Текст книги "Чемпионат (СИ)"

Автор книги: Андрей Ваон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

– Только не бейте его! – с гримасой боли, лёжа на спине, прокричал Юра своим, спасая от возмездия сжавшегося грубияна. Было видно, что он и сам уже не рад своему поступку. Его колени дрожали, а на лице застало плаксивое выражение. Бить его не стали. Но судья не дал ему даже жёлтой.

Юру унесли на носилках под крики «Юра! Юра!», на бровке уже была Лера с ужасом глядевшая на мужа, который улыбался, но встать не мог.

– Маленько всё-таки зацепили, негодяи. Лерусь, прости, я забылся – вроде как гол, чего тут бояться. Недооценил маленько. Но вроде перелома нет, «ахилл», похоже, порвали.

– Юрок, ну как же так? – подошёл и Ларионов.

– Олег Иванович, Игорька выпустили уже?

– Да всё нормально будет! – и в подтверждение слов тренера, «Московия» забила ещё. «Зенит» выдохся в своей злобе и уже в бессильной ярости не попадал даже по ногам, а хозяева с наслаждением мстили за своего капитана, накидывая за эти оставшиеся полчаса полную кошёлку.

Юра, со льдом на распухшем голеностопе лежал на бровке, радуясь голам партнёров. Лера присела рядом, поглаживая его голову и больше смотря на него, чем на поле. В глазах у неё замерли слёзы.

«Зенит» был повержен. И отправлен в низший по рангу чемпионат. «Московия» переборола злобный коллектив на радость себе, своим поклонниками и здравому смыслу. Юра, хромая, опираясь на притащенный откуда-то уже костыль, обнимался с партнёрами. Раздавались крики и поздравления. «Московия» стала чемпионом во второй раз.

Одна Лера не улыбалась. Печально сидела она среди празднующих футболистов, тревожно поглядывая на травмированного мужа. Он подковылял к ней.

– Милая, не печалься. Это заживёт. Сейчас поедем в больницу, всё сделают, – успокаивал он.

– Юр, я всё знаю, всё понимаю. Что веду себя, как истеричка – но поделать ничего не могу. До сих пор дрожь охватывает, как вспомню, как ты упал и не вставал. Я же всего лишь женщина, – она грустно улыбнулась.

– Ты у меня геройская женщина, – Юра припал на колена и поцеловал её руки. Лера запустила их в его шевелюру.

***

Перед вылетом в Лондон на базе вновь появился Семипалый. По его непроницаемому лицу трудно было понять, как прошла встреча с Ганжой. Лера сама ничего не знала, Ганжа не отвечал, поэтому Юре оставалось лишь гадать – договорились они или нет.

– В общем, наш план остаётся в силе. Сергей… кхм… согласился содействовать с нами. Не без замечаний, но, в целом, одобрил. Это было непросто, скажу я тебе. И, может, будут небольшие изменения. Но ваших действий это уже не коснётся. Играете, уклоняетесь от прямого боя, что называется, пока не грянет драка, там мы и подоспеем. С Валентином я тоже поговорил.

– Хм, не могу сказать, что ты прямо меня успокоил. Но я буду всё равно надеяться, что мы не только живыми оттуда сможем уйти, но и подготовимся к следующему матчу.

– Да, думаю, не нужно зацикливаться на бойне, играйте. Это то, что от вас требуется. Остальное мы порешаем.

– Ну, тогда поехали, что ли?

– Да мы на своём транспорте. Оборудование же ещё тянуть. И потом – не люблю я этот Лондон, надо к минимуму свести пребывание в нём.

– Так и мы – прямо к матчу летим. Поклонников этого занюханного сейчас города у нас тоже нет.

– Всё равно, мы на своём самолётике. На стадионе и встретимся. Пропуска мы себе сделали, на лавку сядем без проблем, думаю.

Они стукнули по рукам, и каждый отправился собираться.

Лондон был непривычно морозен – редкие холода достали и до этой вечно сырой, но тёплой обычно зимой столице Великой Британии. Величина её сейчас была не так уж и «велика», но амбиции ещё теплились, и название было сохранено.

– Зря ты с нами поехала, противно тут. У них и стадион кое-как на обогрев работает. Видимо, сделали для проформы, мол, не будет у нас холодно, будешь мёрзнуть.

– Как-то странно сработали дисциплинированные и ответственные англосаксы.

– Да это вроде и не они строили. Чего-то управляли как-то кисло, это да. Ты хоть курточку тёплую надела? – Юра стал ощупывать Лерину одёжу.

– Ой, да не беспокойся ты! Тепло я оделась. И подштанники с начёсом! – засмеялась она.

– Да, это самое правильное. О! Смотри, – Юра посмотрел сквозь узоры на окнах автобуса. – Темза во льдах!

– Им и так тут несладко, а ещё и морозец! Юр, что у англичан осталось из влияний после того, как их кинули полосатые?

– Европу почти потеряли они, Северо-Запад их (за счёт чего пока и держаться) и в Африке чего-то, не помню. Им сейчас шотландцы сильно пакостят – отделиться отделились, но на этом не успокоились. Мстительные кельты оказались. Но какие-то надежды они (англичане) ещё питают. Вот и в «Челси» вкладываются, от этого и «Зенит» почти исчез за последние годы – а раньше деньжат на оба клуба хватало.

– Зачем же им вас топтать тогда?

– Лерусь, вот чего ты прикидываешься? – улыбнулся Юра. – Они всё тот же механизм используют: зрелища «пиплу» подваливают, чтобы тот не бузил. Хлеб не всегда завозят, а зрелище – исправно. А драка на поле стала неотъемлемой частью. Так что побегаем с костоломами, поиграем.

– Брр! – вздрогнула плечами Лера.

– Замёрзла?

– Да нет же! Всегда меня будет передёргивать, когда тебя будут лупить по ногам. И не только по ногам.

Юра приобнял жену:

– Леруська, да чего мне сделается-то? Тем более, ты же знаешь, Олег вмешаться должен. Сдюжим. Осталось немного.

– Да как бы ещё от их «невидимого вторжения» не случилось бы беды какой в Системе.

– Давно пора, чтобы в Системе этой случалась беда!

– Ой, опять распыхтелся! – Лера плотнее взяла его под руку. – Знаешь же, что сейчас совсем не время.

– Да знаю, знаю... Это я больше по привычке. Что, вроде подъезжаем?

Автобус (мобильбусы в Лондоне не летали по причине мороза) дребезжа на ухабах вырулил к площадке перед задним входом стадиона. «Стэмфорд Бридж», несмотря на вечные косметические ремонты, заметно обветшал и, будто уставший и помятый человек, свесил понуро голову к брусчатке вокруг.

«Московия» несколько утомлённая дорогой высыпала из автобуса и скорым темпом проскользнула в раздевалку. Их встречал только служащий – до матча было ещё далеко и никакого ажиотажа заметно не было.

– Так, ребята, сейчас тянемся и слегка разминаемся после дороги. Желающие могут сходить на поле – посмотреть, что и как там. Я там был только что, скажу честно – нехорошо. Похоже на прогоревший костёр. Чёрная эта «трава» покрыта инеем. Жёстко, скользко. Прогрев работает абы как. В воздухе вроде плюсовая температура, а покрытие промерзшее. Но играть-то всё равно придётся. Думаю, что бутсы надо будет выставлять на маленькие шипики. Ну, да это каждый сам для себя решит.

Игроки, не переодеваясь дружно ломанулись на поле. Пустая пока чаща полутёмными трибунами щерилась из-под, казалось, низкой крыши. Щупали и топали «газон».

Рома Васильев разбежался и проскользил метр с лишним в кроссовках:

– Тут будет не до финтов.

– Зато в грязный подкат идти просто замечательно, – нахохлившись от промозглости ответил ему Юра.

– Может, шипы и вовсе не нужны? – подошёл к ним Ребров.

– Не, Лёш, гляди, – Юра опустился на колени и запустил пальцы в промёрзшие искусственные волокна, – тут есть, за что зацепиться. Возможно, будет путь тормозной резковат, но зато в поворотах не завалишься. Длину только нужно подобрать. Чуть глубже, там будто бетон. Можно и колени убить, и пятки. Да и сцепления не будет.

Тут Юра увидел Семипалого – он с тремя товарищами вышел из-под трибун. С ними была Лера. Они деловито осматривались, переговаривались, то и дело, указывая на поле и скамейки для запасных. Бобров подошёл, поздоровался.

– Олег, а где вы своё оборудование расположите?

– А там, за стадионом и останется. Всё на расстоянии возможно. Вот, Саша там будет, рядом. Я буду с вами на лавке. А Андрей и Сергей, будут в раздевалке сидеть. Собственно, они и будут внедряться, когда придёт черёд. Вот, с Лерой обсуждали последние наставления Ганжи.

– Да, Серёжа тут последние рекомендации буквально сейчас передал.

– Чего ещё за рекомендации? – недоуменно вскинул бровь Юра.

– Всё касается времени, когда ни в коем разе нельзя «внедряться», иначе коллапс случится. Поэтому и вас это касается. Даже, скорее, в первую очередь, вас. С пятидесятой по пятьдесят пятую минуты никак нельзя на драку идти. Запретный интервал.

– Ха! Как раз самое популярное время для этих дел. Выходят после перерыва, чуть сыграли и, чтобы зрителям было весело, давай рубиться, – невесело засмеялся Юра. – Ладно, вроде не выглядит такая задача невыполнимой.

– Юр, да, постарайтесь как-то в это время избежать потасовок, а то помочь не сможем.

– Постараемся, – Бобров кивнул. – Лер, давай сегодня на лавке посидишь? И плед будет и чай. Да и англичане эти буйные на трибунах.

– Так я ж в ложе буду!

– Да и в ложе они там такие же! Садись с нами, а?

– Ну, хорошо, если ты так хочешь…

– Хочу! Договорились. Ну, всё. Нам тоже надо чуть поготовиться, – Юра чмокнул Леру и пошёл в раздевалку.

Через несколько часов трибуны уже шумели и гудели, народ прибывал, разогретый алкоголем и своей численностью. На короткое время тысячи людей соединялись в едином порыве. Над полем висел блёклый туман – сказывались и влажность, и разность температур. Прогрев на стадионе работал плохо и с функциями своими не справлялся. Но зрителям на это было наплевать. Мучаться предстояло не им, а футболистам.

– Чего-то стало только хуже, – Юра вывел своих на свет – прожектора светили исправно. – Да ну и ладно! Поехали, парни?

Поехали. Лондонцы были сами не привычны к своему родному полю – оно, волею климатических проказ, стало будто чужим. Многие падали, поскальзывались, постоянно пытались приноровить бутсы, меняя регулировки. Футбол был сумбурен, и даже до грубости направленной дело доходило редко – трудно было попасть точно в ногу.

Московиты держались чуть увереннее, показывая зачатки осмысленной игры. Техника на таком поле играла роль гораздо более важную, чем голая сила и мощь, буксовывавшие в буквальном смысле.

Однако ближе к перерыву, не смотря на унылое, в целом, соперничество, не нарушаемое какими-то острыми моментами, атмосфера незаметно накалилась.

– Что-то поднапряглись наши англичане, подтянулись, – перекинулся с пробегавшим рядом Ребровым Юра. – Чую готовят гадость. Драку можно устроить и на катке.

«А время как раз катится к перерыву» – он бросил нервный взгляд на скамейку запасных, где довольно спокойно сидел Семипалый – он-то не чувствовал, что приближаются роковые минуты второго тайма, а вектор напряжения смотрит именно туда.

Поцокали в раздевалки на перерыв. С удовольствием приникли к кружкам с горячим чаем, потирая ушибленные места. Сильных травм не было, в основном, всё последствия падения на склизком покрытии.

– Вроде можем голик-то организовать, вроде как-то да получается, – больше с самим собой разговаривал Проскурин. – Да хозяева вроде не сильно лупят. Другое дело, когда они окрысятся… это ведь будет обязательно, дело времени.

– Думаю, если мяч закатим, так по полной и получим, – ответил ему Бобров. – Поэтому, ближе к исходу игрового времени нужно сотворить. Другое дело, сможем ли? Лёш, как думаешь?

– Их действия – открытая книга, да только смазывается их же неуверенными телодвижениями, да я и сам плохо держусь. Поэтому сложно гарантировать. Нужно вперёд идти, думаю, сразу. А то можем не забить.

– Лучше всё же обождать, – давил на своём капитан. – Всё-таки ключевая игра – следующая. А здесь, главное, отскочить без увечий.

Гнул своё, но видел несогласие в рвущихся «в бой» ребятах. «Мда…натворим делов сейчас». Заглянула Лера, в накинутом пледе.

– Ага, всё-таки примёрзла!

– Это от нервов всё. Как-то уж больно скользко. И в том, и в другом смысле. Ты тоже это чувствуешь?

– Да в том-то и дело, что вот-вот грянет, прямо давит. Плохо контролируется ситуация. Как будто тянет в воронку, а ты не выгребаешь. Ну, да ладно, пора идти. Пошагали, парни! – скомандовал он.

И как-то неожиданно, относительно вялого первого тайма, «Московия» поднажала и активизировалась. Зрители загудели сильнее, «Челси» хаотично отбивался. Васильев сновал осой, замыкая острые прострелы шустрого Реброва. Боброву ничего не оставалось делать, как активно им помогать «Может, успеем в эти пять минут хотя бы…». И они успели.

Вратарь хозяев до поры, до времени выручал, но утомлённый градом ударов, пустил всё-таки бабочку от настырного Васильева – слабо катящийся мяч прошмыгнул под рукой в угол ворот. Началась сорок девятая минута матча.

– Теперь чуть отсидимся в защите, нужно переждать их гнев! Нужно уйти живыми! – кричал Бобров, но видел по горящим глазам того же Реброва, что слова не проникают в его голову.

Нападающие гостей, держась на волне успеха, вновь ринулись вперёд, продолжая обстукивать нашкодившего голкипера. Стадион взревел, принуждая своих любимцев как-то воспротивиться произволу.

Защитники стали чаще лупить по ногам, заваливая шустрых московитов.

«Ещё чуть-чуть, потерпите», – упрашивал агрессивных партнёров про себя Бобров, непрерывно посматривая на часы. И, когда, казалось, опасный интервал почти истёк, Васильева грубо толкнули на бровку, так что он полетел головой прямо в трибуны. Рома удержался на ногах, но вспылил и толкнул обидчика.

«Всё, капут…», успел подумать Бобров. Дальше события стремительно пострекотали. Мелькнули решительные глаза Семипалого, глядевшего то на часы, то в какую-то свою приблуду. Растерянное лицо Леры, обхватившей себя руками. На поле же бушевала драка. Её потом Юра вспоминал не очень отчётливо – нашло некое замутнение. Трибуны гудели, игроки толпились. Боевые людены «Челси», как-то смешно раскинув руки-ноги, вылетели из драки, обезвреженные. Остальные напирали, но подступиться боялись.

Потом всё стихло. Удалили еле живых люденов, «Челси» остался сильно помятым. Болельщики потянулись на выход, несмотря на то, что оставалось ещё полчаса. По результату всё было ясно, а на новую бойню у «Челси» не было сил, у «Московии» желания. Докатывали мяч во всеобщей скуке.

Свисток обрадовал всех, закончив вялые мучения. Юра сразу увидел испуганное лицо Леры.

– Не успели?

Она покачала головой.

– Звонила Серёжке, не берёт. У меня прибор показывает какие-то возмущения, но деталей по нему я понять не могу.

Подошёл Семипалый.

– Юр, ну, мы всё по плану сделали, но, похоже, залезли всё-таки в этот чёртов интервал!

– Да я виноват, не сумел чуть задержать ребят. А вам спасибо – так получилось идеально, эти громилы слегли, я даже и не заметил.

– Не сказал, что вышло всё безупречно. По всей видимости, мы попали в какой-то водоворот. Или сами его спровоцировали… тут Ганжа, скорее, ответит.

– Если не убьёт нас сначала, – грустно покачал головой Юра. – У меня какие-то смутные воспоминания про драку. Наверное, всё из-за этого же возмущения?

– Да! Какие-то отклонения в сознании или восприятии действительности, думаю, были у всех, связанных как-то с этой игрой. У меня, например, был туман в глазах, и ты, будто один среди него. Так что тут явно мы потревожили Систему… Но, риск, я так понимаю, оправдан был? Всё вышло в игре-то удачно.

– Да, тут план удался – трав серьёзных нет. Другое дело, какая-то вялость и аморфность напала на всех. Чувствую, надо скорее в Москву, на Радиозавод. Ладно, милая, пойду я в раздевалку. Не расстраивайся загодя – приедем, разберёмся.

Уже через два часа они сидели в самолёте, взлетающем по обледенелой полосе. Бобров раскрыл геоноут. Через некоторое время, он удивлённо воскликнул и потревожил Леру, которая откинулась в кресле, слушая музыку.

– Лерусь! А изменения в Системе могут менять прошлое?

Она, вырванная из дремоты, нахмурилась.

– Прошлое? Нет, нет. Как это возможно? Тут же идут воздействия здесь и сейчас, меняя последствия, управляя действительностью и следующим моментом. Прошлое здесь не причём. А почему ты спрашиваешь?

– Смотрел тут про Балтику со времён бытности её озером. Ну, и вплоть до Средневековья. И тут… понимаешь, львиную долю данных я сам же сюда запихивал, фильтровал и строил базы. Поэтому исторические картинки соответствуют моим, в первую очередь, представлениям. И тут я вижу, что самый такой пещерный образец норманнской теории в геонуте! Пришли, мол, скандинавы и русичей всему научили. То есть отборный бред, который я никак не мог запихнуть сам. Другое дело, что геоноут постоянно обменивается и обновляется в Сети. Вот где и мог нахвататься. Я и спросил.

– Ну, какое же здесь прошлое? Так, хакерское, скорее вторжение.

– Да, хакерское. Но с нашими сегодняшними делами это связано быть не может?

– Хм… Ты знаешь, думаю, что любые резкие изменения, непонятные явления и необъяснимые ситуации можно спихивать на тряску Системы. Вполне возможно и неполадки в электронных устройствах.

Будто в подтверждение её слов, самолёт тряхнуло.

– Вот, пожалуйста. Долететь бы… – несмело улыбнулась она.

Но долетели они вполне спокойно, если не считать жёсткого приземления, когда от тряски и резкого торможения (полоса была плохо очищена от снега и гололедицы) повылетали кислородные маски.

– Фух! – Выдохнул Юра, как и остальные пассажиры. – Нескучная такая посадка.

Мобильбус командный повёз из Внуково большинство футболистов на базу, откуда многие планировали добираться сами. Юра же с Лерой поехали в Замоскворечье, где, несмотря но ночь, без сомнения, метался в суматохе Ганжа и Ко.

Ганжа, однако, сидел себе преспокойно в кресле и тянул через трубочку какую-то муру.

– Явились, голубки, – расплылся он в улыбке. Лера с Юрой переглянулись.

– Мы думали, что ты сейчас нас распнёшь.

– Была такая мысль, не скрою. Вместе с Олегом этим! Не спорь, погоди. Договорю, потом и будешь речь держать. Следил я за матчем, воткнув изображение прямо в паутину. И прямо такая картинка была яркая, когда второй тайм начался. Вроде давно тут затишье, все силы брошены на тридцатое, к Узлу. А тут плотность такая в Лондонском клубке образовалась, всё запульсировало, замерцало. Мне в пору попкорном было запасаться – сделать ничего не могу, а зрелище (для тех, кто понимает) завораживающее. И тут драка, когда узел этот набух и готов был уже распасться на спокойные состояния. Семипалый (всё правильно сделал, мужик, иначе конец был бы вашим мальчуганам) бросает своих бойцов и…, – он отхлебнул бурды из стакана, – будто в улей сунули головешку! Брызнуло в разные стороны, задевая попутно мелкие узелки, закручивая их в спирали. Всё, думаю, конец! Вон, глядите, – он нажал визуализацию, и Паутина предстала перед ними. Действительно, походила на растревоженный улей – многие клубки переливались и мерцали, обмениваясь молниеносными точками. – Думал, порву на клочки Семиалого этого, твоих удальцов, и тебя, Юрец, заодно. Взбешён был сильно. Но потом пригляделся – как-то всё в равновесие вошло, хаос полный не случился. И тут меня посетила гениальная мысль. В очередной раз, замечу. Таким вот образом, получается, был запущен эдакий механизм самонастроя Системы.

– Чего-чего? – спросила Лера.

– Ну, это я так назвал. Видишь, все эти мерцания они только кажутся хаотическими. И кажется так с точки зрения управления. А, на самом деле, всё подчинено некой железной логике.

– Какой? Откуда она взялась?

– А в том и дело, что внутри породилась! Без воздействий извне!

– Я чувствую себя лишним на этом «симпозиуме», но всё-таки спрошу, – вступил в разговор и Бобров. – Я не вижу особой разницы между тем, что было до матча, и тем, что сейчас. Как я понял, уже давно все бросили дёргать за ниточки, готовясь к коллапсу тридцатого. То есть, вроде как бы и так было самоуправление. А что изменилось?

– Прямо ты тугодум, – заржал Ганжа, – но так и быть, старый друг тебе расскажет подробно, а жена твоя прекрасная добавит, если что. Бросить управление-то все бросили. Но, во-первых, не совсем бросили. Некоторые моменты всё же отслеживаются – катастрофы там какие, убийства, начала войн… хоть и затихло всё, но не замерло окончательно. А, во-вторых, сейчас в Системе пошла бурная жизнь, точнее, всплеск, который вот-вот кончится. Но она сама собой все связи старые, настроенные, построенные и надстроенные извне и искусственно, разрушила и переделала. Как всё пойдёт теперь, будет неожиданностью для всех!

– Вернее, не совсем неожиданностью, – встряла Лера.

– Ну, это да – мы же, вон, видим, как и чего. И другие тоже могут видеть. Но вот влезть – фиг там! Я попробовал чуть ковырнуть – сразу смело мой «пинцет» к чертям, размыло и зарубцевало в момент!

– Примерно понял, – Юра задумался. – Но тогда непонятно, что будет через неделю – скопится ли тот самый узел противоречий или теперь пойдёт всё гладко?

– А вот здесь моя гениальная мысль и родила… надеюсь, совсем не мышь, – торжественно пробасил Ганжа. – Тоже я сразу подумал – что же, Система Узел сама и разрубит теперь или не допустит, вообще, образования? Поглядел – ан нет! Другими, окольными и малопредсказуемыми путями, а все дорожки всё равно к нему, к Клубку этому ведут! Вот и нужно найти там такую же ахилессову пяту – интервал временной опасный – и пусть Семипалый запускает свою шарманку. Тогда, насколько я понимаю, разрубим управления раз и навсегда. Как ты, Юрок, и мечтал.

– Я-то мечтал, но ты-то, ты ж не хотел Управления терять! Странно мне слышать твою радость по этому поводу, – усомнился Юра.

– А прав ты, стручок, прав! – усмехнулся Ганжа и ещё раз отлебнул. – Лерк, всё-таки сообразительный он у тебя, видно твоё влияние. Да, да, к делу, – он остановил жестом возмущения Юры. – А мой и интерес в том, что не всё так просто с разрушением Управления. То есть, управление летит к чертям, я не обманул. Но вот визуализация, что мы сейчас наблюдаем, будет доступна не всем! То есть смотреть и предсказывать будет доступно избранным!

– Ага, и этим избранным хочешь быть ты.

– О, опять догадливый!

– Только непонятно, почему именно ты?

– А потому что я буду знать, в каком месте будет удар совершён по узлу, и где подцепиться, чтобы потом следить. А кто не будет знать, вовремя не подцепится и привет! Будут блуждать в потёмках и видеть лишь путаницу, – он что-то набрал на клавиатуре и стройная паутина собралась в непролазную спутанную чащу. – Вот, как-то так. Правда, и от меня усилия потребуются недюжинные. Самая сложность будет в том, чтобы синхронизировать действия трёх объектов – меня, бригады Семипалого и ваших действий на поле. Больше того скажу, похоже, что ты должен будешь быть самым главным действующим лицом. Спусковым крючком, так сказать.

– Я? Почему сразу я? Как-то я притомился быть главным козлом отпущения, – взвился Бобров.

– Погоди кричать! Не козлом, а героем наоборот!

– Разница в терминологии, – буркнул Бобров.

– Нет! Разница в роли! И послушай, почему ты. Собственно, ведь и предыдущий план отталкивался от твоих действий, в первую очередь. Так что я не понимаю, чего ты так возмущаешься?

– То мы сами планировали, а теперь какой-то неосязаемый Рок меня выбрал.

– Вот нравится мне такой фразеологизм, удачно подобрал, – продолжал улыбаться довольный Ганжа. – Вот именно, что выбрал! Другой бы гордился, что может сыграть роль такую в истории! Короче говоря, прочь эти сантименты, суть в том, что в узле в этом слишком многое на тебе заточено. Поэтому согласно моей идее, зная, где и что прорвётся, я получу наиболее полный доступ к последующей «слежке».

– Ну, выбрал и выбрал. А что, ты думаешь, от нас зависит? Ты скажешь время, в которое нужно будет спровоцировать какую-нибудь потасовку, а отряд Семипалого ворвётся?

– Грубовато, но примерно так, – кивнул Сергей.

– Я одного не пойму, почему нельзя санкционировать возмущение, сродни этому «невидимому вторжению» каким-нибудь иным способом? Зачем обязательно на поле вот устраивать эту все ерунду, чтобы «Рысь» смогла включить свою установку? Почему они просто так не могут её включить?

– Так про что тебе и толкую! И, чтобы не погружаться в кучи запутанные Сети и Системы, прими на веру. Нужно именно сочетание! Если ты с командой не подойдёшь, не подбежишь, не доборешься в определённый момент (какой, нам ещё предстоит вычислить) и тут же ребята не включат свою шарманку, да не просто врубят, а ещё и будут действовать, согласно своему плану вторжения этого невидимого… То в нужный узел мы не попадём. Не, не так! В клубке, конечно, мы будем: и вы, и я, и Лера. Уж больно он огромен. А вот в его болевую точку можно нацелить только таким образом, совместным и синхронным!

– Эх, как же утомили эти сложности! – махнул в досаде рукой Юра. – Ладно, скажешь время и необходимый сценарий, мы разберёмся. Скажи только, вот нас в самолёт поболтало – ещё будут какие-то неприятности?

– Юрч, похоже, что баланс уже наведён, – Лера разбиралась с самонастраивающейся Системой. – Думаю, что уже успокоилось. Переходные процессы пройдены. Да, Серёж?

– Вот, Юрец! Жена у тебя мужского ума человек! Схватывает всё на лету, – похвалил Ганжа Леру.

– А ты вот рот свой не разевай! И глаз свой с жены моей убери, – отрубил Бобров. – Успокоилось? А в геоноуте моём кто будет всё исправлять?

– Ну, что уж натворилось, теперь нужно в ручную исправлять. Эти изменения уже совершились, ничего не попишешь, – развёл руками Сергей. – Ты же любишь с ним возиться. Вот и поправишь.

– Успокоили… Ладно, главное, что ты в гневе нас не покрошил. Уже неплохо. А теперь надо домой. Мы жутко устали.

– Да, поехали, милый. Серёж, завтра тогда посмотрим, что да как, ладно?

– Ступайте, не мозольте мне глаза, – напутствовал их Ганжа.

***

Травма оказалось хоть и серьёзной, но не губительной. К тому же Юрин организм бы силён, как физически, так и психологически. Наперёд всех врачебных планов восстанавливая разбитый голеностоп. Для лучшего выздоровления, вопреки обычным желаниям и привычкам Бобровых на Новый Год поехали к жарким пескам. Юра по утрам бегал по песку, разрабатывая травмированную ногу. Близнецы кувыркались в море, Лера принимала солнечные ванные.

– Что-то мы зачастили на отдых, как считаешь? – Второй неделей «санатория» Юра уже тяготился. Душа требовала действий.

– Ну, скучновато, согласна. Но нас же сюда силком отправили, запрещая все дела там, пока ты не поправишься. А там бы ты труднее выздоравливал. Так что спрячь угрызения совести – всё по чести. Приедем и будем тогда вкалывать. Тем более, что сейчас общий отпуск у команды, ты не сильно выбиваешься из коллектива.

– А ты? Ты-то же бросила свои дела, занятия с детишками, статьи эти и лекции?

– Ну, так ведь тоже Новый Год, перерыв некоторый. Статьи я и здесь пишу. Ну, а в остальном, подождут. Мальчишкам зато, посмотри, как хорошо, – кивнула Лера на резвящихся счастливых мальчуганов.

– Это меня утешает. Даже, я бы сказал, это у меня вызывает восторг! – засмеялся Юра. – Я в такие моменты с вами, тобой, ребятами, родителями – испытываю неподдельное счастье, забывая об этом пресловутом творческом зуде.

– Но, хочешь сказать, это не до бесконечности? Что дом хочется строить и дерево сажать?

– Ну да, как-то так… – ты видишь меня насквозь.

– Видеть особо-то и не надо, если мы с тобой об этом столько раз беседовали. И я в очередной раз скажу тебе, что это нормально и правильно, на мой взгляд. Находить счастье в быте и семье, исключительно в этом – удел женщины, в первую очередь. Мужчине нужно и что-то большее. А сейчас вообще, двух зайцев убиваем, так что ещё недельку посидим – только лучше будет, уверена.

– Ты не только моя подруга, жена, любовница, мать моих детей – что там ещё в этом банальном списке? В общем, ты ещё и мой личный психолог, точнее, психиатр? – заулыбался Юра и повалил Леру на песок.

«Тёплый» отдых пошёл на пользу и уже в январе Бобров приступил к тренировкам. И, вообще, всё пошло по налаженной схеме. Дорога ширились, прямой и ровной лентой устремляясь во всё более светлеющее будущее. К лету начались робкие пока контакты с Сибирской Республикой. «Московия» обзаводилась союзниками и вне текущих границ официального государства. Империя крепла, объединяя необширные пока пассионарные общности.

Всё чаще на даче Ахметдинова, вдали от московской суеты и чужих ушей раздавались голоса, ратующие за придание Империи официального статуса.

– Юра, ты понимаешь, что нету ещё базы, нету! – возражал Тимур одному из своих основных сподвижников по Империи Георгию Петрову. Тот заведовал одновременно и лабораторией по изучению планирования на низких высотах, и производства при нём же.

– Как же нет, Тимур? Да одна «Московия» чего стоит! Ты вспомни разговор с людьми из Сибири. Они что говорили? Что у них есть экономическая база для объединения или, по крайней мере, для сотрудничества, а нет у них идеологической базы! Зато как болеют за «Московии» они в красках поведали. Отчего самостийно образовались объединительные настроения также, как двадцать лета назад забродили мысли об обособленности. И, если подтолкнуть сверху, то всё сцепиться и сложится.

– Гладенько у тебя выходит, не спорю. Только если у них силы есть, потому что это как раз начальствующие люди так мыслят, то у нас есть Империя и есть пока ещё не сдохнувшее и вредоносное государство, которое противоборствует нам. Как мы примкнём к Сибири? Эдаким анклавом, коих было не счесть раньше? Порождающих кровопролитные конфликты? Как ты себе это представляешь?

– Так масса-то людская полностью практически за нас! Полностью! Никакой официоз уже с нашей популярностью не справляется, чуть сковырнуть власть, она и посыплется.

– Вот здесь и ключевой момент! Я считаю, что если ещё чуть повременить, то ничего ковырять не надо будет. Эти дрожащие наверху всякую опору потеряют, и сами сбегут, а мы и подберём. А в данный момент есть опасность вооруженного конфликта. Имеющиеся ещё силы они подкрепят ещё западными войсками, которым мы, ясно дело, поперёк горла. И прихлопнут нас.

– Так Запад захочет схавать нас и после мирного принятия власти, не вижу разницы.

– А разница есть! Так мы будем уже безо всяких внутренних противоречий единым кулаком, с остатками армии, вооружения. «Рысь», в конце концов. Мы ощеримся, и для Запада будет не самый лакомый кусок. В общем, ещё годик другой, думаю, надо погодить. А с Сибирью сотрудничать пока на дружеских основаниях. Я ещё почему предлагаю погодить.

– Ну-ка?

– Тут Северная Италия подала голос!

– Иди ты! Тоже в симпатиях признаются?

– Мало того, тоже предлагают дружеское объединение соорудить.

– Да их же там растопчут!

– Да вот, чего-то не боятся, возможно, просто рисковые парни всё это затеяли, возможно мы чего-то не знаем и ситуация меняется. Почему и говорю, что если обождать, то силы ещё больше переформируются. И не так эти западные люди нас будут прессовать оттуда, сами подорванные изнутри.

– Хм, не скажу, что ты уж прямо убедил – кажется, что железо горячо уже сейчас и можем упустить момент – но всё же рогом упираться не стану и пока охолону.