Текст книги "Чемпионат (СИ)"

Автор книги: Андрей Ваон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 28 страниц)

Быстро найти нужное никак не удавалось. Они развёртывали картинку и так, и эдак, однако все варианты были довольно естественны и несильно друг от друга отличались.

– Надо дальше шагать, здесь тускло всё. Время теряем, – заметил Ганжа.

– В общем, да. Кроме того, что главный объект Алексей, ничего и не выяснили, – поддакнул Шапиро.

– И для меня дела пока нет, когда я уже выйду на авансцену? – Юре стало совсем скучно. – И, если у вас пока не получается, может, тут Леру подключить?

– Так я же вникаю во всё, – Лера была задумчива. – Есть некоторые неувязки в поведении, но опять же причины кроются в тумане огромного множества вариантов. Я тоже думаю, что нужно дальше шагать.

– О’кей, попробуем дальше раскрутить. А дальше вот несколько небольших событий примерно в одно время, в разных местах. Два шарика, видите? – Николай продвинул поближе мерцающий лоскут, развернул покрупнее. – Один про Реброва, другой про тебя, Юр. День – субботний. О! Вот и Лера появилась.

Все вчетвером наблюдали «кино». В двух узлах происходили параллельные события, они были связаны между собой множеством нитей, одна из которых была явно пожирнее остальных.

– Стоп! – все повернулись к Юре. – Лер, ты же в субботу утром уже куда-то умотала. А тут явно вечер.

– Юрок, я напоминаю, что мы уже сильно отдалились от первоначального пути, вполне естественно, что тут течёт совсем не так, как было.

– А я вот, конечно, дивлюсь – ой, как всё отличается, позабыв, что мы откатились! Не совсем я ещё дурак. Я про другое – важно то, что вот между кружками связь, и Лера в этот момент появляется. Нужно внимательно уткнуться как раз в этот момент, для чего она появилась, и что её на это сподвигло. Ну, вот жирный рычаг, что на Леру воздействовал, поищите.

– О! Наша звезда головой не только мячи забивает, – Ганжа был доволен – Юра подбросил здравую мысль.

– Умница ты моя, – Лера тоже похвалила.

– Ага, как с олигофреном со мной, – деланно надулся Юра.

– Юрч, у нас профессионально замылился глаз, а ты со стороны смотришь свежо и непредвзято, с одной стороны, видя, с другой стороны, что-то очень своё. Поэтому ты и молодец, а мы радуемся твоему наблюдению, – Лера поцеловала мужа в висок.

Тем временем, Николай возился, разбалтывая клубок, предвещающий «Лерин приход» и крупнее выводил соединения между Юрой и Алексеем. И по мере «раскрутки» общий энтузиазм, вспыхнувший было пламенем азарта, стал угасать. Толстая нить оказалась вполне тривиальным звонком Реброва Юре. А к Лере, в свою очередь, тянулось скопище невзрачных «верёвочек», каждая из которых могла в равной степени служить причиной. Причинной того, что Лера появилась во время звонка.

– И вновь тупичок… – протянул Ганжа. – Может, пожрём? Пардон, мадам. Примем пищу, может быть? Время-то обеденное.

Предложение было всеобще одобрено, и они потянулись в кафе, оно являлось и буфетом, что притулился в их же здании, но на поверхности. Оно было вполне современным – еда появлялась на столиках сама, вскоре после заказа.

Юра быстро умял свою порцию и задумчиво ковырялся в зубах зубочисткой.

– Надо разговор раскручивать.

– Вот не даст теперь спокойно поесть, – Сергей уминал двойное второе, поэтому подотстал в поглощении пищи.

Лера потягивала сок и поглядывала на зубочистку Боброва.

– Сдаётся мне, ослаблено было действии на Реброва, он и захотел накануне матча бо́льшей свободы. Об этом и разговор будет. Нужно на наши с Юрой реакции смотреть под микроскопом.

– Да, уже очевидно, что они маскируются в этой куче мелкой рыбёшки, которая тоже крутится вокруг, да около. Поэтому изначальный план найти то, что выделяется, нужно менять. Ничего не выпирает, всё приглажено и заштриховано. Другая нужна тактика, – озвучил общие мысли Шапиро.

Вернувшись, Лера с Юрой сели на удобные стулья, а программисты встали «к станку». Разбирали подробно ситуацию «звонок». Ребров звонил Юре. Лера вернулась, потому что что-то не сложилось с самолётом, которым она должна была загодя улететь в Мадрид. Всё, относящееся к этому событию, а также к звонку Реброва, вывели в отдельный блок. Рядом расположили реакции самого Юры, дабы он мог видеть и чувствовать себя самого по ту сторону реальности.

Прослушали и просмотрели несколько раз разговор Юры с Алексеем. В той реальности выглядело всё не очень естественно. В предыдущих «сериях» явно ощущалось, что Ребров очень чётко осознал свою роль на поле, забросил свои индивидуалистские штучки, и старался подражать Юре в роли руководителя на поле. Как будто бы… И вот теперь он вдруг робко, но с тихим напором заявляет, что совсем он не уверен, что сможет быть таким же хладнокровным полководцем на переполненном стадионе в Мадриде. И это прямо перед вылетом!

Все были озадачены таким поворотом, оттого и просмотрели этот эпизод несколько раз. Повисло вопросительное молчание.

– Видать, перестали на него давить, вот какой он на самом деле есть, и вылезло, – нарушил тишину Бобров.

– Да, похоже на то, – подперев голову рукой, согласился Николай, – вот и его личный канал совсем не такое напряжение показывает, что раньше.

– Что ещё за напряжение? – вскинул бровь Юра.

– Воздействие на объект в нашей программе отображается не только непосредственными нитками-связями, но и светимостью и цветом канала, – стала пояснять Лера. – Слабо фиолетовый – значит, в свободном плавании человек. Теплее цвет, ярче – воздействие агрессивное и непрерывное. Здесь Лёша после пятницы явно «побледнел». Отпустили они его. С чего бы…

– Да, этот момент какой-то странный, – даже Ганжа был задумчив. А уж у него-то всегда на всё находился ответ. – Может, силёнок на всё не хватает? Или просто, порешили здесь дело сделанным, а парень не такой уж и податливый пластилин оказался.

– В общем, этот не совсем логичный, с нашей точки зрения ход надо в уме держать, но не зацикливаться. Юра, вот твоя реакция на его выходку, она нормальная?

Юра пожал плечами:

– Да как-то ничего особенного: расстроился, пожурил, вздохнул, нахмурился… так бы я и сейчас, наверное, среагировал.

– Не, что-то тут не так всё же, – Лера не согласилась с мужем.

– Что?

– Да вот пока не могу понять. Может, вы пока покрутите дальше, а я подумаю. Нужно подумать.

– Ну, давайте дальше, что ж…

А дальше кружки были небольшие, незначительные. Все индикаторы говорили о том, что вплоть до матча жизнь героев шла практически самотёком, Система почти не вмешивалась.

– Давайте уже матчи поглядим, – у Юры впервые загорелись глаза, он встал и подошёл поближе к «картинке».

– О! Вот и детсаду стало интересно, – Ганжа усмехнулся. – Давай, Коль, крути шарманку, покажем парню мультик.

Николай стал разворачивать события вокруг матча. Он не сразу смог обнаружить нужный шар. Он, да и остальные ожидали, что это будет огромная, в сравнении с соседними, сфера – ведь столько в нём объединялось судеб. Однако всё множество ниток, с нанизанными на них событийными шариками, вели в крупный, конечно, но совсем не гигантский шар.

– И чего? Выходит, малозначим этот матч? А чего перед ним такая возня тогда вышла. Чего-то я запутался.

– Хм, какая-то непонятка, действительно, – удивился и Шапиро.

– Чертовщина! Что-то сплошные загадки и неувязки… Да, Коль, копнули твоей приблудой кусок, думали, камин папы Карло откроем, а обнаружили непонятные лабиринты, из которых хрен выберешься.

– Ну, может, хотя бы матч тогда поглядим? – Юре всё-таки хотелось просмотреть альтернативу прошедшей игры.

– Погодите, ребят, – Лера вклинилась в их разговор. – Давайте назад мотанём.

– О, опять назад, – Юра разочарованно плюхнулся обратно на стул.

– Смутило меня вот, что, – не обращая внимания на заскучавшего вновь мужа, продолжала Лера. – Не тот у нас Юрий Владимирович человек, чтобы такой перепад в настроении Реброва не обмозговать, не понудеть. А тут раз, и готово. И я тут, такая «красава» нарисовалась, давай соблазнять и отвлекать. Уверена, что в эти моменты тоненькие нити немногочисленны. И это уже не случайные ребята, а как раз Система. Давайте глянем.

– Ну, давайте, давайте, – Ганжа подключился к Николаю, вместе они развернули нужный полигон.

– Ха! Действительно, по одной ниточке к тебе, и к Юре, – разглядел Шапиро. Он начал распутывать. Включился и Ганжа. Они молотили пальцами по виртуальным клавиатурам, периодически, подтягивая к себе нужные окна. Каждое воздействие-нить терялось в тумане неопределённости, если оно было санкционировано не событиями внутри данной картины, а воздействиями извне, читай, Системой или мелкими трутнями.

Пройти по такому пути, ткнуться в базу – неимоверно сложная задача. Куча препятствий различного рода, от программного вируса, до полицейской облавы в реальности за незаконный взлом.

– На то они и асы, – прокомментировала Лера виртуозные действия программистов.

Серая и ранняя темнота давно навалилась на малолюдные улицы, и в дома расчертились прямоугольниками освещённых окон. Юра укатил обратно на тренировку, дабы захватить конец занятия. Лера же с программистами оставалась на «Темпе» до семи часов вечера. Лишь к этому времени они сумели выйти на настоящий след системы.

– Фуу… Наконец, запеленговали, – откинулся на спинку кресла уставший Ганжа.

– Надо пофиксить путь, чтобы не затёрли нам. Ты хорошо следы-то заметал?

– Ну… Коль, это ж моё любимое. Там никто и не подлезет. Ладно, сейчас ещё чуть-чуть и можно будет отдохнуть. Пивка выпьем?

– Да можно, вообще. А Лера? Ты пойдёшь с нами?

– Юрку только надо тоже позвать, а то он же обидчивый. Зайдём на Ордынку, в нашу кофешку?

– Можно, кстати, давно там не был. Салатики у них вкусные. Правда, работают они по старинке…

– Так поэтому там и уютно, – Лера стала набирать номер мужа. – Милый, вы там закончили? И мы тоже, да. Подъедешь на Ордынку в кафешку? В нашу, да. Ага. Мы там через часок будем. Да, выезжай. – Она закрыла видовофон. – Чего-то он уставший, что ли, какой-то. Валентин их, видимо, загонял.

– Это ты его не видала, когда он без тебя маялся. Как будто, сдулся человек. Глаза пустые, голос потухший. Думает слишком много.

– Есть у него такое. Но ведь на то у него мы и есть. Чтобы поддерживать.

– А нас тогда кто поддерживать будет? – хмыкнул Ганжа.

– А мы сами как-нибудь. Как завещал Тимур – мы верные оруженосцы, – молвил, потирая уставшие глаза, Шапиро. – Признайся, что ты вряд ли бы свой студенческий запал так активно нёс до этих зрелых лет, если бы не Юра.

– Кто его знает… – повертел рукой в воздухе Ганжа, разминая пальцы. – Но точно одно -он своей нудятиной какой-то стержень во мне поддерживает, это да.

– Вот-вот, а его силы тоже не беспредельны, отсюда и нужда в нас.

– В тебе, Лерк, в первую очередь, в тебе.

– Во мне, да, – Лера задумчиво поглядела куда-то вдаль. – Ладно, давай, добивайте, я пойду собираться уже.

***

Весь декабрь Тимур мотался в разъездах. Утрясался календарь первого Чемпионата. Старт наметили на весну следующего, 2022го года. Состав участников вышел следующим (двадцатка «вышки»):

«Бразилия» (домашняя арена – «Маракана», Рио-де-Жанейро, Бразилия), «Британика» («Уэмбли», Лондон, Британское Королевство), Гэлакси («Хоум Дипо Сентер», Карсон, США), «Халифат» («Арабский стадион», Александрия, Арабский Халифат), «Европа» («Рейн Энерги Cтадион», Кёльн, Германия), «Челси» («Стэмфорт Бридж», Лондон, Британское Королевство), «Реал» («Сантьяго Бернабеу», Мадрид, Испания), «Барселона» («Камп Ноу», Барселона, Испания), «Северная Италия» («Сан-Сиро», Милан, Северная Италия), «Османия» («Стадион Ататюрка», Стамбул, Османская Империя), «Зенит» («Зенит-Арена», Санкт-Петербург, Российская республика), «Чёрная Африка» ("Феликс Уфуэ-Буаньи", Абиджан, Кот-д`Ивуар), ЮАР («Соккер Сити», Йоханнесбург, ЮАР), Китай («Национальный стадион», Пекин, Китай), «Рим» («Олимпийский Стадион», Рим, Италия), «Манчестер Юнайтед» («Олд Траффорд», Манчестер, Британское Королевство), «Галлия» («Стад де Франс», Париж, Франция), «Московия» («Московит», Москва, Российская Республика), «Ацтека» («Ацтека», Мехико, Мексика), Аргентина («Монументаль Антонио Веспучио Либерти», Буэнос-Айрес, Аргентина).

Нельзя сказать, что выходило много споров, консенсусы находились, а версталось всё легче и быстрее, чем можно было предположить при таком новом формате и таком разнокалиберном составе. Однако всё равно куча дел была огромна, и Тимур к концу месяца выглядел измученным.

Команда же тренировалась в прежнем ритме, неспешно поддерживая форму и играя с «отщепенцами» бывшей российской Лиги. Многочисленные команды рассыпались, не попав в интернациональные блоки низших лиг, периферия лишалась своих любимцев, футбол отдалился на экраны телевизоров. Футболисты, не пришедшие ко двору играющих где-либо команд, слонялись без дела возле зарастающих полей. Провинциальные жители в разговорах проклинали новые футбольные порядки, по конурам с любопытством следили за перипетиями подготовки к Чемпионату. Пропаганда и реклама выжигали прежнюю любовь к своим командам, к парням со своего двора.

В этом и состояло главное противоречие «Московии». Само громкое попадание в двадцатку грандов и мировых сборных вроде бы отметало какую бы то ни было патриотическую составляющую. Однако формирование команды, её игра, а, главное, лидер коллектива пользовались бешенной популярностью у жителей бывшей когда-то огромной страны. Казалось, что Ахметдинов и Бобров шаг за шагом шлёпают к своей цели – через футбол объединить разрозненные массы. Однако пока такие вольности им прощались политиками лишь потому, что сила их недооценивалась, а деньги зашибались на их популярности немалые.

После последней тренировки перед каникулами в офисе обнаружился Тимур. Он прилетел после переговоров с Аргентиной, где предстоял первый матч «Московии» в начале марта. Вызвал Ларионова и Боброва.

– Ну, вроде всё утряслось. Олег, играем на выезде первый тур. Да, как и в первом варианте с Аргентиной.

– Да, в общем, всё равно. Мы же вроде договорились, что стратегию не разрабатываем в расчёте на календарь. Играем просто и всё.

– Это всё так, да. Просто говорю, что всё ж таки глянь на окончательную версию, – Тимур задумчиво почесал подбородок. – Я тут задумался и глянул на этот календарь как-то отстраненно, глаз-то замылился, уже сто раз на него смотрел. И прям-таки передёрнуло от названий и географии. Однако, подумал я, что же мы наделали? Точнее, они, но и мы же с удовольствием туда влезли.

– Тимур, так мы ж со своими целями. А как иначе-то?

– Да так, всё так, Юр. Просто такая махина разворачивается. Как бы нас не перемолола. Знаете какая в Европе реклама кружит? А в Америках? Да на всей планете это тема номер один! Любой Олимпиаде и не снилось. В МОК чего-то попищали, да, понурив голову, отправились готовить зимнюю Олимпиаду. После Сочи, когда не смогли замазать позорище никакие телекартинки и пропаганда, им уже трудно восстановиться. В Корее ещё кое-как провели, а в этот раз продавили Новую Зеландию, так непонятно вообще, кто и как будет участвовать. А вот летние, похоже, подкосит наш футбол как раз. Ну, это я так, отвлёкся. Но реклама нешуточная! И нашей команде отводят свою роль. Роль… – он усмехнулся. – Как бы нам в колею это ролевую не влезть.

– Так мы сыграем роль-то, прямо по Станиславскому.

– Вот здесь грань нужно чувствовать. Чтобы палку не перегнуть, а то изничтожат сразу. Но и по их указке не действовать. Но пока просто играем. В этом первом сезоне нужно будет закрепиться. А есть ли у нас для этого резервы?

– Не волнуйся, Тимур. Резервы имеются. Тут же главное психология, а ребята мастеровитые. Именно поэтому мы не будем новичков брать. Если только кто-то слиняет. Но не думаю.

– Вот и я не думаю. Денег у нас не так, может, много заработаешь, но народ мы же не зря отбирали. Они за другим тянутся. Правда, юные все… могут, конечно, переманить. Здесь вот Юра нам может только помочь. Ведешь пропагандистскую деятельность, капитан?

– Не, не я. Лера заводила, – улыбнулся Юра.

– Ага, она частенько к нам на тренировки хаживает, – подтвердил Ларионов. – Тимур, я пойду? Хотел ещё над трудом сегодня своим поработать? – Олег Иванович был большим теоретиком футбола, и писала научные статьи.

– Олег, да, давай. Ещё на днях созвонимся-увидимся, – попрощались с Ларионовым. – Слушай, так чего, едете вы в Индию или нет?

– Да вроде ничего не изменилось. Если ты приглашаешь, конечно. А то вдвоём туда соваться как-то не очень хочется. Правда, я так понял, мы в Кашмир поедем?

– Ну, да. Гималаи. Всё такое.

– Лера правда хотела бы в Агру, Тадж-Махал… А в Кашмире что мы увидим?

– Там просто в Гималаи попасть. И всё остальное будет. Полная программа. Я там был пятнадцать лет назад, когда там всё начиналось. Катался на лыжах. Сейчас мы с этим заморачиваться не будем, но в горы залезем. Тогда было полно впечатлений. Будет, по-моему, хорошая встряска перед сложным годом. А после посмотрим и Шринагар (там тоже интересно), и Дели, и в Агру заскочим. В общем, обширная программа. Там, кстати, в Индии и думается хорошо – а ты это дело у нас любишь.

– Да, я очень хотел бы съездить в Индию. Просто, согласись, вчетвером лучше, чем вдвоём. К тому же ты там был.

– Ну, и отлично. Сейчас быстро соорудим биллеты, организуем трансфер. Связи у меня там остались. Так что собирайтесь.

– Договорились.

***

После того, как программисты обнаружили след Системы, они за два дня упомрачительной пахоты сумели добиться переноса предстоящей игры с африканцами в Москву. Неустойчивость календаря давно была характерной особенностью Чемпионата, зрители радовались любому домашнему матчу, а потому собирались быстро и с удовольствием даже за один-два дня.

На африканскую команду выстроились очереди за билетами. Да и своих любимчиков давно не видели в деле, тем более, после фееричной победы в Мадриде, жажда поглазеть на футбол «Московии» была значительной.

В пятницу после тренировки Проскурин позвал Юру к себе. Ввиду пертурбаций с переносом, тренировочный процесс не носил тактического характера, но для нелюденов было много физически сложных упражнений, отчего немолодой Бобров к пятнице подустал.

– Анатолич, домой уже охота. Лера сегодня вечером ждёт. Хотели в кино сходить.

– Ты прямо, как студент, который не хочет делать курсовую. Ай-ай, – пожурил Проскурин. – Я быстро и по делу.

– Ах, по делу! Это завсегда важнее всего, – чуть запоясничал Юра.

– Да, да. Слушай лучше, притуши иронию. То, что мы с тобой плана на игру не имели и нас с тобой это мучило, разрешилось будто само собой. Как только сделали перенос, ЮАР буквально через полдня объявились уже тут. И вчера вечером ко мне заявился их тренер… забыл его имя.

– Айрянис, фамилия, по-моему, – подсказал Юра.

– Да, точно, Айрянис. Хм…. Грек, что ли? Ну, впрочем, неважно. Приятный такой немолодой мужик. Поговорили по душам. И он неожиданно предложил играть без люденов.

– Как это так?

– Да вот так. Мол, пойти наперекор тенденциям и требованиям. Ретро-матч, так сказать.

– Так у нас же на них вся игра построена!

– А вот тут я тебя удивлю! Просто так, у нас запас свеженькой молодёжи из дубля полон, думаешь? А они-то играют без люденов. И ты, когда Реброва мы глядели, на это внимания не обратил, сосредоточившись на одной задаче. Представь, играешь, не задумываясь о программах и целеуказаниях, а?

– Вспомнить молодость, ты имеешь в виду? Вроде заманчиво, да смогу ли я. Может, Лёшка один справится?

– Вот ты даёшь! Во-первых, ты харизма, лидер и душа команды, ты позабыл? Народ ходит на тебя самого по себе. Во-вторых, я на тренировках вас вдвоём часто ставил – тандем получается огого! Так что не бухти, а поимей в виду. Втыкаем тебя в молодёжку и вперёд.

– А ежели они обманут? Ход такой – «оригинальный».

– Да понятно, что риск есть. Но на то это команда и из Африканской Республики, чтобы им верить. В общем, рискнём. Собственно, я решил, и твоего одобрения не нужно, – посуровел Проскурин. – Готовься. Завтра поиграешь с молодёжью.

– Жить стало лучше, жить стало веселее, – Бобров поднялся и вышел за дверь.

Он успел на развозящий автобус, вскочив в него почти на ходу. Тынгиз привычно улыбнулся ему «Приветь, Юра!». Пока ехали до дома, Бобров обдумывал слова Проскурина и вдруг поймал себя на мысли, что его не раздражает Тынгиз. «Это что ж? Я смирился с нерусскостью Москвы?!». Он поразился своим мыслям, а потом понял, что последний месяц воспряла его надежда на воскрешение из пепла былого. Что «Московия» встала в нужную колею, а на трибуны вновь потянулись славянские граждане. Это вселяло надежду и именно поэтому «чурки» не столь раздражали. Юра злорадно улыбнулся «Ладно, таких, как Тынгиз можно и потерпеть – ему даже русский язык нравится. А вот тюркоязычность всю надо изжить. Да и инглиш это опыстылел. Как хорошо, что Проскурин теперь. И как-то незаметно сброд рассосался из команды».

По приезду домой, он поделился этими думами с Лерой, заодно высказав ещё одно соображение:

– Получается, я от дел «Московии» последние годы отдалился в своей апатии.

– Это от чего такие выводы?

– Да как-то пропустил, что в молодёжке у нас такие талантливые и, в основном, славянские ребята.

– Бобрик, – Лера засмеялась, – ты меня удивляешь! Ты думаешь, это Винер собирал их, что ли, эти последние годы?

– Ээ… откуда же они взялись?

– Да молодёжку точно также перетрясли, как и основной состав за последние месяцы! А изумруды типа Могучева и Реброва, которые тебе и были знакомы они давно в команде, да. Поэтому тебе и показалось, что молодёжка в таком виде уже не один год.

– А вот это известие меня уже не шокирует, но радует, – обрадовался Бобров очередной «удивительной» новости. – А вообще, не пора ли нам в кино?

– Вообще-то, я уже готова. Дело за тобой.

– О! Так я быстро же. А что там за лабуда сегодня?

– Юрч, ты забыл, что на «лабуду» я тебя не поведу. Что идём мы не в «Ролан» какой-нибудь, а в старый добрый «Иллюзион».

– А! Точно. Так что за фильма?

– Да «старьё», как ты выражаешься. Но зато с твоей любимой Одри Хэпбёрн.

– Она мне нравится лишь потому, что слегка похожа на тебя. Не дотягивает, конечно, по красоте. Но всё же, – улыбнулся Юра.

– Ой, комплимент, ах! Всё, готов? Поехали.

Они любили этот старый совсем не современный кинотеатр с обычными креслами, экраном и звуком. Без «запахов и качелей». Да и кино, соответственно, шло там без эффектов. В основном, старое. Это блокбастеры требовали нового оборудования, когда зритель погружался в атмосферу фильма, окружённый воздействием со всех сторон. Если стреляли, то у него из-за спины, если обрушивалась волна, то накрывала с головой. Кино давило непосредственно на органы чувств, безо всяких мыслей и философствований. Лера с Юрой избегали подобного.

– Вот на какие шиши он существует, ежели тут народа нет совсем, – зал был привычно пуст, Юра огляделся. – Цена немаленькая, конечно, но всё равно.

– Ну, наверное, какой-то меценат спонсирует.

– Выходит, не всё так плохо и у нас в Москве. Я вот подумал, что ты в Африканской Республике не была. А тебе бы там понравилось.

– Понравилось бы, но давай уже помолчим, – Лера обратила внимание Юры, что свет начал затухать, а на экране зашевелилось изображение.

«Римские каникулы» был душевен и местами наивен, но Лера кайфовала, несмотря на едкие комментарии мужа, которыми тот прикрывал свою сентиментальность.

После они немного побродили по пустынному центру города, расшваркивая несвежий снег. Погода не располагала, но они были исполнены своими обоюдным теплом и окружающее мало волновало их.

Засыпая, слыша, как тихо дышит Лера, Юра ощутил давно забыто чувство удовлетворения, покоя и уверенности. «Поглядим, поглядим…» – и сон поглотил его мысли вязкой ватой.

***

Оставалось несколько дней до нового 2022 года, когда родители приехали из своего коттеджа, чтобы проводить детей. Юра с Лерой собирались в Индию, докупали необходимое снаряжение и шмотки. Родители, не охали и не ахали, а просто хотели загодя подарить подарки и немножко отпраздновать. Нарядили вместе ёлку, напахучили мандаринами, сделали салатики и другие нужные кушанья.

– Давненько, так по-новогоднему себя не ощущал. Даже как-то и уезжать не хочется. Послушать бой курантов, покушать оливье, поболтать до утра, – Юра разомлел в домашнем тепле. Было вкусно и отовсюду уютно.

Дарили подарки. Они были ненавязчивы, но заботливы и приятны.

– А вот ведь вы мне не дарили мяч там или бутсы на новый год. Всё время что-то оригинальное придумывали. И наряду с любовью к географии и истории, к технике, футбол у меня всё равно на первом месте стоял. Вот от чего так?

– Вот смотри, Юр. Взять меня, скептика главного в нашей семье по футболу. То есть, не шибко я ценю, как искусство, как зрелище. Но вот то, как раскрывается человек в футболе нараспашку – это тут да, не могу поспорить. Эдакая упрощённая модель жизни. Думаю, поэтому тебя он и зацепил. Другое дело, что сейчас вы что-то большее хотите выстроить – это уже вопрос другой и не раз мы эту тему обсуждали. Но то, что ты с детства пытался и желал понять людей, чем они живут, как живут, это несомненно. Отсюда в футболе отражение общества и увидал.

Юра покрутил в руках бокал с газировкой, задумчивая разглядывая пузырьки.

– Ну, это жизнь покажет, чего мы там напридумывали. А я всё-таки вам благодарен очень. Что не мячом единым жизнь моя заполнена, – бокалы звякнули.

Долго особо не засиживались – с утра надо было в аэропорт.

Груженные рюкзаками, объявились в Шереметьево, где, дождавшись более цивильных Амхетдиновых, пошли на регистрацию. В полёте додрёмывали, читали и общались. Плотные ряды русских туристов разбавляли редкие индийцы. Самолёт мерно гудел, перелистывая часовые пояса, границы, горы и долины. В Дели приземлились, отдышались в густом мареве и почапали на аэродром для местных перелётов, расположенный через лётное поле.

– Я понимаю, что мы улетели далеко на юга, но всё ж таки мне казалось, что зимой здесь как-то тоже прохладнеет, – всем было жарко, несмотря на поздний час, и Лера отметила совсем не декабрьскую погоду. Даже для Нью-Дели.

– Прохладнеет, но совсем ненадолго, да и сдвинулись сезоны последние годы. Теперь здесь если и бывает ниже двадцати, то в середине февраля, – Юра-то был как всегда в климатических вопрос теоретически подготовлен. – И вот наверняка же, в горах пятнадцать лет назад вы катались на лыжах?

– Катались, да. И снега была навалом. Не так уж чтобы сибирские морозы, конечно. Но ниже нуля регулярно. Хочешь сказать, что сейчас такое вряд ли возможно? А я думал там разок прокатиться. Хотя смотрел прогнозы, вроде да, тепло слишком. Вообще, там вроде заглохло всё это катание уже лет пять как.

Они переместились в кондиционированное кафе – в «доместике» им предстояло куковать несколько часов.

– Тима, смотри, как-то несильно изменилось тут с тех пор, – обратилась к мужу Лиля, оглядывая просторы вокруг. – Хотя тогда стройка велась такая активная. И что же они понастроили?

– Ну, видимо, своё бурное развитие пустили немножко другим путём. Для внутренних авиаперевозок всего хватает, а здание, в общем-то, подремонтировали. Меньше стали летать, больше стали железнодорожное сообщение развивать. Вот Шринагар, интересно, как изменился. Тогда это был хоть и красивый, но потонувший в грязи бедный город с вечным военным положением. Сейчас, когда Индия фактически усмирила Пакистан и отбрила Китайские притязания, там вроде жизнь успокоилась. Была огромная деревня на сельском хозяйстве – сейчас развили промышленность. Но стараются вроде бы не загаживать. Так-то там красиво для туризма: озеро Дал, отроги Гималаев. Вот и поглядим.

Глядеть им пришлось уже под утро, когда местный самолётик за мимолётный час перенёс их из индийской столицы в столицу штата Джамму и Кашмир. Намечался ясный день и серые сумерки стремительно серели на востоке, обесцвечивая звёзды. С трапа пахнуло свежестью. Лера глубоко вдохнула:

– Прямо какой-то весной пахнет. Прелой землёй и свежестью. Хорошее выходит тридцатое декабря.

Туристов в самолёте было немного. А русских не было кроме них и вовсе.

– В общем, ребятки, сейчас нас встречают на джипе, и мы лезем в горы, в Гульмарг. А сюда мы спустимся позже. Так что спокойнее глядите на местные красоты, не волнуйтесь, впитаем потом.

Багаж получили быстро – былого военного контроля в городе не было, и от блокпостов остались лишь бетонные заграждения по обочинам дороги.

– Ну, так, подчистили немного, но видно, что работы ещё в разгаре, – прокомментировал пейзажи за окном машины Тимур, когда компания тронулась на встретившей их машине с водителем-кашмирцем. Который был молчалив, задумчив и по-индийски нетороплив.

Взошедшее солнце освещало зелёную долину, зеркало озера и голубые горы.

– Да, снегом не пахнет пока, – вздохнул Тимур. И спросил у водителя про погоду в Гульмарге. Тот что-то буркнул. Мол, погода везде хороша. Но про наличие снега умолчал. – Не, информации от этих друзей достоверной вряд ли получишь. Ладно, поглядим. Пока, похоже, что тут не то, что осень или весна – а чуть ли не раннее лето.

Джип был не первой свежести, но зато вместительный. Ехали удобно, но погромыхивая на ухабах. Вскоре дорогу стиснули горы, и дорога поползла вверх. Остановились перед заключительным отрезком в большой деревне. Меховые обезьянки облепили хвойные деревья. Местные жители в просторных балахонах спешили по своим делам. Заметно похолодало.

Поглазели, пофотографировались и залезли в машину обратно. Дальше дорога печатала острые ощущения в каждом повороте. Пропасти соответствовали размаху Гималаев. Дно застилалось туманом.

– Ну, в общем, понятно, снега не у кого спросить, да. Но ничего, так погуляем, – вздохнул Тимур, оглядывая открывающийся взору отрог Гималаев Пир Пянджал. Верхушки гор лишь на самом верху были посеребрены снегом.

По приезду в Гульмарг их встретил местный обитатель Юра, который с незапамятных времён зазывал и опекал русских туристов в этой горной деревушке. Все были измотаны дорогой и сменой часовых поясов. Теперь навалилась ещё и заметная высота – больше двух с половиной километров над уровнем моря. Расположившись во вполне комфортабельных номерах (Тимур живописал халупы времён своего первого заезда), спустились поесть. «Ноу спайси» помогало плохо, поэтому к концу трапезы все раскраснелись и дышали широко открытыми ртами. Однако голод утолили.

– Теперь можно и поспать, – предложил Юра, на что остальные молчаливо ответили согласием.

Утром пришлось поднимать себя будильником, ибо организм не хотел так быстро перестраиваться на местное время. Но светало за окном стремительно, желание к активности бурлило, поэтому Бобров довольно шустро скинул сонные оковы, и пробудившись сам, начал побудку Леры. Вскоре все вчетвером уже сидели в ресторане гостиницы, вкушая интернациональные тосты, омлет и хлопья.