Текст книги "Демид. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Плеханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 137 страниц)

ГЛАВА 9

На этаже, где находился номер Яны, было тихо. Дежурная дремала за столом. Но что-то здесь было не так – Демид ощущал это совершенно явно. Он остановился и придержал Яну рукой. Дверь в номер была аккуратно закрыта, замок был цел, но на никелированной поверхности около скважины была заметна маленькая, словно случайная царапина.

– Яна, туда лучше не соваться, – приглушенно сказал Демид. – Ты очень расстроишься.

– Я хочу зайти в свой номер! – зло проговорила Яна. – Там мои вещи, деньги. Почему ты меня не пускаешь?

– Ну хорошо, раз ты так настаиваешь... – Дема слегка толкнул дверь рукой и она открылась. Демид щелкнул выключателем и свет беспощадно озарил разворошенное нутро комнаты. Яна вскрикнула. В номере было изгажено все. Перевернуты стулья и стол, разломан шкаф. Коричневое брюхо дивана было вспорото и оттуда вываливались ватные желтые кишки. Невесомый ковер из подушечного пуха медленно передвигался по полу под действием сквозняка. И по всей комнате была развешана одежда Яны – платья и рубашки, майки и трусики, все перепачканное красной краской, словно кровью. Таким же цветом на стене были намалеваны скабрезные слова и рисунки, непонятные знаки. Демид обнял Янку, по лицу ее потекли слезы.

– Яночка, милая, не переживай. Понимаешь... Ты должна быть готова ко всему. Мне кажется, это еще только цветочки.

– Деньги, – всхлипывая, прошептала Яна, – может быть, остались деньги?

Денег, конечно, не было. Все было старательно разграблено. Кто-то недвусмысленно предупреждал Яну и Демида о грядущих неприятностях. Деме уже приходилось видеть такое.

– Демид, что же будет дальше? – в глазах Яны сквозило отчаяние.

– Дело обстоит скверно. Весьма скверно. Кому-то мы перешли дорогу. Возможно, если бы мы прекратили поиски, нас бы оставили в покое.

– Нет! Мы должны... У меня просто нет выхода! Я не хочу умереть! Что нам делать?!

– Поехали.

– Куда?!

– Ко мне домой.

Когда до деминого дома оставался один квартал, Демид вырулил на небольшую площадку, скрытую деревьями.

– Яна, мне очень жаль, но тебе придется остаться в машине. В моей квартире может быть... все, что угодно, и я должен разобраться с этим сам.

– Дема, я боюсь оставаться одна, – Яна жалостно вцепилась в его руку. – Не уходи.

– Яна, я скоро приду. Тебе нужно лечь на заднее сиденье и не высовываться. Машину запри изнутри и никому не открывай. Слышишь, никому!

Предостережение было излишним. От испуга Яна была бледна, как смерть. Но медлить было нельзя. Демид удостоверился, что машина заперта и Янку не видно снаружи. Затем он скользнул в тень деревьев и стал пробираться к своему дому. Он не стал заходить в подъезд – не было сомнения в том, что в квартире его ждут. Путь его лежал на третий этаж – там в темноте едва виднелся балкон. Демид насухо вытер руки о штаны и беззвучно полез вверх, подтягиваясь на балконных решетках и на ощупь ставя ноги на невидимые в кромешной тьме карнизы.

Демид, как кошка, скользнул через ограду своего балкончика и присел, переводя дыхание. Балконная дверь была слегка приоткрыта. Дема знал – в комнате есть непрошеные гости. Он не стал заглядывать в окно – на фоне лунного неба его голова была отличной мишенью. Демид просунул палец между дверью и порогом и, стараясь не дышать, миллиметр за миллиметром расширил щель. Прислушавшись, он уловил в комнате шорох.

– Где его черти носят? – раздался громкий шепот за дверью. – Заколебался уже ждать-то. Может, он вообще не придет?

– Придет, я его знаю, паскуду, – прошептал другой голос. – Эта хаза для него – самое святое. Как только он поймет, что ему сели на хвост, сей секунд рванет сюда – посмотреть, в порядке ли его квартирка. Главное, не проворонить, а то он нас в момент нарубит как шницель.

– Да ладно, у нас же оружие! Он и подойти-то к тебе не успеет.

– Слушай, ты, олух! Я же тебе объяснял, на что он способен. Это – зверь! Если хочешь жить, не надейся, что он поднимет лапки, когда увидит твою сраную пушку. Стреляй сразу же, как только кто-нибудь появится. Всю обойму. Потом разберемся.

Шепот прекратился. Демид сидел на холодном полу, пытаясь представить то, что предстоит дальше. Драка... Сколько их было в его жизни? Он вспомнил свою первую тренировку – как тощеногим пацаном жался он к стенке и с завистью смотрел на здоровяков-старшеклассников, которые с дружелюбным пыхтением мутузили друг друга на ковре. А очкастый и носатый тренер Гриша, бицепсы которого по форме и размерам напоминали мячи для регби, казался живым полубогом. Сколько лет прошло с тех пор?

Годы прошли. Годы упорных тренировок – ставших из мучительного труда жизненной необходимостью. Занятия карате (кекусинкай, сетокан... какие школы там еще были?) подарили Демиду автоматизм ударов, потерю чувствительности в разбитых сотнями схваток кулаках и голенях и кличку – "Динамит". Потом он заинтересовался джиу-джитсу – спокойным и жестоким стилем, основанным на знании слабых мест человека и молниеносной реакции. Но с годами Демид понял – не стиль решает исход схватки, а скорость и внутренняя концентрация, умение сломить противника и опередить его на долю секунды. В последние годы он занимался только внутренними школами у-шу, терпеливо разбирая витиеватый язык старинных трактатов и длительно отрабатывая медленные, сложные перемещения. Когда Демид (все реже в последнее время) демонстрировал на тренировке свою технику, партнеры разлетались по залу, как сухие дрова, а он плавно передвигался по замысловатой траектории с полуприкрытыми глазами. Касания его к противникам казались краткими и незначительными. Во время боя движение времени замедлялось для Демида и ему казалось, что соперники двигаются как во сне, медленно поднимая ноги и размахивая руками. Впереди каждого удара Демида летел сгусток энергии, парализующий противника и сбивающий с ног. Скопировать такой стиль никому не удавалось – здесь были бесполезны долгие разъяснения. Только тяжелая работа над собой могли принести ясность сознания и легкость в управлении телом.

"Вломиться в комнату? Вырубить пацанов? Не успею. Просто не успею".

Демид не решался лезть под пули – его изрешетили бы в долю секунды. Но он не мог оставить непрошеных гостей в покое и уйти восвояси. Он намеревался по душам побеседовать с ними, предварительно набив им морды и лишив возможности двигаться.

Он хотел разобраться, что за всем этим стоит.

Дема прислушался – в комнате было тихо. Он нащупал в темноте глиняный цветочный горшок, и через голову запустил им в окно, прижавшись к полу. Со звоном разбитого стекла смешался сухой звук выстрелов – два обормота, не помня себя, лупили в окно. Стреляли из пистолетов с глушителями.

Демид змеей скользнул в комнату, невидимый для стрелков, которые не могли оторвать глаз от окна. А через долю секунды уже сидел в коридоре, рядом с дверью. Стрельба резко смолкла. На этот раз двое разговаривали довольно громко:

– Ну все! Хватит, в натуре. Он, наверное там как дуршлаг. Весь в дырках.

– Кто – он?

– Ну кто? Динамит! Демид твой.

– А ты его видел?

– Да нет, вроде...

– Ну так не спеши. Может, он лежит на балконе, и ждет, пока ты высунешь свой кочан дурацкий. Почему дверь на балкон открыта? – разговор снова перешел на шепот.

– Не знаю.

– Козел ты! Ну ладно, я проверю, а ты меня прикрой. Встань у окна, и смотри, нет ли кого на полу, а я выйду через дверь. Только меня не пристрели сдуру.

– Иди, проверяй. Начальник выискался, мать твою. А за "козла" ответишь.

Демид воспользовался тем, что засадчики отвернулись к окну, и на мгновение заглянул в комнату. Парней действительно было двое. Рослый верзила, килограммов на девяносто пять, с длинными руками и головой, стриженной под табурет. Он, очевидно, занимал подчиненное положение. "Начальником" же оказался парень среднего роста, довольно щуплого сложения. Он, судя по всему, знал Дему лично и боялся его до колик в животе. Что было весьма разумно с его стороны. Дема пытался вспомнить, что это за тип, но в голову ему ничего не приходило. Мало ли скотов он видел в своей жизни?

Демины гости обследовали балкон и ничего там не нашли, кроме стекла, раскрошенного в пыль. Это потрясло их не на шутку. Снова раздался шепот, на этот раз перепуганный.

– Я же тебе говорил, что его там не будет.

– А может он с балкона гребанулся? Ты смотрел?

– Смотрел. Не было его там – ни живого ни мертвого. Я же тебе говорил – все это его шуточки. Пока не увижу его с дыркой в башке, не поверю, что он умер. Заговоренный он, у него семь жизней, как у кошки.

– У тебя что, крыша поехала со страху, что ли? А кто ж в окно ломился?

– Наверное, кинул в стекло чем-нибудь с улицы. А может, он уже здесь в квартире сидит? Пока мы ушами хлопаем.

Демид почувствовал, как у парней в комнате зашевелились волосы от такого предположения. Молодец все-таки этот Начальник! Нагнал страху, дальше некуда. А между прочим, у Демида голые руки против двух пушек, и ничего гениального он еще не придумал.

Притихшие было визитеры вновь зашептались. Первым заговорил Начальник.

– Слышь, Кока. Мне в туалет надо.

– Ну и что? Отлей прямо здесь. Вон в цветок.

– Ты чо? Нам здесь всю ночь сидеть. Я мухой, только не шлепни меня, когда буду обратно идти. Когда пойду – стукну по косяку два раза. Если не стукну – значит не я. Тогда пали, не думай.

– О'кей.

Сперва из дверного проема появился пистолет, потом его обладатель. Как в полицейских боевиках. Но в коридоре уже никого не было. Начальник осторожно прошел в кромешной тьме, на ощупь открыл дверь туалета и зашел туда. И оказался в цепких объятиях. Демина рука сжала ему горло, задавив неродившийся вопль. Он попытался пошевелиться – в руке у него еще был зажат пистолет – но не смог. Демид без труда сдерживал все попытки сопротивления, хотя вел себя миролюбиво и костей не ломал.

– Спокойно, парнишка. Пикнешь – разорву, как курицу, – тихо выдохнул в ухо плененного Демид. – Пушку давай сюда, она тебе больше не понадобится. Сиди тут без писка, и я тебя не трону. Усек?

Парень кивнул головой с каким-то облегчением, как будто не сомневался, что этим и кончится. Дема сунул пистолет поглубже в карман, запер туалет на задвижку и пошел к комнате, нарочно громко шаркая ногами. Тут же он услышал хриплый шепот:

– Стой, кто там?

– Это же я, идиот! – Дема два раза стукнул по косяку, ссутулился и появился в проеме двери. Кока стоял, держа пистолет в вытянутых руках, и пытался что-то рассмотреть в темноте. Эта секундная задержка обошлась ему дорого. Демид без особых ухищрений выбил пистолет из рук парня, ударив по кисти ребром ладони. Верзила заорал от боли и затряс рукой. Но тут же опомнился и встал в стойку карате.

– Ого, – сказал Демид, – никак, мы каратисты. А ну-ка расскажи, что у тебя черный пояс и ты уроешь меня за три секунды. А то мне что-то не страшно.

– Это ты что ли – знаменитый Динамит? Что-то дохловатый ты фраерок с виду.

– Такой уж уродился. – Демид усмехнулся. – Кстати, а что это за кличка такая неприличная – Кока? "Кок" – это по-английски "петух". И ты, петушок, зря кукарекаешь. Как бы соловьем петь не пришлось...

Кока английского не знал. Но он хорошо знал блатной жаргон. Он знал, что значит назвать человека петухом. Он обиделся. Демид почувствовал, нет, скорее услышал, как нога противника летит в воздухе, рассекает его, как бревно. Медленно и тяжело. Удар был на снос и шел в голову. И напрасно. Демид среагировал молниеносно – отклонился и захватил ногу соперника двумя руками. Кока застыл в крайне неудобной позиции – одна нога стояла на полу, вторую Дема держал на уровне головы, скручивая ступню болевым приемом и не давая пошевельнуться.

– Стало быть, у вас, крутых чуваков, это зовется "маваши-гери"? – полюбопытствовал Дема. – Я бы посоветовал тебе пойти в балет. Знаешь, это такое место, где дяди и тети медленно и красиво машут ножками. Тебе бы подошло.

– Отпусти ногу, фраер, – просипел парень. – Связки порвешь.

– Порву, обязательно порву. Запросто. Дерну за ножку – не только связки твои лопнут, но и кишки повываливаются. Ты уж лучше стой спокойно, не зли меня лишку.

Дема на секунду ослабил хватку, думая, что напугал парня достаточно. Но у Коки с инстинктом самосохранения было что-то не в порядке, и спокойная жизнь его не устраивала. Он почувствовал слабину, и резким движением вырвал ногу, оставив в руке у Демида ботинок. И тут же пошел в атаку, рассчитывая задавить Демида своей массой. Руками он действовал лучше, чем ногами, и Дема, выведенный рывком из равновесия, сплоховал. Он пропустил два сильных удара – в голову и в живот и пролетел через всю комнату, сшибая своей спиной всю мебель, что попадалась на пути. Он прижался к стене. Кока пыхтя несся на него, как разъяренный носорог. Он ударил кулачищем, рассчитывая проломить Демиду череп, вложив в удар всю свою силу и ненависть. Но там, где только что была демина голова, кулак не встретил сопротивления и с хрустом влетел в стену, так, что зазвенела посуда во всем доме. В тот же момент Кока почувствовал, что летит кувырком, перекинутый через голову. Он упал на бок, рука его переломилась, на ребра навалилась тупая тяжесть, не давая вздохнуть, и он плавно отключился.

Демид, тяжело дыша, вытер кровь с лица и осторожно дотронулся до носа.

"На этот раз – без перелома. Может быть, я и вправду – везунчик?!"

Кока распластался на полу черной тушей, уткнулся лицом в пол. Дема добросовестно стянул ему руки и ноги ремнями. Теперь предстояло разобраться с другим парнем.

Демид распахнул дверь туалета и включил свет. В углу, закрывая лицо от слепящей лампы, съежился жалкий и насмерть испуганный Начальник. Демид выволок его в коридор и оторопел.

– Олег, ты?!

– Ага. – Бледные губы Олега еле двигались. – Вот ты и поймал меня. Можешь теперь убить.

– Убить?! Ах ты сволочь! Ты... Ты же знаешь меня! Я не убиваю людей. Это ты только что палил в меня из пушки! И что бы ты стал делать, если бы я лежал перед тобой с пробитой башкой? Плюнул бы мне в лицо и пошел получать свои тридцать серебряников? Ты продал, продал меня со всеми потрохами! Олег, ты же был моим другом! С какой мразью ты связался?

– Это ты продал меня! Ты отбил у меня жену...

– Что?! Что за чушь ты несешь? Ты с ума сошел, что ли?!

– Да!!! Ты отнял единственного человека, ради которого я жил на этом свете.

Демид расхохотался.

– Да ты же ненавидел свою Ирку! Честно скажи, ты заранее придумал эту белиберду? Ты чувствовал, что попадешь мне в лапы?

– Я любил ее! Любил! А ты... Скотина! Ты говорил, что поможешь мне, и я верил тебе, как идиот! А вы оба водили меня за нос и трахались где попало! Вы все смеялись надо мной, паскуды! Я уже больше не мог так жить, понимаешь? Я вены себе резал. Но меня спасли. И я понял, что это – не тот путь! Я решил, что поубиваю вас всех. Поодиночке. Сначала тебя. А потом... А потом и Ирку.

– Врешь. Врешь ты все, Монте-Кристо хренов! Тоже мне, народный мститель выискался! Ты знаешь прекрасно – никогда я не спал с твоей женой. Наверно, ты этого никогда не поймешь. Не поймешь, что можно не спать со всеми бабами подряд, тем более, если это жена твоего друга. А я считал тебя другом!

Я попробую рассказать тебе, как все было, хотя и не знаю, есть ли в этом смысл. Тебе ведь не нужна правда, ты хочешь верить только в то, что сам придумал. В то, что все люди на свете такие же говнюки, как ты сам. Ирка сбежала от тебя потому, что уже не могла переносить тебя. И я ее понимаю. Такого самовлюбленного зануды, как ты, да еще и пьяницы, свет не видывал. А она была красивая, неглупая девчонка. Она хотела жить нормальной жизнью, а не барахтаться вместе с тобой в дерьме и благородно спиваться.

Она звонила мне. Она рассказывала мне, какая ты сволочь. Ты тоже звонил мне. Ты рыдал и говорил, что она спит со всеми подряд, а тебя называет плюгавым импотентом. Вы оба выбрали меня в качестве душеприказчика. Как впрочем, и большинство моих друзей. Хочешь знать, кому из друзей я смог помочь в таких случаях? Никому! Нельзя жить так, как я, не став при этом самим мной. Но знаешь, иногда возникают такие дурацкие миссионерские иллюзии – кажется, что сможешь помочь другим людям, научив их жить по-своему. Конечно, все это – чушь собачья. В каком бы дерьме не плескался человек, он всегда будет твердить, что его дерьмо самое лучшее и другие ему не указ.

И все же я решил попробовать что-то сделать. Неужели ты забыл наши долгие разговоры по ночам, когда ты клялся, что завяжешь с водкой и попытаешься снова стать человеком? Ты плакал, ты лез ко мне обниматься, ты вспоминал, как хорошо мы с тобой жили, когда были пацанами. Ты не пил неделю. Тогда мне показалось, что ты начинаешь понимать ситуацию. У тебя появились проблески разума в глазах. Я был рад, просто рад за тебя. Но ты исчез. Мы все с ног сбились, разыскивая тебя. Ирка твоя как убивалась, видел бы ты! Она уже была готова простить тебя – знаешь, как сентиментальны бывают женщины. Все еще можно было исправить. Но ты просто слинял. Оказывается, в твоем свихнутом мозгу уже появилась ревность ко мне! Решил мстить до последней капли крови...

– Да, да, Дем, – торопливо проговорил Олег, – Я – дурак. Дурак последний. Прости меня, ради Бога. Даже не знаю, как теперь перед тобой оправдываться. Может быть, не все еще пропало?

Демид внимательно посмотрел в глаза Олега.

"Время тянешь? Ты всегда был немного ненормальным, старый мой друг Олег. Но теперь ты – просто больной манией преследования. Яд ненависти струится из твоих глаз и заполняет эту маленькую кухню".

– Прости, Демид... Демка! Ты сам отчасти виноват. Почему ты не вытащил меня? Ты знаешь, я спился, скололся... Хреново мне было, Демка. Почему ты не нашел меня? Ты нашел бы, если бы захотел! Чужие люди подняли меня. А за добро надо платить. Ты знаешь, за все надо платить...

– Ценой моей жизни?

Взгляд раскаявшегося Иуды.

– Кто тебя поднял? Крот? Это он?

Молчание.

"Ладно. Поиграем в кошки-мышки. Ты всегда любил поиграть, Олег. Только раньше я был на твоей стороне. Я был на твоей стороне, подонок, и ты слишком уверовал в свои силы. А теперь ты наставил на меня пушку. Я думаю, ты будешь сильно разочарован".

Демид поглядел на часы. Прошло уже десять минут с тех пор, как была открыта пальба по стеклам, переполошившая, наверное, весь дом. Дема представил себе соты-квартиры, в которых перепуганные насмерть жильцы запирают бронированные двери, пьют корвалол и вызывают милицию.

– Так. Разговаривать некогда. Через две минуты здесь будет до черта ментов. Сматываемся. Не вздумай сбежать – настроение у меня паршивое, пришлепну на месте.

Олег усердно изображал раскаяние и готовность к сотрудничеству. Демид влетел в комнату и выгреб все деньги из ящика стола. Кока еще не пришел в себя. Демид скатился с лестницы, подталкивая в спину Олега. Они успели пробежать квартал, когда раздались вопли сирен и к дому подлетели несколько милицейских машин. Когда в тени показались знакомые "Жигули", Демид вытащил пистолет из кармана и демонстративно щелкнул предохранителем.

– Ну, а теперь шутки в сторону. Садись на землю, руки за голову. Некогда с тобой нянчиться. Попытаешься сбежать – ноги переломаю. Далеко не уползешь.

Демид подошел к машине и у него перехватило дыхание. Дверца была выломана и висела на одной петле. Капот покореженным листом валялся на земле, а из мотора, как кол из спины мертвеца, торчал лом. По асфальту растекалась масляная лужа. Демид заглянул в салон, заранее зная, что он там увидит. Пусто...

В душе Демида появилась огромная черная дыра. Мысли, привязанности, желания – все растворилось в бессмысленной пустоте. Дема стоял и тупо смотрел на машину.

Резкая боль в плече вернула его к реальности. Демид удивленно посмотрел на нож, торчащий из его плеча. Перекошенное лицо Олега мелькнуло где-то сбоку. Демид медленно выдернул нож, бросил его в сторону, развернулся и заехал Олегу в челюсть. Олег упал навзничь. Демид рывком перевернул его на живот и оседлал, заломив руку за спину. Разрезанное плечо саднило острой болью.

– Идиот ты, Олег! Как я устал от твоего идиотизма... Говори, кто тебя послал, и проваливай. Меня от тебя уже блевать тянет.

– Пошел в задницу, козел! – яростно прошипел Олег, корчась от боли. – Козел вонючий! Да никто меня не посылал! Я сам хочу тебе кишки выпустить...

Демид закрутил руку сильнее и парень заорал от боли. К Деме начало возвращаться хладнокровие, вытесняя тупую ярость.

– Не ври, скотина. Друзей не продают из ревности. Знаешь, за что продают друзей? ЗА ДЕНЬГИ! Скажи, кто заплатил деньги, и я отпущу тебя. Ну, скорее!

– Я сам...

Демид усилил нажим на руку и Олег завыл, суча ногами по земле и пуская слюни.

– Слушай меня внимательно. Мне нужна девчонка, которую забрали из этой машины. Ты мне не нужен, мне до тебя нет дела. Скажи, и я отпущу тебя. Можешь даже охотиться на меня дальше, если ты еще не удовлетворился. Но если что-нибудь случится с моей девушкой, я спущу шкуру и с тебя и со всех твоих дружков. Ну, говори!

– Не... скажу... ничего... сука... – прохрипел Олег, вытаращив глаза от нестерпимой боли. В руке его что-то хрустнуло. Демид отпустил конечность, он не хотел сломать ее. Не гестаповец же он, в конце концов. Олег со стоном перекатился на бок. Он хрипло дышал, лицо было покрыто кровоточащими ссадинами.

– Ладно, попробуем по другому, – сказал Демид.

Олег с изумлением увидел, что Дема спокойно опускается на колени рядом с ним, откидывается назад и закрывает глаза. Олег попытался подползти к ножу, но резкий приступ тошноты свалил его на землю. Он схватился за голову, сжимая свои распухающие мозги, и невыносимая боль спутала его мысли.

* * *

...Демид скользил по закоулкам сознания Олега. Он пытался стать самим Олегом, увидеть прошлое его глазами. В хаотичном мелькании образов, обрывочных мыслей и жгучей боли он вдруг уловил ясное пятно. Оно манило, и Демид устремился к нему, беззвучно раздвигая мельтешащую пелену. Картинка перед его глазами становилась все четче. Демид увидел дом. Аккуратный двухэтажный особнячок с фигурными решетками на окнах. Около него с озабоченным видом прохаживалось двое кожаных хмурых парней – с виду родные братья Коки. Несколько иномарок запозли боком на тротуар, освобождая узкую улочку. Этого было вполне достаточно. Дема знал этот дом, ему приходилось бывать здесь. Теперь он знал, КТО заварил всю эту кашу.

Демид сделал резкий вдох, моргнул и очнулся. Олег валялся на земле как выжатый лимон. Глаза его закатились, язык вывалился изо рта. Сломанная выпотрошенная кукла. Вторжение в память – не самая приятная процедура. Дема похлопал его по щекам.

Олег открыл глаза.

– Живой, – сказал Демид. – Могло быть и хуже. Прощай, ублюдок.

Он передвигался по улице, перебегая от дерева к дереву. Невдалеке возбужденно перекликались голоса – началось прочесывание района. Связываться с милицией в планы Демида не входило – ему дорога была каждая минута. Демид выбежал на проспект. Улица была погружена в душную ночную пустоту. Только теперь Демид понял, как нечеловечески он устал.

В темноте появился размеренный шум мотора. На дорогу вырулил микроавтобус. "УАЗ-буханка", побывавший во многих переделках, но еще достаточно бодрый. Демид поднял руку.

"Остановись, друг. Пожалуйста, остановись!"

Машина остановилась.

– Садись, – сказал спокойный хрипловатый голос.

Демид прыгнул в кабину. Через мгновение они уже неслись по пустынной дороге, пролетая перекрестки, мигающие круглыми желтыми глазами.

– От милиции драпаешь? – шофер крутил баранку, не глядя на Демида. – Хорошую заварушку ты там устроил.

– С чего вы взяли, что это я?

– Ладно, не боись. – Говор водителя был неторопливым, окающим, веяло от него деревенской основательностью и дружелюбием. – Не выдам. Небось, решил, что я уже в ментовку тебя везу? Куда ехать-то?

Ехали молча. Демид исподтишка изучал незнакомца. Кисти рук, державшие руль с небрежной легкостью, были огромны и привычны к тяжелой работе. Пальцы были неожиданно длинны, и даже желтоватые ногти и несмываемые пятна мазута не нарушали их гармоничной красоты. Водитель, широкоплечий и кряжистый, как дуб, имел вид обычного работяги лет сорока пяти – пятидесяти. Демид не мог рассмотреть его лицо в темноте, и видел только мощную шею и спину, обтянутую курткой из грубого брезента.

– Ну, что натворил-то? Может, расскажешь?

– Да ничего... Разборки такие... Двое жлобов. Расстрелять меня пытались. Залезли в мою квартиру. Шуму навели на весь район. Упорные попались ребята. Никак не хотели объяснить, кто на меня так круто обиделся...

– Да, крутовато будет... – Шофер усмехнулся, качнул головой. – Ты сам-то, что, тоже из этих? Из братвы?

– Нет. Другой я. Не люблю их. Если и было что-то, все в прошлом...

– Ладно, хоть жив остался.

– Я всегда остаюсь жив, – зло сказал Демид. – Проблема в другом. Машину мою вскрыли, раскурочили всю ломом. А там меня ждала девчонка. Ее увезли, понимаешь?!

– Да!.. – Шофер присвистнул, сочувственно покачал головой. – То есть, вроде как на крючок они тебя все равно поймали. И что будешь делать теперь? Он тебе что, невеста, что ли?

– Нет. Она – моя клиентка. Охраняю я ее. И упустил, как последний лох... – Дема вытер пот со лба. – Я знаю дом, где их искать. Серьезная "малина"... Я отобью ее. Пока они не очухались.

Водитель внимательно посмотрел на Демида, словно прикидывая, не является ли его пассажир клиентом сумасшедшего дома. Но через мгновение складки его лица разгладились и Демид понял – мужик поверил.

– Алексей, – сказал водитель и протянул свою лапищу. – Зовут меня так – Алексей Петрович. Как царского наследника.

– Демид. Тоже Петрович. – Демина рука утонула в мощной длани Алексея.

– Слушай, Дема. Ты уж думай, что хошь, но я – человек не совсем бесполезный в этом деле. Бывал я во всяких переделках в своей жизни, хотя по старости давно не ввязывался. Я тебе помочь хочу. Пойдем вдвоем, вломим им всем по первое число. У меня давно зуб на таких гадов, которые жить спокойно не дают. У тебя, небось, и пушка есть?

– Пушка есть, – вспомнил о пистолете Демид. – Но пойду я один. Ты уж извини, Алексей. Мужик ты, кажется, хороший, поэтому и не хочу, чтобы тебя пристрелили через две минуты. Я вижу, что у тебя кулачищи чешутся надавать кому-нибудь по морде. Но так дело не пойдет. Полезем дуром – и сами погибнем и девушку мою могут убить. Люди там серьезные. Я думаю, очень серьезные. Я не хочу ворошить весь этот муравейник. Мне до них дела нет. Сейчас надо просто забрать девчонку и драпать. Так, чтоб пятки сверкали.

– Да, Дема, может быть, ты и прав... – Алексей насупился, обдумывая ситуацию. – Да, тут нужно без форсу. Вот только силенок-то хватит?

– Хватит, – сказал Демид.

Алексей неопределенно хмыкнул. Честно говоря, Демид и сам не был уверен в удаче. Но зачем думать о грустном?

– Алексей, а ты сам-то откуда?

– Да с района. В лесхозе работаю. В магазин привозил сдавать деревянную посуду, это у нас как подсобный промысел считается. Утром домой поеду. Хотел вот к знакомому заехать, да теперь уж... Хочешь, рванем со мной? Спрячу вас в лесу, вся эта погань днем с огнем не найдет.

– Хочу. Поехали. – Демиду и вправду захотелось сбежать из города хоть на край света. – Если не пристрелят, когда Яну вытаскивать буду.

– Яну? Это девушку твою так зовут?

– Ага.

– Красивая?

– Очень. – Дема вспомнил белоснежную улыбку Янки, свежий запах ее волос, и ему захотелось завыть от тоски. Только два дня назад она вошла в его жизнь, а сейчас ему уже не хватало этой девушки, как наркотика. Мир поблек, и он был готов подраться хоть с сотней уголовников, чтобы вернуть свою Яну.

– Алексей, сверни здесь. И езжай потихонечку. Тихо, тихо, не газуй. Как мышка. Вот, приехали.

Петрович выключил фары и они встали в полной темноте. Демид заговорил шепотом:

– Вон тот дом, видишь? До него отсюда метров четыреста. Подъезжать к самому дому не стоит – засекут сразу. Я захожу внутрь, забираю Яну. Вся ставка – только на скорость. Пока не успеют очухаться. Часы есть?

– Есть.

– Засекай время. Ровно через пять минут выезжай к дому. Мы должны выбежать.

– А если не получится?

– Уезжай. Рви когти. Со мной там церемониться не станут. И сам туда не вздумай соваться!

– Понял. Ну, Господь тебе в помощь. Давай.

Демид выскользнул из машины и пошел к дому, напряженно вглядываясь в особнячок. Свет пробивался сквозь щелки плотно зашторенных окон, и трудно было сказать, много ли в людей в доме. Около двери маячила фигура долговязого молодого человека. Он вел себя, как полагается часовому на посту – не курил, не спал, не принимал пищу. Но, очевидно, отчаянно скучал. Потому что ежеминутно подходил к двум машинам, стоявшим неподалеку, и внимательно рассматривал колеса, опустившись на корточки. Это его и подвело. Демид подошел к нему сзади, схватил за шею и сильно сжал пальцы. Страж уткнулся носом в машину, затем медленно сполз на землю. Демид потрогал его пульс.

"Неплохо. Минут на десять хватит".

Затем обыскал карманы пострадавшего и извлек оттуда ключи. Прошелся вдоль окон. И снова ему повезло. В просвете между шторами одного из окон он увидел Яну, сидевшую за столом. Дема заелозил, пытаясь рассмотреть еще что-нибудь. Вот это да! Рядом за столом сидели еще два молодчика, и играли с Яной в карты. Один из них положил на стол пистолет.

"Ничего себе сценка! – Демид покачал головой. – Я тут жизнью рискую, спасая ее, а она в карты режется!"

Демид подошел к двери и приложил к ней ухо. Тихо. Он подобрал ключ из связки, отобранной у часового и проскользнул внутрь. В обе стороны тянулся широкий коридор, застланный ковровым покрытием. Дема подошел к нужной ему двери. Он помнил, что в маленькой комнатке всего три шага отделяло дверь от стола, на котором лежал пистолет. Три больших шага между удачей и пулей в живот.

Через долю секунды Демид уже был у стола. Два ошеломленных парня – круглые глаза и открытые рты. Демида здесь не ждали. Рука одного из них потянулась к оружию, но Демид опередил его. Он сжал рифленую рукоятку и направил ствол прямо в лоб сопернику.

– Заткнитесь! Чтоб ни звука! – прошипел яростно. – Встать к стене, руки за голову. Вякать будете – мочу без предупреждения!

Демид не собирался вступать в переговоры. Времени у него не было. Парни безропотно встали у стены, подняв руки и раздвинув ноги. Они вели себя хорошо, но сегодня им не повезло. Демид двумя точными ударами по голове вырубил обоих. Сотрясение мозга было им обеспечено – пять минут потери сознания и две недели постельного режима.

– Ого, да у нас гости!

Дема развернулся. В двери стоял человек. Он напряженно осклабился, направив на Демида черное отверстие ствола.

– Пушку на пол, живо! – Рука Демы рефлекторно дернулась, сжимая оружие, но шансов успеть не было и пистолет его полетел к ногам противника. – Обоим лечь на пол, руки за голову.