не терпится узнать о разговорах с Фабьеном и Илгой. Но, уходя от теней, девушка попросила отца, дать ей время собраться с мыслями. И он ждал, хотя это было трудно.
Хорошо хоть Илга сдержала слово. Гостям не просто отдали обещанное растение под названием Лунный свет, а целый пузырек с соком из его стеблей. Сжимая склянку в кулаке, Король, без сомнения, ощущал прилив сил. Надежда на спасение супруги превратилась в настоящий шанс. И это дорогого стоило.
Огненный шар больше не освещал дорогу через лес, а горел вдалеке – там, где должен был закончится путь. Приходилось смотреть под ноги ещё внимательнее. Но риск упасть и пораниться не мешал Мари думать. Голова работала, пока ноги выверяли каждый шаг.
Стихийница размышляла о том, какую часть правды рассказать отцу. И как спросить о разрыве с Вестой двенадцать лет назад и её желании убить себя. А, впрочем, девушка не была уверена, что хочет знать подробности. Потому что сердце сжималось при мысли, что настоящая мать могла умереть из-за нежелания Вирту вернуть похищенного ребёнка. Да, этого не случилось. Но боль, пережитая Вестой, теперь вдруг стала ощутимой, как никогда раньше.
Мари не была уверена, что сможет рассказать отцу (или кому-то другому) о выборе, который ей предрёк Фабьен. Если речь, действительно, шла об одном из родителей, то их кровь могла в любой момент оказаться на её руках. Об этом даже думать было невыносимо. А, тем более, говорить вслух. Как отреагирует отец, если узнает, что вновь обретенная дочь может стать причиной его гибели? Его самого или любимой жены, без которой он не представляет существования?
– Пришли, – вырвал Мари из мрачных раздумий голос Инэя. – Как считаешь, лучше забрать вещи и выехать сейчас? Или подождать до утра? Я имею в виду, ты готова к разговору, или отложим его до возвращения во Дворец?
Мари закусила нижнюю губу, оглядывая покосившееся здание так называемой гостиницы, потрескавшиеся деревянные ступени, тёмные неприветливые окна. Отец стоял рядом и смотрел с пронзительной грустью. Ждал ответа. Но её готовность сейчас не имела значения. Потому что важнее было другое.
– Мы поговорим о моем "путешествии" в детство чуть позже, – Мари взяла отца за руку. – Сначала зайдем в спальню, и ты проверишь осколок. Если не будет сообщений, сам свяжешься с Грэмом.
Наверное, в её голосе прозвучал страх, потому что даже во мраке ночи было видно, как побледнел Инэй.
– Не спрашивай, – стихийница отчаянно замотала головой. – Илга сказала лишь, что предсказание Вирту сбылось. Про смерть и белые коридоры. Сегодня ночью. Это, значит, что-то случилось в Зимнем Дворце.
Король не стал тратить время на дополнительные и совершенно бессмысленные вопросы. Мари едва поспевала за ним, стараясь не споткнуться в темном доме. Но всё равно отстала на скрипучей лестнице. Когда вбежала в спальню, на столе уже горели свечи, а отец держал в руках особенное зеркальце.
– Тёплое, – шепнул он, внимательно вглядываясь в осколок.
А потом в комнате зазвучал голос Грэма. Непривычно взволнованный и хриплый.
"Инэй, как только вернётесь от теней, свяжись со мной. У нас эпидемия. Дело очень плохо. Даже Хорт точно не знает, с чем мы столкнулись. Пришлось заморозить все входы, включая «Путь Королей», чтобы никто не мог войти и выйти. Тебе не попасть во Дворец. Но ты нам нужен. У меня нет права принимать судьбоносные решения..."
Глава 10. Замок в оковах
Чёрный конь мчался в ночи стрелой, ветер дул в спину, создавая ощущение дополнительного ускорения, но Мари больше не пугала перспектива упасть и разбиться. Новый глобальный страх полностью заслонил боязнь верховой езды. Перед глазами стояли белые коридоры Дворца и усталое лицо Грэма в осколке «Пути».
Инэй связался с лучшим другом в гостинице. Разговор получился тягостным, предвещающим серьезные перемены. И потери.
– Не стану приукрашивать ситуацию, – объяснял Иллара, вытирая пот со лба. – Погибших пока нет. Но Хорт говорит, это вопрос времени. Несколько стихийников в крайне тяжелом состоянии, и больные продолжают поступать. Сейчас их уже около двух сотен. Если так пойдёт и дальше, скоро слягут все пять тысяч жителей.
Из отчёта Грэма следовало, что первые заболевшие появились накануне утром. Но, увы, опасную хворь не восприняли всерьез. Списали симптомы на отравление. Но к ночи количество пациентов стало резко расти, а подключившийся Королевский лекарь Хорт Греди, спешно вызванный дочерью Миллой, схватился за голову.
– Он подозревает, мы имеет дело с необычным веществом, пары которого вызывают опасную хворь, но точно не уверен, говорит читал о подобном в старинных книгах, – продолжал Иллара без выражения. Видно, так вымотался за последние часы, что уже не страшился ни обстоятельств, ни последствий.
– Известно, где началось заражение? – даже в темной комнате, освещаемой тонкими свечками, было заметно, как Инэй взволнован. Лицо не стало белым, но почти превратилось в маску от напряжения.
– Да, – проговорил Грэм с досадой. – Между тринадцатым и четырнадцатым этажами. Но не факт, что вещество распространили нарочно. Стража заметила лужу и осколки стекла. Есть вероятность, что сосуд куда-то несли, но случайно уронили. Зараза могла предназначаться кому-то одному, а не всему Зимнему Дворцу.
Инэй потёр переносицу.
– Значит, тот, кто выронил склянку, должен был сам заразиться и попасть к лекарям одним из первых.
– Я думал об этом, – закивал Иллара. – Но, боюсь, здесь тупик. Тара разбилась на лестнице, и пары сразу начали распространяться по Замку. У нас есть заболевшие и с верхних этажей, и из низов. Кроме того, Хорт подозревает, что мерзость действует на стихийников не одинаково. Одних поражает быстрее, другим медленнее. Почему? Пока загадка.
– Замечательно, – процедил Король сквозь зубы и посмотрел на дочь. – Грэм, ты уверен, что склянку разбили до нашего отъезда?
– Нет, – Иллары свёл брови, что сделало мужчину по-настоящему грозным. – Всё случилось либо ночью, либо утром. Вы с Мари тоже могли заразиться. Есть способ это выяснить. Но лучше проконсультируйся с Вестой. Королева полчаса лекарям объясняла, как провести проверку. Они сейчас пытаются отделить здоровых от больных. Хорт и Милла параллельно пичкают всех целебными настойками общего действия, надеются замедлить распространение эпидемии. А Веста организовала целую бригаду на срединной территории. Готовят зелья для укрепления здоровья. Ищут способ нас спасти.
– Этажи отделили друг от друга закаленным льдом? – от интонации Инэя повеяло могильным холодом.
– Да. Хэмиш Альва предложил добавить в зелье заморозки памятную работу Мари – с её кровью. Я поддержал идею, и результат превзошёл ожидания: лёд получился прочный. Выдержит дня три, не меньше. Однако основную работу предстоит выполнить тебе. Вместе с дочерью. Мы запечатали входы, окна и "Путь Королей". Но необходима ледяная стена вокруг Дворца для надежности. Стихийники напуганы и могут попытаться покинуть Замок, наплевав на последствия. Как бы нам ни хотелось выбраться, эпидемия не должна распространиться дальше. Мы все обязаны остаться здесь, пока не убедимся, что хворь не передается от стихийника к стихийнику.
– Что с Яном? – спросил Инэй после паузы.
– Пока здоров. Но ничего нельзя гарантировать. Роксэль рвёт и мечет. Поосторожнее с ней, когда встретитесь во владениях совета. Сейчас она способна на любые глупости.
Мари слушала, затаив дыхание, и старалась не показать страха. Пугала не перспектива заболеть самой, а масштаб катастрофы. Для детей Зимы родной дом вдруг стал смертельной ловушкой. Не вырваться, не убежать. Остается лишь ждать приговора. Но Грэм прав, стихийники не имеют права покидать Дворец.
Вот она – обратная сторона власти! Пример трудного решения!
– Веста Флорана, – тем временем тихо произнёс Инэй, постучав по зеркальцу.
Дочь вздрогнула. Этого разговора она опасалась больше предыдущего. Наверняка, Королева взволнована и расстроена. Мари стало неловко от мысли, что придётся смотреть в испуганные глаза матери. Но, вопреки ожиданиям, Повелительница Весны выглядела спокойной, голос звучал ровно, будто ничего и не случилось. Её Величество не стала интересоваться ни самочувствием мужа с дочерью, ни результатами общения с тенями.
– Инэй, у тебя осталась моя укрепляющая настойка? – спросила она без предисловий.
– Да, но мало. На три-четыре приёма.
– Этого хватит, – Веста полностью перешла на деловой тон. – Сделайте небольшие надрезы на ладонях. Обработайте их настойкой. Через пять часов снимите повязки. Если ранки затянутся, значит, вы здоровы.
Королева замолчала, опустив глаза. Скрывать истинные чувства становилось труднее.
– Что за лекарство вы готовите? – пришёл Инэй жене на выручку.
– Будем пробовать несколько вариантов, – поспешно заговорила Веста. – Мы всё обсудили с Хортом. Заболевших нужно разделить на группы и давать разные целебные настойки. Знаю, это своего рода эксперимент, – Королева развела руками, словно извиняясь. – Но мы плохо понимаем, с чем имеем дело. Готового рецепта не существует, а действовать необходимо.
Мари прошиб ледяной пот.
Целительница готовит лекарство. Иначе Зима не наступит...
Так сказала Вирту в одном из снов. Вредная гадалка, напророчившая смерть, которую пронесут по белым коридорам. Будь прокляты эти пророки! Твердят о бедах, но совершенно не пытаются помочь. Одноглазой шу крупно повезло, что успела отправиться в мир иной. Иначе б Мари не поленилась, лично заперла бы приёмную мать в темницу!
Отец и дочь решили не ждать отведенные Вестой пять часов, и проверить раны во время привала. Инэй не мог сидеть без дела, пока во Дворце другие выполняли его обязанности.
– Не Грэм должен разбираться с этим безумием, а я, – проговорил он сурово, пока седлал коня. – Клянусь небом, если виновник переживёт болезнь, я его лично насмерть заморожу. Кого бы он ни хотел убить, теперь пострадают невиновные. Именно невиновные! Помяни моё слово, твоя безумная бабка и гадких женишок останутся невредимы. Таким, как они, любые эпидемии нипочём!
Тайная Принцесса думала об отцовских словах до самого привала и не сомневалась – он прав. Как минимум, насчёт Эльмара. Даже внезапный мор не был способен избавить её от навязанного паучихой свадебного договора. Слишком это было бы просто. А вот всем остальным точно грозила смертельная опасность.
Мари так долго ненавидела обитателей Зимнего Дворца, а теперь вдруг поняла, что там живет немало тех, чья судьба ей небезразлична. Помимо Грэма и Яна пленниками Замка оказались Бо Орфи, Эрм Туи, Хэмиш Альва, Милла Греди, Дронан Лили, бывшая соседка по комнате Дита Рис. А ещё множество стихийников, которых девушка толком и не знала. Совсем необязательно, что каждый из них походил на представителей кланов Волонтрэ или Норда. Даже в последнем не все были чудовищами. Кира оказалась жертвой, а не злом, а её дядя Эльн покинул Дворец, чтобы сочетаться браком с любимой женщиной на срединной территории.
...Привал устроили, когда Летнее яркое солнце беспечно взбиралась по верхушкам деревьев, не ведая о беде, обрушившейся на бело-голубой Дворец. Король предпочёл бы не останавливаться, но следовало дать отдохнуть коню и убедиться, что их с дочерью не ждёт участь заболевших детей Зимы.
– Что бы ни случилось, мы справимся, – заверил Инэй, и Мари прочла в синих глазах уверенность, что так и будет.
Она поверила отцу, ведь на долю семьи и без неизвестной хвори, выпало слишком много испытаний. Поэтому почти не удивилась, сняв повязку. На месте надреза, сделанного пять часов назад кончиком охотничьего ножа, осталась царапинка. Кожа срослась и почти зажила. Мари молниеносно перевела взгляд на Инэя, но он уже сам выставил руку ладонью вверх и широко улыбался.
– Раз мы оба здоровы, а наш "спутник" набирается сил, – Его Величество посмотрел на коня, утоляющего жажду из ручья, – нужно обсудить то, что случилось у залива Ариссу. Понимаю, эпидемия первостепенна, пророчества отходят на второй план. Но я хочу видеть картину целиком. Время секретов и недомолвок закончилось. Мы на краю пропасти.
Мари была согласна с отцом. Но беседа вышла трудной и не до конца искренней. Стихийница нервничала и говорила, не глядя на Инэя. Казалось, будто произнося вслух увиденное в воспоминании и услышанное от Илги, она нарушала некое хрупкое равновесие, разрушала целостность тайны, будто та была хрустальным сосудом. Мари нашла в себе силы признаться о выборе, который предрёк ей пророк, но ничего не сказала о желании Весты убить себя двенадцать лет назад. Язык не повернулся спросить отца, что тогда произошло.
– Я помню Фабьена, – проговорил Инэй задумчиво, едва дочь примолкла. – В прежние годы он не раз сопровождал Агуста и Росанну на встречи с другими Королями. Высокомерный старик с тревожными глазами.
– Хорошо бы его найти и... – Мари хотела сказать "расспросить", но у отца на уме было иное решение.
– С удовольствием сверну ему шею, – припечатал он яростно. – Мерзавец знал, кто ты, ещё до смерти гадалки, но выбрал невмешательство.
Мари предпочла не реагировать на зловещее обещание, хотя в глубине души была солидарна с отцом.
– Думаешь, девушка с поврежденной силой из пророчества – Дайра?
– Вряд ли, – проговорил Инэй хмуро. – Слишком очевидно. К тому же, Весенний погодный дар твоей троюродной сестры полностью восстановился. Гораздо вероятнее другое. На силе стихийников может отразиться нынешняя эпидемия. Есть риск, что разверзнуться небеса заставит одна из дочерей Зимы. Поэтому, – Инэй поднялся с травы и подал руку Мари, – нам следует торопиться. Пора начинать что-то делать для спасения нашего не слишком любимого дома.
****
До владений Королей добрались за полночь – через замок городовика Дессона и срединную территорию. У Зеркала в доме совета Инэя и Мари встретила Майя Верга. Мрачная, как грозовое небо, но настроенная решительно.
– Снаружи ждёт запряженный конь, – пояснила советница, ни о чём не спрашивая. – Сделайте, что должны, и возвращайтесь. Нужно многое обсудить. Кажется, этой ночью ваш дом ждут первые потери. Нужно защитить всех остальных.
Мари видела по лицу отца, что слова Майи стали оплеухой. Но он кивнул, признавая правоту пожилой женщины. Стихийница и сама была согласна с родственницей, но считала, что последняя фраза была лишней.
Остаток пути, как и раньше, преодолели в молчании. Без настойки Весты, истраченной на обработку порезов, спина Мари болела неимоверно. Хотелось слезть с коня и распластаться на траве. Но при одном взгляде на Зимней Дворец открылось второе дыхание. Из-за корки льда, призванной "забаррикадировать" окна, он казался покрытым белыми повязками, будто пациент, отчаянно надеющийся на спасение.
– Нас никто не увидит, – констатировала стихийница и посмотрела на отца.
Его Величество не отрывал полного горечи взгляда от Замка. Если Мари он всегда казался ловушкой, глыбой льда, способного придавить всей своей мощью, то для Инэя был и оставался домом. И неважно, что Король сам не раз отпускал саркастические шуточки о змеином гнезде.
– Я должен защищать Дворец и его обитателей, – сказал он тихо. – А вынужден создавать стены, чтобы никто не смог выбраться.
– Но ведь это необходимо, – прошептала Мари, не решаясь взять отца за руку. Слишком уж он сейчас выглядел мрачным и даже опасным. Почти как раньше.
– Необходимо. Но было б куда проще, находись я внутри. А сейчас словно отгораживаюсь от собственного народа. Чувствую себя беглецом.
По телу Мари прошёл холодок. В словах отца был резон. Но ведь и на срединной территории он мог помочь. Вместе с Вестой придумать способ остановить эпидемию. Разве не так?
– Начнём, – объявил Инэй, справившись с минутной слабостью, и достал нож. – Придется снова резать ладони – для закрепления эффекта нужна наша кровь.
Его Величество первым решительно полоснул по бледной коже, на которой ещё оставался предыдущий рубец. Вытянул руку и сжал кулак.
– Твоя очередь, – проговорил он, протягивая дочери холодное оружие с багровыми разводами на лезвии. – Я пойду направо вокруг Замка, ты – налево. Пусть кровь капает в траву. Встретимся на той стороне. Ты почувствуешь головокружение. Но нужно выдержать, Мари. Перетерпеть. Уверен, Веста приготовила целебные настойки. Быстро вернёт нам потраченные силы.
Перетерпеть. Это слово стихийница повторяла десятки раз, пока шла вдоль бело-голубых стен, а в траву падали алые капли. Нет, больно не было. Почти. Зато Мари сразу же ощутила, как вместе с кровью тело покидают жизненные силы. Уходят, как песок сквозь пальцы. Лечь на землю и сомкнуть веки захотелось ещё больше. И проспать часов двенадцать, не меньше.
Мари обернулась на оставшийся за спиной дорогой сердцу Лиловый Замок, но сумела разглядеть лишь нечеткие очертания. В разгар Лета Академия пустовала, не горело ни одно окно. По левую руку вдали возвышался Осенний Дворец. Там сегодня многие не спали, напуганные эпидемией у соседей. Но сочувствия девушка не испытывала. Ну и пусть трясутся осиновыми листами! Наверняка, им не жаль детей Зимы. В глубине души все вокруг рады, что беда обошла стороной их дома.
Ноги начали заплетаться, но Мари сжимала зубы и продолжала идти. Пошатывалась, но не позволяла себе даже короткой передышки. Понимала, стоит дать слабину, упасть на колени, и встать снова не получится. Сейчас она не думала о будущем. Не могла. Хотела лишь поскорее закончить "работу". Закончить, и не возненавидеть себя. Потому что отец прав: пока они помогают исключительно чужим.
– Мари!
Инэй появился вовремя. Подхватил девушку, не позволив упасть и удариться. Она как раз вывернула на северную сторону Замка, где не росла трава, а дорожка была выложена шершавыми камнями.
– Я в порядке, – устало проговорила Мари, пытаясь заставить ноги повиноваться. – Ты прошёл больше меня.
– Верно, – констатировал Инэй без выражения. – Хочу поскорее покончить с этим. Остался последний рывок. Соберись, милая. Мне нужна твоя помощь.
Дочь посмотрела Королю в глаза. Её душили слёзы. Но она не позволила им пролиться. Поднялась и стала вместе с отцом плести узор льда. Именно плести, а не складывать в два-три приёма. Инэй объяснил, что для столь ответственного дела важно пройти полный цикл, не упрощая работу.
– Думай о Шаре Стихий, – велел отец. – Он поможет в разы усилить эффект. Лучший вариант – представить его в работе.
– Таким я его видела лишь однажды, – усмехнулась девушка. – В вечер, когда над Дворцами сыпался прощальный пепел Игана Эрслы.
– Не самое приятное воспоминание, – Инэй невольно посмотрел на небо. – Но подойдёт.
Это оказалось несложно – выудить из памяти события, произошедшие полтора года назад. Как наяву Мари представила в ладонях Грэма символ Королевской власти, покрытый изнутри серым месивом. Снаружи по стеклу бежали алые струйки из раны на ладони Инэя. Здоровой рукой Его Величество плёл узор исправления, пока десяток высших стихийников стояли вокруг, крепко держась за руки.
Шар тогда отозвался не сразу. Слишком сильной оказалась мерзкая магия погодника, но кровь представителя клана Дората заставила его подчиниться.
Вот и сейчас он откликнулся. Даже на расстоянии.
В другой момент Мари бы восхитилась, увидев, как по всему периметру вокруг Замка из земли – а точнее из капелек пролитой крови – растёт ледяная стена. В два человеческих роста в ширину. Она высилась на глазах столь стремительно, будто желала достигнуть неба. Но сегодня было не до восторгов. Да и не для красоты создавалась эта мощнейшая ледяная преграда.
Не прошло и трёх минут, как стена переросла Дворец.
– Не останавливай плетение! – крикнул Инэй, проворно работая пальцами. – Стена гладкая и прочная. По ней не взобраться и ни какими инструментами не пробить. Но чем выше, тем надежнее.
...Эта непреодолимое препятствие стояло у Мари перед глазами всю обратную дорогу на срединную территорию. Благодаря их с отцом усилиям Зимний Дворец оказался в прочных оковах. Возможно, надолго.
– Ты уверен, что подданные подчиняться? Безропотно разделятся на группы и будут принимать разные лекарства?
Язык шевелился с трудом. Но разговор помогал не уснуть прямо на лошади.
– Я уверен в обратном, – ответил Инэй с горечью. – Но Хорт умнейший стихийник из всех, кого я знаю. А, главное, сообразительный. Жители подчинятся, если будут считать, что лекарства принимают одинаковые, а разделение – для их же безопасности.
– Но долго их обманывать не получится. Страх перерастет в ярость, и случится бунт. Сомневаюсь, что стража сумеет остановить обезумевшую толпу. Помнишь, что творилось в прошлом году, когда половина Дворца разыскивала Дайру?
– Отлично помню и осознаю последствия заточения подданных, – Инэй крепче сжал поводья. – Но у меня есть идея, как решить эту проблему. Расскажу позже, потому что этот вариант не понравится ни тебе, ни Весте. А вот, кстати, и она.
Мари подумала, что отец бредит от усталости. Они же ещё в лесу, и до моста через овраг, разделяющий владения Королей и срединную территорию, ехать добрых четверть часа. Но Инэй оказался прав. От деревьев отделилась тень в чёрном плаще с капюшоном, ведя за собой лошадь.
– Наконец-то, – заговорила Королева Весны – усталая и бледная. – Я начала опасаться, что вам не хватило сил, и вы оба лежите возле Дворца без сознания.
– Что-то случилось? – взволнованно спросил Инэй вместо приветствия, слезая с коня и помогая спуститься дочери.
– Нет, – заверила Веста. – Но может случиться, если не провести кое-какие манипуляции. Ты всегда мыслишь гениально, но глобально, и иногда забываешь детали, – Её Величество подошла ближе и обхватила тонкими ладонями лицо мужа. – Для создания стены вы оба использовали кровь, не так ли? В доме совета столпотворение: Короли, советники, академики. Они знают, что вы, как и все дети Зимы, провели мой тест. Думаешь, каждый из них не пожелает посмотреть на ваши ладони?В твоём случае свежая рана никого не удивит, ведь ты наколдовал ледяную преграду. А новый порез Мари станет доказательством болезни. Всем будет наплевать на вторую ранку – зажившую. Решат, что ей несколько дней, и никто их не переубедит.
– Проклятье! – простонал Инэй.
– Ничего, – Веста улыбнулась, но не лучезарно, как делала это раньше, когда была здорова, а вымученно. – У меня есть план. Во-первых, – она извлекла из-под плаща две бутылочки, – выпейте это. Снадобье восстановит силы часа на полтора. Это всё, что можно сделать. Потом вы оба точно свалитесь. Поставить вас на ноги сможет лишь продолжительный и крепкий сон. Во-вторых, – Королева замялась. – Мари, прости, но будет больно.
Не дожидаясь ответа дочери, Веста размотала окровавленную повязку и внимательно осмотрела рану. Затем достала новую склянку. Мари поняла, что мать собирается сделать, и хотела заверить, что не боится боли. Но едва темная жидкость брызнула на ладонь, громко вскрикнула. Почудилось, что в плоть вонзилось с десяток острых спиц, вроде той, что Фин Майли воткнул год назад в запястье Весты.
– Потерпи, – попросила Королева умоляюще. – Это нужно сделать.
– Знаю, – выдохнула Мари через силу. В глазах темнело. Чудилось, что невидимые острые предметы режут ладонь на куски. Хорошо, что успела выпить снадобье. Иначе бы уже лишилась чувств. Хотя...
Кажется, она всё-таки начала терять равновесие.
– Я тебя держу! – Инэй снова не дал дочери упасть. – Обопрись на меня.
– Скоро всё закончится, – пообещала Веста, касаясь пальцами волос девушки.
– Хорошо, – Мари послушно положила голову отцу на плечо.
Стихийница ничего не видела, хотя и не закрывала глаза. Но это не пугало. Потому что продолжала слышать родительские голоса.
– Как ты сюда попала? – спросил Инэй жену. – Если кто-то узнает...
– Не беспокойся. Я ушла из дома советов через Зеркало в Весенний Дворец. Сказала, мне требуется отдых. Учитывая обстоятельства, это никого не удивило. К сожалению, наложить чары невидимости я теперь не в состоянии. Но если кто-то и видел меня на лошади из окна Замка, то вряд ли узнал. Ночью все кошки серы. Обратно вернусь тем же путём. Прибуду на грандиозный совет "отдохнувшая", – грустная шутка не удалась и Веста добавила извиняющимся тоном. – Не смотри так, Инэй. Я в порядке.
– Неправда, – проговорил Король с надрывом. – Но, надеюсь, это поправимо. Держи. Тени были не столь любезны, как хотелось бы. Но отдали то, что мы просили.
Темнота перед глазами Мари начала рассеиваться, и она увидела, как Инэй передает Весте сосуд с соком растения "Лунный свет". А потом перевела взгляд на свою ладонь и изумленно ахнула. Порез, нанесенный прошлой ночью, полностью стёрся, а новый затянулся и свежим больше не выглядел.
– Отлично, – констатировала Королева. – А теперь последний штрих. Мари, снимай плащ, – велела она, роясь в дорожной сумке, привязанной к седлу. – Я приготовила другой. Твой перепачкан кровью. Ни к чему плодить дополнительные подозрения. Мало ли какие безумства придут в головы напуганным стихийникам.
– Особенно тем, которые нас ждут, – заметил Инэй не без яда.
– Не ёрничай, – посоветовала мужу Веста. – Злат и Агуст в ярости. Готовься, что на тебя спустят всех собак.
****
– Полагаю, все удовлетворены, – проговорил Инэй с истиной Королевской небрежностью, забинтовывая ладонь, которую только что демонстрировал собравшимся в доме совета.
Мари, в отличие от отца, не торопилась прятать затянувшуюся рану. Стояла, вытянув руку, и хмуро смотрела то на морщащегося Агуста, то на откровенно разочарованного Злата. Разумеется, Король Осени не забыл прошлогоднюю историю с Трентом Вилкоэ, и предпочел бы, чтобы дочь Зимы тяжело заболела. А ещё лучше – умирала, не имея ни единого шанса на выздоровление.
В зале с плотно задернутыми шторами Мари насчитала около двух десятков стихийников. Кроме четырёх Повелителей Времён Года за длинным столом расположился весь совет во главе с хмурой Майей и белой, как свежий снег, Роксэль. Последняя посмотрела на тайную Принцессу почти с ненавистью. Хорошо хоть на ночное собрание пригласили и лояльно настроенных участников: всегда справедливую Корделию Ловерту, мягкотелого, но порядочного Эмила Буретту и благоволившего к Мари Соджа Иллару.
Затянувшееся молчание нарушил стихийник, воспоминания об общении с которым вызывали у Мари раздражение и досаду – глава объединенной сыскной канцелярии Дот Циаби. Тот самый, который по словам Бо Орфи, шевелил усами в "великом гневе".
– Можете опустить руку, милочка, – сердито велел он девушке и без толики почтения глянул на Инэя. – Да, мы удовлетворены, Ваше Величество, если данное слово подходит к ситуации.
– Мы были бы гораздо больше удовлетворены, – перебил главного сыщика Злат Орса, – если б Король объяснил, что творится в его вотчине! Думаю, все согласятся, что именно Зимний Дворец в последнее время становится центром неприятностей. Погодник убивает Королеву Хладу, – Повелитель Осени принялся показательно загибать пальцы. – Из-за небрежности подчиненных по всей стране с неба сыпется пепел. Я уже не говорю, Инэй, о твоей последней жене-самозванке Кире Норде и её дяде-экспериментаторе, павшем в схватке с тобой.
Его Величество хотел ещё что-то добавить, но вмешалась Веста, легонько постучав ладонью по столу. А у Мари сжалось сердце. В темном лесу она не разглядела жутких чёрных кругов под зелеными глазами матери и болезненно-серого оттенка кожи.
– Согласна, Злат, грехов у детей Зимы накопилось немало, – Королева выразительно посмотрела на Инэя. – Однако сегодня мы собрались здесь не ради воспоминаний о прошлом. На повестке дня более глобальная проблема. Опасность грозит всем нам.
– Вот именно! – не желал униматься Орса. – Кто-то из них распространил мерзкое вещество, а страдать должны мы все! Будь моя воля, я бы не стал им помогать!
– И правильно! – добавил Агуст, до этой минуты молчавший, но глядевший на Инэя исподлобья. – Пускай сами разбирают и...
– Молчать!
При звуке грозного, чуть хриплого женского голоса все в зале вздрогнули и невольно представили себя за партами в лиловых формах. Разумеется, это была Корделия Ловерта. Кто бы ещё посмел приказывать Королевским особам!
Открыв рот, заместительница директора Академии не собиралась замолкать.
– Вздорные мальчишки! – выплюнула она, не замечая наступившей пронзительной тишины. – Хорохориться и разглагольствовать будете в своих Дворцах перед подданными. Здесь от вас требуется реальная помощь, а не демонстрация ораторского искусства. Не хотите помогать, возвращайтесь по домам. И надейтесь, что мы управимся без вас!
Никто не посмел возразить Ловерте, хотя Агуст побагровел, как свекла, а с лица Злата, наоборот, исчезли все краски, будто втянулись внутрь. Неважно, кем они являлись, и какой властью обладали, Ловерта непостижимым образом умудрялась оставаться для всех строгим педагогом, которого привыкли беспрекословно слушаться.
