Текст книги "Демид. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Плеханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 136 (всего у книги 137 страниц)

– Мы звонили в Испанию, – холодно сказал Эспинас. – Мы прекрасно знаем, что вы действительно проживаете в Каталонии и имеете там постоянную работу. Но все это отнюдь не уменьшает основной проблемы. Вы – гражданин России, господин Гомес. Здесь, на Украине, вы оказались без оформления соответствующих документов и с незарегистрированным холодным оружием. Если же этот кинжал, как вы утверждаете, является ценным предметом искусства, то тем хуже для вас. Потому что это еще и контрабанда. Все перечисленное вместе позволяет завести на вас уголовное дело по законам Украины.

– Что же мне делать? – спросил я. Выражение отчаяния появилось на моем лице. Вполне искреннее, кстати.

– Мы поможем вам. Лично я помогу. Почему-то я верю, что с вами случилось несчастье. Я сделаю все, что возможно, и вы избежите уголовной ответственности.

– Спасибо, господин Эспинас! – Я приложил руки к сердцу. – Вы так добры!

– Нож останется у меня. Про него лучше забудьте. – Глаза Эспинаса жадновато сверкнули за стеклами очков, и я подумал, что, может быть, этот нож и есть истинная причина доброты консульского сотрудника. – Мы купим вам билет до Москвы, господин Гомес. Вы гражданин России – и мы отправим вас, как и положено в таких случаях, в Россию. Я надеюсь, что в дальнейшем вы сможете решить свои проблемы. Дома, как говорится, и стены помогают!

– Как в Россию? – растерянно пробормотал я. – Но мне срочно нужно в Испанию! И этот кинжал… Мне обязательно нужно его вернуть.

– Мигель, – мягко сказал Эспинас, переходя на «ты», – поверь мне, ты попал в очень большие неприятности. Я не могу настаивать – может быть, ты действительно предпочитаешь сидеть в украинской тюрьме. Но я бы тебе этого не советовал. То, что я тебе предлагаю, – это единственный возможный вариант. Даже если бы сам посол позвонил мне сейчас, я не смог бы сделать для тебя большего.

– Извините… Дайте мне минуточку… Я подумаю. Я запустил пальцы в свою шевелюру и начал отчаянно взъерошивать волосы. Это всегда помогало мне думать. Но на сей раз никаких блестящих идей в мою голову не приходило.

Мобильный телефон господина Эспинаса, лежащий на столе, зазвонил так требовательно и громко, что оба мы вздрогнули. Эспинас цапнул трубку и приложил ее к уху.

– Да, господин посол! – жизнерадостно произнес он, вытянувшись на своем стуле в струнку. – Доброе утро, господин посол! Да, все замечательно! Ну разумеется! Господин Гомес здесь, сидит прямо передо мной. Конечно, с ним обошлись самым наилучшим образом. Он чувствует себя хорошо. Вы хотите поговорить с ним? Нет? Извините. Да. Все сделаем. И это тоже… Рейс на Барселону уже через два часа? Мы успеем, конечно. Билеты? Ну нет проблем, найдем билеты. Какие могут проблемы? В бизнес-класс, само собой. Что вы говорите?! Из Арабских Эмиратов, да?! Ха-ха-ха, господин посол. Ну, они ж там богатые. Ну что вы, такие пустяки! Не стоит благодарности. До свидания, господин посол.

Он нажал кнопку отбоя и положил телефон на стол. Снял запотевшие очки и протер их кончиком шелкового галстука. Водрузил на нос и тщательно проморгался.

– Господин Гомес! – сказал он. – Оказывается, вы – важная персона. Извините, я не знал этого. Нашему послу уже звонили по поводу вас из Испании, Великобритании и даже из Объединенных Арабских Эмиратов. Какова ваша профессия, Мигель?

– Жонглер я, – сказал я скромно.

– Надо думать, вы – выдающийся жонглер?

– Этого не отнимешь. – Я величественно откинулся на спинку кресла. – Один из самых выдающихся. Во всяком случае, в Эмпанаде – я лучший.

– Я думаю, вы поняли, о чем речь. Нам нужно успеть в аэропорт на рейс в Барселону. С документами и билетами все будет в порядке. Ну и, само собой, нам необходимо заехать в магазин и купить вам приличную одежду. Какой дом вы предпочитаете?

– Мне всегда нравилась одежда от Гуччи, – признался я.

– В Киеве есть неплохой бутик от Гуччи. Это недалеко. Через пятнадцать минут мы будем там.

– И кто же заплатит за эти шикарные шмотки? – спросил я откровенно. – Арабы?

– Да. У вас есть хорошие знакомые в Эмиратах?

– Родственники. Еще один дядя. Его зовут Абу-Талех.

– Не будем терять времени. – Эспинас встал и вышел из-за стола. – Пойдемте, Мигель. Я надеюсь, лично ко мне у вас никаких претензий нет? Я старался сделать для вас все, что мог.

– Кинжал, – тихо сказал я, наклонившись к его уху. – Кинжал отдайте.

– Ах да, извините… – Эспинас усмехнулся, полез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда мой ножичек. – Хорошая работа. Сарацинский кинжал пятнадцатого века. Декоративный, конечно, не боевой. Но сталь очень хорошая. Умели тогда делать.

– А как же разрешение на вывоз? Опять контрабанда?

– Вас это не должно волновать. Вы пройдете через дипломатическое представительство. Досматривать вас не будут.

Он протянул кинжал мне, и я спрятал его в карман.

Майор– начальник немедленно встал с места и начал что-то втолковывать Эспинасу протестующим тоном. Я плохо понимал его украинский. Да и ни к чему это было. Господин Эспинас, вежливейше улыбаясь, пробормотал майору пару фраз, отдал ему какие-то бумажки, завернутые в блестящий пакетик, и это совершенно удовлетворило офицера.

Не думаю, что в пакетике были гривны или даже песеты. Скорее всего, там наличествовали обычные доллары. Североамериканские.

– Спасибо вам, господин Эспинас, – сказал я. – Я обязательно позвоню из Испании в украинское посольство и поблагодарю господина посла. А также отмечу, как много для меня сделали лично вы.

С таким же успехом я мог позвонить папе римскому.

* * *

Перелет показался мне легким и быстрым. Неудивительно – в «Дьюти Фри» я затарился бутылкой виски на выданные мне в дорогу деньги, а в самолете усосал эту бутылку меньше чем за двадцать минут. Поэтому весь путь от Украины до Испании я продрых без задних ног.

Мне всегда нравился аэропорт Барселоны. Но теперь он просто вышиб у меня слезу умиления. Я возвращался домой!

Вот, значит, как возвращаются из путешествий в тонкие миры. На аэролайнере, в бизнес-классе. Как жаль, что я был один. Я так бы хотел, чтобы Цзян сидела сейчас здесь, рядом со мной, в этом шикарном салоне. Она заслужила это не меньше меня.

Но об этом не стоило думать. Потому что слезы сразу наворачивались на глаза. Мне еще предстояло много тяжелых воспоминаний и бессонных ночей.

В здании аэропорта меня, само собой, встречали.

Вежливый молодой человек в белой рубашке поймал меня за локоток.

– Господин Гомес, не так ли? – спросил он.

– Да, Мигель Гомес. Паспорт показать?

– Пойдемте. Вас ждут.

Мы прошли мимо таможенного контроля, каким-то левым коридором, полным суетящихся клерков. И вышли прямо к автостоянке.

– Вон тот господин, – молодой человек показал на долговязую фигуру, прислонившуюся к колонне неподалеку. – Он отвезет вас. Всего хорошего, господин Гомес.

А я уже забыл про молодого человека. Я забыл обо всем на свете, стоял с открытым ртом и моргал, не веря своим глазам. В конце концов, я мог и ошибаться. Негры – они все такие одинаковые…

Да нет! Какие же они одинаковые? Разные они все. А уж этого-то негритоса я не спутал бы ни с кем на свете!

– Эй, Шустряк! – крикнул долговязый, сияя черной лысиной на солнце. – Чего таращишься? Тачка ждет!

– Том! – заорал я. – Ривейра, мать твою!!! – завопил я и бросился вперед. Я прыгнул на Начальника Зверей, налетел на него, как мясоверт, и едва не пробуравил его голову своими челюстями. – Том! Томик! Ты выжил!

– Выжил, – согласился Том, смущенно отворачивая свою физиономию от моих слюнявых поцелуев. – Ты это… Мигель… кончай лизаться. Поехали.

– Уфф… – Ноги меня не держали, и я сел на бордюр. – Подожди немного, Том. Дай отдышаться. Вот оно как получилось… Ты все же вернулся домой, Том. Жаль, что все остальные погибли. Господи, как жаль-то…

– Кто погиб? – Том настороженно сжал толстые губы.

– Ну, все. Анютка. Демид. Ван.

– Да, это, конечно, ужасно. – Томас грустно покачал головой. – Возьми телефон, Мигель. Он протянул мне мобильник фривольно-желтого цвета.

– Зачем?

– Бери. Набирай номер.

Он продиктовал мне цифры. Я дисциплинированно набрал их и услышал гудки. А потом и голос.

– Да, я слушаю, – сказал мелодичный голосок. Пальцы мои разжались, и я уронил телефон на землю.

– Я разбил его, да? – тупо пробормотал я.

– Дурень, – произнес Том и ткнул меня пальцем в лоб. – Дурень ты! Этот мобильник и об стенку не расшибешь. Хорошая модель, четыре года назад таких не было. – Он наклонился, поднял телефон и снова набрал номер. – Цзян, это я. Да, это Мигель с тобой говорил. Прилетел он, все нормально. Да он тут ополоумел слегка, когда твой голос услышал. Решил, наверное, что ты с ним с того света разговариваешь. Телефон уронил. Представляешь, он почему-то решил, придурок, что все мы погибли…

– Дай трубку! – закричал я, вскочил на ноги и вырвал телефон из рук Томаса. – Анютка, лапочка, – сказал я нежно. – Как ты себя чувствуешь, солнышко мое?

– Хорошо! – прощебетала Цзян. – Мигель, милый! Мы очень беспокоились, что тебя слишком далеко закинуло и ты не сможешь быстро приехать в Испанию. Очень хорошо, что ты приехал. Демид и Ван сказали, что ты молодец и я тоже молодец. За это нам с тобой дали месяц отдыха, и мы с тобой можем провести его вместе. И денег нам тоже дали.

– А тебя куда закинуло? – спросил я, запоздало догадываясь, в чем состояла моя ошибка.

– Сейшельские острова. Там очень хорошо. Я сейчас там. Я забронировала нам номер в отеле. Ты приедешь ко мне, Мигель?

– Обязательно, лапочка, – сказал я. – Я очень хочу тебя увидеть. Я люблю тебя, Анютка.

– А Лурдес?

– Ее не люблю. Она стерва.

– Тогда я тоже тебя люблю, – торопливо сказала Цзян. – Ты знаешь, Мигель, я теперь не буду требовать от тебя, чтобы ты обязательно на мне женился. Пока не буду.

– Хорошо, Анютка. Жди меня, милая. Скоро я у тебя буду.

Я нажал на кнопку, и отбой сыграл свою электронную песенку.

Какой я дурак! Демид же объяснял мне все! Для того чтобы душа демоника погибла окончательно, демоника нужно сжечь. Если же его убивали самым обычным образом, он просто оказывался в Среднем Мире. Нас убили в Кларвельте. Не могу сказать, что это было приятно. Но по сравнению с тем, что мы остались в живых, это было просто пустяком.

Томас Ривейра, оказывается, подвизался теперь шофером. Наверное, не нашел пока подходящей вакансии повара. Он плюхнулся на водительское место в шикарнейшей тачке – длиной метров шесть и отполированной до зеркального блеска. Справа от него сидел араб в белом бурнусе.

– Добрый день, дядя Абу-Талех! – сказал я и протянул арабу руку.

– Алей кум ассалам. – Араб моего прикола не понял, но руку пожал и улыбнулся. – Как дела, Мигель?

– Отлично. Спасибо за все. А главное – за шикарный прикид от Гуччи.

Араб осмотрел мое одеяние и, кажется, остался доволен моим выбором. Возможно, он все-таки знал толк в европейской одежде.

– Этот костюм вы покупали за свой собственный счет, Мигель, – сказал он. – И билеты на самолет – за свой счет. И виски, которым от вас пахнет, – тоже.

– Как же так! – обиженно взвыл я. – Хоть бы предупредили! Я вам что, миллионер, что ли?

– Извините, это наш принцип, – строго сказал Абу-Талех. – Вы делаете для нас работу. Мы платим вам за вашу работу. Также мы оплачиваем некоторые специфические дополнительные расходы, связанные с вашей работой. Транспортные расходы и одежда к этим расходам не относится.

– А вы что, заплатили нам?

– Разумеется. Разве господин Коробов не сообщил вам? О сумме оплаты и страховочных было оговорено заранее. Деньги уже переведены на ваш счет в испанском банке.

– У меня не было никакого счета!

– Теперь есть.

– И сколько же у меня на счету?

– Здесь не могу сказать. – Абу-Талех покосился на Томаса. – Это ваша личная тайна. Сегодня я вручу вам чековую книжку – узнаете. Где нож Джаншаха, кстати?

– В кармане.

– Давайте.

Я безропотно достал кинжал и вручил его арабу. Он близоруко поднес его чуть ли не к самому носу и с любовью провел пальцами по червленому узору на серебре.

– Не порежьтесь, – сказал я.

– Я знаю. Капля моей крови – и я попадаю в тонкий мир. Какая простая, но совершенная магия существовала в те века! Достойно изумления!

– Светлый Мир… – деликатно заговорил я. – Этот артефакт – единственный ключ от Светлого Мира. Теперь вы имеете возможность вторгнуться туда.

– Именно по этой причине нож Джаншаха будет уничтожен, – сурово сказал Абу-Талех. – Мы не можем позволить себе повторения истории с Вальдесом. Светлый Мир будет отрезан от Среднего Мира. Навсегда. Так же, как мы сделали это с тремястами двадцатью пятью мирами, подобными Кларвельту.

Томас вырулил с автостоянки и шустро понесся по автостраде. Управлял машиной он хорошо и очень уверенно. Не скажешь, что сорок лет провел в таком месте, где не то что автомобилей – велосипедов-то не было. Если, конечно, не считать самоездов Рыжего Йохана.

– Эй, Том, – сказал я. – Можешь связаться с Коробовым?

– Легко.

Руля одной рукой, Том набрал комбинацию цифр. Не глядя, кинул телефон мне на заднее сиденье. Ловкий он был парень, ничего не скажешь.

– Привет, Дема, – сказал я. – Ты где?

– Привет, Миша, – сказал Демид. – Я во Франции.

– На Монмартре сидишь? Устриц трескаешь? С лимончиком?

– Ненавижу устриц. Я в библиотечном архиве. Работаю. Одно интересное дельце наклевывается.

– А Ван?

– В Лондоне. У него студенты. Нельзя ему от занятий надолго отрываться. Он же у нас профессор!

– Понятно… Ничего, что я тебя отвлекаю?

– Ничего.

Я дышал в трубку секунд двадцать. Никак не мог выдавить из себя ни слова. Столько всего хотел спросить у Демида, а теперь вот смешался. Всегда у меня так.

– Ты встретился с Лурдес? – прервал молчание Демид.

– Да.

– Ну и как?

– Грустно. Очень грустно.

– Предлагала тебе остаться?

– Да.

– Ну а ты?

– А я – ни в какую.

– Почему? Ты же любил ее?

– Я любил Лурдес, – сказал я. – А это… Это уже не Лурдес. Это Госпожа. Демиург собственного мира. Смотрит на людей свысока – как на жуков в траве. Любить ее – все равно что заниматься сексом с Останкинской телебашней.

– Сочувствую, – сказал Демид. – Правда, очень тебе сочувствую, Михаил. Извини, что так получилось. Сам понимаешь, что ничего сделать тут мы уже не могли.

– Понимаю. Теперь понимаю. Слушай, Демид, а ты с самого начала знал, что новая Госпожа Дум – это Лурдес?

– Не с самого. Но к тому времени, когда мы встретились с тобой в Кларвельте, уже знал.

– Почему ты не сказал мне сразу?

– А ты представь, что сказал бы. И что?

Я представил. Меня просто дрожь пробрала.

– Да, – признался я. – Было бы намного хуже. Намного. Извини, Дем, что я наезжал на тебя там. Ты был абсолютно прав.

– Ты хороший парень, – сказал Коробов. – Везучий и необычайно способный. Мне было приятно работать с тобой. Глядишь, не в последний раз…

– Говорят, нам какие-то башли перечислили? – ехидно поинтересовался я.

– Перечислили. И тебе тоже. У нас был заключен хороший контракт. Я даже для Томаса кое-что выбил задним числом. Хоть он и не был запланирован с самого начала, но работал-то на нас! К тому же жить ему теперь на что-то надо…

– И кто же знал о том, что нам платят?

– Все. Ван. Цзян. Все, кроме тебя.

– А что же мне-то ты не сказал, гад?! – рявкнул я в трубку. – Небось денежки мои хотел захапать?

– Тебя я берег, Мишка, – произнес Демид. – Ты и так там много психовал. А если бы узнал, что Лурдес уже не та, да еще и то, что работаешь за деньги… Жалко мне тебя было. Очень жалко. Извини.

– Стало быть, единственной целью нашей миссии был Вальдес?

– Выходит, что так.

– И сколько же я заработал?

– Двести.

– Чего? Баксов?

– Тысяч.

– Чего тысяч?

– Двести тысяч баксов, – простенько, буднично произнес Демид. – Это был очень большой заказ. Когда работаешь с арабами, всегда так. Богатые они, сволочи.

– Да уж…

– Ну все, пока. Будь здоров. Демид отключился от связи.

Глава 11

Что еще сказать? Не так уж много переменилось с тех пор в моей жизни. Хотя я и разбогател – круто и неожиданно, я постарался сохранить свою жизнь такой, какой она была до этого приключения. Я по-прежнему живу в Эмпанаде и работаю жонглером – в обшем-то за гроши. Я каждый день хожу пешком за пару кварталов на занятия к Диего Чжану. Я даже не купил себе тачку. Какой смысл покупать машину, если весь город, в котором я живу, можно обойти пешком за час?

Честно говоря, я ни разу не трогал деньги на своем счету. Не снял оттуда ни цента. Неприятно мне пользоваться деньгами, заработанными таким способом.

Лурдес предала нас. Предала самым бессовестным образом. Но мне до сих пор кажется, что это я предал ее. Что я не совершил чего-то такого, что помогло бы ей сделать правильный выбор в те злосчастные дни и недели, когда ее начал обхаживать подонок Вальдес. Плохо, что меня тогда не было рядом с ней. Все могло бы быть по-другому…

Наверное, я не прав. Она нашла себя. К тому же я думаю, что для Светлого Мира она намного лучше, чем Вальдес. Может быть, она действительно сделает свой мир счастливым и совершенным? Может быть…

Иногда ночью я выхожу из дома и всматриваюсь в звезды. Абу-Талех сказал, что небесные светила управляют нашей жизнью. Я плохо знаю звезды. Я представляю, что одна из этих белых точечек – Светлый Мир. Кто знает, где он расположен? Почему бы и не там? Я представляю зеленые долины и скалы из драгоценного камня. Травоядных кентавров, пасущихся на полях, и белокрылых ангелов, порхающих в изумительно чистом голубом небе…

Я жалею Лурдес. До сих пор жалею. Глупо, правда? Глупо жалеть человека, ставшего Богом.

А мы живем с Цзян. С Анюткой. Отдых наш на Сейшелах так и не состоялся. Я закрутился с делами в Эмпанаде, звонил ей каждый день и обещал, что скоро приеду… На самом деле я просто не мог себя заставить снять деньги со своего злосчастного счета, а имеющейся наличности на билеты у меня не хватало. А через неделю я был разбужен звонком в дверь посреди ночи. Цзян приехала сама.

– Привет, милая, – сказал я тогда, целуя ее. – Извини, я тут задержался. Почему ты не подождала меня еще пару дней?…

– К черту Сейшелы! – заявила Цзян, торопливо развязывая пояс моего махрового халата. – Достали меня эти Сейшелы! Тоскливо там! Когда у нас будет отпуск, мы поедем в Китай. Там здорово!

– А еще в Россию! – прошептал я, лежа на Анютке и стягивая с нее трусики. – Ты поедешь со мной в Россию? Это сумасшедшая страна…

– Да! – Цзян выгнулась подо мной дугой. – Да. Да.

Наш медовый месяц мы провели в Эмпанаде. И следующий, не медовый, но не хуже медового – тоже. А потом Анютка устроилась на работу. Акробатом в какое-то шоу. Она даже хотела работать вместе со мной, чтобы я метал в нее ножи. Но я сказал, что это слишком. Что если я однажды промахнусь и убью ту гадину, что работала со мной, меня не накажут – возможно, даже наградят. А вот поранить Анютку – это было бы ужасно.

У Диего Чжана мы теперь занимаемся вместе с Цзян. Кажется, я даже начал находить что-то интересное в премудростях даосизма. Хотя по сравнению со стаканчиком хорошего виски это сущая ерунда. В смысле самопознания.

Цзян не действует мне на нервы – и это самое главное. Она хорошая девочка. И она действительно любит меня.

Что с нами будет дальше? Какой смысл загадывать? Я думаю, что в этом мире существует один человек, который знает кое-что из моего будущего. Зовут его Демид Петрович Коробов.

Иногда я вздрагиваю, когда раздается междугородный звонок. Мне все время кажется, что я услышу в трубке: «Привет. Это я, Демид. Есть работенка».

Но пока он не звонил ни разу.

Послесловие Демида Коробова

Да… Работенка у меня – не позавидуешь. Во-первых, приходится заниматься всякой дрянью. Во-вторых, приходится постоянно доказывать хорошим людям, которые работают со мной, что сам я – не дрянь. В частности, тому же Мигелю.

Кажется, в этой истории Мигель все же понял, что к чему. Понял и простил меня. Единственное, с чем он так и не разобрался, – это с деньгами.

Славный парень Мигель, судя по всему, посчитал, что при каждой операции мы зарабатываем такую же кучу бабок. Черта с два! В лучшем случае пара тыщонок перепадет, и то посчитаешь за счастье. Чаще же всего дерешь свою шкуру в клочки совершенно бесплатно, делаешь это только потому, что по-другому поступить не можешь, а еще потому, что судьбой тебе так записано – плавать по шейку в дерьме и не брыкаться. Бесплатно – это еще не худший вариант. Бывает, и сам последнюю копейку отдашь, лишь бы довести дело до конца, выжить в гиблой ситуации и не дать погибнуть другим.

Арабы – исключение. Хотя сами они палец о палец не ударят, если им не заплатишь, но если работаешь на них – приличное вознаграждение гарантировано. Я уже взял с Абу-Талеха железное слово, что, если подвернется еще какая-нибудь работенка по моему профилю, он подкинет ее мне.

К чему это я все? Ах, да! Я хотел рассказать вам еще пару любопытных фактов о Диего Санчесе. О Вальдесе то бишь.

По планам Лурдес, да и по моим тоже, чего уж там греха таить, Мигель должен был сжечь Вальдеса в Светлом Мире. Сжечь напрочь – так же, как сам Вальдес сжигал несчастных демоников. В этом случае Вальдес не перенесся бы обратно в Средний Мир. От тела его осталась бы только горстка обгорелого праха, а душа исчезла бы в пустоте, заполняющей пространство между мирами, как исчезает над полем выпущенное крестьянином облачко вонючего воздуха… Добросердечный Мигель сплоховал. Не позволил Великому Инквизитору догореть. Убил его мечом.

Я знал, что где-то на нашей планете теперь должна выплыть омерзительная личность Вальдеса. Также я знал, что он очухается в Среднем Мире как обычный человек, лишенный уже способностей демоника. Но это мало утешало меня. Не люблю незавершенных дел.

Мои коллеги-арабы, кстати, здорово бузили по этому поводу. Боялись они Вальдеса. Здорово боялись. В первый месяц после нашего возвращения они рыскали по всему свету, пытаясь отыскать следы своего ненавистного врага. Хотели даже вычесть с меня половину заработанных денег за «незавершенку». Но все устаканилось как-то само собой. Вальдес, куда бы он там ни телепортировался, не подавал признаков жизни. И это устраивало всех.

Прошел целый год. Однажды я наткнулся в одной из газет на заметку под названием «Белый вождь черного племени». К заметке прилагался снимок не очень хорошего качества. Но все же я узнал этого вождя. На фотографии в окружении диких и голых африканских негров восседал Вальдес собственной персоной. В набедренной повязке и с копьем в руках.

Я написал письмо автору – знаменитому польскому путешественнику Войцеху Жмуде, облазившему джунгли всего мира. Я попросил рассказать об этом случае поподробнее. Честно говоря, я не очень-то рассчитывал на ответ. Однако уже через две недели я обнаружил в своем почтовом ящике письмо.

«Уважаемый Демид Коробов, – написал мне Вой-цех Жмуда. – Действительно, встреченный мною в африканском экваториальном лесу белый человек – явление более чем необычное. Он не назвал своего имени, но упомянутое вами слово «Вальдес» приводит меня к мысли, что вы действительно знакомы с этим человеком и можете пролить свет на загадку таинственного его появления в малодоступных джунглях близ границы Конго и Камеруна. Посему расскажу вам некоторые подробности этого приключения – признаться, не самого приятного в моей жизни.

В этом племени африканских пигмеев, живущем совершенно изолированно и ведущем первобытный образ жизни, основанный на собирательстве и охоте, мне приходилось бывать уже два раза, в последний раз – три года назад. Наречие их принадлежит к группе банту и близко к языку бабинга, которым я неплохо владею. Поэтому мне без труда удалось завязать дружеские отношения с этими людьми – не испорченными цивилизацией, простыми и, в сущности, весьма добродушными. Однако же на сей раз я, подходя к границе обитания племени, обнаружил вооруженных луками часовых, чего раньше никогда не бывало. Меня довольно грубо связали и привели к старейшине племени. «Новый Великий Вождь» – так аборигены называли его.

Можете представить мое удивление, когда я увидел, что «Новым Великим Вождем» является человек европейской расы. Более того, он был блондином с голубыми глазами, с абсолютно белой незагорелой кожей. Судя по всему, кожа его, как у альбиноса, не переносила яркого солнечного света, оттого он все время прятался в накидку с остроконечным капюшоном, сшитую из местной ткани. Снял он ее только тогда, когда позировал мне для фотографии.

Поначалу он отнесся ко мне весьма агрессивно. Он приказал меня убить. Удивило меня также то, что он совершенно не знал местного языка и отдавал свои команды через хромого и однорукого старика, служившего ему переводчиком. Сам же он разговаривал на чистейшем испанском языке. «Сожгите этого чужака, – сказал он. – Все белые люди – грешники и еретики. Только костер очищает их души. Если вы не будете сжигать их, они быстро превратят вас в рабов и увезут вас на большой остров за морем».

К счастью, я хорошо говорю на испанском (так же, как и еще на шестнадцати других языках). Я воскликнул: «Господин Великий Вождь! Вы абсоютно не правы, утверждая, что я – грешник и еретик. Я – примерный католик!» Кажется, слова мои заинтересовали его.

«И чем же ты можешь доказать свою праведность?» – спросил он. Я быстро заговорил, цитируя первые пришедшие мне на память слова Блаженного Августина. Он заинтересовался еще больше, велел развязать меня и беседовал со мной около шести часов кряду, чем, честно говоря, привел меня в крайнее утомление. Однако я спасал свою жизнь, и мне пришлось терпеливо слушать его и поддакивать ему во всем. Предмет нашей беседы представлял собой в основном средневековую историю. Сам я по образованию историк, однако же он потряс меня глубочайшими, подробными познаниями в этой области. С другой стороны, знания его были совершенно однобокими – он желал говорить и говорил только о том, что касалось католической инквизиции. При этом он восхищался деяниями инквизиционных трибуналов и постоянно высказывал сожаление, что оных не существует в нынешнее, греховное и развращенное время.

Уже через двадцать минут беседы мне стало ясно, что передо мной – душевнобольной человек. Он с гордостью рассказал мне, что установил в своем племени «правильные инквизиционные порядки». «Я искореняю ересь среди этих людей, – заявил он. – Каждый месяц я выявляю здесь одного-двух проклятых лживых еретиков. Я учиняю им суровый справедливый допрос (очевидно, он имел в виду пытки), а потом отдаю их в руки Бога через сожжение на костре!»

О какой ереси среди несчастных туземцев он мог говорить, если даже не удосужился до сих пор выучить их язык? Почему эти люди подчинялись ему, позволяя издеваться над собой самым жестоким образом, хотя могли бы без труда убить его? Все это осталось для меня загадкой. Возможно, они воспринимали его как некое божество – злобное и непонятное. Они откупались от него, отдавая ему в жертву своих людей. Для меня стало совершенно очевидно, что немногочисленное племя скоро может вымереть, попав под власть подобного сумасшедшего, помешанного на убийствах.

Но тогда я был занят прежде всего спасением собственной жизни. Я соглашался со всеми бредовыми идеями, каковые он вываливал на меня, очевидно, соскучившись по разговору с цивилизованным человеком. Он пришел в хорошее расположение духа. Он велел меня как следует накормить (я уже падал с ног от голода). Он даже позволил себя сфотографировать.

Но, очевидно, психоз его можно было определить как маниакально-депрессивный, потому что очень скоро его благодушное настроение перешло в мрачное, а затем – в безудержноагрессивное. Он заявил мне, что он – Великий Инквизитор, изгнанный из другого мира. «Это был мой мир, – сказал он. – Я завоевал его и сделал своим. Но его подло отняли у меня. Проклятые девки! Они всегда обманывали меня. А эта стерва оказалась хуже всех. Она украла у меня мой мир!!!»

Он бегал в бешенстве между хижинами пигмеев и пинал все, что попадало под ногу. Я обратил внимание на то, что туземцы, в этот момент дружно попрятались. Очевидно, они часто были свидетелями таких вспышек безумия.

Мои самые худшие предположения сбылись. Он приходил во все большую ярость и спустя некоторое время набросился на меня с кулаками. Я – достаточно натренированный человек, но он справился с моим сопротивлением без труда. Он сильно избил меня и велел снова связать. При этом он кричал, что я – шпион проклятых мудехаров и что проклятые мудехары просчитались, потому что завтра меня сожгут и никто никогда не узнает, где он находится.

Ночью я переговорил со знакомым охотником, с которым водил дружбу в прошлые свои визиты. Он развязал меня. И я благополучно сбежал.

Добравшись до провинциального города, я пытался изложить местным властям случившееся со мной. Я посчитал, что этот субъект представляет большую опасность для аборигенов. Однако в это время в юго-восточной провинции Камеруна начались ужасные беспорядки, и мне срочно пришлось покинуть эту страну.

Небольшая, но важная подробность: на правой руке «Нового Великого Вождя» имелась небольшая татуировка – не декоративная, а такая, какие обыкновенно делают в тюрьмах.

«Вальдес» – было написано там.

Уважаемый Демид Коробов, если вам что-нибудь известно об этой личности, пожалуйста, поставьте меня в известность.

Заранее благодарен, ваш В.Г. Жмуда».

* * *

Первое чувство, охватившее меня после прочтения письма, можно было назвать злорадством. Вальдес доставил много неприятностей всем нам. И вот он, бывший Великий Инквизитор, сидит в засранных джунглях, с полностью съехавшей крышей, и играет в войнушку с маленькими лесными пигмеями. Как славно, что его выкинуло в африканской лесной чаще! Вот она, справедливость судьбы! Но потом мной овладело некоторое беспокойство. Да и аборигенов, честно говоря, стало жалко. Пишут, что они и без того вымирают.

Поэтому я встретился с Абу-Талехом. Показал ему и заметку, и письмо.

Как ни странно, Абу-Талех не подпрыгнул до потолка. Прочитал все это с убийственно невозмутимым выражением лица.

– Что ж, – сказал он. – Похоже, что Вальдес нашелся.

– И что? – полюбопытствовал я. – Теперь вы пошлете карательную экспедицию в джунгли? Чтобы добить его?

– Нет. Зачем? – Араб пожал плечами. – Вальдес окончательно сошел с ума. Он недееспособен. И больше не опасен. Теперь он нас не интересует. Пусть живет среди своих дикарей. К тому же сейчас на границе Конго и Камеруна идет очередная заварушка. Местные черные князьки опять что-то не поделили. Стоит Вальдесу выйти из джунглей, и он тут же будет убит.

– А как же звезды? – позволил я себе маленькую колкость. – Когда-то вы утверждали, что их расположением определена необычайная опасность Вальдеса для всего человеческого сообщества. Теперь вы говорите обратное. По-вашему, звезды могут менять свое мнение?