Текст книги "Чемпионат (СИ)"
Автор книги: Андрей Ваон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)
– И что, куда двинем?
– Предлагаю сразу же двинуть наверх. Погода вроде ясная, – предложил Тимур, глядя в окно. – Рассчитывать на то, что ради нас врубят подъёмник не сто́ит, поэтому готовьтесь к подъёму на почти полторы тысяч километров. Одевайтесь соответствующе. Ботинки. Наверху, возможно, минус. По крайней мере, снег лежит.
– То есть, у нас сегодня просто восхождение? – Лера попивала масала-чай. Она любила восточные напитки.
– Да, с расчётом вечером вернуться в гостиницу. А вот следующие дни попробуем пройтись по долине уже с ночёвкой.
– Ну, тогда чего рассиживаться? Пора собираться, – встал из-за стола Бобров.
Когда одевались, собирая рюкзачки, доставая палки, пакуя, на всякий случай, бечеву и карабины, Лера задумчиво обронила:
– Как-то непонятно, как Лиля, эта светская, можно сказать, дама, полезет сейчас в грязную гору.
– Ой, Лерк, познакомившись с тобой, я забыл о своих стереотипах о женщинах. Я знаю, что ты – уникумум. Но также я и понял, что в женскую шкуру не залезу. Поэтому ты не по адресу, – Юра отвлёкся от сборов и притянул к себе жену. – Скорее, это ты должна знать.
– Возможно, я её не до конца просто узнала. Или это просто женская любовь. А, может, это тоже своего рода гламур – помучаться в походных условиях, чтобы потом козырять в тусовке. Ой, ладно, что-то я, как бабка сплетница. Ты термос взял?
– Взял, всё взял. Можем идти.
На улице уже вовсю шпарило солнце. Зимой не пахло. Хотя раньше в этих местах, не смотря на «южную» широту, выпадало регулярно значительное количество снега. И выпадало уже в декабре. Сейчас же, в отсутствии белого покрывала, пушистые обезьянки, рассевшиеся по огромным соснам, выглядели не столь экзотично.
Предположения Тимура не оправдались, и нижняя часть подъёмника работала для редких туристов, приехавших на Новый Год отдохнуть от жары центральной и южной Индии. Поговорив со служителями канатки, Тимур выяснил, что последние лет семь снежный, а заодно и лыжный, сезон в Гульмарге неустанно уменьшался, выродившись в последние годы в несколько снежных недель в феврале. Нынешняя же зима в очередной раз била температурные рекорды. Белеющие вершины гор – это были остатки неожиданного снегопада в начале декабря, когда всё лыжное сообщество воспряло духом. Однако потом всё потаяло, лишь на самом верху остались небольшие ошмётки.
Вылезли на второй очереди подъёмника и сразу обалдели от красот. Бросились фотографировать. Дальнейший путь предстоял пешком. Дорога не представлялась сложной, но перепад был немногим меньше километра, крутизна была порядочно, чир обеспечивало достаточную протяжённость маршрута.
– Друзья мои, пора идти, – скомандовал Тимур и двинулся вперёд. Он был открывающим, Юра пошёл сзади девушек.
Часа через два они были уже изрядно утомлены и распарены. Высота отзывалось частой отдышкой и блестящими лбами. Лиля, вопреки дурным ожиданиям, держала темп наравне со всеми и даже прибывала в бодром настроении. Линия леса была пройдена, остались впереди только альпийские луга. Они светили ещё вполне сочной зеленью, а снег слежавшимися кучками ютился в тени отдельных скал.
Когда поднялись к верхней станции подъёмника, решили ещё немного отдышаться, перед последним рывком на вершину горы Афарфат. Кашмирская долина глубоко внизу сочилось мутной дымкой. Горизонт на востоке скалился снежным зубом Нанга-Парбата. Усталость и шум в ушах отдалились перед красотами. Зачарованные, путешественники глазели на просторы.
– Что-то мне сейчас не до дум о вечном. Сначала впахиваешь, думая лишь о том, как бы не сдохнуть, а теперь вот эйфория. И хочется продолжения, – отдышавшись, изрёк Юра.
– Милый, а вот как думаешь, это ли не мысли о высоком, – поддела его Лера, улыбаясь глазами. Она была и сейчас необыкновенно хороша – в ярком солнце, локон выпал из хвоста, глаза тянут глубиной.
– Ой, ну, Лерк, я ж не зря с отцом лазал на Алтае. Все эти эффекты я знаю. Вкалываешь, и в этом смысл. В этом радость бытия. Я к тому, что, может, новое что-нибудь придумается. Атмосфера особая. Да, красиво, да, непривычно. Но, по сути, всё то же самое.
– О! Циник какой у нас вдруг нашёлся, – кивнул жене Тимур на Боброва. – А на «равнине» так любит поговорить о высоком, а в горах – раз, и пар выходит.
– Ладно, ладно. Ценю твою провокацию, – покорился Юра. – Конечно, конечно, здесь, наверху лучше чувствуется вечность, понимаешь, что и почём. Лерусь, вот ты ощущаешь зуд?
– Милый, прости за интимную подробность, но вроде бы я достаточно часто моюсь, – Лере было весело и не хотелось говорить о сёрьёзном. Однако ж Юра не отступал:
– Это очень хорошо, что ты чистоплотная. Но вот ощущаешь ли ты потребность в действии? Что-то такое свербит, не давая покоя – «Чтобы поделать, чтобы поделать»?
– Этот «зуд», как ты выразился, легко удовлетворяется моей работой и всякими увлечениями, – Лере хотелось отвязаться от этого разговора. Она знала, к чему он приведёт. Однако ж Лиля не дала увильнуть с нахоженной тропы.
– В этом случае, Юр, у женщин совсем не такая неусидчивость, как у вас, у мужчин.
– Нет, ну то, что женщины велико отличаются от мужчин, это я не только из книжек знаю, и так вижу, – Юра заулыбался. – Но что ты конкретно имеешь в виду?
– А то, что вся женская неустроенность либо от отсутствия мужчины, либо от отсутствия детей.
– Что и требовалось доказать, – пробормотала Лера и отвернулась от солнца.
Повисло молчание. Юра уставился на Леру, как будто заново осознавая её существование. И вновь, вновь в нём всё перевернулось. Опять сознание допустило переворот. Они хоть и были влюблены беспробудно и без остатка, строили планы и жили друг другом, о детях не говорили ещё ни разу. Он с горечью понял, что он-то не думал, а Лера думала! Что она ждала от него таких мыслей и слов, пряча в своей женской мудрости своё же женское желание. Он, ошарашенный, подошёл к жене и обхватил её руками.
– Однако ты его потрясла. И место такое подходящее, – Тимур тоже был озадачен. Они с женой отошли в сторонку.
– Да, чего-то эффект какой уж совсем сильный. А всё от того, что он ещё пацан, не смотря на всю свою гениальность. Таких вот простых вещей не знает, – Лиля была сурова.
– Ну, в общем, да – возраст-то ещё юный совсем. Просто их любовь зрелая безотносительно возраста, поэтому, думаю, ты права. Всё же он должен существовать не только своими идеалами. Его энергии должно хватать на всё, – Тимур вздохнул. Их с Лерой родительская судьба не сложилась. Вот они и беспокоились за полюбившуюся им молодую пару.
А Юра тем временем целовал солёные щёки Леры, а она, сама не ожидавшая от себя такой сентиментальности, смущённо улыбалась. Им не всегда нужны были слова, чтобы понимать друг друга, но Юра шепнул «Сегодня же и приступим». Она кольнула его кулачком в бок «Пошляк».
– Вот тебе и разговор случился, – подвёл итог Тимур. – Друзья мои, в виду того, что солнце клонится к закату, предлагаю саму вершину не покорять. А перекусить тут и направить свои уже натруженные стопы вниз, к ночлегу. В конце концов, сегодня Новый Год.
– О! А ведь как-то это и позабылось. Это что ж, нам в полпятого утра ещё и по Москве отмечать?
– Думаю, недостаточная акклиматизация нам поможет, – успокоил всех Тимур. Девчонки, давайте, раскладывайте.
С аппетитом вкусив непритязательную снедь, они заторопились вниз – солнце южным уклоном стремилось за горизонт. Юра лишь пожалел, что картинку заката не успеют сфотографировать.
Вечером с грехом пополам соблюли традиции: шампанское и мандарины, что-то похожее на оливье (по крайней мере, присутствовал майонез и горошек), нарядили и сосновые ветки конфетами и шоколадками. Атмосферу, в общем, создали. Дождались московского времени, поздравили своих телефонными звонками, друг друга и угомонились.
– Значит, дети, да? – Юра начал целовать Леру прямо с порога номера. – А ты готова?
– Милый, ты иногда такой глупый, – Лера слабо улыбнулась, она хотела совсем не разговаривать. – Если женщина любит мужчина без остатка, она, конечно, хочет от него детей. А теперь лучше помолчи. – Она сама толкнула его на кровать.
Утром (утро было очень позднее, солнце перестало заглядывать в окна, облизнув здание с другой, «дневной» стороны) ощущения выполненного долга не было, а была растворённость в счастье. Они почти синхронно открыли глаза, и, уставившись в потолок, стали вслух мечтать.
– Мальчика… нет! Девочку!
– Лучше двойню! Близнецов!
– И обоих в футбол, да?
– А если девочки?
– Да тоже в футбол, чего там…
Дальше они уже просто смеялись и, счастливые, ломанули наперегонки в ванную.
Ещё несколько дней они провели этой кашмирской деревушке, впитывая полузимний горный воздух, успокаиваясь душой и осветляясь достойными мыслями. Лера после новогодней ночи была всё больше задумчивой, витая в облаках.
– Смотри, они похожи на весну, умытую свежим ливнем, цветущую и благоухающую, – прокомментировала Лиля новый образ ребят.
– Хотелось бы, чтоб у них всё получилось. Для этого нужно, чтобы и у нас много получилось. Всё-таки Юрка сильно повернулся на «Московии». Он, на самом деле, главный движитель, а не я или коллектив. Он ещё пока плохо понимает свою роль, да и груз он несёт с такой лёгкостью при этом незнании. Вот все эти «задумчивости» порой – это как раз отголоски этого лидерства. Поэтому нужно оберегать.
– Они оба очень талантливы, – вздохнула о своём Лиля.
Спустившись с гор, путешественники выполнили свой план в полном объёме, осмотрев раскиданный в озере прозрачный Шринагар, душный Дели, многолюдную Агру. Индия дышала переменами, горела огнём энтузиазма. В этом огне постепенно сгорали этнические и религиозные противоречия, национальные претензии и кастовые различия.
– Но вот они уже давно «газуют», только кажется, что буксуют в глине – много движения, щепки летят, а вперёд не двигаются, – сказал, глядя на плотную толпу на улицах индийской столицы Тимур.
– Но, может, это просто долгая подготовка, а потом они рванут? Всё-таки следы видны, – возразил Юра. – Им бы демографию оседлать, а так пассионарность-то прёт изо всех щелей, по-моему.
– Да поглядим. В любом случае нас они обскакали. Мы разобщаемся, они объединяются; мы прожигаем жизнь, они трудятся; мы вымираем, они размножаются.
– Мы играем в футбол, они в крикет, – брякнул Юра. – Вот меня что смущает, что нет команды у них в Чемпионате. И ведь наверняка и не пытались?
– Хм, да что-то не помню. Думаю, что и в Пречемпионате их нет. Да, это ты верно заметил. Но нет, так нет. Не во всё же нам следовать тем, кто дальше продвинулся по шкале развития.
– Это верно, у каждого свой путь. Но мысль у меня появилась. Надо будет обдумать, – Бобров задумался.
Женщины, тем временем, набирали каких-то безделушек, коих здесь были тысячи за бесценок, на сувениры. Они мало вникали в мужские разговоры. Они уже хотели домой.
***
С утра, ещё в тусклых сумерках, он оставил тёплую Леру в постели, собрался на тренировку. Она промурлыкала что-то ласковое и продолжила сопеть.
На улице сильно потеплело, жалкие кучки снега с ажурной грязью пропали, журчали ручьи, и пахло тёпло землёй.
– Ага, как раз зима начинается, – Бобров смахнул каплю со лба.
На базу он приехал, как всегда, одним из первых. Хотя, этих первых собралось немало – сегодня мобильбас собирал бо́льшую часть молодёжки. В бусе Юра разглядывал ребят – действительно, многих он не видел. Лишь несколько знакомых лиц. «Старый стал! А ведь раньше ходил на молодёжку постоянно».
Проскурин, невзирая на ранний час, уже был у себя. Юра, переодевшись, заглянул к нему.
– Привет, Валентин Анатольевич, – Он пожал протянутую руку. – Я вот чего подумал. А как же мы двусторонку устроим, если люденами будет некем руководить?
– А вот и поруководите с Лёшкой напару.
– Вот тебе раз! Как же это? – опешил Юра.
– Вот так. И без лишних разговоров. Двух зайцев убьём – потренируетесь в связке и с люденами, а молодёжь получит достойных противников. Мы попробуем вместе с тобой и Ребровым сымитировать игру африканцев. Люденов запрограммируем, как надо. Типа, они будут импровизировать. Тут правда двойная такая игра получается, мы зашиваем их на свободу творчества, но эта «свобода» будет инициироваться на поле тобой.
– Мудрёно, но я понял. Я не понял другого, на мой взгляд, более важный момент – если мы будем тренироваться в команде с люденами, как мы сыграемся с молодёжкой?
– А тут я спокоен – Лёшка с ними сыгран, а ты… а ты, думаю, сыграешься с первых минут с любой командой. В случае чего заменим тебя, – добавил Проскурин с лёгкой улыбкой, но заметив вскинутый взгляд Юры, быстро проговорил: – Шучу, шучу.
– Да нет, ты знаешь, Валентин, – Юре захотелось пооткровенничать, – всё-таки это уже перебор на таком уровне в таком возрасте играть. Вот-вот надо заканчивать. Все это понимают. И я в том числе. Не могу сказать, что прям вот без переживаний готов это сделать. Но всё-таки мысли такие ходят давно, так что ударом не станет. Просто хочу закончиться этим матчем против «Гэлэкси», как собственно, мы планируем. Получится у нас или нет, это будет венцом, я точно знаю. Вот сейчас новый вроде виток у нас пошёл, а всё равно… сколько уже таких поворотов было? Каждый раз взрыв энтузиазма, адреналин, даже можно сказать. Но усталость накопилась. Всплески всё короче, амплитуда всё меньше. Иногда чувствуется какая-то беспомощность – вроде дёргаемся, вроде реакция есть на эти движения, а в то же время стоим на месте.
– Ну, где же стоим? – прервал размышления Юры Валентин. – Ты же не только на футбольном поприще добился признания. Если пафос не уменьшать, можно сказать, что ты лидер нации сейчас.
– Ха! Лидер! И что от страны осталось?
– А кто знает, чтобы осталось, не будь «Московии» и тебя? Вашей команды? Не будь Тимура?
– Да, Тимур, да. Тимур заложил какой-то фундамент. Чёрт! – Юра неожиданно выругался. – Как же жаль, как ужасно жаль, что он погиб! Ведь он мог… мы могли ещё раньше всё исправить. За те десять лет почти удалось. Уже Сибирь просила об объединении, Кавказ, Дальний Восток, другие. Как всегда нагадил Запад, точнее Северо-запад. Уверен, что они его и погубили. – Юра уткнулся лицом в ладони.
– Так, не к месту у нас что-то разговор затеялся по душам. Завтра, завтра давай поговорим. Пока есть дело, нужно его делать. А дело сейчас – это тренироваться, чтобы завтра обыграть пусть и дружественный нам коллектив, но всё же соперник. А так как дружественный, то игра должна быть честной и красивой. Давай, дуй на поле.
Юра смахнул с лица невидимую паутину, проморгал в глазах печаль и побрёл на поле. Проскурин, тоже собираясь, крикнул вдогонку:
– Бодрее, бодрее, капитан!
Людены кучковались в сторонке – их программировали, а молодые ребятишки, жадные до мяча игры разминались и били мячом, пока не было заданий от тренера. На вышедшего Боброва косились уважительно и мяч ему от стеснения не пасовали. Юра же начал с покряхтываниями растяжки и разминки.
Вскоре появился Проскурин с папочкой и свистком. По всей видимости, он уже разговаривал с молодёжью, так как в речи обозначил коротенько тренировочный план. Апофеозом которого должна была стать двусторонняя игра по укороченной программе.
«Однако, сейчас они мне почему-то более симпатичны, чем в тот раз, когда я смотрел на Реброва. Но всё же непонятно, с чего они заиграют в наш старый-добрый футбол, практически с листа» – думалось Боброву. Так, скептически настроенным, он и включился в двусторонку вместе с также не очень довольным (хотелось сыграть со «своими») Ребровым.
После этой тренировочной игры хмуриться пришлось уже Проскурину – людены, возглавляемые двумя талантами – старым и молодым – разбомбили, казалось бы сыгранную молодёжь.
– Значит, говоришь, у них получится? – поддевал после игры главного тренера Юра.
– Вот именно что не у НИХ, а у ВАС! – отрезал Проскурин и скомандовал всем, – прошу на разбор.
«Мальцы» были разгорячены игрой, предъявляли друг другу претензии, обсасывали удачные моменты. Но Проскурин довольно скоро охладил их пыл довольно занудным разбором. Бобров понимал, что такова задумка, что обычно изобретательный Валентин хочет сбить азарт с молодых игроков, и так заведённых.
В разгар лекции в аудиторию протиснулась Лера. Присела с краю. Бобров округлил глаза, она приложила палец к губам. Однако Проскурин всё же обратил и сам внимание на неё, запнувшись и взяв паузу. В эту паузу Лера подошла к нему и что-то нашептала на ухо. Ребята довольные разглядывали красивую жену капитана. Она была в каких-то простецких джинсах и кожанке, а кеды лишь добавляли ей вистов в глазах молодёжи.
– Ну, тут такая информация поступила от нашего, так сказать, штаба, – Валентин кивнул Лере, та снова уселась. На этот раз поближе к мужу. – Конечно, как мы тут не таимся, но то, что мы хотим сыграть без люденов, своими, так сказать, силами руководство Чемпионата узнало. Да, собственно, что тут утаивать, нам и не жалко. Так ведь? – народ покивал, один Бобров зыркнул на Леру, та смущённо улыбнулась. – Но, судя по всему, «высший свет» наш сей факт не особо устраивает. Поэтому в ближайшее время поступит официальная рекомендация такого вольнодумия не допускать. – По рядам пошёл недовольный гул.
– Выходит, мы зря готовились?
– Давайте пошлём их, Валентин Анатольевич!
Ребята оглядывались на Боброва – что, мол, скажет капитан? Капитан хмурился и на трибуну пока не рвался.
– Тише, тише, буйны головы, – заулыбался главный тренер. – Послать – это, конечно, будет круто. Нужно всё же думать о последствиях. А вот проигнорировать рекомендацию – вполне допустимо. Что вы думаете, Юрий Владимирович?
Бобров вышел вперёд.
– Думаю, нужно дать отпор таким наглым заявлениям. Единственно, нужно узнать, что нам за это будет, если мы наплюём на эту официальную бумагу. А что будет, Валерия Сергеевна? Вы же наверняка там прощёлкали этот момент.
– Собственно, развития событий – великое множество. Многие интересны. Так что, думаю, можете рисковать. Если хотите, можем замаскировать ребят под люденов, – Лера улыбнулась.
Ребята заржали с удовольствием. Всякие послышались выкрики. Чету Бобровых уважали и любили, с удовольствием откликались на юмор Леры.
– Думаю всё же, это излишне. А то, как замаскируются, так и останутся. Главное, после получения официальной «бумаги» пообщаться нужно с африканцами. Подтвердить, что всё в силе. А то вдруг они заднюю включат. Что вряд ли, конечно.
– Да, думаю, вряд ли. Но я свяжусь с Айрянисом. Так что ребятки, давайте продолжим разбор полётов, а то вас завтра с такой игрой вас растопчут и любители.
Мо́лодцы возмущённо забурчали, но притихли под суровым взглядом главного.
Лера досидела до конца, чтобы потом вместе с Юрой поехать домой.
– Родители звонили. Думают, к Новому Году выбраться, – Лера продолжала делиться новостями
– Ха! Кто ж их пустит сюда?
– Не волнуйся, мы всё сделаем. Будет непросто, но они доберутся.
– Ох, уж это ваше всемогущество! – Бобров недовольно скривился.
– Не нуди, немножко осталось, – Лера сжала его холодные пальцы. – Понимаешь, мы вроде с раскрытием этого ложного следа больше рычагов получили. Только неизвестно, как долго нам дадут резвиться.
– Ну, ладно, а то я чего-то устал. Будь Алтай нашим, уехал бы туда, делал бы геонуты…
– Уедем, Бобрик, уедем. Завершим здесь всё и уедем.
– А ты завтра придёшь?
– Если билетик достанешь, – улыбнулась. – А то ажиотаж случился вдруг, билетов не днём с огнём...
– Не вы ли его подогрели?
– Кто знает, кто знает, – Лера потянула застывшего мужа за руку.
Тем временем, в клуб пришёл, как и предсказывала Лера, официальный документ. Тон в нём был уважительный, но требовательный. «О! Ну теперь я эту бумаженцию ребятам на установке и зачитаю. Как они «уменьшают» интерес к футболу…» – возмутился Проскурин. После он переговорил с Айрянисом – у того настроения были схожими. Договорились настраивать футболистов на честную игру, чтобы не было драк.
Тёплынь продолжила «жарить» и в воскресенье. Почки надумали набухать, а трава проклюнулась зелёным. Народ валил толпами на стадион в Нагатино, задолго до начала матча создавая уплотнённые ряды по дороге от метро. Граждане белели ликами, контрастируя своим национальным составом с большинством столичных жителей. В целом, последнее время были удивительны такие сборища. Полиция была согнана по этой причине в больших количествах.
Лера протиснулась к служебному входу, где её пропустили охранники. Она нашла Юру на массажном столе, где его мял Шангрилу.
– О! Я бы тоже хотела тебя помять.
– Вот, сегодня вечером этим и займёшься.
– Здравствуйте, Лера, – словно не замечая разговора, поздоровался индиец, и продолжил массировать ноги Боброва.
– Здравствуй, Шангрилу, здравствуй! Что, как у него, мышцы ещё живы?
– А как же! У него тонус такой, будто на десять лет меньше, чем на самом деле.
– Ого! Не льстишь ли ты ему? Он вот что-то постоянно жалуется на возраст.
Бобров что-то недовольно забурчал.
– Так видно цену себе набивает или кокетничает.
– Бобрик, ты ведь сегодня забьёшь? Я так на этом стадионе этого события жду, – Лера продолжала поддевать мужа.
– Для некоторых я Юрий Владимирович тут, так что поаккуратнее. А забивать сегодня найдётся и без меня кому.
– Но народ хочет именно от тебя. Старый конь борозды не портит, говорят. Ой, – хихикнула она.
– Так, кто-то у меня сейчас получит, – Юра попытался со стола схватить стоявшую подле Леру, но та ловко увернулась.
– Ты агрессивен, и это хорошо. Ладно, пойду, поприветствую ребят и на трибуну уже пора.
Когда «Московия» вышла разминаться, половина стадиона уже была заполнена жаждущими зрелища зрителями. Поприветствовали африканских гостей и зашлись в экстазе, когда выползли их любимцы. Отдельного шума удостоился капитан.
Бобров оглядывал трибуны.
– Вот чего им подавай? Искусство или низкопробное зрелище, а? – спросил он у машущего рядом ногами Васильева.
– О, Юрец, ты вечно думаешь не о том. Ты бы лучше на игру настраивался! А зритель он такой – что ему втыкают, то с удовольствием и хавает.
– Да, это ты прав. А тебе не надоели эти чёрные газоны?
– Хм, а что в них такого? Мне что чёрный, что зелёный – всё равно.
– Не задумывался, почему они чёрные?
– Так это все знают – чтобы кровушкой не пачкать зелень искусственную, когда сильная битва завяжется.
– А разве мы сегодня биться собираемся?
– Нет, Анатолич же явно сказал, что футболять будем в чистом виде. Без драк.
– И на кой нам тогда чёрный газон?
– Вот, Юр, ты можешь голову занять всякой фигнёй! Что ж теперь его перекрашивать?
– Да, надо на эту тему подумать. Давай, давай, маши сильнее!
У буров был всего один негр. Да и тот был светловат и чертами похож на Пушкина. «Московиты» так и звали его промеж собой «пушкин». Он первый раз был в Москве и это, похоже, его не сильно волновало. Он усиленно долбил по мячу, будто желая порвать сетку ворот.
– Ну, что, ребятки, поиграем? – Бобров собрал в кружок своих игроков. – И помните, заводиться не сто́ит, играем в пасик, получаем удовольствие. Парни против нас вышли грамотные, умелые, но не убийцы. Давайте, нужно порадовать жителей уже. И не бойней, а Игрой!
Трибуны забились под завязку, полыхали «перфомансы», парили виртуальные баннеры, народ гудел в ожидании. «Московия» алела красными футболками и трусами, соперник был в белом. Судья свистнул. Игроки смешались.
Первые двадцать минут зрителей откровенно разочаровывали. Заметно было, что «ЮАР» готова поддавить, нажать и забить, но, расшаркиваясь в реверансах, выжидала действий от хозяев. А у хозяев не складывалось. Многие замандражировали и действовали от этого нервно и несыгранно. Бобров с Ребровым напоминали пастухов, которые сгоняли непослушное стадо. Васильев дёргался на передней линии, ожидая поддержки из глубины. Однако Юра не нервничал, спокойно пытался наладить взаимодействия. Но бурам, в конце концов, надоела расхлябанность и они вдарили. Накатились мощной волной один раз, другой. И забили мяч, разыграв симпатичную комбинацию.
– Парни, расслабьтесь. Просто поиграйте. Вот посмотрите, как мы сейчас втроём это сделаем, – увещевал поникших «бойцов» капитан. – Забудьте о трибунах, давайте поможем друг другу сыграть.
Но весь первый тайм продолжилась вязкая тягомотина. Африканцы отступились и вяло отбивались от нестройных атак ударной тройки, которая действительно неплохо смотрелась, но лишённая подготовленной помощи остальных игроков, вязла в плотной обороне гостей. Боброву удавались длинные передачи, Васильев на скорости их принимал, Ребров крутил финты и обманывал соперника пачками. Но всегда находился страхующий, один в защите подменял другого, а зоны все были перекрыты. Поэтому если дело и доходило до удара, то наносился он впопыхах, и вратарь забирал мяч в крепкие объятия. Болельщики были обеспокоены, но в переживаниях не свистели, а пока лишь подбадривали своих.
В перерыве «московиты», в массе своей были грустны. Даже удручены. Не такой игры они от себя ждали. Вопреки обычаю, сам капитан не выглядел мрачным. Он бы спокоен – как раз он-то и предполагал такой ход игры.
– Ну, чего вы скисли? Кто в лес, кто по дрова? Вань, чего ты раз за разом пинал в аут мяч? – вопрошал одного из защитников Проскурин. – А ты, Серёж, почему с выпученным глазами носился за соперникам, но ни разу не отобрал мяч? Успокойтесь, ребятки. Всё в порядке. А вы орлы, да! Осталось только забить. – Похвалил он ударную троицу.
– В общем, парни. Не зацикливайтесь на результате – главное, показать красивую игру. И если «ЮАР» выполняет эту задачу, то мы пока авансов совсем не оправдываем. Проиграть будет незазорно. Но вот некрасиво проиграть – тогда мы получим заслуженный свист.
И прям со свистком на второй тайм молодые игроки вняли словам старших. Ломили вперёд, гнулись буры. Нашлось и остроумие, и техника, и многочисленные удары. Игра стала сладкой, а от приторности спасали суровые действия защитников, при этом не переходивших на грубость. Буры сжались, но не пропускали, находя силы и для резких выпадов. Одна из таких африканских атак вновь закончилась голом. 0:2. Трибуны, до этого гнавшие своих вперёд и восторгавшиеся красивыми комбинациями, разом притихли.
– О! Шуточки кончились! Вечер не только перестаёт быть томным, но и становится интересным, – Бобров только обрадовался ухудшению положения. Он уже понял, что, как и было договорено, всё происходит по-честному. Без подстав. Именно поэтому особо интересно преодолевать сложности. Которые по силам. И нет ни камней подводных, ни финтов подковерных.
Он же и повёл свою команду вперёд. Сдвинулся ближе к своим воротам, выгоняя оттуда других полузащитников. Дабы те, широким фронтов помогали двум своим виртуозом. А Ребров, тем временем, вконец измучил неуловимыми финтами соперников. Они всё тяжелее успевали на подстраховку. В один из моментов он «накрутил» троих, вырвался на прямой и пустой путь к воротам, отдал пас летящему Васильеву, и тот закатил мяч в пустой угол вратарь выбежал ловить Реброва. Против двоих нападающих ему было не сдюжить.
Трибуны, как полагается, взвились. Вновь повисли баннеры, замелькал виртуальный салют.
– Отлично, времени ещё навалом, – подбодрил Юра и так воспрявших «коллег».
Оставалось ещё где-то полчаса игры. Инициатива окончательно перешла к «Московии». Они кружили, перемещались хаотично и, в то же время, сыгранно, отдавали длинные и короткие бесчисленные пасы, не давая опомниться сопернику. При этом, правда, они забывали об ударах, стремясь вновь завести мяч.
– Разыгрались, – улыбнулся Проскурин.
И всё же они забили. На угловой пришёл Матросов и своей могучей головой вколотил мяч в сетку ворот, замкнув передачу Боброва. Игроки устроили кучу-малу, а трибуны вновь забесновались. Однако ж больше, забить они не сумели. Силушки их покинули, и последние десять минут команды доигрывали. И всё же болельщики после финального свистка аплодировали обеими командам, сканировали «Молодцы!» и, довольные, расходились по домам.
Собственно, довольны были и «московиты», лишь вечно амбициозный Алексей Ребров маленько ругал себя за упущенные возможности для взятия ворот.
– Да брось ты, Лёш, ещё будет себя показать. Сегодня всё равно победа. Победа над этой закостенелостью и пошлостью в футболе. Поверь мне, запись этого матча разойдётся по интернетам и наберёт популярности побольше, чем привычные всем бойни. Гладиаторские бои маленько приелись, народ потянется к другому. Вот такой футбол, как сегодня и есть переходной период для этого.
– Юр, но я же всё-таки мог забить! И забить красиво безо всяких там подлянок.
– Мог! Я разве ж спорю! Но и корить себя не нужно. Сыграл ты хорошо, я бы сказал – отлично! В первом тайме не скуксился, не запряг свои нервы, утерпел. Молодец. Так что давай, отпускай эти переживания. Дальше Анатолич разберёт, что и как было. Что и как могло бы быть.
В раздевалке царили шуточки и смех, многочисленные дебютанты были довольны. Улыбалась и Лера, которая ждала Юру на выходе.
– Прямо можете петь как Бременские музыканты: «Смех и радость мы приносим людям». Народ очень доволен. Но теперь готовьтесь принимать гранаты от руководства.
– Так они ж давно не лезут в наши дела!
– Не руководство клубное, а Чемпионатное!
– А, ну да… Они же бузили бумагой. Можем сейчас разворошить осиное гнездо. Так-то оно и лучше будет даже, – усмехнулся Юра. – Слушай, а какая у нас сегодня программа на вечер?
– Родителям позвонить.
– Это я помню. А ещё что делать будем?
– Сегодня чтения у нас дома. Серёжка обещался быть.
– О! А то что-то давно не было…
– Да, Пупсик, классику тоже надо вкушать.
– Вот меня удивляет, как Ганжа, это программер до мозга костей, брутальный лысач, любитель пива, является поклонником Толстого и Достоевского?!
– Вот, а ты такой весь культурный футболлер, не любишь. А всё равно придётся послушать.
– О! А давайте, сегодня я почитаю?
– И это будет какой-нибудь Миклухо-Маклаяй?
– Не, не совсем. Точнее совсем нет. Но, без сомнения, историческое.
– Ну, в общем, я непротив. Но что скажет Серёжа – это вопрос.
– Придётся ему согласиться, – воодушевился Бобров.
***
Март накатывал неотвратимо, «Московия» усиленно тренировалась, однако, не форсируя формы – Чемпионат предполагался долгим, силы нужно было распределять размеренно. Хоть и отказались от общей стратегии, всё-таки подумывать о будущем приходилось. Надеялись только на свои силы, так как, что из себя представляет Аргентина, в виду отсутствия официальных игр уже почти год, никто не знал. Всякие турнирчики и товарищеские игры представления полного не давали. И потом, многие звёзды аргентинские из Европы возвратились «под Чемпионат» в сборную, и её лик сильно изменился. В общем, порешили в «Московии» пытались играть от печки, то есть, от своей собственной игры.
