Текст книги "Демид. Пенталогия (СИ)"

Автор книги: Андрей Плеханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 137 страниц)

– Коробов Демид Петрович, – Дема представился по всем правилам. – Ты что, не видишь?

– Нет, конечно. Я же просто компьютер, и глаз не имею. Сфера, которая находится у тебя на голове, улавливает только биотоки мозга. Твои биотоки мне незнакомы, они отличаются от идентификационного рисунка Хозяина. Мой Хозяин не позаботился снабдить меня хотя бы паршивенькой телекамерой, хотя я просил его об этом сто раз. Простое оптическое устройство дало бы мне возможность установить твою личность. Сам понимаешь, без глаз... как без рук. – Двойник улыбнулся. – И к тому же, Хозяин уже давно не появляется.

– Почему же ты пропустил меня, чужака?

– Ты сумел пройти тест, значит ты не чужак. Ты – Ан-Тирита. Ты и в самом деле – Демид Коробов?

– Ну, будем считать, что так. Проверить-то ты все равно не сможешь.

– Пока да. Но я идентифицировал твои биотоки, и если ты придешь еще раз, я сразу смогу узнать, ты это или кто-то другой.

– Энцефалограмма?

– Энцефалограмма – это каменный топор по сравнению с моими возможностями – гордо заявил Демид-2. Не думай, что если я засунут в этот стандартный 486-й ящик, то меня можно сравнить с дрянным компьютеришкой. Хотя я и не могу видеть (очень большой просчет!), но я воспринимаю внешние импульсы особого рода, недоступные для простого человека. К тому же, я являюсь хранилищем информации, сотая часть которой могла бы изменить всю эту цивилизацию, погрязшую во Зле. Как и мой Хозяин, я являюсь посланником и носителем Высшего Добра, и миссия наша...

– Тпру, тпру, – притормозил двойника Демид. – Ну и амбиции у тебя, приятель! Хозяин твой был поскромнее. По-моему, он никогда не претендовал на всемирную известность.

– Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени?

– Потому что он погиб, – выпалил Дема, не особо заботясь о настроении собеседника. По его мнению, компьютер не должен был обладать эмоциями.

И в самом деле, двойник Демида лишь озадаченно нахмурился.

– Да, вполне вероятно, что так. У меня были такие опасения.

– Теперь я сам стал Ан-Тирита. И, черт побери, понятия не имею, что это такое. Объясни мне, будь добр...

– Я и сам не знаю. – Парень смущенно развел руками. – До Эй-Пи (Дема догадался, что эта аббревиатура означает "Алексей Петрович") я никогда не имел дела с другим Ан-Тирита. Честно говоря, я начал подозревать, что они – плод его фантазии.

– Вот он, новоиспеченный Ан-Тирита! Перед тобой, олух! Теперь я твой новый хозяин, поэтому потрудись мне предоставить некоторую информацию. – Демид начинал выходить из себя. Если Алексей собирался использовать компьютер в качестве учебника для своего последователя, непонятно, к чему было городить такой огород бессмысленных загадок? – Ты ответишь на все мои вопросы!

– Нет, этого я сделать не могу, – испуганно сказал двойник. – Я не уверен, что ты действительно Демид, что мой Хозяин действительно умер. Может быть, ты являешься недружественным началом? Все, что мне точно известно, только то, что ты – в самом деле Ан-Тирита.

– Разве этого мало?

– Мало. Мне не оставлены инструкции на этот счет.

– Ах ты кретинская железка! – рявкнул Демид. – Еще раз объясняю тебе – я и в самом деле тот, за кого себя выдаю! Алексей передал мне свою силу, свои гиперсенсорные способности, и теперь я не знаю, что с ними делать. Я разладился! Понимаешь, разладился как старый драндулет. Мне нужна настройка. Если ты мне не поможешь, я просто-напросто сдохну. Петрович предупреждал меня, что я могу не выдержать, "отсеяться", получив новые способности, но я даже не представлял, до какой степени это может дойти.

– Я тебе верю. – Двойник посмотрел на Демида с сочувствием. – Но боюсь, что помочь тебе ничем не смогу. Я ведь еще не весь компьютер. Я – только скромная директория, и доступ мой к информации весьма ограничен. Я лично, как твоя ментальная копия, создан Эй-Пи для того, чтобы смоделировать ситуации общения с тобой. Мы вели с Хозяином долгие беседы и я знаю о тебе больше, чем о нем и всей этой Системе. Я всегда старался походить на тебя и без хвастовства могу сказать, что стал мыслить и действовать, практически, как ты.

"Вот придурок! – подумал Демид. – Он так же похож на меня, как говорящая восковая фигура из музея мадам Тюссо. О чем Алексей беседовал с ним? О классификации женских попок? О размножении слонов в условиях неволи?"

– Хоть что-то ты знаешь, елки-палки?!

– Я неточно информирован, но, насколько я уловил из бесед с Эй-Пи, существует способ "завоевать" компьютер и стать его хозяином. Может быть, этот путь оставлен специально для тебя?

– Ну что же, тогда все не так плохо. Что-нибудь типа компьютерной игры? "Каратека"? "Принц Персии"?

– Возможно. Только ставкой в этой игре будет твоя жизнь. Это я знаю точно. Вступишь в борьбу, не сумеешь победить – погибнешь на самом деле. Так что подумай как следует!

– Хорошенькое дело! – возмутился Демид. – Одни неприятности от твоего бывшего Хозяина! Не мог уж специально для меня оставить возможность пользоваться компьютером спокойно, без всяких там баталий? Вот ты представь, что я проиграю этот бой, ты меня хладнокровно убьешь, а потом что? Мой труп будет сидеть в кресле, в комнате, рядом с тобой и разлагаться! Тебе что, будет приятно? А потом сюда пожалует милиция, тебя заберут в качестве вещдока, выяснят, что ты непригоден к обычному использованию и выкинут на помойку. Вот лафа-то будет!

– Демид, – двойник посмотрел умоляющим взглядом. – Что ты ко мне привязался? Я же тебе правду сказал, я ничего не знаю. Иди, разбирайся с этой ситуацией сам. Желаю тебе победы. Если тебя не шлепнут – заходи.

– Ну и на том спасибо.

Дема вернулся в главное меню. Проще говоря, оказался в прежнем коридоре с огромным количеством дверей. Кое-что он уже узнал, и путешествие продолжалось.

На глаза ему снова попалась дверь с красивой голой девчонкой. "Может быть, попробовать наведаться сюда? С женщинами я всегда находил контакт. Надеюсь, драться мы с ней не будем".

Он очутился в новой комнате – во всем напоминавшей комнату его двойника, только оранжевого цвета. Девушка и вправду была полностью обнажена. Как ни странно, Демид никак не мог уловить черт ее лица. Они все время менялись – как и цвет волос, глаз, как и очертания тела. Единственное, что оставалось постоянным – это рисунок на ее коже. Красный сетчатый узор шел по всему телу, повторяя уже не раз встречавшийся в последнее время Демиду рисунок Ромба.

– Привет!

– Привет! – неуловимо улыбнулась девушка.

– Ты уже, наверное, знаешь, что я – Демид. А ты кто такая?

– Я – твоя союзница.

– А как тебя зовут?

– Не знаю.

– Как же так? А как я буду иметь с тобой дело?

– Не знаю. Знаю только, что ты должен найти меня где-то в Наружном Мире.

– Наружном? Это где?

– Это мир за пределами компьютера. Мир, в котором ты обычно живешь.

– Понял. Слушай, что-нибудь о себе ты еще знаешь? Выкладывай сразу.

– Ничего. Ничего больше. Все, что ты должен знать, ты уже узнал. Все, что должен увидеть, видишь своими глазами.

"Ага, – догадался Демид. – Это просто живая говорящая картинка. Петрович оставил мне ее, чтобы информировать, но не сказать ничего лишнего. Что же, произведем осмотр. Слава богу, посмотреть есть на что".

Он подошел к девчонке и осмотрел ее со всех сторон. Он даже попытался дотронуться до нее, но пальцы без сопротивления прошли сквозь компьютерный фантом. Дема был несколько разочарован. Он предпочел бы более точную копию живой девушки, с теплой упругой кожей. Одно было несомненно. Линии проходили сквозь все родинки на теле девушки. Родинок было большое количество, расположены они были вроде бы без особой взаимосвязи, хотя узор не пропускал ни одной. Если бы линии не были нарисованы на теле, Демиду никогда бы не могло придти в голову, что все эти родимые пятна могут вписаться в него.

– Ладно, детка, я поскакал, – заторопился Демид. – У меня еще куча деловых свиданий сегодня. Приятно было с тобой познакомиться, я думаю, еще загляну к тебе, когда завоюю эту коробку. Надеюсь, ты будешь со мной... ну, поматериальнее. Пока!

Он вылетел из директории, но успел услышать прощальное "Приходи!" Обитатели этих клеток, похоже, были рады ему, но толку от этого было мало.

ГЛАВА 5

Лека проснулась посреди ночи. Сон разлетелся на куски. Привычная боль в мышцах и суставах не оставляла сомнения – начиналась «ломка». Она застонала и с трудом повернулась на бок. Черт возьми, где это она оказалась? Она лежала на диване в темной комнате, загроможденной непонятными предметами. Рядом, уткнувшись носом в подушку, посапывал какой-то парень. Господи, что она здесь делает?

Лека вспомнила события вчерашнего дня.

Ага, это тот странный тип, Дик. Скотина эдакая. Все они притворяются добренькими. Обещал "вмазаться", а сам разрисовал ее как зебру и спать завалился. Нет, так дело не пойдет!

– Дик, а ну-ка просыпайся! – Она бесцеремонно затрясла парня за плечо. Он заворочался и сел, сонно моргая глазами. Во сне он снова переживал свои приключения в компьютерном мире, бродя по бесконечному коридору с дубовыми дверями.

– Что, что такое? А, это ты, Лека? Чего тебе не спится?

– Мне плохо. Мне кольнуться надо. Ты обещал!

– Кольнуться? Наркотик, что ли?

– Ну да! Я помираю. У тебя есть что-нибудь? Может быть, "стекло"? Ты же богатый.

– Стекло? Какое?

– Ну, ампулы. Морфий, или омнопон, например.

– Да ладно, – улыбнулся Демид. – Зачем тебе эти дешевые стекляшки? Может быть, предложить тебе что-нибудь более стоящее? Например, рубин?

– Не валяй дурака, а? Человек подыхает, а он...

– А я не шучу. – Демид вылез из-под одеяла. На нем были трусы и футболка – без рукавов, но закрывающая грудь до самой шеи. Лека сквозь туман, застилающий ее зрение, отметила, что фигура у него была великолепная. Конечно, не "качок", но мышцы что надо.

Лека сидела на диване в одних трусиках, разрисованная, как дикарь. Озноб выстудил все ее внутренности. "А вдруг у него ничего нет? Он же ничего в этом не понимает. Плевать ему на то, как мне сейчас хреново. Конечно!"

Дема зажег настольную лампу и возился в ящике стола. Наконец он извлек оттуда пластмассовую коробочку.

– Ага, думаю, это подойдет. Садись в кресло.

Лека, спотыкаясь, добрела до кресла. Голова у нее кружилась все сильнее. Хорошо, хоть проснулась вовремя! Утром она уже не смогла бы проделать этот путь без посторонней помощи.

Дик открыл коробку и достал оттуда рубин. Он не врал – это был самый настоящий драгоценный камень, да еще такой здоровенный, величиной в половину спичечного коробка. Он положил его на стол перед Лекой.

– Смотри на камень.

– Дик, подожди...

– Смотри, тебе говорят! – Он встал сзади девушки и начал легко массировать ее плечи. Лека попыталась осмотреться, но снова вернулась к камню – он притягивал ее взгляд как магнит и она уже не могла от него оторваться. Грани рубина переливались в отраженном свете и Леке начало казаться, что камень ритмично пульсирует красным огнем. Руки Демида заскользили по ее груди, и Лека почувствовала, как горячая волна бежит снизу по ее телу. Мышцы ее расслабились, кожа покрылась испариной. Красные вспышки проникали в самую глубину сознания, приводя девушку в возбуждение – она непроизвольно задвигала ногами, дыхание ее участилось. Никогда в жизни ей не было так хорошо... Рубин распухал на ее глазах, превращаясь в лиловый светящийся шар. Он манил, Лека потянулась к нему обеими руками, одно лишь прикосновение к этому чудесному талисману обещало сделать ее счастливой на всю жизнь. Шар взорвался, заполнив все мировое пространство мириадами переливающихся блесток. Лека закрыла глаза и застонала...

Лека не знала, долго ли она просидела в полузабытье. Сознание медленно возвращалось к ней, наполняя тело давно забытым ощущением легкости и здоровья. Демид сидел напротив и рассматривал ее с любопытством.

– Ну как, тебе легче?

– Хорошо... Дик, что это было? Ты ничего не сделал со мной... такого? По-моему, я кончила. – Она смущенно глянула него. – Мне надо в ванную.

– Ну что же, вполне вероятно. Выброс эндорфинов в кровь может сопровождаться оргазмоподобной реакцией. У всех это протекает по-разному.

Лека не стала слушать его научную белибердень. Отправилась прямиком в ванную. Запустила скомканными трусиками в угол и с наслаждением залезла под горячий душ.

Демид с разбегу прыгнул в кровать и попытался заснуть. Лека громко плескалась в ванной и напевала какую-то дурную песенку. Голосок у нее был хрипловат, но мелодию не врала, и то слава Богу. "Ладно, займемся ее эстетическим воспитанием, – подумал Дема, засыпая. – Если не Рахманинов, то, по крайней мере, Кит Эмерсон ей не повредит".

* * *

– Дик, Дик, иди сюда! – Лека голосила уже минуты три и Демид раздраженно вскочил с постели.

"Господи, дадут поспать-то когда-нибудь? Что там еще такое стряслось?"

Но ничего не случилось. Лека, довольная, вся в розовой пене, стояла в ванной и пританцовывала.

"Вот раскочегарилась, – подумал Демид. – Теперь, небось, до утра будет куролесить".

– Ну что, что такое?

– Помой мне спинку. Ты меня всю измазюкал, вот теперь оттирай свои художества. Никак не дотянусь.

Демид со вздохом намылил мочалку и, придерживая девчонку за ногу, стал водить по ее спине. Лека крутила попой перед самым его носом. Ей было очень весело.

"До чего ж худая-то, – отметил Демид. – Но красивая. Соблазниться, что ли? Да нет, не стоит. У тебя уже есть горький опыт любви со своей клиенткой. Сотрудница она тебе, и больше никто, понял?!"

– Дик, – спросила Лека. – Знаешь, этому твоему рубинчику цены нет. Классно – посмотрел на него пять минут, и полный кайф! Я знаю таких людей, они за него любые бабки отвалят. Можно будет за границей всю жизнь жить. А?

– Нет, за границу мне не хочется, – Демид любовался свежеотмытой спинкой, – здесь дел полно. Да и толку не будет, без меня эта штука все равно не действует. Не продавать же мне себя в приложение к ней?

– Ну ты все равно подумай, – не отставала Лека. – Эх, не понимаешь ты своего счастья! Мне бы такой камушек...

– Слушай, ты, трещотка! Держи полотенце и марш в постель. Три часа ночи! Если будешь мешать мне спать, заморожу и поставлю в угол вместо торшера. Это для меня раз плюнуть.

Он нарисовал в воздухе пальцем колечко. Струя из душа неожиданно совершила в воздухе петлю Нестерова и брызнула Леке в лицо. Она обиженно фыркнула.

– Так ты что, колдун, что ли?

– Никогда не называй меня этим словом, – раздраженно сказал Демид. – У меня на него аллергия. И вообще, до утра молчать будешь. Аминь.

Лека хотела что-то съязвить, но, к большому своему удивлению, не смогла сказать ни слова – только беззвучно открывала рот. Демид кинул ей полотенце и отправился спать.

ГЛАВА 6

Демид снова стоял в помещении с дубовыми дверями. Компьютер создавал видимость коридора, но когда Дема осматривался, двери сами надвигались на него, словно предлагая себя на выбор. Он никак не мог решиться – куда же войти? Вот странное животное, напоминающее грифона. Туда лучше не заходить – сожрет еще, чего доброго. Девочка в колпаке и в туфлях, как у Красной Шапочки. Нет, девочек на сегодня достаточно – никакого от них толку. Опять старик с палитрой... Он вызывал какую-то симпатию и Демид решил попробовать.

Комната старика была серо-голубой, цвет этот успокаивал и располагал к приятной беседе. Старик задумчиво стоял в углу и не обращал на Демида ни малейшего внимания. Дема вежливо кашлянул:

– Добрый день, сеньор, как поживаете?

– Неплохо, молодой человек, насколько вообще мое существование можно назвать жизнью. – Человек обернулся на голос Демида. – Я бы скорее назвал это квазижизнью, неким эрзацем из эстетических потуг Хозяина – моего нечастого, но, увы, единственного собеседника и моих собственных интеллектуальных исследований. Видите ли, я – Художник. Художник с большой буквы, наделенный талантом необычайной силы. Вы можете посчитать это хвастовством, но поверьте, если бы моим произведениям суждено было вырваться из этого жалкого, к тому же перманентно выключающегося мирка в большой, прекрасный мир, передо мной померкли бы и Веласкес, и Рафаэль, и Гольбейн. Я уже не говорю о жалких потугах всяких псевдохудожников типа Дали или... э... Шагала. Ибо их эстетические установки неверны изначально. Они пытаются исказить предметы внешнего мира, изображая их. Они привносят в свои картины элементы собственного мироощущения, собственные слабости, свойственные несовершенной человеческой натуре.

– Хм, интересно. Пожалуй, так. Слабости и несовершенство. И, я бы еще сказал, неуверенность в завтрашнем дне. Это, безусловно, удручает. Но вы, конечно, разгадали секрет истинно гениального творчества?

– О да, мой юный друг! Я вполне могу понять этих людей, именующих себя художниками. Они пресыщены объективностью наружного мира, реальные предметы окружают их от рождения и до самой смерти. Они стараются убежать от обыденности и невольно (а то и нарочито) преображают рисуемые ими субъекты – порой до неузнаваемости. Возьмем, к примеру, картину некоего Пикассо. Он изображает квадратный... арбуз! Вы когда-нибудь видели квадратный арбуз, юноша?

"Видел", – хотел сказать Демид, но сдержался. Пока он не мог понять, зачем Алексей создал этого старика, страдающего манией величия.

– Вы Никиту Сергеевича Хрущева, случаем, не знаете? – спросил он.

– Нет, не имею чести. А что, он тоже из этих... художников?

– Нет. Это крупный политический деятель прошлого. Я думаю, он был бы вашим большим поклонником.

– Благодарю вас. – Бородка на одутловатом лице старика гордо встопорщилась. – Вначале я был создан как графическая программа. Я помогал Хозяину создавать все те образы, которые существуют сейчас в этих бесчисленных кубических клетках. Он вложил в меня бездну информации – ведь я никогда ничего не забываю, и в любой момент могу вызвать из памяти любую картину художника, когда-либо жившего на земле. Но как ни странно, вся эта эстетическая экспансия не испортила меня, и я сформировался как самостоятельная художественная личность. Я преодолел субъективность эмоций и вывел свой, единственно правильный метод. Вот, слушайте: изображаемая вами вещь должна быть максимально приближена к реальной. Она не должна быть лучше или хуже изображаемого предмета – она должна быть самим им, и лишь тогда она оживет и превратится в реальность!

"Мудрено,– подумал Дема. – Не могу ручаться, что я что-нибудь понял".

– Замечательно! А где же ваши произведения? Я был бы счастлив познакомиться хотя бы с малой толикой оных.

– Они здесь, – Художник показал на свою голову, увенчанную беретом. – Собственно, я уже отошел от рисования картин. Я рисую лишь предметы – как живые, так и неживые. И уверяю вас, в этом и состоит искусство, конечную цель которого я постиг.

Он взмахнул кистью и нарисовал прямо в воздухе ящерицу. Она свалилась на пол, прытко перебирая лапками, пробежала сквозь стену и исчезла.

– Вот это да! – Демид изобразил восхищение. – Она что, и вправду живая?

– Да, насколько можно назвать живым сущее в этом иллюзорном мире. Но у нас здесь свои законы, отличные от положений внешней среды, так что можете считать ее не менее живой, чем меня самого.

– Великолепно, сеньор! Я очень рад, что познакомился с таким великим человеком. Поскольку вы приложили руку к созданию всех его обитателей, то вас, пожалуй, можно считать Отцом всего местного народа. Отцом и... Патриархом.

– Очень интересная мысль, молодой человек, – напыщенно изрек старик. – Пожалуй, так. К сожалению, что для реализации этого несомненного статуса не имеется никаких возможностей. Единственный человек, с кем я имел возможность беседовать, это был сам Эй-Пи. Сейчас же я наслышан о его смерти. Жаль, очень жаль. Несмотря на его ограниченные эстетические способности, человеком он был весьма привлекательным.

– Разрешите представиться – Демид, магистр естественных наук. Я являюсь наследником Эй-Пи и сейчас собираюсь окончательно взять в свои руки управление вашим миром. Мне необходимо принять дела и получить кое-какую информацию.

– Проще говоря, вы хотите завоевать компьютер? – Художник с прищуром глянул на Демида и тот подумал, что старик знает больше, чем показывает. – Это непросто.

– Вы знаете, с кем я должен сражаться? Вы должны знать!

– Разумеется, – художник и не думал что-то скрывать. – Вы должны победить Муркулюка. Честно говоря, не знаю, как это можно сделать. Я принимал участие в его создании и, по-моему, у него просто нет слабых мест. Это настоящий убийца – настолько агрессивный, насколько вообще может быть агрессивным компьютерный монстр. Правда, выдам вам маленькую тайну – он несколько глуповат. Но не думаю, что вы успеете заметить это за те несколько секунд, пока он будет расправляться с вами.

– Ну, обрадовали, – не выдержал Демид. – А чем он хоть вооружен-то?

– У него длинный обоюдоострый меч. Метательные звездочки – острые, как бритва, он кидает их сразу по шесть штук. И круглый щит пятой степени защиты – неуязвимый для любого оружия, которое я могу создать.

– А вы можете нарисовать оружие?

– Ну разумеется, – старик обиженно выпятил губу. – Любое, какое вы пожелаете.

"Так. На мечах рубаться? Не стоит. Фехтовальщик я слабый. Попробуем огорошить его чем-то неожиданным".

– Нарисуйте мне, пожалуйста, нунчаки.

– Нончаку? Японский боевой цеп? Вам какой – двух– или трехзвенный?

– Трехзвенный. Или нет, лучше два двухзвенных. Деревянных. Но чтобы это дерево было крепче самого твердого железа.

– С удовольствием.

На создание нунчаки ушло секунд десять. Демид со свистом рассек воздух деревянными палками. Оружие и вправду было потрясающим!

– Что вы еще желаете?

– Цепь. Длинную, очень прочную, с тремя кольцами на конце.

– Такая цепь называется тинснейк. Ее применяли в средние века охотники на ведьм в Уэллсе. Считалось, что она обладает магическими свойствами.

Демид опешил. Он считал, что цепочка, доставшаяся ему от Защитника, является единственной в своем роде. Вот, оказывается, откуда она ведет свое происхождение.

– И еще щит. Хотя, как же я буду держать его – обе руки у меня будут заняты оружием?

– Ладно, Демид, – улыбнулся старик. – Как ценителю моего творчества и просто симпатичному для меня человеку, я окажу вам особую услугу. Я подарю вам необычный щит. Я придумал его недавно, и еще никто во Внутреннем Мире не владеет подобным. Его вообще не нужно держать в руке. Он висит в воздухе сам по себе, и более того, способен самостоятельно перемещаться по направлению к движущимся снарядам противника. Он вполне способен защитить вас от метательных звездочек, поскольку его разряд выше, чем у них. Но первое же прикосновение меча Муркулюка увы, разобьет его вдребезги. Так что выбирайте...

– Хорошо, я согласен, – торопливо сказал Демид. – Спасибо вам огромное. Даже не знаю, как вас отблагодарить.

– Зачтите мне это авансом на будущее, – улыбнулся Художник. – Дай Бог, чтобы вам повезло. Хотя это маловероятно. Приблизительно, пять шансов из ста.

* * *

Демид снова перебирал двери одну за другой. Подмышками у него были зажаты нунчаки, щит (никелированный кружок размером с суповую тарелку) назойливо болтался в воздухе на уровне груди. Тинснейк лежал в кармане – про запас.

На одной из дверей был изображен какой-то уродец, похожий на гоблина – в шлеме, с остроконечными ушами и висячим носом. В руке он держал длинный кривой палаш. По деревянному барельефу трудно было определить габариты этого существа, но Демид решил рискнуть. Он шагнул в комнату и на него с визгом бросился мохнатый карлик. Реакция Демида была молниеносной – взмах нунчаки, и противник с проломленным черепом отлетел в угол. Дема посмотрел на него с отвращением.

– Маленькая мерзкая дрянь! На Муркулюка она никак не тянет. Двигаем дальше.

Когда он увидел изображение на двери, то сразу понял, что это и есть Муркулюк. Горилла, самая настоящая горилла, только безволосая. Гора мышц в набедренной повязке, с маленьким черепом на бычьей шее. Огромный прямой меч и круглый щит составляли его вооружение. Демиду как-то сразу расхотелось сражаться с этим монстром. Но выбирать не приходилось...

Едва он прошел через дверь, на него обрушился град жужжащих и крутящихся в воздухе дисков. Щит, подаренный Художником, сохранил ему жизнь и дал несколько секунд на ориентировку. Железяка эта с беспримерной скоростью металась в воздухе, звездочки сталкивались с ней и со звоном отлетали в стороны. Муркулюк живьем был еще ужаснее, чем на барельефе. Никакое изображение не смогло бы передать дьявольское выражение его маленьких красных глаз. Агрессивность так и перла из этого троглодита. Демид не успел как следует рассмотреть его, потому что Муркулюк с воем бросился в атаку, вращая мечом, как пропеллером. Нунчаки вылетели в воздух и образовали перед Демидом два свистящих полукруга. Муркулюк с разбега вмазался в эту мелькающую зону и Дема четко услышал костяной стук деревяшки о его череп. Меч вылетел из руки монстра в дальний угол. Дикарь ошарашенно остановился на секунду и Демид нанес удар цепом, метя по глазам. Но реакция Муркулюка была молниеносной – он выставил руку и палка отскочила от его щита, стукнув Демида по пальцам. В следующий момент Муркулюк ответил сам – прямой без размаха удар целил Демиду в голову. Он бы, наверно, снес Дику полчерепа, но маленький летающий щит бесстрашно подставил свое круглое тельце под чугунный кулак и разлетелся на осколки, выручив хозяина в последний раз. Муркулюк яростно взвыл и затряс окровавленной рукой.

Демид кувыркнулся через голову и на ходу схватил меч, валяющийся на полу. Это было ошибкой – он просто не знал, как управиться с этим тяжеленным оружием. Неуклюже подняв меч, Демид выжидал. Его противник, обезоруженный, но не обескураженный, тоже пока не спешил.

Демид запустил ненужным мечом в стену, тот пролетел сквозь нее и исчез. Муркулюк немедленно воспользовался моментом и напал на Демида, но получил деревяшкой по лбу и снова отскочил в свой угол. Дема стоял, покручивая нунчаки и собираясь с духом.

Неожиданно он понял, что ничего сделать с этой гориллой ему не удастся. Отбиться – может быть, но победить – никоим образом. "Вон как нунчаки от его башки отскакивают. Там, наверно, и мозгов-то нет, одна кость".

В этом был и тупик, и путь к победе. Нужно было искать какой-то другой выход. Если эту образину нельзя было уничтожить оружием, нужно было попытаться победить его по-иному.

Как Ан-Тирита, Демид обладал уникальными способностями, однако почему-то до сих пор не додумался пустить их в ход. Он собрал всю свою волю, мысленно вылепил увесистый багровый шар и выстрелил им в Муркулюка – прямо промеж глаз. Шаровая молния вылетела изо лба Демида и прошла сквозь череп дикаря, как через растопленное масло. Муркулюк пошатнулся, но удержался на ногах. Из глаз Муркулюка посыпались искры, а в воздухе над его головой повисла какая-то геометрическая конструкция, представляющая собой кубический каркас из прямых линий, поставленный на ребро. Дикарь застыл, словно замороженный. Демид пристально изучал куб над его головой. Он обнаружил, что одна из "палок" в этом каркасе деформирована – на ней нависли четкообразные наросты, кое-где имелись разрывы и искривления.

"Попробуем отремонтировать эту корзинку", – решил Демид. Он мысленно дернул за испорченный "прутик" и тот с треском вылетел из конструкции, растворившись в воздухе. Далее Демид нарисовал в пространстве прямую линию и восстановил недостающий элемент.

...Муркулюк улыбнулся во весь рот. Улыбку его можно было бы назвать обворожительной, если бы не длинные желтые клыки. Он вежливо поклонился, приложив руку к сердцу. Не хватало только смокинга и галстука-бабочки. Муркулюк заговорил, и Дема едва не свалился от удивления – он думал, что этот дикарь может издавать только обезьяний боевой клич.

– Рад приветствовать тебя, новый Хозяин! Надеюсь, ты простишь, что я причинил тебе некоторые неприятности? Всегда к твоим услугам. Муркулюк, страж Внутреннего Мира.

Он деликатно шаркнул лапой по полу. Демид не выдержал и засмеялся. Господи, как все просто-то! Это было хорошим уроком – в мире, куда он попал, не грубая сила, а умственные способности правили бал. Демид поклялся себе не забывать об этом.

– И что же дальше? – Демид ожидал, что по законам компьютерных игр будет пышная коронация, или ему достанется в подарок какая-нибудь принцесса, или, на худой конец, появится надпись "GAME OVER" и заиграет электронная музыка. Но ничего такого не произошло. Страж молча показал на дверь, они покинули директорию и вновь заскользили по бесконечному головному меню.

– Вот. Эта дверь, – сказал Муркулюк. – Дальше я идти не могу. Там живет Мудрец. А Эй-Пи устроил так, что мы ни один обитатель комнат не может встретиться с другим. По-моему, это несправедливо. Я бы с удовольствием встретился с кем-нибудь еще.

– И оторвал ему голову, а потом поплясал на его косточках, – философски заметил Демид. Страж осклабился и заржал.

Демид шагнул в дверь и оказался в стандартном кубе – только стены здесь были настолько черны, что казалось, что он повис в космосе как космонавт. В комнате не было очевидного источника света, тем не менее обитатель комнаты был мягко освещен. Это был человек средних лет, в просторной белой рубахе и аккуратно выглаженных черных атласных брюках с высоким поясом. Лицо его, слегка небритое, слегка усталое, было отмечено печатью ума, да нет, пожалуй, даже житейской мудрости. Это был первый из местных обитателей, который был похож просто на человека, а не на оживленного мультипликационного героя. Он стоял, прислонившись плечом к невидимой стене и спокойно взирал на Демида.

Он видел Демида.

– Добрый день, новый Хозяин. – Голос его был немного грустным. – Ты принес нерадостную весть. Итак, Эй-Пи умер. Очень жаль. Жаль и его и себя. Конечно, я знаю, что люди, увы, смертны, даже если они – Ан-Тирита. И все же – каким окажется новый хозяин? Не разрушит ли он устоявшийся порядок в нашем внутреннем мирке и не начнет ли ремонт всего дома, сопровождающийся гибелью его жильцов? Процесс разрушения всегда предшествует созиданию, а если ты перестал существовать – не все ли для тебя равно, какое прекрасное будущее будет построено на твоей могиле...

– Браво, браво! – Демид хлопнул в ладоши. – Довольно откровенное вступление. Но только знаешь, Мудрец, довольно с меня отвлеченных философствований. Я уже полдня скитаюсь по этой электронной коробке, но все еще не получил того, что мне нужно. Ты можешь обойтись без словоблудия? Давай, выкладывай кратко и ясно – кто ты такой, для чего создан, что можешь мне дать? Имею ли я сейчас доступ к любой информации, которая хранится в памяти?

– Мудрец. Меня зовут Мудрец.

– Это я уже знаю.